Текст книги "Инвестиционная революция. Как мы сделали биржу доступной каждому"
Автор книги: Чарльз Шваб
Жанр:
О бизнесе популярно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
5.
Приобщение к делу
На второй год учебы в школе бизнеса мне нужна была постоянная работа, чтобы содержать семью. На доске объявлений в Стэнфорде я увидел вакансию с частичной занятостью в фирме, предоставлявшей финансовые консультации. Фирма находилась в городке Менло Парк, недалеко от университета, и называлась Foster Investment Services. В период учебы я работал в ней по вечерам и в выходные, а после выпуска в июне устроился туда на полный день.
Лаверн Фостер был независимым инвестиционным советником. Мы рассылали новостной бюллетень, а также управляли сбережениями клиентов. Мне платили $625 в месяц плюс половину от комиссионных в 8 %, если я приводил нового вкладчика, готового инвестировать как минимум $25 000. Основная моя работа состояла в том, чтобы анализировать деятельность компаний и готовить заключения по ней для рассылки. Фостер отличался блестящим и разносторонним умом и был особенно интересен для такого человека, как я, делающего первые шаги в сфере финансов. Когда-то он был инженером в Ampex, а сейчас прекрасно разбирался в вопросах роста компаний. Я узнал очень много о том, как исследовать работу бизнеса и оценивать его потенциал. Фостер был яркой личностью. Однажды он посадил меня в свой Jaguar, купе 1960 года, и мы отправились на бизнес-ланч в Сан-Франциско, а затем вернулись в Менло Парк на работу. Мне было 24 года, и все это произвело на меня сильное впечатление: машина, ланч, да и приключение в целом. Но больше всего, пожалуй, машина.
⁂
Писать заключения для Foster Investments было трудно. Почти невозможно выдавить из себя первое предложение. Передо мной – пустая страница, в голове хаос. Обычно я хорошо понимал, к какому выводу хочу прийти, но совершенно не представлял, как подвести к этому выводу и, главное, как начать. Но я придумал одну хитрость. С тем, чтобы диктовать, проблем не было, и я просто проговаривал вслух свои мысли. Секретарша за мной записывала, чем очень мне помогала. А потом я мог уже сам редактировать получившийся текст.
Услуги нашей фирмы стоили дорого: 8 % нужно было внести сразу, затем платить по 2 % каждый год плюс обычные брокерские комиссии, взимаемые за любую операцию по клиентскому счету. Клиенту оставалось лишь надеяться, что мы подберем ему настоящие инвестиционные «жемчужины» и тем самым оправдаем высокие сборы. Мы инвестировали в рост и нацеливались на компании, растущие как минимум на 30 % в год. Предполагалось, что 30 % ежегодного роста за десять лет суммарно (при реинвестировании прибыли) увеличит первоначальные вложения в десять раз. Я запомнил этот принцип, и мне всегда хотелось, чтобы мой собственный бизнес рос так же быстро. В итоге Charles Schwab Corporation действительно показала отличные результаты – первые акционеры отлично заработали. Мы стали публичной компанией в 1987-м, и с тех пор с учетом реинвестирования дивидендов наши акции показывали прирост в среднем на 19 % в год, что в два раза превышает рост индекса S&P 500. На сегодняшний день можно сказать, что первые инвесторы, державшие акции Schwab 31 год с момента нашего публичного размещения и реинвестировавшие дивиденды, в сотни раз умножили первоначальное вложение, получив около 21 000 %. Я вовсе не призываю инвесторов хранить все яйца в одной корзине: бывали годы, когда наши акции шли вниз. Но при этом я регулярно получаю письма с благодарностью от тех, кто, разместив «яйца» в «теплом гнезде» Schwab, сохранил и приумножил их.
⁂
Мы инвестировали преимущественно в небольшие, хотя и быстро растущие компании. Поэтому крах 1962-го стал колоссальным ударом для наших клиентов. Все портфели упали на 30–40 %, включая мой собственный. Многие были недовольны. Среди них и мой отец. Он вложил $25 000, как и многие другие, и потерял около 30 %. Мы могли бы потом, со временем, помочь ему покрыть убытки, но он не дал нам такой возможности, а закрыл счет. Мы с ним никогда это открыто не обсуждали, но я чувствовал себя ужасно.
Я усвоил важный урок, касающийся инвестиций. В общем, я и так это знал, но не понимал в полной мере.
Фондовый рынок не дает гарантий. Вы можете обеспечить определенный уровень цен на услуги, качество сервиса и, конечно, честное обслуживание. Но не можете ручаться за результат. Риск есть в любой сделке.
И чем большего результата вы хотите добиться, тем выше риск. Иногда нужно пережить что-то на собственном опыте, чтобы абстрактное знание стало реальным.
Лаверн Фостер помог мне как следует заучить этот урок, уволив меня. Когда рынок обрушился, я ощутил вину за то, что клиенты заплатили нам за рекомендации, а теперь потеряли деньги. «Мы должны компенсировать им то, что они потратили на наши услуги», – сказал я Фостеру после одного особенно ощутимого падения котировок. «Что-что мы там должны?» – спросил он. Я стал объяснять, и когда он понял, что я говорю серьезно, то рявкнул на меня: «Пошел вон, ты уволен!» К счастью, он принял меня обратно. Но я сделал выводы.
В то время я впервые столкнулся с инвестиционным пузырем. Впоследствии я их видел не раз: пузырь доткомов; пузырь цветного телевидения; пузырь фотокопирования. Но самый первый мой опыт, совпавший с крахом 1962 года, был связан с боулингом. В 1961 году считалось общеизвестным (и Уолл-стрит активно продвигала этот факт), что вскоре американцы будут в среднем по два часа в неделю катать шары. Акции боулинговых компаний взлетели вверх. Безумно выросли бумаги компаний, поставлявших одежду и обувь для игры, а также производителей пива и мела. А затем в одночасье все с треском рухнуло. Если оглянуться назад, то предсказания, будто американцы поголовно увлекутся боулингом, покажутся смехотворными. Но аналитики провозгласили, а брокеры распространили эту идею. И вот вы берете такое заявление, умножаете на население Соединенных Штатов и получаете опьяняющие цифры! Так Уолл-стрит играет на ложных надеждах и нереалистичных ожиданиях.
В процессе работы я нередко общался с брокерами и аналитиками с Уолл-стрит. Они звонили и потчевали меня красочными историями об акциях, которые им нужно было продать. Все истории были в основном одинаковыми: доходы компании повышаются, прибыль растет, а дальше (всегда полушепотом) тебе намекают на какие-то грядущие события, которые должны убедить тебя купить бумагу именно сегодня. Я человек организованный, к тому же трудно было уследить за всем, что происходит, поэтому я добросовестно заносил все эти звонки в свой журнал. Я внимательно слушал позвонившего и записывал – настолько подробно, насколько мог, – а также изучал материалы, которые мне присылали. Позже я возвращался к этим предложениям, чтобы посмотреть, насколько перспективными они оказались. Чаще всего – в большинстве случаев – утверждения были ложными или по крайней мере сильно завышенными.
Временами мне казалось, что я никогда не смогу заработать на жизнь финансовыми услугами. Я был молод, амбициозен и увлечен инвестированием. Мне нравилось исследовать движение акций и быстрее других определять, кто победит в той или иной гонке. Я верил, что благодаря ценным бумагам можно добиться благосостояния. Но рассказывать сказки я не умел и был плохим продавцом. Я знал, что не умею убедительно лгать. Возможно, дело было в католическом воспитании – монахини из Академии Святого Розария хорошо меня выучили. Или подействовал пример отца, который строго разделял, что хорошо, а что плохо. А может, причина в дислексии. Так или иначе, я знал: если история, которую я рассказываю, не будет простой и правдивой, мне никто не поверит. Казалось, я просто вынужден быть искренним и честным; у меня нет другого выхода. А в индустрии, где надо быть краснобаем, с таким подходом карьеру не сделаешь.
Итак, первый опыт работы в сфере инвестирования на многое открыл мне глаза. Я узнал, что такое риск и что такое волатильность; познакомился с рынками и с тем, как можно на них влиять и манипулировать ими. Я узнал о спекуляциях, жадности и страхе. Узнал, какие сказки рассказывают на Уолл-стрит. Чем более складные истории, тем выше продажи бумаг. Чем рискованнее вложения, тем больше вознаграждение продавца. Я понял, кто чаще всего выигрывает во взаимодействии «брокер – клиент», и это вовсе не клиент. Я изучил огонь со всех сторон, чтобы понять, насколько он горяч, и обжег все пальцы. Но не утратил решимости. Мне нравились те возможности, которые несли в себе растущие предприятия. Через инвестирование ты становишься совладельцем, частью предприятия… приобщаешься к делу. Тогда я еще не нашел своего места в мире финансов, но, похоже, уже понял, в чем мое предназначение.
⁂
Я много чему научился, работая на Фостера, и особенно заинтересовался поиском растущих акций. При этом, вероятно, инстинкт мне подсказывал, что настоящего успеха я добьюсь, только если стану самому себе хозяином, а не останусь наемным работником на зарплате. Jaguar Фостера ежедневно напоминал мне об этом.
Я хотел быть сам по себе, построить свою собственную компанию. Дело было в начале 1960-х. Большинство молодых людей моего возраста, приходя на рынок труда, полагали, что самый надежный путь к успеху – поступить на службу в солидную фирму, а затем постепенно продвигаться вверх по карьерной лестнице. Они собирались работать на одном месте всю жизнь. Я интересовался финансами и мог бы, наверное, трудиться в Bank of America или вернуться на восточное побережье и найти вакансию на Уолл-стрит. С другой стороны, так ли уж хотели Bank of America или такие компании, как Merrill Lynch, взять меня на работу? Не уверен. Да, у меня были две стэнфордских степени – бакалавриат и магистратура. Но я не был звездой. И не умел продавать. К счастью, я никогда не хотел быть винтиком в чьей-то большой организации. Одно лето, будучи еще студентом, я работал в банке. Там я познакомился с сотрудниками, сидевшими на одном месте по 20–30 лет. Я знал, что не хочу так жить. Страхование меня тоже не привлекало. Правда, в какой-то момент я рассматривал возможность стать аудитором (CPA)[10]10
CPA (Certified Public Accountant) – сертифицированный аудитор, имеющий международную финансовую квалификацию.
[Закрыть]. У меня было подходящее образование, и я даже сходил в пару фирм на собеседование. Но пришел к выводу, что если выберу этот путь, то придется как минимум два года работать ассистентом, и только потом я смогу сдать экзамен для получения сертификата CPA. А к тому времени, как я стану партнером в компании, пройдет много лет. Тогда все это казалось мне ужасной, пустой тратой времени. Честно говоря, я не мог ждать несколько десятилетий, прежде чем начну получать приличную зарплату. Вторая дочь, Вирджиния, родилась в 1962-м, а сын Сэнди – в 1964-м. Нужно было что-то предпринять как можно быстрее. Я знал, что смогу достичь материального благополучия (под этим я понимал финансовую независимость), открыв свою компанию. Я помню, каким мощным и вдохновляющим было это устремление – чувство собственника, ощущение, что ты хозяин своего дела. Поэтому я всегда содействовал сотрудникам, долгие годы работающим в нашем бизнесе, помогая им стать совладельцами.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
