Текст книги "Опасные руины"

Автор книги: Чарльз Финли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Хочешь откусить первым? Давай быстрее, а то я здорово проголодалась.

– Нет, Холли, его мы есть не будем.

По морде Холли скользнула гримаса гнева и разочарования. Одновременно троллиха с такой силой стиснула голову Эррена, что он сразу перестал кричать. Казалось, стоит Холли нажать чуточку сильнее, и череп мага лопнет.

– Но ты обещал! – заголосила она. – Зачем же мы тогда на него охотились?

– Я обещал тебе свежую оленину. С помощью его лука, – по-тролличьи лук назывался «убивающей улыбкой», должно быть, из-за своей формы, – я добуду оленя, и мы попируем на славу. Оленина гораздо вкуснее, чем человечина.

Гримаса Холли выражала глубокое сомнение.

– Ты когда-нибудь ела людей? Холли высунула язык. Маггот повторил ее жест.

– Тебе бы не понравилось, – сказал он уверенно. – Жестко, невкусно. Тьфу!..

На самом деле он никогда не пробовал человеческого мяса – и пробовать не собирался. Тролли не ели себе подобных, и Маггот не видел причин поступать иначе. К тому же ему не хотелось терять свой единственный источник информации. Кто, кроме самого Эррена, мог объяснить, почему сначала он притворился другом, а потом пытался убить Маггота?

– Но я не могу ждать до завтрашней ночи! – вскричала Холли.

– Тебе и не придется, – успокоил ее Маггот. – Скажи, твоя пещера достаточно велика, чтобы все мы в ней поместились? – «Все мы» в тролличьем языке передавалось одним словом, звучавшим так же, как «клан».

– О, да, конечно. Правда, весь клан в ней бы не поместился… я имею в виду свой прежний клан, – уточнила Холли.

– Отлично. Сейчас я свяжу этого парня покрепче, и мы отнесем его в пещеру, а потом я отправлюсь на охоту и постараюсь добыть свеженького мясца, – пообещал Маггот.

Холли выпустила голову Эррена, тот ударился затылком о камень и, застонав, посмотрел на Маггота почти с надеждой.

– О чем вы говорили? – спросил он слабым голосом.

– Холли хочет оторвать тебе голову и высосать через шею мозг, – не моргнув глазом, соврал Маггот, снимая веревку, намотанную вокруг пояса Эррена. Тот недоверчиво скривился, но Магготу удалось сохранить серьезное выражение лица, и маг с беспокойством покосился на массивную фигуру Холли.

– Собственно говоря, – добавил Маггот, выдергивая руку Эррена из-под ноги Холли и привязывая к ней конец веревки, – я был не совсем точен. Язык троллей так удобно устроен, что они могут действовать им, как ложкой. Холли просто вычерпает твой мозг своим языком, понимаешь? Ты, наверное, никогда не видел, как это делается?

Эррен дернулся, но Маггот был сильнее, и ему не удалось вырваться.

– Если хочешь убить меня ради своей Змеиной Царицы – убей!.. – с горячностью воскликнул маг.

«Царица» – именно это слово Маггот не расслышал раньше, но оно ничего ему не говорило. Он просто не знал, что такое «царица».

– Убей, но не смей надо мной издеваться!

– Да брось ты… – возразил Маггот и, перешагнув через Эррена, принялся вытаскивать из-под ступни Холли его вторую руку. – Я сам несколько раз видел, как тролли вычерпывают мозги из вскрытых черепов при помощи одного только языка.

Эррен в последний раз вяло трепыхнулся и прекратил борьбу.

– И ты способен бросить меня на съедение одному из этих чудовищ? – жалобно вопросил он.

Маггот крепко связал ему руки за спиной, потом похлопал Холли по коленке, и та встала. Дернув за веревку, Маггот заставил пленника подняться на ноги.

– Я этого не сделаю, если ты расскажешь, зачем следовал за мной.

– Я следовал за тобой?.. – переспросил Эррен с неподдельным изумлением. Казалось, он даже забыл о своем незавидном положении, но тут Холли нетерпеливо причмокнула языком, и ноги у Эррена подкосились.

– Во всяком случае мне так показалось, – рассудительно заметил Маггот.

9.

Они в молчании вернулись к пирамиде. По пути Холли то и дело беспокойно принюхивалась. Воздух был холоден и тих – до утра оставалось совсем немного, и это нервировало троллиху.

– Не позволяй ей съесть меня, – сказал Эррен, когда они подошли к ведущей наверх лестнице. – В конце концов, мы с тобой люди, а не чудовища, как эта тварь.

– Холли не чудовище, – сердито отозвался Маггот, подталкивая Эррена в спину и делая вид, будто не замечает Холли, которая то и дело с любопытством спрашивала:

– Что оно сказало? Что оно сказало, а, Маггот?

Входом в пещеру Холли служило довольно большое отверстие в стене у северо-западного ребра пирамиды, которое Маггот сначала принял за дверь, прорубленную неведомыми строителями. Узкий туннель, заваленный обломками мрамора и экскрементами, вел в глубь пирамиды. На первый взгляд, он казался мрачным и таинственным, но на самом деле был довольно коротким: за первым же его поворотом – и не более чем в пяти шагах от него – находилась небольшая, правильной формы комнатка, насквозь пропахшая троллями. Запах здесь был таким густым, что Эррена с непривычки едва не стошнило.

Потом Маггот вспомнил, что не обыскал мага. За пазухой у Эррена обнаружился мешочек, набитый сушеным мясом, нарезанным длинными полосками. Маггот понюхал его, несколько раз лизнул (оно оказалось крепко посоленным) и попытался откусить немного от одной из полосок. Держа мясо в кулаке, он вцепился в него зубами, но ему пришлось несколько раз тряхнуть головой, прежде чем он сумел оторвать небольшой кусочек. Зато чем дольше Маггот жевал, тем мягче оно становилось.

– Мясо, – сказал он, протягивая полоску Холли.

Троллиха с жадностью выхватила у него кусок и сунула в рот, но тотчас выплюнула, да с такой силой, что мясо пронеслось по воздуху, точно стрела, и со стуком ударилось о стенку коридора.

– Тьфу! И это ты называешь мясом?! Когда-то мне пришлось грызть старые, высохшие кости, так они и то были вкуснее!

– Тогда я возьму лук и попытаюсь что-нибудь подстрелить.

– Не ходи! – Холли содрогнулась. – Солнце скоро взойдет.

– Я не боюсь солнца, Холли.

Холли фыркнула, потом завозилась на своей подстилке из веток, словно никак не могла усесться поудобнее, но ничего не сказала. Маг-гот тем временем продолжал перебирать отобранные у Эррена вещи. В сумке мага он обнаружил удивительный округлый камень, как раз помещавшийся в кулаке. Сам камень был молочно-белым, но где-то внутри ритмично вспыхивали бледно-голубые огоньки. Казалось, будто в толще камня бьется заточенное в нем живое сердце.

Отчего-то Магготу стало неспокойно; странная дрожь пробежала у него по спине, и он поспешил сунуть камень обратно в сумку.

– Надо бы связать ему ноги, – проговорил он.

– Не беспокойся. Я позабочусь, чтобы оно не убежало, – предложила Холли, но Маггот покачал головой. Слова троллихи можно было понимать по-разному, но уточнять он не стал. Вместо этого Маггот отрезал от веревки еще кусок и наклонился, чтобы связать Эррену и лодыжки.

– Зачем ты это делаешь? – забеспокоился пленник.

– Мне нужно ненадолго уйти, – пояснил Маггот, затягивая узлы.

– Прошу тебя, не оставляй меня одного с этим чудовищем! – взмолился Эррен хриплым шепотом. – Ты, кажется, хотел меня о чем-то спросить, да? Спрашивай!

Холли снова пошевелилась.

– Что означает эта бессмыслица? – ворчливо спросила она. – Верещит, верещит, что твоя белка, а ничего не понятно!

– Ты права, – быстро согласился Маггот. – Это просто звуки, они ничего не значат.

– Тогда скажи ему, пусть закроет пещеру. – «Пусть заткнется», вот что это означало на человеческом языке. – Я устала и мне вовсе не хочется, чтобы оно будило меня своим бессмысленным лопотанием. Эррен испуганно вздрогнул.

– Что говорит это чудовище?

– Она говорит: если ты произнесешь еще хоть слово, она может забыть, что пообещала мне не покушаться на твой череп. Так что на твоем месте я лежал бы смирнехонько и притворялся, будто давно умер.

Глаза Эррена округлились от страха.

– Но…

– Холли не станет тебя есть, если ей покажется, будто ты умер, – солгал Маггот. Тролли были не прочь полакомиться падалью, но он надеялся, что Эррен этого не знает.

Маггот обернулся к Холли:

– Я постараюсь вернуться как можно быстрее. Не трогай его, договорились?

– Тогда поторопись, – проворчала Холли и, схватив Эррена за связанные за спиной руки, поволокла в дальний угол своей крошечной каморки.

– Помни! – крикнул пленнику Маггот. – Веди себя тихо! Притворись мертвым, и она тебя не тронет. А я скоро вернусь. – Последние его слова были адресованы Холли, поэтому он произнес их на тролли-чьем наречии, но Холли ничего не ответила.

Выбравшись через пролом в стене, Маггот некоторое время стоял на уступе пирамиды, внимательно оглядывая окрестности. Небо заметно посветлело. До восхода солнца оставались считанные минуты, и покинутый город выглядел теперь гораздо приветливее, чем ночью, но Маггот не замечал этого. На душе у него лежал тяжкий груз. Ему очень не хотелось оставлять Эррена наедине с голодной тролли-хой. Еще меньше ему хотелось идти на охоту, не отдохнув и не позаботившись как следует о своих ранах, однако он дал слово, а слово следовало держать. Кроме того, кто знает, что может взбрести Холли в голову, если она совсем оголодает? Одного оленя должно ей хватить на два дня, но вот вопрос: как дотащить добычу до пирамиды, не говоря уже о том, чтобы поднять ее по ступенькам в пещеру? Будь Маггот здоров, он бы сделал это играючи, но теперь у него осталось слишком мало сил. Нет, как видно, придется поискать дичь помельче и желательно поближе к пирамиде. Не забывал Маггот и о кугуаре, который один раз уже бросился на него. Его тоже следовало остерегаться. Вряд ли зверь ушел далеко – должно быть, он и сейчас выслеживает оленье стадо, если только его не спугнул Большой Вонючка.

Прихрамывая, Маггот спустился по лестнице и двинулся по широкой аллее, которая, как он видел с вершины пирамиды, должна была вывести его в расстилавшееся за городом поле. Здесь, в кронах деревьев, росших вдоль берега небольшого ручья, он заметил несколько темных комков в ветвях на высоте примерно пятнадцати футов от земли. Это были дикие индейки.

Натянув лук, Маггот выстрелил в самую большую птицу. Та пронзительно крикнула, неуклюже взмахнула крыльями и, ломая ветки, полетела вниз. Остальные индейки с квохтаньем слетели на землю и бросились врассыпную. Подбитая птица отчаянно билась в траве, пока не скатилась в ручей. Маггот выловил ее и свернул шею. Таких крупных и красивых птиц он не видел. Весила индейка фунтов под тридцать; ее блестящие черные перья отливали золотом, а «серьга» под клювом имела бледно-голубой оттенок.

Пока он возвращался к пирамиде со своим трофеем, утро окончательно вступило в свои права. В ветвях звонко заливались птицы. Все небо на востоке – и над городом, и над горами – озарилось нежно-золотым светом, но Маггот почти не замечал этой красоты. В поисках добычи он отошел от пирамиды на добрых две мили, и обратный путь давался ему нелегко. Впрочем, пока он возвращался, у него было время на размышления.

А подумать ему было о чем. Впервые после долгого перерыва он разговаривал с другими живыми существами. Встреча с Холли напомнила ему о детских годах, о прежних друзьях и знакомых из племени троллей; разговоры с Эрреном воскресили в памяти счастливые дни и часы, проведенные с Браном и с Шинглассом, и Маггот чувствовал, что окончательно запутался. Пожалуй, со всей определенностью можно было сказать только одно: он так и не нашел того, что искал.

Наступивший день раскидал по ярко-голубому небу легкие перья облаков, и, карабкаясь вверх по ступеням пирамиды, Маггот снова и снова спрашивал себя, кто же он такой. Да, он не боялся солнечного света и прекрасно чувствовал себя во тьме ночи, но что же – день или ночь – было ему ближе?

В каменном туннеле раздавался громкий храп Холли. Казалось, от ее дыхания даже поднялся легкий сквозняк. Маггот бросил убитую птицу на пол рядом с ней и, перешагнув через спящую троллиху, направился в угол, где лежал пленник. Его глаза еще не привыкли к темноте, и он почти ничего не видел.

– Я благодарю твоих змеиных богов! – проговорил Эррен хриплым шепотом. – Ты вернулся!.. Что ж, надо отдать тебе должное – слово ты держишь.

– А в чем дело? – удивился Маггот.

– Мне казалось: ты бросил меня здесь на верную гибель.

– Это еще не поздно сделать, – нетерпеливо бросил Маггот. Многочисленные вопросы так и распирали его изнутри, и не в силах больше сдерживать себя он обрушил их на Эррена: – Почему ты шел за мной? Как тебе удалось выследить меня? Рассказывай! Говори все, иначе мне придется разбудить Холли!

Он был уверен, что Эррен тут же заговорит, но пленный маг повел себя совершенно не так, как предполагал Маггот. Повернув голову, он с ожесточением сплюнул на пол; впрочем, он сразу же выпятил челюсть, словно сожалея о своем поступке и желая взять его назад. Искоса поглядев на Маггота, он проговорил глухо:

– Прости меня! Я готов был славить твоих ложных богов, но только потому, что был рад снова увидеть тебя. Даже не знаю, что на меня нашло!.. Ведь ты грубый, двуличный дикарь, который способен сдержать обещание только по чистой случайности! Вероломство свойственно тебе по природе, иначе ты просто не умеешь.

Маггот вытянулся на полу, положив руку под голову.

– Когда у тебя будет что сказать мне, колдун, тогда можешь говорить. А до тех пор не беспокой меня.

– Погоди… Маггот закрыл глаза.

– Ну? Я слушаю…

Эррен неловко завозился в своем углу, потом сказал:

– Будь ты проклят… Развяжи-ка мне руки и свяжи впереди, а то они совсем онемели.

Маггот никогда никого не мучил и не держал в плену просто для развлечения – это было противно его натуре. Вытянув руку, он нащупал в темноте пальцы Эррена. Они были совершенно холодными – похоже, веревка действительно была затянута слишком сильно. Действуя по-прежнему только одной рукой, он на ощупь распустил первый узел, и Эррен, с облегчением вздохнув, пошевелил пальцами.

– Одного я не пойму, – проговорил он негромко. – Что твоей Царице Змей понадобилось в этих краях? Может быть, она тоже ищет Бриллиант? Скажи правду, дикарь, и я прослежу, чтобы награда превзошла все твои ожидания!

Но Маггот по-прежнему мало что понимал.

– Царица Змей? – переспросил он. – Третьего дня я действительно съел змею – черную, с желтыми полосками…

– Опять ты надо мной издеваешься?!

– Ты задаешь слишком много вопросов, колдун. Должно быть, ты

забыл, что ты мой пленник и именно я должен задавать вопросы. А ты

– отвечать. Ну, что такое Бриллиант?.. Эррен пожал плечами в темноте.

– Бриллиант есть Бриллиант. Неужели ты не слышал про Бриллиант Аропа?

– Вы оба шумите, как горный обвал! – сонно проворчала Холли недовольным басом. – Когда же это кончится, а?..

– Извини, – откликнулся Маггот. – Мы будем говорить тише.

– Что сказала эта тварь? – прошептал Эррен так тихо, что Маггот едва его расслышал.

– Холли спрашивает, когда можно будет заняться твоими мозгами,

– тотчас ответил он. – Но я сказал, что они еще не готовы. – Тут Маг-гот вспомнил о странном камне, который он обнаружил в сумке Эрре-на и, позабыв про его наполовину развязанные руки, потянулся за ним.

– Мясо! – провозгласила в темноте Холли. – О, Маггот, спасибо!

– Я рад, что сумел доставить тебе удовольствие.

Вместо ответа раздался хруст костей. Холли разорвала индейку пополам и принялась жевать, громко хлюпая, чавкая и время от времени сплевывая перья. От этих звуков Эррена, как видно, пробрала жуть – Маггот почувствовал, как он содрогнулся.

– Так почему ты следил за мной? – снова спросил Маггот, шаря в сумке в поисках камня. Он слышал, как Эррен понемногу развязывает узлы веревки, но пока не вмешивался, решив предоставить пленнику самому выполнить эту часть работы.

– Подойди-ка ко мне, Маггот! – окликнула его Холли необычным, певучим голосом. – Хватит любезничать с этим существом, иди лучше сюда!

– Одну минуточку, – вежливо ответил Маггот, слегка наморщив нос. Ему вдруг показалось – он уловил тот своеобразный запах, который троллихи издают, когда хотят спариться, однако Маггот не был уверен до конца. Правда, в таком тесном пространстве ошибиться было трудно, однако из-за своей неспособности правильно определять запахи (и соответствующим образом на них реагировать) Маггот уже не раз к вящему удовольствию своих знакомых-троллей попадал в неловкие ситуации. Из-за этого он в конце концов и был вынужден искать себе пару среди людей.

– Брось, Маггот!.. – Холли придвинулась ближе, вытянула свои длинные лапы и нежно провела кончиками пальцев по его спине. Маггот почувствовал, как она оторвала от ранки засохший струпик и отправила себе в рот. Холли ухаживала за ним!.. Не в силах сдержаться, он отпрянул, постаравшись, впрочем, чтобы его движение не выглядело слишком оскорбительным. По-видимому, подумал он, Холли приняла добытую им индейку за ритуальное подношение – подарок, который тролль-мужчина делает своей избраннице. Этого ему только не хватало…

Маггот наконец нащупал в сумке пульсирующий кристалл и, вытащив его наружу, показал Эррену.

– Это и есть твой Бриллиант?

– Нет, – ответил тот. – Но тоже сойдет.

Он поднял перед собой руки, которые успел развязать, и, сделав ими странный жест, произнес несколько слов на неведомом языке.

Пульсирующий свет, который Маггот до этого только смутно ощущал в глубине камня, превратился в нестерпимый жар, опаливший ему пальцы. Машинально он отшвырнул камень, но тот успел пролететь всего лишь пару дюймов, прежде чем полыхнуть в лицо ослепительным белым светом, от которого Маггот сразу перестал видеть что-либо. Последним, что он успел заметить, был Эррен, который, согнувшись в три погибели, с лихорадочной поспешностью развязывал веревку на лодыжках. Потом все вокруг заволокло серой пеленой, в которой плавали оранжевые кольца да верещала испуганная Холли.

Сражаясь с острой болью в голове, Маггот попытался схватить Эр-рена за ноги, но промахнулся.

– Лови его, Холли! – успел выкрикнуть он.

Но Холли повалилась на пол, страдальчески стеная. У выхода загремели камни – это Эррен пытался выбраться из пещеры. Нужно было действовать, и Маггот кое-как вскочил на ноги. Он по-прежнему ничего не видел, хотя ожесточенно тер глаза обеими руками, пытаясь разогнать белесую мглу. Потом его качнуло, и Маггот, непроизвольно схватившись за стену, стал ощупью пробираться к выходу.

– Маггот!.. Маггот! Где ты?!

– Все в порядке, Холли, – откликнулся он и поймал себя на том, что кричит во весь голос, хотя в пещере было совершенно тихо. – Я попробую поймать его!

– Не вздумай!

Что-то налетело на него, сбило с ног и отшвырнуло прочь от выхода.

– Эй!.. – воскликнул Маггот. – Что ты делаешь?

– Ты не можешь оставить меня одну! – истерически взвизгнула Холли. – Не уходи!

– Но я должен, – возразил он, снова пытаясь встать на ноги. – Я вернусь, обещаю…

– Нет!

Она снова ударила его своей могучей рукой, так что Маггот отлетел к дальней стене. Молчать не имело смысла – Холли все равно нашла бы его по запаху, даже несмотря на то, что после странной вспышки в воздухе сильно пахло гарью.

– Он убежит!

– Пусть убегает! Это существо нам не нужно!

Маггот почувствовал, как его охватывает ярость. Он чувствовал себя обманутым и преданным. Повернувшись в том направлении, откуда доносился голос Холли, он сделал шаг, потом как можно тише свернул в сторону.

– Эй, Маггот, как все-таки насчет меня?!

Увесистый камень просвистел в воздухе и, с тупым стуком ударившись о стену над головой Маггота, осыпал его осколками. Еще один камень чувствительно ударил его в плечо, и он пригнулся, прикрывая руками голову и лицо.

– Прекрати, Холли! Прекрати, слышишь!

Холли взревела и ринулась мимо него в коридор, откуда сразу же послышался скрежет и стук больших камней. Зрение еще не вернулось к Магготу, и он не видел, что затеяла Холли, однако был уверен, что ничего хорошего ему ожидать не приходится.

– Что ты делаешь?! – крикнул он. – Подожди, давай поговорим!

– Ты… никуда… не уйдешь… – пропыхтела из коридора Холли, задыхаясь то ли от гнева, то ли от натуги. – Я не хочу… снова… остаться… одна.

Еще один удар камня о камень прозвучал как точка, подводящая итог ее словам.

– Холли?!

– Нет!..

Ее голос звучал глухо, как из-под земли, и Маггот вдруг понял, что она делает. Холли строила в коридоре баррикаду из камней, чтобы не дать ему выбраться из пещеры. Огромные камни, которые она голыми руками выворачивала из стен, продолжали ложиться друг на друга с мрачным стуком. Маггот был заживо погребен внутри пирамиды.

На мгновение стало тихо. Потом сквозь толщу камня донесся приглушенный вопль чудовища, охранявшего бассейн на площади.

11.

Устало привалившись плечом к груде гигантских камней, Маггот потер пальцами глаза. Прошло уже несколько часов с тех пор, как он оказался заперт в пещере, но Маггот по-прежнему ничего не видел,

хотя за это время его глаза должны были привыкнуть к темноте. Голова тоже болела едва ли не сильнее прежнего.

– Похоже, настал час, когда солнце умирает, – вслух подумал Маггот и вздрогнул, когда сквозь каменную преграду до него донесся глухой голос Холли:

– Еще нет, но тени уже удлинились, – сказала она.

Маггот машинально кивнул, хотя троллиха и не могла его видеть. Каждый раз, когда он пытался разобрать завал, Холли принималась кричать, чтобы он перестал, одновременно наваливая на баррикаду с наружной стороны новые и новые камни. Нет, о том, чтобы выбраться наружу, не могло быть и речи.

– Ты ведь не собираешься держать меня здесь всю ночь? – спросил Маггот как можно спокойнее, хотя спокойствие давалось ему нелегко. – Мы могли бы славно поохотиться вместе.

– Нет, – устало отозвалась Холли. – Я знаю: если я тебя выпущу, ты снова отправишься в погоню за этим сбежавшим животным.

– Клянусь, я не буду его преследовать, – солгал Маггот. – Кроме того, я уверен, что он давно перешел горы.

– Может быть, да, а может быть, и нет. Пожалуй, когда стемнеет, я схожу, поищу его следы. Если животное действительно ушло, я вернусь и выпущу тебя.

Маггот не ответил. Оттолкнувшись от камней, он принялся расхаживать по комнате. Три шага вперед и шаг вправо, тут он наткнулся на кучку перьев и расколотых костей – это было все, что осталось от добытой им птицы. Еще четыре шага вперед и семь шагов влево – и Маггот нашарил на полу лук со стрелами, меч и другие вещи Эрре-на. Еще через два шага он наткнулся на камни, которые Холли в панике и гневе швырнула в него. Пол здесь был усеян острыми каменными осколками, и Маггот ступал с особой осторожностью, чтобы не порезать ноги.

– Тут довольно тесно, – подала голос Холли, и Маггот живо представил себе короткий отрезок туннеля, в котором троллиха вынуждена была сидеть, спасаясь от солнечного света, от которого ее защищал теперь только изгиб коридора. – У меня ноги затекли – страшно подумать, что мне придется сидеть здесь до тех пор, пока не стемнеет. Кроме того, сюда проникает немного света, и я… я… – ее голос задрожал от ужаса, и она не смогла продолжать.

Маггот вернулся к баррикаде.

– Мне очень жаль, Холли. Здесь, внутри, по-прежнему темно и много свободного места. Никакого солнца. Мы двое вполне здесь поместимся, так что убирай камни и…

– Нет. Может быть, когда ночь кончится. Все будет зависеть от того, куда ведут следы животного.

Маггот в изнеможении опустился на пол.

– Ты наверняка попытаешься удрать, – добавила Холли извиняющимся тоном.

Маггот не ответил.

– Имей в виду, я тебя не отпущу!

За этим заявлением снова послышался грохот – Холли выломала еще кусок мраморной облицовки и обрушила на закрывающую выход баррикаду. Маггот покачал головой и несколько раз глубоко вдохнул воздух, прислушиваясь к ощущениям. Ему хотелось знать, насколько он успел восстановиться. Похоже, большая часть сил уже вернулась к нему.

– Ночь уже наступила? – снова спросил он какое-то время спустя. На этот раз Холли долго молчала, прежде чем ответить.

– Да, – промолвила она наконец. – Я ухожу. Сиди там, пока я не вернусь.

– Куда же я отсюда денусь… – отозвался Маггот самым безнадежным тоном, на какой только был способен.

Прижавшись ухом к камню, он долго прислушивался, желая удостовериться, что Холли действительно ушла. Снаружи не доносилось никаких подозрительных звуков, и после непродолжительного колебания Маггот потянулся к верхним камням, полагая, что там преграда должна быть тоньше всего и что ему удастся быстро проделать в ней дыру достаточного размера. Бесшумно сняв с баррикады большой валун, Маггот осторожно опустил его на пол и снова прислушался. За первым камнем последовали второй, третий… Когда он снял четвертый кусок мрамора, в баррикаде появилась первая щель толщиной примерно с палец. Сквозь нее просачивался внутрь серый вечерний свет. Маггот потянулся к нему, но свет внезапно исчез и послышалось грозное сопение.

– А ну-ка прекрати!.. – рявкнула Холли, выбивая по груди сигнал опасности.

– Но я не хочу сидеть взаперти! – возразил Маггот. – Выпусти меня отсюда! Ты должна!..

Ответом ему был грохот новых камней, которые Холли в ярости громоздила на и без того внушительную баррикаду. Маггот даже удивился, откуда они только берутся – похоже, чтобы запереть его в своей норе, Холли готова была разобрать половину пирамиды.

– Эй, хватит! – крикнул он. – Достаточно! Я никуда не денусь! Холли с грохотом опустила на груду камней еще несколько грубо отесанных булыжников.

– Если понадобится, я буду сидеть здесь всю ночь, но тебя не выпущу.

– Нет, прошу тебя!.. – крикнул Маггот в ответ. – Ты обязательно должна найти следы того человека. Убедись, что он покинул долину. Это очень важно!

– Не учи меня, что делать!..

Маггот снова прошелся по пещере, обратившейся в тюремную камеру, пытаясь сообразить, что еще он может сказать, чтобы Холли передумала. Три шага прямо, два налево… На костях индейки, на которые он едва не наступил в темноте, еще оставалось немного мяса, и Маггот еще немного подкрепился, зная, что в ближайшее время ему может понадобиться вся его сила. После еды он почувствовал себя лучше, к тому же несоленое мясо до некоторой степени помогло ему утолить жажду. Поднявшись, Маггот вернулся на прежнее место у баррикады, по тролличьей привычке считая шаги: шаг вправо, три прямо. Тролли вообще очень любили считать и запоминать, а Магго-та к этому приучила его приемная мать. Умение считать было необходимо человеческому детенышу, чтобы не потеряться в подземных лабиринтах пещер. Сейчас Маггот – отчасти по укоренившейся привычке, отчасти чтобы скоротать время – принялся ощупью обследовать комнату, считая и запоминая каждую трещинку в стене и каждый камешек на полу. Неподалеку от того места, где валялись осколки брошенных в него Холли камней, он нащупал глубокую выбоину в одном из блоков, из которых были сложены стены его тюрьмы. Проводя пальцами по контуру камня, Маггот почувствовал, что он шатается под его руками.

– Ва-ва-ва!.. – сказала Холли снаружи.

– Да ступай же!.. – крикнул Маггот. – Найди следы! Убедись, что человек ушел. Я никуда не денусь.

Одновременно он раскачивал каменный блок, то толкая его всем телом, то, зацепив ногтями за края, тянул на себя. Вскоре он почувствовал, что камень поддается, и едва успел отскочить, когда блок вывалился из стены и со стуком упал к его ногам. Маггот был уверен, что Холли услышала шум и непроизвольно напрягся, недовольно морщась, но снаружи было тихо. Очевидно, Холли все же отправилась на разведку.

Тогда Маггот просунул в образовавшееся отверстие руку. Он был уверен, что за первым камнем нащупает и другие, но за стеной была пустота. Его рука ушла в дыру до самого плеча, но сколько он ни шевелил ею, его пальцы так ничего и не коснулись. Похоже, за стеной была другая комната или… коридор.

Холли по-прежнему ничем не обнаруживала своего присутствия, и Маггот, отбросив осторожность, принялся за работу. Он раскачивал тяжелые каменные блоки, и скреплявший их старый раствор, уступая его усилиям, превращался в песок и мелкую пыль. Вынув очередной камень, Маггот бесшумно опускал его на пол и принимался за следующий. По мере того, как дыра расширялась, камни поддавались все легче, и вскоре добрая половина стены обрушилась на Маггота, который едва успел отскочить.

Холли не могла не услышать этого грохота, и Маггот был уверен, что она вот-вот начнет расшвыривать свою баррикаду, чтобы проверить, чем он тут занимается, и помешать ему. Но ничего не случилось.

Сдвинув в сторону мешавшие ему камни, Маггот протиснулся в дыру и оказался в узком пространстве между двумя каменными стенами. Постоянно ощупывая пространство вокруг себя, он скоро наткнулся на несколько скульптур странных зверей, подобных тем, что украшали собой бассейн и лестницу, ведущую на вершину пирамиды. Камень, из которого они были вырезаны, казался на ощупь шероховатым, осыпавшимся, словно долгое время подвергался воздействию солнца и холода, ветров и дождей. Можно было подумать, что внутри большой пирамиды была заключена другая, более старая пирамида или храм, который древние строители пытались таким образом предохранить от окончательного разрушения. Когда это было – Маггот не мог и представить, поскольку внешняя пирамида тоже выглядела достаточно древней.

Захватив с собой лук со стрелами и меч Эррена, Маггот двинулся по пространству между стенами. Довольно скоро он убедился, что внутреннее здание было несколько иной формы, чем наружная пирамида. Пространство между ними оказалось заполнено мелкой щебенкой или песком, хотя и не до конца: очевидно, за века щебень слежался, благодаря чему и образовались эти пустоты. Сначала Маггот шел, чуть пригибаясь, потом вынужден был ползти, толкая перед собой лук и колчан. Там, где по углам старого здания стояли резные фигуры, тоже оставалось достаточно свободного пространства, чтобы он мог спуститься на уровень ниже. Обдирая кожу о камни, Маггот протискивался на следующий уступ, кляня в душе древних строителей, вознамерившихся таким странным образом защитить этих каменных истуканов от разрушительного действия стихий.

Темнота окружала его. Это был черный, непроглядный мрак, подобный той вечной ночи, в которую уходили после смерти все тролли. Дорогу Магготу приходилось искать ощупью: вытянув вперед руку, он отыскивал свободное пространство, раскапывал песок, проталкивал вперед лук и колчан, потом лез следом. Выбрать правильный путь на нижний уровень ему помогал легкий сквозняк, чуть холодивший взмокшую от усилий кожу. В одном месте он застрял, пытаясь пролезть в щель шириной около фута, причем застрял в крайне неудобном положении: тело его было согнуто почти под прямым углом, в спину впивался неровный край каменной плиты, живот колол и царапал плотный, слежавшийся гравий. Слегка отдышавшись, Маггот удвоил усилия, но сумел продвинуться вперед лишь на несколько дюймов. Здесь он снова застрял. Попытки ползти назад тоже не увенчались успехом. Между тем ветерок, дувший ему прямо в лицо, заметно усилился; откуда-то доносился негромкий, но отчетливый свист, и Маггот понял, что от выхода из пространства между пирамидами его отделяет совсем немного.