Текст книги "Российское мусульманство"
Автор книги: Дамир Мухетдинов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Для нашей темы имеет значение тот факт, что с созданием империи Чингисхана впервые происходит объединение огромного поликультурного пространства, включавшее различные историко-культурные регионы к Евразии, в рамках единой политической системы. После смерти Чингисхана (1227 г.) и разделения всего ему подвластного пространства между сыновьями, потомкам его старшего сына Джучи (1182–1227) досталась огромная территория, включавшая Кыпчакскую степь (от верховьев Иртыша до Урала) и Хорезм с его мусульманским населением. В результате масштабного похода на запад в 1236–1242 гг., осуществленного общими силами Чингисидов во главе с сыном Джучи – Бату (1209–1255), владения Монгольской империи (в частности, та ее часть, что была подведомствена потомкам Джучи) расширились за счет покоренных территорий Урало-Поволжья, Кавказа, Северного Причерноморья, в том числе Крыма, а также русских княжеств, фактически заняв все пространство от оз. Зайсан и долины р. Обь на востоке до Новгорода и устья Дуная на западе, от Хорезма и Кавказских гор на юге до бассейна р. Енисея на севере (т. е. фактически это территории европейской части совр. России и Западной Сибири, Украины, Молдовы, Румынии, Казахстана, северо-западного Узбекистана).
Этот удел в составе всей Монгольской империи характеризовался, таким образом, пожалуй, наибольшей пестротой своего населения, в том числе с точки зрения религиозной принадлежности – кроме мусульманского населения Хорезма, Булгарии и Кавказа, здесь были кыпчаки, по большей части язычники, но частью – мусульмане и христиане, различные языческие финно-угорские и кавказские народы, а также исповедовавшие христианство жители русских, аланских княжеств и часть горцев Кавказа. Фактически, в общих чертах это образование, именуемое в историографии Улусом Джучи или Золотой Ордой, с самого начала имело многие общие черты с Хазарским каганатом[86]86
См., напр.: Плетнева С. А. Кочевники Средневековья. Поиски исторических закономерностей. М.: Наука, 1982. С. 117–120.
[Закрыть]. Для истории России оно не менее важно, а для истории ислама – гораздо важнее.
В то время, как правители Улуса Джучи соблюдали верность кочевому образу жизни, имея основной резиденцией город Сарай ал-Махруса (Дворец Богохранимый) в степях Нижнего Поволжья[87]87
История татар с древнейших времен. Казань, 2009. Т. III. Улус Джучи (Золотая Орда). XIII – середина XV в. / гл. ред. М. Усманов, Р. Хакимов. С. 216–218.
[Закрыть], значительная часть населения была представлена оседло-земледельческим населением, сохранявшим и свои традиции и свою внутреннюю структуру, в том числе и правящие династии. В частности, наглядный пример представляют русские княжества, зависимость которых выражалась в невозможности вести самостоятельную внешнюю политику, обязанности делать выплаты в общую государственную казну и собирать войско по указанию из ханской ставки-орды. Уже сами князья, следуя личным интересам в борьбе друг с другом, для чего старались использовать близость к Орде, принимали участие в сложной политической борьбе при монгольском дворе за получение так называемых ярлыков, санкционировавших право на княжение. Первым совершил поездку в ставку Бату уже владимиро-суздальский князь Ярослав Всеволодович (отец Александра Невского) ок. 1243 г., его примеру следовали и другие[88]88
См.: Почекаев Р. Ю. Батый. Хан, который не был ханом. М.; СПб.: АСТ; Евразия, 2006. С. 186 и сл.
[Закрыть]. В дальнейшем, в 1246 г., он представлял Бату на великом курултае по избранию великого кагана Монгольской империи непосредственно в Каракоруме, ее столице, где пал жертвой интриг между группировками монгольской знати, будучи отравлен.
Монгольская империя, фактически первое государство евразийского масштаба, распалось после политического кризиса 1260-х гг. на несколько самостоятельных государств, прежних улусов, управлявшихся представителями различных ветвей рода Чингисхана[89]89
Первым правителем Золотой Орды, принявшим ханский титул, был Менгу-Тимур, сделавший это в 1266/67 г. (Трепавлов В. В. Степные империи Евразии: монголы и татары. М.: Квадрига, 2015. С. 218.)
[Закрыть]. Во внутренней жизни Улуса Джучи, находившегося на стыке Европы и Азии, оказалась очень велика роль мусульманской культуры, господствовавшей здесь до монгольского завоевания. Фактически в этот период она пережила не просто реинкарнацию, но за счет объединения различных уголков мусульманского мира и интенсификации межкультурных связей обрела новые формы. Согласно персидскому историку Рашид ад-дину (1247–1318), один из сыновей Джучи носил имя Мухаммад[90]90
Султанов Т. И. Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть. М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2006. С. 200.
[Закрыть]. Такой факт, как обращение в ислам двух правителей Золотой Орды – Берке (1257–1266) и хана Туда-Менгу (1283–1287) – уже является показателем влияния мусульманской культуры на правителей государства, хотя во многом здесь следует видеть личные обстоятельства. Тем не менее правители Золотой Орды традиционно покровительствовали всем своим подданным независимо от их религиозной принадлежности.
По некоторым данным (хотя это дискуссионно), Берке был сыном Джучи от Хан-Султан, старшей дочери хорезмийского султана Мухаммада. С детства воспитанный в мусульманской традиции, Берке носил имя Джамал ад-дин Ибрахим и, вероятно, являлся последователем (мюридом) бухарского шейха суфийского братства (тариката) кубравийа Сайф ад-дина Бахарзи (1180/1181–1259/1260 или 1261). Приверженность исламу самого Берке выражалась в соблюдении необходимых обрядов и покровительстве мусульманскому духовенству и купцам[91]91
См.: Почекаев Р. Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. СПб., 2010. С. 10, 248–249, примеч. 5, с. 28.
[Закрыть]. По-видимому, суфийские формы ислама привлекали его, как и других выходцев из кочевой среды, не сущностью учений, а именно религиозными практиками, находившими параллели с элементами традиционных верований кочевников (в частности, культ святых, обладавших необычными способностями, сила которых сохранялась даже после их смерти, наполняя места их гробниц). Однако именно с деятельностью Берке связана полная замена административного аппарата с уйгуров и киданей, возможно, чжурчжэней, на местных мусульман – булгар, хорезмийцев, жителей Нижнего Поволжья, а также приглашенных из других улусов и даже из далекого Египта. Это обстоятельство подвигло возмущенных древнерусских летописцев охарактеризовать его правление как «засилье бесерменское»[92]92
См.: Почекаев Р. Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. СПб., 2010. С. 27.
[Закрыть]. Некоторые мусульманские авторы, возможно, несколько преувеличивают, когда отмечают, что не только Берке, но и его жены, и эмиры, все приняли ислам, и каждый из них имел при себе имама и муэдзина, а также перевозные мечети из шатров. Рассказывают они и о мусульманских школах для детей сановников, о диспутах, которые происходили между богословами в ставке Берке[93]93
Султанов Т. И. Чингиз-хан и Чингизиды. С. 238.
[Закрыть]. Древнерусская литература сохранила предание о некоем монгольском царевиче, вероятно, в период правления Берке (по крайней мере, не ранее второй половины XIII в.), отбывшего в Ростов Великий, где он принял крещение по православному образцу, получив имя Петр. Он отличался смиренным и праведным образом жизни, приняв в итоге монашеский постриг. В итоге он был канонизирован православной церковью[94]94
Скрипиль М. О. Повесть о Петре, царевиче Ордынском // История русской литературы: в 10 т. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1945. Т. II. Ч. 1. Литература 1220-х – 1580-х гг. С. 350–357.
[Закрыть]. По разным версиям, примерно в это же время или несколько позже, уже при московском князе Иване Данииловиче Калите (1322/1325–1340), ок. 1330 г. из Орды в Москву выехал мурза Чет, принявший крещение и имя Захария. С его именем связывается основание в Костроме, где он получил владения, Ипатьевского монастыря, в котором он и был впоследствии похоронен. К нему возводили свое происхождение дворянские роды Годуновых (два представителя которых впоследствии сидели на российском престоле), Сабуровых, Вельяминовых-Зерновых[95]95
Ахметшин Ш. К. Бархатная книга татар. Российские дворянские роды тюрко-татарского происхождения: в 2 т. СПб.: Славия, 2010. Т. 1. С. 92 след.
[Закрыть].
Симпатии Берке к исламу отразились и на приоритетах в его внешней политике. Так, Берке вел переписку с аббасидским халифом ал-Мустасимом (1242–1258), которого, как преподносят мусульманские авторы, считал своим другом, и был возмущен отправкой великим каганом Мункэ (1251–1259) своего младшего брата Хулагу (ум. 1265) против Багдадского халифата и также стремлением преемника Бату, его сына, Сартака (1256), хри-стианина-несторианина по вероисповеданию, присоединиться к этому походу. Также, согласно Рашид ад-дину, он тяжело переживал впоследствии и новость о падении Багдада и гибели халифа в 1258 г.[96]96
Рашид ад-дин. Сборник летописей. М.; Л.: АН СССР, 1946. Т. III / пер. с перс. А. К. Арендса. С. 59.
[Закрыть]Вероятно, этот факт, как и некоторые другие моменты в описании Берке у мусульманских авторов, является плодом некоторой идеализации ими этого правителя: взаимоотношения Берке и Хулагу, как и поиски ими союзников были обусловлены интересами укрепления собственного влияния[97]97
Юрченко А. Г. Золотая Орда. Между Ясой и Кораном. Начало конфликта. СПб.: Евразия, 2012. С. 84–89.
[Закрыть].
При Берке начинаются активные сношения Улуса Джучи с другим мусульманским государством – мамлюкским Египтом, управлявшимся в то время султаном Бейбарсом (1260–1277), кыпчаком по происхождению. Дочь Берке была выдана замуж за последнего, а по его указанию имя Берке стали даже упоминать в хутбе в мечетях Мекки и Медины. Конечно, это имело исключительно политическую подоплеку, поскольку Берке стремился ослабить основавшего новое владение в Азербайджане и Иране своего двоюродного брата Хулагу. Однако ему в конце концов удалось не только нанести ряд поражений последнему на Кавказе, но и добиться признания верховенства над сельджукским Конийским султанатом[98]98
В 1296 г. ильханид Газан-хан сместил с престола султана Гийас ад-дина II, в результате чего в его владениях начался мятеж, подавленный в 1299 г. монгольскими войсками, однако, султанат распался. В то время как Газан-хан установил практику, чтобы местные эмиры давали присягу напрямую ему, часть из них стала во главе самостоятельных владений. Одним из них был Осман, основатель великой в будущем династии, носившей его имя (Вернадский Г. В. Монголы и Русь. Тверь; М., 2001. С. 196).
[Закрыть], правитель которого, ставленник Берке, Кей-Кавус II (1245–1256, 1257–1261) женился на его дочери[99]99
См.: Почекаев Р. Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. С. 19–21, 27–31.
[Закрыть]. Еще в правление Бату султанат сельджуков Малой Азии попал в сферу влияния Улуса Джучи (султан Кей-Хосров II неоднократно отправлял ему посольства)[100]100
Вернадский Г. В. Монголы и Русь. Тверь; М., 2001. С. 148. После поражения, нанесенного сельджукскому войску монголами в 1243 г. султан признал себя подданным Монгольской империи, а в 1246 г. султан Кылыч Арслан IV даже присутствовал на курултае в Монголии (там же. С. 67, 68).
[Закрыть]. Следует заметить, что Кей-Кавус II после того, как попал в византийский в плен в результате смут, был в 1265 г. освобожден по настоянию Берке, вероятно, еще рассчитывавшего использовать его в своих внешнеполитических интересах. Он впоследствии прибыл в Крыму, где умер и был похоронен (1280 г.)[101]101
Почекаев Р. Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. С. 30–31, 264–265, примеч. 47.
[Закрыть]. Следствием продолжения союза с мамлюками является относящееся к несколько более позднему периоду, при султане Калауне (1279–1290), основание в г. Солхат (ныне – Старый Крым) на египетские средства мечети, известной ныне как мечеть Бейбарса[102]102
Абдульвапов Н. Р. К истории науки, образования и литературы в Крыму в период Золотой Орды // Вопросы крымскотатарской филологии, истории и культуры. 2015. № 1. С. 39.
[Закрыть].
Характерно, что при Берке, правителе-мусульманине, в 1261 г. в Сарае было позволено учредить русскую православную епархию, подчиненную Киевской митрополии[103]103
Галимов Т. Р. Еще раз к вопросу о христианской миссии сарайской епископии (XIII – начало XIV в.) // Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях. 2015. № 4. С. 138–158.
[Закрыть], но фактически заложившей основы для будущей автокефалии Русской православной церкви от Византии. Восточнохристианское духовенство в 1267 г. при преемнике Берке, внуке Бату, Менгу-Тимуре, вовсе было освобождено от каких-либо выплат[104]104
Почекаев Р. Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. С. 37, 44.
[Закрыть].
Провозглашение ислама официальной религией при хане Узбеке (1313–1341) примерно в 1320 г.,[105]105
Датировка дискуссионна: Почекаев Р. Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. С. 90, 290, примеч. 194. Некоторые исследователи относят дату провозглашения ислама в качестве государственной религии ханом Узбеком к первому году его правления. Мы следуем за аргументацией и датировкой Р. Ю. Почекаева, основывавшегося на сообщении Улугбека, помещающего принятие ислама большей частью населения поданных Узбека под 1320 г., и сведениях ан-Нувайри, помещающего под 1314 г. сообщение о письме Узбека египетскому султану, где говорится о «шайке людей, не исповедующих ислам», с которой он вынужден вести борьбу.
[Закрыть]повлекшее за собой кратковременную, но кровопролитную смуту, являлось не выражением некоей религиозной фанатичности. Узбек, с детства воспитывавшийся в мусульманской среде, насколько можно судить по нумизматическим находкам, официально использовал в титулатуре мусульманское имя – Султан-Мухаммад. Пользуясь поддержкой мусульманской знати, влиятельной религиозной элиты и купеческой верхушки, он использовал лозунг борьбы с «неверными» для прикрытия реальных целей – уничтожения политических противников и закрепления власти за своими потомками. Изгнанные со своих постов чиновники, бывшие язычниками, буддистами и несторианами, вернулись на места через несколько лет, а население продолжало жить пестрой религиозной жизнью. Узбек провел некоторые внутренние преобразования, добавив в тюрко-монгольскую номенклатуру несколько мусульманских должностей, и создал несколько традиционных для мусульманской политической культуры государственных институтов (диван, административно-территориальное деление на эмирства)[106]106
Почекаев Р. Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. С. 90–91.
[Закрыть]. При Узбеке оформилась устойчивая денежная система[107]107
Трепавлов В. В. Степные империи Евразии: монголы и татары. С. 213.
[Закрыть]и значительно укрепилась городская инфраструктура.
Следует отметить, что с начала XIV в., еще с правления хана Токты (1291–1312), на русские княжества активно распространяется практика заключения браков подвластных местных правителей (в данном случае – различных русских князей) с представительницами ханского дома, продолжившаяся и при хане Узбеке. Самым известным примером является выдача замуж за московского князя Юрия Даниловича (1303–1325), внука Александра Невского, во время его пребывания в ханской ставке в 1315–1317 гг. сестры хана, известной из древнерусских источников под именем Кончака, которая приняла крещение и имя Агафья[108]108
См.: Рыкин П. О. Монгольская концепция родства как фактор отношений с русскими князьями: социальные практики и культурный контекст // Mongolica-VI: посвящается 150-летию со дня рождения А. М. Позднеева. СПб.: Петербургское востоковедение, 2003. С. 28–38.
[Закрыть]. Брак сестры Узбека и Юрия Московского может рассматриваться как очень важный политический шаг, поскольку Юрий таким образом становился ханским зятем, т. е. приближенным к ханской семье. Любопытно, что именно вслед за этим хан Узбек отобрал ярлык на великое княжение Владимирское у Михаила Ярославича, представителя тверской ветви дома Рюриковичей, и отдал его Юрию, как полагает Р. Ю. Почекаев, «в качестве свадебного подарка»[109]109
Почекаев Р. Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. С. 92.
[Закрыть]. Таким образом, Узбек впервые вмешался в порядок наследования среди русских князей, явно не без влияния самого Юрия.
Династические браки более высокого уровня были нормальной практикой и для европейских государств того времени, но заключали их между собой правящие дома, признававшие равенство друг друга. Любопытно с этой точки зрения, что Золотая Орда оказалась втянута и в эту традицию, хотя со стороны православной Византийской империи. Стремясь заручиться поддержкой со стороны монголов, император Михаил VIII Палеолог (1261–1282) выдал в 1277 г. свою внебрачную дочь за темника (беклярибека) Ногая (ум. 1300 г.), фактически на тот момент всевластного правителя Золотой Орды, хоть и не носившего ханского титула, а Андроник II Старший (1282–1328) точно так же выдал свою внебрачную дочь за хана Токту[110]110
По мнению Р. Ю. Почекаева, она же – Байалун, известная впоследствии как жена Узбека (См.: Почекаев Р. Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. С. 54, 89, 98, 102).
[Закрыть].
Внешняя политика Золотой Орды не отличалась успехами в XIV в.[111]111
Почекаев Р. Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. С. 106–107.
[Закрыть]Может быть, последний сколько-либо заметное достижение здесь – это убедительная победа Джанибека над монгольскими эмирами Азербайджана и Ирана, представлявшими распавшееся государство Ильханидов[112]112
Почекаев Р. Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. С. 117–118.
[Закрыть]. Однако, для ислама эпоха правления Узбека и его сына Джанибека (1342–1357) может считаться «золотым веком» ислама на ее территории.
С временем Узбека связано не только активное градостроительство по всей территории государства[113]113
История татар с древнейших времен. Т. III. С. 220, 574, 586.
[Закрыть], но и беспрецедентное по масштабам культовое строительство (арабский путешественник Ибн Баттута только в одном Сарае отмечает 13 пятничных соборных мечетей (джами))[114]114
История татар с древнейших времен. Т. III. С. 585.
[Закрыть]. Уже в начале правления Узбека в Солхате была возведена мечеть (1314 г.), а позже рядом с ней было открыто медресе (ок. 1333 г.)[115]115
Абдульвапов Н. Р. К истории науки, образования и литературы в Крыму в период Золотой Орды. С. 35, 36.
[Закрыть]. Продолжал бурную строительную деятельность и Джанибек. Он возводил мечети, покровительствовал медресе, приветствовал в Сарае богословов. По свидетельству арабских авторов, сам он первым из ханов Орды начал носить мусульманское одеяние – чалму и фараджийа[116]116
Почекаев Р. Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. С. 110.
[Закрыть].
Известные на весь мир сохранившиеся до нашего времени архитектурные памятники г. Булгар (совр. Бóлгар), в частности Малый минарет и остатки Соборной мечети, внесенные в Список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО, относятся ко второй половине XIII – первой половине XIV в.[117]117
История татар с древнейших времен. Т. III. С. 620, 622.
[Закрыть], т. е., возможно, даже к периоду правления Берке.
Анонимное сочинение XV в. «Шаджарат ал-атрак» (Родословное древо тюрков) утверждает, что хан Узбек, при котором произошло принятие ислама в качестве государственной религии, перешел в ислам под руководством шейха тариката йаса-вийа Сайид-ата (ум. 1291/1292 или 1310/1311 г.), который был учеником йасавийского шейха Занги-ата[118]118
Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. М.; Л., 1941. Т. II. Извлечения из персидских сочинений, собранные В. Г. Тизенгаузеном и обработанные А. А. Ромаскевичем и С. Л. Волиным. С. 206–207.
[Закрыть]. Источники упоминают и других суфийских шейхов при дворе Узбека, в частности Нуман ад-дина ал-Хорезми[119]119
Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. СПб., 1884. Т. I. Извлечения из сочинений арабских. С. 307, 523.
[Закрыть]. Эти духовные авторитеты суфийского направления имели большое влияние на правителей Золотой Орды.
Мамлюкский хронист Ибн Арабшах (1392–1450) говорит о господстве ханафитской и шафиитской традиций при упомянутых ханах[120]120
Тизенгаузен В. Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. I. С. 461–463.
[Закрыть]. В эпоху Золотой Орды традиции ханафитских ученых развивали выдающиеся богословы Саад ад-дин ат-Тафтазани (1322–1390) и Мухаммад, известный как Ибн Баззаз (ум. в 1424 г.). В городах Золотой Орды действовали медресе[121]121
История татар с древнейших времен. Т. III. С. 223, 612.
[Закрыть]. Самое активное участие в распространении ислама в Улусе Джучи приняли суфийские братства (тарикаты) йасавийа и кубравийа, а позже – и накшбандийа. Таким образом, насколько влиятельны были суфии в государстве Джучидов с самого начала его существования, можно судить по многочисленным источникам.
К этому времени относится деятельность литераторов и поэтов. На базе кыпчакских элементов формируется литературный язык Золотой Орды, на который активно переводятся с арабского и фарси сочинения авторов из Средней Азии и Южного Кавказа: например, перевод с фарси и обработка поэмы Хосров ва Ширин («Хосров и Ширин») поэта Низами Гянджеви (ок. 1141 – ок. 1209), выполненные Кутбом (1383 г.), или поэма Джумджума Султан («Царь Череп») Хусама Катиба (1369 г.), являющейся обработанной переделкой персидской поэмы XII в. Джумджума-на-мэ («Книга черепа») Фарид ад-дина Аттара (1145–1221). На этом поволжском тюрки́ создаются произведения религиозного характера, как, например, Кисас ал-анбийа («Повествования о пророках») Наср ад-дина Рабгузи (1310 г.). Создаются прекрасные памятники собственной литературы, отразившие не только преемственность традиций, сложившихся прежде в Средней Азии, но характеризующиеся отражением социально-философских, нравственно-этических и естественно-научных взглядов мусульманских интеллектуалов Улуса Джучи. Таковы поэмы Мухаббат-намэ («Книга любви») Абд ар-Рахима Хафиза Хорезми (1353 г.), Нахдж ал-фарадис («Открытый путь в райские сады») Махмуда Булгари (1358 г.), Гулистан би-т-тюрки («Гулистан по-тюркски») Сайфа Сараи (1391 г.) и др. Характерно, что во многом мысли авторов этих произведений обращены к идее познания мироздания человеком через самопознание, что напрямую отражает влияние идей суфизма на общественно-религиозную мысль мусульманской интеллектуальной элиты государства. Интересным выглядит смешение мусульманской и фольклорной традиции в сочинении Кисек баш китаби («Книга об отсеченной голове»), прообразом одного героев которого, Али-батыра (в татарской традиции – Гали-батыра), совершающего подвиги во славу ислама, выступает четвертый праведный халиф – Али (656–661)[122]122
История татар с древнейших времен. Т. III. С. 222, 672–673, 677–680.
[Закрыть].
Уже в XIV в. значительное место в социальной структуре Золотой Орды начинают занимать представители двух новых категорий. Во-первых, это сейиды (от арабск. саййид «вождь», «господин», «глава», синоним – шариф «благородный», «знатный»), как в арабском мире называют потомков пророка Мухаммада (его дочери Фатимы и четвертого праведного халифа Али), образовавшие в степном обществе привилегированное замкнутое сословие. Во-вторых, это ходжи (ходжа, букв. «хозяин», «господин»), которые считались, по одной версии, потомками первых трех праведных халифов, по другой – потомками первых арабских воинов, пришедших на эти территории в VIII в.[123]123
См.: Кляшторный С. Г., Султанов Т. И. Государства и народы евразийских степей: от древности к Новому времени. 3-е изд., испр. и доп. СПб., 2009. С. 329–330.
[Закрыть]
Все эти процессы показывают, что Золотая Орда была далеко не варварским формированием, созданным «дикими кочевниками», жившими лишь за счет выкачивания ресурсов из населения покоренных территорий. Это было крупнейшее государство, создавшее уникальную цивилизацию. Доминирующие позиции ислама не препятствовали здесь существованию других религий, как это было с православием в русских княжествах или католицизмом в генуэзских торговых колониях в Крыму. Несмотря на отдельные конфликты, ордынские правители не препятствовали самобытному развитию населения регионов. Так, в Кафе (совр. Феодосии), по-видимому, уже к 1308 г., когда город подвергся разорению ордынскими войсками, существовала синагога, восстановленная в 1309 г. В дальнейшем хан Узбек покровительствовал возведению новых укреплений в городе[124]124
Сборник еврейских надписей, содержащих надгробные надписи из Крыма и надгробные и другие надписи из иных мест, в древнем еврейском квадратном шрифте, также и образцы шрифтов из рукописей от IX–XV столетия, собранные и объясненные Д. А. Хвольсоном, заслуженным ординарным профессором при С. – Петербургском университете. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1884. С. 197.
[Закрыть]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
