Текст книги "Магия лжи"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Не самый скромный автопарк, – заметил Эдгар.

– Все машины далеко не новые, – словно оправдываясь, произнес Пурлиев, – хотя и в хорошем состоянии. Я всегда проверяю все свои машины и вовремя меняю масло и тормозные жидкости.

– Об этом лучше говорить налоговому инспектору и сотрудникам Госавтоинспекции, – слегка улыбнулся Дронго. – Дайте список машин, которые за вами следили. Постараюсь проверить через мои каналы.

– Конечно. – Пурлиев вытащил список и протянул его гостям. – Я уверен, что, по крайней мере, одна или две машины из этого списка абсолютно точно следили за нами. Я думал, что мне только показалось, когда ездил на своем «БМВ». Но мой водитель, Женя, тоже обнаружил слежку. Он даже проверил, попытавшись оторваться от преследователей, но они упрямо прицепились к нему.

– Профессионалы так не работают. Они сразу сворачивают наблюдение, если понимают, что их обнаружили, – напомнил Дронго.

– Это европейские профессионалы, – рассмеялся Пурлиев, – а за мной охотятся настырные туркменские профессионалы. Вы, видимо, не понимаете разницу. В первом случае важно остаться незамеченным, там уважают права человека и боятся судебных исков. Во втором случае важно подтвердить наблюдение. Демонстративно и показательно. Чтобы запугать, унизить, оскорбить, заставить опасаться и в конце концов отказаться от своей деятельности.

В этот момент в гостиную вошла молодая женщина. Мужчины поднялись. Высокого роста, с большим раскосыми черными глазами, скуластая, с копной черных волос. Впечатление не портил даже нос с небольшой горбинкой, который придавал ей особый шарм. Тонкие губы, внимательный строгий взгляд. Она была в очках, но, увидев гостей, быстро сняла их. Сочетание стольких кровей удачно перемешалось в этой женщине. Она не была модельной красавицей, но у нее было запоминающееся оригинальное лицо, которое невозможно забыть или игнорировать. Пурлиев несколько растерянно поднялся и посмотрел на часы. Он, видимо, не ожидал появления супруги так рано.

– Моя супруга Делером, – представил ее гостям Пурлиев.

– Здравствуйте, господа, – произнесла она достаточно низким голосом и села напротив своего мужа.

– Это эксперты, о которых я тебе говорил, – пояснил супруг.

– Очень приятно. Но мы ждали вас несколько позже, – заметила Делером.

– Эти господа приехали по моей просьбе, – быстро произнес Пурлиев.

– Я поняла, – кивнула Делером, – считаешь, что можно защититься таким образом.

– А ты, как всегда, недовольна, – мрачно заметил он.

– Я говорила тебе, что нужно искать причины всегда внутри себя, – спокойно парировала супруга.

– Мы обсудим попозже все твои предложения, – сдержанно предложил Пурлиев, – сейчас к нам приехали эксперты, которые могут нам помочь.

– Пусть помогают, – равнодушно согласилась Делером, – хотя я уверена, что нам ничего не угрожает. А насчет щенка – спасибо, это было так неожиданно с твоей стороны. Дочка очень рада.

– Мы потом поговорим, – чуть повысил голос Пурлиев. Было заметно, как он нервничает.

– Тогда зачем ты меня позвал, – спросила она, – если даже не разрешаешь мне говорить и сам не хочешь меня слушать.

Пурлиев покачал головой. Очевидно, он понимал, что Делером будет вести себя именно таким образом, поэтому прекратил обращаться к ней и повернулся к Дронго:

– У вас есть какие-нибудь вопросы к моей супруге?

– Она тоже видела автомобили, которые вас преследуют?

– Конечно, видела, – ответил за Делером супруг. Она сидела молча, не пытаясь ничего сказать.

– Мы проверим все номера машин, которые вы нам дали, – заверил хозяина эксперт.

– Ты прекрасно знаешь, кто именно организовал эту слежку, – вдруг заговорила Делером.

– Это только твое предположение. – Пурлиев начал краснеть. Было видно, что он не просто нервничает, а злится.

– Не только, – упрямо возразила супруга, – тебе все еще кажется, что ты и наша семья могут быть интересны Ашхабаду. А они давно тебя списали. Их уже не волнует, как ты здесь живешь, в отличие от Долгушкина, который являлся твоим компаньоном.

– Мы можем поговорить об этом после ухода гостей, – зло отрезал Пурлиев.

– Ты пригласил их только потому, что боишься преследования со стороны правоохранительных органов Туркмении, – напомнила Делером, – но я тебе все время говорю, что это работа Долгушкина, а ты не хочешь в это поверить.

– Извините, – вмешался Дронго, – я могу узнать, кто такой этот Долгушкин?

– Мой бывший компаньон по инвестиционной компании, – пояснил Пурлиев. – Мы начинали вместе, но потом он стал странно себя вести, требовать больше прибыли на том основании, что он резидент, а я иностранец. Даже после того, как я получил российское гражданство, он не сбавил темпа своих претензий, и нам пришлось расстаться. Он создал другую компанию, своего рода конкурент, которая иногда пыталась вставлять нам палки в колеса. Этот тип до сих пор считает, что может конкурировать с нами. Но это просто смешно…

– Вы выставили его из своего бизнеса? – уточнил Дронго.

– Опять не очень корректный вопрос, – усмехнулся Пурлиев, – но я вам отвечу. Есть люди, которые считают себя бизнесменами. Но деньги от них убегают. Вот таким был Митя Долгушкин. На каком-то этапе нашей жизни мы с ним сошлись и неплохо поработали, но потом я понял, что он не тот человек, с которым можно развивать большой бизнес. Он был мелковат, и как человек, и как бизнесмен. И поэтому мы расстались. Я не выставлял его из бизнеса, он сам себя выставил. А теперь иногда пытается конкурировать с нами, но у него ничего не получается.

– Он мог нанять частных детективов для слежки за вами?

Пурлиев посмотрел на супругу, понимая, что при ней будет сложно солгать, и нехотя выдавил:

– Мог, но я не думаю, что Долгушкин пошел на такие расходы. Три разные машины, много людей. У него нет таких денег, чтобы позволить себе подобные расходы.

– В последнее время он раскрутился… – заметила Делером.

– Помолчи, – гневно прервал ее муж, – эксперты сами разберутся, не нужно им подсказывать. Для этого я их и пригласил.

– Ты считаешь, что все наши проблемы можно решить таким образом? – не скрывая злого сарказма, спросила Делером.

– Мы пытаемся решить наши проблемы, – явно сдерживаясь, пояснил Пурлиев, – и не нужно больше ничего говорить.

Она прикусила нижнюю губу, но промолчала.

– Вы тоже замечали чужие автомобили, которые следят за вами? – спросил Дронго, обращаясь к хозяйке дома.

– Разумеется, замечала. Иногда следили достаточно откровенно и нагло. Даже не скрываясь. Это раздражает. Очень сильно.

– А ваша дочь? Они следили за ее школой? Она не говорила вам об этом?

– Кажется, нет, не думаю. Иначе бы знала. Нет, по-моему, нет.

– Может, она просто не замечала, – вставил Пурлиев.

– Не думаю, – упрямо повторила Делером, – она бы обязательно заметила. Бибигуль очень наблюдательная девочка. Но у школы никого не было. Иначе чужие машины обязательно бы заметили, и не только наша дочь, но и охранники в лицее, где она учится. Ее школу переименовали в лицей еще три года назад, и там повсюду установлены камеры. Чужая машина не смогла бы там появиться.

– Мы проверим все автомобили, которые вас преследовали, – пообещал Дронго и спросил: – У вас есть личные враги?

– Нет, – быстро ответил Пурлиев, явно пытаясь опередить свою супругу.

Но та все-таки ответила:

– Нам вполне хватает друг друга, иногда чужие даже не нужны.

Пурлиев сжал зубы. Этот ответ ему вообще не понравился. Но он не решился продолжать спорить с женой в присутствии посторонних.

– А где ваша дочь? – уточнил Дронго.

– Она осталась на даче у Колосковых, – ответила Делером, – я вернулась в автомобиле их водителя. Позвонила Бахрому, чтобы дать указания, а он сообщил о приезде гостей.

– Это я попросил Бахрома сообщить тебе о приезде гостей, – быстро сказал Пурлиев, – я не мог до тебя дозвониться.

– Странно, – удивилась она, – у меня телефон лежал рядом со мной, на столике, и я ни с кем не разговаривала.

– Так часто бывает на дачах за городом, – попытался улыбнуться Пурлиев.

И в этот момент раздался женский крик. Все четверо прислушались. Кричала Полина Яковлевна откуда-то из кухни. Мужчины бросились туда, а Делером побледнела, вцепившись руками в стол. Было заметно, как она испугалась.

Глава 3

Из кухни был выход на веранду. Дверь была открыта, и на веранде уже хрипел умирающий Бахром. Дронго кинулся к нему, пытаясь помочь несчастному, но было поздно. У Бахрома начались конвульсии, а изо рта пошла пена. Дернувшись несколько раз, он затих. Полина Яковлевна беззвучно заплакала.

– Бедный Бахром, – всхлипывала она, – не могу понять, что с ним случилось.

Дронго осмотрелся. На краю веранды лежала бутылка воды, очевидно, выпавшая из рук умершего. Он подошел к бутылке и, не трогая ее, наклонился вниз. Бутылка была с характерной этикеткой «Ессентуки номер семнадцать», из нее доносился резкий запах синильной кислоты. Дронго повернулся к Пурлиеву:

– Чья эта бутылка?

– Понятия не имею, – пожал тот плечами.

– Это бутылка Бахрома, – сказала, тяжело вздохнув, Полина Яковлевна, – у него были проблемы с кишечником, и он пил минеральную воду. С утра оставлял ее открытой, чтобы газ вышел. Говорил, что не должен пить сильно газированную воду. Он зашел на кухню, спросил про мясо, которое должен был привезти вечером, и вышел на веранду. Бутылка была у него в руке. Сделал несколько глотков, потом вдруг закачался и начал медленно оседать на пол, но бутылку не выпустил из рук. Только когда свалился, она выпала из его руки и покатилась в сторону. А потом я закричала.

Дронго еще раз посмотрел на бутылку и спросил:

– Где он хранил свои вещи?

– У него есть домик на краю участка, – ответил вместо кухарки Пурлиев, показывая в сторону гаражей, – я разрешил ему здесь оставаться. Он следил за участком, чистил, убирал и жил у нас. И вообще был близким человеком нашей семьи, – немного подумав, добавил хозяин дома.

На кухне появилась Делером. Она вышла на веранду, секунд пять смотрела на умершего, не произнося ни слова, затем перевела взгляд на мужа и сказала:

– Сделай так, чтобы об этом не узнала наша девочка, если уж не можешь оградить нас от подобных ужасов. Ей необязательно все это видеть и знать, что именно у нас творится. – Резко повернувшись, Делером пошла обратно в дом.

Дронго снова наклонился к телу погибшего.

– Это был яд, его отравили. В бутылке еще остались капли жидкости. Нужно срочно вызвать полицию. Вместе со следователем. Пусть отправят на экспертизу бутылку и тело погибшего.

– Я же говорил, что они не оставят нас в покое, – хрипло произнес Пурлиев, глядя на умершего.

– И поэтому они отравили вашего садовника? – поморщился Дронго. – Хватит, Пурлиев. Вы прекрасно знаете, что здесь нечто иное. Кому и зачем нужно было убивать вашего садовника? Он даже не туркмен, а таджик, который жил здесь только благодаря вашему разрешению, иначе бы просто оказался на улице. Зачем убивать такого несчастного человека?

– Он был очень хорошим человеком, – громко подтвердила Полина Яковлевна, – и мастер на все руки. Наверное, это грузинская минеральная вода. В газетах писали, что она плохого качества. Вот он и отравился.

– В газетах писали про грузинское вино и «Боржоми», – напомнил Дронго, – и это был скорее метод воздействия на непокорную Грузию, чем реальное положение вещей. Могу вас заверить, уважаемая Полина Яковлевна, что у грузин прекрасное вино с многовековыми традициями.

– Вы, наверное, грузин? – спросила догадливая кухарка.

– Нет, просто я люблю грузинское вино. И еще истину, которую иногда препарируют слишком грубым образом. А самое печальное, что «Ессентуки» – это российская вода с Северного Кавказа, которая никакого отношения к Грузии не имеет.

Полина Яковлевна нахмурилась, но не решилась больше спорить. Дронго снова обратился к хозяину дома:

– Срочно звоните в полицию. Пусть выезжают. Это не просто бытовое отравление, в бутылке был сильнодействующий яд. Его намеренно отравили.

Пурлиев кивнул, доставая свой телефон.

– Слишком много совпадений, – тихо произнес Вейдеманис, приблизившись к эксперту.

– Я тоже об этом подумал, – согласился Дронго. – Но при чем тут садовник? Кому мешал этот несчастный таджик?

– И странная реакция хозяев, – добавил Эдгар.

– Более чем странная, – кивнул Дронго. – Они оба знают, зачем мы сюда приехали, понимают, что могут являться объектом наблюдения агентов их бывшей страны, и прекрасно осознают, насколько это опасно. Возможно, их садовника так показательно убрали для устрашения хозяев. Что бы ты делал в такой момент прежде всего?

– Бросился бы звонить своей дочери, чтобы узнать, где она находится и как себя чувствует, – признался Вейдеманис.

– А они оба не позвонили, – подвел неутешительный итог Дронго, – чем вызвали у нас особенные подозрения. Кажется, и мать, и отец просто забыли о своей дочери, что в принципе невозможно. Значит, дело в чем-то ином. А в чем именно? И кому понадобилось убирать пожилого таджика? Что он мог знать или сделать?

Тут к ним подошел хозяин дома и усталым голосом сообщил:

– Я уже вызвал полицию, они сейчас приедут. Заодно приедут следователь и бригада экспертов. Пусть проверяют, может, мы действительно выйдем на возможных преступников.

– У него был больной желудок? – спросил Дронго.

– Не знаю, – ответил Пурлиев, – желудки работников меня мало волнуют. Но у него были проблемы. Кажется, он был язвенник и поэтому пил все время слабоминеральную воду. Открывал две бутылки с утра, чтобы газ выдохся, а потом пил. Об этом знали все живущие в доме.

– Кроме вас с супругой и дочерью, в доме живет кто-нибудь еще? – спросил Дронго. И, не дожидаясь ответа, добавил: – Насколько я понял, кроме вас троих, здесь еще бывают ваш водитель и кухарка. Тогда подскажите, кого именно я должен подозревать? У вас есть такой человек на примете?

– Между участками нет охраны, – напомнил Пурлиев, – и часто вообще нет никаких заграждений. Поэтому здесь могло произойти все, что угодно. Я позвал вас, чтобы вы нам помогли, но, видимо, позвал слишком поздно. Бедный Бахром, мир его праху. Наверное, целились в меня, а попали в нашего садовника.

– Не думаю, – жестко возразил Дронго, – убийца не мог быть таким идиотом. Поверить в возможность того, что ваша бутылка стоит в подсобке у садовника и вы пьете с ним на пару минеральную воду, невозможно даже в самых страшных снах. Это слишком невероятно, чтобы быть похожим на правду.

– Тогда почему его убили? – настойчиво спросил Пурлиев.

– Можно, я задам вам такой же вопрос? – ответил Дронго. – Мне тоже интересно, кто и, самое главное, зачем убил этого таджика? Что он сделал или мог сделать? Что он знал или мог узнать?

Пурлиев пожал плечами и отвернулся.

Полина Яковлевна принесла большую простыню и попросила разрешения у Дронго накрыть тело.

– Нельзя, – ответил эксперт, – там остатки воды с ядом. Они могут впитаться в простыню, и тогда мы вообще не узнаем, кто и почему это сделал. Нельзя ничего трогать. И накрывать его тоже нельзя. Сейчас приедет полиция, потерпите немного.

Через несколько минут к дому начали подъезжать автомобили. Сначала приехала машина полиции. Затем следователь, за ним помощник прокурора, наконец, сам прокурор. Эксперты бережно упаковали бутылку с остатками воды. Брали анализы с одежды погибшего, из лужиц, оставшихся на полу.

Следователь, которого звали Роберт Мельников, приказал переписать всех находившихся в доме на момент убийства. Кроме супругов Пурлиевых, это были кухарка и два их гостя. После короткого осмотра он побеседовал с хозяевами дома, затем пригласил Дронго и сел за стол. У него были сросшиеся черные брови, глубоко посаженные глаза, вытянутый нос, и он был на две головы ниже эксперта.

– Что вы делали на даче господина Пурлиева? – уточнил следователь.

– Мы эксперты по вопросам преступности, – пояснил Дронго, – и приехали сюда для консультаций с хозяином дома.

– Так удачно приехали, – покачал головой Мельников, – как раз к моменту убийства. Вам не кажется подозрительным подобное совпадение?

– Кажется, – согласился Дронго, – только вы не совсем поняли. Я не доморощенный частный детектив, а эксперт Организации Объединенных Наций и бывший специалист Интерпола, поэтому не стал бы участвовать в отравлении садовника. Калибр мелковат, господин Мельников. Неужели вы не поняли?

– Я сам решаю, что именно мне следует понимать, – дернулся следователь. – Где вы были в момент убийства?

– Сидел на вашем месте в этой комнате и разговаривал с хозяевами дома, напротив сидел мой напарник, – спокойно ответил Дронго. – В этот момент мы и услышали крик кухарки, которая увидела, как упал на веранду несчастный садовник. После этого мы вышли на веранду. Я хотел ему помочь, но было уже поздно. Он бился в конвульсиях и умер буквально через несколько секунд. Очевидно, яд был достаточно сильным. Это не обычное бытовое отравление, это намеренное убийство.

– Вы специалист и по ядам тоже? – насмешливо спросил Мельников.

– Молодой человек, когда я начинал свои расследования, вас еще не было на свете. И я разбираюсь не только в ядах, но и в человеческой психологии. Неплохо разбираюсь. Поэтому могу вам посоветовать несколько умерить свои комплексы.

– Какие комплексы? – недовольно проговорил следователь. – Не понимаю, о чем вы говорите.

– Во-первых, не нужно так комплексовать из-за своего роста. Уже доказано, что большинство гениев было невысокого роста. Во-вторых, вы допустили ошибку, осмотрев только место происшествия и домик, в котором жил погибший. Нужно осмотреть весь дом и попытаться найти следы отравляющего вещества. Обязательно провести экспертизу и взять образцы крови у всех возможных свидетелей. Допросить водителей и садовников с соседних участков. Хотя полагаю, что искать нужно прежде всего здесь. В-третьих, немного расскажу вам о своих наблюдениях, чтобы вы мне поверили. Утром вы торопились и плохо побрились. Около правого уха осталась полоска щетины, волосы растут неравномерно, значит, вчера вы не брились. Очевидно, дежурили, поэтому у вас красные невыспавшиеся глаза. Теперь насчет вашего поведения. Вы, вероятно, только недавно получили доступ к самостоятельной работе, отсюда напряжение и неуверенность в ваших действиях. Такие действия психологи называют «перемешательной активностью». Обратите внимание на ваши руки, суетливые и бесполезные движения, при которых вы все время мнете себе пальцы, выдают вашу неуверенность.

Мельников положил обе руки на стол.

– И не нужно крутить кольцо на пальце, которое вы получили совсем недавно, – добавил Дронго, – я думаю, что вы женаты не больше года. И вашей супруге не очень нравится ваша нынешняя работа. Я обратил внимание, что сегодня во время вашего визита было уже три телефонных звонка, и каждый раз вы односложно отвечали, что скоро закончите. Это подстегивает вас и нервирует, поэтому вы допускаете некоторые ошибки.

Наступило неприятное молчание.

– Закончили? – спросил, неприятно усмехнувшись, Мельников. – Такие фокусы в стиле Шерлока Холмса или Эркюля Пуаро. Подслушали мой разговор с женой и выдаете себя за аналитика. Меня не обманете. Насчет более тщательного осмотра я согласен. Сотрудники полиции отнеслись к нему достаточно халатно. Но это мы легко поправим. А насчет образцов крови и ваших отпечатков, можете не беспокоиться, это мы сделаем обязательно и без ваших напоминаний.

– Прекрасно. Значит, мои советы вам не нужны, – кивнул Дронго, – в таком случае вы можете их игнорировать.

– Вы интересный человек, – неожиданно произнес Мельников, – но я все равно буду проводить расследование своими способами и методами. Вы правы: у меня нет такого большого опыта в расследованиях. Но это уже девятое мое расследование. И восемь предыдущих были достаточно успешными.

– Поздравляю, – сказал Дронго, – именно поэтому вас и выдвинули на самостоятельную работу.

– Опять трюки? Узнали у кого-то из офицеров полиции, что меня недавно перевели?

– Я не разговаривал с вашими офицерами, – возразил эксперт, – неужели вы действительно ничего не поняли?

– Давайте по существу, – перебил его Мельников. – Вы ничего не видели, ничего не знаете и никого не подозреваете? Несмотря на свой большой опыт и ваше мастерство?

– Пока у меня нет подтвержденных данных, – ответил Дронго, – но я тоже пытаюсь понять, что именно здесь произошло.

– Есть конкретные подозреваемые?

– Я предпочитаю говорить только тогда, когда уверен в этом.

– Достаточно, – поморщился Мельников, – я понимаю, что вы хотели произвести на меня впечатление, и это вам удалось. Вы действительно наблюдательный и опытный человек, в меру своих возможностей и способностей. Но сегодня здесь ничего необычного не случилось. Просто приехавший к нам гость из Средней Азии выпил какое-то пойло и отравился. Экспертиза легко докажет, что там не было никакого яда. Обычное отравление некачественным спиртом. Бомжи и гости столицы умирают от этого гораздо чаще, чем ото всех других причин. Поверьте мне, я знаю, что говорю. Возможно, он налил в бутылку какой-нибудь некачественный алкоголь и отравился этим суррогатом. И в этом весь секрет. Если бы он умер где-нибудь на вокзале или на улице, никто бы этого даже не заметил. Но он умер в элитном поселке, в доме у бывшего высокопоставленного чиновника из туркменской оппозиции. Только поэтому меня прислали сюда сразу после дежурства, о чем вы правильно догадались. Но уже завтра я закрою дело этого садовника, чтобы никогда о нем больше не вспоминать.

– Не закроете, – убежденно произнес Дронго, – это не обычное отравление. Вам просто необходимо более внимательно и тщательно все проанализировать.

– Мы справимся и без вашего участия, – пообещал Мельников и неожиданно признался: – Но мне было интересно с вами беседовать.

– До свидания, – поднявшись, попрощался Дронго и вышел в другую комнату, где его ждал Пурлиев.

Теперь на допрос вызвали Вейдеманиса.

– Ну как, вы мне наконец поверили? – спросил Пурлиев, обращаясь к Дронго. – Я же говорил вам, что они за мной следят. И в любой момент готовы на любую подлость. Видимо, Бахром что-то узнал, поэтому они его и убили.

– Что мог узнать ваш садовник, который все время находился за городом и почти не выезжал отсюда? Вам не кажется странным, что его смерть произошла в тот момент, когда мы были у вас в гостях? Словно ее нарочно подстроили к нашему приезду.

– Я просил вас о помощи, – напомнил Пурлиев, – а вы, наверное, думали, что я преувеличиваю, не верили, что за мной следят, все время пытались иронизировать. Я же видел, как вы относитесь к моему рассказу. А я уверен, что моей семье угрожает реальная опасность. Они не остановятся ни перед чем.

– Зачем? Зачем туркменским властям убивать вашего садовника или нападать на кого-то из членов вашей семьи? – спросил Дронго. – Ведь это абсолютный идиотизм. И слишком неправдоподобно.

– Убийство Бахрома тоже неправдоподобно?

– Более чем. Я все время пытаюсь понять, что именно здесь происходит. Вы все еще хотите, чтобы я занимался вашим делом?

– Не знаю, – ответил Пурлиев, – я сейчас ничего не знаю. – В этот момент раздался телефонный звонок. – Я тебе перезвоню, – сказал он в трубку и, отключив телефон, убрал его в карман.

– Вы уже разговаривали со своей дочерью? – поинтересовался Дронго.

– Пока нет. Она у Колосковых. Там все в порядке. Я не хотел ее волновать. Пусть отсюда уедут полицейские и следователи, заберут труп, и тогда я ей позвоню.

– Вы очень заботливый отец, – заметил эксперт.

– Опять иронизируете? – покачал головой Пурлиев.

– Нет. Восхищаюсь вашей выдержкой.

– Я больше не буду с вами разговаривать, – возмущенно проговорил хозяин дома. – Я уже понял, что это была большая ошибка с моей стороны – попытаться просить вас о помощи. Вы с самого начала не хотели мне помогать. Уже по вашим вопросам я понимал, что вы считаете меня обыкновенным коррупционером и почти проходимцем. А ведь я – серьезный политик.

– Который сумел купить дом в Жуковке, носит часы за сорок тысяч долларов, имеет целый гараж дорогих элитных машин, свою компанию, рыночная стоимость которой зашкаливает за пятьдесят миллионов долларов, – в тон собеседнику произнес Дронго.

Наступило молчание. Пурлиев размышлял, как именно стоит ответить, и наконец спросил:

– Эти глупости вы взяли из Интернета?

– Ваш дом, машины, часы и компания – тоже глупости?

– У вас примитивное мышление, господин эксперт, – презрительно усмехнулся Пурлиев. – Свои деньги я зарабатываю своим трудом. И своим бизнесом. Вы просто не можете в это поверить.

– Не сомневаюсь. Все государственные воры обычно так и говорят. Это не потому, что я очень симпатизировал режиму Туркменбаши, просто я не люблю таких людей, как вы, Пурлиев. Это именно вы и вам подобные растащили бывшую страну по кускам, чтобы вам было легче ее грабить, обворовывать, наживаться. Вам плевать на обычных людей. Все ваши разговоры о суверенитете, патриотизме, независимости скрывают только шкурные интересы. Еще тогда вы все поняли, как легко можно ограбить собственный народ, если развалить большое государство и самим стать элитой в каждой стране. Элитой, которая уже не боится тяжелой руки Москвы. Когда можно делать все, пока ты хвалишь и льстишь очередному маленькому диктатору, пока готов выслуживаться и пресмыкаться. И при этом вы и вам подобные считают себя настоящими бизнесменами.

В комнату вернулся Вейдеманис и, улыбнувшись, сказал:

– Кажется, вы ругаетесь, твой громкий голос разносится по всему дому.

– Нет. Мы признаемся друг другу в любви, – ответил Дронго. – До свидания, Пурлиев. И подумайте над моими словами. Я почти убежден, что вы еще захотите меня увидеть.

– Не уверен, – помотал головой Пурлиев, – вы мне больше не нужны.

– Зато вы мне, кажется, становитесь интересны, – бросил Дронго, выходя с Эдгаром из комнаты.

– Что ты думаешь об этом убийстве? – поинтересовался Вейдеманис.

– Лучше не спрашивай, – признался эксперт, – иначе я буду чувствовать себя болваном. А мне этого очень не хочется. Обидно, когда тебя считают болваном.

– Я догадываюсь, о чем ты думаешь, – мрачно сказал Эдгар, – но будет лучше, если мы поговорим обо всем дома.

Они сели в машину. Никто не мог даже предположить, что сегодня до вечера произойдет еще одно трагическое происшествие, которое перевернет все их возможные предположения и сделает ситуацию абсолютно непредсказуемой.