Текст книги "Полет Дримволкера (СИ)"

Автор книги: Чучело Мяучело

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Эта чужая жизнь была паразитами. На своей родной планете они жили в симбиозе еще с какими-то существами, которых использовали как инкубаторы. Они паразитировали у них в... разуме? Я не могу объяснить это, этого нет в человеческом понятии. Мы называем это эфиром, но на самом деле это нечто иное, чего я своими словами не смогу объяснить. Инопланетная жизнь нашла на новой планете белковую форму жизни, разумную и непонятную. Нас. Но мы не годимся в инкубаторы, потому что видим сны.

– Виталь, ты чё залип? – дернул меня за плечо попутчик.

– А, все нормально, – буркнул я и утер слюну на подбородке. Пятнышко стало транслировать мне новую порцию информации и я залип в одной позе, приоткрыв рот, что напугало Виталика. Думаю теперь он со мной точно не захочет иметь дела.

В Петрозаводске никто на место женщин не сел и мы рванули дальше, в ночь. За окном поднялась метель. Скоро я покину уютный вагон и пойду куда-то по сугробам. Я заполз на полку и попробовал дальше читать. Волнение становилось все сильнее, но вместе с этим появлялось предвкушение разгадки тайны.

Время перевалило за полночь. «Арктика», сбавляя ход, подходила к какой-то крупной станции. Я сунулся в окно и увидел освещенную табличку на невысоком здании с надписью «Беломорск». Появилось предчувствие чего-то зловещего. Я сел, слыша лишь стук своего сердца. Выглянул в проход и увидел, как в вагон зашли два крупных молодых человека, сунув проводнику в лицо какую-то корочку. Проводник отступил. Это люди Игоря. Что я буду делать? Драться я не умею и не люблю, так что остается лишь ждать что будет. Мимо здоровяков просунулась маленькая фигурка.

Это же Веня! Откуда он тут?

Мой бывший друг быстро пошел по вагону, стянув с головы шапку, и осматривая пассажиров. Увидав меня, он улыбнулся и подошел ко мне.

– Веня?! Какого лешего ты тут делаешь? – сказал я.

– Виталик, ну ты же понимаешь, – спокойно сказал он и сел рядом со мной. Мой попутчик удивленно смотрел на нашу парочку.

– Что я должен понимать?! – почти воскликнул я.

– Не дури, – вздохнул Веня. – Лучше расскажи зачем ты пустился в бега. Да еще и на север. Что ты наделал?

– Я не пускался в бега, – с раздражением сказал я. – Это лучше ты объясни как ты тут появился и зачем.

Тем временем мимо нас прошел один из спутников Вениамина. Я так понял, что один пошел в тамбур, а другой остался у купе проводника. Боятся, что я попробую убежать. Поезд неспешно тронулся. И зачем они свалились на мою голову? Дадут ли они мне выйти в Энгозеро?

– Я пришел узнать зачем ты так странно поступил, – потупил взгляд Веня.

– Я не поступал странно, – замотал я головой, – я отправился разгадывать тайну. Делать мне нечего... бегать от вас. Слишком много чести.

– Игорь Владимирович был обеспокоен твоим странным поведением, – с легким сочувствием сказал он. Скажи мне, что ты делаешь? Мы же друзья.

– И ты, Брут, – вздохнул я. – Почему ты не сказал что на него работаешь? Какие мы, твою мать, друзья после всего этого?

– Что ты такой обидчивый? – нахмурился дримволкер. – Для мужской дружбы нет преград!

– Мужская дружба такая же, как и женская. Но только мужская, – усмехнулся я. – Нет, я предателей и лжецов не прощаю. Попытка не зачитана. Почему ты раньше не говорил, что Игорь нанимает дримволкером и роет носом в этом направлении?

– Мне тогда очень были нужны деньги, – жалостливо произнес Веня. – У меня не было выбора. Я тогда обследовался у Вальзера, ну и вот... Так оно получилось. Так а что за секрет? Скажи мне.

– Это мой секрет, – громко сказал я. Так, что на меня обернулась половина вагона, но мне уже было пофигу на всеобщий интерес. Мог бы при всех Веню в губы поцеловать, если бы мне того хотелось. – И его должен разгадать я!

– Но зачем тебе в Мурманск?

– В Энгозеро! – гаркнул я. – Не знаю сам еще зачем. Надо туда.

– Что ты там ищешь? – тихонько спросил Веня.

– Ответы, – так же тихо ответил я. – Ответы на все вопросы. Я говорил с найтмэром... На сколько это можно назвать разговором. И он мне сообщил, что надо ехать туда. Больше я сам ничего не знаю.

– Ой, божечки! – по-бабьи взвизгнул Веня. – У тебя получилось, получилось! Но как? – он поглядел мне в глаза, словно преданный пес.

– Потом, все потом, – отмахнулся я. – Твои братки дадут мне покурить?

Опять тьма за окном. Почему-то я вспомнил вагоны метро, за окнами которых бежит темнота тоннелей. Но я ехал не в метро и за окном бежала темнота ночной субарктики. Черное «Собрание» драло глотку, как спирт, но я уже привык к таким крепким сигаретам. Веня с непривычки чуть морщился.

– Мне дадут выйти в Энгозеро? – спросил я.

– Вероятно, – растерянно ответил бывший друг. – Я не знаю. Нам велено вернуть тебя в Москву.

– Что-о-о? Нет, это недопустимо! В Москву вы меня вернете только в пластиковом мешке и никак иначе. Так что думай, как твоих дуболомов убедить отпустить меня.

– Виталик, – тихо сказал Веня, – а можно с тобой?

– Вот это поворот! – ухмыльнулся я. – Наверное, нет. Но я буду тебе признателен, если ты мне поможешь... Кстати, у этих типов ксивы ФСБ?

– Я не в курсе, – пожал плечами он и потушил недокуренную сигарету. – У нас машина в Беломорске осталась. Меня как-то не посвящали в детали плана твоего возвращения. Просто попросили тебя убедить вернуться.

– Какой гуманизм! – цокнул я языком. – Сейчас растрогаюсь и расплачусь! Но ты меня не убедил, да-а-а.

«Арктика» подходила к Энгозеро. Я оделся и держал сумку на плече. Веня и оба его спутника смотрели на меня внимательно, слово ожидали что я сейчас выпрыгну в окно. Бедный Виталик номер два спрятался на верхней полке и осторожно смотрел вниз, так как до него дошло что в вагоне происходит что-то нездоровое.

Часть 12

Итак, сейчас я ступлю за заледенелую платформу, вдохну ледяной воздух и что-нибудь придумаю. Я не могу отступать, будучи в двух шагах от того места, куда указывало Пятнышко.

Над головой была ледяная бездна. Яркие и крупные северные звезды казались драгоценными алмазами, примерзшими к черной глади. Их холодный свет дрожал вместе с выдыхаемым паром. Волосы в носу моментально смерзлись в сталактиты и стало сложно дышать. Я натянул воротник свитера на рот и начал дышать ртом, ощущая как влага моментально замерзает на нитях. Да, в Москве тоже иногда бывали суровые холода. И в такую погоду хотелось только сидеть дома, зябко кутаться в плед, пить кофе и смотреть кто в интернете не прав сегодня. Но я был далеко от дома. Там, где такие холода обыденность. И это еще не крайний север. Думаю что в Мурманске, Тикси и прочих оазисах цивилизации среди тундры условия еще хуже. Оставалось лишь радоваться, что я родился и живу в Москве. Пусть на меня не обижаются аборигены, но я бы ни за какие коврижки не хотел бы жить на севере.

Поезд тяжело лязгнул колесами и начал потихоньку набирать ход. Мы остались в Энгозеро. Вокруг была лишь пустынная станция, которая не особо людна и днем, как мне показалось. На столбах и какой-то пристанционной пристройке ярко светили прожекторы. Дальше зданий станции ничего не было видно, но где-то тут должен был быть поселок. Возле меня стояли два безымянных здоровяка и Веня. О, как же мне хотелось дать Вениамину Масягину по роже! Разбить его маленький аккуратный носик в кровь. Аж рука сжалась в кулак. Веня нагло пялился на меня из-под капюшона пуховика, а в его озорных глазах отражался свет прожекторов. Меня это немного напрягло. Не то чувствует что я ему хочу разбить лицо, не то что-то хочет сказать.

Но потом он повернулся к одному из шкафчиков и спросил:

– Какие планы, шеф?

– А, сейчас вызовем машину. Переночуем в гостинице, а утром машина придет и поедем в Петрозаводск. Там нас встретят, – довольно приятным спокойным голосом ответил тот. – Отлично, вызываем тогда! – кивнул дримволкер.

И опять Веня уставился на меня. Я лениво достал пачку сигарет, поудобнее взял сумку, стянул воротник со рта и закурил. Сигаретный дым смешивался с паром идущим изо рта. Здоровяк достал сотовый телефон, стянул перчатку с руки, набрал какой-то номер и отошел чуть в сторонку. Веня словно что-то хотел сказать мне! Он беззвучно шевелил губами, а в глазах была легкая тревога. Он хотел чтобы я бежал! Второй громила стоял ко мне боком, совершенно расслабленный, и смотрел как его товарищ говорит по телефону.

Я никогда не любил и не умел драться, как я уже говорил. Всякие школьные разборки я решал ударом коленом по яйцам. Да, пусть «не честно», пусть «по-бабски», но зато я побеждал. Я не благородный рыцарь на ристалище, а на войне все средства хороши. Ведь ясно, что если я просто рванусь бежать, то они, проводящие все свободное время в спортзалах, догонят курящего доходягу быстро. Ударить ему в пах, а потом бежать? Стоит боком, да и одет в дубленку – удар смажется. Остается только выпустить злость, адресованную Вениамину, на этого парня.

У меня просто нет выбора. Прижатый в тупик заяц – самый страшный зверь. Я зажмурился, ощутил льдинки на ресницах, выкинул сигарету, поправил сумку. Бандит Игоря был расслаблен и спокоен. Он потерял бдительность, а это плохо для людей его профессии. Пусть он подумает об этом на досуге. Крепко-крепко сжав руку в кулак, я, что есть мочи, дал ему хук справа и, развернувшись волчком, рванул прочь. Я даже не успел оценить свою работу и не стал оборачиваться. Слышал только мат и проклятья. Перескочив через блестящие скользкие рельсы, я все же бросил взгляд в сторону платформы. И увидел, как Веня поставил второму шкафчику подножку и рванул в противоположную сторону.Ай да Веня, ай да сукин сын! Правильно я понял его взгляд. Он решил искупить свою вину передо мной.

Куда я вообще бегу? Бегу я в ночь, в тундру. По морозному воздуху, не щадя себя. Так, наверное, в давние времена заключенные сбегали из лагерей – все равно куда и как, лишь бы бежать. Сумка колотила по спине, тело покрылось горячим потом, а ледяной воздух жег нос и рот. За рельсами была какая-то тропинка и я сперва бежал по ней. Мимо каких-то спящих построек, мимо бетонных столбов. Только северное небо безжалостно взирало на меня, словно римский император на ретивого гладиатора. И ему было все равно выживет или умрет воин, но сам процесс ему нравился. Я бегу, скорее всего, на верную смерть от холода, но останавливаться или идти назад не имею права.

Веня стал врагом для бывших союзников и теперь, пусть он и двуличная паскуда, я не имею права подводить его, нивелировать его жертву. Я не могу подводить Ленку, ведь я обещал к ней вернуться. Я никогда никого не любил, мое сердце подобно этим холодным звездам на небе. Но я уже думал о ком-то другом, а не только о себе! Скоро тропинка кончилась и я уже не бежал, а создавал видимость что бегу. Ноги вязли с глубоком снегу, а вокруг деревьев ставилось все больше и больше. Кажется, я углублялся в тайгу. Не знаю уже преследовали ли меня или уже плюнули и думали, что я сгину в ночном лесу. Проще найти утром замерзший труп, чем рисковать стать им самому. Куда я вообще бегу? Почему молчит Пятнышко? Дышать стало тяжело...

У меня возникла неприятная слабость в ногах, что я ими уже еле волочил. Кажется, я не ощущаю своих ступней. Какая-то ветка щелкнула мне по голове и сбила шапку. Потные волосы моментально стали холодеть. Нет, терять вещи в этих условиях непозволительная роскошь! Я нашел в себе силы развернуться и нагнуться за шапкой. Наклонился, нащупал ее, но внезапно колени перестали держать меня и я упал лицом в колкий снег. Кажется, я перестаю ощущать свое тело и холод перестаю ощущать тоже. Мое дыхание даже не плавило снег рядом. Это конец.

Я сидел на бревне в лесу. Но это был летний лес, совсем не похожий на ночную тайгу. Горел костер, уютно треща смолой. Напротив меня сидела... Ленка. Это потусторонний мир? Потому что последнее что я помнил было как я упал в снег, силясь поднять свою шапку.

– Ты тут, – сказала она своим привычным голосом.

– Кто ты? – спросил я.

– Я тот, кого ты называешь Пятнышко. Мне с большим трудом дается этот разговор. Мы очень долго изучали ваш вид и пытались вас понять. Никогда ничего подобного мы не видели, – сказал инопланетянин. На лице ложной Ленки не было никаких эмоций.

– Мы тоже не видели, если это тебя успокоит, – усмехнулся я.

– Мы это поняли. Буду пытаться говорить понятными тебе терминами, хотя мы много чего еще не понимаем, – кивнуло Пятнышко.

– Хорошо, говори. Чего вы хотите от меня?

– Мы хотим чтобы ты не прекращал свою функцию. Был живой, ты нужен закончить воссоединение.

– Воссоединение с чем? – осторожно спросил я.

– Я не смогу объяснить это вашим языком. Но я смогу вернуть тебя. Твой мозг еще не умер, некроз тканей еще не начался. Мы можем поддерживать жизнь своих хозяев, хоть мы и паразиты, но мы не убиваем хозяев. Это будет стоить мне много, но ты нужен.

– У меня столько вопросов... – с горечью сказал я.

– Понимаю. Но нет времени, тебе надо идти. Я проведу дальше. Осталось совсем немного. Воссоединение должно произойти

Я ощутил обжигающий холод и с матом начал вставать, цепляя шапку на голову. Отряхнул снег и рванул дальше в лес. Вот тебе и чудеса! Я ощущал себя полным сил и энергии, внутри меня был словно огонь, который не давал мерзнуть. Но злоупотреблять доверием Пятнышка нельзя – его силы не безграничны. Надо идти... туда. Не знаю куда. Единственное что мне мешало сейчас было чувство голода, но это было куда меньшим дискомфортом, чем лежать без сил в снегу. Не знаю сколько времени прошло. Но я бодрым шагом добрел до большой полянки, где ничего не было кроме мертвого дерева. «Воссоединение» шепнуло Пятнышко.

Я стоял и смотрел на полянку. Вокруг была кромешная тьма и только свет звезд позволял что-то увидеть. Но мне казалось, что там мелькают какие-то тени... Галлюцинации от усталости?Это были не галлюцинации! С каждой минутой я видел все четче и четче, что это действительно сгустки тьмы, которые были чернее ночи. Это найтмэры, слившиеся в безумном танце, образующем смерч. Это и было Воссоединение.

Лишь слившись воедино эти странные существа могли путешествовать сквозь звезд. Они сливались друг с другом, а могли делиться. Это сложно понять человеческим разумом, но слившись они были единым существом, а разделившись разными. Пятнышко было таким мощным найтмэром, потому что в него слились сотни других. Так что я принес сюда не одно существо, а сотни. Собравшись вместе, они образовали единый сверхразум расы, который имел достаточно сил для межзвездного странствия... И все это знание промелькнуло у меня в голове за доли секунды. Я стоял шокированный и опустошенный...

Наверное, так бы себя чувствовал шимпанзе, которому залили в мозг информацию о принципе работы центрального процессора. Ненужное, непонятное, чуждое знание.

Тонкая струйка теней потекла от меня к общему экстазу тьмы. Вихрь закрутился еще быстрее и превратился в единый полупрозрачный столб. Существа слились в сверхразум, вся раса на одной полянке. Тысячи существ, осознавшие себя единым существом. Странно, дико и чуждо... Но мы им кажемся такими же. И я единственный представитель своей расы, кто разгадал их секрет, вступил в контакт и теперь помогающий бежать. Но что я могу сделать? Мы слишком разные. Нам бесполезны их знания, а им наши.

Прощайте, временные гости наших снов!

Столб сжался в струнку, а потом я ощутил лишь дуновение ветра. Я упал на спину и захохотал, глядя в ночное небо. По нему мирно плыли миллиарды миров, безразлично глядя на нашу песчинку. Если приглядеться, то можно заметить что звезды сливаются в едва видимые туманности. Словно найтмэры в единый организм. Многих из них уже нет и только ленивый свет напоминает о существовании звезды. Я ровно дышал и совсем не боялся замерзнуть. Я только что коснулся Вселенной.

Эпилог.

Вместе с исходом найтмэров не стало и дримволкеров. Почему-то мы все стали обычными людьми. Пришлось искать другую работу и я стал лаборантом у Вальзера. Через год я женился на Ленке, а с Веней мы опять стали друзьями. Мы часто ездим с Вальзером по разным конференциям, где я рассказываю про найтмэров и их природу, написал несколько статей. Так уж вышло, что я оказался единственным в мире достоверным источником информации об этих существах. Игорь потребовал от меня забыть все что нас связывало и я с легкостью согласился замять эту историю. Но иногда по ночам я все же думаю – суждено ли нам когда-нибудь в будущем вновь столкнуться с такой странной формой жизни?