Текст книги "В поисках истины"

Автор книги: Чарльз Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Господи! Помоги нам обрести зрение

Несколько лет тому назад, когда я впервые прочитал историю Вартимея, помнится, я был потрясён. В своё время операция с использованием лазерной коррекции зрения помогла мне избавиться от очков. Однако я по-прежнему оставался слеп к самому себе, к тому, что творится в моей душе. Не замечаю собственного эгоизма, гордыни, желания всех и всё критиковать, судить других, неумения прощать. Как же всё это далеко от того, о чём говорит Иисус. Наверняка сердце у Него разрывается от боли, когда Он видит меня таким.

Но именно в момент чтения истории про Вартимея Господь позволил мне, пусть и на короткий отрезок времени, увидеть самого себя в истинном свете, так сказать, без прикрас.

Кое-что я извлёк из этого опыта. Оказывается, я далеко не всегда сконцентрирован только на самом себе. Но ещё меньше меня занимает то, какое впечатление я произвожу на других. Если честно, то и вообще не занимает. Не умею увидеть за деревьями лес. Можете сами спросить об этом у моей жены Кристи. Или у моих детей. Или у друзей. Узнав все эти малоприятные вещи о самом себе, я настроился на перемены. Решил немного побряцать цепью. А для начала надумал обзавестись какой-нибудь вещицей, которая бы постоянно была при мне и напоминала мне о себе же самом. Такой своеобразный маркер, что ли. Словом, я обзавёлся браслетом. Типичный идентификационный браслет, только без указания имени. Слава Богу, имя своё я и так помню, без всяких браслетов. На одной стороне браслета выгравировано: «Иисус, Сын Давида, яви мне свою милость». На тыльной стороне браслета, той, что соприкасается с моей кожей, написано: «Равви, я хочу видеть».

Эти строки уже давно превратились для меня в молитву, которую я повторяю каждый божий день.

Когда я попаду в Рай, то планирую обнять там нескольких человек. И среди них – Вартимея. Хочу поблагодарить его за то, как он жил. За то, что не побоялся во всеуслышание заявить о своей вере. Прокричать об этом во весь голос. Воткнув свой посох в землю, публично признаться всем, в Кого он верит. За то, что столько лет он сознательно попирал в себе человеческое достоинство, не выставлял его напоказ, стоя рядом с неустыдившимися.

Как бы я хотел, чтобы у меня хватило силы духа сделать то же самое.

И вот я мысленно отправляюсь к стенам Иерихона, чтобы присоединить свой голос к крикам городского нищего, моего друга Вартимея, ко всему хору голосов тех, кто не устыдился, и вместе с ними я тоже восклицаю в полную силу своих лёгких. Славлю несравненного, всемогущего Иисуса, Господа, внушающего трепет Своей секирой и копьём, Господа, управляющего несметными полчищами ангелов, посылая их на помощь в том числе и мне. Это мой Мессия, Эммануил, исполнившееся пророчество, воплощение веры, сама Истина, Святый Бог, Который объемлет Своей силой всю Вселенную, возлюбленный моей души и сердца, Альфа и Омега всего сущего, Начало и Конец мироздания, Свет славы Отца Своего, Первый среди рождённых, Кто воскрес после Своей смерти, Царь всех царей, Царь славы, Величайший из Великих. И Он, во всём величии славы Своей, Сын Давида, готов преклонить колени, опуститься в грязь перед слепым, вонючим, грязным попрошайкой, таким, как я. У Него есть на меня время. Вот что для меня важно и ценно. Пожалуй, это самое важное, что я извлёк из всей этой истории.

Это откровение настолько сильно потрясает моё воображение, что в глубине души я даже не знаю, как вести себя дальше, что делать. Но зато я хорошо знаю, что в один прекрасный день я обязательно увижу Его лицо, встречусь с Ним, как говорится, лицом к лицу. И тогда я тоже разгляжу цвет Его глаз.

Иисус, Иешуа, Твоё имя означает «Спаситель». Ты – Господь Бог, Ты – Бог на небесах и на земле. Я присоединяю свой голос к голосам тех, кто не устает провозглашать, Кто Ты есть на самом деле. Ты даруешь зрение слепым, таким, как я. Ведь долгие годы я был слеп. Слеп по отношению к самому себе. Слеп к Тебе, Господи. Слеп к тому, как я веду себя, как поступаю с другими людьми. Слеп к тому, что я больно раню, причиняю неприятности кому-то. Слеп по отношению к собственному высокомерию и заносчивости. Слеп к своим грехам.

Равви! Я хочу видеть. Я хочу видеть тебя. Хочу видеть, что иду по жизни Твоим путём. Хочу смотреть на этот мир Твоими глазами, и чтобы при этом мои глаза не искажали ни цвета, ни пропорций того, что я вижу. Иисус, я хочу видеть. Умоляю Тебя, прикоснись к глазам моей души и надели её самым превосходным видением. Иешуа, снизойди к такому грешному созданию, как я, яви мне Свою милость и позволь мне лицезреть Тебя воочию. Вслед за Вартимеем я тоже сбрасываю со своих плеч накидку и иду за Тобой. Мой Царь.

И последнее, Господи. Я знаю, что, покинув Иерихон, Ты направился в Иерусалим, облачился в грехи мира сего и позволил нам распять Тебя, безвинного агнца. Прошу Тебя, Господи, дай мне глаза, чтобы увидеть, что сотворила Твоя кровь со мной. И прости за то, что по слепоте души своей я вынужден просить Тебя об этом.

Во имя Иисуса, аминь.

Глава 4
Что ты возьмёшь с собой в могилу?

Раннее утро. Солнце ещё только что встало. Иисус в храме. Проповедует, учит. Люди внимательно слушают, усевшись вокруг Него. В храме полно народу. Набились, словно сардины в консервной банке.

Но вот в дверях возникает какая-то толчея. Слышатся громкие голоса. Несколько фарисеев волокут за собой женщину. Её поймали на месте преступления: спала с мужчиной. И этот мужчина не был ей мужем. Типичный адюльтер. Женщина абсолютно голая. Кстати, заметьте одну прелюбопытнейшую подробность. Мужчину того так нигде и не нашли.

С криками «Мы поймали её!» женщину швыряют оземь. Смеются, а сами похотливыми взглядами шарят по её телу. Она обхватывает колени руками, пытается прикрыть свою наготу длинными волосами. Вот что Священное Писание повествует далее. Вот кто-то из присутствующих схватил камень и подбросил его в воздух, словно бейсбольный мяч. Эти люди явно провоцируют Иисуса. Их голоса полны цинизма. «Моисей заповедовал нам побить её камнями!» Их мало занимает то, что Он скажет в ответ. Главное – разделаться со своей добычей.

Иисус склоняет голову и что-то пишет на песке.

У Него нет выбора. Как можно отмахнуться от столь тяжёлого греха и не признать его? Эти люди уверены, что Ему не увернуться. Он, что говорится, попался. Они упорствуют, давят на Него.

Иисус продолжает что-то машинально чертить на земле [7]7
  Я, Чарльз Мартин, писатель. А потому описываю событие так, как я его понимаю и вижу. Я бы и сам поступил точно так же. Вот только очень хотелось бы знать, что именно писал Иисус на песке.


[Закрыть].

Но вот наконец Он поднимает глаза и смотрит на женщину. Потом переводит взгляд на мужчин, встаёт и медленно отходит в сторону. Делает это с таким видом, словно извиняется. Дескать, «Простите, не хотел вам помешать. Так что вы там говорили?» Но вот Он открывает рот и произносит следующее: «Кто из вас без греха, первый брось на неё камень» (1).

Тут впору и микрофон выронить из рук от неожиданности.

Несколько минут все растерянно молчат. А потом мужчины, один за другим, потянулись на выход. Храм пустеет. Остаются только один Иисус и голая женщина перед Ним. И пожалуйста, не думайте, что я пытаюсь приписать Ему в этот момент какие-то греховные мысли. Не надо передёргивать мои слова таким образом. Разумеется, и у Него были соблазны, как, впрочем, у всех нас. Но при этом Он остался непогрешимым. Как сказано о Нём, искушён во всем, кроме греха. (2) А потому у Себя в доме Он чувствовал Себя абсолютно свободно и комфортно, с какими бы каверзами к Нему ни подступали все эти люди. Думаю, Иисус и сегодня продолжает вести Себя так же.

А сейчас сделаем паузу.

Давайте разберёмся

Все эти люди, которые притащили нагую женщину на судилище, все они, включая и саму обвиняемую, сконцентрированы лишь на двух вещах: на том, что она грешна, и на том, что она голая. Этим заняты мысли всех, кто находится в храме. Всех, но только не Его. Он и думать не думает о наготе этой несчастной. Он знает её тело лучше её самой. Ведь это же Он сотворил её. Каждый изгиб её тела, каждую складку, каждую морщинку на её лице. Сейчас Он всецело сосредоточен на духовном исцелении этой женщины. Все эти надутые от собственной важности мужчины, сгрудившиеся вокруг неё, они ведь по сути своей такие же голые, как их потенциальная жертва. Их одежды ничего не скрывают. Разве что их тайные грехи. Но Иисус видит всё. Он легко читает их мысли. «Только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым» (3).

Думаете, у этой женщины, стоящей коленопреклонённой в храме, было время привести себя в порядок? Да эти преисполненные собственной правоты лицемеры вытащили её тёпленькой, прямиком из кровати. А ведь именно мужчины делают женщин грязными. Вот и эта грешница, она буквально пропитана собственным грехом. А что же тот, с кем она грешила? Где тот мужчина? Его нигде нет. След простыл…

Типичная история, не правда ли?

Сексуальные соблазны преследуют многих из нас. Большинство, если не все, виновны. Включая и меня тоже. И не думайте, что коль скоро я взялся писать эту книгу, то я чем-то лучше вас. Если бы вы только знали сокровенные мысли, посещающие меня порой, вы бы лучше поняли меня. Наш общечеловеческий грех, грех рода людского, как и грех каждого из нас, – это вполне очевидная вещь. Грехи наши очевидны уже хотя бы потому, что мы предпочитаем не говорить о них или тем более признаваться в них. Стыдливо умалчиваем о тех соблазнах, которым мы поддались. Влачим на себе кандалы ложного стыда и так движемся по замкнутому кругу зла.

Вполне возможно, вы в этот момент подумаете: «Но из-за чего столько шума? Зачем отводить столько места обсуждению столь щекотливой темы? Зачем будоражить в себе нечто такое, что способно отозваться сильной душевной болью?»

Потому и будоражу, что для Иисуса нравственная и физическая чистота очень важна. Вот как Он Сам, будучи Пастырем, рассуждает об этом.

«Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищают внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды. Фарисей слепой! Очисти прежде внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность их. Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мёртвых и всякой нечистоты; так и вы кажетесь по наружности людям праведными, а внутри исполнены лицемерия и беззакония» (Мф. 23:25–28).

И не думайте, что Иисус обращается только к этим книжникам и фарисеям. Нет, он обращается и к вам, и ко мне. Ко всем нам. Здесь и сейчас.

Для Иисуса важна наша святость вовсе не потому, что Он хочет держать нас, что говорится, в чёрном теле, под Своим каблуком. Вовсе нет. Ведь Он ведёт нас к Своему Отцу, а святость и чистота – это одно из тех предварительных и обязательных условий, позволяющих нам предстать перед Богом Отцом в Царстве Его. Так было всегда. Возможно, вглядываясь в собственное прошлое, кто-то из вас размышляет, мысленно прикидывает, что и как ему делать. Выхода нет, говорит себе один человек. А другой думает: Мне потребуется некоторое время, чтобы решиться на это. Или: У меня нет никаких шансов. А кто-то вообще настроен категорично: Зачем я стану копаться в собственном прошлом и вытаскивать всё это наружу? Затем, говорю я вам, что есть лекарство для исцеления вашей души. «Кровь Иисуса Христа, Сына Его, очищает нас от всякого греха» (1 Ин. 1:7).

Желание очистить себя – вот что движет нами, когда мы хотим разделаться со своими плотскими грехами. Исповедоваться в таких грехах означает духовный рост и становление человека, такая вот реакция на приглашение явиться в Царство Божие и предстать перед ним. Помните об этом. Весь наш разговор начат именно в ответ на это приглашение. Но враг рода человеческого всё намеренно исказил.

Так давайте разберёмся со всем самостоятельно. И для начала оставим эту нагую грешницу, испорченное дитя Господне, там, где мы её застали: в храме, наедине с Иисусом, и двинемся в обратном направлении. Отступим почти на тысячу лет назад. Вглядимся в человека, который совершил свой грех именно на сексуальной почве.

Ты – тот человек!

Лицо опущено вниз. Он уткнулся носом в камень. Разорвал на себе одежды. Уже неделю не вкушает никакой пищи. Весь город знает о том, что случилось. Давид, великий и непобедимый царь Израиля, – всего лишь обычный прелюбодей. Можно сказать, согрешил при всеобщем попустительстве, причём согрешил вероломно, подло, запятнав руки убийством. Некоторые из его приближённых уже требуют голову своего царя на блюде.

Когда-то сам Самуил помазал Давида на царство. Он победил Голиафа. Потом разгромил филистимлян. Занял на троне место Саула. Вернул в город Всевышнего Царя Ковчег Завета. Но прошлой весной, когда все цари отправились на войну, он остался дома. Вместо того чтобы воевать, пробирался крышами к одному дому, чтобы подсмотреть, как купается женщина. Одна определённая женщина. И эту женщину зовут Вирсавия. На первый взгляд все эти тайные вылазки по крышам осуществлялись только для того, чтобы полюбоваться обнажённой купальщицей, очень смахивают на современную зависимость у некоторых от просмотра порно. Однако это не так. Почему я так говорю? А вы посмотрите на то, чем вся эта история обернулась для Давида. Чего ему всё это стоило…

И вот, обливаясь горючими слезами, он расплачивается за содеянное. Цена велика. Невероятно велика.

В соседней комнате за дверью его молодая жена прижимает к груди новорождённого младенца, но он не посмеет сдвинуть задвижку, чтобы открыть дверь и переступить порог этой комнаты. Он сломлен и раздавлен.

На прошлой неделе приходил к нему пророк Нафан. И рассказал ему историю. В одном городе было два человека, один богатый, а другой бедный. У богатого было полно всякого скота, но когда возникла нужда накормить гостя, он пожалел свой скот, а взял овечку бедняка, которую тот выкормил из ягнёнка и она выросла вместе с его детьми. Как повествуется в Библии, «от хлеба его она ела, из его чаши пила, и на груди у него спала, и была для него как дочь». Сильно разгневался Давид на этого человека, когда привели его к нему на суд. Он был возмущён до глубины души. Можно сказать, впал в ярость. И воскликнул: «Жив Господь! достоин смерти человек, сделавший это; и за овечку должен он заплатить вчетверо, за то, что он сделал это, и за то, что не имел сострадания. И сказал Нафан Давиду: ты – тот человек, который сделал это!» (4)

Я представляю себе, как, произнося эти слова, Нафан даже ткнул Давида в грудь указательным пальцем. Больно так ткнул. Глубоко, словно жало вонзил. И заныло от боли в груди Давида, ибо он прекрасно понимал, что сотворил зло в очах Господа, преступив Его закон. А ведь он, можно сказать, выучил Закон Божий наизусть. О чём позднее сам напишет в одном из своих Псалмов. «В сердце моём сокрыл я слово Твоё, чтобы не грешить перед Тобою» (Пс. 118:11).

Трижды устами Моисея Господь призывал Свой народ к святости:

1. «Ибо Я – Господь Бог ваш: освящайтесь и будьте святы, ибо Я, Господь Бог ваш, свят; и не оскверняйте душ ваших каким-либо животным, ползающим по земле, ибо Я – Господь, выведший вас из земли Египетской, чтобы быть вашим Богом. Итак, будьте святы, потому что Я свят» (Лев. 11:44–45).

2. «Объяви всему обществу сынов Израилевых и скажи им: святы будьте, ибо свят Я, Господь, Бог ваш» (Лев. 19:2).

3. «Освящайте себя и будьте святы, ибо Я Господь, Бог ваш, свят» (Лев. 20:7).

Давид знает, что его грех не имеет ничего общего со святостью. Всё, что угодно, но только не святость. Он также хорошо помнит, что «Если кто будет прелюбодействовать с женой замужнею, если кто будет прелюбодействовать с женою ближнего своего, – да будут преданы смерти и прелюбодей, и прелюбодейка» (5). Воистину тот факт, что Давид не был предан смерти за своё прелюбодеяние с Вирсавией, есть не что иное, как свидетельство величайшей милости, проявленной Богом по отношению к нему.

Впрочем, мы также помним и о том, что Давид всегда, с самой ранней юности, отличался искренностью своих поступков и мыслей. Сердце его всегда искало Бога. После того как первый царь Израиля Саул согрешил, Господь велел Самуилу выбрать народу Израиля нового царя из восьми сыновей Иессея. Самуилу привели всех восьмерых, но он колебался с выбором. И тогда Господь подсказал ему: «Не смотри на вид его и на высоту роста его; Я отринул его; Я смотрю не так, как смотрит человек; ибо человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце» (6).

Господь долгое время смотрел на сердце Давида.

Но вот Давид слышит у себя за спиной плач. Смертельная тоска сковала его душу. Слуги нерешительно приближаются к нему. Они боятся говорить. Однако собравшись с мужеством, они сообщают Давиду: «Ваш сын умер».

Давид поднимается с пола и отирает слёзы с лица рукавом своей рубахи. Под каменными сводами дворца гулким эхом разносятся рыдания Вирсавии. Молодая женщина прижимает тело своего мёртвого сына к груди. Она безутешна.

Давид знает, он один виновен в случившемся. Только он один.

Он совершает омовение, умащает себя благовониями, переодевается. И тут Библия сообщает удивительную вещь. Как написано в Библии, потом Давид отправился в дом Господа и… преклонившись, стал молиться Богу.

Такое возможно?

Позвольте мне объяснить, как понимаю этот поступок Давида я.

Сердце Давида рвалось на части. На тот момент он был полностью сломленным человеком. Мало того что не исполнил свой долг, он ещё украл чужую жену, а её мужа приказал убить. То есть он предал Господа во всём. Но даже сотворив столько безобразий и злодеяний, он в глубине души по-прежнему хранит образ Бога. И вот после всего мерзкого и страшного, того, что случилось с ним, он поднимается на гору Сион в храм. Идёт в дом Господа, в Его шатёр. Где, как не в храме Господа, может он почувствовать свою близость к Богу Вседержителю? И он начинает молиться. Еврейское слово «молитва, обожание» означает полное подавление самого себя перед Богом. Полнейшая прострация, никаких рефлексий и посторонних мыслей, абсолютная сосредоточенность на преклонении перед Всевышним. Склонись перед Богом, пади перед Ним ниц, распрострись перед Господом, вот что означает еврейское слово «молитва». Униженно и смиренно проси, умоляй о прощении. Полностью уничижись и покорись.

Нечто подобное и произошло с Давидом, когда, войдя в храм, он пал ниц и стал молиться.

Омой меня

Вчера, во время утренней пробежки, я размышлял обо всей этой истории. Обо всех тех обстоятельствах, что были сопряжены с ней. О том, что Давид не пошёл на войну. Подглядывал за Вирсавией. Приказал убить Урию. Одним словом, кошмар. К тому же страшное в своей жестокости преступление. Но меня больше занимает другое. А какие слова нашёл Давид, когда вошёл в храм? Что он сказал? О чём просил, уткнувшись в пол? Как именно происходило его общение с Богом?

И тут меня осенило.

А Псалом 50?

Нет сомнений в том, что Псалом 50 Давид написал уже после того, как согрешил с Вирсавией. Но когда именно? Как среди всего того ужаса вокруг себя выкроил время, чтобы написать его? Или он написал его много месяцев спустя? Скажем, через год? Нет, думаю, раньше. Мне кажется, это случилось тогда, когда он услышал плач Вирсавии, когда пришедшие слуги сообщили ему, что его сын мёртв. И вот он поспешно совершает омовение, одевается в чистые одежды и, спотыкаясь, поднимается на гору в шатёр Господа, падает там ниц и, обливаясь слезами, пишет Псалом 50. Конечно, доказать, что всё происходило именно так, я не могу. Но вы вчитайтесь в строки Псалма, и вы поймёте душевное состояние того, кто писал их. Привожу полный текст этого вдохновенного Псалма:

«Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои. Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня, ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною. Тебе, Тебе единому согрешил я и лукавое пред очами Твоими сделал, так что праведен в приговоре Твоём и чист в суде Твоём. Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя. Вот, Ты возлюбил истину в сердце и внутрь меня явил мне мудрость Твою. Окропи меня иссопом и буду чист; омой меня, и буду белее снега. Дай мне услышать радость и веселие, и возрадуются кости, Тобою сокрушённые. Отврати лице Твоё от грехов моих и изгладь все беззакония мои. Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня. Не отвергни меня от лица Твоего и Духа Твоего Святого не отними от меня. Возврати мне радость спасения Твоего и Духом владычественным утверди меня. Научу беззаконных путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся. Избавь меня от кровей, Боже, Боже спасения моего, и язык мой восхвалит правду Твою. Господи! отверзи уста мои, и уста мои возвестят хвалу Твою: ибо жертвы Ты не желаешь, – я дал бы её; к всесожжению не благоволишь. Жертва Богу – дух сокрушённый; Сердца сокрушённого и смиренного ты не презришь, Боже. Облагодетельствуй, Господи, по благоволению Твоему Сион; воздвигни стены Иерусалима: тогда благоугодны будут Тебе жертвы правды, возношение и всесожжение; тогда возложат на алтарь Твой тельцов» (Пс. 50:1–21).

Написаны десятки книг, посвящённые этому Псалму. Но мы с вами давайте прокомментируем лишь одно-единственное слово: омой. Еврейское слово «мыть» вовсе не означает мытьё посуды в горячей воде. Речь идёт о мытье одежды, которую бьют валиком, мнут и тому подобное. Собственно, то же самое проделывают с коврами, когда их развешивают на улице для просушки, а потом колотят палкой, выбивая из них пыль.

Как вы думаете, откликнулся ли Господь на эту молитву Давида? Я полагаю, что, да, откликнулся. В Библии упомянуто, что Псалом 29 был написан как посвящение дому Давида. Но лично мне кажется, в нём прослеживается явная перекличка со всеми теми событиями, которые вдохновили Давида написать Псалом 50. Судите сами.

«Господи, Боже мой! Я воззвал к Тебе, и Ты исцелил меня. Господи! Ты вывел из ада душу мою и оживил меня, чтобы я не сошёл в могилу… Ибо на мгновение гнев Его, на всю жизнь благоволение Его: вечером водворяется плач, а наутро радость… И Ты обратил сетование моё в ликование, снял с меня вретище и препоясал меня веселием» (Пс. 29:3–4, 6,12).

Для меня несомненно одно: корни Псалма 29 произрастают из Псалма 50. В этом я убеждён. Во всяком случае, до тех пор, пока у меня не будет верных доказательств того, что я прав в своём предположении, я довольствуюсь тем, как сам представляю себе всё случившееся. Царь Давид, сломленный, изнемогающий под тяжестью своих грехов, такой же грешник, как и я, сирый, но даже пребывая в пучине отчаяния, он карабкается на гору Сион, входит в шатёр Божий, падает ниц, вздымает руки вверх и начинает молиться. И Господь, верный в Своей правоте, Чья милость безгранична и бесконечна, Тот, Кто одним Своим Словом сотворил небеса, Кто очертил границы морей и океанов, украсил небосвод мириадами звёзд, встретил Давида прямо там, в храме. Обливающийся горючими слезами, нравственно сломленный грешник, с воздетыми к небу руками, которые он запятнал кровью, – есть ли более пронзительная картина покаяния и молитвы грешного человека?

И вот на что ещё хочу обратить ваше внимание. Два слова. В самом начале Псалма 50. Возьмите в руки этот Псалом и перечитайте их. Те, которыми начинается Псалом, ещё до самой первой строки основного текста. Вот эти слова: «Начальнику хора». Давайте вдумаемся в них. Давид, царь Израиля, разгромивший филистимлян, обезглавивший Голиафа его же собственным мечом, вернувший Ковчег Завета в город Давида, неистово танцуя впереди процессии в одной набедренной повязке, тот, кто сказал Мелхоле в ответ на её порицание такого его поведения: «И я ещё больше уничижусь и сделаюсь ещё ничтожнее в глазах моих» (2 Цар. 6:22), этот поистине великий царь, заметьте, своим указом присваивает Псалму 50 статус всеобщей молитвы. Псалом получает своеобразный мандат на последующее его исполнение в храме. А перевод? Давид сам включил его в свой гимн, в свою хвалебную песнь Богу. А потом распечатал текст миллионами экземпляров и разбросал их по всей земле.

И когда Библия говорит нам, что Давид в сердце своём всегда искал Бога, мы верим в это. И Псалом 50 – лишнее тому подтверждение. Вот так-то, господа присяжные заседатели.

Если вы продолжите чтение, то сами убедитесь, что Давид никогда не прятался и не уклонялся от последствий своего греха. И меч никогда не покидал его дом. Он заплатил полной мерой за всё. Но если Давид просто плескался в пороке, то Соломон сделал порочность как бы своей профессией, на личном опыте продемонстрировав всем, как возрастает по экспоненте первородный грех. Но мы-то с вами, живущие почти три тысячи лет спустя, всё равно чувствуем, что тот простой пастух, юноша по имени Давид, ещё почти мальчик, он всё так же ведёт нас за собой, играя на своей псалтири (это такой струнный инструмент типа арфы), ведёт, чтобы мы помолились и воздали хвалу его Богу и Царю. Он ведёт за собой моих сыновей. Меня самого. И вас тоже.

Иоанн Креститель первым призвал к публичному покаянию, что и нашло отражение на страницах Библии. Об этом твердили в своих посланиях апостолы Пётр и Павел. Об этом же идёт речь и в Апокалипсисе Иоанна: Бог потребовал покаяния от пяти из семи существовавших на тот момент церквей. Вполне возможно, в современной культуре общежития покаяние стало чем-то вроде табу. Ведь все мы уже привыкли к половинчатому восприятию тех истин, которые заложены в Священном Писании. Но что бы там кто ни говорил и ни чувствовал, а покаяние, истинное покаяние по-прежнему остаётся тем фундаментом, на котором зиждется наша аутентичность с Творцом, нашим Отцом. Без него не может быть никакой тесной связи с Ним. И, как следствие, не может быть и отпущения грехов. Давид говорит: «Избавь меня от кровей, Боже» (Пс. 50:16). Но он бы не посмел просить Его о подобной милости, если бы предварительно не покаялся. Вот оно, главное и обязательное условие контакта с Богом. Первый шаг на пути к Нему.

Когда я был ребёнком, то, слыша слово покаяние, почему-то всегда представлял себе в этот момент такого ветхозаветного пророка или проповедника, исторгающего из себя громы и молнии. Или какого-нибудь пижона из числа фанатов на футбольном матче с разноцветными волосами и плакатом в руке. Или нечто похожее на билборд, установленный на каком-нибудь перекрёстке. Однако нужно постараться и сделать так, чтобы посланник, кем бы он ни был, не исказил для нас смысл послания, не заретушировал его своими красками. Вот Господь обращается к израильтянам. «Если смирится народ Мой, который именуется именем Моим, и будут молиться и взыщут лица Моего, и обратятся от худых путей своих, то Я услышу с неба и прощу грехи их и исцелю землю их» (2 Пар. 7:14). Бог услышит нас и исцелит нашу землю лишь после того, как мы станем смиренно молиться, искать встречи с Ним, умолять Его не отвернуть от нас Свой лик. Проще говоря, лишь после того, как мы покаемся, искренне раскаемся в содеянном. Вот почему предложение начинается с «если». Типичное условное наклонение. И тут же возникает резонный вопрос. Так мы с вами соблюдаем это условие?

Когда Моисей вздымал в пустыне свой посох в виде змеи к небу, Господь тогда потребовал от израильтян открыто выступить вперёд и посмотреть вверх, то есть признать свои прегрешения и публично сознаться в них. А это и есть покаяние. Сегодня от нас требуется то же самое. Отказываясь признаться в своих грехах, мы попросту насмехаемся над крестом. Имейте это в виду. Если вы избегаете покаяния, то вы просто бессмысленно тычетесь носом в раны Христа на Его руках и ногах, бездушно наблюдаете за тем, как стекает кровь по кончикам Его пальцев.