Текст книги "На стороне бога"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава четвертая

На пороге стояла Толдина. Она взглянула на лежавшую женщину, потом медленно повернула голову в сторону Дронго. Он сидел на стуле и мрачно смотрел на нее. Очевидно, она прочла нечто такое в его взгляде, что заставило ее поверить в невозможное. Она сделала шаг к убитой. Еще один шаг. И с ужасом взглянула на свою подругу.

– Катя, – дрожащим голосом позвала она, – Катенька! – В это мгновение она еще раз повернулась к Дронго. У нее вмиг изменилось лицо, словно сползла маска сильной, уверенной в себе женщины, которую она носила. Дронго почувствовал, что еще мгновение – и она завоет, закричит на весь дом, привнося и в без того нервозную обстановку некий заряд ужаса. Он успел вскочить со стула и, метнувшись к женщине, зажать ей рот как раз в тот самый момент, когда крик готов был вырваться. Она закричала, но его большая ладонь уже закрыла ей рот. Второй рукой он придерживал ее и, очевидно, этим еще больше испугал женщину. Все ее попытки вырваться ни к чему не привели. Вероятно, она кричала, считая Дронго убийцей, но ему было важно заглушить именно этот первый крик, сдержать первый порыв.

– Успокойтесь, успокойтесь! – уговаривал он женщину, которая все еще пыталась вырваться из его рук. Наконец она чуть обмякла. Он осторожно убрал ладонь. – Только не кричите, – попросил он. – Сейчас мы позовем людей и попытаемся выяснить, что именно произошло.

– Зачем вы ее убили? – тяжело дыша, спросила Толдина.

– Я ее не убивал, – ответил Дронго. – Зачем мне убивать вашу подругу? Я только сегодня утром впервые в жизни ее увидел. Даже когда мы пришли, я ее не видел. Зачем мне ее убивать?

– Она умерла? – все еще не веря даже самой себе, спросила Наталья.

– К сожалению, да. И боюсь, что умерла не сама. Судя по всему, ей помогли… Только не кричите. Кто-то проник в комнату и задушил ее.

Толдина подошла к постели и наклонилась над убитой. Вид мертвой явно бил ее по нервам. Она отвернулась.

– Не кричите, – еще раз попросил Дронго. – У всех и так нервы напряжены из-за подобной обстановки, а вы своим криком только усугубите общую нервозность. Нужно спокойно собрать мужчин и разобраться, что именно произошло.

– Почему мужчин? – механически спросила Наталья. – Вы не думаете, что ее могла убить женщина?

Он уже поворачивался, чтобы выйти, но ее вопрос заставил его остановиться. Дронго обернулся к актрисе.

– Нет, – сказал он. – Не думаю, что это женщина. Вернее даже, я убежден, что не женщина. Ее задушили, сломав шейные позвонки, а на такое ни одна из наших женщин не способна. Это был мужчина, – уверенно сказал он и вышел из спальни.

В коридоре стоял Отари Квачадзе. Художник вопросительно взглянул на Дронго.

– Что случилось? – спросил он. – Я слышал какие-то сдавленные крики. Или мне показалось?

– Там убили женщину, молодую актрису, – хмуро пояснил Дронго.

– Как это убили? – не понял Отари. – О чем вы говорите?

– Можете войти и убедиться. Вы давно здесь работаете?

– Минут тридцать – сорок. А почему вы спрашиваете?

– Тогда убийца должен был пройти мимо вас. Кто из мужчин заходил в комнату, где была Катя Шевчук?

– Ее убили? – изумился Отари. – Но почему? Зачем?

– Этого мы пока не знаем. И не нужно нервничать. Лучше позовите женщин, нужно постараться успокоиться и понять, что именно произошло. Вы не помните, кто именно проходил мимо вас?

– Этот таджик проходил, кажется, в свою комнату. Его зовут Алтынбай, если не ошибаюсь. Наши женщины все время ходили туда-сюда. Мамука был. И вы. Больше никого.

– Ясно. Позовите женщин. И скажите, чтобы они не волновались. Все самое страшное уже произошло.

– Конечно, конечно. А вы уверены, что ее… Ах да, извините. Сейчас позову.

Отари повернулся и двинулся на кухню. Дронго прошел в конец коридора, где работал художник. Он дотронулся до холста. Сырое полотно, свежие краски. Художник, безусловно, работал. Но как он мог не заметить возможного убийцу? Или он был так увлечен работой? А может быть, убийца кто-то из пришедших?

Он услышал шаги в коридоре и повернул обратно. У комнаты, где лежала убитая, уже толпились люди. Отари привел свою жену и супругу Мамуки.

– Какой ужас! – все время повторяла Нани. – Какой ужас!

Людмила стояла, скорбно сжав губы. Она взглянула на Дронго и ничего не сказала. Он поспешил спуститься вниз, где четверо мужчин с азартом играли в карты. Из бильярдной слышались восклицания Рахмана-аки, очевидно обыгрывавшего своего напарника. Дронго прошел к этой комнате, толкнул дверь, которая легко поддалась, и вошел в бильярдную. Усманов обернулся.

– Что случилось? – весело спросил он.

– У нас несчастье, – сообщил Дронго, – убили женщину.

– Как это убили? – Усманов легко встал, закрыл нарды. За ним растерянно поднялся Олег Шарай. Они вышли в гостиную, где мужчины уже бросили играть в карты. Слова Дронго услышали все.

– Какое убийство? – растерянно спросил Мамука. – Кого убили? О чем вы говорите?

– Наверху убили молодую актрису, – пояснил Дронго. – Катю Шевчук.

– Не может быть, – ошеломленно сказал Погорельский.

Сережа Буянов бросился наверх по лестнице, словно рассчитывая оживить мертвую. Все поспешили к лестнице.

– Кто ее нашел? – спросил задыхавшийся Усманов.

– Я, – признался Дронго. – Я вошел в комнату, когда она была уже убита. Но она еще теплая. Убийство произошло минут тридцать – сорок назад.

Они ворвались в комнату в тот момент, когда Буянов безуспешно тормошил тело несчастной, все еще не веря в случившееся, а Наталья Толдина пыталась его успокоить.

– Неправда! – кричал Буянов. – Это неправда! Это несправедливо! Все против нее. Это несправедливо!

Погорельский, не решившийся войти в комнату, стоял в коридоре и курил трубку.

– Успокойтесь, – попытался оторвать Сергея от мертвого тела Отари, – не нужно. Ей уже ничем не поможешь.

Вейдеманис подошел к убитой, взглянул на нее, наклонившись, внимательно осмотрел шею, затем поднял голову и посмотрел на Дронго.

– Ее задушили, – уверенно сказал он, – совсем недавно. Она даже не сопротивлялась. Ей сломали шейные позвонки, очевидно, убийца был сильным мужчиной.

– Да, – кивнул Дронго, – я тоже так подумал.

– Господи, здесь даже телефона нет! – С ужасом сказал Мамука. – Какое несчастье! Нужно организовать погоню. Убийца не мог далеко уйти.

– Вы думаете, что убийца пришел в такую погоду сюда специально для того, чтобы убить молодую женщину? – Что-то в голосе Вейдеманиса выдало его скептицизм. Мамука не ответил. Потом пожал плечами:

– Мы играли внизу. Усманов и Шарай тоже играли. А наверху были Отари и ваш друг.

– Еще Алтынбай, – напомнил Вейдеманис. И в этот момент в комнату вошел Нуралиев. Он был в майке и в брюках. Услышав крики, он поднялся с постели и, выйдя в коридор, понял, что произошло несчастье.

– Вы ничего не слышали? – спросил у него Дронго.

– Нет, – мрачно ответил низким голосом Алтынбай.

Дронго невольно посмотрел на его широкие плечи, мощные руки и перевел взгляд на Вейдеманиса.

– Я очень устал и спал, – добавил Нуралиев, – но услышал крики и вышел в коридор.

– Как вы ее нашли? – спросил неожиданно Усманов.

– Заглянул в комнату и нашел, – пояснил Дронго.

– Вы всегда заглядываете в комнаты к молодым женщинам без разрешения? – спросил Усманов.

– Я ее не убивал…

– Этого я не говорил. Только мне очень интересно, почему вы пошли именно к ней. – Усманов говорил с легким акцентом, но на хорошем русском языке.

– Дверь была приоткрыта, – пояснил Дронго. – И это заставило меня насторожиться. Я проходил по коридору, кстати, за минуту до этого я беседовал с Отари, он может подтвердить мое алиби. А еще раньше был на кухне. Я толкнул дверь, и она легко открылась. Это меня удивило. Я помнил, что у молодой женщины депрессивное состояние и она вряд ли в таком настроении оставит дверь открытой. Отсюда я сделал вывод, что все это достаточно странно. А когда вошел, обнаружил убитую.

– И вы сразу поняли, что ее убили? – насмешливо спросил Усманов. – Может, она спала. У вас есть опыт в таких вопросах? Или вы часто делаете подобные «выводы»?

Дронго хотел что-то ответить, но неожиданно улыбнулся. Вейдеманис взглянул на него и тоже улыбнулся. Это было так неожиданно, что Усманов нахмурился:

– Что смешного я сказал?

– Вы не поняли, какой именно эксперт стоит перед вами, – пояснил Вейдеманис. – Вы решили, что если Мамука – ваш коллега, то и мой друг тоже работает в этой области. Он эксперт по расследованиям преступлений. Это Дронго, господа. Самый известный аналитик в мире.

Наступило молчание. Все старались не смотреть друг на друга.

– Ну, значит, вам и карты в руки, – пробормотал Усманов, выходя в коридор. Он был явно смущен.

– Теперь ты просто обязан найти убийцу, чтобы оправдать мои слова, – шепнул Вейдеманис.

– Лучше бы ты ничего не говорил, – мрачно заметил Дронго.

Он подошел к Нани, которая стояла рядом с убитой.

– Что вы думаете? – спросил он у врача.

– Ее задушили, – кивнула она, – но я не могу понять, как убийца попал в комнату. В коридоре работал наш Отари, он бы наверняка услышал его шаги.

– Может быть, через окно? – предположил Дронго. – Здесь рядом веранда. Она кончается у окна. Если кто-то заранее открыл окно, то убийце было нетрудно влезть на веранду и оттуда через окно проникнуть в комнату. Нужно будет осмотреть веранду. Эдгар, пойдемте вместе со мной.

– Мы можем чем-нибудь вам помочь? – спросил Олег Шарай.

– Только если не будете мешать, – ответил Дронго. – Идите вниз и постарайтесь ничего не трогать в комнате.

– Значит, у нас есть свой комиссар Мегрэ, – прокомментировал Погорельский, стоя в коридоре.

– Вас это не устраивает? – с характерным прибалтийским акцентом спросил Вейдеманис. Свой сарказм он даже не пытался скрыть.

– Нет, почему, – хмуро ответил режиссер, – сейчас меня уже ничто не может удивить.

Дронго и Вейдеманис прошли по коридору. Ветер и дождь усилились, это был уже настоящий ураган. Дронго попытался открыть дверь на веранду, но она не поддавалась. Вейдеманис прошел на кухню и принес небольшой топорик. Вдвоем они открыли наконец дверь. Шквальный ветер ворвался в коридор. Погорельский, все еще стоявший недалеко от них, убрал трубку. Они вышли на веранду пригибаясь.

– Здесь мы ничего не найдем! – прокричал Вейдеманис. – В такую погоду невозможно найти какие-нибудь следы!

– Все равно посмотрим, – упрямо сказал Дронго, пригибаясь и направляясь к окну. Тренированный мужчина мог дотянуться до него. Дронго наклонился и попытался достать рукой. Это ему удалось. К его удивлению, окно было закрыто. Он толкнул сильнее, оно поддалось. Дронго наклонился еще больше и попытался в него влезть. Кто-то закричал. Очевидно, в комнате убитой все еще были люди.

– Не волнуйтесь, – попросил Дронго, – я проверяю, как можно было влезть в окно. Эдгар, пройди обратно в их комнату и объясни женщинам, что я не убийца.

Вейдеманис поспешил обратно. Дронго довольно легко влез в окно и спрыгнул в комнате. Там стояли три женщины, с ужасом смотревшие на него. Нани, увидевшая, как открылись окно, даже вскрикнула. Наталья Толдина машинально отошла к двери, чтобы позвать мужчин, и только Людмила стояла у кровати убитой, замерев в ожидании возможного убийцы.

Эдгар вбежал в комнату почти вместе с Дронго и не успел предупредить женщин. Но, услышав голос Дронго, они несколько успокоились. Лицо покойной уже было накрыто простыней.

– Залезть можно, – прокомментировал Дронго. – Теперь нужно посмотреть внизу. Убийца мог незаметно выйти из дома.

Снизу послышались голоса. Дронго выглянул в окно. Мамука, Отари, Усманов и Шарай обходили вокруг дома, сгибаясь от дождя и ветра.

– Что вы ищете? – крикнул Дронго, но они не услышали. Завывающий ветер унес его голос в сторону гор. – Они там ищут убийцу, – обернулся он к Вейдеманису. – Нужно спуститься и объяснить им, что убийца вряд ли ходил вокруг дома, дожидаясь возможности убить женщину.

Вейдеманис кивнул и вышел.

– Не оставайтесь здесь, – попросил Дронго женщин, – лучше уйдите в другую комнату. Вам будет тяжело.

– Ничего, – ответила Нани, – мы посидим здесь. Мы все равно с Людмилой должны следить за нашим поваром, который в соседней комнате.

Дронго взглянул на Наталью Толдину, но та ничего не сказала. Они вышли в коридор. Погорельский и Буянов стояли вместе, о чем-то тихо беседуя.

– Сергей, – обратился к нему Дронго, – мне нужно с вами поговорить.

Он посмотрел на костюм актера. На пиджаке было большое пятно.

– Вы испачкали костюм, – заметил Дронго.

– Минеральную открывал и пролил на себя, – пояснил Буянов. – Она сильно газированная, вот я и облился.

– Вы никого не видели?

– Никого, – ответил Сергей. – Послушайте, может быть, она сама умерла? – вдруг спросил он. – У нее часто болело сердце. Вы убеждены, что ее убили?

– К сожалению, да, – ответил Дронго, направляясь к лестнице. Погорельский и Буянов остались в коридоре – очевидно, они считали себя обязанными находиться рядом с комнатой, где лежала убитая.

Внизу, на первом этаже, никого не было. Мужчины, захватившие верхнюю одежду, обходили дом в надежде найти неизвестного убийцу. Дронго взял свою куртку.

– Ты не выходи, – попросил он Вейдеманиса. – Мне нужно, чтобы ты остался в доме. Я хочу знать, что здесь происходит.

Они услышали, как к ним быстро спускается Алтынбай Нуралиев. Он успел переодеться и теперь собирался присоединиться к остальным. Дронго невольно взглянул на его мощные сильные руки с набухшими жилами. Вейдеманис заметил этот взгляд.

– Вы спортсмен? – спросил он у Алтынбая.

– Бывший, – мрачно кивнул он. – Занимался раньше борьбой. Но потом пришлось бросить.

– Идемте быстрее, – предложил Дронго, выходя из дома. Алтынбай последовал за ним. Шквальный ветер, бьющий по лицу сильный дождь, неприятный холод – все это они почувствовали, едва выйдя на улицу.

– Проклятие, – пробормотал Алтынбай, – в такую погоду лучше сидеть дома. Откуда мог взяться неизвестный убийца? Или это психопат?

– Боюсь, что нет! – прокричал Дронго. – Давайте быстрее обойдем дом, иначе наши друзья окончательно промокнут.

Это оказалось непросто. С западной стороны дома ветер был особенно сильным. Им приходилось держаться за стены и передвигаться мелкими шажками, чтобы не упасть от яростных порывов ветра, кажется, решившего снести здание. Они сделали почти полный круг, когда обнаружили остальных. Под домом было небольшое подсобное помещение, просторный подвал, в который мужчины также заглянули.

– Там никого нет! – прокричал Мамука. – Мы все осмотрели.

– Здесь никого нет, – подтвердил Усманов. – Олег и Мамука смотрели в подвале. Никаких следов возможного убийцы.

– Нужно спуститься к санаторию и посмотреть, – предложил Мамука. – Может быть, убийца ушел вниз?

– В такую погоду мы туда не доберемся, – возразил Алтынбай. – Хотите, чтобы у нас был еще кто-нибудь с поломанной ногой? Или головой?

– Не хочу! – крикнул Мамука. – Но если убийца был здесь, то он мог скрыться только внизу. Пойдемте туда! – Не успев сказать эти слова, он свалился на дорогу, едва не столкнув Отари.

Олег и Отари помогли Мамуке подняться.

– В такую погоду нельзя спускаться, – громко сказал Дронго. – Идемте назад.

– Он прав! – прокричал Мамуке художник. – Нужно возвращаться.

– Не нужно было выходить из дома, – обернулся к ним Дронго. – Можно было понять, что, если убийца и существует, он бы не стал ждать вашего появления у дома. Пошли скорее обратно, пока вы все окончательно не промокли. Я боюсь, что опять кто-нибудь подвернет ногу и у нас будет еще один пострадавший.

– Верно, – согласился Усманов, стоявший позади Мамуки. – Сейчас искать бесполезно. Нужно будет дождаться милицию. Скоро придет Мехти, и мы сможем позвонить.

– Не думаю, что скоро, – возразил Дронго. – Боюсь, что он не сможет быстро добраться до города.

Они вошли в дом и начали раздеваться. Вейдеманис показал Дронго на лужицы воды, натекшие с курток и плащей, повешенных на вешалку.

– Что ты скажешь? – тихо спросил он.

– Я об этом подумал, – кивнул Дронго. – Убийца должен был промочить хотя бы волосы, если он был без шапки. Но возможно, нас просто дурачат. Убийца нарочно открыл окно, чтобы все подумали о возможном госте, который залез таким образом с веранды. А сам он, вполне вероятно, вошел в комнату со стороны коридора.

Мужчины прошли в гостиную, расселись в креслах и на диване. Сверху спустились Погорельский и Буянов. Все девять мужчин сидели в гостиной, когда Мамука неожиданно горько сказал:

– Вот теперь нас стало тринадцать.

Многие вздрогнули. Дронго нахмурился. Усманов попросил Олега поставить чайник, чтобы все могли согреться. Тот согласно кивнул и стал подниматься по лестнице наверх. Усманов посмотрел на остальных.

– Давайте разбираться, – сказал он жестко. – У нас есть о чем поговорить.

Глава пятая

Трое гостей, приехавших из Таджикистана, двое гостей из Грузии, двое членов съемочной группы из Москвы и сам Дронго с Вейдеманисом – все девять мужчин сидели в гостиной, ожидая, что именно скажет Рахман Усманов. Он начал говорить как самый старший по возрасту, хотя ему было не больше шестидесяти и, возможно, Погорельский был даже старше его. Но режиссер упрямо молчал, потрясенный происшедшей трагедией.

– Давайте подумаем, как такое могло произойти, – предложил Усманов. – Тем более что по счастливой случайности среди нас оказался лучший эксперт по расследованиям, – показал он на молчавшего Дронго.

– Ее убил какой-то негодяй, – сказал Буянов. – Нужно еще раз все осмотреть вокруг.

– Правильно, – согласился Мамука, – мы напрасно вернулись в дом. Нужно попытаться спуститься вниз, к санаторию, возможно, убийца решил спрятаться там.

– Это возможный вариант действий, – согласился Усманов. – Но может быть, у нашего специалиста есть другое мнение?

Все посмотрели на Дронго. Тот покачал головой.

– Я пока ничего не решил, – признался он, – мне еще нужно подумать.

Шарай спустился сверху, кивнул Усманову и сообщил, что чайник он уже поставил.

– Давайте подумаем, кто мог войти в комнату к несчастной женщине, – сказал Усманов. – Вы ведь находились рядом? – обратился он к Отари.

– Верно, – кивнул художник, – но я никого не видел. В комнату входили только женщины.

В этот момент на лестнице показалась Наталья Толдина. Она спустилась вниз и, подойдя к Сергею, попросила у него сигарету.

– Может, тебе лучше остаться с нами? – спросил режиссер.

– Я не хочу здесь сидеть! – резко ответила Толдина. – После убийства Кати я уже никому не верю, тем более вашей компании.

Она повернулась и пошла обратно к лестнице. Мужчины проводили ее долгими взглядами, пока она поднималась на второй этаж. Усманов покачал головой.

– Какой сложный характер, – сказал он.

– У актрис вообще сложный характер, – заметил Погорельский, – я к этому уже давно привык.

– Вы убеждены, что только мужчина мог совершить это убийство? – спросил Буянов, обращаясь к Дронго.

– Меня спрашивали об этом много раз, – спокойно ответил Дронго, – и я уже много раз вам объяснял, что убийцей не могла быть женщина. Шевчук не душили подушкой, что было бы естественно для женщины, которая могла навалиться на подушку всем телом и попытаться удержать ее в таком положении. Убийца задушил несчастную, сломав ей шейные позвонки. Это мог сделать только сильный мужчина.

– Надеюсь, вы не подозреваете кого-то из присутствующих? – поинтересовался Отари.

– Пока нет, – ответил Дронго, – но я настаиваю, что это мог сделать только мужчина.

– Кажется, к ним в комнату входил Буянов, – показал Отари на Сергея, – но до того, как я появился в коридоре.

– Я действительно к ним входил, – согласился Буянов, – но я никого не убивал. И там в этот момент была Наташа Толдина.

– Руки, – вдруг произнес Дронго, – покажите ваши руки.

Буянов недоуменно взглянул на него и протянул руки, ничего не понимая.

– Возможно, но маловероятно, – сказал Дронго. – У вас небольшая ладонь. Вы не могли быть убийцей.

– Кто тогда мог? – спросил с вызовом Мамука. – Вы будете определять по нашим рукам? Я о таком методе еще не слышал.

– Конечно, нет. Но у Сергея маленькая ладонь. Чтобы совершить подобное убийство, нужна совсем другая рука. Большая мужская ладонь.

– Моя подойдет? – усмехнулся Усманов, протягивая свою руку.

– Честно говоря, не совсем, – ответил Дронго. – У вас тоже не очень большая ладонь. А вот все остальные руки подходят. И ваша, Мамука, широкая и сильная. И ваша рука с длинными пальцами, Отари, и даже ваша, господин Погорельский. Я обратил внимание на вашу ладонь. У вас рука интеллектуала – с длинными пальцами. Про вашу ладонь, Алтынбай, я даже не говорю, у вас настоящая медвежья лапа. У вас, Олег Шарай, тоже большая сильная рука. Но с таким же успехом может подойти и рука моего друга Эдгара Вейдеманиса, и даже моя рука. – Он поднял свою большую ладонь. Все присутствующие обратили внимание, что его рука не дрожала.

– У вас тоже длинные пальцы интеллектуала, – заметил Погорельский. – И кажется, именно вы нашли убитую.

– На этом основании я – главный подозреваемый, – согласился Дронго, – но должен быть мотив, причина. Зачем мне убивать молодую женщину? Что мне от нее было нужно?

– Как раз с мотивом все понятно! – жестко заметил режиссер. – Что бывает нужно молодому мужчине от симпатичной актрисы? Может, вы вошли в комнату, полагая, что она одна, и предложили ей нечто, для нее неприятное. Она отказала, и вы ее задушили. Разве такой мотив исключен?

Дронго рассмеялся – спокойно, беззлобно, затем поднялся со своего места, нависая над режиссером.

– У меня рост метр восемьдесят семь, – сказал он с вызовом, – и я вешу почти сто килограммов. Зубы у меня свои, не вставные. И у меня всегда хватало ума и возможностей выбирать понравившуюся мне женщину. Посмотрите на меня, Погорельский, неужели вы всерьез полагаете, что я способен комплексовать из-за отказа женщины? Неужели вы считаете, что я могу убить женщину только из-за того, что она мне отказала? Это первое. А второе – я никогда в жизни не обижал женщин. И до сих пор не обидел и не обманул ни одну женщину. Вы меня понимаете, Погорельский? Никогда и никого.

– Почему вы сразу обиделись? – миролюбиво спросил режиссер. – Вы ведь сами следователь, должны понимать, что я выдвигаю возможную версию.

– Я никогда не работал следователем, а был всего лишь экспертом. Ваша версия может иметь право на жизнь только в том случае, если она подкреплена фактами. А фактов у вас нет…

– Не нужно спорить, – спокойно предложил Усманов. – Мы собрались вместе, чтобы выслушать все предложения.

– Нужно все проверить, – рассудительно сказал Мамука.

– Но не обвиняя друг друга, – вставил Алтынбай.

Дронго заметил удивленный взгляд Вейдеманиса во время своей тирады, но Эдгар благоразумно молчал, понимая, что в подобных случаях это самое лучшее. Однако реакция Дронго его удивила.

– Олег, посмотри еще раз наверху, вскипел уже чайник или нет? – попросил Усманов.

– Лучше я посмотрю, – поднялся Буянов, – заодно проверю, как там наши женщины.

Он пошел к лестнице. Все остальные молчали.

– И все-таки кто-то к ним входил, – сказал Мамука. – Мы вчетвером сидели за картами внизу, вы, Рахман-ака, играли в нарды с Олегом. Значит, шестерых можно исключить. Остаются только три человека. Наш Отари, Алтынбай и господин Дронго.

– Я спал в своей комнате и ничего не слышал, – сообщил Нуралиев. – Если бы услышал шаги или голоса, я бы сразу вышел из комнаты.

– Как это вы так быстро заснули? – полюбопытствовал Мамука. – Вы ведь поднялись минут за пятнадцать – двадцать до убийства…

– У меня контузия с войны, – мрачно пояснил Алтынбай, – и поэтому я засыпаю сразу, как только ложусь. Все время сильно болит голова. Вы же видите шрам на моем черепе.

– Я не хотел вас обидеть, – ответил Мамука, – просто спросил.

– Вы тоже поднимались наверх, – вдруг напомнил Олег Шарай самому Мамуке.

– Верно, – согласился Мамука, – но я поднимался, чтобы дать виски нашему раненому повару. Подождите… – вдруг сказал он. – А если убийца – наш повар? Иногда так бывает. Все думают, что он подвернул ногу и у него есть абсолютное алиби, так, кажется, это называется? А он, пользуясь тем, что мы на него и не подумаем, выжидает и, когда видит, что актриса осталась одна, входит к ней в комнату и делает свое дело. Может, он сумел подняться и задушил несчастную женщину даже в своей комнате, а потом перенес ее в другую…

– Только при этом вспомните, сколько лекарств дала ему ваша супруга, и про виски, которое он пил. Кажется, это было ваше предложение? – добродушно уточнил Дронго. – Я не думаю, что несчастный повар мог подняться с постели, задушить женщину, а потом снова заснуть.

– Тогда это был убийца, который залез через окно, – решительно произнес Мамука.

Внезапно моргнул свет, словно ветер задел где-то провода, вызвав внезапное колебание.

– Только этого не хватало, – громко сказал Усманов. – Если останемся без света, вообще будет тяжело.

– Здесь должен быть движок, автономный свет. Нужно проверить, – предложил Алтынбай. – Иначе, если погаснет свет, мы ничего не сумеем сделать. Вместо того чтобы ждать, лучше попытаться найти движок.

– Верно, – согласился Усманов. – Олег, помоги Алтынбаю. А мы поищем в доме свечи, вдруг действительно свет погаснет. И посмотрите наконец на кухне, готов ли чай. В такую погоду нельзя сидеть без чая.

– Может быть, что-нибудь более крепкое? – предложил Погорельский. – Чаем мы не согреемся.

Усманов удивленно взглянул на Погорельского и покачал головой.

– Я верующий человек, – мягко сказал он, – и поэтому спиртное не употребляю. Извините, но мне больше нравится чай.

– Каждому свое, – пожал плечами Погорельский, – а я пойду выпью. В такую ночь лучше напиться до чертиков. Иначе можно сойти с ума.

Нуралиев поднялся и вышел вместе с Олегом Шараем. Погорельский, напротив, остался сидеть в кресле, очевидно ожидая Буянова. Усманов прошел в бильярдную, куда отправился Мамука. В бильярдной горел камин и было достаточно тепло. Свет моргнул еще раз, на этот раз более ощутимо.

– Кажется, скоро мы останемся без электричества, – невесело заметил Отари. – Можно мне пойти наверх и забрать свою картину? – спросил он, обращаясь к Дронго.

– Почему вы спрашиваете меня? – ответил вопросом на вопрос Дронго. – Конечно, идите и соберите свои вещи. Боюсь, что мы действительно останемся без света при таком ветре.

Отари пошел наверх, когда Дронго встал и вместе с Вейдеманисом подошел к окну. Было уже совсем темно, но разгулявшаяся непогода, казалось, собиралась буйствовать всю ночь.

– Что ты думаешь делать? – спросил Вейдеманис.

– Не знаю, – признался Дронго. – Боюсь, что из-за дождя мы еще не скоро дождемся помощи.

– Ты веришь в неизвестного убийцу?

– А ты как думаешь? – спросил Дронго, не поворачивая головы.

– Зачем ты разыграл этот спектакль с режиссером? Ты ведь прекрасно понимаешь, что никто всерьез тебя не обвиняет.

– Мне важна была их реакция, – признался Дронго. – Очень важно, что именно они скажут или подумают. Впрочем, я почти убежден, что убийца один из них. Просто нужно немного времени, чтобы разобраться с этим. Мне необходимо поговорить с Буяновым. Ты постарайся отвлечь внимание Погорельского, а я поднимусь наверх.

– Он, по-моему, не прочь выпить, а мне после операции нельзя, – напомнил Вейдеманис.

– Пей минеральную воду, – пошутил Дронго, направляясь к лестнице.

Сверху спускались Людмила и Буянов, которые несли подносы со стаканами чая.

– Я не буду пить чай, – громко заявил Погорельский.

Отари, поднявшись с места, взял у жены поднос.

– Сергей, – позвал Дронго актера, – можно вас на минуту?

Буянов удивленно оглянулся, но поставил свой поднос на столик и подошел к Дронго.

– Я хочу с вами поговорить, – тихо заявил эксперт. – Давайте отойдем к окну. Мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Думаете, что я ее убил? – спросил Буянов.

– Нет, не думаю. Но у меня есть несколько вопросов. Вы можете со мной поговорить?

– Конечно, могу. – Буянов отошел к окну вместе с Дронго.

– Сегодня утром я случайно слышал ваш разговор, – сообщил Дронго. – Вы стояли над обрывом, где я сидел, и я услышал, как вы жаловались на своего режиссера.

– Подслушивать некрасиво, – чуть покраснел Буянов.

– Это получилось случайно, – пояснил Дронго. – Вы действительно не ладите со своим режиссером?

– С ним в последнее время трудно ладить, – ответил Буянов. – Он, кажется, сам не знает, чего хочет. И у него все чаще бывают «творческие простои».

– В смысле запои?

– Вот именно. Он раньше такого себе не позволял. Кажется, поэтому он и снимает гораздо хуже, чем прежде.

– Разговаривая со своими подругами, вы сказали, что он обязан помнить о том, что пережила Катя. Вы можете мне сказать, что она пережила? Почему вы так выразились?

– У нее были неприятности, – хмуро пояснил Буянов, – семь лет назад. Она тогда жила в Ташкенте, и Погорельский впервые пригласил ее на съемки своего фильма. Вы его, наверное, видели. «Хищники» назывался. Очень известный был фильм.

– Может быть, – вежливо согласился Дронго. – Что там произошло?

– Не знаю. Они были на съемках в горах, и там случилась неприятная история. Двое сотрудников съемочной группы погибли на глазах у Кати. Кажется, их убили. У нее был нервный срыв, она попала в больницу, а через год переехала из Средней Азии в Москву.

– Так вот почему у нее миндалевидные глаза. Очевидно, мать у нее была узбечка?

– Нет, – невесело улыбнулся Сергей. – Отец у нее был украинец, а мать – казашка. Они познакомились на целине, еще в начале шестидесятых. У Кати с братом восемь лет разницы.

– Вы ее любили? Извините, что я вас спрашиваю, но мне нужно это знать.

– Она мне нравилась, – дрогнувшим голосом ответил Буянов. – Очень нравилась, – добавил он мгновение спустя.

– Вы не знаете, что конкретно произошло на съемках? – уточнил Дронго.

– Я не расспрашивал. Ей было неприятно, и она никогда не говорила со мной на эту тему.

– Понятно. Последний вопрос. У нее действительно были сложные отношения с Погорельским? Или он иногда срывался?

– Какие отношения? – недовольным голосом переспросил Сергей. – У них не было вообще никаких отношений. Погорельскому нравится Толдина, которую он снимал уже в четырех фильмах. Все знают, что она его «прима». А Катя была не в его вкусе, но на этот фильм он почему-то согласился ее взять. Наверное, из-за Толдиной. Они вместе с Катей работают в одном театре.

– Понятно. Спасибо вам, Сергей. И примите мои соболезнования.

Буянов как-то неопределенно кивнул головой и вернулся к столику. Дронго прошел в бильярдную комнату. Усманов торжественно показал ему коробку свечей.

– Теперь мы не останемся без света, – сказал он.

– Надеюсь, что до этого не дойдет, – пробормотал Дронго. – Лучше бы ваши друзья сумели найти и запустить движок.

– Найдут, – убежденно заявил Усманов. – Вы недооцениваете Нуралиева. Он такой дотошный, найдет все, что угодно.