Текст книги "История рыцарей-тамплиеров, церкви Темпла и Темпла"
Автор книги: Чарльз Аддисон
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
...
Достопочтенным отцам во Христе и всем нашим друзьям, архиепископам, епископам, аббатам и прочим прелатам в королевствах Франции и Англии, которым придут эти послания; Роберт, Божьей милостью патриарх святой церкви Иерусалимской; Генрих, архиепископ Назаретский; Ж. из Кесарии, Р., епископ Акры; Гийом де Рошфор, вице-магистр братства рыцарей Храма и обители указанного братства ; Х., настоятель храма Гроба Господня; Б. с Маслиничной горы и пр. Здравия и процветания.
Жестокие варвары, явившиеся из восточных пределов, обратили стопы свои к королевству Иерусалимскому, к той Святой земле, которая, хотя и подвергалась в разные времена свирепому насилию от сарацинских племен, все же в сии последние дни наслаждалась свободой и спокойствием и пребывала в мире с соседними народами. Но, увы! По грехам наших христиан поднялся ныне для ее разрушения неизвестный народ, грозный меч издалека…
Составители послания далее описывают разрушительное продвижение хорезмийцев из Тартарии, опустошение Персии, свирепое уничтожение этими дикими ордами всех рас и народов, без различия религии, и их внезапное вторжение в Святую землю из Сафета и Тверии.
...
Когда, – сообщают они, – по общему решению и единодушному желанию магистров тамплиеров и госпитальеров мы призвали на помощь султанов Дамаска и Карака, которые связаны с нами договорами и питают особую ненависть к хорезмийцам, они обещали и торжественно поклялись предоставить нам любую помощь, какая в их силах, но помощь эта пришла с опозданием; силы христианские были малы числом, и им пришлось отказаться от защиты Иерусалима…
Рассказав подробно о варварском, ужасном убийстве пяти тысяч трехсот христиан – мужчин, женщин, детей, монахов, священников и монахинь – авторы письма так продолжают свою простую и впечатляющую повесть:
...
Когда вышеназванные нечестивые дикари ворвались в ворота священного города Израильского, немногие верующие, оставшиеся там, – дети, женщины и старики, искали убежища в храме Гроба Господня. Татары ворвались в это святилище; они убили их всех перед гробом и, отрубая головы священникам, преклонившим колени пред алтарями, говорили друг другу: « Давайте здесь прольем кровь христиан, в том самом месте, где они подносили вино своему Богу, который, по их словам, был распят здесь ». Более того, в печали и со слезами сообщаем вам, что, коснувшись своими нечестивыми руками самого Гроба, они повредили его, расколов на куски мраморную раку, сооруженную вокруг этой святыни. Они осквернили, со всей мерзостью, на какую они способны, Голгофу, где Христос был распят, и церковь Воскресения. Они также унесли резные колонны, которые стояли как украшение перед Гробом Господним, и в знак своей победы и в насмешку над христианами, отправили их к гробнице нечестивого Магомета. Они надругались над могилами царей Иерусалимских в оной же церкви и развеяли по ветру, к ужасу всего христианского мира, прах этих святых людей, осквернив почитаемую Гору Сионскую. Храм Господень, церковь в долине Иосафатской, где погребена Дева Мария, храм в Вифлееме и место рождества Господа нашего они осквернили злодеяниями слишком страшными, чтобы их перечислять, превзойдя нечестие всех сарацин, которые, хотя часто захватывали христианские земли, все же всегда почитали и сохраняли святыни…
Затем в послании описываются военные действия, поход тамплиеров и госпитальеров 4-го октября 1244 г. из Акры в Кесарию; объединение их войска с войском исламских султанов; отступление хорезмийцев в Газу, где они получили подкрепление от султана Египта; приготовления госпитальеров и тамплиеров к атаке.
...
Сии святые воины бесстрашно бросились на врага, но сарацины, которые присоединились к нам, потеряв многих своих людей, бежали, и воинам Креста пришлось в одиночку противостоять объединенному натиску египтян и хорезмийцев. Как подобает стойким служителям Господним и истинным защитникам веры, которых та же вера и тот же крест и мученичество сделали истинными братьями, они храбро защищались; но враг превосходил их числом, и они потерпели поражение, так что из общины тамплиеров и из обители госпитальеров св. Иоанна Иерусалимского лишь тридцать три тамплиера и двадцать шесть госпитальеров остались в живых; архиепископ Тирский, епископ храма св. Георгия, аббат церкви св. Марии в долине Иосафатской и магистр ордена тамплиеров, со многими другими клириками и святыми мужами погибли в той кровавой битве. Сами мы, претерпев по нашим грехам сие страшное бедствие, полуживые бежали в Аскалон; оттуда мы двинулись морем в Акру и нашли в сем граде и прилегающих землях скорбь и слезы, горе и смерть. Не было там дома или семьи, где не потеряли бы родственников или близких…
Хорезмийцы раскинули ныне свои шатры на равнине Акры, в двух милях от города. Вся страна, до Назарета и Сафета, разорена ими, так что церковь Иерусалима и христианское королевство не имеют ныне земли, кроме нескольких крепостей, которые защищают с великими тяготами и трудами тамплиеры и госпитальеры…
Вам, дражайшие отцы, на кого возложено по праву бремя защиты дела Христова, мы приносим эти горестные вести и просим вас вознести мольбы к Престолу милости, моля о милосердии Всевышнего, дабы тот, кто освятил Святую землю кровью своей во искупление всего человечества, обернул к ней лицо свое и защитил ее и ниспослал ей помощь. И сами вы, дражайшие отцы, насколько это в ваших силах, призовите мудрейших на совет и немедля помогите нам, за что ожидает вас небесная награда. Но знайте воистину, что если Святой земле не будет оказана по изволению Всевышнего или благодаря верующим помощь из Европы грядущей весной, судьба ее решена и крах неминуем.
Поскольку было бы утомительно объяснять в письме все наши нужды, мы направляем к вам достопочтенного брата епископа Бейрутского и святого человека Арнульфа из ордена братьев-проповедников, которые истинно и правдиво оповестят обо всех подробностях ваше почтенное братство. Мы смиренно молим вас радушно принять и терпеливо выслушать оных посланцев, кои подвергали себя великим опасностям ради церкви Господней, пересекая моря в разгар зимы. Писано в Акре, в пятый день ноября, в год тысяча двести сорок четвертый от рождества Христова [306] .
Это письмо было прочитано перед церковным собором, созванным в Лионе папой Иннокентием IV; результатом явился призыв к новому крестовому походу. Было решено, что те, кто намерен принять Крест, должны собраться в определенных местах, чтобы получить папское благословение; что следует заключить четырехлетнее перемирие между всеми христианскими государями; что в течение всего этого времени не следует проводить ни турниров, ни празднеств, ни публичных увеселений; что все христиане должны внести пожертвования из своих доходов и собственности на защиту Святой земли; что с этой же целью все клирики должны платить десятую, а кардиналы – двадцатую часть своих доходов в течение трех лет. Но прежнее рвение к далеким походам на восток уже иссякло; послания и воззвания к клирикам оставались без ответа, и тамплиеры и госпитальеры получили лишь небольшую помощь людьми и деньгами.
Временный союз между тамплиерами и мусульманскими султанами Сирии для совместной защиты от общего врага не мог не вызвать нареканий. Император Фридрих II, номинальный король Иерусалима, в письме к Ричарду, герцогу Корнуоллскому, брату Генриха III Английского, обвиняет тамплиеров в том, что они начали войну с султаном Египта, вопреки договору, заключенному с этим монархом, чем вынудили его призвать на помощь хорезмийцев. Он сравнивает оборонительный союз тамплиеров с султанами неверных с попыткой потушить огонь маслом. «Гордая община Храма, – продолжает он, – воспитанная в роскоши среди здешних баронов, сделалась распутницей. Нам донесли некоторые клирики, прибывшие недавно из-за моря, что султаны и их свита были приняты с пышными почестями в обители Храма, что тамплиеры дозволили им исполнять там свои суеверные ритуалы и церемонии, взывая к Магомету, и предаваться мирским утехам» [307] . Тамплиеры, несмотря на потери и горести, успешно защищали все свои сильные крепости в Палестине от нападений хорезмийцев и постепенно возвращали себе прежнее положение в Святой земле. Суда ордена господствовали на море, и к тамплиерам быстро приходили подкрепления от западных братьев. В Замке Паломника собрался генеральный капитул, и старый воин брат Гийом де Соннак был избран великим магистром ордена [308] . Одновременно были посланы распоряжения в западные прецептории, призывавшие всех братьев в Палестину и повелевающие немедленно переправить все деньги из различных казначейств в штаб-квартиру ордена в Акре. По-видимому, эти призывы исполнялись незамедлительно, и папа восхвалял тамплиеров и госпитальеров за то рвение, с которым они посылали неофитов с вооруженными отрядами и множеством сокровищ на помощь Святой земле [309] . Старые рыцари, а также те, чьи обязанности не позволяли им покинуть западные прецептории, молили небеса за своих братьев; они соблюдали строжайший пост и воздержание и возносили постоянные молитвы за орден [310] . Пока предполагаемый крестовый поход медленно собирался, папа написал султану Египта, союзнику хорезмийцев, предлагая мир или перемирие, и получил такой исполненный достоинства ответ на свое послание:
...
Папе, благородному, великому, святому, любящему, тринадцатому из апостолов, предводителю сынов крещения, высочайшему священнослужителю христиан (да укрепит его Всевышний, и поддержит, и даст ему счастье!) от могущественнейшего султана, правящего народами; чье великое оружие – меч и перо; обладающего двумя важнейшими достоинствами: знанием и справедливостью; владыки двух морей; повелителя юга и севера, правителя земель Египта и Сирии, Месопотамии, Медии, Идумеи и Офира; царя Салоф Белфет, Якуб, сын султана Кармеля, Хемевафар Магомет, сын султана Хаделя, Робетра, сына Якуба, чье царство да сделает счастливым Всевышний.
Во имя Аллаха, милостивого, милосердного.
Письма папы, благородного, великого и пр. …были представлены нам. Да благословит Господь его – того, кто взыскует праведности и творит добро и желает мира, и идет стезями Господними. Да поможет Господь тому, кто поклоняется Ему в истине. Мы изучили оные послания и поняли то, что сказано в них, и это было угодно и приятно нам; и посланец, направленный святым папой, явился к нам, и мы пригласили его предстать перед нами и выказали ему почет, любовь и уважение; и мы позволили ему узреть лицо наше, и обратили к нему слух, и слушали его речи, и поверили тем словам, которые он говорил нам о Христе, да пребудет с ним спасение и благословение. Но мы знаем больше о Христе, чем известно вам, и восславляем его больше, чем вы. Что же касается вашего желания мира и спокойствия и того, что вы хотите прекратить войну, то и мы хотим того же; и ничего не желаем другого. Но пусть узнает папа, что между нами и императором (Фридрихом) была взаимная любовь и совершенное согласие со времен султана, моего отца (да сохранит его Аллах в славе своей); а между вами и императором, насколько нам известно, существует вражда; потому не подобает, чтобы мы вступали в какой-либо союз с христианами, не получив предварительно его согласия. И поэтому мы написали нашему послу при императорском дворе о предложениях, сделанных нам папским посланцем…
Это письмо написано седьмого числа месяца махарана. Велик Аллах, и да пребудет его благословение с нашим пророком Магометом [311] .
В следующем году (1247) хорезмийцы были уничтожены; тамплиеры и госпитальеры нанесли им сокрушительное поражение и убили всех до последнего человека. Само их имя исчезло с лица земли, но память о них долго еще сохранялась в руинах и развалинах, которыми они отмечали свой путь [312] . Хотя Святая земля была счастливо освобождена от разрушительного присутствия этих варваров, по-прежнему оставалась угроза со стороны могущественного султана Египта, не избывшего своей враждебности; брат Гийом де Соннак, великий магистр тамплиеров, чтобы пробудить англичан от спячки и подогреть их религиозное рвение и воодушевление в принятии Креста, послал в Англию прославленного тамплиера с поручением преподнести королю Генриху III прекрасный хрустальный сосуд, содержащий каплю крови Господа Иисуса Христа, которая была пролита на священную землю Палестины, дабы искупить грехи всех верующих.
Официальное подтверждение подлинности этой драгоценной реликвии, подписанное патриархом Иерусалимским, а также епископами, аббатами и баронами Святой земли, было направлено в Лондон, чтобы окончательно убедить короля и его подданных и этот документ вместе с сосудом и его бесценным содержимым передали на хранение в кафедральный собор св. Павла [313] .
В июне 1249 г. корабли тамплиеров покинули Акру с мощным вооруженным отрядом на борту и присоединились к экспедиции, предпринятой французским королем Людовиком IX против Египта. По поводу взятия Дамьетты магистру ордена тамплиеров в Лондоне было направлено такое письмо.
...
Брат Гийом де Соннак, Божьей милостью магистр бедных рыцарей Храма, своему возлюбленному брату во Христе Роберту де Санфорду, прецептору Англии – спасение во Господе.
Спешим направить к тебе настоящим письмом приятную и радостную весть… (Он описывает высадку французов, поражение неверных с потерей одного христианского воина и последующее взятие города. – Ч.А. ). Итак, была взята Дамьетта не нашими заслугами, не мощью наших вооруженных отрядов, но лишь божественной силой и помощью. Более того, да будет известно тебе, что король Людовик, с благословения Господня, предполагает выступить на Александрию или Каир, дабы освободить наших братьев, томящихся там в плену, и вернуть, с Божьей помощью, всю землю христианам. Прощай [314] .
Мессир де Жуанвиль, друг короля Людовика и один из храбрейших французских военачальников, оставил живое и интереснейшее описание этой кампании и славных подвигов тамплиеров. В походе на Каир тамплиеры составляли авангард христианского войска, и как-то раз, когда король Франции отдал строгий приказ не атаковать неверных и избегать стычек, отряд турецкой кавалерии появился перед ними.
...
Один из турок, – пишет Жуанвиль, – нанес рыцарю-тамплиеру в первом ряду столь сильный удар своим боевым топором, что тот упал под копыта коня Реджинальда де Вишье, маршала ордена; маршал, видя, что его воин упал, крикнул своим братьям: «Вперед, с Божьей помощью, ибо я не могу долее выносить этого!» Он пришпорил коня, все тамплиеры последовали за ним, и, поскольку их кони были свежи, ни один сарацин не спасся.
В другом случае тамплиеры двигались во главе христианского войска, чтобы проверить брод через Танис – приток Нила.
...
Перед тем как мы выступили, – пишет Жуанвиль, – король приказал, чтобы тамплиеры образовали авангард, а граф д’Артуа, его брат, командовал вторым подразделением позади тамплиеров; но как только граф д’Артуа перешел брод, он и его люди напали на сарацин, обратили их в бегство и сами стали преследовать их. Тамплиеры призывали графа д’Артуа вернуться и кричали ему, что он должен двигаться за ними, а не впереди них; но случилось так, что граф д’Артуа не мог отвечать им из-за милорда Фуко дю Мелля, который держал поводья его коня; милорд Фуко, воистину добрый рыцарь, будучи глухим, не слышал, что кричали тамплиеры графу д’Артуа, но продолжал орать: «Вперед! Вперед!» («Or a eulz! Or a eulz!») Когда тамплиеры обнаружили это, они подумали, что будут обесчещены, если позволят взять первенство графу д’Артуа; и они пришпоривали коней все более и более, и мчались быстрее и быстрее, и преследовали бегущих турок через город Массура, до равнин со стороны Вавилона. Но когда они возвращались, турки осыпали их множеством стрел и атаковали их на узких улицах города. Граф д’Артуа и герцог Лестерский были убиты, с тремя сотнями других рыцарей. Тамплиеры потеряли, как сказал мне их предводитель, двести восемьдесят воинов и всех своих всадников [315] .
Великий магистр тамплиеров лишился глаза и прорубил себе путь сквозь ряды неверных к основному корпусу христианского войска, в сопровождении лишь двух рыцарей [316] . После этого он вновь ринулся в бой, принял командование авангардом и на закате сражался бок о бок с Жуанвилем. Повествуя о большом сражении в первую пятницу Великого поста Жуанвиль так вспоминает о доблестном поведении тамплиеров:
...
Следующим отрядом командовал брат Гийом де Соннак, магистр тамплиеров, с коим были те немногие из братьев ордена, кто уцелел в битве в последний день перед великим постом. Магистр Храма сделал из орудий, которые мы захватили у сарацин, подобие заграждения впереди себя, но когда сарацины пошли на приступ, они стали метать на него греческий огонь, и поскольку тамплиеры положили в заграждение много досок хвойных деревьев среди прочего, те немедленно загорелись, сарацины же, обнаружив, что братьев-храмовников так мало, прорвались сквозь пылающие бревна и свирепо атаковали их. В предшествующей битве в канун поста брат Гийом, магистр тамплиеров, потерял один глаз, а в этом сражении он потерял второй и был убит. Упокой, Господи, его душу! И знайте, что позади того места, где стояли тамплиеры, участок длиною в добрый акр был так усеян стрелами, дротиками и метательными копьями, что не разглядишь земли под ними: такой ливень стрел обрушили на тамплиеров сарацины! [317]
После Гийома де Соннака великим магистром стал бывший маршал ордена, брат Режинальд (Рено) де Вишье [318] . Король Людовик после освобождения из плена отправился в Палестину и оставался там два года. Он восстановил укрепления Яффы и Кесарии и помог тамплиерам организовать оборону страны. Жуанвиль оставался с ним все это время и описал некоторые любопытные события, приключившиеся тогда. Оказалось, что шейх ассасинов все еще продолжал платить дань тамплиерам; во время пребывания короля в Акре шейх отправил к нему посольство и потребовал отмены дани. Король принял послов и объявил, что поразмыслит над их заявлением.
...
Когда они вновь предстали пред королем, – пишет Жуанвиль, – уж вечерело, и они увидели магистра тамплиеров по одну сторону короля, а магистра госпитальеров – по другую. Послы отказались повторить то, что говорили утром, но магистры тамплиеров и госпитальеров повелели им сделать это. После этого магистры сказали им, что их господин весьма глупо и неучтиво направил такое послание королю Франции и что они, если бы их не защищал статус послов, их сбросили бы в грязное море в Акре и утопили взамен их хозяина. «И мы повелеваем вам, – продолжали магистры, – отправиться к вашему господину и вернуться через пятнадцать дней с такими письмами от вашего владыки, чтобы король был доволен и им, и вами».
Послы сделали то, что им было приказано и принесли от своего шейха рубаху – символ дружбы – и множество богатых даров, «хрустальных слонов, куски янтаря, полосы чистого золота» и пр. [319] «Знайте, что когда послы открыли ларец, где лежали все эти прекрасные вещи, все покои внезапно наполнились сладчайшими ароматами».
Жуанвиль сопровождал тамплиеров в нескольких походах и экспедициях против неверных на границах Палестины и присутствовал при штурме знаменитого замка Паниас возле истоков Иордана.
Когда французский король вернулся в Европу (1254), Генрих III, король Англии, находился в Гаскони с братом Робертом де Санфордом, магистром тамплиеров в Лондоне, которого английский монарх ранее направил в эту провинцию, чтобы усмирить начавшуюся там смуту [320] . Король Генрих приехал во французскую столицу и был с почестями принят парижскими тамплиерами, которые, по словам Матфея Парижского, могли бы составить большую армию. На следующий день после прибытия король Генрих приказал одарить в Тампле множество бедняков мясом, рыбой, хлебом и вином; позднее король Франции и его придворные обедали с английским королем. «Никогда прежде, – говорит Матфей Парижский, – еще не видел свет столь благородного и прославленного собрания. Они пировали в большом зале Тампля, где висели по всем четырем стенам вплотную щиты, по обычаю ордена за морем» [321] … Английские тамплиеры также щедро проявили гостеприимство и постоянно принимали в Темпле королей, князей, знать, прелатов и иностранных послов. Сразу по возвращении короля Генриха в Англию знатные послы Кастилии посетили Темпл в Лондоне; и поскольку король «весьма желал оказать им почет», он повелел поместить три бочки вина в подвалах Темпла для их нужд [322] и привезти туда же десять жирных оленей из королевского леса в Эссексе [323] . Кроме того, он приказал мэру, шерифам Лондона и богатым горожанам взять с собой побольше людей, выйти и торжественно встретить послов за пределами города, принять их с почетом и препроводить в Темпл [324] .
Преемником великого магистра Рено де Вишье стал брат Тома Берар, [325] который написал несколько писем королю Англии, описывая тяжелое положение Святой земли и умоляя о помощи и поддержке [326] . Но английский монарх был слишком беден, чтобы помочь ему; ему самому пришлось занять деньги под королевские драгоценности, которые он послал в парижский Тампль. Королева Франции в письме «дражайшему своему брату Генриху, славному королю Англии» приводит длинный перечень золотых скипетров, золотых гребней, бриллиантовых пряжек, ожерелий и колец, золотых обручей, великолепных мехов, богатых поясов, золотых павлинов, бесчисленных перстней, украшенных сапфирами, рубинами, изумрудами, топазами и карбункулами, которые она осмотрела в присутствии казначея Храма в Париже, и убедилась, что все это тщательно размещено в сокровищнице тамплиеров [327] .
Военная мощь орденов тамплиеров и госпитальеров в Палестине была в конце концов полностью подорвана Бибаром, или Бенокдаром, четвертым мамлюкским султаном Египта, который из плачевного состояния татарского раба поднялся до правителя страны и благодаря своему мужеству и военным талантам получил титул «Завоевателя». Он вторгся в Палестину (1262) во главе тридцати тысяч всадников и нанес тамплиерам и госпитальерам жестокое поражение [328] . После нескольких лет военных действий, в течение которых обе стороны подвергались ужаснейшим испытаниям, все твердыни христиан, за исключением Замка Паломника и Акры, оказались в руках неверных.
В последний день апреля 1265 г. Бенокдар взял штурмом Арзуф, один из самых могучих замков госпитальеров; он убил девяносто человек из гарнизона, а тысячу взял в плен. На следующий год он захватил Кастель-Блан, крепость тамплиеров, и сразу после этого начал осаду прославленного замка Сафет. После отчаянной обороны прецептор, обнаружив, что припасы подошли к концу, согласился капитулировать при условии, что все оставшиеся в живых братья и их слуги, и воины, число которых достигало шестисот, будут доставлены в неприкосновенности в ближайшую христианскую крепость. Бенокдар принял это условие, но, вступив во владение замком, предложил всему гарнизону жестокий выбор: Коран или смерть. Они предпочли умереть, и, по свидетельству христианских хронистов, все были убиты [329] . Арабский историк Шафи ибн-Али Аббас в жизнеописании Бенокдара утверждает, что один человек из гарнизона, по имени Эфриз Лиуб, принял мусульманскую веру и был обрезан, а другой был послан в Акру, дабы известить братьев о падении замка. Восточный автор пытается оправдать убийство остальных тем, что они якобы первыми нарушили условия капитуляции, попытавшись вынести оружие и сокровищницу [330] . «Гибелью столь многих рыцарей обоих орденов, – пишет папа Климент IV в одном из посланий, – славное сообщество госпитальеров, равно как и знаменитое рыцарство тамплиеров, почти уничтожены, и я не знаю, как сможем мы после этого найти подходящих людей, чтобы возместить сии потери» [331] . Через год после падения Сафета (1267) Бенокдар захватил города Хомс, Белфорт, Баграс и Сидон, принадлежавшие тамплиерам; морские порты Лаодикея, Габала, Триполи, Бейрут и Яффа также перешли в его руки, а падение княжеской резиденции – города Антиохии – ознаменовалось убийством семнадцати тысяч и пленением ста тысяч его жителей [332] . Немедленное крушение Латинского королевства удалось предотвратить, благодаря своевременной помощи, предоставленной Эдуардом, принцем Уэльским, сыном Генриха III Английского, который появился в Акре с флотом и армией. Неверные потерпели еще одно поражение и были отброшены в Египет, а между султаном и христианами было заключено десятилетнее перемирие [333] . Принц Эдуард собрался в обратный путь, но перед тем как встретить лицом к лицу опасности моря написал свое завещание; оно составлено в Акре 18 июня 1272 г. и засвидетельствовано братом Тома Бераром, великим магистром тамплиеров [334] . Пока принц совершал свое путешествие, его отец, король Англии, умер, и королевский совет королевства, состоявший из архиепископов Кентерберийского и Йоркского, епископов и баронов королевства, собрался в лондонском Темпле и поклялся в верности принцу. Там они провозгласили его королем Англии и с согласия королевы-матери назначили Уолтера Жиффарда, арихиепископа Йоркского, и герцогов Корнуолла и Глостера протекторами. В Темпле были написаны письма, извещавшие юного государя о кончине его отца, и многие акты нового царствования составлялись там [335] .
Король Генрих III был щедрым благодетелем тамплиеров. Он пожаловал им маноры Лиллестон, Хечуэйтон, Саунфорд, Саттон, Дартфелд и Халгел в Кенте; земли, церкви и ежегодные ярмарки в Балдоке, Уолнесфорде, Уэтерби и в других местах, а также разные воскресные ярмарки [336] .
После Тома Берара великим магистром стал брат Гийом де Боже [337] , который прибыл в Англию с просьбой о помощи и созвал общий капитул ордена в Лондоне. Во время пребывания в Темпле он получил большую сумму денег, которую молодой король Эдуард задолжал тамплиерам в период своего пребывания в Палестине [338] . Великий магистр госпитальеров также приехал в Европу, и были приложены все силы, чтобы поддержать угасшее воодушевление западных христиан и их благой пыл в борьбе за дело Креста. Папа сам открыл церковный собор в Лионе; оба великих магистра присутствовали, и им было отдано старшинство перед всеми послами и пэрами в этом благородном собрании. Было решено, что следует готовиться к новому крестовому походу, что все церковные доходы и бенефиции следует облагать налогами на покупку вооружения и что европейские государи должны под страхом церковного суда прекратить свои раздоры и предоставить помощь разоренному Иерусалиму. Папа, который сам побывал в Палестине, был лично весьма заинтересован в организации крестового похода и призвал многих аристократов, князей и рыцарей принять Крест; но святейший понтифик умер, не доведя до конца своих усилий, и с ним умерла всякая надежда на действенную помощь из Европы. Времена изменились; яростный энтузиазм священной войны исчерпал себя, и великие магистры тамплиеров и госпитальеров, так и не получив подкреплений, вернулись без помощи, в печали и разочаровании, на Восток.
Гийом де Боже прибыл в обитель Храма в Акре в день св. Михаила 1275 г. и немедленно принял управление Палестиной [339] . Поскольку теперь уже не осталось надежды обрести утраченный Иерусалим, он направил всю свою энергию на сохранение немногочисленных владений христиан в Святой земле. На исходе десятилетнего перемирия он заключил новый договор с неверными, получивший название «Тортозский мир». Его подписали султан Малек-Мансур и его сын Малек-Салех Али, «честь мира и веры», с одной стороны, и Африз Дибаджук (Гийом де Боже), великий магистр ордена тамплиеров, с другой. Перемирие продлевалось еще на десять лет и десять месяцев со дня подписания договора (1282); и договаривающиеся стороны брали на себя строгое обязательство не вторгаться на территории друг друга в этот период. Дабы избежать недоразумений, в документе точно названы все города, деревни и территории, принадлежащие христианам в Палестине, равно как и смежные владения мусульман [340] . Однако это соглашение вскоре было нарушено, война возобновилась и велась с переменным успехом, потом был заключен другой договор, который вновь был жестоко и нагло нарушен. Несколько европейских авантюристов, прибывших в Акру, ограбили и повесили девятнадцать египетских купцов, и султан Египта немедленно возобновил военные действия, намереваясь окончательно сокрушить владычество христиан на Востоке. Он осадил и захватил крепость Маргат; город Триполи постигла та же судьба; на третий год после возобновления войны христианские владения в Палестине ограничивались узкими пределами укрепленного города Акры и Замком Паломника. Весной 1291 г. султан Халил двинулся на Акру во главе шестидесяти тысяч всадников и ста сорока тысяч пеших воинов.
...
Бесчисленное множество людей всех народов и языков, – повествует хроника этих времен, – жаждущих христианской крови, собралось из пустынь Востока и Юга; земля дрожала под их шагами, и воздух дрожал от звука их труб и кимвалов. Солнечные блики от их щитов сверкали на отдаленных холмах, а наконечники их копий светились, как бесчисленные звезды на небе. Когда они шли, их пики напоминали густой лес, вырастающий из земли и покрывающий все вокруг… Они бродили вокруг стен, ища в них слабые места и поломки; одни рычали, как собаки, другие ревели, как львы, прочие мычали и ревели, словно быки, некоторые били в барабаны кривыми палками по своему обычаю, другие метали дротики, швыряли камни, пускали стрелы из арбалетов [341] .
5 апреля город был полностью окружен. Не оставалось никакой надежды спасти его; но морской путь был открыт; в гавани стояло множество христианских судов и галер тамплиеров и госпитальеров; все же два великих монашеских и военных ордена сочли неприемлемым отступить на соседний дружественный остров Кипр; они отказались нарушить даже в последней крайности свой долг, который они поклялись исполнять до последней капли крови. В течение ста семидесяти лет их мечи постоянно оберегали Святую землю от нечестивых вторжений мусульман; священная земля Палестины была повсюду полита кровью лучших и храбрейших рыцарей и, верные своим обетам и своему рыцарскому предназначению, они теперь приготовились похоронить себя в развалинах последней твердыни христианской веры.
Гийом де Боже, великий магистр тамплиеров, участник сотен битв, принял командование гарнизоном, который состоял примерно из двенадцати сотен отборных рыцарей-тамплиеров и госпитальеров, и отряда в пятьсот пеших и двести конных воинов под командованием короля Кипра. Эти силы были разбиты на четыре подразделения, каждое из которых обороняло свой участок стены; первым из них командовал Гуго де Грандисон, английский рыцарь. Старые и больные, женщины и дети были отправлены морем на христианский остров Кипр, и никого не осталось в обреченном городе, кроме тех, кто был готов сражаться, защищая его, или принять мученичество от рук неверных. Осада длилась шесть недель, и в течение всего этого времени атаки не прекращались. Ни ночью, ни днем не утихали крики штурмующих, и шум военных машин не утихал; стены ломали извне, а под их основание велся подкоп. Более шестисот катапульт, баллист и других разрушительных орудий использовались, чтобы сокрушить укрепления; стенобитные орудия были такого огромного размера и веса, что потребовалось сто повозок, чтобы перевезти отдельные брусья от одного из них [342] . Мусульмане возвели передвижные башни, превосходившие по высоте стены; их рабочие и передовые части были защищены плетеной изгородью, покрытой сырыми кожами, и все военные изобретения, которые только могли создать искусство и умение века, применялись, чтобы облегчить штурм. Долгое время их величайшие труды сводились на нет усилиями осажденных, которые совершали постоянные вылазки, уничтожая их постройки, сжигая их башни и машины; разрушали их подкопы. Но день за днем численность гарнизона все уменьшалась, тогда как во вражеском лагере место убитых постоянно занимали новые воины из аравийских пустынь, одушевленные яростным фанатизмом ихрелигии, подобным тому, что отличал воинов-монахов ордена тамплиеров. Четвертого мая, после тридцати трех дней непрерывных сражений, большая башня, считавшаяся ключом к крепости и названная мусульманами проклятой башней, обрушилась под ударами военных машин. Чтобы усилить ужас и отчаяние осажденных, султан Халиль посадил на верблюдов триста барабанщиков с их барабанами и приказал им производить как можно больше шума, когда начнется главный штурм. С 4 по 14 мая атаки не прекращались. 15 мая двойная стена была пробита, и король Кипра, охваченный ужасом, ночью бежал к своим кораблям и отплыл на Кипр со своими сторонниками и почти тремя тысячами лучших людей из гарнизона. Наутро сарацины нанесли удар на его участке; они засыпали ров телами убитых людей и коней, брусьями, камнями и землей, и тогда их трубы протрубили сигнал к атаке. Выстроившись под желтым знаменем Магомета, мамлюки через пролом и под торжественные крики прорвались в самый центр города; но их победоносное продвижение было остановлено одетыми в броню тамплиерами и госпитальерами, которые промчались верхом по узким улицам и оттеснили врагов, перебив их несметное множество, а остальных сбросив вниз со стен.
