Текст книги "Тёмный охотник"

Автор книги: Чарльз Керк Монро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Керк Монро
Темный Охотник

Герцогство Райдор, Бритуния,

Лето 1285 года по основанию Аквияонии.

Отлично понимаю, что делами подобного рода должно заниматься мое ведомство или на крайний случай городская стража, но… – Охранитель короны герцогства Райдор месьор Атрог Гайарнский развел руками. – Вы должны понимать, что ситуация необычная. Девятнадцать исчезновений за седмицу – это, по-моему, перебор…

– Не буду спорить, ваша милость, – отозвался Гвайнард. – Значит, вы полагаете, что тут задействованы потусторонние силы и Ночная Стража обязана вмешаться?

– Непременно обязана, – коротко сказал охранитель. – У меня есть доказательства… Очень нехорошие доказательства. Идите за мной, придется спуститься в подвал замка, на ледник.

– Есть на что посмотреть? – вполне невинно осведомился Конан, но месьор Атрог ожег слишком любопытного киммерийца взглядом изголодавшегося василиска, молча встал и направился к выходу.

Охотники всей гурьбой отправились вслед, гадая, что же такого интересного приготовил для Ночной Стражи достойный Охранитель короны. А если учитывать тот неоспоримый факт, что Атрог отличался от прочих людей полным отсутствием чувства юмора и запредельной серьезностью, подготовленный им сюрприз мог оказаться крайне неприятным.

Ожидания вполне оправдались. Вообще-то обширный ледник герцогского замка предназначался для хранения продуктов и скоропортящейся снеди для замковой кухни, места здесь хватало. А посему Атрог посчитал, что обнаруженный его шпиками предмет лучше сохранится на холоде – от кухарей не убудет. И все же означенный предмет охранялся двумя верзилами из личной охраны его милости. Вид у верзил оказался замерзший и недовольный – еще бы, за стенами замка печет летнее солнце, а в этом каменном гробу холоднее, чем на побережье Ванахейма посреди полярной зимы.

– Попрошу взглянуть, – Атрог, не меняя привычного безразлично-брезгливого тона, откинул дерюгу, которой было прикрыто нечто, формой напоминавшее небольшое животное, наподобие дворовой собачки. Вне всякого сомнения, животное было мертво.

Охранитель оглянулся на Стражей, устремил взгляд на броллайхэн и спокойно посоветовал:

– Месьор Эйнар, зная твою слабость к дурным зрелищам, я бы посоветовал не подходить ближе…

– Вот еще! – возмутился верный соратник Гвайнарда и компании, хотя отлично знал, что вид крови или, тем более, разъятой плоти немедленно вызывал у него приступы неудержимой тошноты. – Показывайте, что там у вас… О, боги… Атрог, где вы раздобыли эту штуковину? Кошмар!

– Какая гадость, – медленно и очень внятно произнесла Асгерд, затем зажав рот ладонью. Конан и Гвай, не сговариваясь, присвистнули, причем этот звук нес в себе сразу несколько смысловых оттенков, от безмерного удивления, до крайнего отвращения.

– Его убили ночью, стража Рыночного квартала постаралась, – бесстрастно комментировал Атрог. – Хотя, конечно, я предпочел бы изловить это существо живьем и отдать вам для, так сказать, изучения… Ибо даже я, человек с весьма немаленьким опытом в деле охранения нашего герцогства от всяческих напастей, не мог себе представить, что… что подобная мерзость имеет право на существование.

– Не имеет она таких прав, – угрюмо сказал Гвай, присаживаясь на корточки рядом с объектом внимания Охранителя и месьоров охотников. – И никогда не имела, поскольку сие противно природе. Ребенка, конечно, не опознали?

– Отчего же, опознали, – Атрог удостоил Ночных Стражей кривой самодовольной ухмылкой. – Нынче же утром. Думаю, вы не сомневаетесь, что мои цепные псы еще не утратили своей хватки?.. Голова принадлежит сыну сапожника Алгара с Утиной улицы, очень уж примечательное родимое пятно на затылке слева, у нас записаны все мельчайшие приметы исчезнувших детей. Родителям, разумеется, мы ничего не сообщили – так будет лучше. Стражникам Рыночного квартала приказано молчать под страхом виселицы…

– Согласен, – кивнул Гвай. – Воображаю, какие слухи поползут по городу, если люди узнают, что с пропавшими младенцами вытворяют такое… И последствия могут быть непредсказуемыми – от бунта черни до повальной охоты на ведьм и погромов в домах подозрительных людей, которые стража уже не остановит.

– Мыслите в правильном направлении, месь-ор Гвайнард, – удовлетворенно сказал Атрог. – Я доложил о случившемся герцогу Райдорскому, и он приказал немедленно привлечь Ночную Стражу к расследованию. Со своей стороны обещаю любое содействие – людьми, деньгами, сведениями. Мы обязаны остановить это. И немедленно.

– Так… – Гвай почесал в затылке. – С чего начнем? Нам нужно знать, в каких домах исчезли новорожденные, полный список. Ежевечерне присылайте нам подробнейший доклад о городских слухах, пусть даже самых нелепых. Если снова объявится нечто… нечто подобное, присылайте спешного гонца. А уж мы начнем копать с другого конца.

Как будет угодно, – согласился Атрог. – Можете быть свободны, месьоры. Искренне желаю удачи, она всем нам очень понадобится…

На пороге ледника Конан приостановился и еще раз бросил взгляд на валявшееся в углу непотребство. За всю свою жизнь, которую никак нельзя было назвать скучной или ненасыщенной яркими впечатлениями, варвар впервые увидел то, что потрясло его до глубины души.

Какая-то неизвестная сволочь, недавно похитившая из дома сапожника ребенка трех седмиц от роду, неким чудесным образом ухитрилась приставить голову младенца к туловищу некрупной пегой собачки. И хуже всего то, что это невероятное существо жило, могло ходить, бегать и даже как-то соображать – стража гонялась за этим необычным монстром едва не четыре полных квадранса…

Конан покачал головой, сплюнул и притворил тяжелую дверь ледника, оставив замерзших мордоворотов из стражи Атрога оберегать невиданное и далеко не самое доброе чудо в одиночестве.

* * *

– Итак, что мы имеем? – задал вопрос Гвайнард, когда компания охотников на монстров расположилась за обширным столом в «Арсенале», как именовалась их любимая общая комната в доме на Волчьей улице. – Отчего молчите, верные друзья и доблестные соратники? Нечего сказать? Вот и мне тоже нечего…

– Скверная история, – мрачно высказался киммериец и снова замолчал, поскольку никаких соображений касательно порученного Атрогом дела у Конана не было. Слишком уж дурно оно попахивало.

Если излагать коротко и внятно, то произошло вот что: в городе начали исчезать дети. Все осложнялось тем, что это были дети еще не вошедшие в сознательный возраст, когда юному сорванцу может придти в голову мысль сбежать из дому на поиски приключений или когда ребенка могут продать в рабство похитители (тем более, что в Бритунии рабовладение было давным-давно отменено).

Все потеряшки были сущими сосунками: самому младшему оказалось четыре дня от роду, самому старшему – девять седмиц. Все до единого происходили родом из небогатых, но многодетных семейств, проживающих в пределах города. Судя по сообщениям Атрога, похищения совершались без всякой системы, в разных кварталах, иногда за ночь исчезало сразу три младенца, иногда похитители не беспокоили Райдор по нескольку дней подряд. Отмечен случай двойного похищения – в семействе гуртовщика исчезли новорожденные близняшки.

Вполне естественно, что напуганные родители обратились к «городской гвардии», в каждом случае было учинено дознание, а поскольку все сведения о сколь-нибудь заметных происшествиях стекались наверх, в канцелярию Охранителя короны и лично Атрогу, его милость довольно быстро сделал надлежащие выводы – когда за несколько дней в городе похищается почти два десятка младенцев, невольно начнешь предпринимать решительные меры. Тем более что по Райдору уже поползли мутные сплетни о банде злодеев, не то черных магов, не то людоедов, истребляющих невинных деток.

Атрог занимал пост начальника тайной службы Райдора не один год, цепкости и разума Охранителю было не занимать, а потому было решено начать двойное расследование: с одной стороны будут трудиться сыскари тайной канцелярии, с другой – Ночные Стражи, ибо исключать возможность того, что в деле действительно замешана черная магия или нечто подобное было никак нельзя. Особенно после происшествия с собакой, у которой внезапно обнаружилась голова одного из похищенных младенцев.

– Я постарался рассмотреть эту… это существо очень внимательно, – снова заговорил Гвай, не дождавшись от Конана, Асгерд и Эйнара ни единого слова. – Понимаете, все выглядело… гм… естественно. На шее нет шрама, голову не пришивали, такое впечатление, что псина изначально родилась такой, какой мы ее увидели. Не знаю как вы, но лично я никогда ни о чем подобном не слышал и не читал в книгах.

Гвайнард указал взглядом на полки, где громоздились толстенные фолианты, посвященные самым разным темам – от демонологии до магии. Любой уважающий себя отряд Ночной Стражи собирает книги способные помочь в многотрудном ремесле истребления нечисти, нежити и небыти досаждающей мирным обывателям. А уж о составленных самими охотниками и Хранителями Гильдии бестиариях ходили легенды, и все серьезные книжные собрания стран Заката старались обзавестись списками с трудов месьоров охотников, для которых чудовища и демоны были столь же естественной частью жизни, как охота для дворянина или сбор урожая для крестьянина.

– Бред какой-то… – высказался Конан. – Зачем приставлять голову ребенка – собаке? Каков глубинный смысл этого действия?

– А каков глубинный смысл твоих почти ежевечерних похождений в «Синюю Розочку»? – усмехнулась Асгерд, припомнив варвару его пристрастие к девицам из борделя госпожи Альдерры. – Ты можешь внятно объяснить, зачем ты там надуваешься вином по самые глаза, а потом устраиваешь драки с другими посетителями?

– Ну, ты и язва, – покачал головой варвар. – Во-первых, молодой и здоровый мужчина никак не может обойтись без женской ласки, это закон природы не нами установленный. А вино и все остальное… Это просто весело. Вот тебе и весь смысл!

– Стоп, стоп, – поднял руки Гвайнард. – Не будем же мы утверждать, что некто похищает детей и вытворяет с ними такие гнусные фокусы просто ради шутки и веселья? Версия отпадает. Жду других соображений.

– Эксперименты черных магов, – неостроумно ввернул Эйнар, а все прочие только скривились: на весь Райдор имелся только один человек, которого с огромной натяжкой можно было назвать «волшебником» – алхимик герцога Вар-та, месьор Аделард. Старикан давно и прочно считался умалишенным, а потому всерьез никем не воспринимался.

– Еще? – уныло спросил Гвай.

– Некое, никому не подконтрольное и неизвестное нам природное или магическое явление, – не слишком уверенно сказала Асгерд. – Вроде «Бури Перемен».

– Оригинально, но совершенно невозможно, – отмахнулся Гвайнард. – Буря Перемен, действующая настолько избирательно и ничем более себя не проявляющая? Чепуха!

– Шуточки каких-нибудь тварей вроде джер-манлов, – Конан припомнил недавнюю историю с двумя пакостниками, смыслом жизни которых было «портить» магические предметы. Двое таких существ всего десять дней назад пробрались в дом охотников, но большого ущерба не доставили, поскольку обоих джерманлов удалось весьма удачно сплавить магам Черного Круга Стигии (пусть и против воли последних) во время путешествия в баронство Лотар. – Гвай, вспомни легенды о волшебных существах, похищающих детей – нет дыма без огня!

– Это уже ближе, – кивнул предводитель охотников. – Вспомним брауни, пикси, спрайтов… Но, Сет вас всех поглоти, это все добрые существа! Или, по меньшей мере, безобидные, владеющие очень слабой и безвредной магией. А тут – собака с головой украденного у родителей ребенка!

– У меня кончились версии, – вздохнула Асгерд. – Вот что, ребята… Может, нам стоит прекратить без толку чесать языками и заняться делом? Думаю, прежде всего, следует навестить один из домов, где исчез ребенок и тщательно все осмотреть. Гвай, посмотри по списку Атрога, где в последний раз случилось похищение?

Гвайнард уткнулся в выданную Охранителем бумагу и прочел последнюю строку:

– Улица королевы Гизелы, дом шорника Дар-та, исчез мальчик четырнадцати дней от роду, позапрошлой ночью. – Гвай поднял взгляд на остальных. – Едем?

– Я пошел коней седлать, – варвар тяжело поднялся из-за стола. – Чует мое сердце, на этот раз мы столкнулись с чем-то совсем уж скверным.

– Не накаркай, – поморщилась Асгерд. – И без твоего нытья тошно…

* * *

Дом на улице королевы Гизелы оказался самым обычным для Райдора – могучий бревенчатый сруб под дранковой крышей, обширный двор с мастерской и хозяйственными пристройками. Над воротами – эмблема шорной гильдии в виде силуэта быка на фигурном щите.

Хозяин, месьор Дарт, обнаружился на дворе – давно наступило утро, пора приступать к делам. Супруга шорника суетилась неподалеку – задавала корм курам. Были и дети: Конан насчитал пятерых, в возрасте от двух до десяти лет – семья и впрямь оказалась многодетной.

Представлялись недолго – охотники были известными в Райдоре людьми. А когда зашел разговор о деле, месьор Дарт, изредка перебиваемый робкой женой, поведал следующую историю.

Дитя исчезло ночью, во всяком случае, до первых рассветных лучей. Более старшие дети всегда спят в отдельной комнате, малыш же почивал в люльке рядом с постелью супругов – новорожденного мать кормила грудью, да и оставлять такую кроху без присмотра не стоило.

Как исчез? Ну что вам на это сказать, месьоры охотники… Днем наработаешься так, что перед закатом только одна мысль и есть – выспаться как следует. Нет, жена спит куда более чутко, мать все-таки! Почему ничего не слышала? А кто ее знает! Что с домашней скотиной? Нет, вроде не беспокоилась ночью…

Словом, допрос шорника с супругой ничего не дал – людьми они оказались ограниченными и маловнимательными, потеря ребенка не так уж их и огорчила (и так детей полон дом, да и следующего народить не проблема).

Вечером ребенок благополучно уснул в деревянной люльке, подвешенной толстыми кожаными шнурами к потолочной балке, а утром – как демоны унесли.

Осмотрели спальную комнату. Вполне естественно, что никаких следов обнаружено не было. Гвай лишь плечами пожимал.

– Запах с утра был, – жена шорника, тихонько стоявшая у дверей сложив руки на животе, внезапно подала голос, заставив Стражей резко обернуться. – Сырой такой, будто с болота.

– Болота? – Конан поднял брови. – А подробнее можно?

– Значит, просыпаюсь – словно тиной болотной пахнет, – смущенно ответила женщина. – И еще, как будто сырой бараньей шерстью. Выгоните овцу под дождь, потом в овчарне так же пахнуть будет.

– И больше ничего не заметили? – наседал Конан.

– Ничегошеньки, – покачала головой мамаша пропавшего малыша. – Только в люльке пусто, одеяльце на пол сброшено… Ничего кроме запаха. Сильный такой, даже муж учуял, едва голову с полушки поднял, спросил, откуда, мол, вонища…

Дарт подтвердил, что «вонища» тем утром и впрямь имела место – думал, через открытое окно от выгребной ямы нанесло. Чем пахло? Овчарней. И сыростью, будто в лесу после затяжного ливня.

– Кажется, здесь нам больше делать нечего, – констатировал Гвай. – Но такое согласное утверждение о странном аромате наводит на мысль, что ребенок не просто растворился в воздухе, а был именно украден неким существом, имеющим соответствующий запах. Надо проверять дальше. Эйнар, у тебя перо с чернильницей при себе?

– Разумеется, – кивнул броллайхэн и полез в висевший на поясе споран, где кроме амулетов, денег и всякой ненужной мелочи хранился походный тубус для пергаментов, в котором кроме чистых листков хранились еще два отточенных стила, а крышечка тубуса являлась заодно и хранилищем лучших чернил из краски осьминога.

– Во-от, – Гвайнард разорвал лист пергамента на четыре части и начал выписывать на листочках адреса всех семейств, где исчезли младенцы. – Разделимся. Я и Асгерд проверим пять домов, Конан и Эйнар по четыре. Итого восемнадцать оставшихся… Особенно будьте внимательны к сообщениям о необычных запахах, заодно попробуйте отыскать хоть какие-то следы… Не будут пускать или откажутся разговаривать – бегом марш в ближайшую кордегардию, за ребятами месьора Атрога. Расследование официальное, посему господам из тайной службы подчинится каждый… Если, конечно, не хочет нажить неприятностей. Собираемся вечером дома. И очень прошу – повнимательнее!

– Когда это я был невнимательным? – буркнул Конан, засовывая обрывок пергамента в пояс. На листочке твердой рукой Гвая были выведены четыре адреса и имена владельцев домов. Писал Гвай нордхеймскими рунами, имевшими хождение и в Киммерии, так что трудностей у варвара (и так гордившегося своим знанием нескольких языков и разных систем письма, принятых на Закате) возникнуть не должно было.

Охотники взобрались в седла и разъехались по Райдору – варвару достались Полуденные кварталы.

Сартак, ездовой монстр Конана, точь-в-точь копирующий внешностью гнедого жеребца пуантенской скаковой породы, вышагивал по улицам столицы герцогства с достоинством королевского коня, выведенного на прогулку.

– Сначала на Громовую улицу, – сказал сам себе киммериец, поглядев на исписанный рунами листок. – Семья Гердаса из Чарнины, столяра… Поглядим, чего он там унюхал!

* * *

– Ясно то, что решительно ничего не ясно, – Гвай, вновь возглавлявший украшавший «Арсенал» огромный стол, неотрывно смотрел на пламя свечи, стоявшей прямо перед ним. – Из девятнадцати случаев, в семнадцати родители исчезнувших детей чувствовали с утра странный устойчивый запах. В основном, они утверждают, что пахло лесом или болотом, иногда – мокрой шерстью овцы. Кажется, это уже след…

– Как же, отличный след, – съязвил Конан. – Теперь представим себе обитающую на болотах хищную овцу, имеющую привычку забираться в дома людей, красть младенцев, а затем, удовольствия ради, приставлять их головы к туловищам собак. Ты это себе так представляешь?

Гвай выразительно поглядел на Конана, покрутил пальцем у виска и сказал:

– Логика, логика, мой дорогой киммериец! Некто похищающий детей действительно существует! И это явно не человек – люди слишком неаккуратны, привыкли оставлять после себя хоть малейший след, ниточку, за которой мы пойдем и наконец поймаем злоумышленника… Хоть кол мне на голове тешите – мы столкнулись с существом, о котором прежде Ночная Стража не слышала.

– Или слышала… много столетий назад, – дополнил Эйнар. – Реликт. Некое древнейшее существо, скрывавшееся в наших дебрях долгие столетия и внезапно выползшее к населенному людьми городу… А еще скорее – демон, выживший со времен Кхарии или случайно вырвавшийся в наш мир из Черной Бездны. Надо искать что-то необычное. Тварь, о которой ничего не известно самым опытным охотникам и не описанную в наших бестиариях.

– Тебя не спросили… – проворчал Гвайнард. – Но вот откуда начинать поиски? Ни мы, ни Атрог не можем приставить по посту стражи к каждому дому, где есть новорожденные. Давайте отталкиваться от того, что мы знаем. Во-первых, существо появляется исключительно по ночам, что скорее всего указывает на его демоническое происхождение. Нечистая сила, в общем.

– И в то же время шорник сказал, будто домашний скот ночью не беспокоился, – перебила Асгерд. – А животные чувствуют нечисть за добрую лигу.

– Тоже верно, – разочарованно сказал Гвай. – Это закон, и его не изменишь. Во-вторых, искомое Нечто имеет резкий запах, причем весьма необычный. Люди первым делом обращали внимание на запах сырости, болотной тины, к которому примешивалась вонь овечьей шерсти. Значит, надо искать возле водоемов или у реки.

– В городе нет ни единого водоема, а колодцы мы таковыми считать не будем, – разумно сказал Конан. – Река протекает за стенами Райдора и на приличном расстоянии – до ближайшей излучины топать не меньше полулиги. Ночью перебраться через городские укрепления исключительно сложно, да еще и стража… Значит, он прячется в городе.

– Необязательно, – покачал головой Эйнар. – Под Райдором достаточно разветвленные катакомбы, вспомните хоть историю с Королем Крыс, который прятался в подземелье! Некоторые ходы наверняка могут вести за пределы периметра укреплений. Точного плана катакомб нет даже у Атрога. Так что нашему болотному барашку вовсе не обязательно прыгать через стены – отыскал надлежащий подземных ход, и иди себе.

– В-третьих, – упрямо проговорил Гвай, – это существо передвигается очень тихо или обладает способностью завораживать или усыплять людей. Как, например, некоторые вампиры. Никто из взрослых ночью не просыпался и ничего не слышал, хотя многие, особенно матери новорожденных, спят очень чутко. В-четвертых…

Тут Гвай замолчал, поскольку никакого внятного «в-четвертых» не было. Список примет таинственного похитителя оказался крайне ограничен, тут могли бы позавидовать даже составители розыскных листов из дознавательной управы, пишущие для стражи тексты наподобие: «Грабитель имел от трех до трех с половиной локтей роста, волосом темен, глаза цвета неопределенного, одет в черный плащ с капюшоном». По таким вот «приметам» можно полгорода в подвалы герцогского замка засадить…

– Еще остается неизвестным, как наше Нечто проникает в дома, ночами обычно запертые – большинство обывателей-мастеровых боится воров, так что замки и засовы на дверях крепкие, – высказалась Асгерд. – Окна и двери никто не выбивал, дверь в подпол всякий нормальный человек обычно запирает…

– Отдушины на чердаках, – предположил Конан. – Они никогда не закрываются бычьим пузырем, слюдой или стеклом, дом должен «дышать», иначе будет слишком сыро, или наоборот, древесина пересохнет и начнет трескаться. У нас тоже такие есть.

Варвар поднял палец к потолку, словно желая продемонстрировать, что жилище охотников мало чем отличается от прочих райдорских домов.

– В эти отдушины и кошка-то с трудом пролезет, – отмахнулся Гвай. – Не подходит.

– Это почему же? – не без иронии поинтересовался киммериец. – Почему ты думаешь, что тварь, которую мы ищем, величиной с пещерного серого медведя, и ей обязательно требуется проход шириной с Королевскую улицу? Вдруг она маленькая?

– Хм… Логично, – после некоторого раздумья согласился Гвайнард. – Но у меня все равно ничего путного в голову не лезет. Не могу вспомнить ни единого монстра, который бы действовал подобным образом и вытворял такие вещи с человеческими детенышами. Ровным счетом никаких ассоциаций! И тут уже неважно, что Совет Хранителей Гильдии почему-то полагает меня одним из лучших командиров Ночной Стражи к Закату от Кезанкийских гор!

– Довольно хвастаться, – сморщила нос Асгерд. – Кстати, а никто не помнит монстров, у которых голова решительно отличается от остального туловища, словно бы ему не принадлежит? Может, здесь отыщется зацепка?

Эйнар немедля притащил толстенный «Бестиарий» в котором имелось описание почти всех монстров, встречающихся в Хайборийском мире, но и многомудрая иллюстрированная книга не помогла в поисках разгадки. Минотаурусы – демоны с бычьей головой и телом человека – решительно не подходили, хотя бы потому, что были тварями редкими и слишком крупными, гарпии (тело птицы, голова женщины) считались давным-давно истребленными, к этому же списку можно было отнести сфинксов (водятся только в Стигии), грифонов (говорят, остатки этого племени сохранились только в Боссонском Ямурлаке) и прочих существ, чьи головы ну никак не гармонировали с туловищем.

За изучением фолианта охотники провели два квадранса, иногда втягиваясь в ожесточенный и бессмысленный спор. Давно стемнело. Домоправительница, госпожа Тюра, зажгла лампы и свечи в бронзовых подставцах, сообщила, что теплый ужин на печи в кухне и с тем отбыла на заслуженный ночной отдых.

Охотникам оставалось лишь потрапезничать и тоже завалиться спать. А ведь с утра обязательно примчится человек от Атрога с известием о новых пропажах или о появлении очередных страхолюдин с младенческими головами.

Плотно отужинавший Конан сбросил с себя одежду, оставшись только в нижних штанах, и забрался под одеяло. Комнату они делили на двоих с Эйнаром, который предпочитал спать не на кровати, а на сдвинутых вместе длинных лавках, заваленных покрывалами из мягких звериных шкур – говорил, что спать на ровном для здоровья полезнее. Конан решительно не понимал, как может рассуждать о здоровье бессмертное существо – всем известно, что Духи Природы, броллайхэн, никогда не болеют, а живут так долго, что любой эльф удавится от зависти на ближайшей осине.

Варвару же вполне хватало громаднейшей, длиной и шириной в пять с половиной локтей кровати, с которой, правда, тоже была убрана большая часть перин и подушек. Киммериец счел, что раз уж у него теперь появился собственный дом (охотники купили его вскладчину), то и жить в нем надо как в доме, а не заваливаться спать по походной привычке на пол, будто собака-шавка, у порога… Впрочем, давайте не будем вспоминать сегодня о собаках!

– Покойного сна, – промычал вежливый Эйнар, отвернувшись к стенке, а варвар лишь буркнул что-то неразборчивое: его уже окутывал сон, который обещал быть приятным – в самые первые мгновения начали грезиться лазурные башни Султанапура, мелькнули золотые волосы госпожи Стейны, владелицы «Врат Ста Наслаждений», замечательного увеселительного заведения, где Конан бывал частым и желанным гостем…

Бух-бух-бух! Бах! Бум!

Варвара будто пружиной подбросило. Какой там к демонам зеленым сон, когда в дверь дома колотятся так, словно желают сообщить, что прямо сейчас наступает Конец Мира и Великая Битва Богов или что городская стража решила арестовать всех охотников скопом и немедля повесить на воротах за какое-нибудь особо гнусное непотребство!

Громыхало так, что уши закладывало. Конан, в чем был, соскочил с постели, машинально схватил меч со стойки у входа и, шлепая босыми ногами по гладким доскам половиц, побежал к дверям. Зато Эйнар, лежебока, кажется, даже не проснулся.

В коридоре варвара догнал Гвай – тоже в исподнем и тоже с обнаженным клинком в руке. Было видно, как сделанный из толстенных дубовых досок притвор вздрагивает под ударами снаружи.

– Именем герцога, открывайте! – донеслось из-за дверей. Голос оказался знакомым – месьор Атрог из Гайарны, чтоб его Сет проглотил, не разжевывая! – Немедленно!

Гвай все-таки принял меры предосторожности – сначала отбросил небольшую форточку, врезанную в дверь на уровне человеческого лица, узрел там физиономию месьора Охранителя Короны и факельные отблески и только после этого отбросил металлический засов.

На пороге действительно красовался лично Атрог в сопровождении аж шести здоровущих мордоворотов из его личной охраны. Все вооружены до зубов. У Конана мелькнула глупая мысль, что на сей раз предчувствие его не обмануло и Атрог на полном серьезе явился вешать Ночных Стражей на воротах. За бездействие и леность, проявленные в государственном деле.

– Вас не добудишься! – брызгая слюной, рявкнул Охранитель. – Немедленно одевайтесь и – за мной! Бегом!

– Можно осведомиться… – начал было Гвай, но Атрог взглянул на него так, словно хотел прирезать на месте и пролаял:

– По дороге расскажу! Живо!

Решили ехать вдвоем, оставив Асгерд и Эйнара (спит, как сурок, бездельник!) дома. Тем более, что предусмотрительный Атрог привел с собой двух запасных лошадей и не надо было терять время на оседлывание собственных скакунов.

Оделись и вооружились моментально – охотникам не привыкать к спешным подъемам среди ночи. Ударили копыта, высекая искорки из камней мостовой, и девять всадников рванулись по ночному темному городу в сторону возвышавшегося на скале трехбашенного замка короны.

– Это катастрофа, – слегка задыхаясь, говорил Атрог. – Исчез ребенок графини Беаты Девой, родной племянницы его светлости герцога, жены графа Девоя, они как раз гостят в замке… Обнаружилось случайно, вскоре после полуночи… Няньке-кормилице не спалось, она вышивала в соседней комнате, услышала подозрительный шум в спальне господ, рискнула зайти проверить – колыбель пуста, родители спят мертвым сном, вонь стоит – как в выгребной яме. Подняла шум, ясное дело. Я объявил тревогу в замке и немедленно поскакал за вами, благо недалеко».

– Попробуем поймать по горячему следу? – понимающе выдохнул Гвай. – Похищение ведь случилось не больше колокола назад?

– Около того, – судорожного кивнул Охранитель. – Будьте спокойны, я принял меры – из замка мышь не выскочит.

Конан промолчал. Когда Атрог говорит «я принял меры» эдаким зловещим тоном, это значит, что Охранитель горы свернет, но своего добьется, чего бы это ни стоило.

Всадники поднялись по крутой дороге веду-

щей к резиденции его светлости, ворота замка распахнулись, и Конан едва не зажмурился: факелы и лампы зажжены, где только возможно и невозможно, от стражи и тихарей тайной службы не протолкнуться, однако суеты или признаков паники незаметно – за такие слабости Атрог будет гнать со службы или даже беспощадно вешать: рука у Охранителя не дрогнет.

– За мной, – скомандовал Атрог, спрыгивая с седла и едва не бегом направляясь к одному из боковых входов, ведущих в закатное крыло замка. – Этот путь короче. Не удивляйтесь, покои графа Девоя оцеплены, тройная стража и вдобавок мои головорезы…

Прыгая через три ступеньки, взлетели на второй этаж. Мрачные верзилы, оберегавшие персону Атрога, не отставали.

– Здесь, – Охранитель шуганул и впрямь очень многочисленную охрану и толкнул резную дверь. – Ну, месьор Гвайнард, теперь на вас одна надежда…

Охотники очутились в сравнительно небольшой, но роскошно обставленной и украшенной .спальне, явно предназначавшейся для персон с титулами и пышной родословной. Кровать под бархатным балдахином, изразцовая офирская мебель, серебряные канделябры на тридцать свечей, туранские ковры. Пышно, ничего не скажешь.

Первое, на что обратил внимание Конан, так это на сохранившийся чужой запах – до прибытия Ночной Стражи Атрог категорически запретил открывать окна или двери, чтобы не создавать сквозняка.

Киммериец являлся человеком бывалым, его прежняя (впрочем, как и нынешняя) жизнь была насыщена множеством впечатлений, среди которых запахи занимали далеко не последнее место – варвар отлично помнил невыносимую вонь аграпурской подземной тюрьмы, тонкий аромат грозы, возникающий во время магических опытов, благоухание покоев бывшей любовницы, королевы Тарамис, запах гор и степей, смрад, исходящий от демонов Бездны… Но сейчас Конану оставалось лишь недоумевать. Этот запах был крайне необычен и ни с чем не сравним.

Многие из вас бывали в болотистом лесу, правда ведь? Чем там пахнет? Прелой листвой, грибами, тиной, застоявшейся водой, гниющим деревом, пыльцой болотных трав вроде осоки или тростника. Конан закрыл глаза и на мгновение ему почудилось, что он находится не в герцогском замке, а посреди заболоченных лесных дебрей где-нибудь на Полуночи Бритунии или в Пограничном королевстве. Ощущение было настолько полным, что варвар потряс головой, чтобы отогнать морок.