Текст книги "День Луны"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

В ней были брошенный гранатомет с двумя комплектами боезапаса, два автомата и пистолет. Пол салона был перепачкан кровью. Сразу две бригады МУРа выехали на осмотр машины.

В ФСБ пошла информация о случившемся. Но двоих террористов, оставивших в больнице своего напарника, нигде не было. Медсестру и дежурного врача повезли в УВД, чтобы составить словесный портрет незнакомцев.

Москва. 11 часов 19 минут

– Добрый день, – сказал незнакомый голос, – мы звоним по вопросу о капсулах. Передайте, что мы выдвинем наши условия через десять минут. Пусть к телефону подойдет ктонибудь из руководителей вашей конторы.

Дежурный офицер немедленно передал сообщение старшему дежурному, тот руководителю аппарата министерства генералу Квашову, а уж генерал доложил обо всем самому министру. Через десять минут телефон дежурного был подключен к телефону в кабинете министра и выведен на громкоговоритель. Прибывшие сотрудники ФСБ и МВД получили конкретные указания на возможность выявления террориста. Ровно через десять минут незнакомец позвонил снова. На этот раз по взаимной договоренности трубку снял генерал Лодынин.

– Слушаю вас, – спокойно сказал он.

– Я звонил вам десять минут назад, – сообщил тот же голос, – хочу передать вам наши условия. Сто миллионов долларов, сто миллионов фунтов стерлингов и сто миллионов немецких марок. Все в разных пачках. И самое главное – бриллианты и драгоценные камни на сумму двести миллионов долларов. Вы погрузите все это в самолет, который вылетит по указанному нами адресу. Когда самолет благополучно сядет, мы выдадим вам капсулы.

В противном случае мы знаем, как с ними поступить. Думаю, вы уже догадались, что мы знаем и ваши приемы. На размышление один час. Ровно через час вы дадите ответ.

– Это невозможно, – торопливо сказал Лодынин, – собрать такую сумму в воскресенье, подготовить деньги, бриллианты. Мы обязаны доложить обо всем по инстанции.

– Не валяйте дурака, – посоветовал голос, – и не тяните время. Докладывайте и решайте.

Я не сказал, что через час жду самолета с деньгами. Мы понимаем, как это сложно. Просто через час мы ждем вашего согласия. А уже потом решим, что и как делать. До свидания.

Говоривший отключился. Лодынин посмотрел на директора ФСБ. Тот поднял трубку.

– Нашли, откуда звонили?

Видимо, ответ его не очень удовлетворил.

– Нашли, – недовольно сказал он. – Звонили с мобильного сотового телефона, зарегистрированного в Германии. Говоривший находится сейчас где-то в районе Мюнхена.

– Какого Мюнхена? – не понял министр обороны.

– Города в Германии, – любезно пояснил директор ФСБ, – он, кажется, столица Баварии.

– Вы хотите сказать, что капсулы из контейнера уже в Германии? растерянно спросил министр обороны.

– Конечно, нет, – вмешался Лодынин, считавший, что нужно поддержать реноме военных, – просто говоривший был уже в курсе всего происшедшего и знает, как и с кем нужно говорить. Поэтому и звонит из Германии.

– Сумасшедший дом! – разозлился министр обороны. – Как же мы его задержим?

– Нужно дать указание вести наблюдение со спутника, – предложил Лодынин, – я думаю, мы сумеем достаточно точно определить, кто именно звонил нам из Германии.

Министр внутренних дел тоже подошел к телефону.

– Посмотрим, что узнали мои ребята, – сказал он, недовольно глядя на окружавших его военных генералов. Он почему-то не любил военных. Может, потому, что в Чечне они, так и не сумев отличиться, свалили все в конечном итоге на его внутренние войска и милиционеров, вооруженных пистолетами и автоматами.

Может, просто в силу корпоративной нелюбви полуштатских людей, которыми считали себя офицеры милиции по отношению к офицерам армии. Главный милиционер связался с начальником московской милиции, которого ради такого случая уже полчаса назад разыскали на квартире дочери.

– Что у вас нового? – спросил министр внутренних дел.

– Найдены трупы наших офицеров Парамонова и Звягинцева, – доложил руководитель московской милиции, – их, видимо, не успели нормально спрятать. Торопились очень.

– Машину нашли?

– Пока нет. Но указания по полной блокировке города уже даны. Если капсулы пока еще в городе, их уже будет труднее вывезти. Они, к сожалению, не радиоактивны, и мы не знаем, как именно их искать. Но город мы уже закрыли. Я приказал создать группу из самых опытных сотрудников МУРа для расследования.

Мы нашли и другой автомобиль, участвовавший в нападении. Машина "Скорой помощи".

Двое террористов привезли своего раненого.

– Их хотя бы нашли?

– Нет. Но мы уже имеем их приблизительные фотороботы. А раненый находится под нашей охраной.

– Он может говорить?

– Нет. Очень тяжело ранен. Но врачи говорят, что к вечеру он придет в себя. Вечером мы сумеем его допросить. А завтра утром я доложу вам результаты.

– Завтра будет поздно, – жестко отрубил министр, – результаты мне нужны уже сегодня. А еще лучше – через час.

– Когда? – не поверил на другом конце провода генерал. – Через час? Это был смехотворный, нереальный, сумасшедший срок, в который просто нельзя было поверить. За один час он не успеет даже собрать в этот воскресный день всех нужных ему сотрудников МУРа.

Но по тону министра он понял, что тот не шутит. Однако соглашаться на подобные сроки означало собственноручно подписать приказ о своем увольнении.

– Мы не успеем всех собрать, – тихо доложил генерал. Министр внутренних дел просто положил трубку. И, уже обращаясь к Лодынину, спросил:

– Когда вы наконец найдете вашего специалиста? У нас ведь совсем нет времени, генерал.

– Его уже ищут, – ответил Лодынин.

– Вместе с террористами исчез один офицер. Вы хотя бы этим занимаетесь? – напомнил министр обороны. Лодынин повернулся в сторону генерала Семенова. Тот кивнул головой.

– Полковник Борисов уже поехал к нему домой, – доложил он, – военная прокуратура возбудила уголовное дело.

– При чем тут уголовное дело? – раздраженно отмахнулся министр обороны. – У нас нет времени. Капсулы с биологическим оружием в руках террористов. Их нужно вернуть.

Вернуть любым способом. Если понадобится, поднять весь Московский военный округ. Привлечь дополнительные войска. Доложить Президенту. – В кабинете наступила тишина.

– Это правильно, – сказал директор ФСБ. – Президент должен знать обо всем, что происходит.

– Он еще отдыхает, – возразил министр внутренних дел.

– Тогда нужно найти премьер-министра, – настаивал директор ФСБ, – и мэра Москвы.

Мы обязаны сообщить им в первую очередь.

Министр обороны понял, что не имеет права даже обсуждать эту ситуацию. Он просто обязан звонить. И первым долгом – самому Президенту. Это был самый трудный звонок в его жизни. Трубку поднял помощник. Президент тоже отдыхал в этот воскресный день на даче. Но к этому часу он уже проснулся.

И почти сразу взял трубку.

– Что там у вас? – недовольно спросил Президент.

– У нас неприятности, – сумел выдавить военный министр.

– Что? – не понял Президент. – Какие неприятности?

– Сегодня утром совершено нападение на нашу воинскую колонну, перевозившую контейнер с биологическим оружием. Есть убитые среди наших солдат и офицеров. Террористы потеряли трех человек.

– В Москве уже нападают, – разозлился Президент, – а вы куда смотрите?

– Мы сейчас ищем террористов, – торопливо сказал генерал, – но они похитили контейнер и теперь выдвигают нам условия.

– Какой контейнер? Какие условия?

– Они хотят полмиллиарда долларов. Из которых триста миллионов деньгами, а остальные драгоценными камнями. Если мы не выполним их условия, они грозятся открыть капсулы в Москве.

– Это опасно?

– Да. Наши ученые говорят, что могут погибнуть несколько миллионов человек.

Президент молчал. Министр обороны чувствовал на себе взгляды присутствующих.

– Министр внутренних дел и директор ФСБ уже находятся здесь, торопливо сказал министр обороны, словно это могло как-то оправдать его людей.

– Ясно, – строго сказал Президент, – а найти и забрать у них контейнер вы никак не можете?

– Мы ведем расследование.

Президент снова помолчал. Потом наконец сказал:

– Нужно сообщить городским властям и милиции.

– Милиция уже в курсе, – напомнил его собеседник.

– Кто ведет переговоры с террористами?

– Мы составили оперативную группу под руководством начальника Генерального штаба, – доложил министр обороны, – в нее входят руководители наших подразделений. ФСБ и МВД ведут расследование по своей линии. – Про погибший вертолет спецназа он, конечно, не стал говорить.

– Столько людей, а террористы у вас изпод носа увозят контейнер, раздраженно сказал Президент, – ну раз вы там трое собрались без меня, то и решайте все вопросы. Только докладывайте мне все время. Террористов нужно арестовать, а контейнер доставить на место.

– Понимаю, – вздохнул министр обороны.

– В час дня жду вас с докладом у меня, – приказал Президент, приезжайте все трое.

У вас еще есть два часа. Надеюсь, вы сумеете использовать это время.

Он бросил трубку. Именно бросил, а не положил. Министр обороны посмотрел на Лодынина.

– Вы еще не нашли своего полковника?

Часть 2

ДЕНЬ ЛУНЫ. ДЕНЬ

Москва. 11 часов 47 минут

В воскресные дни он любил поспать больше обычного. Он вообще любил сон как некое зыбкое состояние равновесия его беспрерывно работающего мозга. Но и во сне не было того покоя, о котором он мечтал. Ежедневные сны, часто причудливые и запутанные, цветные и многосюжетные, не давали того нормального полноценного отдыха, к которому он стремился. Может, дело было в его плохой носоглотке, из-за которой он храпел по ночам, пугая людей, случайно оказавшихся с ним рядом.

Но вот уже много лет он чаще всего спал один. Даже женщины, с которыми он иногда встречался и которые ему нравились, не могли похвастаться тем, что слышали его храп. С красивой женщиной он предпочитал "бодрствовать"

до утра, а уже затем, приняв душ, отправляться к себе домой. Либо под благовидным предлогом выпроваживать женщину. Он не любил спать в присутствии кого-либо постороннего. Может, это осталось еще с тех времен, когда много лет назад он заснул и оставшаяся с ним женщина едва не похитила его документы, оказавшись своеобразной "подставкой". Может, из-за этого он и видел постоянные тревожные сны, обрывающиеся в неподходящие моменты, и ворочался на постели, откликаясь на любой малослышимый шум за окном. Правда, с женщинами он давно уже не встречался. Сказывался возраст. Ему было уже шестьдесят пять лет.

И он с удивлением, смешанным с каким-то болезненным любопытством, замечал, что его уже не столь волнуют полные ножки молодых и не очень молодых женщин. Это было особенно обидно, так как его отец дарил цветы женщинам, когда ему было восемьдесят, а дед умер в девяносто четыре и, по слухам, до последнего дня был настоящим донжуаном.

Но в воскресенье он любил поспать больше обычного и теперь лежал на постели, с неприятным возмущением слушая сквозь сон уже одиннадцатый звонок назойливого телефона.

После того, как он вышел на пенсию, так рано обычно никто не звонил. Сыновья знали, что он любит выспаться, и не тревожили его по утрам. А жена только вчера уехала к одному из сыновей на дачу и, по всем расчетам, не должна была звонить так рано. Когда он понял, что телефон не замолчит, он наконец решил подняться и подойти к телефону.

– Да, – сказал он очень недовольным голосом, чтобы его собеседник понял, как именно он недоволен.

– Добрый день, – торопливо сказал кто-то очень нервный на другом конце провода. – Это квартира Тенгиза Абуладзе? – И вздохнул.

– Молодой человек, – сказал он укоризненно, – неужели вы позвонили только для того, чтобы узнать, куда именно вы звоните?

– Это квартира полковника Абуладзе? – повторил нетерпеливый голос.

Он понял, что именно их интересует.

– Бывший полковник, – уточнил он. – Кто со мной говорит?

– Я звоню по поручению генерала Лодынина, – торопливо сказал незнакомец, – мы хотели бы с вами встретиться.

– Это я уже догадался. Только в моем бывшем ведомстве знали мой телефон. Что произошло?

– У нас неприятности, – честно признался незнакомец.

– Большие? – не удивился Абуладзе.

– Очень.

– Какое-нибудь политическое убийство?

– Хуже. Гораздо хуже.

– Террористы?

– Да. У нас очень мало времени, и мы хотели бы встретиться.

– Хорошо. Когда вы можете прислать машину?

– Мы уже подъезжаем к вашему дому. Я говорю из автомобиля.

– Ладно. Я буду через пять минут. Побреюсь и оденусь. – Он положил трубку. Задумчиво потер щетину. Если это обычные террористы, зачем звонят ему? Он ведь не полезет освобождать заложников. Скорее, наверняка, другой вариант. Они просто не знают, какие террористы и кто действует против них. Только в таком случае могут понадобиться аналитические способности бывшего полковника ГРУ.

Ровно через пять минут он стоял внизу. Говоривший не подвел. Они были уже во дворе.

Из черной "Волги" вылез подтянутый энергичный человек лет пятидесяти.

– Маркин, – представился он, протягивая руку, – я из ГРУ.

Абуладзе с интересом посмотрел на приехавшего за ним офицера. Он ему понравился.

Молодой, симпатичный, открытое лицо. Хорошо, элегантно одет. Он пожал руку приехавшему и сел в автомобиль. Маркин сел рядом с ним, и "Волга" понеслась по улице, набирая скорость.

– Куда мы едем? – спросил Абуладзе.

– На Арбат. В Министерство обороны, – пояснил Маркин, – там нас ждут. Меня просили ввести вас в курс дела.

– Что случилось?

– Сегодня утром неустановленная группа террористов совершила нападение на воинскую колонну, которая перевозила контейнер с биологическим оружием. Потери достаточно большие, контейнер похищен. Полчаса назад террористы предъявили ультиматум, что вскроют капсулы из контейнера. А это очень опасно.

– Какова реальная опасность того, что они могут это сделать? Может, контейнер просто нельзя вскрыть?

– Они уже его вскрыли, – сказал Маркин. – Мало того. На контейнере был установлен специальный маяк, позволяющий со спутника определить его местонахождение. Мы обнаружили контейнер и выслали группу спецназа.

В результате мы потеряли один вертолет и двенадцать человек.

– Интересно, – нахмурился Абуладзе, – прямо классический случай наглого вызова с их стороны. Значит, мы имеем дело с достаточно опытными людьми.

– Конечно. Действовали профессионалы.

Они позвонили нам и потребовали денег и ценностей. На полмиллиарда долларов.

– Что именно они требуют?

– Валюту и драгоценные камни. Примерно в равной пропорции. И самолет, на который все это нужно погрузить. И только потом они сообщат, куда именно нужно будет вылететь авиалайнеру.

– Предусмотрительно, – кивнул Абуладзе, – мне все больше и больше начинают нравиться эти умные террористы.

– Да уж, не дураки. Потеряли троих людей и перед отступлением на всякий случай прострелили лица всем своим убитым.

– Где это произошло? – заинтересовался Абуладзе. – Мне нужно будет там побывать.

Несмотря на почти сорокалетнее пребывание в Москве, он по-прежнему говорил с легким грузинским акцентом. Однажды его знакомый филолог объяснил ему, что вообще ни один грузин, начавший говорить с детства на грузинском языке, никогда не научится говорить по-русски чисто и без акцента. Тенгиз Абуладзе помнил эту мысль и не старался подстраиваться под нужный акцент.

– Успеете еще, – ответил ему Маркин. – Ровно в двенадцать двадцать террористы должны позвонить снова, узнав, принимаем ли мы их требования. У нас осталось всего двадцать минут, – сказал Маркин, взглянув на часы, – у вас почти нет времени.

– Ясно, – сказал Абуладзе, поправляя галстук, – постараемся что-нибудь придумать против этих умных ребят. В любом случае я вам благодарен. Игра предстоит очень интересная.

– Вы, очевидно, не поняли, – нервно заметил Маркин. – В похищенных капсулах очень опасное биологическое оружие. Степень поражения исключительно велика, а сама болезнь может протекать не более суток. Если вы ошибетесь или не добьетесь успеха, Москва уже завтра будет напоминать один большой адский госпиталь, в котором гарантированно умрет каждый четверый. А еще столько же останутся инвалидами. Вы можете представить себе подобную апокалипсическую картину?

– Надеюсь, что нет. Сколько человек было террористов?

– Человек пятнадцать. Сейчас еще пока уточняют.

– Раненые у них были?

– Были. Наши утверждают, что один особенно сильно. Но террористы увезли своих раненых.

– Больше ничего интересного? Какие-нибудь характерные подробности?

– Перед нападением террористы похитили автомобиль ГАИ и, судя по всему, убрали двоих офицеров милиции. Трупы уже нашли.

– А машина?

– Ее пока ищут. Городская милиция сбилась с ног. Но пока смогли обнаружить только трупы офицеров.

– Надеюсь, все больницы вы взяли под контроль? – спросил Абуладзе.

– Разумеется. Если где-нибудь появится больной с огнестрельным ранением, они обязаны немедленно сообщить нам. Мы взяли под контроль весь город, поставили наблюдение на трассах и дорогах.

– Это ничего не даст, – заметил Абуладзе, – они наверняка предусмотрели такой вариант.

Маркин промолчал. Ему казалось, что его спокойный попутчик еще не осознал всех масштабов грядущей катастрофы.

"Почему его считают лучшим аналитиком в мире? – подумал Маркин. Наверно, он дает хорошие политические прогнозы. Как астролог или гадалка. Но в этом случае нужны будут конкретные действия по розыску террористов.

А он, похоже, только любит рассуждать. Вообще нельзя очень доверять старикам". Разумеется, он не сказал всего этого сидящему рядом человеку. Но, видимо, на лице у него что-то отразилось, если Абуладзе, заметивший, как хмурится полковник Маркин, чуть улыбнулся.

– Вы раньше работали в Сибири? – спросил Абуладзе.

– С чего вы взяли?

– Ваша левая рука. У вас на костяшках пальцев характерные покраснения. Чуть-чуть стертая кожа. Бурые пятна. Вы, очевидно, не любили носить перчатки в холодную погоду. У вас часто мерзли руки.

– Я не думал, что это заметно, – сказал Маркин, пряча левую руку. Ему было неприятно, что его рука была так заметна.

– Не беспокойтесь, – сказал Абуладзе, словно читая его мысли, – я просто люблю обращать внимание на разные мелочи. Сейчас вы сидите и думаете о том, как мог генерал Лодынин послать за таким чудаковатым типом, как я.

– Но я...

– Думаете, думаете, – ворчливо сказал Абуладзе, – и, наверно, правильно думаете. Вас, очевидно, перевели в центральный аппарат совсем недавно. Я ведь помню еще многих офицеров по старой работе. Просто после девяносто первого года я принял решение уйти на пенсию. Мне было уже много лет. А с вашим генералом я работал почти сорок лет. Или около того. Как вы считаете, впечатляющий срок?

– Вполне.

– Тогда все правильно. Он обычно знает, что делает.

Машина затормозила рядом с большим светлым зданием, знакомым почти каждому москвичу. Въезжать во двор уже не было времени, и быстро вышедший из автомобиля полковник побежал по лестницам, увлекая за собой Абуладзе. Дежурные офицеры уже знали о визите представителя ГРУ с неизвестным посетителем.

Но, увидев двоих незнакомцев в штатском, строго проверили документы и выдали уже заранее приготовленный пропуск, после чего разрешили пройти в здание. В кабинет министра обороны на пятом этаже они попали еще через четыре минуты. На часах было уже пятнадцать минут первого. Через пять минут должен был позвонить террорист.

Увидев вошедшего, все посмотрели на него.

Удивление смешивалось с разочарованием, а к зародившемуся беспокойству прибавлялась осознанная тревога. Вошедший бьш чуть выше среднего роста, широкоплечий, улыбающийся, лысоватый, полный мужчина лет шестидесяти пяти. Большой красный нос и мясистые щеки не придавали ему того благородства, каким должны были отличаться бьпшдие офицеры ГРУ.

Он был одет в просторный полосатый костюм, галстук был завязан не слишком туго. Вошедший казался каким-то недоразумением, случайно попавшим в это здание. По одежде и манерам он был похож на кого угодно – на удачливого коммерсанта средней руки, на бывшего спортсмена, на оперного певца, но только не на настоящего сыщика. В представлении собравшихся людей у профессионального сыщика должно было быть узкое, аскетичное лицо с горящими проницательными глазами. И обязательная трубка в руках. Под комиссара Мегрэ или Шерлока Холмса. Собравшиеся не знали, что вошедший даже не курит.

– Добрый день, – сказал со своим характерным акцентом Абуладзе, словно никогда не служил в ГРУ и не знал, как нужно обращаться к собравшимся генералам. Маркин замер за его спиной. Даже он, полковник ГРУ, видел такое количество генералов впервые. Кроме хозяина кабинета, здесь находились директор ФСБ, министр внутренних дел, начальник Генерального штаба генерал Колосов, заместитель министра обороны генерал Орлов и несколько других генералов, которых он не знал.

– Здравствуйте, – строго сказал министр обороны, посмотрев на него. Вы и есть тот самый знаменитый аналитик?

– Я не знал, что меня так называют.

– Это он и есть, – вмешался генерал Лодынин. – Я думаю, что вам не нужно представлять людей, находящихся в этом кабинете. Некоторых из них вы наверняка знаете.

– Конечно, знаю, – улыбнулся Абуладзе, – спасибо, что вспомнил меня, генерал, – он обращался к Лодынину на "ты", что также было неслыханным нарушением субординации, – а остальных я знаю почти всех. Не будем терять времени.

Это было уж вообще недопустимо, но министр обороны, перехватив предупреждающий взгляд Лодынина, не издал ни звука. Генерал Лодьшин взял инициативу в свои руки.

– Через четыре, вернее, уже через три минуты сюда должен позвонить террорист, который поставил нам условия от имени его товарищей, захвативших контейнер с капсулами.

Засечь террориста мы сумели, но это нам ничего не дало. Он находится в Германии. Сейчас мы пытаемся выяснить, где именно.

– Нужно позвонить министру иностранных дел, – предложил директор ФСБ, у Привакова хорошие отношения с Кинкелем.

Пусть позвонит и попросит о помощи. После того как мы точно обнаружим этого террориста, нам понадобится помощь немцев.

– Да, – согласился министр обороны, поднимая трубку прямого телефона правительственной связи и набирая номер министра иностранных дел. Ему было приятно, что можно проигнорировать этого мешковатого грузина, по-прежнему стоявшего у стола в его кабинете.

Министр даже не предложил ему сесть, считая, что и так слишком много времени тратит на разговоры с этим неизвестным ему прежде офицером ГРУ. Он знал, что Приваков работает в своем кабинете даже по воскресным дням, предпочитая тишину рабочей обстановки отдыху на даче или с друзьями. В последнее время на МИД возлагали особые надежды по улучшению отношений с большинством стран, с которыми ранее эти отношения были прерваны. На этот раз повезло. Министр действительно был в своем кабинете. Поздоровавшись, генерал попросил своего коллегу приехать в здание Министерства обороны.

– Что случилось? – насторожился Приваков. Если министр обороны просит в воскресенье утром министра иностранных дел приехать к нему, то это не может быть дружеской беседой за чашкой чая.

– У нас очень важное дело. Чрезвычайное, – сказал министр обороны, речь идет о национальной безопасности страны. У нас возникла проблема с террористами, один из которых находится на территории Германии. Нужна ваша консультация. Нам придется срочно связаться с немцами.

– Я понял, – сухо сказал министр иностранных дел, – но приехать не смогу, меня вызывает Президент. Я через несколько минут еду к нему.

– Очень хорошо, – обрадовался министр обороны, – поедем вместе. Я по дороге все расскажу. Я подъеду к вам в министерство.

До назначенного террористом времени оставалось две минуты. Все невольно посмотрели на часы.

– Какого размера капсулы? – вдруг спросил Абуладзе. Лодынин, не знавший ответа, повернулся, ища глазами либо Зарокова, либо Лебедева. Он нашел Зарокова. Тот пожал плечами. Командующему не обязательно было знать такие подробности.

– Они небольшие, – сказал Лебедев, – сантиметров тридцать – тридцать пять в длину.

– Они сделаны из стекла? – Абуладзе спрашивал так, будто в кабинете не было столько министров и генералов.

– Это не простое стекло. Оно огнеупорное и небьющееся. Разработано по нашей технологии.

– Как открываются капсулы? – Теперь уже Абуладзе игнорировал самого министра и его коллег.

– Их нужно отвинтить.

– Их можно разбить?

– При очень сильном ударе, в принципе, да. Но трудно. В контейнере практически было невозможно.

Министр обороны с неудовольствием подумал, что пора прекратить этот хамский диалог.

Такое ощущение, что, кроме генерала Лебедева и самого Абуладзе, в кабинете никого нет. Очевидно, так же подумал и директор ФСБ, который, нахмурившись, следил за обоими говорившими. А этот самоуверенный грузин продолжал спрашивать, будто никого не замечал.

Его интересовал единственный специалист среди генералов, и он обращался именно к нему.

Все остальные звезды на погонах его просто не интересовали.

– Опасность действительно велика? – спросил он еще раз.

– Очень. Если откроют хотя бы одну капсулу, трагедии не избежать, честно признался Лебедев, – никаких вариантов защиты не существует.

– Но погибнет и тот, кто откроет капсулу.

– Безусловно.

– Может, вы закончите свой допрос, – вмешался министр обороны, – у нас совсем нет времени. – Он помнил, что они должны выехать к Президенту.

– Можно, я буду говорить с их представителем? – спросил вдруг Абуладзе. Министр обороны посмотрел на директора ФСБ. Тот отрицательно покачал головой. Только этого не хватало. Можно подумать, что здесь нет полномочных представителей. Если кто-нибудь узнает, что в присутствии трех министров и стольких генералов переговоры вел этот никому не известный тип, будет невероятный скандал.

Все газеты высмеют генералов за подобные переговоры. Министр обороны перевел взгляд на министра внутренних дел. Тот пожал плечами. Он не знал ответа. Но зато Лодьшин смот

рел прямо в упор на хозяина кабинета, словно подталкивая его к решению.

– Вы гарантируете нам положительный результат? – спросил наконец министр обороны.

– Я гарантирую сделать все, что смогу, – честно ответил бывший полковник ГРУ. В этот момент зазвонил тот самый телефон. Все вздрогнули.

– Пусть говорит, – не выдержав, вмешался Лодынин, нарушая все мыслимые нормы субординации.

– Под вашу ответственность, – торопливо согласился министр обороны. Тенгиз Абуладзе поднял трубку.

– Вы подумали? – спросил тот же неприятный голос, уже знакомый находящимся в кабинете генералам.

– Добрый день, – весело сказал Абуладзе.

– Что? – не понял террорист. Полковник сбил его с намеченной программы.

– Ничего. Я просто здороваюсь с вами. У вас неприятная манера начинать разговор, не здороваясь с человеком.

– Вы согласны с нашими условиями? – разозлился террорист. В соседних кабинетах принимали сигналы штаба противовоздушной обороны и центра наблюдения за спутниками.

Удалось точнее определить место, откуда говорил звонивший. Это был район Баварии, севернее Мюнхена. Операторы уже определили, что звонивший двигался по трассе Ландсхут-Дингольфинг. Абуладзе вспомнил, что даже не узнал условий террористов. Просто у него не было времени. В конце концов это было не так важно. Чуть больше денег или чуть меньше.

Это были частности, которые можно было выяснить потом.

– А если мы их не примем? – спросил он.

Министр обороны схватился за сердце. Он не привык к подобным эксцентрическим выходкам. Министр внутренних дел подумал, что этот эксперт ничего не сумеет сделать, а, пожалуй, только все испортит.

– Если не примете наши условия, – прохрипел террорист, – мы откроем капсулы. Откроем их в Москве.

– Значит, капсулы пока еще в Москве? – уточнил Абуладзе. Террорист понял, что его собеседник сумел его переиграть. Даже министр обороны осознал, как правильно ведет беседу этот неприятный грузин.

– Вы принимаете наши условия или нет? – повысил голос террорист, теряя всякое терпение.

– Мы не смогли пока определиться, – ответил Абуладзе, – вы выбрали очень неудобное время. Сегодня воскресенье и никого нет на работе. Нам нужно время. Хотя бы до вечера.

– У нас нет столько времени. Мы не сможем вам его дать.

– Не торгуйтесь, – строго прервал его Абуладзе, будто обрывая зарвавшегося мальчишку, – по-моему, вы просто не хотите с нами договориться. Иначе не давали бы столь нереальных сроков. Я думаю, вам нужно поговорить с вашим руководителем и определиться.

Мы ведь хотим принять ваши условия, но и вы должны пойти нам навстречу. Да и сумму вы явно завысили. По-моему, вам нужно немного умерить свои аппетиты, чтобы наш разговор был более реальным.

Террорист молчал. Съемки со спутника позволили определить трассу и, беспрерывно увеличивая изображение, увидеть темно-синий "БМВ", идущий по дороге. В автомобиле сидел водитель, который и разговаривал по сотовому телефону.

– Вы меня слушаете? – уточнил Абуладзе.

– Да, – сказал наконец водитель, – хорошо, скажите мне ваши условия.

– Когда? – спросил Абуладзе, закрывая трубку рукой. Лодынин, подумав, показал ему пять пальцев.

– Мы просим вас дать нам время до пяти часов вечера, – сказал Абуладзе, – чтобы мы успели подготовить самолет и деньги.

– Я перезвоню ровно через три часа, – недовольно сказал террорист, – и не нужно хитрить. Вы сами знаете, что может случиться.

Операторы увеличили еще раз изображение и сумели прочитать номер автомобиля. Абуладзе положил трубку и обернулся к стоявшим вокруг генералам.

– Хорошо, – одобрительно сказал министр обороны, – кажется, вас нашли вовремя. Теперь у вас есть уже три часа.

– Мне нужны полномочия и кабинет для работы, – потребовал Абуладзе, но большая просьба, чтобы мне не мешали. – Министр обороны сумел понять и оценить эту фразу про "просьбу". Его гость вполне мог сказать, что ставит условия.

– Безусловно, – сказал он, стараясь не замечать укоризненного взгляда директора ФСБ, – вам создадут все условия.

Генерал Лодынин одобрительно кивнул головой, и министр подумал, что он все-таки очень рискует. Ведь в случае неудачи все неприятности достанутся именно ему. Нужно продумать параллельный вариант, решил для себя министр. В этот момент зазвонил телефон, и к аппарату позвали директора ФСБ. Тот долго слушал кого-то и положил трубку, не сказав ни слова. Министр обороны посмотрел на него, но наткнулся на безучастное лицо. Наверно, не передали ничего существенного.

– Можете идти, – торопливо разрешил он стоявшим Маркину и Абуладзе. Генералы Колосов и Лодынин по-прежнему возглавляют оперативную группу, напомнил он скорее для директора ФСБ, чем действительно по необходимости. – Вам даются исключительные полномочия по решению ситуации. Все свободны. – Теперь никто не придерется к его словам. Формально он абсолютно прав. Поручил решение столь сложного вопроса начальнику Генерального штаба и начальнику ГРУ.