Текст книги "День Луны"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Ты можешь свести с ума кого угодно, – нервно сказала она. – Зачем ты здесь остановился?

– Проверяю, – спокойно ответил он, – если в доме засада, мы бы это давно заметили.

– Ты не доверяешь Косте? Там ведь и твой Леший.

– Я же тебе говорил, – сказал он, не глядя на нее, – в нашем1 деле нельзя никому доверять. Это единственное правило, при котором можно остаться в живых. Никогда и никому не доверять.

Она выбросила свою сигарету в окно.

– Иногда я так тебя ненавижу! Так и хочется разбить твою наглую физиономию!

– Да? – На этот раз он повернул голову к ней. – Тогда почему ты помешала Лосю выстрелить в меня?

– Это разные вещи, – хладнокровно парировала Карина, – я ведь не говорила, что получу удовольствие от твоей смерти. Я говорила, что получу удовольствие от твоего убийства.

А это разные вещи.

– Действительно, разные. – Он докурил свою сигарету и потянулся к ключу. Автомобиль въехал во двор старинного обшарпанного дома, очевидно, некогда служившего складом и конторой для одного из московских купцов, чье имя затерялось в потоке истории. Дом был двухэтажный, просторный. Как самое важное преимущество – имел несколько дверей, выходящих в разные стороны. И высокий каменный забор вокруг дома, не позволявший любопытным видеть, что именно делается во дворе.

Правда, ворот здесь никогда не было, и автомобили въезжали во двор, минуя большую лужу рядом со входом, непонятно почему никогда не просыхающую даже в очень жаркие дни. Во дворе уже стояло несколько автомобилей. Они, были ближе к забору, и их нельзя было увидеть с улицы. Заметив стоявшие машины, Седой кивнул головой и первым пошел в дом. Женщина шла следом за ним. Стучаться ему не пришлось. Дверь открыли сразу. Очевидно, из дома следили за каждой приехавшей машиной.

Может, поэтому эта большая лужа никогда не просыхала, так как, чтобы въехать во двор, нужно было чуть притормозить автомобиль перед въездом и сделаться идеальной мишенью для возможного наблюдателя, спрятавшегося в доме.

Стоявший за дверью человек молча кивнул Седому. Они были знакомы, и лишних слов не требовалось. На Карину этот наблюдатель посмотрел особенно выразительно, но не посмел ничего сказать. Седой и его спутница прошли дальше. В большой комнате за столом сидели франтоватый Константин в галстуке и пожилой представительный мужчина лет пятидесяти в крупных роговых очках, мордастый, с тяжелым подбородком и густой копной хорошо причесанных волос.

– Добрый день, – сказал недовольным голосом пожилой, – приехали наконец.

– Где Леший? – спросил вместо приветствия Седой, проходя к столу. За ним прошла и опустилась на стул Карина.

– С ним все в порядке, – рассерженно кивнул сидевший за столом, – ты лучше мне скажи, куда твой другой напарник подевался?

Этот "петух" Дима.

– Он еще не пришел? – спокойно спросил Седой.

– И не придет, – прохрипел его собеседник, – он сейчас лежит в морге. Эти ребята Карима его взорвали самого. Сначала сунули ему нож в живот, а потом оставили на память наш чемоданчик.

– Это точные сведения? – нахмурился Седой.

– Абсолютно. Твой кретин Дима не сумел даже оставить чемоданчик с "гостинцами".

А люди Карима теперь гуляют в городе. Представляешь, что будет, если их возьмут?

Прыщавый Костя чуть улыбнулся.

– Нужно было их сразу кончать, – заявил он красивым голосом.

– Где кончать? – разозлился Седой. – Мы ведь вместе все рассчитывали. Вернее, вы все сами рассчитывали, Аркадий Александрович.

– Да, – разозлился тот, – но я рассчитывал, что имею дело с нормальными людьми, а не с идиотами. Нужно было просто нажать кнопку и вовремя выйти из машины. И все.

Предлог можно было придумать любой. Живот заболел, мочевой пузырь лопнул, воду пить хочет, бабу знакомую встретил. Да мало ли что!

И так все провалить!

– Так, – сказал хладнокровно Седой, – во-первых, не орите. Я вам не ваша секретарша-проститутка. Во-вторых, давайте спокойно проанализируем. Во время нападения на колонну мы потеряли троих. Пятеро были в машине Карима...

– Надеюсь, с ними все в порядке? – ядовито спросил Аркадий Александрович.

– Если вы имеете в виду, где они находятся, то конечно. В аду. Все пятеро. Машина ГАИ поехала к Лосю, как мы и договаривались.

Значит, в автомобиле "Скорой помощи" должны были остаться трое ребят Карима и Дима.

Итого четверо.

– Трое, – поправил его Костя, – Димы уже нет в живых.

– Трое, – согласился Седой, – хотя, скорее, двое. Один из парней был тяжело ранен.

Я думаю, он до вечера не доживет.

– Думаешь или точно не доживет? – спросил Аркадий Александрович.

– Не доживет. Без врачей долго не протянет. Открытая рана в живот. Шансов почти нет. Они наверняка где-то его бросят, а сами попытаются отсидеться у знакомых или спрятаться.

– Может, они поедут в Реутово? – предположил Костя. Седой проигнорировал его наглый вопрос. Он продолжал вслух размышлять:

– Раненого они, конечно, оставят. Или сдадут в какую-нибудь больницу, которая была на их пути. Машину оставят. Она "чистая", на нас никак не висит. Ее угнали из ОреховоЗуево еще месяц назад. А вот дача в Реутово это действительно проблема. Если кто-нибудь из ребят расскажет про дачу, будут неприятности.

– Я там все подготовил, – снял очки, протирая их– носовым платком, Аркадий Александрович. – Если туда кто-нибудь сунется, потом кусков не соберешь. Эдик постарался.

– Верно. Но лучше бы вы этого не делали.

– Лучше бы я вообще привел милицию к себе домой.

– Нет. Если бы дача была просто пустой, они бы долго искали, потеряли бы время.

А если там будет взрыв, то сразу станет ясно, что это та самая дача. В этом случае вы напрасно спешили, Аркадий Александрович.

– Ты меня еще поучи. – Он надел очки. – С дачей кончили. Где искать этих ребят? Их нужно найти и... – Он сделал характерный жест рукой по горлу.

– И найти раненого, – напомнил Костя.

– Раненого найти легко, – задумчиво сказал Седой, – просто объехать больницы, которые могли попасться нашей машине. А с ребятами придется повозиться. Я пойду умоюсь и переоденусь. А то от меня псиной несет и пороховой гарью.

Он вышел из комнаты и прошел по коридору в ванную. Раздевшись до пояса, он долго мылся, вытираясь потом большим жестким полотенцем. Куртка и рубашка были разорваны на левом локте, на брюках была запекшаяся кровь. Он поморщился, не пытаясь отмыть кровь. Потом набросил рубашку и, выйдя из ванной комнаты, пошел по коридору к лестнице. Поднявшись наверх по скрипящим ступенькам, он быстро нашел нужную ему дверь.

Она была чуть приоткрыта. Он толкнул дверь и вошел внутрь. Там уже была Карина. Она сложила ему чистое белье на кровати. Брюки, рубашку, пиджак. Даже начищенные туфли стояли у ножки кровати. Он пробормотал нечто невразумительное. Она резко повернулась, чтобы выйти из комнаты, когда он поймал ее руку и сказал:

– Спасибо.

Вниз он спустился через две минуты. Снова вошел в комнату, где за столом сидели Аркадий Александрович и Костя. Карины здесь не было, она, очевидно, была еще в ванной комнате. Седой услышал за спиной шум шагов и чуть обернулся. В комнату вошли двое. По мягким шагам он догадался, что один из них был его вечный помощник. И, догадавшись, успокоился, лишь спросив:

– Леший, ты?

– Я, – сказал парень, проходя в угол комнаты. Рядом с ним сел высокий белобрысый мужчина лет сорока с большим, сильно выпирающим кадыком. Он все время как-то странно улыбался уголком рта, словно пытаясь скрыть за этим нервно дергающуюся левую щеку. Эдик, как его называл Аркадий Александрович, был бывшим сапером, пострадавшим однажды во время разминирования в Абхазии. Жена ушла от него сразу, а свою пенсию он месяцами не получал. Аркадий Александрович нашел его в прошлом году. С тех пор уже несколько успешных взрывов доказали профессиональную пригодность Эдика в подобного рода делах.

– Кто-нибудь в доме еще есть? – спросил Седой. За спиной снова послышались шаги. На этот раз он даже не обернулся, зная, что это шаги женщины. Здесь она была на равных с другими мужчинами. Константин хорошо знал, что любые попытки флирта обречены на провал, а Аркадий Александрович, знакомый с Кариной уже несколько лет, просто привык к ее появлению в этом доме. Вернувшаяся Карина прошла в свой угол. Она сняла с себя свой светловолосый парик. Свои волосы у нее были коротко остриженные, в 'модном каре. Она была брюнеткой, и от этого ее черты лица казались более заостренными. Женщина успела переодеться, надев облегающий ее-джинсовый костюм и светлую блузку.

– Только мы и Виталик, который вас встречал. Ты ведь знаешь. Седой, я не очень люблю лишних свидетелей. Про нашу операцию и так знает слишком много людей.

– Знало, – поправил его Седой, – восьмерых уже нет. И Димы нет. Да и тот, раненый, уже не жилец. Так что наше число сокращается. А где Бармин? – Это был личный телохранитель Аркадия Александровича, которому тот безоговорочно доверял, работая с ним уже много лет. Петр Бармин по кличке Бык имел несколько судимостей и мог окончательно опуститься на дно, оставшись навсегда вечным "клиентом" колоний, если бы не Аркадий Александрович. С тех пор они никогда не расставались. И вот теперь Бармина не было. Исчезнуть в такой момент он мог только с единственным заданием спрятать одну из капсул.

Седой понимающе усмехнулся. Аркадий Александрович был верен себе. Он, как и Седой, не доверял никому. Ну разве что своему Быку.

– Как у вас прошло со спецназом? – спросила наконец Карина. – Вы сумели незаметно передать контейнер?

– Костя у нас человек организованный, не то что ваш Дима, – усмехнулся Аркадий Александрович, – пусть сам Костя и расскажет.

– Мы забрали контейнер и подъехали к гаражу. Там его вскрыли, рассказывал, улыбаясь тонкими губами. Костя, – осторожно переложили капсулы, а контейнер оставили прямо в гараже, выехав с другой стороны. Эти два придурка приехали, взяли контейнер и поехали на квартиру. Мы следили за ними до самого дома. Вместе были, вдвоем с Лешим. У дома к нам сел Эдик. Он настоящий гений. Видели бы вы этот цирк. Спецназовцы летели на вертолетах, решили показать всем, какие они герои.

Несколько человек забежали в подъезд. Мы немного подождали, а когда один вертолет подлетел слишком близко, чтобы высадить своих "специалистов", наш Эдик и нажал на кнопку.

От вертолета со спецназом осталось одно мокрое место. А потом они долго бегали, даже противогазы привезли, пытались проверить, нет ли там капсул из контейнера. – Константин рассмеялся лающим, отрывистым смехом. Аркадий Александрович брезгливо посмотрел на него, но промолчал. Эдик нервно улыбался.

Леший, как обычно, не обращал ни на кого внимания, занимаясь своим пистолетом. Седой помрачнел. Он не любил, когда о смерти людей говорили с таким удовольствием. Даже Карина, уже привыкшая ко многому, недовольно скривила губы.

– Ладно, – подвел итоги Седой. – Нужно поехать поискать раненого и эту парочку. Они нам могут все испортить. Как там дела в Праге?

– Все в порядке. В одиннадцать двадцать он позвонил в Москву и предъявил наши требования. В двенадцать двадцать они уже торговались. Просили сбавить сумму и дать три часа.

Через два часа он еще раз позвонит.

– Они могут засечь его сотовый телефон, – напомнил Седой, – в Чечне так иногда выходили на нужного человека.

– Там не дураки сидят, – засмеялся Аркадий Александрович, – он в Москву звонит по одному телефону, а в Прагу совсем по другому.

Другая линия, другой код, другая система связи. Пока они будут слушать его первый телефон, он успеет поговорить по второму. А уже оттуда Зденек позвонит мне. И тоже по другому телефону. У них нет никаких шансов. Седой. Завтра утром мы с тобой уже будем самыми богатыми людьми. И очень далеко отсюда.

– Увидим, – коротко сказал Седой. – Где капсулы?

– За них не волнуйся. Они у меня спрятаны. Ты лучше найди этих исчезнувших придурков.

– Найду, – встал Седой. – Сколько у нас времени?

– Мы рассчитываем на пять-шесть часов вечера. Реально к этому времени они уже должны собрать нужные нам деньги. Если не все, то хотя бы половину требуемой суммы.

И тогда мы им выдадим первую капсулу. Если бы не твой Дима, все было бы нормально.

– Все и так будет нормально, – холодно сказал Седой. – Карина пусть у вас останется, а я поеду вместе с Виталиком и'Лешим. Поищем ребят. Я, кажется, знаю, где они могут спрятаться. Там ведь один из них, Игорь, был.

А все его явки я знаю.

Леший молча встал. Он вообще не любил говорить.

– Ты ничего про убитых не сказал, – недовольно напомнил Аркадий Александрович. – Лица ты им хоть прострелил, как просили?

– Стрелял, конечно, – поморщился Седой. – Дешевый трюк. Они по отпечаткам пальцев все могут выяснить. Но я все равно стрелял. Пусть погадают. Как там у Лося? Его ребята сегодня немного опоздали. Я думал, что голову ему оторву.

– Ничего. Главное, чтобы он нас в аэропорту не подвел. Ребята у него до назначенного времени переждут. Там все в порядке. Он мне уже звонил.

– Офицер с ним?

– Этот майор? Конечно, с ним. Они все там вместе. Все пятеро. Ждут нашего сигнала.

– Я поеду с вами, – встала Карина. Седой посмотрел на прыщавое лицо Константина, увидел тик на лице Эдика, блеснувшие стекла очков Аркадия Александровича.

– Хорошо, – сказал он, – поехали вместе.

Будешь держать им ноги, пока мы их будем резать. Как баранов.

– Учти, – крикнул ему Аркадий Александрович, – у вас времени всего два с половиной часа.

– Постараюсь успеть. Больше никаких изменений быть не должно. Как у вас связь с Германией?

– Не волнуйся, – улыбнулся на прощание Аркадий Александрович, – с этим как раз нет никаких проблем. У меня прекрасная связь со всеми. И с Испанией, и с Чехией, и с Германией. И со всеми остальными тоже.

Седой не стал уточнять, кого он имеет в виду. Только трое людей знали все об операции, и только эта тройка знала, кто именно приходил к ним. Но никто, кроме Аркадия Александровича, не знал, от кого приходил этот посланец. Седой повернулся и вышел. Оставшиеся так и не поняли, шутил он или говорил на полном серьезе про баранов.

Выйдя из дома, Седой сплюнул в большую лужу. На душе было муторно и грязно. Как в этой луже.

Барвиха. 13 часов 18 минут

За длинным столом сидели несколько человек. Здесь было все высшее руководство страны. Во главе стола сидел сам Президент. Справа от него расположились секретарь Совета безопасности, министр обороны, министр внутренних дел, директор ФСБ, министр по чрезвычайным ситуациям. Слева от Президента сидели премьер-министр, мэр города Москвы, министр иностранных дел, руководитель Службы внешней разведки и командующий пограничными войсками.

Докладывал министр обороны. Он коротко рассказал о нападении на воинскую колонну.

Объяснил очень большую опасность похищенного контейнера. Передал ультиматум террористов. О неудачной попытке захватить контейнер с капсулами и гибели вертолета спецназа он не стал говорить, чтобы не нервировать собравшихся. Просто отметил, что на контейнере был установлен специальный маяк, посылавший сигналы в космос. Маяк засекли почти сразу, но контейнер отбить не удалось. Террористы взорвали бомбу в квартире, устроив своеобразную засаду. О количестве жертв он предпочел не говорить вообще.

Правда, рассказывая о нападении, он подробно описал все действия террористов, в том числе и захваченный автомобиль ГАИ, и переодетых в офицеров милиции террористов. Не забыл сказать он и про позвонившего террориста, рассказав, как был зафиксирован его звонок и установлено точное местонахождение телефона и автомобиля звонившего в Южной Германии. В заключение министр доложил, что машина террориста находится под достаточно устойчивым наблюдением операторов его ведомства, осуществляющих подобную операцию через спутник. После его сообщения наступило молчание.

– Полмиллиарда! – выдохнул возмущенный премьер. – Откуда у нас такие деньги?

Это нереальная сумма. Мы только сейчас начали стабилизировать ситуацию.

– Их требования невыполнимы, – поддержал его мэр города, словно это было единственное, что его волновало, – такую сумму не смогут собрать даже наши коммерческие банки. Тем более сегодня воскресенье.

– Наш эксперт беседовал с ними, и, кажется, они готовы сократить требуемую сумму, – нерешительно добавил министр обороны.

– В десять раз, – жестко сказал премьер, – и дайте им понять, что и это большие деньги.

Совсем совесть потеряли. Полмиллиарда долларов. А наш золотой запас они не хотят?

Президент слушал молча, не вмешиваясь в разговор. Ему хотелось, чтобы высказались все.

Словно почувствовав именно такой настрой руководства, попросил слова директор ФСБ.

– Террористы захватили капсулы в контейнере и решили, что могут диктовать нам свои условия, – неприятным голосом начал он говорить. Считаю, что мы вполне можем навязать им наши условия и взять самолет, когда они сядут в него, пытаясь сбежать из страны.

Ни одна соседняя страна их не примет, а наши сотрудники из антитеррористического центра готовы вылететь в случае необходимости в любое соседнее государство, если самолету все-таки удастся прорваться.

– Все? – спросил Президент.

– У меня все. Прошу поручить расследование этого дела нашему центру. Мы имеем все возможности и силы для успешного противодействия банде террористов.

– Садитесь, – разрешил Президент и посмотрел на сидевшего рядом министра внутренних дел. Тот быстро вскочил со своего места.

– Мы принимаем все меры, – энергично доложил он, – перекрыли все дороги из Москвы и в столицу. В аэропортах и на вокзалах установлены дополнительные посты. Взяты под наблюдение все наиболее уязвимые места в городе. Полчаса назад мы подняли по тревоге всех наших офицеров, находящихся в настоящее время в столице. – Он выдохся, а Президент молчал, словно ожидая продолжения доклада. – Трупы офицеров ГАИ уже найдены, торопливо доложил министр, понимая, что его все равно спросят про автомобиль ГАИ, участвовавший в нападении.

– Значит, террористы убили ваших офицеров и лишь потом взяли машину ГАИ, – понял Президент.

– Да, – быстро кивнул министр внутренних дел, – все так и было. Они убили наших сотрудников еще до нападения на колонну.

Президент кивнул ему головой, разрешая садиться. Посмотрел на мэра города.

– Что будем делать? – спросил он у городского главы. Тот энергично потряс головой, вскакивая с места.

– Все коммуникации будут взяты под двойной контроль. Мы постараемся обезопасить москвичей на транспорте, проверим новую линию водопровода. Но полностью исключить возможность заражения я не могу. Эти подлецы могут разбить капсулу у какого-нибудь детского сада или школы. Эпидемия в таком случае охватит город мгновенно.

– Вызовите ко мне министра здравоохранения, – недовольно сказал Президент, посмотрев на сидевшего в дальнем углу зала одного из своих помощников. Тот кивнул головой, быстро выходя из кабинета.

– В наших больницах мы приготовим места, но нужно будет развернуть достаточное количество коек, – сказал непонятно почему мэр, – поэтому я попрошу МЧС и Министерство обороны помочь в данном вопросе.

– Вы не поняли, – вскочил с места министр обороны, – капсулы в любом случае нельзя открывать. Против этого вируса не существует надежной защиты. Половина города будет выведена из строя уже через день, к завтрашнему утру. Я уже не говорю, что заразу могут развезти по всему миру. Это будет хуже любой эпидемии. Не говоря уже о том, что в мире разразится грандиозный скандал. ЗНХ запрещен к применению вот уже столько лет. Запрещена даже разработка этого абсолютного оружия, способного нанести страшный удар по противнику даже в случае нашего тотального поражения. Мы должны принять условия террористов или найти капсулы. Никакого другого варианта просто нет. Рисковать мы не имеем права.

Президент по-прежнему молчал. Он оценивал сказанное. Потом посмотрел на министра обороны и тяжело спросил:

– Они действительно могут вскрыть контейнер и разбить эти капсулы?

– Они уже вскрыли контейнер, – тихо ответил министр. И тогда в кабинете наступила тишина. Премьер шумно вздохнул. Мэр закрыл от ужаса глаза, представив себе картину Апокалипсиса в Москве.

– Что вы предлагаете? – спросил Президент.

– Вести переговоры с террористами, постараться выяснить, где могут быть капсулы, и по возможности выполнить все условия бандитов, чтобы получить обратно капсулы.

– Это все, что вы можете предложить? – недовольным голосом сказал Президент. – Вечно военные нас подводят.

Все молчали.

– Приказываю создать оперативный штаб по переговорам с террористами, строго сказал Президент, – в составе: премьер-министр – председатель штаба, мэр города, министры обороны, иностранных дел, МВД и МЧС, директора ФСБ. Включите туда и министра здравоохранения. Когда террористы еще раз должны позвонить вам?

– Через два часа, – доложил министр обороны.

– В этот раз переговоры с ними будет вести премьер. На разумные компромиссы, конечно, нужно пойти. Но не более того. Очень потакать этим бандитам не нужно. Директору ФСБ приказываю задействовать все имеющиеся у него возможности. В случае гарантированного успеха уничтожить бандитов на месте. Но только в случае гарантированного успеха. Москву мы должны уберечь от подобной угрозы.

– Я поговорю с нашими банкирами, – кивнул премьер, – конечно, такую сумму не соберем, но миллионов сто, думаю, собрать сумеем.

– Я тоже поговорю с банкирами, – вмешался мэр, – они поймут, для чего это нужно.

Но нужно сделать все очень спокойно, чтобы не было ненужной паники.

– Да, конечно, – согласился Президент, – паникеры нам не нужны. Если ничего другого не выйдет, отдайте им деньги, и пусть улетают.

Все равно далеко не улетят.

– Ни одна соседняя страна их не примет, – заметил министр иностранных дел, – их сразу выдадут обратно. Может, только Афганистан, но и там их сразу арестуют.

Он не стал уточнять, что еще до приезда сюда успел переговорить с министром обороны и дал свое принципиальное согласие на помощь в этом деликатном вопросе. Он уже отдал распоряжение найти в этот воскресный день министра иностранных дел Германии и нетерпеливо ждал, когда наконец закончится совещание.

В свою очередь, министр обороны также не говорил об этом разговоре, понимая, что в случае еще одной крупной неудачи все провалы этой операции будут приписаны военному ведомству. Он с неудовольствием вспомнил о бывшем полковнике ГРУ, которого рекомендовал генерал Лодынин. На фоне этого представительного совещания приехавший к нему странный грузин выглядел каким-то нелепым, фарсовым, почти водевильным героем.

"Как только приеду, сразу его уберу,– решил для себя министр. – Поверил в нового комиссара Мегрэ. А здесь не убийцу искать нужно в закрытой комнате, а бегать по всей Москве в поисках террористов, укравших контейнер с биологическим оружием".

Сидевший рядом директор ФСБ смотрел на своего военного коллегу, чуть усмехаясь. Он был убежден, что у военных ничего не получится. Тем более в расследовании столь сложного преступления. Он видел, кого привез генерал Лодынин, и теперь с плохо скрываемой иронией вспоминал нелепого полноватого кавказца в кабинете министра обороны. Кажется, Лодынин говорил, что это один из лучших аналитиков ГРУ. Неудивительно, что Советский Союз проиграл "холодную войну" Западу, думал директор ФСБ. Имея такого комичного аналитика, можно было проиграть и гораздо больше. Странно, что этого не понимает сам Лодынин. Он ведь всегда казался таким толковым генералом. Может, всегда только казался?

Главное разведывательное управление Генштаба было всегда особым подразделением даже в бывшем Советском Союзе. Когда в СССР началась перестройка и волны гласности выплеснули на читателей все негодование деятельностью бывшего ВЧК, ГПУ, НКВД, КГБ, военная разведка оставалась вне критики. О ней почти не писали, так как ее почти никто не знал. И когда разгулявшиеся демократы, "прорабы перестройки" и политические демагоги разрушали КГБ, не понимая, что разрушают и собственную страну, оставшуюся без надежной защиты, ГРУ продолжало быть вне критики, защищенное своей принадлежностью к военному ведомству, в котором всегда были свои, отличные от других, правила.

ГРУ сумело устоять и сохранить свои кадры и тогда, когда в "революционном запале" безжалостно терзали КГБ в девяносто первом году, а пришедший в руководство самой могущественной спецслужбы мира "прораб" Бакатин изгонял профессионалов тысячами, в каком-то садистском угаре наслаждаясь произведенными разрушениями. Именно тогда КГБ и был разделен сразу на пять самостоятельных ведомств – службу охраны Президента, Федеральное агентство правительственной связи, Управление пограничной охраны, Федеральную службу безопасности и Службу внешней разведки.

Сейчас, вспоминая об этом, директор ФСБ невольно нахмурился. В руководстве ГРУ всегда работали блестящие профессионалы, офицеры, становившиеся легендами еще при своей жизни. И вдруг появление этого нелепого полковника Абуладзе. Либо он сам, директор, не сумел его разглядеть, либо Лодынин затеял свою игру, решив подставить всем такого "эксперта", а сам проводя собственное расследование. В любом случае это было достаточно неприятно. Нужно будет поручить Дмитриеву провести самостоятельное расследование, решил директор ФСБ.

И, словно прочитав его мысли, Президент грозно закончил:

– Приказываю подключить к расследованию антитеррористический центр ФСБ. Докладывать мне каждые два часа.

Все встали со своих мест. Занятый своими мыслями, министр обороны вдруг спросил на прощание:

– А нашим экспертам продолжать вести этих террористов?

– Конечно, – зло кивнул Президент, – это ведь все ваше дерьмо. Вот мы все и должны теперь его расхлебывать. Пусть уж ваши офицеры сегодня потрудятся.

Министр обороны понял, что по итогам сегодняшнего дня Президент будет решать, оставлять ли его на этой должности. И это было самым главным итогом состоявшегося совещания.

Москва. 13 часов 27 минут

Кабинет министра обороны России находился на пятом этаже здания министерства. На втором этаже размещался своеобразный командный центр, откуда руководили ходом операции представители военного министерства.

Генералы уже знали о вызове их министра в Барвиху и о начавшемся там совещании. Ничего хорошего от подобной встречи никто из них не ждал.

Фактически во всем можно было обвинить военных. Контейнер принадлежал армейской лаборатории, его перевозили представители Вооруженных Сил. При желании можно было вспомнить и оглушительный провал с попыткой спецназа найти контейнер с капсулами.

Словом, генералы понимали, что возвращение министра может оказаться весьма безрадостным и в лучшем случае дело передадут антитеррористическому центру Федеральной службы безопасности, который и вел обычные дела по розыску террористов.

Общее настроение апатии передалось и операторам, следившим за сообщениями из штаба противовоздушной обороны Московского военного округа, которые, в свою очередь, осуществляли общую координацию с центром руководства стратегических сил, осуществлявших наблюдение со спутников.

Абуладзе в мятом легком костюме выглядел слишком необычно на фоне мрачных генералов, старавшихся не обсуждать последние события. Генерал Лодынин, почувствовав общее настроение, подошел к Абуладзе.

– Пройдем в соседний кабинет, – предложил он. Бывший полковник кивнул ему в знак понимания и пошел за ним. В соседней комнате за столом сидел неизвестный им подполковник. Увидев вошедших, он вскочил.

– Будьте любезны, – попросил его Лодынин, – разрешите нам поговорить.

– Да, конечно, – кивнул подполковник, выходя из кабинета. Абуладзе тяжело опустился в кресло. Лодынин сел напротив него.

– Зачем ты меня позвал, генерал? – спросил Абуладзе у начальника ГРУ. Когда их никто не видел и не слышал, он обращался к своему бывшему руководителю на "ты". Они были знакомы уже свыше сорока лет и часто понимали друг друга без лишних слов.

– А как ты думаешь?

– Думаешь, я могу успокоить твоих коллег? – усмехнулся Абуладзе.

– Я думал, ты сумеешь нам что-нибудь подсказать.

– Стареешь, генерал. Наши мозги уже никого не интересуют. У вас здесь такие компьютеры, спутниковое наблюдение, техника, которую я даже в кино не видел. Кому нужны наши мозги?

– Я не верю в эту технику, – возразил начальник ГРУ, – вернее, не совсем верю. Судя по всему, нас всех здорово подставили с этим контейнером.

– Это я уже сообразил. Конечно, у террористов была точная наводка. Они знали, когда везут контейнер, кто именно везет, знали время, место. И даже знали, как обращаться с контейнером. Это слишком много для обычных бандитов. Конечно, ты прав. Среди ваших был предатель. Поэтому ты меня и позвал. Думаешь, я смогу быть объективным.

– Со спутника можно снять газетный лист, записать разговор по сотовому телефону, найти автомобиль террориста, – уклонился от ответа Лодынин, – но вычислить предателя невозможно. Это сумеешь сделать только ты, Тенгиз.

Ты ведь сам видишь, в какую драку мы втянулись. Террористы попались наглые. Они специально подставили контейнер, уничтожили наш вертолет со спецназом, чтобы дать нам понять – любые наши действия они уже просчитали. Они знают про спутниковое наблюдение и про маяк на контейнере, знают, как обращаться с капсулами и как прятаться от наблюдения. Поэтому нам нужны твои мозги, Тенгиз. Это ведь не обычный теракт. Речь идет о' судьбе миллионов людей. Я тебя не агитирую, ты сам все отлично понимаешь. Мы до сих пор не знаем, кто против нас действует и где находятся капсулы.

– Меня беспокоит еще одно обстоятельство, – добавил Абуладзе. – Каким образом они собираются улететь из страны? Ведь самолет нигде не сможет сесть. Его сразу нам выдадут.

Ни одна соседняя страна просто не примет таких террористов. Тогда почему они так рискуют? Значит, они просчитали и этот вариант.

Мне не нравится такой планомерный расчет.

Нужно сбить их с продуманного варианта, заставить ошибаться, играть по нашим правилам.

– У тебя есть какие-то задумки? – понял Лодынин.

– Во всяком случае, несколько моментов мне нужно проверить. Только, ради Бога, убери ты своих генералов. От их звезд просто рябит в глазах. Пользу они никакую не принесут, только мешают своим сосредоточенным видом.

– Вот этого сделать не могу, – развел руками начальник ГРУ, – там все руководство министерства. Куда я их могу убрать? Скорее наоборот, они потребуют отобрать у нас дело и передать его в ФСБ. Увидишь, наш министр вернется от Президента и объявит, что все кончилось именно таким образом.

– А тебе этого не хочется?

– Нет, – сказал Лодынин, – мы обязаны знать, кто именно предатель в наших рядах.

Даже если ФСБ и найдет капсулы и сумеет обезвредить террористов. Этого мало. Я обязан знать, кто сотрудничал с террористами.