Текст книги "Поспешный суд"

Автор книги: Дана Хадсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Но на полдороге к телефонной трубке его рука дрогнула и повисла в воздухе. В голову пришла шальная мысль, что Тори будет в нем изрядно разочарована, если узнает о его встречах с Шарлотт. Это было на редкость нелепо, ведь он всюду появлялся вместе с мисс Лесли, не скрывая существующих между ними отношений, так почему теперь должен прекращать встречи с любовницей? Но не поддающееся логике чувство вины заставило его чертыхнуться и отказаться от звонка.

Чтобы успокоить раненое самолюбие, он отговорился, что просто выполняет наказ Шарлотт – она же просила, чтобы он договаривался о встречах заранее, а не в последнюю минуту, – и сам знал, что попросту пытается обмануть сам себя.

Напольные хромированные часы с макетом вечного двигателя на корпусе мерно отбили одиннадцать часов. Было удивительно тоскливо, и Зак решил посмотреть какую-нибудь хорошую старую комедию. Нашел диск с немыми фильмами и вставил в видеомагнитофон. На экране под фортепьянную музыку забегали забавные фигурки, а Зак откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза.

Память тут же воссоздала облик Тори. Вот она склонила голову, внимательно слушая его слова, вот улыбнулась, а вот неодобрительно поджала уголки полных губ. Это было занимательнее любого фильма, и Зак просидел так полчаса, рассматривая ее во всех ракурсах. Но больше всего ему хотелось видеть ее лежащей в его собственной постели, уставшую после ночи страстной любви, обнаженную, с томной улыбкой на красивых губах, а вот этот-то образ у него и не складывался.

Внезапно ожесточившись, он поклялся себе, что скоро в его мысленной коллекции появится и эта, о многом говорящая поза, и заставил себя выбраться из мягких объятий кресла. Он отправился спать, представляя в своих руках обнимающую его за шею Тори, и даже время от времени делал резкие пируэты, будто развлекая прильнувшую к его груди девушку.

Утром Зак проснулся весь в поту от неудовлетворенного желания. Надо было вечером позвонить Шарлотт, подумал он и спустился вниз, в цокольный этаж. Там для жителей их дома был тренажерный зал.

Сбросив напряжение, принял душ, позавтракал приготовленными Фангом оладьями с кленовым сиропом, сел в машину и через полчаса был на работе. Поздоровавшись с миссис Болт, начал просматривать поступившую почту. Но голова думала вовсе не о работе, и, дожидаясь условленного времени, Зак злился на себя за бесхарактерность. В десять позвонил Тори. Услышав, что она готова к встрече, почувствовал странное сердцебиение. Постояв перед зеркалом, он поправил галстук, еще раз причесал и без того идеально лежавшие волосы и отправился к ней, волнуясь, как мальчишка на первом свидании.

Увидев начальника, мисс Палтер фыркнула и показала большой палец. Не поняв, осуждение это или поощрение, Рассел с непривычным смущением проскользнул в кабинет к Тори.

Одним взглядом охватив кабинет, он широко улыбнулся, стараясь выглядеть непринужденно. Тори была одета в строгий деловой костюм темно-серого, почти мышиного, цвета и легкую серебристую блузку. Когда она встала ему навстречу, Зака поразила бесформенность ее костюма. В нем она казалась неким бесполым существом. Обычно так одеваются женщины, пытающиеся скрыть беременность, и Зак почувствовал, как лоб неотвратимо покрывается холодной испариной. Неужели Тори беременна?

Эта мысль была так ужасна, что он мысленно застонал. Это разрушило бы все его планы. И не только планы. Его болезненная гримаса не укрылась от Тори.

– Что с вами, Зак? Вам нехорошо?

Не сдержавшись, он ляпнул:

– Тори, скажите прямо: вы беременны?

Она с недоумением посмотрела на него. Наконец, поняв, в чем дело, легко рассмеялась.

– Нет, что вы! Я просто решила носить такие костюмы, чтобы не отвлекать мужчин от работы. Я заметила, что если женщина одета слишком вольно, то мужчины, вместо того чтобы думать о деле, думают о совершенно других вещах. Так что разные миленькие штучки лучше надевать под костюм, где их никто не видит.

Зак вытащил платок и медленно оттер пот со лба. Ну и ну! Час от часу не легче! Теперь он все время, проведенное с Тори, будет размышлять, что же у нее надето под костюмом. Но к чему она говорит о таких вещах? Провоцирует или просто не принимает за мужчину? Он для нее некий бесполый друг Рифа – и только? Это было на редкость досадно, но он собрал в кулак всю свою волю, принял незаинтересованный вид и деловито спросил:

– У вас есть какие-то мысли о нашей презентации, Тори?

Она иронично покивала головой.

– Мыслей-то море, но вот что подойдет вам?

Она принялась перечислять свои идеи, а Рассел из последних сил пытался понять, о чем она говорит. Аромат ее духов, перемешанный с ее собственным запахом, настолько кружил ему голову, что он не мог сосредоточиться. Это и злило, и восхищало его. Отчего он чувствует себя так странно, как в полусне? Будто кто-то ввел его в транс.

От этой догадки в голове озаренно засветилось: в транс?! А не в этом ли кроется секрет этой хитрой девицы? Возможно, она владеет гипнотическими способностями и они с Рифом просто жертвы ее сомнительных навыков?

Итак, что он знает о гипнозе? У гипнотизера должно быть в руках что-то блестящее, мерно раскачивающееся. Перед Тори ничего, кроме экрана, нет. Руки у нее лежат на клавиатуре. Вот голос и в самом деле несколько монотонный, успокаивающий. Но он и сам так говорит, когда что-либо рассказывает. Нет, на гипнотизера она не похожа. Но, возможно, она владеет какими-то новыми методиками, о которых он ничего не знает?

Решив быть начеку, Зак уставился на экран, где в мультяшном исполнении присутствовал он сам, Риф и главные менеджеры компании. Все были вполне узнаваемы.

– Тори, откуда у вас эти куклы? Не знаю, как называются бегающие по экрану типы. Неужто вы успели заказать их художнику?

Тори повернулась к нему с торжествующей улыбкой.

– Я и сама неплохо рисую. Мне что-то не спалось ночью, и это результат моей бессонницы.

У Зака в голове вертелся один-единственный вопрос – а где в это время был Риф? Почему он не помог подруге уснуть? Если бы у него, Зака, была такая любовница, они спали бы с ней как убитые. Тут же представив, в результате чего они имели бы крепчайший сон, Зак раздраженно поерзал на твердом стуле для посетителей, предложенном ему Тори.

Повернувшись к нему вместе с компьютерным креслом, она натянуто спросила, боясь осуждения:

– Ну как, вам понравилось? Делать мне в таком ключе презентацию или нужно поискать что-то другое?

К своему стыду, Зак из показанного усвоил очень мало. Поэтому попросил повторить ключевые моменты и прикрыл глаза, сосредотачиваясь.

На сей раз это получилось у него гораздо лучше.

– Очень хорошо, Тори! Делайте! Хотя я уверен, что Рифу не понравится образ того суетливого старикашки, в который вы его превратили, но будем надеяться, что в нем возобладает здоровое чувство юмора. Остальные возражать не будут.

Да кто ж посмеет! – усмехнулась Тори про себя. Несмотря на интерес к сотрудникам и доброжелательность, Рассел был достаточно жестким руководителем.

Они обсудили все, что было нужно, и Заку пора было уходить. Но он просто физически не мог оторваться от Тори. Ее близость пьянила его, как выдержанное вино. Но вот она начала кидать на него удивленно-вопросительные взгляды, и он, сам почувствовав надуманность задаваемых им вопросов, встал и, неожиданно для себя, спросил, с изумлением слушая свой неуверенный голос:

– Тори, вы не сходите сегодня на ланч со мной? – Он совершенно не понимал, для чего ему это нужно, ведь с ними наверняка будет Бакстер, а тот достаточно проницателен, чтобы заподозрить что-либо неладное. Тем более что он, Зак, постоянно попадает впросак, не в состоянии скрыть свой интерес к Тори и свое замешательство.

Она распахнула свои большие фиалковые глаза.

– Но мы сегодня идем с Рифом. Впрочем, если хотите, присоединяйтесь. Мы будем рады.

Зак призадумался. В прежние времена они с Рифом частенько ходили на обед вместе, но не тогда, когда Риф окучивал очередную юбку. Тогда, не желая создавать ненужных сравнений не в свою пользу, Бакстер никого к себе в компанию не брал. Поэтому Зак неопределенно мотнул головой.

– Не думаю, чтобы Рифу это понравилось. Но за приглашение спасибо. – И ушел, чему-то мрачно усмехаясь.

Ровно в двенадцать к нему в кабинет заглянула изрядно удивленная миссис Болт.

– Зак, тебя внизу ждут Бакстер с Тори. Похоже, Риф здорово недоволен. Тебе велено поторопиться. Насколько я поняла, вы собрались вместе на ланч?

Рассел торопливо встал, не понимая, с чего ему так волноваться. Чтобы не было лишних разговоров, немножко переиначил действительность:

– Ну да, Тори позвала меня вместе с ними в ресторан. Но я не думал, что это был приказ.

Секретарша подчеркнуто спокойно заметила:

– Все, что исходит от Бакстера, можно трактовать только как приказы. Другого не дано. Видимо, теперь это относится и к мисс Маллен.

Ее голос прозвучал с таким отвращением, что Зак с неудовольствием ей попенял:

– Не позволяйте неприязни заслонять хорошие стороны Тори. Думаю, она неплохой работник. – С этими словами он выскочил из кабинета, оставив секретаршу в немом изумлении смотреть ему вслед.

Едва босс исчез за горизонтом, как она набрала номер мисс Палтер.

– Джейн, приходи ко мне. Посидим, кофе попьем.

И обе секретарши устроили военный совет.

– Эта фифа меня уже достала! Принесите то, сделайте это! Можно подумать, она здесь хозяйка! Надоело – сил нет! – принялась жаловаться Джейн Палтер.

Азалия не посчитала нужным смягчать острые углы.

– Надоело тебе потому, что с Рифом тебе делать было нечего. Он, по сути, бездельничал, и ты соответственно. А сейчас работать заставляют, вот тебе такая жизнь и не нравится.

Джейн скривилась, но промолчала, признавая право Азалии делать подобные замечания, тем более что в них не было ни капли лжи.

– Нам надо подумать вот о чем… – Азалия осторожно понизила голос, памятуя, что и у стен есть уши, – как нам Зака от ее коготков уберечь. Меня беспокоит его поведение в последнее время. Сейчас он мне открыто сказал, что я к Тори просто придираюсь.

– Ты что, это серьезно? Теперь понятно, почему он так к ней зачастил. И в рестораны они вместе ходят, и на спектакли, – ахнула Мисс Палтер.

– А может, нам об этом Шарлотт предупредить? Может, она сможет какие-то меры принять?

Джейн не слишком верила в способность Шарлотт руководить поступками Рассела, но и особого вреда в донесении до той нужной информации не видела.

Зевающая во весь рот Шарлотт ответила только после шестого гудка телефона. Узнав, в чем дело, она вяло успокоила встревоженных доносчиц:

– Да зря вы паникуете, право слово! Это я предложила Заку вызвать огонь на себя. То есть заменить старого любовника на молодого. А там как карта ляжет. Насколько я разбираюсь в мужских характерах, после измены Тори Риф на нее и смотреть не станет и будет ей полная отставка. Так что не мешайте мне спать, я сегодня всю ночь протанцевала в ночном клубе. Пока!

Азалия и Джейн тупо уставились друг на друга. Первой опомнилась Азалия, как самая опытная и закаленная жизнью.

– Теперь все стало на свои места. И странные высказывания Зака, и его бесконечные походы к Тори. Что ж, как говорится, бог в помощь. Но чем мы еще можем ему помочь?

Они призадумались.

Первой нашлась видавшая виды Азалия.

– А помочь мы ему можем одним – не мешать. То есть создавать эффект отсутствия. Как только они с Тори встречаются, мы тут же исчезаем. И они могут ворковать без помех.

Придя к такому чудненькому соглашению, они принялись пить кофе, болтая уже о своих личных делах.

Выскочив на улицу, Зак увидел стоявших возле входа в здание Рифа и Тори.

– Что-то ты опаздываешь, друг дорогой! Теперь еще до «Олимпика» сколько времени ехать придется, – не преминул язвительно заметить Риф.

Зная страсть друга к помпезности, Зак ничуть не удивился, услышав название модного ресторана. Но Тори запротестовала:

– Риф, ты о чем?! Нам же работать нужно! А там мы часа три просидим!

Рассел сильно сомневался, чтобы Бакстера когда-либо волновало слово «работа». Вот и сейчас он небрежно отмахнулся от слов Тори.

– Работа не волк! А вот я есть хочу, как этот самый волк.

И тут пораженный Рассел услышал твердое:

– Риф, я из-за твоих глупых капризов на другой конец Нью-Йорка не поеду! У меня полно работы. К тому же я не хочу, чтобы обо мне в компании говорили, что я даром получаю деньги. Итальянский ресторан, в который мы вчера ходили с Заком, вполне соответствует твоим высоким запросам. – И Тори демонстративно подхватила под руку Рассела, противопоставляя его Бакстеру.

Тот немедленно взорвался:

– Ну раз так, то и идите туда вдвоем! А я поеду в «Олимпик»!

– Пойдемте, Зак? – Тори небрежно передернула точеным плечо.

Тому ничего не оставалось, как согласиться. Не отказывать же женщине в такой невинной просьбе!

Затылком чувствуя свирепый взгляд Рифа, он повел спутницу в тот же ресторан, что и вчера. Когда он обернулся, чтобы сказать другу «присоединяйся!», того уже не было.

Устроившись за тем же столиком, что и накануне, Рассел с досадливым вздохом признал:

– Порой с Рифом бывает очень сложно. В такие моменты я стараюсь держаться от него подальше. А как с ним справляетесь вы?

– Просто ухожу в другую комнату и не разговариваю. Я вообще не люблю конфликты и разного рода разборки. Предпочитаю уйти.

Рассел такой терпимостью похвастать не мог.

– А у нас с ним по-разному бывало. Иногда он меня до такой степени доводил своим упрямством и тупостью, что у нас доходило дело до рукопашной. Но со временем мы все-таки научились ладить друг с другом. – И мысленно добавил: до появления тебя.

Но Тори догадалась о его невысказанных мыслях.

– Да, сложно, когда в мужскую дружбу вмешивается женщина. Говорят, что после этого дружбе приходит конец. А вы как думаете, Зак?

Расселу не хотелось отвечать на ее каверзные вопросики, они казались ему на редкость провокационными. И для чего она это выспрашивает? Но что-то отвечать было надо, и он ляпнул первое, что взбрело в голову:

– Да ничего я не думаю. У Рифа было столько подруг, что всех и не перечислить. И никто из них нашей дружбе не мешал.

И осекся, прикусив язык. Кому он это говорит? Он ожидал обид и упреков, но Тори в ответ на его тираду лишь легко рассмеялась.

– Я знаю о пристрастиях Рифа и его прошлой жизни. Не беспокойтесь, что испортите его репутацию в моих глазах, Зак. Должна честно сказать, что это меня совершенно не волнует. Все это было в прошлом, а настоящее совсем другое. Надеюсь, он изменился тоже.

Рассел поразился. Как странно! Он впервые встречает женщину, которой были бы до фонаря похождения ее друга и столь наивно верящей, что что-то может измениться с ее появлением.

От чего эта смешная убежденность? От самоуверенности? Или Тори настолько равнодушна к Рифу, что ей, по сути, все равно? Он таких отношений не понимал. Если бы Тори была его подругой, никаких измен ни с той ни с другой стороны он бы не потерпел.

Подошел официант, и они сделали заказ. Тори – легкий фруктовый салат и йогуртовое пирожное, а Зак – овощной суп-пюре, телячью отбивную с молодым картофелем, пиццу с морепродуктами и на десерт – сладкий слоеный пирог с ежевикой и творогом.

Заметив ее удивление, Зак усмехнулся.

– Неужели Риф ест меньше?

– Ну, когда мы приходим с ним в ресторан, он предпочитает дорогие изысканные блюда. А порции там, как правило, небольшие. Не то что здесь. Я в прошлый раз не рассчитала и несколько переела. Потом было тяжело работать.

Зак обиделся. Неужели она считает его обжорой? Ему хотелось объяснить, что он тратит очень много калорий, но тут же встал новый вопрос: не решила бы она, что он тратит много сил по ночам, что было бы неправдой. А объяснять ей, что постоянной любовницы у него нет и Шарлотт не в счет, было бы явным нарушением этикета – в приличном обществе на такие темы не говорят. Пришлось промолчать, нервно постукивая пальцами по столу в ожидании официанта.

Возникла напряженная тишина, но, на его счастье, недолго. Принесли заказ, и они дружно принялись за еду. Зак между делом изучающее посматривал на Тори, не в состоянии составить о ней цельного мнения. Уж слишком много противоречий выявилось в ее характере.

Наконец ей это разглядывание надоело, и она решила расставить все точки над «i».

– Зак, в этой истории все так запутанно, что без некоторых деталей вы ее не сложите. А детали появятся только после дня рождения Рифа. Он же вам сам об этом говорил. А сейчас не лучше ли нам пойти работать?

Но Зак был против. Ему не хотелось расставаться с Тори. К тому же ему нужно продвигаться по намеченному пути, разве нет?

– А вы не хотите сходить со мной сегодня в театр? – вкрадчиво предложил он. – Или не хотите огорчать Рифа?

– Рифу все равно, что я делаю вечерами. Он, как правило, занят. Но я не понимаю вас – у вас же есть Шарлотт. Почему вы не хотите пригласить ее?

Зак печально усмехнулся.

– Боюсь разочаровать вас, Тори, но на Шарлотт у меня эксклюзивных прав нет. У нее таких, как я, пруд пруди. Она ведет очень интенсивную светскую жизнь. Так что для того, чтобы сходить с ней куда-либо, мне нужно встать в очередь минимум за две недели. А тесниться в очередях я жутко не люблю. Ну так как? Пойдем?

Тори посмотрела на него смеющимися глазами.

– Странно. Мне ваши отношения столь однозначными не показались. Порой она взглядывала на вас весьма плотоядно. Но, похоже, вы ей просто не по зубам.

– Возможно. Но это дела не меняет. – И, настойчиво глядя ей в глаза, он повторил: – Идем, Тори?

Ей очень хотелось сходить с ним куда-нибудь. Причем неважно куда. Ее очень интересовал – даже волновал – этот статный, уверенный в себе мужчина. И она решилась.

– Ладно, была не была! Давайте пойдем. Но только не на какую-нибудь пошлятину, коей на Бродвее развелось великое множество. Может быть, стоит посмотреть «Кошек»? Если честно, я никогда на них не была.

Зак, побывавший на этих самых «Кошках» раз десять по требованию очередных подруг, сумрачно согласился. Но Тори враз догадалась о его недовольстве.

– Ага, вы, наверное, там не раз были. Но тогда решайте сами.

Зак решил предложить что-нибудь романтическое, с явным чувственным подтекстом.

– А «Искатели жемчуга» Бизе вам не нравятся? Там как раз поет Пласидо Доминго. Потрясающая музыка, роскошный голос. Правда, он уже немолод, но если сидеть не слишком близко, то на такую ерунду можно внимания не обращать.

Виктория посмотрела на него с нескрываемым уважением. Она впервые в своей жизни видела мужчину, которому бы нравилась серьезная музыка и который бы знал имена певцов.

– С удовольствием! – Она не скрыла своего восхищения. – Встретимся сразу после работы?

Рассел удивился.

– У вас в офисе есть вечернее платье?

Поняв, что допустила промашку, Тори зарумянилась.

– Извините, Зак, я ведь простая девушка из провинции. У нас в Солсбери в театр вполне можно прийти в джинсах и никто тебе слова не скажет.

– Но здесь ведь не Солсбери, Тори. И нужно выглядеть соответственно. Давайте я заеду за вами в семь часов. Или у вас есть другие варианты?

Других вариантов у нее не было, и они разошлись по своим кабинетам в нетерпеливом ожидании вечера.

Ровно в семь Рассел остановился возле дома Бакстера. Через пару минут вышла и Тори. И не одна, а в сопровождении чем-то неестественно довольного Рифа.

Торжественно, как личное достояние, вручая Тори Расселу, Бакстер строго потребовал:

– Зак, и чтобы никаких шашней! Привезти и сдать мне из рук в руки! Чтобы у моей малышки никаких обид на тебя не было! Смотри, а то я тебя знаю!

Несколько ошалевший от подобного требования Зак поклялся, что будет паинькой, и долго потом размышлял, что это такое он ляпнул.

– Что это с Рифом? Раньше он мне никогда подобных претензий мне не предъявлял.

Тори возилась с ремнем безопасности, скрывая усмешку, поэтому ответила не сразу:

– Ну, ведь все когда-нибудь бывает впервые, Зак. Разве не так?

С этой аксиомой трудно было не согласиться, и Рассел кивнул, недоумевая, с чего это у нее вдруг такой веселый голос. Может быть, она тоже рада оказаться в его компании? Или он принимает желаемое за действительное? Это было бы крайне неприятно, потому что ему-то ее компания нравится, и очень.

3

К удивлению Рассела, уверенного, что театры не на Бродвее посещаются гораздо реже бродвейских, Опера-театр был полон. Шумная пестрая толпа плавно перетекала из фойе в театральные коридоры и дальше разбредалась по буфетам и барам.

Зак порадовался дальновидности Торы – несмотря на его требование надеть вечернее платье, она была в элегантном, но достаточно скромном костюме. И оказалась права – среди молодежи встречались девушки в обычных джинсах. В общем, публика здесь была куда проще, чем на Бродвее, и драгоценностей, от сверкания которых там рябило в глазах, здесь почти не наблюдалось.

Они с Тори перекусили в буфете на первом этаже, потом пошли в зал занимать свои места в седьмом ряду партера. Тори оглядела зал и блаженно вздохнула.

– Как хорошо! Вот это одно из главных преимуществ жизни в большом городе. Можно выбрать любую сценическую площадку. – Спохватившись, быстро поправилась: – Конечно, если есть деньги.

Эта фраза озадачила Зака.

– А что, у вас с матерью не было денег?

Прежде чем ответить, Тори кисло пожевала губами.

– Ну, это как посмотреть. На еду у нас деньги были, а вот на развлечения – нет.

– Твоя мать работала?

– Всегда, сколько я себя помню.

– А что случилось с твоим отцом?

– Ну, я законнорожденная, если вас это интересует. Но отец оставил нас с мамой еще до моего рождения. Он перевел на мамин счет довольно крупную сумму, но мама никогда не пользовалась этими деньгами. Они казались ей грязными. Как это называется – отступные, да?

Эта тема была так болезненна для Тори, что у нее побелели губы и между бровей залегла тяжелая складка.

– Ваша мама, видимо, очень любила отца, раз ей было так тяжело.

– Ей и сейчас тяжело. Она долго не могла понять, почему он ее оставил. Хотя недавно они встретились, и он ей все объяснил. Но его объяснения показались ей неубедительными.

Рассел хорошо знал, почему мужчина может оставить женщину. И главными причинами здесь были деньги и другие женщины. Правда, иногда встречались и более неприятные вещи – наследственные болезни, или хронический алкоголизм, или даже наркомания.

Зазвучала блистательная увертюра, и разговор прервался. Страстная музыка Бизе лилась в душу, великолепные голоса ласкали слух. Тори сидела чуть дыша, внимая происходившему на сцене, и Зак, пользуясь моментом, исследовал взглядом ее лицо, думая все о том же.

Боже мой, неужели все, что она делает или говорит, только маска? И она в самом деле так порочна, как о ней говорят другие и думает он сам? Или все же нужно поверить шестому чувству, которое упорно твердит ему, что здесь все не так, как кажется? Но не попадет ли он при этом впросак, как малолетний школьник?

Этот вопрос терзал его весь первый акт, поэтому, когда в антракте они вышли в коридор и пошли под руку по темно-синей ковровой дорожке, он даже обрадовался ее встречному вопросу:

– Вы так много обо мне знаете, а вот я о вас почти ничего. Как вы жили?

Рассел припомнил бескрайние степи, распаханные поля и ностальгически вздохнул.

– Да так же, как и все мальчишки Небраски. Катался верхом, водил трактор и работал по дому. Все как у всех.

– У вас была дружная семья?

Этот вопрос поставил его в тупик. С кем сравнивать? У всех вокруг были точно такие же семьи – женщины периодически собирались у кого-то из соседок, чтобы обсудить свежие новости, а мужчины по субботам тусовались в окрестном пабе, чтобы заняться тем же самым.

– Нормальная. Как у всех. С братьями мы, конечно, дрались, как же без этого. Бывало, ходили стенка на стенку с соседними парнями. Но вообще-то жили дружно. Уж слишком многое зависело от взаимовыручки. Случалось ведь всякое – пожары, наводнения. По одиночке можно запросто пропасть. Вы, Тори, наверняка всю жизнь прожили в городе и что такое Великие равнины, не знаете?

Она представила себе бескрайние просторы, по которым молодой Зак Рассел мчится на горячем коне, и улыбнулась.

– Конечно, у меня книжные представления о Великих равнинах. Даже скорее киношные, чем книжные. – И не давая ему времени задать ей вопрос, спросила сама: – А как же вы попали в Гарвард?

Он загадочно приподнял правую бровь.

– А это заслуга моего преподавателя математики. Он вызвал моего отца и сказал, что будет страшным грехом, если тот не найдет денег, чтобы отправить меня в Кембридж. Стипендия как лучшему ученику мне уже полагалась. Отцу стало стыдно, и деньги нашлись. Я их, естественно, семье возместил. Сторицей.

В этом Тори и не сомневалась. Было в Заке что-то надежное, уверенное, и она вдруг позавидовала счастливице, что когда-нибудь станет его женой. От этой странной мысли Тори отшатнулась и гораздо суше, чем намеревалась, сказала:

– Третий звонок. Пора в зал.

После спектакля Зак отвез Тори домой, но остановился не возле подъезда, где их наверняка уже караулил бдительный Риф, а поодаль, за углом.

Повернувшись к ней, мягко попросил:

– Знаете, Тори, не знаю, как у вас в Солсбери, а у нас в Нью-Йорке принято целовать своего кавалера на прощание. Так сказать, в знак благодарности.

– А что принято делать в знак благодарности в Небраске?

Громко расхохотавшись, Зак придвинулся к Тори поближе и легкомысленно прошептал на ушко:

– Там нравы простые, сельские. И поэтому я даже говорить не буду, что там парни на прощание делают с девчонками. – И прильнул к ее губам.

К изумлению Тори, его губы оказались такими сладкими, что она сама потянулась к нему и, нарушая все свои правила, обхватила его за шею.

Когда он, тяжело дыша, оторвался от Тори, у нее возникло неприятное чувство потери. Ей хотелось снова прижаться к нему, чтобы восполнить утрату, но он уже отстранился и хрипло предложил, решив, что после такого поцелуя глупо говорить «вы»:

– Тори, ты не хочешь поехать еще куда-нибудь? В ресторан, например?

Виктории очень хотелось поехать с ним хоть к черту на кулички, но возобладал здравый смысл.

– Нет, спасибо, Зак. Завтра на работу. Надеюсь, ты об этом не забыл? Это Риф может не явиться в офис, прогуляв накануне всю ночь, но ты-то ведь себе такого не позволяешь?

Зак согласно склонил голову, пытаясь совладать с бунтующим телом.

– Да, ты права. Лучше я отвезу тебя домой, чтобы потом ни о чем не жалеть. Риф наверняка уже тебя ждет. И не постесняется высказать мне все, что думает, если решит, что я в чем-то провинился.

Бакстер и в самом деле караулил у дверей подъезда, по-домашнему обряженный в экстравагантный длинный халат из затканной золотом парчи. Зак вздохнул, в который раз сожалея о своем бездумном подарке. Но в Японии, где он пару лет назад купил этот миленький халатик, ему и в голову не пришло, что Риф и впрямь будет его носить. Он казался ему небольшим дружеским розыгрышем, неким вечным, переходящим из рук в руки презентом, и только. Но склонный к эпатажу Риф и в самом деле был доволен подарком и напяливал на себя халат при каждом удобном случае.

Едва машина остановилась, Риф подскочил, вытянул Тори из салона и сердито пробурчал оставшемуся внутри другу:

– Все, Зак, ты свободен! Кофе можешь попить и в другом месте!

И, не давая Тори времени возразить, потащил ее в дом. Смеясь, она успела на прощание лишь махнуть Заку рукой.

Но Расселу было не до смеха. Видеть, как Бакстер уволакивает Тори в свой дом, было ужасно больно. Он сцепил зубы, чтобы не выйти из машины и не устроить примитивную, в духе первобытных времен, разборку из-за женщины. Уже отъехав на приличное расстояние, он громко выругался, стараясь облегчить душу. Не помогло – перед глазами все равно стояла Тори, утаскиваемая от него Рифом.

Приехав домой, он кинулся к бару и плеснул себе в стакан приличную дозу виски. Одним глотком проглотил его не разбавляя и, раскашлявшись от обжегшей пищевод жидкости, вдруг осознал, что ревнует.

Что это такое с ним? Он же никогда не обращал внимания на подобные пустяки. Да и кто ему эта Тори, чтобы из-за нее так переживать? Или он настолько вошел в роль, что не может отличить, где кончается игра и начинается правда? Он слышал, что у профессиональных актеров порой бывают подобные заскоки, но ведь он-то не актер?

Шлепнувшись на кровать, он принялся усердно заниматься дыхательной гимнастикой, чтобы не думать о Тори и о том, что сейчас с ее изящным телом делает Риф. Какое ему до этого дело? Он никогда не интересовался пассиями Бакстера. Просто дело обернулось так, что ему необходимо вмешаться, вот он и нервничает.

Умаявшись от тщетного спора с самим собой, он едва задремал, как Фанг безжалостным взмахом раздвинул плотные портьеры, пуская в комнату яркие лучи солнца, резанувшие его по глазам.

Громко выругавшись, Зак сел на постели, и тут же получил в руки поднос с завтраком.

– И по какому случаю такая честь? – Зак не мог понять, с чего это не поощрявший телячьи нежности Фанг решил побаловать его подобным образом.

– Вы так стонали этой ночью, сэр, что я решил не испытывать вашу выносливость. Вы наверняка переживали за свою империю. Смотрите, как бы вас не доконала непомерная ответственность. В этом случае лучшее лекарство – разделить ее с другим.

В голосе Фанга проскальзывала некая двусмысленность, но Зак предпочел не допытываться до подоплеки сказанного. Как говорится, не хочешь слышать ответ, не задавай вопрос. Откинувшись на подушки и медленно уминая свои любимые оладушки с кленовым сиропом, он уныло подумал, что чувствует он себя и впрямь как старая, ни на что не годная развалина.

Хорошо хоть, что Фанг не умеет читать мысли и не знает, что ночные стоны вызваны вовсе не заботой о компании, а приснившейся Тори, с которой он продолжил именно с того места, где вчера закончил. Хотя с его проницательностью он явно что-то подозревает. Возможно, он говорил во сне? Этого еще только не хватало! Фанг и без того знает о нем больше, чем все остальные, вместе взятые.

И почему сны нельзя воплощать в явь? Как было бы просто – стряхнул ночью напряжение, и идешь на работу бодрый и довольный. И работаешь спокойно, не думая каждые полчаса о ледяном охлаждающем душе.

Выпив горячего кофе, несколько взбодрился и пополз в ванную. Темные круги под глазами и ввалившиеся, покрытые темной щетиной щеки его не порадовали.

И доколе это будет продолжаться? Это была самая радостная из посетивших его в это утро мыслей.

Приведя себя в порядок, велел Фангу вызвать такси, потому что вести машину сам был решительно не способен.

Называя адрес молодому темнокожему таксисту, неожиданно подумал – если один только поцелуй Тори способен сотворить из него трясущееся желе, то что будет с ним, когда они с ней по-настоящему станут близки? Во рту сразу появился привкус металлической горечи, и он раздраженно замычал, негодуя на свое бунтующее тело. И как теперь он пройдет в офис с такой неприлично натянутой ширинкой?