Текст книги "Ответный удар"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Вы ничего не заметили подозрительного? – спросил Дронго.

– Ничего, – удивился Роберт, – убийца, наверно, искал деньги и уже давно убежал.

– Из этой комнаты? – улыбнулся Дронго, показывая вокруг. – Каким образом? На окнах решетки. А за дверью в момент убийства стоял я.

– Не знаю, – испуганно ответил Роберт, – я ничего не знаю.

В комнату вбежал Росс.

– На вилле нет посторонних. Мы осмотрели все вокруг, даже посмотрели у ограды. Никаких следов. Слейтер и этот водитель еще осматривают кусты. Но здесь точно никого не было. Убийца, наверно, спрятался в доме.

– А каким образом он вышел из этой комнаты, Стивен? Я ведь находился за дверью в момент убийства вместе с Мартой Холдмен и слышал крики Харрисона, даже шум борьбы.

– Сейчас приедет полиция, и мы все узнаем, – убедительно сказал Роберт.

– Не думаю, – покачал головой Дронго. – Здесь серьезное преступление.

Через полчаса прибыли две полицейские машины с комиссаром Пьером Дюбуа.

Медицинский эксперт принялся осматривать труп убитого Харрисона, эксперты по баллистике и криминалисты начали тщательный осмотр комнаты, где произошло преступление.

Едва завидев Стивена Росса, комиссар подошел к нему:

– Профессор, и вы здесь?

– Да, с кем имею честь?

– Комиссар уголовной полиции Пьер Дюбуа. Вы читали нам курс в Сорбонне.

– Так это вы, маленький Пьер, – улыбнулся Росс, – а я смотрю на вас и думаю, вы это или не вы.

– Я, профессор. Ведь вы говорили, что я должен служить в полиции, настолько тщательно и внимательно я провожу осмотр места проишествия.

Стоявший рядом Дронго рассмеялся. Это было знаменитое изречение Стивена Росса. «Главное, – не уставал повторять Росс, – это квалифицированный осмотр места происшествия. При правильном подходе к этому следственному действию вы гарантируете себе успех на пятьдесят процентов. А это уже очень много».

– А кто этот господин? – спросил Дюбуа, указывая на Дронго.

– Мистер Анри Леживр, мой друг и блестящий криминалист, – поспешил ответить Стивен Росс. – Он первым постарался прийти на помощь убитому.

– Как произошло преступление, мистер Леживр? – спросил Дюбуа.

– Буквально на моих глазах. Мистер Харрисон вышел из гостиной и через несколько минут позвал на помощь. Я бросился к той комнате, откуда раздавались крики. Вместе со мной была Марта Холдмен. Дверь была заперта изнутри. Я еще слышал крики, когда стоял за дверью. Выломав дверь, я обнаружил труп Харрисона и никаких следов убийцы. Я даже не нашел оружия, из которого был произведен выстрел, – немного сконфуженно признался Дронго.

– Странно, – заметил Дюбуа, – на окнах решетки, дверь заперта изнутри.

А куда же тогда делся этот убийца?

– Я об этом думаю уже полчаса и ничего не могу придумать, – признался Дронго, – может быть, в этой комнате есть какой-то тайный ход. Прежний владелец виллы называл ее комнатой дьявола.

– Узнайте, кто был прежним владельцем виллы, – обратился Дюбуа к своему помощнику. Тот, кивнув головой, быстро записал в свой блокнот.

Медицинский эксперт, закончивший свою работу, поднялся, вытирая руки:

– Он был убит полчаса назад. Выстрелом почти в самое сердце. Стреляли из револьвера с глушителем, метров с пяти-шести. Больше ничего сказать не могу.

Все остальное определит вскрытие.

К Дюбуа подошли двое полицейских.

– Во дворе никаких следов, господин комиссар. В комнате тоже ничего подозрительного не обнаружено. Мы простучали все стены – капитальная кладка, ничего странного.

– Хорошо, – кивнул Дюбуа, – продолжим завтра утром. Где хозяйка виллы?

– Она, наверно, поднялась к себе в комнату, – предположил Роберт. – Я сын убитого, Роберт Харрисон.

– Вы поедете с нами. Нужно будет выполнить небольшие формальности.

– Хорошо, – согласился Роберт Харрисон, – я только предупрежу жену.

– Ну, что вы думаете обо всем этом, Стивен? – спросил Дронго у своего коллеги.

– Ничего хорошего. Мне не нравятся подобные непонятные убийства, которые подходят для учебника криминалистики больше, чем для обыкновенной жизни.

– Я утром приеду, – кивнул на прощание Дюбуа, – здесь останутся двое моих людей.

Комиссар и Роберт Харрисон вышли из комнаты. За ними следом вышли все остальные. Дронго и Росс молча посмотрели друг на друга.

– Мы неплохо отдохнули. Вы не находите, мистер Росс? – спросил Дронго у своего коллеги.

Уже глубокой ночью Дронго спустился вниз, в гостиную. Ярко горел свет.

В креслах у хорошо натопленного камина сидели Гарри Холдмен и Стивен Росс.

– Как ваша супруга? – спросил Дронго, усаживаясь на диван.

– Сейчас спит. Это был для нее такой шок, – пробормотал Холдмен, – увидеть убитого Харрисона.

– Она что-нибудь сказала?

– Ничего. Просто бормотала какие-то слова.

– Каким образом убийца мог попасть в эту комнату? И как он мог уйти незамеченным? – задумчиво, словно для себя, тихо спросил Росс.

– Я об этом все время думаю, – кивнул Дронго. – Убийце просто некуда было деться, как только столкнуться со мной. А я его не видел.

– Хорошо еще, что вы были не один, – вздохнул Росс, – простите меня, кажется, я втянул вас в такую неприятную историю.

– Ничего, – успокоил его Дронго, – я постараюсь доказать свое алиби.

– Вы были вместе, – кивнул Холдмен, – глупо вас подозревать.

– Конечно, глупо, – согласился Дронго, – если не учитывать, что мое имя далеко не Анри Леживр, я не знаю французского и в первый день моего приезда убивают хозяина дома, где я, опять-таки случайно, – главный свидетель. Вы что-нибудь пьете?

Он подошел к стоявшим на небольшом столике бутылкам и выбрал себе «Амаретто».

– Вы не боитесь? – немного растерянно спросил Гарри Холдмен.

– Что бутылка отравлена? – засмеялся Дронго. – Нет, не боюсь. Откуда убийца мог знать, что я люблю именно «Амаретто»? А здесь около пятидесяти бутылок. Подсыпать яд в каждую очень неэкономно.

Он плеснул себе в стакан немного янтарной жидкости и снова сел на диван.

– Дюбуа приедет утром, – Росс покачал головой, – хорошо, что он слушал раньше мои лекции в Сорбонне.

– Это освобождает нас от подозрений? – весело поинтересовался Дронго.

– Во всяком случае, я постараюсь ему все объяснить.

– Не думаю, что это будет правильно, – возразил Дронго, – полицейскому может не понравиться ваша невольная защита. Согласитесь, это настораживает. А когда он узнает подробности моей биографии, он вообще может решить задержать меня. Шпион с Востока, скрывающийся под чужой фамилией, убивает одного из известнейших людей Европы – какой сюжет для шпионских романов.

– Вы все время шутите, – вздохнул Росс, вставая, – а завтра Дюбуа может действительно поинтересоваться вами в первую очередь. Спокойной ночи, если эта ночь вообще может быть спокойной.

С этими словами Росс вышел из гостиной. Следом за ним поднялся Холдмен.

– Я тоже пойду. Всего хорошего, мистер Леживр. А вы действительно шпион с Востока? – спросил он.

– Действительно. Просто я бывший эксперт ООН.

– Тогда не страшно, – улыбнулся Холдмен, – у вас дипломатическая неприкосновенность.

Оставшись один, Дронго еще долго сидел у камина. Прибывший утром Пьер Дюбуа развил бурную деятельность. По его приказу приехавшие вместе с ним полицейские начали простукивать комнату, где был убит Эдвард Харрисон.

Первым на допрос Дюбуа вызвал Дронго, справедливо считая его главным свидетелем.

В комнате, кроме Дюбуа, находился также Стивен Росс, встревоженный и взволнованный происходящим. Для него, блестящего ученого и специалиста, такое жестокое преступление было ошеломляющим событием.

Допущенный на допросы, он молча сидел в углу, стараясь не мешать Дюбуа.

– Вы не привезли особой документов? – спросил Дюбуа. – Еще вчера я обратил внимание, что, несмотря на вашу французскую фамилию, вы не знаете французского.

– Я действительно знаю недостаточно ваш чудный язык, но это скорее моя беда, чем вина, – ответил Дронго.

– Вы приехали сюда по просьбе мистера Харрисона?

– Да. Об этом меня просил и мистер Росс. Росс, сидевший в углу, кивнул головой, не решаясь прерывать допрос.

– Вы понимаете, как это все некрасиво выглядит? – спросил Дюбуа, пристально глядя на Дронго своими маленькими проницательными глазками. – Вы не знаете французского, но выдаете себя за француза; впервые приезжаете на виллу, и тут же происходит убийство; вы впервые вчера увидели Харрисона, и его сразу убивают. Очень неприятные совпадения. Простите, мистер… Леживр, но я послал запрос насчет вас в ООН и Интерпол. Надеюсь, вы правильно понимаете мои мотивы?

– Не беспокойтесь, мистер Дюбуа. Я все понимаю правильно. И потому отвечу на любые ваши вопросы.

– Благодарю вас за понимание ситуации, – вздохнул Дюбуа. – Мне очень хотелось, чтобы в этом щекотливом деле мы поняли друг друга.

– Я был свидетелем данного дела, причем главным свидетелем. При подозрениях в убийстве нельзя исключать любые, даже самые невероятные версии, – предположил сам Дронго.

– Вы действительно слышали крики Харрисона? – спросил Дюбуа.

– Конечно, я узнал его голос.

– И вы сразу выбежали в коридор?

– Да, почти сразу. Марта Холдмен была со мной. Мы услышали крики и выбежали в коридор. Затем добежали до двери, и здесь, я это точно помню, мы услышали крики еще раз. Вот тогда я начал выламывать дверь.

– А когда вы ворвались в комнату, Харрисон был мертв? – Да, он лежал на полу весь в крови, не подавая никаких признаков жизни. Здесь Марте Холдмен стало плохо, и я побежал в гостиную позвать людей и взять стакан воды. Едва я Добежал до гостиной, как здесь уже были Стивен Росс и Боб Слейтер.

– А какое впечатление производит на вас этот Слейтер?

– Он художник, творческая личность. Видимо, тайно вздыхает по Анне Харрисон. Но ничего серьезного у них наверняка нет. Слейтер слишком мягок и нерешителен, а Анна Харрисон явно не захочет рисковать своим положением, связываясь с таким любовником.

– А ваш друг Стивен Росс? – спросил Дюбуа, бросая быстрый взгляд на своего учителя. Дронго покачал головой:

– Мы знакомы более десяти лет. Это абсолютно исключено.

– В таком случае, – раздраженно сказал Пьер Дюбуа, – мне остается предположить, что этот убийца испарился, исчез, не оставив никаких следов. Не мог же его унести на самом деле дьявол.

– Конечно, не мог, – согласился Дронго, – надо думать. Здесь скрыта какая-то тайна.

– Как этот чертов убийца мог выстрелить и куда он дел оружие? – зло сказал Пьер Дюбуа. – Может быть, он стрелял из окна?

– Не получается, – покачал головой Дронго, – я сразу же осмотрел оба окна. Вы напрасно так волнуетесь. Может быть масса способов уйти незамеченным даже из закрытой комнаты. Если бы дверь не была закрыта изнутри, я бы мог предположить, что голос и крики Харрисона просто записали на магнитофонную лету. Сначала убийца стреляет в Харрисона, а затем, выходя из комнаты, включает магнитофон. И когда мы прибегаем, там уже никого нет.

– Здорово, – не удержался Дюбуа, – я об этом даже не подумал.

– Но этот вариант полностью исключается. Во-первых, я четко слышал именно голос Харрисона и даже шум борьбы. Во-вторых, дверь была закрыта изнутри. Значит, убийца ушел через окно или в этой комнате есть еще какой-то ход.

– Мои люди мучатся там с самого утра. Как только они найдут хоть небольшой тайник, я сразу сообщу вам, – пообещал Дюбуа.

– Во всяком случае, я хочу, чтобы вы знали, господин комиссар. Все, находящиеся в доме, включая жену и сына покойного, не любили его. Потенциально убийцей может быть любой из них, даже я сам, настолько он сумел вызвать у меня антипатию за несколько часов нашего знакомства. Так что подозреваемые мы все.

– Я знаю, – вздохнул Дюбуа, – можете быть свободны. Вторым был вызван Роберт Харрисон. Сын покойного держался уже более уверенно, очевидно соображая, какое именно наследство получит он в результате этой смерти. От вчерашнего испуга почти не осталось никаких следов.

– Где вы были в момент убийства, господин Харрисон? – спросил у него Дюбуа.

– Я надеюсь, вы не подозреваете меня, – немного обиделся Роберт, – моя жена плохо почувствовала себя, и я был вынужден проводить ее наверх, в нашу комнату.

– Вы слышали крики своего отца?

– Не очень хорошо. Я думал, он, как обычно, громко смеется. Но Клаудиа вдруг испугалась и стала уверять меня, что это крики о помощи.

– Вы сразу спустились вниз?

– Да, то есть нет, – немного поколебавшись, ответил Роберт, – моя жена была так напугана, что не отпускала меня от себя. Мне пришлось сказать ей несколько ободряющих слов. После чего я спустился.

– Вы не заметили ничего подозрительного?

– Нет, господин комиссар. В комнате уже стояли почти все наши гости. Я, едва увидев труп отца, сразу бросился звонить в полицию.

– Вы раньше отдыхали на этой вилле?

– Один раз были здесь проездом. Отец не любил, когда к нему часто приезжали, – развел руками Роберт.

– Я хотел бы поговорить с вашей женой, – сказал Дюбуа.

– Она себя очень плохо чувствует и, наверно, не сможет с вами разговаривать. Впрочем, она не сообщит вам ничего нового, – покачал головой Харрисон.

– И все-таки пусть она спустится вниз, – попросил комиссар.

– Хорошо, – недовольно сказал Роберт, – я попрошу ее спуститься вниз.

После его ухода Росс покачал головой:

– Здесь кроется какая-то загадка, Пьер. Я чувствую, что здесь какая-то нелепость. Преступление не укладывается в обычные рамки человеческих представлений. Убийца же не мог исчезнуть сам по себе. Мы где-то ошибаемся.

– Мои люди уже третий час исследуют эту комнату, пытаясь обнаружить в ней какой-либо тайник. Но пока безрезультатно, – вздохнул Дюбуа. – Кажется, в эту комнату можно было попасть только через дверь.

Следующей комиссар вызвал Клаудиу Харрисон. Испуганная женщина подтвердила рассказ мужа почти дословно, добавив, что господь бог покарал Эдварда Харрисона за его грехи. Последняя фраза очень заинтересовала комиссара.

– Вы не любили своего свекра? – спросил он у Клаудии.

– А за что было его любить? – в свою очередь спросила женщина. – Он постоянно издевался над всеми, насмехался над своими близкими. Мистер Росс видел его всего один вечер близко, но и тот может подтвердить мои слова. Нет, – убежденно сказала Клаудиа, – это господь покарал его.

– И у нас нет никаких шансов найти убийцу? – спросил Дюбуа.

– Никаких! – уверенно ответила невестка покойного. – Господь или дьявол покарали его, и теперь уже ничто не сможет вернуть мистера Харрисона в наш мир.

Как его родственница, я молю господа отпустить ему его грехи.

– Благодарю вас, миссис Харрисон, – быстро закончил допрос Дюбуа, – можете быть свободны.

Когда молодая женщина вышла, он вздрогнул.

– Она действительно так религиозна, мистер Росс, или это просто прикрытие ее ненависти к тестю?

– Скорее и то и другое, – осторожно предположил Росс. Дюбуа кивнул головой, вызывая следующего. Четвертым на очереди был Гарри Холдмен.

– Что вы делали в момент убийства? – спросил у него комиссар.

– Я спустился вниз, вышел из дома и пошел к гаражу. По дороге я вспомнил, что оставил ключи наверху, в своей комнате, и вернулся, чтобы взять ключи. Именно там, наверху, я и услышал крики о помощи.

– Вы их хорошо слышали?

– Да, конечно. Я как раз в тот момент переодевался. Быстро накинув рубашку и пиджак, я спустился вниз и увидел в той злополучной комнате убитого мистера Харрисона.

– Вы не заметили ничего странного?

– Ничего, если не считать того обстоятельства, что мистер Харрисон был убит, а моя жена лежала в обмороке. Я помог ей подняться и проводил до нашей комнаты. После чего вернулся вниз и пошел во двор помогать Слейтеру и Хуану. Я не знал, что они ищут, но вместе с ними добросовестно осматривал каждый куст.

Спустя минут десять приехали вы. Вот, собственно, и все.

– Как чувствует себя ваша жена? – спросил Дюбуа.

– Плохо, – пробормотал Холдмен, – у нее, по-моему, было шоковое состояние, когда она увидела мертвого Харрисона. Если вы хотите ее допросить, поднимайтесь наверх к ней в комнату.

– В этом нет пока необходимости, – заметил Дюбуа, – пусть немного отдохнет.

Он кивнул головой, отпуская Гарри Холдмена. Сразу за Холдменом в комнату вошла Анна Харрисон. На ней было темное платье, белокурые волосы стягивал элегантный изумрудный обруч.

– Примите мои соболезнования, – начал комиссар Дюбуа.

– Спасибо, – кивнула молодая женщина.

– Я понимаю, сколь велико ваше горе, но по долгу службы вынужден задать вам несколько вопросов. – Дюбуа был сама любезность.

– Если я смогу вам помочь, – тихо сказала женщина.:

– Вы давно владеете этой виллой?

– Не знаю, муж купил еще до нашей свадьбы эту виллу, и мы здесь были только два раза.

– Почему комната в конце коридора называется комнатой дьявола?

– Там ужасно воет ветер, – вздохнула Анна Харрисон. – Кроме того, предыдущий хозяин собирал коллекцию пыточных орудий, разного рода щипцы, кандалы, плети – в общем, всякую гадость. Вот оттуда и пошло – комната дьявола.

Муж очень жалел, что не успел приобрести эту мерзкую коллекцию.

– Вы его вторая жена?

– Третья, – уточнила Анна Харрисон. – Первая умерла двадцать лет назад.

Со второй он развелся восемь лет назад. Они прожили вместе всего пять лет. От первой у него сын – Роберт. От второй детей не было. Мы познакомились с ним три года назад в Лондоне. Я работала манекенщицей. Он, увидев меня, сразу влюбился.

Впрочем, – вздохнула Анна, – он слишком часто влюблялся.

– У него были любовницы?

– Наверняка были. И не одна. Вообще он любил красивых женщин, разного рода кутежи, даже охотился на крокодилов в Египте. Любил выпить, пошутить.

– Был любителем острых ощущений, – вставил Дюбуа. Женщина кивнула:

– Да. При этом был умным, серьезным человеком. Хорошо знал литературу, искусство, говорил на нескольких европейских языках, умел нравиться женщинам.

Росс ахнул. Вот этого он в Харрисоне не разглядел.

– Вчера вечером вы сразу поднялись наверх? – спросил Дюбуа.

– Да, почти сразу за Робертом и его супругой. Харрисон сказал какую-то очередную гадость, и мне стало неприятно. Я повернулась и вышла, поднявшись наверх.

– В коридоре вы не обнаружили ничего подозрительного? – спросил на этот раз сам Росс.

– Нет, вы же помните прекрасно. Я ушла к себе и почти сразу легла, когда раздались эти дикие крики. Быстро накинув халат, я спустилась вниз и увидела эту ужасную картину. А потом все забегали, закричали. Приехала полиция, и Шарлотта увела меня наверх, дав мне снотворного.

– А где была в это время Шарлотта, это, кажется, ваша служанка? – уточнил Дюбуа.

– Да, очень милая старушка, – кивнула Анна, – она была на кухне, в другом конце коридора, и не слышала криков.

– Странно, – удивился комиссар, – все слышали, а она нет.

– Она чуть глуховата, – развела руками Анна, – плохо слышит. В основном читает по губам. Такая работница почему-то очень устраивала моего мужа. Как, впрочем, и этот ужасный Хуан, его шофер. Муж подобрал его где-то в Латинской Америке. Говорят, раньше Хуан был бандитом. Во всяком случае, физиономия у него ужасная.

– Вы никого не подозреваете? – в упор спросил комиссар.

– Кого я могу подозревать? – вздохнула Анна. – Никого. Хотя я прекрасно знаю, что в этом доме его не любили. Да еще эта история с пропавшими документами.

– С какими документами? – удивился Дюбуа.

– Они пропали у него несколько месяцев назад. Муж тогда ужасно ругался, избил своего охранника. Потом, правда заплатил ему двадцать пять тысяч долларов и выгнал с работы. Скотленд-Ярд проводил расследование по этой пропаже но они ничего не смогли обнаружить. Собственно, из-за этого Эдвард и пригласил мистера Леживра к нам на виллу – найти похитителя. Но мистер Леживр отказался.

Росс кивнул головой, соглашаясь.

После ухода Анны Харрисон Дюбуа спросил у Стивена Росса:

– А почему он отказался?

– Ему не нравится рыться в чужом белье, – раздраженно сказал Росс. – Насколько я понял, документы взял кто-то из членов семьи, и ему не хотелось быть инициатором семейных драм. Но вам, я думаю, нужно будет послать запрос в Англию насчет этой пропажи. Может быть, они сообщат нам нечто интересное.

Следующие пятнадцать минут Дюбуа пытался докричаться до Шарлотты, раздраженный и огорченный неясным способом совершения убийства. Но служанка ничего не слышала и не видела. Поняв, что дальше допрашивать бесполезно, Дюбуа отпустил старушку, уже спешившую на кухню.

Пришедший на допрос Боб Слейтер держался как-то более уверенно, даже нагло. Вчерашняя смерть хозяина словно освободила его от вечного страха перед унижениями и оскорблениями.

– Вы не слышали криков? – спросил его Дюбуа.

– Конечно, слышал. Мы только вышли вместе с мистером Россом, – показал рукой Слейтер, – как раздались эти крики.

– Вы были с мистером Россом? – уточнил Дюбуа.

– Вместе. Только я достал сигареты, как раздались крики, и мы побежали по коридору. У дверей гостиной мы встретили мистера Леживра, так, кажется, его зовут? Он был со стаканом воды в руках. В коридоре никого не было. Когда мы добежали до комнаты дьяво… – он поперхнулся, перекрестился, – в общем, до этой комнаты, там лежал только убитый Харрисон.

– А миссис Холдмен? – быстро уточнил Дюбуа.

– Она тоже. Но она была немного в стороне, у стены.

Мистер Леживр дал ей воды, и тут подошла Анна. Потом прибежали Гарри и Роберт.

– После убийства вы побежали в сад. Можете объяснить почему? – спросил Дюбуа.

– Очень просто. Убийца не мог уйти незамеченным по коридору, – невозмутимо парировал Слейтер, – значит, ушел в сад, через окно. Нужно было срочно осмотреть сад. Я попросил Хуана и Гарри Холдмена помочь мне.

– Какая предусмотрительность, – немного насмешливо произнес Дюбуа, – не слишком ли решительно вы действовали? Для человека вашей профессии…

– Именно для человека моей профессии, – спокойно парировал Слейтер. – Меня всегда привлекали разные фокусы и трюки. Вы слышали о великом Гудини? Он исчезал из закрытой камеры. А здесь всего лишь комната, тем более с окнами, выходящими в сад. В этом была какая-то тайна, а человеку искусства тайна всегда представляется одним из способов познания нашей Вселенной. Именно через тайну.

Разве не захватывающе?

– Вы ничего не нашли во дворе? – Дюбуа не любил лирических отступлений.

– Никаких следов, – подтвердил Слейтер, – хотя мне кажется, что Хуан все-таки был достаточно близко от окна.

– В момент совершения преступления? – быстро спросил Дюбуа.

– Гораздо раньше, – подумав, ответил Слейтер, – в момент убийства у дома никого не было. Вернее, никого не было у окон этой комнаты, выходивших в сад. Я хорошо разбираюсь в таких вопросах – следы должны быть еще свежими.

– Откуда вы так хорошо все знаете?

– Я художник и, кроме изобразительного искусства, иногда занимаюсь ваянием, скульптурой. А там важно чувствовать глину, землю, воду. Чувствовать все своими руками. Поэтому я убежден – в момент убийства никого у окон этой комнаты не было.

– Кто, по-вашему, мог совершить убийство? – в упор спросил Дюбуа.

– Любой, – спокойно ответил Слейтер, – покойный имел скверный характер.

Его не любили сын, невестка, друзья. По-моему, только его племянница Марта как-то могла выносить его шутки.

– А жена? Вы ничего не сказали про жену, – заметил Дюбуа, – или она любила Харрисона больше других? Слейтер не смутился.

– Про Анну Харрисон говорить не хочу. Это не мое дело. Но ее можно понять, если она не особенно скорбит по поводу смерти мужа.

– Вы давно знакомы с миссис Харрисон?

– Довольно давно. Еще до того, как она вышла замуж. Кстати, можете не проверять версию обвиняемых – жены и любовника. Мы не любовники, скорее друзья.

Харрисон не покупал моих картин, это верно. Но он финансировал проведение выставок, а это уже большая помощь. Один я бы с этим не справился.

– Благодарю вас, мистер Слейтер. Будьте добры держать в тайне ото всех наш разговор.

– Понимаю, – встал Слейтер, – я могу идти? Благодарю вас.

Он вышел, больше ничего не добавив.

– Остались двое – я и Хуан. Но последний был в саду и вряд ли что-нибудь слышал. А мне нечего добавить к словам Слейтера, – развел руками Стивен Росс.

– Что вы думаете о мистере Леживре?

– Ради бога, не надо, – даже испугался Росс, – это я пригласил его сюда. До вчерашнего дня он даже не слышал имени Эдварда Харрисона. Кроме всего прочего, он единственный, у кого нет абсолютно никаких мотивов. У всех остальных, я еще понимаю – деньги, наследство, обида, зависть, но здесь не тот случай. Уверяю вас, мистер Леживр вне всяких подозрений. Исключите эту версию, абсолютно.

– Не могу, – признался Дюбуа, – он был первым, кто увидел убитого Харрисона. Женщина не в счет. Она сразу потеряла сознание.

– Сразу после того, как был убит Харрисон. Значит, в любом случае алиби Леживра безупречно, – уточнил Стивен Росс.

– Здесь вы правы, – согласился Дюбуа, – может, все-таки Харрисона убили из окна?

– Нет, – возразил Росс, – я видел труп. Там у раны характерный пороховой песок. Стреляли с очень близкого расстояния – это будет безусловно.

Может, Харрисон подошел к окну, получив выстрел в сердце, а затем поспешил к дверям, прося о помощи. Так скорее похоже на правду.

– А зачем он тогда закрыл окно? – спросил Дюбуа. – Это же нелогично. Вы не находите?

– В состоянии шока он бессознательно мог это сделать, – предположил Росс. – В любом случае это преступление довольно загадочное и странное. Я вам не завидую, Пьер Дюбуа, у вас очень сложная задача. Не старайтесь идти по пути наименьшего сопротивления, это не всегда самый верный путь. Ищите, подумайте, а мы вместе с мистером Леживром постараемся помочь вам. В конце концов, вам даже повезло. Вчера здесь случайно оказались один из самых лучших экспертов ООН по проблемам преступности и, смею думать, достаточно известный в Европе ученый-криминолог. Втроем мы что-нибудь придумаем.

– Будем надеяться, – согласился Дюбуа, – иначе мне придется поверить в дьявола.

– Лучше в бога, – серьезно предложил Росс, – это перспективнее. Вы не знаете, отчего все французы такие ужасающие материалисты?

– Мы страна революций, – засмеялся Дюбуа, вставая. – Поеду в город, узнаю про свои запросы. Заодно заберу с собой вашего Хуана. Он мне поможет лучше сориентироваться при получении бумаг Харрисона.

– Вы его тоже подозреваете?

– Я должен подозревать всех. Так, кажется, учил нас когда-то известный европейский криминолог Стивен Росс.

– Победили, – поднял руки Росс, – делайте, что считаете нужным. Я полностью в вашем распоряжении.

После отъезда комиссара Дронго долго сидел один. Перебирая в уме события последнего дня, он пытался понять сложный механизм данного убийства. Не придумав ничего особенного, он решительно встал и направился во двор. Там уже дежурил полицейский, оставленный Дюбуа до приезда экспертов из Лиона.

Подозрительный Пьер не особенно верил рассказам об исчезнувшем преступнике.

Комиссар был большим материалистом и не верил в появления дьявола. Не подходя близко к окнам, Дронго внимательно осматривал землю вокруг дома. На это он потратил около двух часов. Но все было тщетно. Никаких подозрительных следов, ничего, что могло привлечь внимание. К обеду Дронго вернулся в дом.

Обед проходил в полном молчании. Место хозяина дома пустовало, так как Анна не решилась сесть на его место. Все перебрасывались короткими фразами, стараясь не смотреть друг на друга. Прислуживавшая Шарлотта неторопливо разносила блюда; казалось, она была единственным человеком, которого не смутила смерть Харрисона.

Дронго обратил внимание на Клаудиу. Она была чем-то взволнована, стараясь не выдавать своего состояния. Но чем дольше длился обед, тем более нервной и напряженной становилась невестка покойного хозяина виллы.

Напротив, Марта была спокойной, хотя он видел, каких трудов стоит ей это спокойствие. Страшная картина убийства дяди была перед ее глазами, но молодая женщина держалась неплохо.

– Нужно будет покормить полицейских, – напомнил Росс.

– Да, да, конечно, – спохватилась Анна Харрисон. – Шарлотта, – обратилась она к служанке, – покормите, пожалуйста, их вместе с Хуаном.

– Хуан уехал с полицейскими, – почти неслышно прошептала старушка.

– Когда? – удивился Роберт. – Я не видел, чтобы они его увезли.

– Это я попросила его поехать, – быстро вставила Анна, – я думала, он уже вернулся. В городе потребуются какие-то формальности при оформлении, а Хаун обычно был в курсе всех дел моего мужа.

– Нужно было сказать мне, – возразил обиженный Роберт, – в конце концов, я сын, и мне тоже следовало поехать.

– Я как-то не подумала, – слабо улыбнулась Анна, – но там нет ничего серьезного. Просто надо быть… в морге, – голос ее дрогнул, – там требуются какие-то формальности. Простите… – Она быстро встала и вышла из комнаты.

Оставшиеся сидели в неловком молчании.

– Напрасно ты так, – мягко сказала Марта. – Хватит, – разозлился Роберт, – в конце концов, я его сын. Мой безумный отец слишком часто влюблялся.

Из-за этого он несколько раз менял свое завещание. А сколько денег он потратил на своих знакомых!

– Ты несправедлив к отцу, Роберт, – возразила Марта, – он очень любил тебя.

– Еще больше он любил себя, – недовольно отрезал Роберт. – Несколько дней назад он опять менял свое завещание. Думал, что я не узнаю. И большую часть завещал моей мачехе. Он почему-то считал, что документы взял именно я. А я до сих пор не знаю, о каких документах идет речь.

– Он говорил об их пропаже, – оживился Боб Слейтер, – мне рассказывала Анна об этих документах. По-моему, она была в курсе его дел. Это какие-то компании, связанные с добычей алмазов в Южной Африке. По-моему, купчие или что-то в этом роде…

– Разве Харрисон рассказывал о своих деловых операциях жене? – удивился Росс.

– Нет, но она случайно услышала, когда он говорил по телефону с представителями какой-то компании. Я точно не знаю, но кажется, она слышала название этой компании.

– Бедная женщина, – вставил Гарри Холдмен, – такой удар в ее годы.

Потерять такого мужа. Клаудиа улыбнулась:

– Зато она теперь стала очень богатой вдовой. И будет очень много охотников на ее состояние.

– Перестань, – раздраженно бросил Роберт, вставая из-за стола.

За ним поднялись и остальные. После обеда Росс отвел Дронго в сторону.

– Вы собираетесь оставаться здесь еще на один день? – спросил он своего знакомого. – По-моему, с нас вполне достаточно всего увиденного. Мы можем уехать немедленно.

– А убийство? – спросил Дронго. – Такое блестящее убийство. Без всяких следов убийцы. Это же классический случай. Я не уеду отсюда ни за что на свете, пока мы не найдем разгадку. Такое убийство бывает раз в сто лет. Я чувствую, что оно войдет во все учебники криминалистики. Не знаю еще, кто убийца, но кто бы он ни был, это гений. Великолепное преступление, и уехать отсюда было бы непростительной глупостью.

– Вы в своем амплуа, – покачал головой Стивен, – хорошо, останемся еще на одну ночь. Все равно завтра все уедут отсюда. Пьер Дюбуа попросил задержаться всех только на один день. Что мы будем делать здесь одни?