Текст книги "Королева Ассасинов (ЛП)"

Автор книги: Чондра Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 5

Он целовал нежный изгиб её бедра, в то время как его пальцы блуждали по её ноге. Она была упрямой, властной и непреклонной женщиной, но ему хотелось обуздать её нрав. Не потому что ему была нужна податливая любовница. В его постели побывали женщины разного типажа и характера. Ей необходимо подчиниться ему, потому что ей нужен кто-то, на кого она сможет положиться в течение всей своей жизни.

Да, она и так не плохо справлялась со всем сама, но когда она станет королевой, всё изменится. Лилли всегда заботилась лишь о себе. Пускай она и была лидером в их веселой шайке убийц и воров, но если бы что-то с ней случилось, они бы просто разошлись и отправились каждый своей дорогой. Но с подданными все будет иначе. Как только она взвалит на свои плечи всю тяжесть правления, всё изменится.

– Раздвинь ноги для меня. Я хочу попробовать тебя.

Когда она последовала его приказу без возражений, он захотел вознаградить её. Поэтому уткнулся лицом во внутреннюю сторону её бедра, туда, где росли волосы, которые скрывали её женскую природу от взгляда.

– Ты такая чудесная.

Он приблизился к своей цели и сказал:

– Мне не терпится протиснуть свой язык сквозь эти лепестки.

Он нежно раздвинул её половые губы пальцами. Она уже была влажной от желания. Он на это и надеялся, но ничто не могло сравниться с тем моментом, когда он увидел доказательство её страсти. Её кожа блестела и манила к себе.

Когда он провел языком по её сладким складкам, его член набух в мучительном желании. Она была теплой и пряной на вкус.

– Такая вкусная.

Она стонала и покачивала бедрами.

– Прошу тебя, дай прикоснуться к тебе.

– Раз уж ты так вежливо меня попросила, то я разрешаю.

Он улыбнулся, когда она запустила пальцы в его волосы. Он наслаждался легкими пощипываниями ее острых ногтей, когда она проводила ими по его голове. С раздвинутыми ему навстречу ногами, руками, которыми она схватилась за его голову, в то время как сама извивалась под ним, она казалась воплощением отрешенности. От этого его сердце забилось чаще, и он подавил стон в горле.

Он всегда хотел её видеть рядом с собой такой. Никаких титулов, никакого притворства, просто двое людей предельно откровенных перед друг другом в этот момент. Учитывая их профессию, доверять кому-либо настолько, чтобы потерять бдительность, было редкостью. То, что она ему подарила, – честь. Он дотронулся языком до её клитора и с наслаждением услышал вырвавшийся из груди стон. Он все еще хотел многое сделать для нее и с ней, но ему было трудно игнорировать реакцию своего тела на её пыл. Не так много времени прошло с последнего раза, когда он спал с женщиной, но рядом с ней он чувствовал себя настоящим юнцом, который только начал открывать для себя прелести женского тела.

Его палец проник внутрь, и он застонал вместе с ней, когда ощутил жар её нутра. Одна мысль, что его член проникнет внутрь этого тепла, сотрясала всё его тело. Быть может, дрожь была и не так заметна, но это означало, что он начинает терять контроль. Его единственным утешением было лишь то, что, судя по тому, как Лилли извивалась и стонала, она тоже была близка к оргазму, так же, как и он.

– Хочешь, чтобы я вошел в тебя?

Пока он говорил это, его второй палец проник в неё. Она что-то ответила, но слова было трудно разобрать.

– Ты должна сказать мне.

Он изогнул пальцы так, что их кончики стали поглаживать наиболее чувствительное место вверху.

– Да или нет. Решать тебе.

Она зарычала и изогнула спину.

– Боги, да. Возьми меня прямо сейчас или убей, чтобы закончить эту пытку.

– Это еще не пытка, моя сладкая. Когда мы немного утолим наш голод, я открою для тебя новое значение этого слова.

Он повернул голову и легко укусил её в бедро.

– Жду обучения с нетерпением. Но сейчас просто разденься и войди в меня.

Он отсел от неё и какое-то мгновение рассматривал её тело. Его сердце болело от желания. Предвкушение было одновременно мучительным и притягательным, он хотел бы наслаждаться этим чувством как можно дольше. Но не мог. Его потребность в ней была слишком велика.

Когда он уже больше не мог терпеть глухую боль в низу живота, он встал и начал медленно раздеваться. Её взгляд следил за каждым его движением. После того как он стянул тунику через голову, она нежно описала языком дугу по своей верхней губе. Он приложил все силы, чтобы не наброситься на неё. Вместо этого он стиснул зубы и расстегнул брюки.

Она прижала руки к бокам, но её пальцы непроизвольно дергались, как будто она хотела сама раздеть его. Ткань в области его гульфика[1]1
  Гульфик – прорезь или застёгиваемый клапан в передней части брюк или нижнего белья, также деталь одежды с обмётанными петлями для обработки застежки брюк на петли и пуговицы. В западноевропейском историческом костюме гульфик выполнялся в виде отдельной части мужских панталон, пристёгиваемой спереди к поясу и прикрывающей гениталии.


[Закрыть] сладостно натянулась. Когда он наконец-то избавился от кожаных брюк, то глубоко вздохнул от облегчения. Вскоре, он стоял перед ней совершенно обнаженный. И она все также не спускала с него глаз.

– Нравится ли моей леди мой вид?

Она сфокусировала взгляд на его лице.

– Сойдёт.

– Какой острый язычок. – Он сделал шаг в её сторону. – Быть может, стоит найти ему применение получше. Нужно придумать наказание, которое научит тебя хорошим манерам.

Когда она села на кровати, в её глазах заиграли озорные искорки.

– Ты не можешь меня испугать этим, мой милостивый сир.

Её голос был сладок, а выражение лица было божественно невинным. Если бы он увидел её такой при других обстоятельствах, то просто бы посмеялся над образом, который она пыталась разыграть. Но смеяться над обнаженной женщиной в твоей постели – не самая лучшая идея. Особенно когда эта женщина – смертельно опасная Лилли.

– Скажи на милость, почему?

– Потому что нельзя наказать удовольствием.

Прежде чем он успел обдумать её слова, она наклонилась к нему и лизнула его член по всей его длине.

– Если мой острый язычок нужен тебе лишь для твоего мужского достоинства, ты никогда не узнаешь, насколько нежным он может быть.

– Хорошо сказано.

Его глаза закатились от удовольствия, когда она взяла его в рот. Его член окружил влажный жар, в то время как она проталкивала его вглубь своего горла. Затем, когда она вернулась к головке, она стала вращать языком по кругу, как будто перед ней было самое изысканное кондитерское лакомство.

– А ты хорошо это умеешь делать.

Она выпустила его член изо рта, но продолжала поглаживать его рукой.

– Каждая женщина должна уметь это. Так приручают зверя.

Она снова провела языком по головке члена, а затем простонала:

– И, кажется, это усмиряет большинство мужчин, как правило.

Он попытался сдержать смех, но проиграл в этой схватке.

– Так ты тоже зверь, получается?

На её лице появилась зловещая улыбка, когда она снова посмотрела на него:

– Ещё какой.

Когда она снова взяла его в рот, он понял, что вынужден согласиться. Только самые порочные женщины знали, как еще можно применить свой язык, чтобы доставить такое удовольствие. Но ему не хотелось кончать ей в рот. Не в этот раз, по крайней мере.

Он намотал её волосы на руку и не сильно потянул.

– Остановись.

Она застонала, не скрывая разочарования, но сделала так, как он просил.

– Ложись на спину.

После того, как она легла, он провел пальцем между её половых губ. Он был рад, что она все еще была влажной.

– Ты готова для меня?

– Да.

Он на коленях встал между её ног и расположился прямо перед её входом. Вот они – последние секунды предвкушения. Он позволил себе насладиться моментом, прежде чем войти в неё.

Её влагалище было таким узким и горячим, когда он проник в неё, что ему пришлось закрыть глаза и перевести дыхание, чтобы не погрузиться с головой в это восхитительное чувство. Он не знал, как долго она не спала с мужчиной. Она всегда была скрытной по поводу своей личной жизни, но в течение трех лет, которые они провели вместе, он ни разу не видел, чтобы она с кем-нибудь уединялась. Меньше всего на свете ему хотелось, чтобы в её памяти остались плохие воспоминания об этом вечере.

– Ты собираешься спать со мной сегодня или нет?

Её дерзкий взгляд стал его погибелью. Он рывком полностью вошел в неё, а затем улыбнулся, услышав её стон.

– Нетерпеливая распутная девка. Я пытался доставить тебе удовольствие.

Она крепче сжала его мышцами внутри.

– Иногда девушке хочется, чтобы её любовник был нежен и осторожен с ней, но иногда она хочет, чтобы ей было трудно дышать и чувствовать, как бешено бьётся сердце. Боль в мышцах и нежность кожи – малая плата. Я хочу, чтобы ты меня ублажил сегодня как следует.

Он улыбнулся, услышав честное признание.

– Пусть так и будет.

Она впилась ногтями ему в плечо, когда он стал рывками проникать глубже. Он отдавался ей без остатка. Каждую каплю своей энергии он вложил в этот акт. Пот выступил на его груди, а дыхание превратилось в череду тяжелых хрипов и стонов, по мере того как в нём нарастал голод.

Но всё же он не позволил волне желания накрыть его, до тех пор пока она не закричала, а её тело не затрепетало в оргазме. Только тогда он сдался. Он освободился от контроля и ринулся в объятия наивысшего удовольствия, чувствуя, как напряглись его яйца, а энергия начала волнами покалывать позвоночник. Затем наступило блаженство. Оно длилось всего несколько мгновений, но в этот момент украденного времени, казалось, что все именно так, как и должно быть.

– Ты настоящий умелец.

Она нежно прикоснулась к его спине. Прикосновение было мягким, словно перышко, и от этого ощущения он весь покрылся гусиной кожей.

– Мастерство мужчины – всего лишь отражение женской страсти.

Он отодвинулся от неё и лёг рядом с ней на кровать.

Она засмеялась.

– Никогда бы не заподозрила тебя в ложной скромности.

Он поцеловал её в щеку.

– И не нужно.

Она перевернулась и задула фонарь. Теперь только свет ночного неба освещал комнату.

– Хорошо. Нужно поспать. Завтра я приведу свой дом в порядок.

Он еще какое-то время мирно лежал рядом с ней, пока её дыхание не стало ровным. Ему больше ничего не было нужно – лишь бы оставаться в её объятиях всю ночь. Её призыв к отдыху был соблазнительным. К несчастью, он ощутил на себе чей-то взгляд во тьме. Кто-то наблюдал за ним. Он чувствовал, как к нему взывает её магия. Призыв был теплым и зовущим, но его сладость оставляла горькое послевкусие во рту. Инстинкт выживания твердил ему быть начеку. Не только ради себя, но и ради Лилли. Но всё же, ему пришлось проследовать за зовом магии. Лилли должна была знать, кто колдует в её королевстве, чтобы заранее разработать соответствующий план действий. Прежде, чем взойдет солнце, ему нужно выяснить, кто была эта колдунья и насколько велика угроза, исходящая от неё.

После того, как он выпутался из сплетенных объятий Лилли, он оделся и тихо отворил дверь. Затем запер её за собой, чтобы убедиться, что Лилли будет в безопасности до его прихода. Если он не вернется к её пробуждению, она сможет выбраться из комнаты сама. Эта женщина многое умела. Но если что-то пойдет не так, воры из их отряда быстро смогут открыть замок.

Он старался держаться в тени, пока пробирался вниз по лестнице в общую комнату. Он не хотел привлекать к себе внимания, насколько это было возможно. К счастью, было уже поздно, и большинство обитателей постоялого двора отправились спать. Когда он вышел через дверь, он был практически уверен, что его никто не видел.

Несколько людей гуляли на улице, но, казалось, что они возвращаются домой после попойки или готовятся к делам завтрашнего дня. Он не ощущал, чтобы от них исходила магия.

Он продолжал идти по мощеным улочкам города в поисках колдуньи. С каждым шагом ему становилось все труднее отрицать, откуда исходила эта магия. Он направлялся к замку.

Хотя шансы были невелики, но он надеялся, что колдунья не была в союзе с королем. Если у короля есть чародейка, то его будет труднее свергнуть. Особенно если учесть, насколько сильной казалась колдунья. Он услышал её с другого конца города. А теперь, когда он проходил под первой каменной аркой замка, он чувствовал, как она его тянет к себе.

Это чувство было не из приятных. И оно станет вдвойне неприятным, учитывая, насколько сильной будет её магия, когда он, в конечном итоге, окажется рядом с ней. Она не самый простой противник. Пока он шел по коридорам замка, он все больше замечал, что все вокруг выглядит заброшенным. Где рыцари? Где охрана? Даже с теми способностями, которые он приобрел благодаря своей профессии, ему было бы нелегко получить доступ в покои короля.

– Будь добр, прекрати своё невыносимое хныканье.

Резкий женский голос эхом прокатился по коридору, по которому он в данный момент шёл, и заставил его остановиться.

– Я хочу к своей маме!

Голос мальчика был юным, но в нем не было ничего похожего на хныканье.

– Она умерла. Разве не помнишь? – отрезала женщина в ответ.

Даже Кирин поморщился от жестокости этих слов. Ему приходилось вносить свой вклад в ужасные вещи, которые он совершал во имя профессии, но он никогда не испытывал удовольствия от этого. Она же, напротив, казалось, была в восторге от своих слов.

– Ты ужасная, ужасная женщина. – Раздался сильный удар о стену, как будто в него что-то кинули. – Когда я увижу папу...

– Ах, да, твой отец. Скажи мне, маленький принц, как давно ты его видел?

Кирин подумал, что ему послышалось, как она несколько раз фыркнула, закончив предложение.

– У него нет времени утирать твой сопливый нос. Он правит королевством.

– Он любит проводить со мной время. Я знаю это.

– Ага.

Дверь в конце коридора открылась, и у него едва хватило времени, чтобы отступить в глубокую тень.

– Тогда иди в его покои. Попроси прислугу об аудиенции. И если он решит увидеться с тобой, то не стесняйся говорить обо мне все, что захочешь. Можешь даже сочинить пару небылиц, коль пожелаешь.

– Я пойду.

Мальчик среднего роста и телосложения, около десяти лет, шагнул в проем коридора.

– Но, прежде, чем ты уйдешь, скажи на милость, чего ты надеешься достичь?

Мальчик остановился и повернулся лицом к двери.

– Что ты имеешь в виду?

– Если ты окажешься прав и твой отец встретиться с тобой и выслушает, какова твоя конечная цель?

Голос женщины в мгновение ока сменил тональность с жесткости на радушие.

– Я хочу, чтобы он тебя выгнал.

– Так как ты принц, у тебя есть на это право. Но... – худощавая рука дотронулась до него и убрала за ухо локон волос мальчика, – кто будет о тебе заботиться, когда меня не будет рядом? Это очень большой замок. Такому маленькому мальчику легко в нем потеряться.

– Я не маленький мальчик.

Он выпрямился и выпятил грудь.

– Конечно, нет. В доме обычных размеров, я уверена, все бы спотыкались об тебя. Но это не обычный дом.

Она протянула свою руку навстречу ребенку. Был виден всего лишь силуэт руки, освещаемый факелом в коридоре. Не слишком много можно было разглядеть, кроме того, что рука была тонкой. Так странно думать, что такая утонченная рука способна держать в узде королевство.

– Скажи мне, кто был последним человеком, с которым ты разговаривал, кроме меня?

Мальчик какое-то время пристально смотрел на ее руку, затем обратил взгляд вглубь коридора.

– Не считая меня, кто был последним человеком, который приносил тебе еду или играл с тобой?

Теперь её голос был уже не радушным, а слащавым. Тем не менее, в нем было мало искренности. Её голос напомнил Кирину о магии, которая привела его в замок. Теперь, когда он подумал об этом, он понял, что не чувствовал зова с тех пор, как стал подслушивать разговор.

– Сэр Нареш. Он всегда меня навещает.

Лицо Кирина исказила гримаса при упоминании прошлой любви Лилли. Но все же он не мог полностью возненавидеть этого мужчину, зная, что тот приглядывал за принцем. Лилли может ненавидеть принца за то, что он занял её место в очереди на трон, но Кирин понимал, каково это – быть пешкой в чужой игре за власть. Он и этот мальчик разделяли одну и ту же тяжесть оков, пускай принц даже и не подозревал об этом.

– Ладно. Пускай твой отец с тобой разбирается. Я уверена, что тебя уже поджидает рыцарь, готовый сделать всё за тебя. Если, конечно, он не на тренировочном дворе или не зарабатывает на жизнь на войне во имя твоего отца. Конечно.

– Мне не нужно ничье сопровождение.

Слова прозвучали храбро, но осанка мальчика уже не была такой прямой как раньше.

– Конечно же нужно. Ты коронованный принц, а не сын какого-то там кузнеца.

Мальчик взял её за руку, пока она говорила. Ощутив прикосновение, она глубоко вздохнула.

– Мне действительно жаль, что я накричала на тебя. У меня сегодня снова болит голова. Ты же знаешь, какая это боль. Боль просто невыносима, когда кто-то начинает говорить.

– У моей мамы тоже болела голова, как раз когда она заболела. Ты тоже заболеешь?

В его голосе неприкрыто звучал страх.

Она отвела его обратно в комнату и закрыла дверь. Что они говорили после этого, осталось за запертой дверью, но они больше не кричали. Тем не менее, он услышал достаточно, чтобы сделать логичные предположения касаемо того, кем могла оказаться колдунья в замке. Няня принца всегда невидима для короля. Он, возможно, даже не знает её имени. Но её положение даёт ей достаточно власти, чтобы получить доступ ко всему и ко всем в замке. У нее даже могли сложится близкие отношения с королевой. И если королева на самом деле мучилась головными болями, прежде, чем заболеть, быть может, не пневмония и не чума забрали её жизнь. Её смерть могла была быть вызвана более мерзкими причинами...

Он остановил свою мысль, прежде чем она успела сформироваться. Королева была мертва. А колдунья скоро присоединиться к ней и будет лежать в земле. Лилли будет больно узнать, что смерть её матери была вызвана не естественными причинами. Она будет винить себя, если станет думать, что могла бы предотвратить это, но не сумела.

Он принял решение и отправился обратно ко входу в замок. Он прошел всего три коридора, когда его снова окружил зов магии. Теперь ему было еще сложнее игнорировать его, когда он знал, кто за этим стоял, но он умудрился противостоять. К счастью, с каждым шагом пока он возвращался через город к Лилли, ему становилось все легче блокировать призыв. А это значило, что та женщина не была сиреной. Будь оно так, никакое расстояние не помешало бы ей перетянуть его на свою сторону. Это было утешающим открытием. Но все же осознание того, что он идет наперекор могущественной колдунье не сильно-то грело сердце.

Он проскользнул обратно на постоялый двор и поднялся по лестнице незамеченным. Но приближаясь к двери комнаты Лилли, он увидел, что что-то произошло. Замок был сломан, а дверь была слегка приоткрыта. Его сердце замерло от страха, когда он предположил, что могло произойти. Когда он наконец-то заставил себя толкнуть дверь, он мельком окинул взглядом кровать в ожидании худшего. Если бы кто-то ворвался сюда, несомненно, Лилли бы лежала там в луже собственной крови.

Кровать, тем не менее, была пуста. Облегчение так быстро нахлынуло на него, что он чуть было не потерял сознание. Но тут же его заменила другая эмоция – злость. Она ускользнула без него. Она сбежала спустя несколько часов после пробуждения, и теперь только богам было известно, чем она занималась. Он мог винить только себя. Он должен был быть здесь и охранять её. Эту ошибку он поклялся больше не совершать.

Глава 6

Лилли лежала в кровати и слушала, как он одевается. Сначала она разозлилась. Как он смеет сбегать из её постели? Но когда он вышел через дверь и запер её в комнате, ей стало любопытно. В течение последних пяти минут она проигрывала в голове сценарии его смерти. И Кирин должен был знать, что она способна на это. Её очень интересовала причина, которая могла заставить его улизнуть от нее. На несколько секунд она позволила своему воображению в полной мере разыграться, но затем скинула с себя покрывало и оделась так быстро, как только могла. У него было что-то на уме. Ни один мужчина не покинул бы ее постель без весомой причины. Она могла узнать её, только проследив за ним. Осталось только взломать замок и тогда она будет на свободе.

Её привело в замешательство то, что он начал спускаться по лестнице в общую комнату постоялого двора. Без сомнения, он не мог встречаться с кем-то там. Он никого не знал. Если только он не решил предать её каким-то образом.

От этой мысли ей стало противно. Ей не хотелось верить, что мужчина, который только что был в её постели продаст её отчиму, но жизнь в изгнании научила её никому не доверять. Поэтому она продолжила следить за ним. В конце концов он приведёт её к тому, с кем собирается встретиться.

Пока они целеустремленно прокладывали себе путь сквозь город, её внимание периодически переключалось с Кирина на окружающие её магазины и дома, которые находились в плачевном состоянии. Раньше она была так зла из-за предательства Нареша, что не смогла как следует обратить свое внимание на состояние города – её родного города. Тем не менее, если бы она была до конца честной с самой собой, она бы признала, что на самом деле злится не из-за того, что Нареш женился на другой. Она вовсе не удивлялась тому, что не чувствует ревности к его жене. Все дело было в годах, которые она потратила на то, чтобы оставаться преданной мужчине, который теперь ей был ненавистен. Теперь, когда она немного успокоилась, она смогла свободно осмотреть то, что осталось от Королевского Города.

Ей стало не по себе при виде обшарпанных стен домов, мусора, который засорял аллеи и канавы. Её отчим был эгоцентричным, ленивым засранцем. Не удивительно, что он позволил городу прийти в упадок. Но её мать заболела не так давно. Как она могла не замечать всего этого?

Она покачала головой. Её мать была слепа не только к состоянию своего города в последние годы. Её выбор мужа был прекрасным тому примером. Но все же Лилли не ожидала, что её мать позволит своему королевству страдать. И оно страдало. Ей было ненавистно думать о полях, которые простирались за пределами города. Если уж город был в таком состоянии, то поля и подавно никто не вспахивал, и они должны были совершенно зарасти к этому моменту. Её ждало немало работы, когда она свергнет короля.

Её мысли словно материализовались, и она подняла взгляд на замок, который маячил впереди. Ей было неприятно это признавать, но Кирин направлялся к её врагу. Её сердце пронзила острая боль, а легкие какое-то время не могли втянуть воздух. Даже, когда она увидела своего суженного с другой, ей было не так больно.

Она заставила себя глубоко вдохнуть. Ей было так больно, что она ощутила, как её голова становится ватной от боли. Но как только она с усилием сделала первый вдох, второй вдох было сделать уже проще. И когда она насчитала пять вдохов, она словно оцепенела. Состояние отрешенности помогло ей составить новый методичный план. Она проследует за Кирином, пока не окажется у короля. Там она подслушает, что задумал её отчим. Когда Кирин уйдет, она перережет ему горло прежде, чем он успеет вернуться в постоялый двор. Она обратит это в своё преимущество, как она всегда делала, когда натыкалась на любую из преград.

Её ноги налились свинцом, когда она проходила под аркой во внутренний двор, но она заставила себя продолжать идти. Колючие сорняки заполонили сады, кусты, которые раньше стригли, разрослись настолько, что потеряли свою форму, которую им когда-то так усердно придавали. Если бы она не провела свое детство часто играя в этих стенах, она бы никогда не узнала, какая красота и радость тут когда-то царила.

Она шмыгнула носом, когда обрушившаяся на неё печаль потеснила решительность. Что случилось с садовниками? Почему смотрители больше не выполняют своих обязанностей? Где стража? Она огляделась, но не заметила никого кроме Кирина. Это просто бессмыслица. Ленивый король должен нанимать больше слуг и стражников, а не наоборот. Одно только его тщеславие должно было послужить хорошей мотивацией, чтобы ухаживать за своей землей. Её отчим вел расточительный образ жизни и ему доставляло наслаждение, когда ему завидовали, видя какими сокровищами он владеет. Что-то определенно было не так – и все намного хуже, чем она сначала думала.

– Могу ли я вам помочь, мисс?

Слова, сказанные мягким голосом, отвлекли её от собственных мыслей. Лилли готова была себя ударить, осознав, что мог ей стоить этот момент невнимательности.

Когда она повернулась лицом к говорящему, она чуть было не зарычала от раздражения. Женщина была маленькой, её спина сгорбилась с возрастом. Лилли ненавидела убивать хрупких пожилых женщин. Это было не очень благородно. Но все же она не могла дать женщине уйти, так как она, несомненно, предупредит кого-нибудь в замке.

Если только она сможет убедить женщину, что ей не о чем беспокоиться. Ей нужно было что-нибудь солгать.

– Да. Я слуга, которая переживает не лучшие времена.

– Разве мы все не переживаем их, дорогая?

Женщина покачала головой.

– Я надеялась, что мне повезет с работой при королевской крепости. Но сады выглядят так, словно к ним не прикасались уже целый год.

– А то и того больше, – тяжело вздохнула женщина. – Король больше никого не нанимает и не увольняет. Эти обязанности теперь лежат на Госпоже Сильвервуд.

– Правда? А я слышала, что королева недавно скончалась.

Лилли была в ярости, что её отчим привел какую-то другую женщину в замок, когда тело её матери еще даже не остыло. Её грудную клетку жгло от оскорбления, а пальцы сжали один из множества клинков, спрятанных под плащом, но она кое-как смогла скрыть гневные нотки в своем голосе. Это было меньшим благом, но она была благодарна и за это. Эта женщина могла дать ей самое лучшее преимущество, на которое сейчас можно было надеяться – информацию.

– Ох, я говорю совсем не о королеве. – В голосе женщины явно звучало презрение, при этом она оглядывалась по сторонам. – Она пришла в няньки к принцу Малаку пять лет назад. С тех пор она стала захватывать власть и внимательно приглядывать за сокровищницей короля.

Лилли немного расслабилась. Ей было плевать с кем спал её отчим или как долго он с ней спал, но она любила свою мать. Ей было больно думать, что муж её матери был ей неверен.

– То есть я должна запросить аудиенцию у нее?

– Если у тебя есть лишний денек, лучше приди ко мне в гости.

Она покачала головой.

– Простите, но я не понимаю.

– Она не наймет тебя. Я уверена, что ты хорошая служанка, уж боги-то знают, как хороша юная кровь, но она не нанимает молодых женщин. Кажется, ей противно даже находиться с ними в одной комнате.

Лилли решила обдумать услышанное позже. Она огляделась, но, к своему разочарованию, упустила из вида Кирина. Ей здесь уже нечего было делать. К тому же, с каждой секундой промедления она рисковала, что её обнаружат – особенно сейчас, когда солнце начинало всходить. Но все же, она не могла уйти, не получив еще немного информации.

– Если бы только у королевы был ребенок, достаточно взрослый, чтобы править. Быть может, тогда все изменилось бы к лучшему для нас.

Пожилая женщина снова осмотрелась по сторонам.

– Лучше не говорить здесь о таких вещах. – Она сделала шаг навстречу Лилли. – За такие мысли могут и на виселице вздернуть. Король не потерпит слухов о порядке преемственности.

Лилли плотнее закуталась в плащ.

– Спасибо вам за совет. Думаю, мне пора поискать более привлекательную работу.

– Точно. Это королевство умирает. Умирает уже почти целое десятилетие.

Лилли кивнула и отправилась обратно к стенам крепости. С приходом утра вокруг замка можно было увидеть намного больше людей. Было приятно узнать, что не все слуги были уволены или покинули королевство. Ей нужно будет нанять множество людей, когда она взойдет на трон, но на это потребуется время. Она понадеялась, что в королевстве все еще достаточно людей, которые не дадут ему умереть до тех пор, пока она снова не заселит крепость.

Но прежде чем беспокоиться о том, что ей нужно будет сделать, когда она вернет себе трон, ей нужно было выяснить, зачем Кирин отправился в замок. Она пошла обратно по улицам города. И когда добралась до постоялого двора, проверила свои клинки. Они всегда были у нее под рукой, но ей нужно было в этом убедиться, почувствовать кожаную обмотку их рукояток.

Она глубоко вздохнула, прежде чем зайти на постоялый двор и подняться по лестнице. Она оставила дверь приоткрытой. Но теперь она была плотно закрыта. Кто-то обнаружил её отсутствие. Она подошла к двери и постучала привычную кодовую комбинацию, а затем зашла внутрь, какбудто была хозяйкой комнаты. Уверенность и личина вседозволенности выводили её из многих ситуаций, которых было не счесть. Но все же, каждый раз, когда она принуждала себя идти навстречу неизвестности, она все еще ощущала себя смертной.

– Где тебя черти носили?

Кирин сидел на ее кровати, его рот превратился в твердую линию, а руки были скрещены на груди.

– Когда любовник тайком сбегает из моей постели посреди ночи, он утрачивает право спрашивать меня о моём местонахождении.

Она закрыла дверь за собой, а затем повесила плащ на спинку стула.

Его глаз задергался.

– Я не сбегал тайком.

– Но ты, определенно, не разбудил меня и не сказал, что уходишь.

Она села на стул, чтобы сохранить дистанцию между ними. Её тело все еще страстно желало его прикосновений. Это открытие не обрадовало её, но не было смысла его отрицать. Теперь, когда они снова были в комнате вместе, она снова ощутила первые признаки желания внизу живота.

– Тебе нужен был отдых. Я не видел необходимости тебя будить.

– Куда ты ходил?

Она положила руку на рукоять своего клинка. Её желудок мучительно скрутило от этого обычного действия. Она была убийцей. Она могла сделать это. Но ей не хотелось. Поэтому он был вдвойне опасен для неё.

Он взглядом указал на её руку, крепко схватившую клинок, и кивнул.

– Ты знаешь, где я был. В противном случае, ты бы не стала обращаться со мной как с врагом.

Прежде, чем он успел среагировать, она вытащила клинок из ножен, пересекла комнату, и теперь острие было снова приставлено к его горлу.

– Вот как я обращаюсь с врагами. Я дала тебе шанс объяснить, зачем ты рано утром решил навестить дом моего отчима.

– Если ты мне не доверяешь, то лучше убей прямо сейчас.

Он поднял подбородок так, чтобы она смогла точнее пронзить его артерию.

Несмотря на бешеный ритм ее сердца и мучительную скручивающую боль в желудке, её рука, сжимающая оружие, не дрогнула.

– Что ты там делал? И почему ты дождался пока я усну, прежде чем уйти?

– Я почувствовал магию. Как раз то, о чем я тебе говорил, когда мы заходили на постоялый двор. Я следовал за ней. И я ушел, когда ты спала, потому что не хотел, чтобы ты угодила в ловушку вместе со мной.

Его спокойный тон еще больше разъярил её.

– Я могу позаботиться о себе сама. Мне не нужны няньки или защитники.

– Несомненно. То, что ты жива по сей день, – доказательство твоего утверждения.

Он обхватил её талию руками и распределил вес их тел так, что теперь она лежала на кровати, а он наклонялся над ней. Её клинок все еще был у его горла, но он не пытался уклониться от него.