Текст книги "Сооруди себе рыжий парик"

Автор книги: Чарльз Вильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 7

– Проклятый идиот, – сказала она.

Она поднялась, встала посреди комнаты. Я молча прыгнул, схватил ее за талию и вместе с ней бросился на пол. При этом я слегка повернулся, чтобы упасть на плечо. В тот же момент оба окна разлетелись в куски, осколки упали на пол.

– Что это значит? – спросила она. – Вы с ума сошли?

Она лежала рядом со мной, и я обнял ее, словно красивую дикую кошку. Освободив одну руку, я снял осколок стекла с ее халата, поднял его, чтобы она видела, и выбросил в окно. Она широко открыла глаза и смотрела ему вслед.

– Если вы снова захотите стать мишенью для выстрела, то сначала скажите мне, где находятся деньги, – попросил я. – Вам они уже не потребуются.

– Что же делать? – спросила она.

– Да много чего, если мне не придется все время следить, как бы вы не выкинули новую глупость. Теперь вы будете сидеть на месте?

– Да.

– Хорошо.

Я пополз. Очутившись между окнами, я встал и прошмыгнул в спальню. Я взял с кровати два одеяла, одно повесил над окном спальни, а с другим вернулся обратно и встал возле заднего окна.

– Прикройте чем-нибудь свое лицо, – сказал я, – сейчас полетят осколки.

Она прикрыла лицо руками. Я подбросил вверх одеяло и оно повисло над окном на трубчатом карнизе занавески. В переднем окне снова послышался звон. Одеяло дрогнуло, но не свалилось с карниза. В нем образовалась дыра.

Я быстро осмотрелся. Задняя дверь была заперта, заднее окно занавешено. В кладовой не было ни окна, ни двери наружу. И теперь он уже не мог заглянуть в дом. Во всяком случае, я надеялся на это. Я мог бы занавесить и переднее окно, однако хотел сохранить возможность хотя бы с одной стороны глядеть наружу. Мне совсем не хотелось оказаться запертым в доме и ничего не видеть.

– Могу я теперь встать? – спросила она.

– Нет, сидите.

Глядя на нее, я кое о чем подумал.

– Снимите халат, – попросил я.

Она подняла голову и холодно посмотрела на меня.

– Вы не могли придумать ничего лучше?

– У вас ведь под халатом есть еще одежда?

– Да. Пижама.

– Тогда снимите халат и бросьте его мне.

Она пожала плечами и сняла халат. Пижама была синяя, с широкими рукавами. Маделина бросила мне халат. Я подполз к переднему окну, встал около него и набросил халат на перекладину. Он упал на пол. Я поднял его и повторил свою попытку: на этот раз успешно. Я отошел. Халат был достаточно прозрачен и через него я мог видеть лужайку. Никто там не двигался.

– Так, – сказал я, – теперь ему у нас ничего не разглядеть.

Маделина встала.

– И что мы теперь будем делать?

– Понятия не имею.

Я подошел к стулу, взял из пиджака пистолет и проверил обойму. В ней было два патрона.

– Здесь нам нельзя оставаться, – заявила она.

– А что вы можете предложить?

Я поставил пистолет на предохранитель и сунул его за пояс. Из кармана брюк я вынул пачку сигарет, но она оказалась пустой. Пришлось снова идти к стулу, где висел пиджак, за новой. Я открыл ее и протянул Маделине. Мы сели за стол. Со своего места я мог видеть лужайку.

Я тайком взглянул на Маделину и задумался. Мы находились в ужасном положении, но у меня постепенно созревала идея. Все зависело от того, есть у нее деньги или нот, а я все еще был уверен, что есть. Не было смысла ломать себе голову над тем, кто убил Батлера: она или тот мужчина, который в нас стрелял, или оба вместе. Постепенно я начал восхищаться холодным умом, скрывавшимся в этой красивой головке, и мне стало ясно, что как только ее муж был убит, причем совершенно неважно кем, она завладела деньгами.

– Вы пользуетесь большим успехом, – заметил я. – Все жаждут с вами повстречаться: я, тот парень снаружи и сотни полицейских.

Откинувшись назад, я выпустил кольцо дыма.

– Не знаю, есть ли смысл делать предложение женщине, окруженной столькими поклонниками.

– Что за предложение?

– Нет, это действительно бессмысленно, – продолжал я. – Совершенно бессмысленно, если у вас нет денег.

Она покачала головой.

– Прекратите говорить о деньгах. Видимо, вы не можете понять, что я скорее спущусь в ад, чем дам Диане Джеймс хотя бы один цент.

Я положил сигарету и пристально посмотрел на нее. Итак, переговоры осложнялись. Нельзя рассчитывать на здравый смысл женщины, даже такой пройдохи и даже если речь идет о ее жизни и смерти.

– К чертям Диану Джеймс, – сказал я. – Она вышла из игры.

– Что вы хотите этим сказать?

– То, что слышали. Она с самого начала обманывала меня. Она сказала мне, что вы находитесь в Санпорте, чтобы уговорить меня обыскать ваш дом. Ей было наплевать, что меня могли поймать.

– И это еще не все, – добавила Маделина. – Думаю, что вы еще не знаете, что с вами могло случиться. Представьте себе, что я застала вас врасплох, вы от страха могли убить меня. Разве это не было бы ужасно?

Я задумался. Конечно, я не был таким идиотом и не мог так поступить, но Диана Джеймс могла на это рассчитывать.

– Итак, все ясно? – спросил я. – Ваша подруга, мисс Джеймс, вычеркивается из списков участников.

– Так, – холодно проговорила Маделина, – и теперь вы переносите свои симпатии на меня?

– Да, – ответил я.

– Я чрезвычайно растрогана.

– Приберегите свои чувства на другой раз. Деньги у вас?

– Возможно, – ответила она.

– Где они?

– Я сказала возможно.

– Этого мне недостаточно, – возразил я. – Карты на стол.

– Зачем? Вы нуждаетесь во мне, а не я в вас.

– Боюсь, что вы не поняли как следует свое положение. Как только стемнеет, я уеду. У вас нет ни малейшего шанса, а я как-нибудь выберусь. И тогда никто не помешает вашему приятелю пристрелить вас, и вы окажетесь мертвой обладательницей 120 тысяч долларов.

Она задумчиво уставилась перед собой.

– Что вы предлагаете?

– Сначала я хочу узнать, есть ли у вас деньги.

– Есть.

– Это не блеф?

Ее глаза были холодными.

– Повторяю, они у меня есть.

Я затянулся сигаретой и с сомнением посмотрел на нее. Я не спешил, и неплохо было бы немного ее помучить.

– Ваше положение незавидное, – сказал я наконец. – Вы уже почти покойница, с какой стороны ни посмотреть. Если вас не застрелит этот парень, то вас арестуют и обвинят в убийстве. С вашей внешностью и красивым лицом вам, возможно, удастся избежать электрического стула. Вероятно, вас осудят на пожизненное заключение, но это тоже не блестящая перспектива. У одной у вас нет никаких шансов. Ни машины, ни платья, ни возможности спрятаться. Если я вам помогу, вы, пожалуй, будете иметь шанс. Совсем небольшой, возможно, один из тысячи. Мое предложение заключается в следующем: мы делаем то же, что хотела проделать Диана Джеймс с вашим мужем. Я увезу вас отсюда и буду прятать, пока не улягутся страсти. Вы покрасите волосы и станете блондинкой или рыжей, и я доставлю вас на Западное побережье или куда-нибудь еще. Ручаться я не могу, что все это удастся, но попытаюсь…

Она медленно кивнула.

– И что вы хотите взамен?

– Я предпочитаю круглые суммы. Скажем, 120 тысяч долларов.

Она уставилась на меня.

– Я ожидала от вас всего, но не такого бесстыдства.

– Но думаете ли вы, что я буду все это бесплатно делать? Подумайте сами, как я рискую. С того момента, как я начну вам помогать, я становлюсь преступником. А на это я пойду только за большие деньги.

– Итак, вы хотите забрать у меня все?

– Точно. Но в том случае, если вам в ближайшее время кто-нибудь не сделает более выгодного предложения.

– А на что я буду жить?

– На что живут другие люди? Вы можете подыскать себе работу.

– Какую? Я никогда в жизни не работала.

– Откуда я знаю? Я не работодатель. Вы согласны?

Она немного подумала, потом пожала плечами.

– Хорошо. Но какую вы мне дадите гарантию, что, получив деньги, вы не бросите меня на произвол судьбы? Я должна положиться на ваше честное слово?

– Ничего другого вам не остается.

– Прекрасная перспектива.

– Итак, где деньги? – ухмыльнулся я.

– В этом мое единственное преимущество, – улыбаясь, ответила она. – Вам придется выполнить хотя бы часть своих обещаний, чтобы получить их.

– Где?

– Они в трех банковских сейфах в Санпорте.

– В банковских сейфах?

Я уставился на нее.

– Боже мой, как же вы хотите получить их? Все полицейские разыскивают вас!

– Они, естественно, положены не на мое настоящее имя.

– Ах, вот как? – сказал я. – А где ключи?

– Дома.

– В вашем доме?

Она иронически засмеялась и кивнула.

– Но это означает, что нам придется снова вернуться в логово зверя, если удастся отсюда выбраться.

– Гм, гм, – сказала она. – Это не очень просто, не так ли? Но поэтому я и выбрала такого дорогого эксперта. Придется вам рискнуть за такие деньги.

* * *

Солнце поднялось выше, и в доме стало жарко. Я заставил себя посидеть смирно и поразмыслить, однако в конце концов снова встал и начал нервно ходить взад и вперед. При этом я не спускал глаз с окна.

Нужно найти способ выбраться отсюда. Нам нужна была машина. Ее машиной мы не могли пользоваться, однако где-нибудь там внизу стоит другая. У парня должна быть машина, но у него также есть и карабин.

– Может быть, он уехал? – предположила она.

Она сидела за столом и выпила немного виски.

– Нет, не уехал, – ответил я. – Он выжидает. Когда-нибудь мы выйдем, и он подстрелит нас.

– Откуда он знает, что мы не выйдем через заднюю дверь и не уйдем отсюда пешком?

– Он должен знать, что в вашей одежде без машины не уйдешь. А вашей машиной мы воспользоваться не можем. Даже если бы он не подстерегал нас с винтовкой.

Она налила себе еще виски. Бутылка была почти пустая. Она подняла стакан и посмотрела на него.

– Ну, это ваше дело.

Она вела себя так, словно ее это не касалось.

Стало невыносимо жарко и душно. Моя рубашка прилипла к телу. Я гневно поглядывал на бутылку.

– Кончайте наконец с этим.

Она мельком взглянула на меня.

– Подумайте лучше, что делать.

Я подошел к ней, схватил за борта пижамной куртки и поднял ее со стула.

– Вот что, дорогая моя, не забывайте – если мы отсюда выберемся, мне придется месяца два скрывать вас от полиции. Это дьявольски трудно. А если вас поймают, то и я сяду в лужу. Я не хочу лишних неприятностей. С виски надо покончить.

Она посмотрела на меня, как на надоедливую муху.

– Все? – спросила она. – Тогда уберите, пожалуйста, от меня ваши лапы.

– Не забывайте этого, – напомнил я и опустил ее на стул.

– Вы уже имеете представление, как мы выберемся отсюда?

– Я думаю над этим. И будет лучше, если вы помолчите. Кто этот парень там, снаружи?

– Откуда я знаю? Он мне не представлялся.

– Оставьте это. Кто он?

– Я действительно не знаю, и вам до этого нет дела.

– Это ваш любовник?

– Что вы ко мне привязались?

– Кто убил Батлера? Вы оба?

Она молчала, уставившись в пустоту.

Два месяца с ней – веселое будет время. Кто из нас первым сойдет с ума?

Глава 8

Я встал у окна и выглянул наружу. Где-то должен скрываться этот парень. Он может одновременно наблюдать за домом и дорогой. Я поглядел на холм и увидел справа за ним высокое дерево, в которое, вероятно, попала молния. Я решил использовать его как ориентир.

– Что вы собираетесь делать? – спросила она.

– Надо бы вызвать такси, – ответил я и снял белую рубашку.

В ней меня легко было заметить. Я нашел в кладовой синюю, надел ее и снова сунул пистолет за пояс.

Маделина все время наблюдала за мной. Я подошел к столу, взял бутылку и вылил на пол остатки виски.

– Вы должны теперь по крайней мере быть трезвой, – сказал я. – Слушайте меня. Он до сих пор не явился сюда убить вас по одной-единственной причине. Он знает, что я здесь и у меня есть пистолет. Это его пистолет. Вы слушаете меня?

Она молча кивнула.

– Сейчас я выйду и попытаюсь подкрасться к нему сзади. Я выйду через заднюю дверь, и надеюсь, что он этого не заметит. Опасность для вас в том, что он может сделать вид, будто меня не заметил, а когда я уйду, попытается вас застрелить. Передняя дверь заперта. Как только я выйду из дома, заприте на засов заднюю. Лучше всего сидите в кладовой – там нет окна. А если услышите, что он на веранде или лезет в окно, кричите как можно громче. Закройте дверь кладовой и забаррикадируйтесь там. А если почувствуете запах дыма, тоже кричите.

– Дыма?

– Он может попытаться поджечь дом.

Это, видимо, не особенно ее удручало.

– О’кей, – сказала она. – И большое спасибо за заботу. Это действительно трогательно.

Я открыл заднюю дверь и вышел. Ничего не произошло.

Я добрался до кустов и скрылся в них. Москиты вились вокруг меня и садились на нос. Я подавил желание чихнуть и стал изучать опушку леса вдоль берега озера, медленно поворачивая голову. Там никто не двигался. Я повернулся и посмотрел на озеро. Оно, словно зеркало, лежало в солнечных лучах. Деревья на другом берегу были темно-зеленые. Картина, словно из рекламного календаря предприятия по изготовлению спортинвентаря.

Пробираясь между кустами берегом озера, я дополз до маленьких мостков, к которым были привязаны лодки. Теперь я был позади сарая. На моем пути оказался ствол дерева, я обогнул его. С громким треском обломилась ветка в глубокой тишине. Я лег на землю и затаился. Ничего не произошло. Я пополз дальше.

Влажная земля прилипала к рукам и коленям, пот струился по лицу. Я взглянул назад. Дом и сарай были закрыты деревьями. Я отполз от мостков метров на сто. Еще немного, и я буду позади парня. Я встал, вытер руки и пошел длинной дугой от озера через лес. Через несколько минут я достиг основания холма. Почва здесь была песчаная, местами покрытая еловыми иголками. Моих шагов не было слышно. Я то и дело смотрел налево и на лужайку. Когда я добрался до вершины холма, то увидел слева высокое дерево с разбитой верхушкой. Пройдя еще сотню метров, я снова взглянул на него и на озеро для ориентировки. В промежутках между деревьями я видел крышу дома. Сделав поворот на 90 градусов, я очень медленно пошел, используя любую возможность укрыться от чьих-либо взоров.

Затем я присел на корточки под елью. Теперь я должен был находиться прямо над ним. Где-то внизу между деревьями лежал он со своим карабином и наблюдал за домом. Я сидел тихо и песком стирал грязь с рук. Взявшись за пистолет, я убедился, что он без труда вытаскивается из-за пояса, и я смогу быстро его достать.

Я никак не мог обнаружить присутствия парня. Никакого движения, никаких цветных пятен от одежды. Должно быть, он прятался дальше, внизу. Я отыскал глазами густые кусты метрах в десяти впереди себя и бесшумно пополз к ним. Там я лег на живот и минут пять глядел вниз. Никаких следов противника.

Я пополз дальше. Теперь я видел внизу край лужайки. Дальше двигаться было нельзя. Если я проползу мимо него и появлюсь перед ним, то я пропал. Я лежал и внимательно разглядывал местность.

Внезапно я увидел его. Ботинок, затем ногу, наполовину закрытую веткой, метрах в двадцати от меня. Потом вторую ногу. Подлесок здесь был густой, как и на холме, но если я немного поднимусь вправо, то смогу его вполне хорошо разглядеть.

Я глубоко вздохнул, казалось, будто стальной обруч сдавил мою грудь. Один из нас, вероятно, проживет всего еще минуту или две. Я мог бы попытаться попугать его пистолетом, но что будет, если он не испугается?

Я уже был готов отказаться от этого, но вспомнил о трех сейфах в Санпорте. Нет, обратного пути нет. Я пополз вниз по склону.

Я видел его ноги, они не двигались. Теперь я видел его всего. Карабин с оптическим прицелом лежал перед ним на стволе маленького дерева, а сам он смотрел на дом. Я старался не сломать какой-нибудь ветки: малейший хруст его спугнет.

В трех метрах от него я встал на колени, вытащил из-за пояса пистолет, навел его на затылок парня и скомандовал:

– Эй! Повернитесь, но без оружия!

Он повернул голову и схватился за карабин.

– Не успеете, – сказал я.

Он гневно уставился на меня. Он знал, что я прав. Лежа на животе ногами ко мне, он не имел ни малейшего шанса.

– Выньте обойму! – скомандовал я. – И без дураков! Бросьте ее!

Я напряженно следил за ним, и, когда услышал шум позади, было почти поздно. Я обернулся, и дубинка, скользнув по моей голове, ударила меня по руке. Невыносимая боль пронзила меня. Я едва мог пошевелить рукой.

Парень вскочил на ноги и хотел навести на меня карабин. Я уцепился бесчувственной рукой за сук, другой схватил девицу и швырнул ее на парня, как узел с бельем. Она ударилась об него, и они оба упали на карабин. Я нагнулся и поднял выпавший из рук пистолет.

Это была блондинка, тот самый ангелок. Глаза ее сверкали от злобы, она размахивала руками и длинными ногами, стараясь сесть, в ее волосах торчали еловые иголки, а из ранки на коленке сочилась кровь.

Я подошел к ним. Девица сидела на земле, карабин лежал под ее ногой. Я оттолкнул ее в сторону и поднял карабин. Я разрядил его, вытащил обойму и забросил в кусты. Карабин я ударил о дерево. Приклад разлетелся, оптическое стекло разбилось.

– Где машина? – спросил я.

Что-то явно не давало ему покоя. Это было видно по его горящим безумным глазам и по тому, как дрожали его руки, когда он провел ими по губам.

– Кто вы? – спросил он. – Что вам надо?

– Машину. Я ведь достаточно ясно сказал.

В них обоих было что-то странное, и, когда я присмотрелся к ним, мне стало ясно, что это брат и сестра. Он был выше и намного моложе, вероятно, ему было не больше 21–22 лет. Оба были чертовски привлекательны, и оба чертовски опасны.

– Живым вы отсюда не уедете, – сказал парень. – Я ее убью и вас тоже.

Я направил на него пистолет.

– Вставайте!

Он чуть помедлил, глядя на меня, затем встал. Она продолжала сидеть.

Я схватил ее за руку и заставил подняться. Концы красных ногтей потянулись к моему лицу. Я оттолкнул ее руку и ударил ее. Она отшатнулась к брату, и он удержал ее.

– Если она не желает идти, несите ее, – сказал я.

Он посмотрел на пистолет.

– Куда?

– К дороге. Я же вам сказал, что мне нужна машина.

Она презрительно посмотрела на брата.

– Ты боишься этого подлеца?

– Что я могу сделать? – ответил он. – У него пистолет.

– Кончайте, – сказал я, – ссориться будете в другой раз.

– Как вы поступите с миссис Батлер? – спросила она.

– Удочерю ее. Я без памяти в нее влюбился.

– Видно, вы не знаете, с кем связались. Ее ищут в связи с убийством. Она убила своего мужа.

– Это моя забота, – сказал я. – Отправляйтесь к машине.

В злобном молчании, не глядя на меня, она шла впереди по песку. Немного не доходя до холма, я увидел машину. Она стояла в кустах – та самая машина, в которой девушка подъезжала к дому.

– У кого ключ? – спросил я.

Она молча и с ненавистью смотрела на меня.

У нее не было сумки, значит, не было и ключа. Я посмотрел на брата.

– Ну, где ключ?

Парень достал из кармана ключ.

– Вы сядете за руль, – сказал я, – а куколка между нами.

Мы сели в машину и выехали на дорогу.

– Спускайтесь с холма и подъезжайте к дому, – сказал я. – И без фокусов.

Она повернулась и посмотрела на меня. Лицо ее было очаровательно.

– Грязный подонок! – сказала она.

Я потрогал ее ногу.

– Ну, как насчет Гиллеспи, крошка? Вы нашли его?

Глава 9

Мы остановились около дома. Я вышел.

– Пошли в дом, – приказал я.

Мы поднялись по лестнице на веранду. Я услышал, как Маделина Батлер отодвигает засов: она, наверное, увидела нас из окна.

Дверь открылась, и блондинка вошла в дом, братец за ней. Я держался позади и ослабил внимание, и тогда их номер чуть не прошел.

С диким криком парень ворвался в дом, а блондинка попыталась запереть дверь перед моим носом. Я в последний момент успел засунуть ногу, рванул дверь и тоже влетел внутрь. Блондинка пошатнулась и упала. Я чуть было не споткнулся о нее.

Братец сцепился с Маделиной, и они покатились по полу. Она дико сопротивлялась, но молчала, а он издавал жуткие вопли.

Я сунул пистолет за пояс и круто рванул парня. Он не отпускал ее, тогда я ударил его. Он повернул голову набок, наконец отпустил Маделину и удивленно уставился на меня. Я снова ударил его и расшиб об него руку. Он встал, пошатываясь, словно не мог решить, куда падать, тогда я схватил его и снова стукнул. Он растянулся на полу рядом с блондинкой. Я пощупал руку. Она болела и распухла, но кости, видимо, были целы.

Маделина встала. Ее волосы были страшно растрепаны, глаза блестели как льдинки. Она подошла ко мне. Сначала и не понял, что у нее на уме. Но потом почувствовал, что пистолет у меня медленно выскальзывает из-за пояса. Я схватил ее за руку и оттолкнул.

– Прекратите безумствовать, – сказал я. – Сядьте.

Казалось, она не слышала, тогда я силой усадил ее на стул возле стола. Двое других встали на ноги, братец кашлял, а блондинка была очень бледная, глаза ее сверкали.

Я указал на стулья в другом конце комнаты.

– Идите и садитесь там, – распорядился я. – У меня пет желания разбивать о вас свои руки. Теперь я воспользуюсь пистолетом.

У парня дрожали губы, слезы текли по лицу.

– Я убью ее, – повторял он, – я убью ее.

– Тихо! – прикрикнул я и снова указал на стулья.

Они сели.

Я поставил стул между ними и Маделиной и сел на него. Откинувшись назад, я положил пистолет на колени и закурил сигарету.

Вдруг в комнате стало очень тихо, так тихо, что я слышал собственное дыхание. И тут раздался голос блондинки.

Она так крепко вцепилась в край стола пальцами, что они побелели вокруг ногтей. Жила на шее напряглась, а ее голос был похож на горячий шепот.

Она говорила не переставая. Маделина разглядывала ее с любопытством и брезгливостью, словно кучу дерьма. Когда наконец блондинка замолчала, чтобы набрать воздуху, Маделина сказала:

– Вы грязная маленькая крыса.

Но блондинка закончила свою болтовню и молча уставилась на нее, затем спросила меня:

– Что вы собираетесь с ней делать?

Я промолчал.

– Дайте мне пистолет, – умоляла она, – только на пять секунд. Дайте мне пристрелить эту ведьму. Я отдам вам его обратно. Вы можете убить меня или передать в руки полиции, но прошу вас, дайте мне пристрелить ее.

– Успокойтесь, – сказал я, – а то у вас заболит живот.

– Что вы с ней сделаете?

Маделина Батлер закурила сигарету и смотрела на нас сквозь дым. Парень сидел согнувшись и молчал.

– Мы возьмем вашу машину и прокатимся, как только стемнеет. Если вы не имеете ничего против.

– Сколько она вам платит?

– Кто сказал, что она мне платит? – спросил я. – Я делаю все из чистой симпатии.

– Сколько?

– Кончайте, – сказал я. – Цену вы все равно не угадаете.

Блондинка повернулась к брату.

– Слышишь, Джек, слышишь? Эта грязная баба даже не слушает нас. Мы говорим и говорим, а ее это будто не касается.

– Кончай! – сказал он.

– Она тебя один раз уже одурачила и будет дурачить дальше.

– Закрой пасть!

Но она не умолкала.

– Возьмись наконец за ум. Неужели ты все веришь ей? Неужели ты все еще не понял, что это за грязная баба?

Он ударил ее по лицу, и она наконец замолчала.

Я посмотрел на часы. Было начало второго. Мы могли тронуться в путь, только когда стемнеет. Значит, мне придется сидеть здесь, по меньшей мере, шесть часов и следить, как бы эти трое не сцепились.

Я устал. Уже тридцать часов я не смыкал глаз, а впереди был длинный день и долгая ночь. Я задавал себе вопрос, удастся ли нам вернуться в Маунт Темпл и войти в дом не попавшись. На улице в чужой машине пас вряд ли остановят, но с домом дело будет обстоять иначе. Он наверняка под наблюдением.

Я встал и указал на дверь кладовой.

– Идите туда, – приказал я.

Проходя мимо, они уставились на меня.

– Ничего с вами не случится, если вы посидите здесь, – сказал я. – Я крикну, когда мы будем уезжать. Но, если вы попробуете выйти и снова напасть на миссис Батлер, расправа будет короткой. У меня и без вас слишком много забот.

– На вашем месте на деньги я бы не стала рассчитывать, – сказала блондинка.

– Это уж моя забота.

Она задумчиво посмотрела на меня, потом вдруг рассмеялась. Смех был очень холодный.

– Вы вспомните о моих словах. Вам еще неясно, с кем имеете дело. Смешно, но одна мысль пришла мне в голову. Это очень смешно.

– Что за мысль?

– Не имеет значения, уедете ли вы отсюда или нет. Все равно один из вас убьет другого.

Я молча закрыл дверь, снова сел на стул и закурил сигарету. Маделина тоже сидела.

– Вам нужно прилечь и немного поспать, – сказал я.

– Сейчас слишком жарко, – возразила она.

– Как хотите, – сказал я, – но сегодня ночью вам вряд ли удастся поспать.

Она пренебрежительно улыбнулась.

– Вы совсем не боитесь ехать туда? – спросила она.

– Нет, – ответил я. – Мы поедем туда.

– Деньги очень много для вас значат?

– Не знаю, – ответил я. – У меня их совсем нет.

– Надеюсь, вы будете с ними счастливы. Между прочим, вы мне так и не сказали, как вас зовут на самом деле.

– Действительно, – согласился я. – Я совершенно забыл об этом.

Время тянулось бесконечно. В доме была угнетающая жара.

Я немного задремал сидя, а когда открыл глаза, то увидел, как дверь кладовой медленно открылась и блондинка выглянула из нее.

– Убирайтесь, – сказал я, и дверь закрылась.

За ее домом определенно наблюдают. Возможно, нас арестуют или убьют, если мы попытаемся удрать.

Наконец солнце зашло, и на улице стало темно. Я встал. Маделина Батлер сунула сигарету в гору окурков в пепельнице и посмотрела на меня.

– Наденьте халат, – сказал я. – Мы можем теперь ехать.

– Отлично.

Мне пришла в голову мысль.

– Как вы думаете, подойдет вам платье этой блондинки?

– Понятия не имею. Но я не возьму его, даже если меня будут пытать.

– Хорошо, – сказал я, – не надо нервничать. Дома вы сможете переодеться. В том случае, если мы попадем в него.

Я подошел к кладовой и открыл дверь.

– Время, – сказал я.

Они вышли. Я открыл переднюю дверь и дал Маделине пройти вперед. Когда мы вышли, я отдал ей ключ и попросил запереть дверь. Она это сделала, и я убрал ключ.

Я кивнул блондинке и Джеку.

– Когда мы уедем, можете идти куда угодно. Можете даже воспользоваться «кадиллаком», если не боитесь и сумеете завести его без ключа.

– Я с вами рассчитаюсь, – пригрозил Джек. – Я найду вас.

– Мое имя вы найдете в телефонной книге, – сказал я и открыл Маделине дверь машины.

Когда мы пересекали деревянный мостик у края лужайки, я выбросил ключ из окна. Посмотрев в зеркало заднего обзора, я ничего не увидел. Было уже темно.

Я зажег фары, и мы поехали через лес. Впереди показались огни магазина и бензоколонки.

– Сейчас выезжаем на главное шоссе, – сообщил я. – Возможно, нам повстречаются патрульные машины, но на нас они не обратят внимания. Не бойтесь, вас не видно.

– Обо мне можете не беспокоиться, – ответила она.

Я выбросил ключи от «кадиллака» в кусты возле дороги, и через минуту или две мы свернули на главное шоссе.

Ехал я очень осторожно, не превышая скорости. Когда мы въехали в первый городок, я свернул с главной улицы и поехал в объезд ее по плохо освещенным улочкам. Через некоторое время я дважды повернул и снова оказался на главном шоссе. Мы проехали всего 50 километров.

Прошло только 12 часов с того момента, как полиция обнаружила исчезновение Маделины. Никто не ожидал, что она будет такой дурой, чтобы вернуться домой, но для порядка ее дом наверняка будет охранять полицейский, а может, и больше. Интересно, где он? Перед домом или позади, а может, внутри?

Нам следовало остановиться вдали от дома, чтобы не было слышно шума мотора и не видно света фар. Однако не слишком далеко, на случай, если придется бежать.

– Позади улицы, ведущей к вашему дому, есть другая улица? – спросил я.

– Да, есть, – ответила она. – Я покажу. Она неосвещенная, на ней в основном незастроенные участки.

Маделина выросла в этом доме. Я задавал себе вопрос, что она должна чувствовать, вступая в него в последний раз. Если наша затея удастся, она больше не увидит его. Есть у нее вообще какие-нибудь чувства? Известие о том, что нашли труп мужа, не особенно взволновало ее.

– Где должны были найти тело вашего мужа? – поинтересовался я.

– Не имею понятия.

– Разве вы не знаете? – недоверчиво спросил я.

– Откуда мне знать? Ведь вы слушали радио, не я.

Она не проявляла никакого интереса.

Я не знал, что и думать. Приходится ей верить. Слова ее звучали правдиво, да у нее и не было причины лгать. Она даже не знала, что ее машина была найдена возле дома Дианы Джеймс. Странная мысль появилась у меня. Действительно ли она убила его? Нет, это глупо. Она практически призналась в этом, обещав уплатить мне 120 тысяч долларов за то, чтобы я спрятал ее от полиции. Зачем бы еще она пошла на это?

– Никак не могу понять вас, – сказал я.

– Да?

Она закурила сигарету, и пламя на момент осветило ее высокомерное и пленительное лицо.

– А почему, собственно, вы должны меня понимать? Но я не хочу быть несправедливой. До сих пор вы хорошо справлялись со своим делом и совершили только одну или две ошибки.

– Что за ошибки?

– Первая состоит в том, что вы не пристрелили эту парочку. Они могут дать наше описание. А во-вторых, вы выбросили мой единственный ключ от дома. Он был вместе с ключами от машины.

– Ключ нам не потребуется, – сказал я. – Мы можем войти через подвальное окно. А что касается другой ошибки, то они побоятся обратиться в полицию.

– Да, но что если полиция обратится к ним?

– На этот риск придется пойти.

– Совершенно необязательно.

– Может быть. Но я взялся за дело, и вы должны довериться мне.

Она промолчала.

Меня не раз предупреждали насчет нее. Но я не прислушивался.