Текст книги "Поцелуй феи"

Автор книги: Чингиз Абдуллаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

– У нас опять проблемы, – честно призналась она, глядя в глаза сидевшему напротив нее Вадиму Александровичу.

– С Юрой, – понял тот, тяжело вздыхая. – Его отец как в воду глядел. Перед смертью он просил меня позаботиться о нем. Все так глупо получилось. Пока он работал у меня в банке, он был на глазах. А потом… Ты же сама знаешь, что нам пришлось закрываться. Хорошо еще, что на него не повесили никаких долгов. Я тогда сознательно вывел его из-под удара. Кто мог подумать, что все так обернется. Мне казалось, что вы обеспеченные люди. У вас ведь была огромная дача, квартира в элитном доме.

– Была… – согласилась она. – Ничего уже давно нет.

– Да, – помрачнел он, – плохо. Очень плохо. Ты знаешь, Катя, я ведь очень дружил с его отцом. Мы были как братья. У меня своих сыновей нет, только дочь, и я считал Юру немного и своим сыном. Казалось, что стоит мне чуть-чуть подняться – и я снова его приглашу, снова возьму на работу. Пользы от него в банке никакой особенно и не было. Но зато он был при деле, да и деньги получал солидные. А теперь все вон как обернулось. Говорят, он пить начал?

– Да, – безжалостно ответила она, – и проигрывать в казино все наши деньги.

– Глупо, – покачал головой Вадим Александрович, – ой как глупо. Давай я поговорю с врачами, мы его немного подлечим, а потом я его опять к себе возьму. Может, что-нибудь и получится.

– Нет, – решительно сказала она, – уже не получится.

– Ну это ты брось, – махнул рукой хозяин кабинета. – Рано ты мужика хоронишь. У кого не бывает срывов. Все под богом ходим.

– У него не срыв, – она говорила ровным, спокойным голосом, хотя разговор был трудным, – он просто упал и разбился. И уже не сможет быть прежним Юрием. Его просто нет. Он сейчас совсем другой человек. Если сможете уложить его в больницу, я буду вам только благодарна. За лечение мы заплатим, деньги у нас есть.

– При чем тут деньги, – вздохнул Вадим Александрович.

– Мне нужна работа, – сказала она, уловив этот вздох, – я хочу пойти на работу.

– Ты? – Он отвлекся от своих мыслей. – Какую работу? Ты что-нибудь умеешь делать? Какое у тебя образование?

– Институт физкультуры. У меня диплом тренера. Вы же знаете, я была чемпионкой мира и Советского Союза по биатлону. До той самой аварии…

– Да, да, конечно. Я все помню. Но ведь прошло столько лет. Ты думаешь, что смогла бы работать тренером по биатлону?

– Необязательно. Но я могла бы работать в каком-нибудь спортивном обществе или солидной компании инструктором по физической подготовке.

– Интересная мысль, – согласился Вадим Александрович. Он поднялся с дивана и задумчиво зашагал по кабинету. – Интересная мысль, – бормотал он. Потом повернулся к своей гостье.

– Есть одна солидная компания. Ее руководитель – мой хороший знакомый. Кажется, у них большой штат службы безопасности. Может, им действительно понадобится такой инструктор. Я с ним поговорю. Хотя нет, подожди. Я лучше позвоню ему прямо сейчас.

Он прошел к своему столу и, достав из ящика записную книжку, долго искал в ней своего знакомого. Потом, удовлетворенно хмыкнув, поднял трубку и набрал номер мобильного телефона нужного ему человека. Ждать пришлось недолго.

– Федор Дмитриевич, добрый день, – вежливо поздоровался Вадим Александрович, – как у вас дела? Как супруга? Ну слава богу. У нас тоже все хорошо. Да, пока все нормально. Постепенно приходим в себя после банковского погрома. Я почему тебя беспокою. У меня человек есть на примете с очень интересной биографией. Чемпион мира и Советского Союза по биатлону, заслуженный мастер спорта. Может, я его к тебе пришлю? Ты, я слышал, целую службу безопасности у себя держишь. Такой человек тебе пригодится, будет тренировать молодых ребят. Накачивать им мускулы.

Очевидно, собеседник Вадима Александровича предложил взять чемпиона мира в собственные телохранители.

– Нет, – засмеявшись, ответил Вадим Александрович, – ты меня не так понял. Это женщина. Молодая, красивая. У нее сейчас временные трудности, вот она и хочет устроиться на работу. Может, ты ей поможешь? Это жена моего очень близкого товарища. Ну спасибо, спасибо, Федор Дмитриевич, я на тебя всегда рассчитывал. И с окладом ты ее не обижай. Сам понимаешь, все-таки чемпионка мира. Спасибо.

Он положил трубку, повернулся к Кате.

– Моя секретарша напишет тебе адрес, – кивнул Вадим Александрович. – Это очень известная компания. У них только в службе безопасности человек сто работает. Будешь работать там. Поначалу они тебя еще проверять будут. Зарплаты у них солидные, стабильные. Вовремя платят, – пошутил он. Потом помолчал немного и добавил: – Насчет Юрия не волнуйся. Я завтра договорюсь с врачами, и положим его в больницу. Пусть немного подлечится. А потом я его опять возьму куда-нибудь к себе. Ничего, Катя, вы еще подниметесь. И дачу свою обратно выкупите. Я ведь там по соседству живу. Зачем мне чужие соседи?

– Спасибо, – взволнованно поднялась она, еще не подозревая, что этот звонок отныне определил ее судьбу, – спасибо вам, Вадим Александрович.

– Завтра я позвоню насчет Юры, – добавил он на прощание. – И держись молодцом. Мы еще погуляем на вашей новой даче.

Она вышла из кабинета. Длинноногая секретарша быстро написала ей адрес четким и аккуратным почерком. Катерина взяла его, вышла из приемной и устало прислонилась к стене. Ей с трудом далась эта роль уверенной в себе женщины. Она посмотрела на адрес, достала из сумочки купленный флакон духов. Чудный запах вернул ее к действительности. Она упрямо сжала губы и, убрав флакон в сумочку, зашагала к выходу.

Федор Дмитриевич не обманул. Он и в самом деле взял Катю инструктором по физической подготовке. Кроме многочисленной службы безопасности, в центральном офисе компании работали около трехсот мужчин, полных и лысых, страдающих одышкой и многочисленными болезнями, им хотелось получать здоровье на ходу и не отвлекаться на такие глупости, как тренажеры и физические нагрузки. И если для сотрудников службы безопасности занятия по физическому совершенствованию являлись обязательным элементом их профессиональной подготовки, то все остальные сотрудники компании редко забегали в великолепный центр, разместившийся на первом этаже. Здесь были два больших бассейна, теннисный корт, тренажеры, массажные кабинеты.

Впрочем, в последних работали очень бойкие девицы, и Катя довольно быстро поняла, что массажистки оказывают услуги разного рода, вплоть до откровенно эротических. Все зависело лишь от размеров оплаты.

Катя пребывала в хорошей физической форме. Поначалу сказывалось долгое отсутствие нагрузок, но постепенно она восстанавливала прежние навыки, накапливала силы. Вадим Александрович действительно помог с врачами для Юрия, определив его в очень хорошую больницу. Правда, за нее приходилось платить огромные деньги, на это уходила почти вся ее зарплата, но она не жаловалась, твердо решив помочь мужу избавиться от пагубного пристрастия к спиртному. Врачи считали, что весь курс лечения продлится не менее шести месяцев, и она соглашалась с ними.

Зарплата, которую ей платили в компании, была очень неплохой, даже по нынешним меркам, но, учитывая расходы на лечение Юрия, она не совсем покрывала потребности семьи. Через три месяца стало ясно, что одной зарплаты явно не хватает. Впрочем, она не стала никому жаловаться, ведь подобные деньги не снились даже многим прославленным чемпионам. А тут еще у нее начались проблемы с Никитой.

Никита был нагловатый, высокий, довольно красивый мужчина, которого Катя знала еще по различным сборам в те давние времена, когда легко выигрывала медали разного достоинства. Он входил в мужскую сборную по биатлону, она – в женскую. Поначалу это и вызвало у них при встрече некое ложно понятое единение, сознание прошлой принадлежности к одной команде. Узнав Никиту, она отмечала его больше других, постоянно улыбалась ему, считая его за своего, покрывала его в тех случаях, когда он всячески избегал физических нагрузок, обязательных для сотрудников службы безопасности. Она даже не подозревала, как будут восприняты их отношения со стороны, пока однажды не услышала громкий смех в раздевалке и свое имя. Она подошла ближе и услышала лающий, смеющийся голос Никиты.

– Ну что вы, ребята, – громко говорил тот, – в этом ничего нет особенного. Мы с ней еще на сборах… – Дальше он добавил гнусное слово, от которого она содрогнулась.

– Врешь ты все, – лениво сказал кто-то из ребят, – у нее, говорят, муж есть и ребенок.

– А это для порядка, – засмеялся Никита. – А на сборах все наши спортсменочки такие вещи выделывали, что вам даже и не снились. Наши девицы в массажном кабинете им и в подметки не годятся. Я вам расскажу, что наши делали, ахнете…

Это было правдой и неправдой. Правдой было то, что в среде профессиональных спортсменов действительно царили вольные нравы и никто особенно не следил за моральной устойчивостью приехавших на сборы мужчин и женщин. Но подобное позволялось лишь во время второразрядных турниров, когда речь не шла об ответственных соревнованиях. На сборах перед серьезными состязаниями забывали обо всем личном. Любовные утехи могли надолго выбить из колеи, и спортсменам даже запрещалось встречаться с собственными супругами. Настолько все силы были подчинены единой цели. Никита никогда не добивался выдающихся результатов. Он был всего лишь запасным, да и то довольно скоро его отчислили из сборной за нарушение режима и хамское поведение. Так что все его красочные рассказы о собственных подвигах были всего лишь байками неудавшегося спортсмена. Но окружающие слушали Никиту, делая вид, что верят в его приключения Мюнхгаузена и Казановы в одном лице. Нужно отдать ему должное, о собственных сексуальных похождениях он рассказывал мастерски.

Она не стала долго слушать. Все это было невыносимо. Сжав кулаки, она вошла в мужскую раздевалку и, не обращая ни на кого внимания, подошла к Никите. Все молча наблюдали за ней. Он попытался вскочить, но она сильно ударила его по лицу как раз в тот момент, когда он попытался подняться. Не ожидавший ничего подобного, он отпрянул назад, споткнулся и растянулся на полу под громкий смех своих приятелей.

Она повернулась и вышла из раздевалки, обретя в этот день непримиримого врага в виде публично униженного ею мужчины. После этого их дружеские отношения стали откровенно враждебными. При каждом удобном и неудобном случае дружки шутили над Никитой, ставшим отныне постоянным объектом для насмешек.

Прошло две недели. В один из вечеров она задержалась в офисе и уже перед самым уходом направилась в раздевалку, чтобы принять душ и переодеться. Она разделась и встала под струи холодной воды. Сквозь ее плеск она услышала, как скрипнула дверь душевой. Она не стала оборачиваться. Сюда часто заглядывали женщины, чтобы принять душ. Но тяжелое дыхание у нее за спиной заставило ее обернуться. Рядом стояли гнусно ухмыляющийся Никита и двое его друзей. Она по их лицам вдруг поняла, что они пришли сюда не просто так и почему они вошли в душевую именно тогда, когда она оказалась здесь одна.

Она стояла раздетая, даже не пытаясь прикрыться под плотоядными взглядами мужчин. Один из вошедших демонстративно подошел к двери и запер ее изнутри. Она поняла, что любое сопротивление бесполезно, все трое были хорошо подготовленными, тренированными мужчинами. Она с ними не могла справиться.

– Выходи, – предложил ей Никита, – посмотрим, какая ты в деле.

Она наклонилась, словно пытаясь поправить тапочки, и, вдруг подняв их, с силой ударила Никиту в лицо. Тот дрогнул, на миг растерялся. Она оттолкнула второго и резко бросилась в двери. Но мимо третьего ей пройти не удалось. Ее схватили, бросили на скамью. Трое здоровых мужчин не оставили ей никаких шансов. Ее насиловали грубо, намеренно причиняя боль. Особенно старался Никита, попросту измывавшийся над ней. Сначала она дико сопротивлялась, кусалась, кричала, отбивалась. Но уже после первого мужчины затихла, с ненавистью глядя в потолок. Третий долго колебался, прежде чем приступить к делу, настолько безжизненной и холодной она выглядела. Но, понукаемый насмешками со стороны Никиты, он все-таки решился. Изо рта у него пахло особенно мерзко, и она отворачивалась, чувствуя на себе его тяжелое тело.

Потом они ушли, и она, поднявшись, снова встала под душ. Она сама удивлялась собственному поведению. Она не плакала, не кричала, не причитала. Просто судорожно мылила и мылила свое тело, словно пытаясь избавиться от грязи, в которую ее швырнули. В этот вечер она приехала домой значительно позже обычного.

Юра был уже дома. В перерывах между интенсивными курсами лечения он появлялся дома, непривычно притихший и всегда загадочно улыбавшийся. Он научился неплохо готовить, гораздо больше теперь занимался с сыном, который, видя состояние отца, пытался его подбодрить.

В этот вечер она не стала ужинать. Сославшись на усталость, сразу же отправилась спать. Когда ночью она вдруг почувствовала на своей груди руку Юрия, то, судорожно вздрогнув всем телом, попросила его:

– Только не сегодня.

– Хорошо, – печально согласился он. За все годы их супружества она впервые отказала ему. Но Юрий не стал настаивать, а, повернувшись к стене, довольно быстро уснул. А она еще долго лежала с открытыми глазами, словно решая, что именно ей теперь делать.

На следующее утро она появилась в зале, как обычно, подтянутая и спокойная. Она слышала сальные шуточки за спиной, грязные предложения, но не реагировала на них, держа себя холодно и отчужденно. Так продолжалось три дня. В конце третьего дня, выждав момент, когда Никита остался один, она вошла в раздевалку, захватив с собой довольно тяжелую швабру. Он даже не понял, в чем дело, когда она резко ударила его под дых. Задохнувшись, он сел на пол. Потом она долго избивала его, стараясь попасть по лицу. И лишь когда он перестал кричать, она выбросила швабру и вышла из раздевалки.

Никиту увезли в больницу, а Федору Дмитриевичу пришлось приложить немало усилий, чтобы замять этот скандал. Все догадывались, кто именно так отделал Никиту, но никто не решился сказать об этом ни руководству компании, ни прибывшим для разбирательства сотрудникам милиции.

А на следующий день Катерину вызвал начальник службы безопасности. В прошлом он служил в КГБ, дослужился до генерала. Сейчас он сидел в своем кабинете, грозно глядя на стоявшую перед ним женщину.

– Я все знаю, – сказал генерал. – Все, – подчеркнул он именно это слово, давая понять, что ему известны мельчайшие подробности поведения собственных сотрудников.

– Мы уволим их всех, – продолжал генерал, – всех троих. Но и ты должна нас понять. После случившегося ты не можешь работать в нашей компании. Надеюсь, это ты понимаешь?

– Понимаю, – кивнула она.

– У тебя большая семья?

– Муж, сын.

– Говорят, муж у тебя…

– Это мои проблемы, – довольно невежливо перебила она генерала.

Тот с интересом взглянул на нее.

– Ну-ну, – сказал он. – И как только они решились на такое… В общем, так. Работать у нас ты не будешь. Но без работы не останешься. Один мой старый знакомый ищет специалиста для какой-то важной работы. Ему как раз нужна хорошо стреляющая женщина. Скажу тебе честно, не знаю для чего и не хочу знать. Но гонорар они обещают выплатить солидный. А кто может быть лучше, чем чемпионка мира по биатлону. Ты согласна?

– Что я должна делать?

– Не знаю, – раздраженно сказал генерал, – и учти, что тебе совсем не обязательно соглашаться. У нас есть место на базе. Это, правда, за городом, но не очень далеко. Нужно ехать на электричке. Если захочешь, мы тебя туда и переведем.

– Спасибо, – поблагодарила она, продолжая стоять. Он не предлагал ей садиться. Генерал вообще не любил фамильярностей в общении с сотрудниками.

– Где я могу увидеть вашего знакомого? – деловито спросила она. – Куда мне ехать?

– Они обычно присылают свою машину. – Он с интересом посмотрел на стоявшую перед ним женщину. – Значит, ты его одна так измордовала? Ну-ну, молодец. Дала настоящий урок стервецу.

Женщина стояла перед ним, глядя прямо в глаза. Стояла и молчала. Генерал чуть смутился, поднялся.

– Машина будет через полчаса, – отрывисто сообщил он, – можешь идти. И помни: если тебе не понравится, можешь вернуться. Что-нибудь придумаем… Я тебя всегда приму обратно.

Она кивнула головой в знак благодарности. Ни на какие слова уже не оставалось сил. А через полчаса действительно приехала машина…

– Мне говорили, что вы были чемпионкой мира по биатлону, – сказал человек без лица, сидевший напротив нее за столом. Вернее, лицо у него было. Но столь бесцветное и блеклое, что его невозможно было запомнить. Такое бывает у специально натренированных филеров, призванных работать в службе наблюдения, не обнаруживая своей заинтересованности в поведении объекта. Она не знала таких нюансов, но ее поразила именно бесцветность собеседника.

– Была, – призналась она, – но только в эстафете. В индивидуальных гонках я выигрывала лишь чемпионат Союза.

– Какая разница? – Он пожал плечами. – Меня не интересует качество вашей биатлонной подготовки или количество медалей. Меня волнует только один вопрос: как именно вы стреляете?

– Нормально. – Она была удивлена. Этот тип должен был знать, что чемпионом мира даже в эстафетной гонке вряд ли могла стать спортсменка, плохо стреляющая на дистанции. Такую просто не включили бы в сборную.

– Поедем в тир, – предложил человек без лица, – мы должны убедиться, как именно хорошо вы стреляете.

– Зачем? – Она не удержалась от вопроса, хотя почему-то понимала, что вопросов задавать не следует.

– Нам нужна женщина примерно вашего возраста, которая сумеет аккуратно выстрелить, – пояснил ее собеседник.

– Выстрелить в кого? – шепотом спросила она.

– Ах вот что вас волнует, – усмехнулся человек без лица. – Нет, не беспокойтесь. Никого убивать не нужно. Мы не контора по поставкам наемных убийц. Все обстоит гораздо проще. Но об этом имеет смысл поговорить, когда мы с вами проедем в тир. Я должен посмотреть, как вы стреляете. Вы умеете стрелять из пистолета?

– Из винтовки лучше, – призналась она, – но из пистолета тоже умею.

– Тогда поедем.

Тир, куда ее привезли, был оборудован такой совершенной техникой, что она удивилась. Такого не было даже на их базе во время сборов. Мишени автоматически сдвигались и передвигались. Их можно было приблизить, а можно было и отдалить. Кроме того, здесь находились отдельные стойки для стреляющих, полностью изолированные от других стрелков. Она даже не предполагала, что подобные полигоны для тренировок могут быть в Москве.

Сначала она стреляла из винтовки. Результат превзошел все ожидания. Несмотря на отсутствие практики, на долгий перерыв, она четко отстрелялась, с некоторой тревогой ожидая результатов своего снайперского искусства. Но выяснилось, что из двадцати выстрелов восемнадцать легли в десятку. Она облегченно усмехнулась. Человек без лица одобрительно кивнул ей в знак поддержки и предложил пострелять из пистолета.

На этот раз результаты были чуть хуже, но пятнадцать десяток, четыре девятки и лишь одна семерка по праву могли считаться очень неплохим результатом.

– Какая кучность, – с восхищением сказал стоявший рядом неизвестный мужчина, очевидно, инструктор по стрельбе.

Потом они долго возвращались обратно, попав в обычную автомобильную пробку. И лишь когда опять оказались в кабинете, человек без лица сухо заметил:

– Совсем неплохо. Я бы даже сказал – хорошо. Но с пистолетом вам нужно немного поработать. Один выстрел вы смазали.

– Первый, – кивнула она, – я пристреливалась.

– Прекрасно, значит, у нас есть еще целая неделя, и вы можете пристреляться гораздо лучше.

– Вы так и не сказали, в кого я должна стрелять, – упрямо напомнила она.

– Не в человека, – усмехнулся человек без лица. – Вы отправитесь на прием, где буду и я. В какой-то момент вы должны будете пройти в женский туалет. Там будет открыто окно. В туалете вам передадут пистолет. Вам нужно сделать всего лишь один выстрел. Подойти к окну и выстрелить в дом, стоящий напротив. Точно выстрелить в ту точку, в какую вам укажут. Можете не волноваться, в человека вам стрелять не придется в любом случае. Всего лишь в оконный переплет. Чтобы пуля попала туда, куда вам укажут.

– И все? – не поверила она.

– Все. Если выстрелите точно и попадете, получите пять тысяч долларов.

– Сколько? – Она не поверила своим ушам.

– Пять тысяч долларов. Мало?

– Да, – внезапно сказала она, поражаясь собственному нахальству, – я все-таки чемпионка мира.

– Хорошо. Сколько вы хотите?

– Семь.

– Считайте, что я согласен. Что-нибудь еще?

– Окно далеко? Большое расстояние?

– Метров двадцать-тридцать. Не очень большое.

– Когда я могу начать тренировки?

– Завтра, с утра.

– Хорошо. Вы можете выплатить мне аванс?

– Вы деловой человек, – удовлетворенно сказал человек без лица. – Хорошо. Мы выплатим вам аванс. Две тысячи долларов, вас устроит?

– Вполне.

– Тогда договорились. Всю неделю вас будет возить наша машина. И последнее, самое важное… Абсолютная секретность. Надеюсь, вы меня поняли?

– Вы могли бы мне этого не напоминать, – заметила она, пожав плечами.

– Значит, мы обо всем договорились, – удовлетворенно констатировал он.

Следующая неделя прошла так, как он и обещал. Каждый день за ней приезжал автомобиль, и каждый день она проводила несколько часов в тире, восстанавливая свое мастерство. К концу недели она уже уверенно владела пистолетом, выбивая девяносто семь – девяносто восемь из ста.

Она обратила внимание, что в тире рядом с ней в последние дни стал появляться незнакомый седовласый мужчина лет пятидесяти. Он с интересом наблюдал за ее успехами, но ни разу не подошел к ней, ни разу ничего не спросил. Просто стоял и молча смотрел. А потом уезжал. Ей было ужасно интересно, почему его пускают в тир, когда она стреляет. Обычно там никого не бывало, да и попасть туда было сложно. Любопытно ей было и то, кому именно принадлежит этот тир и почему он оборудован именно таким образом, словно здесь готовят профессионалов для стрельбы по живым мишеням. Но она не задавала лишних вопросов, решив на этот раз закрепиться на этой странной работе, где всего за один выстрел платят такую невероятную сумму.

Все получилось так, как и предсказывал человек без лица. В конце недели она получила приглашение на презентацию новой компании, открывшей свой филиал в Москве. Презентация была шумной, на вечере присутствовали известные политики, бизнесмены, банкиры, деятели искусства. Она увидела своего любимого поэта и не менее любимого артиста.

И еще здесь она увидела своих новых знакомых. Человек без лица приехал вместе с ней. А среди гостей находился и симпатичной седой незнакомец, весело кивнувший при ее появлении. Рядом с ним была очаровательная молодая спутница, похожая на фотомодель, и Катя почувствовала легкий укол ревности.

Ровно в половине девятого человек без лица легонько кивнул ей в сторону женского туалета. Она прошла туда, прикрыла дверь, подошла к раскрытому окну. До противоположной стены было метров пятнадцать, не больше. В этот момент дверь в туалет скрипнула. Вошла молодая женщина, которая, ни слова не говоря, раскрыла свою сумочку и протянула ей оружие. Это был неизвестный ей прежде пистолет с довольно длинным стволом. Из такого можно было выстрелить очень метко.

Она сообразила, что патрон, которым был заряжен этот своеобразный пистолет, начинен электроникой. Нужно было точно всадить пулю в оконный переплет, чтобы затем неизвестные ей люди могли слышать все разговоры, которые велись за этим окном. Женщина, передавшая ей пистолет, встала у двери, заметно нервничая.

– У вас мало времени, – торопливо сказала она.

Катерина подошла к окну, чуть приоткрыла его, плавно подняла тяжелый пистолет и тщательно прицелилась. Промахнуться было нельзя. Но она была уверена в своих силах, несмотря на то что пистолет был куда тяжелее обычного. Она неслышно вздохнула и выстрелила. Даже отсюда было видно, что пуля попала точно в цель.

– Все, – сказала Катя, обращаясь к незнакомке. – Точно туда, куда они и хотели.

Незнакомка торопливо кивнула ей, убирая пистолет в сумку.

«Как только она пронесла пистолет? – мелькнула мысль. – Ведь на входе всех проверяли через металлоискатель». В зале было много иностранных послов, влиятельных политических персон. Но спрашивать Катя не хотела. В конце концов это не ее дело. Незнакомка быстро выскользнула из туалета, мягко закрыв за собой дверь.

Катя подождала немного и неторопливо вышла следом. Она увидела среди людей седовласого незнакомца и уверенно кивнула ему, словно отчитываясь о проделанной работе. В ответ он одобрительно усмехнулся.

Они уехали довольно скоро после этого. Человек без лица довез ее до дома, вручив на прощание конверт с деньгами. Она поднялась наверх, к себе в квартиру, переоделась, снова отказалась от ужина и, положив конверт на стол, долго смотрела на него, словно все еще не понимая, за что именно ей заплатили такие деньги.

В эту ночь, впервые после случившегося в душевой, она разрешила мужу прикоснуться к ней. И в эту ночь она впервые заснула спокойно. А деньги успела спрятать в книгу, решив, что эта сумма станет первой точкой их долгого возвращения в ту прежнюю, счастливую и спокойную жизнь.

Теперь она с нетерпением ждала следующего звонка. Но день проходил за днем, и ничего не происходило. Она начала волноваться. Деньги обладали потрясающей способностью исчезать неведомо куда. Правда, к этому времени врачи уже констатировали полное выздоровление Юрия, и Вадим Александрович обещал взять его с будущей недели в штат своей новой компании. В этот вечер она пригласила мужа в ресторан, в котором они давно не были. Вернее, не были с того самого дня, когда известие о закрытии банка стало для них ошеломляющей реальностью.

Ей казалось, что все налаживается, устраивается как нельзя лучше. Если Юра начнет работать, то Вадим Александрович сумеет сделать так, чтобы он зарабатывал достаточную сумму, которой должно хватить и на обучение мальчика, и на содержание семьи. Они строили радужные планы, и Юрий категорически настаивал на том, что она не должна работать.

А на следующее утро раздался звонок и ей сказали, что за ней уже послана машина. Правда, на этот раз автомобиль был куда роскошнее прежнего. И отвезли ее совсем в другое место. Там уже находился седовласый незнакомец. Он встретил ее в своем роскошном кабинете, обставленном с претенциозной, кричащей экстравагантностью. На стенах висели картины авангардистов. Сам он тоже казался частью сюрреалистических нагромождений собственного кабинета. В кабинете даже аквариум был неправильной шестигранной формы. А техника, установленная повсюду, была от известной датcкой фирмы «Bang & Olafzen».

– Мы, кажется, знакомы, – сказал хозяин кабинета.

– Я вас не знаю, – призналась она, проходя к его роскошному столу.

– Зато я знаю, как метко вы стреляете. И как расправляетесь со своими обидчиками в случае необходимости.

Она вспыхнула от возмущения, но ничего не стала говорить, решив выждать и выслушать его.

– Садитесь, – показал он ей на стоявшее перед столом кресло. – Вы действительно отлично стреляете.

– А вы имеете хороших стукачей, – не выдержав, огрызнулась она.

– Да, – улыбнулся он, – у меня большой штат информаторов. И я даже знаю, что раньше вы жили в центре города. И строили дачу в поселке, где строительство обходится в громадную сумму. У вашего мужа были неприятности. Как, кстати, он сейчас себя чувствует?

Это тип знал все. Или почти все. Она отрицательно покачала головой:

– Я не буду отвечать на ваши вопросы, тем более если вы знаете на них ответы. Зачем вы меня позвали? Что вы от меня хотите?

– Хочу помочь вам вернуться в тот самый дачный поселок. Помочь вам выкупить свою недостроенную дачу. Хочу помочь вам обрести прежний статус.

Неужели ему известны даже ее тайные мысли? Даже ее сны? Неужели этот тип все вынюхал? Она молчала, не зная, как ей реагировать на слова своего собеседника. А тот продолжал говорить:

– У вас были трудности. Большие трудности. Но вы смогли их преодолеть. Я очень ценю людей, которые не сдаются под натиском жизненных обстоятельств, не опускают рук, продолжают упорно бороться. Бороться и побеждать.

– Зачем вы меня позвали? – довольно невежливо спросила она, перебив его словоблудие.

– Хочу предложить вам работу, – деловито заговорил он, – работу по вашему профилю. К сожалению, я не могу использовать мужчину там, где может помочь только женщина.

– О чем вы говорите?

– Нам нужно, чтобы вы вылетели в другую страну. Допустим, в одну из европейских стран. И продемонстрировали там свое искусство. Вот и все, что мы от вас хотим.

– Кто это – мы?

– Это не важно. Главное, что мы о вас знаем, и вы нужны нам. Нам нужна именно такая женщина – сильная, умная, волевая. И к тому же прекрасный стрелок.

– Куда я должна лететь?

– Это мы вам сообщим позднее. Я думал, что вас больше заинтересует гонорар, который мы вам собираемся предложить.

– Надеюсь, не меньше чем тот, который уже был?

– Не меньше. – Он снова улыбнулся. – Пятьдесят тысяч долларов. Такая сумма вас устроит?

Это была абсолютно нереальная цифра. За такие деньги они могли бы уже начать подыскивать себе более просторную квартиру, поближе к центру города. Продав собственную и добавив эти пятьдесят тысяч… Ей было даже страшно подумать об этом.

– Когда нужно лететь? – спросила она.

– Это уже лучше. Но вы не спросили, что именно нужно делать. Пятьдесят тысяч – это очень большие деньги. Очень большие. Просто на этот раз вам нужно выстрелить не в оконный проем, а в другую мишень.

– В какую мишень?

– В живую, – у него были очень выразительные глаза, – в живую…

– Вы с ума сошли! – Она поднялась со стула. – Вы хотите, чтобы я… – До нее вдруг дошло, что такие деньги платят только за живую мишень. Только за живую. – До свидания. – Она повернулась, чтобы выйти из кабинета.

– Подождите! – Впервые за все время разговора он чуть повысил голос. Она замерла, медленно повернулась к нему.

– Я никогда и никому не делаю дважды одно и то же предложение, – продолжал незнакомец, – поэтому я даю вам три дня. Если через три дня вы не позвоните, я буду знать, что вы мне отказали. Но в таком случае и вы должны знать, что больше никто и никогда не заплатит вам подобных денег за ваше умение метко стрелять.

Опустив голову, она молчала. Он был прав. Сумма была просто фантастической. Но цена… Цена, которую нужно было заплатить за нее, была непомерной, невозможной, немыслимой. К тому же Юра выходил на работу через два дня. Она повернулась и, даже не попрощавшись, решительно вышла из кабинета. Обратно она ехала домой на обычном рейсовом автобусе с двумя пересадками.