Текст книги "Рауль Валленберг. Пропавший герой"

Автор книги: Даг Себастьян Аландер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Вы – венгр, не так ли, господин Лауер? – спросил Олсен. – Нет ли у вас на примете какого-нибудь шведа, который хорошо знаком с Венгрией?

Лауер догадался, что речь идет о попытке спасти венгерских евреев от нацистов, и ответил:

– Полагаю, в моей компании есть подходящий человек. Его зовут Рауль Валленберг. Он родом из известной семьи финансистов, он молод и предприимчив.

Рауль согласился без колебаний. Он давно мечтал получить серьезное задание, требовавшее особого подхода, о чем всегда говорил дедушке Густаву. Он чувствовал, что это его шанс.

Американцы договорились со шведским правительством, что Рауль будет работать в посольстве Швеции в Будапеште. Он был назначен на должность секретаря посольства и получил дипломатический паспорт. Главным заданием Рауля стало спасение евреев от нацистов. Надо было постараться спасти как можно больше людей.

Шведское Министерство иностранных дел в работу Рауля не вмешивалось. Американское правительство оплачивало все расходы. Король Густав V обещал послать обращение регенту Хорти с просьбой о защите венгерских евреев.

В Министерстве иностранных дел Рауль прочел последние отчеты из Венгрии. И понял, что положение хуже, чем он ожидал. Эйхман уже депортировал триста восемьдесят тысяч евреев. Каждый день в Освенцим уходило пять-шесть поездов, вмещавших по четыре тысячи евреев. В каждый из пятидесяти вагонов такого поезда загоняли по сто человек. Люди проводили неделю в невыносимой жаре, без воды и туалета. А по прибытии на место их ждала смерть в газовой камере.

Рауль понял, что нельзя терять время. Целый народ исчезал в небытие, и никто этому не препятствовал. Нужно было действовать безотлагательно.

Даже матери не мог Рауль рассказать всю правду о том, чем занимался.

– Я обязан молчать. Это военная тайна. Каждый день стоит жизни людей, – вот все, что он мог сказать.

Айвер Олсен был крайне удивлен, когда Рауль зашел в американское посольство попрощаться.

– Как видите, я подготовился к выполнению своей миссии, – сказал он.

Голубой костюм и шляпа странно сочетались с походными ботинками и ветровкой. Рауль взял с собой только два рюкзака. Олсен понял, что нашел правильного человека для такого сложного задания.

– Конечно, мало ли что случится, когда вы окажетесь в логове льва, – улыбнулся Олсен. И добавил уже серьезно: – Вы отдаете себе отчет, что, быть может, не вернетесь обратно живым?

Рауль кивнул:

– Да, понимаю, – ответил он серьезно. – Но я постараюсь спасти из когтей убийц столько людей, сколько будет в моих силах.

БУДАПЕШТ

9 июля 1944 года ночной поезд прибыл на Западный вокзал Будапешта, Валленберг одним из первых сошел на перрон. У него был билет без места, но все же ему удалось подремать на освобождавшихся сиденьях. Он кое-как умылся в тесном туалете, хотя побриться так и не удалось. Перрон был полон венгерских солдат, которые садились в поезд напротив. Они радостно шумели и смеялись. Рауль пробирался сквозь толпу.

«Вероятно, они едут на Восточный фронт, чтобы сложить головы во имя безумной войны Гитлера, – подумал он. – Может быть, уже завтра половина этих парней погибнет».

Наконец Рауль выбрался на залитую солнцем улицу. Он сел в такси и назвал шоферу адрес шведского посольства.

Когда таксист свернул на мост Франца-Иосифа, Рауль опустил оконное стекло и глубоко вдохнул. Он любовался видом на Дунай и город, раскинувшийся на его берегах. Да, Будапешт – красивый город, но они– повсюду!

Немецкие солдаты – вот кого он имел в виду. Несколько солдат стояли у съезда с моста. Валленберг раздраженно закрыл окно. Шофер снизил скорость, и мотор тарахтел, как кофемолка, пока машина взбиралась на гору Геллерт на стороне Буда. Рауль немного наклонился вперед, словно желая помочь машине преодолеть крутые подъемы.

Вскоре они остановились у большого особняка на улице Гиопар, здесь располагалось посольство Королевства Швеция. Тротуар перед посольством был заполнен стоявшими в очереди людьми, они надеялись попасть внутрь. Двое венгерских полицейских с криками и бранью оттесняли их.

Рауль подхватил рюкзаки и направился ко входу. И тогда он впервые увидел ЭТО: на аккуратном темно-синем пальто – желтая шестиконечная звезда Давида.

Такой знак должны были носить все евреи после прихода немцев к власти в Венгрии. Тот, кто носил желтую звезду, не имел права жить в обычном доме и состоять на государственной или муниципальной службе. Обычные венгры избегали даже здороваться с евреями. У этих людей больше не было в обществе никаких прав. Они оказались вне закона. У них отняли их человеческое достоинство.

Рыжий мужчина с мольбой протянул руки к Раулю.

– Помогите мне! – прохрипел он.

Еще несколько человек отделились от толпы. Усталые отчаявшиеся люди. У всех были желтые звезды.

– Вы должны помочь нам! – прошептала маленькая женщина.

Она заломила руки. Три ее малыша смотрели на Рауля печальными глазами.

– Оставайтесь здесь! Никуда не уходите! – велел Рауль. – Мы сделаем все, что сможем, чтобы помочь вам. Подождите!

Он подошел к тяжелым дубовым дверям. По толпе пробежал ропот. Люди протягивали руки, чтобы дотронуться до него. Даже пребывание рядом с этим незнакомым человеком давало ощущение безопасности. В людях воскресла надежда.

– Рауль! – окликнул его на лестнице молодой человек. – Добро пожаловать в Будапешт!

Это был Пер Ангер, атташе посольства. Они познакомились еще в Стокгольме.

– Мы так ждали тебя, – сказал Пер. – Дел невпроворот. Сам видишь, какая очередь.

– Я хочу начать как можно скорее, – ответил Рауль. – Сегодня!

– Это все твои вещи? – удивленно спросил Ангер, взглянув на рюкзаки Рауля.

– У меня с собой одна смена белья и походные ботинки, – сказал Рауль. – Я подумал, что сидеть на месте мне не придется, и решил не брать слишком много. Я не собираюсь тратить время в элегантных залах с хрустальными люстрами.

Ангер улыбнулся. Рауль вытащил из кармана револьвер.

– Хотя у меня есть и это, – добавил он. – Но только для пущей смелости. Надеюсь, он не пригодится.

Пер представил Рауля Ларсу Бергу, сотруднику канцелярии посольства, который заведовал В-отделом. Государства, соблюдающие нейтралитет, такие как Швеция и Швейцария, должны были представлять интересы тех стран, которые находились в состоянии войны с Венгрией и закрыли свои посольства в этой стране. Швеция представляла Советский Союз.

Пер взял Рауля под руку, подвел к темной двустворчатой двери и постучал.

– Войдите! – услышали они в ответ.

Шведский посол Карл Иван Даниельссон сидел в просторном кабинете с большими креслами около камина. Из окна открывался прекрасный вид на Дунай и мост Франца-Иосифа.

Даниельссон оказался элегантным пожилым господином. Его бодрый вид подчеркивала бабочка, которую он носил вместо обычного галстука. На столе стоял радиоприемник, из которого доносилась тихая музыка: посол боялся пропустить последние новости с фронта.

Даниельссон посмотрел на Рауля поверх очков.

– Добро пожаловать в ад! – сказал он. – Я подписываю временные шведские паспорта, чтобы спасти хотя бы несколькихвенгерских евреев от смерти. Это единственное, чем мы можем помочь этим несчастным.

Он откинулся на стуле и пристально посмотрел на Рауля.

– Пожалуйста, присаживайся! У тебя очень сложное задание, – сказал посол, слегка подавшись вперед. – Оно потребует и храбрости, и рассудительности.

Рауль кивнул.

– Но не забудь, что главный в посольстве – я, – подчеркнул Даниельссон наставительно.

Рауль снова кивнул, но несколько неуверенно.

– Запомни: это не означает, что я хочу знать обо всем, что ты делаешь, – продолжил Даниельссон. – Твое задание потребует от тебя действий, которые шведскому дипломату предпринимать не положено. И докладывать мне об этом ты не обязан! Но какой бы ты ни нашел способ спасения евреев здесь, в Венгрии, знай, что всегда можешь рассчитывать на мою поддержку.

Рауль глубоко вздохнул и улыбнулся.

– А теперь к делу, – сказал Даниел ьссон. – На прошлой неделе я был у регента Хорти с телеграммой от короля Густава. Думаю, упреки нашего короля напугали Хорти. Я слышал, он приостановил вывоз евреев из страны, не знаю – надолго ли. Однако вместо этого венгерские власти сгоняют евреев на принудительные работы в трудовые лагеря. Условия там очень тяжелые, люди гибнут каждый день.

Он поставил свою подпись еще на десяти паспортах и отдал их Перу Ангеру.

– На самом деле мы имеем право выдавать временные паспорта только тем, кто утверждает, что он швед, – объяснил посол. – Но мы без ведома Министерства иностранных дел немного изменили правила. Мы считаем, что вполне допустимо выдавать временные паспорта и тем венгерским евреям, у кого в Швеции есть родственники или свое дело.

Даниельссон показал Валленбергу готовый паспорт – большой лист бумаги с печатью со шведским гербом.

– Выглядит неплохо, – одобрил Рауль. – Сколько вы уже выдали?

– За сегодня – пару сотен, – ответил Пер. – Твоя секретарша, графиня Елизавета Нако, тоже получила такой паспорт. Она еврейка, и у нее есть дальние родственники в Швеции. Но мы не можем выдавать слишком много паспортов, иначе Министерство иностранных дел заподозрит неладное.

Рауль резко поднялся со стула.

– Но мы должны постараться спасти как можно больше людей, – сказал он. – Кто знает, не начнут ли немцы снова вывозить евреев в польские лагеря смерти? Нельзя ли придумать еще какой-нибудь охранительный документ? Что-то вроде шведских протекционных писем, которые мы могли бы напечатать здесь, в Венгрии?

– Хорошая идея, – сказал Даниельссон. – Подготовь эскиз, я посмотрю.

Вот когда Раулю пригодились его навыки рисования! Они с Пером уселись за письменный стол. Рауль взял карандаш и начал рисовать новую форму паспорта, который можно было бы выдавать евреям. Он нарисовал три голубых короны, а фон сделал желтым.

– Документ должен выглядеть очень солидно, – сказал он. – Как шведский паспорт: с фотографией и печатями.

– Это мне нравится, – кивнул Пер. – Выглядит официально, но при этом нет пометок Министерства иностранных дел.

– Да, пусть это явный блеф, но рискнуть стоит, – решил Рауль.

– Пройдет так пройдет. Главное – спасти людей от нацистов.

– Надо придумать хорошее название. А Даниельссон подпишет их своим именем.

– Как тебе название «охранный паспорт»? – предложил Рауль.

– Да, замечательно.

Рауль и Пер показали эскиз Даниельссону, и посол одобрил идею. Он покрутил «охранный паспорт» в руках.

– Мы сможем его выдавать всем, кто имеет хоть минимальную связь со Швецией, – да кому угодно, – пояснил Рауль.

– Это вы здорово придумали, парни, – сказал Даниельссон.

– Давайте так и сделаем!

Так был создан новый документ для защиты венгерских евреев. Шведские охранные паспорта сработали, потому что многих венгров мучили угрызения совести, а многим немецким нацистам понравились три короны и красивые печати.

Вскоре на столе у Валленберга появилась стопка только что отпечатанных шведских охранных паспортов. Его секретарша, маленькая круглая графиня Нако, распахнула дверь перед первым посетителем. Рауль поднял взгляд.

Перед ним стоял тот самый рыжий мужчина в синем пальто, которого он встретил в очереди у посольства.

– Добро пожаловать, – сказал Валленберг по-немецки.

Он поднялся и протянул руку. Мужчина опешил. В Венгрии в то время так с евреями никто не обращался.

– Меня зовут Вильмош Лангфельдер, – представился мужчина. – Я инженер, но, естественно, уволенный. Теперь меня хотят отправить в концентрационный лагерь около Будапешта. Но я не могу оставить семью здесь. Вы должны мне помочь!

– У вас есть родственники в Швеции? – спросил Рауль.

– Нет, – ответил Лангфельдер и опустил глаза.

– А есть ли у вас какие-нибудь контакты со Швецией?

– Нет, – вздохнул Лангфельдер. – У меня нет никаких связей со Швецией.

– С этого момента есть, – сказал Рауль. – Вы будете моим шофером.

Лангфельдер в изумлении уставился на Валленберга. Он еще не понимал смысла сказанного, но слезы заблестели в его глазах.

– Присядете и подождете, пока я составлю договор о найме на работу, – сказал Рауль.

– Как я могу вас отблагодарить? – запинаясь, проговорил Лангфельдер.

– Будьте моим шофером, – ответил Рауль. – Да, пока вы ждете, спорите-ка эту желтую звезду. Мы, шведы, такие не носим.

Он достал из стола ножницы и протянул их потерявшему дар речи Лангфельдеру. Тот взял ножницы и сел, положив пальто на колени. Руки его дрожали. Но, похоже, он снова чувствовал себя человеком.

Через минуту Валленберг подошел к нему.

– Пожалуйста, вот ваш охранный паспорт, – сказал он. – Вам нужно только достать фотографию, чтобы мы могли наклеить ее и поставить печать. А это договор. Теперь вы шофер посольства Королевства Швеция в Будапеште.

Он наклонился и прошептал:

– Я надеюсь, вы умеете водить машину?

– Да, конечно, – ответил Лангфельдер и показал свои водительские права.

– Очень кстати! – кивнул Рауль и рассмеялся.

За короткое время Валленберг принял на работу несколько секретарей, курьеров, поваров, охранников, переводчиков и одного фотографа, Томаша Вереша, который должен был делать фотографии для паспортов. Все эти «новые шведы» получили охранные паспорта и перестали носить звезду Давида. Это означало, что теперь они могли свободно днем и ночью перемещаться по городу, что было запрещено евреям. Они больше не жили в специальных домах, помеченных звездами Давида. Могли ездить на трамваях, машинах, автобусах и поездах, сидеть на скамейках в парке, ходить в кино и рестораны, что евреям не разрешалось. У них появились радио и телефон, они могли покупать товары в любых магазинах, что евреям было запрещено.

Но самое главное – они перестали постоянно бояться ареста и отправки на принудительные работы или в газовые камеры Освенцима.

На двери в отдел оберштурмбаннфюрера Адольфа Эйхмана в отеле «Мажестик» в Будапеште висела табличка: «Еврейское Управление».

Здесь у немцев был штаб СС.

В тот вечер, когда Рауль прибыл в Будапешт, в штабе Эйхмана было собрание. В нем принимали участие немецкие офицеры СС в черной униформе и венгерские нацисты. У нилашистов была зеленая униформа, а на рукаве – повязка с изображением двух перекрещенных стрел.

Немцы были организаторами уничтожения евреев в Венгрии. А венгерские нилашисты – исполнителями.

– С удовольствием докладываю, что последний поезд с евреями, согнанными из деревень, отправился вчера из Будапешта в Освенцим, – объявил Эйхман участникам встречи. – За четыре месяца мы очистили от евреев всю венгерскую провинцию. Я горжусь вами! Четыреста тысяч евреев за три месяца были отправлены в газовые камеры. Это новый рекорд моего управления.

Ему одобрительно захлопали.

– Здесь, в Венгрии, все прошло быстрее и эффективнее, чем в любой другой европейской стране, – продолжал Эйхман. – Я хочу всех вас поблагодарить. Вы можете и должны гордиться своей работой. Особенную благодарность выражаю нашим венгерским друзьям из движения «Скрещенные стрелы». Это они собрали евреев и привезли сюда. Без вас у нас бы ничего не получилось. Вы внесли неоценимый вклад!

Пятеро мужчин в зеленых рубашках и черных сапогах поднялись и поклонились. Офицеры СС зааплодировали.

– Но это не значит, что мы можем остановиться на достигнутом, – продолжил Эйхман. – Еще триста тысяч евреев остаются здесь, в Будапеште. Очистить от евреев целый город – очень сложная задача. Я знаю это по опыту других европейских городов. Кроме того, в Будапеште есть иностранные дипломаты, которые пытаются заставить главу государства адмирала Хорти защищать евреев. Это весьма затрудняет нашу работу.

Эйхман повысил голос:

– Хочу заявить, что времени остается мало. Мы должны любой ценой схватить евреев до того, как советская армия подойдет к Будапешту. Впервые в истории у нас есть шанс создать Европу, очищенную от евреев.

В конце своей речи он выкрикнул:

– Это великая миссия, и мы должны выполнить ее! Зиг хайль!

Офицеры СС повскакали с мест и выбросили вперед руки в гитлеровском приветствии.

Этой ночью американские бомбардировщики совершили налет на Будапешт. Эйхман проснулся оттого, что в окнах его номера звенели стекла.

«Неужели они уже здесь?» – встревожился он и вскочил с постели.

Эйхман опустил занавески и открыл окно. Высоко над городом слышался глухой рокот моторов. Лучи прожекторов немецкой противовоздушной защиты скользили по ночному небу в поисках бомбардировщиков.

Вскоре Эйхман услышал другой, более отчетливый звук. «Немецкий истребитель, – подумал он. – Теперь мы их возьмем!»

Он долго стоял и наблюдал за спектаклем, разыгравшимся высоко в небе. Вдруг небо осветила желтая вспышка. Один из американских бомбардировщиков загорелся в воздухе.

– Попал! – радостно закричал Эйхман.

Рауль тоже не спал и стоял у своего окна. Дом сотрясался от взрывов авиационных бомб.

«Потрясающе, – думал он. – Вот это американцы! Это должно как следует напугать венгерское правительство».

Он видел лучи прожекторов, слышал гул моторов.

«Они должны разбить немцев!» – думал Рауль.

Он заметил, что, как в детстве, сжал кулаки, зажав большие пальцы.

Но вскоре началась атака немецких истребителей, маленьких и проворных. У Рауля стало тяжело на сердце, когда где-то вдали, на стороне Пешт, загорелся подбитый американский самолет.

В эту ночь в Будапеште никто не спал.

ЗАТИШЬЕ ПЕРЕД БУРЕЙ

Рауль напоследок взглянул в зеркало в коридоре. Еще раз поправил темно-синюю шляпу, закрыл дверь и вышел на улицу. Воды Дуная блестели на солнце. Небо было голубым и безоблачным.

Несколько темных ласточек, столкнувшись, нырнули под фронтон. Они заставили Рауля вздрогнуть. Он невольно вспомнил о немецких истребителях.

В саду стоял его служебный темно-синий «студебекер» с заведенным мотором. Заметив Валленберга, новый шофер Вильмош Лангфельдер отдал честь и распахнул заднюю дверь.

– Я же сказал: ты не должен отдавать мне честь, – сказал Рауль.

– Но ведь сегодня великий день. Не каждый день ездишь в королевский дворец, – гордо ответил Лангфельдер и приосанился.

– Ну тогда ладно, – рассмеялся Рауль и расположился на широком заднем сиденье.

Лангфельдер переключил скорость, и машина тронулась, ворчание мотора «студебекера» было похоже на жужжание шмеля. Путь лежал вниз с горы Геллерт по маленьким улочкам с отшлифованным мостовыми, а затем вверх на Дворцовый холм.

Глава страны, адмирал Хорти, пожелал встретиться с Раулем в старом королевском дворце. Эта аудиенция предоставила Раулю шанс познакомиться с человеком, который управлял Венгрией с тех пор, как последний король из дома Габсбургов покинул страну в 1918 году.

Когда Рауль вышел из машины в дворцовом саду, герольд задул в трубу, а охрана по команде встала навытяжку. Двустворчатые двери открылись, и Рауля ввели в золотой зеркальный зал с окнами на Дунай. В центре зала на красном ковре стоял высокий пожилой мужчина. Ряды орденов блестели на его голубом военном мундире. Это был регент Венгрии, адмирал Миклош Хорти.

Рауль поклонился. Когда они сели, статный адмирал вздохнул и будто сжался на своем стуле. На самом деле это был уставший и разочарованный человек. Он буравил Валленберга зелеными водянистыми глазами.

Разговор шел по-немецки. После обмена любезностями Валленберг сказал:

– Шведское правительство очень обеспокоено тем, как в Венгрии обращаются с еврейским населением.

– Да, я читал телеграмму короля Густава, – ответил Хорти. – Я высоко ценю внимание Его Величества к Венгрии. Я остановил дальнейшую депортацию. Вы должны знать, что ни один венгр не участвовал в уничтожении евреев.

– Мы получили тревожные сведения о том, что немцы разорили множество венгерских деревень, – продолжил Рауль. – Им помогали венгерские нилашисты. Несколько сотен тысяч евреев были арестованы и пропали без вести.

– Евреи будут в дальнейшем свезены в специальные трудовые лагеря, – начал было Хорти, но Валленберг перебил его:

– Вы управляете Венгрией, Ваше превосходительство. И значит, отвечаете за уничтожение евреев в этой стране. Правда состоит в том, что немцы уже убили всех этих евреев с венгерской помощью. Союзники соберут военный трибунал, чтобы судить всех нацистских преступников, как немцев, так и венгров.

Он понизил голос:

– Все знают, что Германия уже проиграла войну. Ночные бомбежки – это только первые ласточки. Используйте свой шанс сейчас, Ваше превосходительство! Сложите оружие и заключите мир с союзниками!

Наконец-то он решился сказать это! Рауль расправил плечи, чтобы стало легче дышать. Он сам удивлялся собственной дерзости.

– Все не так просто, как вам кажется, – ответил Хорти медленно. Тяжело дыша, он провел рукой по лбу. – Силы немцев в Венгрии велики. Я сделаю все, что смогу, чтобы спасти честь страны. Я буду просить правительство постараться спасти столько евреев, сколько будет возможно.

Адмирал с трудом поднялся. Аудиенция закончилась.

– Желаю вам удачи, – сказал Хорти и протянул руку.

Валленберг поклонился и покинул зал. На свежем воздухе ему стало легче. Он осмелился сказать правду!

– Ну, как все прошло? – осторожно спросил Лангфельдер, когда они отъехали.

– Весьма элегантный пожилой господин, – ответил Рауль. – Его форма с орденами действительно производит впечатление. Но что касается морали, тут превосходство было на моей стороне. Похоже, Хорти не желает понимать, что делают немцы. Теперь главное, чтобы он отказался сотрудничать с ними. Без венгерской помощи Эйхману будет сложно арестовывать евреев в Будапеште.

Когда Рауль въехал в ворота шведского посольства, коллеги обступили его.

– Поздравляем с днем рождения! – закричали они и запели «Долгие лета».

Кто-то откупорил бутылку шампанского. Рауль был совершенно сбит с толку:

– Ах, да! Сегодня же мой день рождения. Тридцать два года. Совсем из головы вон!.. Спасибо вам большое!

Он открыл свой подарок и рассмеялся. Это был портфель атташе!

– Я знаю, что вам намозолили глаза мои рюкзаки, – сказал он и поднял портфель. – Теперь у меня наконец-то появился шанс стать настоящим дипломатом.

Все засмеялись и подняли бокалы.

Валленберг очень много работал, но он был доволен. В первый раз у него было дело, которое наполняло его энтузиазмом.

«Видел бы меня сейчас дедушка!» – думал он.

В первом письме к матери от 16 июля Рауль так писал о своей работе:

«У нас ужасно много дел, и мы работаем день и ночь. Похоже, наши первые попытки в рамках гуманитарной акции принесли удачу».

Но у него была и печальная новость:

«Пожалуйста, пригласи к нам доктора Лауера с женой. Я вынужден сообщить, что родители фру Лауер и, возможно, их сын погибли».

В следующем письме от 6 августа он признавался:

«Последние три-четыре недели здесь были, наверное, самыми интересными в моей жизни. Конечно, везде видишь трагедии неизмеримого масштаба, но ночи и дни заполнены работой, так что на переживания почти нет времени».

Он не мог не гордиться тем, что справляется со своей работой:

«Я организовал себе большую контору, где работает пятьдесят человек. Мы сняли два дома по обеим сторонам от посольства. Организация растет день ото дня.

Многие евреи исчезли, в деревнях никого не осталось. От прежнего веселого Будапешта нет и следа.

Я снимаю красивый дом XVIII века, он стоит на склоне холма – прелестная обстановка, замечательный сад. Великолепный вид из окон. Здесь я иногда провожу официальные обеды. Всем привет. Рауль».

Работы стало так много, что Валленберг организовал специальный отдел, который в посольстве стали называть С-отделением. Но располагался он не в посольстве. Активная деятельность С-отделения приводила к тому, что вокруг здания постоянно толпились люди и в посольство стало невозможно пройти. Кроме того, Даниельссон опасался, что нацисты могут напасть на посольство.

Вот почему Валленберг разместил несколько контор на стороне Пешт в домах, которые их владельцы-евреи передали шведскому посольству и тем самым уберегли от нацистов. Рауль разрешил другим евреям с охранными паспортами жить в этих домах. Так он мог обеспечить их безопасность.

Всего Валленбергом было основано тридцать два таких шведских дома. Он давал им названия, к примеру, «Шведская библиотека» и «Шведский исследовательский институт». В них проживало около двадцати тысяч человек, получивших охранные паспорта. В некоторых домах Рауль организовал больницы и детские приюты. Управляющим был назначен Сикстен фон Байер, венгр, чья мать была шведкой.

У входа в каждый дом висела табличка:

«Дом охраняется посольством Королевства Швеция».

– Швеция, пожалуй, скоро станет крупнейшим домовладельцем в Будапеште! – недовольно заключил Даниельссон, посетив несколько шведских домов. – Ты знаешь, что можешь рассчитывать на мою поддержку. Но мы должны соблюдать осторожность, чтобы не потерять контроль над ситуацией. Охранные паспорта могут утратить свое действие, если их станет слишком много.

– Сложно сохранить баланс, – признал Рауль. – Ведь наша задача – спасти как можно больше людей.

Шведские охранные паспорта, не позволявшие депортировать будапештских евреев, все больше раздражали немецких и венгерских нацистов. Иногда офицеры СС пытались проверять подлинность паспортов. Тогда Валленберга вызывали в гостиницу «Мажестик». В один из таких визитов помощник Эйхмана пришел с тремя охранными паспортами. Он показал их Раулю и сурово спросил:

– Ну, а эти настоящие?

Рауль посмотрел на паспорта. Один из них был грубой подделкой. Он повертел их, чтобы выиграть время.

«Если я скажу, что все они настоящие, то, возможно, спасу жизнь одного человека, – думал он. – А если они хотят меня проверить? Если я не укажу, что один из них фальшивый, есть риск, что немцы откажутся признавать какие-либо охранные документы. В таком случае все, кто находится под нашей опекой, будут схвачены и отправлены в лагеря смерти».

Как бы он ни поступил, риск был неизбежен.

– Эти два паспорта настоящие, – ответил Рауль медленно и протянул офицеру СС паспорта. – А этот, похоже, фальшивый.

Он говорил тихим голосом и был очень бледен. Офицер СС посмотрел на него долгим изучающим взглядом.

– Отлично! – сказал он через минуту. – Вы можете получить двоих людей обратно.

– Что будет с третьим? – спросил Рауль и замер в ожидании.

Но не получил ответа. Офицер СС покинул комнату.

В один из солнечных осенних дней в начале октября люди останавливались на улицах и площадях. Армейские машины с громкоговорителями разъезжали по Будапешту и оповещали население:

– Идите домой и слушайте радио. Регент Хорти обратится с важным сообщением ко всем венграм.

Пер Ангер в это время находился на Западном вокзале Будапешта. Там готовился к отправке поезд, в котором целый вагон был зарезервирован для шведских женщин и детей, еще остававшихся в городе. Теперь их отправляли обратно в Швецию. Пер помогал укладывать багаж, когда разнесся слух:

– Венгрия капитулировала, война окончена. Война окончена!

На перроне поднялся небывалый переполох. Венгры обнимали друг друга и кричали: «Ура!». С немцами было покончено. Если все сложится удачно, то штурм Будапешта войсками Красной Армии не состоится. А возможно, скоро здесь будут американцы. Жизнь вернется в обычное русло.

Немецкие военные, находившиеся в поезде, подняли шум.

– Нас предали! – кричал взбешенный капитан.

– Смерть венграм! – орал другой.

– Вон отсюда! – закричал немецкий офицер на шведских женщин. – Вы все предатели!

– Остановитесь! – заревел Пер Ангер и поднялся навстречу фашисту. – Я сейчас же подам на вас рапорт немецкому министру в Будапеште!

Это подействовало. Немцы примолкли, и Пер Ангер смог разместить в поезде шведских женщин с детьми. Пер пытался успокоить их.

Но подошедший кондуктор снова напугал пассажиров.

– Не забудьте пригнуться, если начнется обстрел поезда, – предупредил он. – Во время налета поезд остановится, вы должны немедленно покинуть вагон и броситься вниз на землю где угодно. И не мешкайте!

Теперь все по-настоящему запаниковали. Паровоз свистнул, и поезд, дернувшись, тронулся. Пер захлопнул дверь вагона. Из окон на него печально смотрели женщины.

– Удачи! – прокричал он и помахал им шляпой.

По дороге с вокзала Пер Ангер услышал голос адмирала Хорти, раздававшийся из громкоговорителей:

– Поэтому я принял решение сложить оружие и просить мира. Немцы вскоре покинут страну. Это означает, что для Венгрии война окончена. Я повторяю, война окончена.

Площадь была заполнена ликующими жителями. Несколько евреев спороли свои желтые звезды. Группа угрюмых нилашистов в зеленых куртках поспешила убраться подобру-поздорову. Какая-то женщина плюнула им вслед.

В шведском посольстве все собрались у радиоприемника.

Заявление Хорти транслировалось снова и снова.

– Да, это правда, войне конец, – сказал Рауль.

– Наконец-то мир! – воскликнула графиня Нако.

– Шампанского! – закричал Томаш Вереш.

– Да, это стоит отпраздновать, – поддержал посол Даниельссон.

Когда Пер свернул на мост Елизаветы, его остановили немецкие военные полицейские.

– Стой! – закричали они по-немецки и подняли автоматы.

Притормозив, он огляделся и увидел на другой стороне Дуная немецкие танки, поворачивавшие к королевскому дворцу. У перекрытого въезда на мост скапливались машины.

Пер опустил стекло и выглянул.

В шведском посольстве все праздновали победу. Даниельссон поднял бокал.

– За мир! – сказал он. – И за свободу Венгрии!

Рауль и его коллеги подняли бокалы с французским шампанским.

Внезапно из радиоприемника раздался немецкий военный марш. Затем что-то хрустнуло, и голос диктора объявил по-немецки:

– Все разговоры о сложении оружия – предательство. Борьба будет продолжаться! Хайль Гитлер!

Даниельссон опустил бокал.

– Нам следовало это предвидеть, – сказал он тихим голосом. – Немцы захватили власть. Они никогда не покинут Венгрию по доброй воле.