Текст книги "История рыцарей-тамплиеров, церкви Темпла и Темпла"
Автор книги: Чарльз Аддисон
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Как мусульманские, так и христианские авторы рассказывают с восхищением о поразительных проявлениях героизма.
...
На шестой день, – пишет Бохаддин, – султан по обыкновению поднялся на заре и узнал от своего брата, что враги пробудились. Спали они в ту ночь подле Кесарии и сейчас одевались и ели. Второй гонец возвестил, что противник выступил; прозвучал наш боевой барабан; все поднялись по тревоге, султан вышел, и я сопровождал его: с отборными воинами он окружил вражескую армию и подал сигнал к атаке…
Их пешие воины были прикрыты толстыми кусками ткани, связанными кольцами наподобие кольчуг. Я видел собственными глазами нескольких, у кого не один и не два, но десять дротиков вонзилось в спину ! И все же шли вперед спокойно и радостно, без малейшего трепета! [255]
Все меры принимались для того, чтобы поддержать мужество и энтузиазм христианской армии. Как-то раз, когда войско остановилось на ночлег и солдаты собирались отдохнуть, послышался громкий голос из середины лагеря, восклицающий: «Спасите Гроб Господень!» – и эти слова, повторяемые предводителями вновь и вновь, отзывались в сердцах воинов [256] . Тамплиеры и госпитальеры, хорошо знающие страну, по ночам отправлялись за провизией и фуражом. Они часто выходили в полночь, прочесывали окрестности со своими туркополами или легкой кавалерией и возвращались в лагерь на заре с множеством быков, овец и различных припасов [257] .
В просторной долине возле Рамлы, когда тамплиеры возглавляли авангард христианского войска, Саладдин сделал последнюю отчаянную попытку остановить их продвижение, и за этим последовала одна из величайших битв века. Жоффруа де Венсоф, сопровождавший короля Ричарда в его экспедиции, дает живое и вдохновенное описание появления мусульманской армии на обширной равнине в окрестностях Яффы и Рамлы. Со всех сторон, сколько мог охватить взор, от морского побережья до гор, ничего не было видно, кроме леса копий, среди которых развевались бесчисленные знамена. Лютые бедуины [258] , сыны пустыни, на своих быстрых арабских скакунах, молниеносно пересекли широкую равнину, и в воздухе стало темно от их дротиков и копий. Свирепые и жестокие, устрашающего вида, с кожей чернее сажи, они старались быстрым движением и постоянными атаками нарушить строй христианских воинов. Бедуины кидались в атаку со страшными воплями и криками, которые, вместе с оглушительным звуком труб, горнов, цимбал и бронзовых литавр создавали шум, потрясавший всю равнину и способный заглушить даже громы небесные.
Бой начался на левом крыле госпитальеров, и христиане главным образом были обязаны своей победой доблестному королю Ричарду. Хотя войска Саладдина были смяты, он остался на равнине, не спуская своих знамен, и звук его литавр не умолк; он собрал свою армию, отступил к Рамле и приготовился защищать дорогу, ведущую на Иерусалим. Тамплиеры и госпитальеры, когда битва закончилась, отправились на поиски Жака д’Авена, одного из храбрейших рыцарей Ричарда, чье мертвое тело они на копьях принесли в лагерь под горестный плач и причитания своих соратников [259] .
Тамплиеры в одной из своих фуражирных вылазок были окружены отрядом из четырехсот мусульманских всадников, превосходившим их по силе; Ричард Львиное Сердце послал графа Лестерского с отборными английскими рыцарями им на помощь, но они оказались побеждены и неминуемо погибли бы, если б сам Ричард не подоспел к месту событий со своим знаменитым боевым топором и не спас тамплиеров в отчаянном положении [260] . Благодаря доблести и отваге короля Ричарда христианам удалось отбить город Газу, бывшую крепость ордена, захваченную Саладдином вскоре после битвы при Тверии, укрепления были восстановлены, и тамплиеры снова разместили там свой гарнизон.
При приближении христианской армии Саладдин отступил к Иерусалиму, и авангард тамплиеров двинулся к маленькому городу Рамла.
В полночь после дня избиения младенцев группа тамплиеров отправилась из лагеря вместе с несколькими госпитальерами на фуражировку; они пересекли горы в направлении Иерусалима и на рассвете вернулись в Рамлу с двумя сотнями быков [261] .
Когда христианская армия удалилась на зимние квартиры, тамплиеры обосновались в Газе, а Ричард и его войско остановились по-соседству в Аскалоне, стены и дома которого английский монарх восстановил в течение зимы. Пока войска отдыхали на зимних квартирах, была достигнута договоренность между тамплиерами, королем Ричардом и Ги де Лузиньяном, «королем без королевства», о передаче последнему острова Кипр, который до этого Ричард продал ордену тамплиеров; в соответствии с этой договоренностью Ги де Лузиньян получил власть на Кипре и правил там под величественным титулом императора [262] .
Когда окончились зимние дожди, христианское войско вновь выступило в поход, но и тамплиеры, и госпитальеры настоятельно советовали Ричарду Львиное Сердце не идти на Иерусалим, да и сам английский король, по-видимому, не собирался начинать осаду священного города, ибо явно не имел шансов на успех. Ричард заявил, что он последует совету тамплиеров и госпитальеров, которые хорошо знают страну и горят желанием вновь обрести свои прежние владения. Однако же армия подошла к Иерусалиму на расстояние одного дневного перехода, и тогда был созван совет из пяти тамплиеров, пяти госпитальеров, пяти восточных христиан и пяти западных крестоносцев, и экспедиция была отменена [263] .
Тамплиеры принимали участие в нападении на большой египетский караван, захватив и привезя с собой в Акру четыре тысячи семьдесят верблюдов, пятьсот лошадей, провизию, палатки, оружие и одежду, а также большое количество золота и серебра. Их преследовал Саладдин, который в качестве ответной меры немедленно начал осаду Яффы. Тамплиеры по суше отправились на помощь городу, а Ричард спешил морем. Много доблестных подвигов было совершено, город удалось отстоять, и вся эта военная кампания завершилась подписанием договора, согласно которому христиане получили право посещать Иерусалим как паломники. Тир, Акра и Яффа, а также все побережье между ними предоставлялось христианам, но укрепления Аскалона должны были быть разрушены [264] .
После этого король Ричард, желая добраться в свою страну самым коротким и быстрым путем через Европу и путешествовать неузнанным, чтобы скрыться от врагов, договорился со своим другом Робером де Сабле, великим магистром ордена тамплиеров, что тот предоставит ему одну из орденских галер; было решено, что пока королевский флот следует своим курсом с королевой Беренгарией из Гибралтара в Британию, сам Ричард, переодетый в платье тамплиера, тайно сядет на корабль и направится в один из портов Адриатики. Этот план был осуществлен – в ночь на двадцать пятое октября король Ричард отплыл из Палестины в сопровождении нескольких доверенных лиц и четырех надежных тамплиеров [265] . Но одежда, в которую он облачился, не защитила его, как хорошо известно, от коварной мести эрцгерцога Австрийского.
Ричард был одним из многих благодетелей ордена тамплиеров. Он пожаловал братству манор Калоу, с различными правами и привилегиями [266] .
Вскоре после того, как Ричард покинул Святую землю, Робера де Сабле сменил на посту великого магистра брат Жильбер Ораль, или Эрай, который до этого занимал высокую должность главного прецептора Франции [267] . Тамплиеры, чтобы вернуть и укрепить свои владения в Палестине, начали возведение нескольких мощных крепостей, величественные руины некоторых из них сохранились до наших дней. Самая знаменитая из этих построек – Замок Паломника [268] , который контролировал дорогу вдоль побережья из Акры в Иерусалим. Он унаследовал свое название от одинокой башни, возведенной первыми тамплиерами для защиты пилигримов на пути через опасный перевал в горах, выходящих на побережье. Его строительство было начато вскоре после перемещения главной резиденции ордена из Иерусалима в Акру. Небольшой мыс, который выдается в море в нескольких милях от горы Кармель, был превращен в укрепленный лагерь. Тамплиеры воздвигли две гигантские башни в сто футов высотой и семьдесят четыре фута шириной, а также огромные бастионы, соединенные мощными стенами, оснащенными всеми видами военных машин. В обширном внутреннем пространстве крепости располагался дворец для великого магистра и рыцарей, величественная церковь, дома и службы для братьев-служителей и наемных солдат, а также пастбища, виноградники, фруктовые сады и садки для рыбы. С одной стороны стен плескалось соленое море, а с другой, внутри лагеря, били прекрасные родники с пресной водой. В военное время гарнизон крепости составлял четыре тысячи человек [269] . Впечатляющие руины этого знаменитого замка можно видеть и сейчас на побережье, в нескольких милях к югу от Акры. Левантинцы все еще называют его Castel Pellegrino. Пококк описывает его как «весьма величественный и столь прекрасно выстроенный, что его можно считать одной из главных достопримечательностей этих мест». «Он окружен, – продолжает Пококк, – двумя стенами пятнадцати футов толщиной, внутренняя стена на восточной стороне не менее сорока футов высотой, а внутри, по-видимому, располагались несколько очень больших помещений. Хозяйственные постройки крепости, вероятно, находились на западной стороне, где я видел очаг пятнадцати футов в диаметре. В замке сохранились остатки красивой высокой десятигранной церкви, построенной в стиле высокой готики: три капеллы пристроены к трем восточным граням, каждая из них пятигранная, не считая соединения с основным зданием церкви; в них, возможно, помещались три главных алтаря» [270] . Ирби и Манглс, исследовавшие позднее развалины церкви, утверждают, что в плане она представляла собой два шестиугольника и что сохранившаяся часть имеет шесть граней. Под карнизом видны рельефные головы людей и животных, а стены украшены двойным рядом арок в готическом стиле, легкой и элегантной архитектуры.
Чтобы рассказать о всех подвигах тамплиеров и всех событиях, связанных с орденом, следовало бы написать историю Латинского королевства в Палестине, которое просуществовало в течение девяноста девяти лет после отбытия Ричарда Львиное Сердце исключительно благодаря усилиям тамплиеров и госпитальеров. Ни одно важное сражение с неверными не обходилось без деятельного участия тамплиеров, и всякий раз, когда мусульманские литавры вызывающе гремели у границ, рожки тамплиеров отвечали и принимали вызов.
Великого магистра Жильбера Ораля сменил Филипп Дюплесси [271] . Теперь мы должны вспомнить некоторые события, касающиеся ордена тамплиеров в Англии.
Брат Галфрид, который был магистром тамплиеров в Лондоне во время освящения церкви Темпла патриархом Иерусалимским, умер вскоре после того, как Саладдин взял священный город, и его место занял брат Амарик де Мент-Мор, свидетельствовавший в 1203 г. дарственную короля Иоанна, пожаловавшего приданое молодой королеве, прекрасной Изабелле Ангулемской [272] . Филипп Август, король Франции, хранил большое количество золота и серебра в парижском Тампле, а сокровища Иоанна, короля Англии, помещались в Темпле в Лондоне [273] . Король Иоанн часто неделями жил в Темпле, и многие из его грамот и предписаний наместникам, шерифам и бейлифам составлялись там [274] . Приказ о сосредоточении английского флота в Портсмуте для противодействия массированному французскому вторжению, спровоцированному папой, исходят из Темпла, и соглашение между королем и графом Голландским, по которому последний должен был оказать военную помощь королю Иоанну в случае вторжения французов, подписано там же [275] .
Во всех переговорах и совещаниях между слабохарактерным королем и властным римским понтификом тамплиеры принимали активное участие. Двое братьев ордена были посланы Пандульфом, папским легатом, к королю Иоанну, чтобы организовать ту известную встречу, которая закончились полным подчинением монарха всем требованиям Святейшего престола. По настоятельному совету тамплиеров король Иоанн приехал в их прецепторию Эвелл, неподалеку от Дувра, где его встретил легат Пандульф, приплывший из Франции, чтобы побеседовать с ним, и трусливого короля страхом вынудили выразить покорность королевств Англии и Ирландии «Всевышнему, святым апостолам Петру и Павлу, святой Римской церкви – матери нашей и папе Иннокентию III, и его ставленникам во искупление всех своих грехов и грехов всех подданных, как живущих, так и почивших» [276] . В следующем году в лондонском Темпле были составлены приказы короля Иоанна об искоренении еретиков в Гаскони, направленные сенешалю этой провинции, были написаны в Храме Лондона [277] , и примерно в то же время тамплиеры стали доверенными лицами в различных частных конфиденциальных контактах между королем Иоанном и его блистательной невесткой, «царственной, сладкоречивой и ослепительной» Беренгарией Наваррской, молодой вдовой Ричарда Львиное Сердце [278] . Тамплиеры вели денежные дела этой прекрасной принцессы. Она распорядилась, чтобы ее вдовья часть наследства была выплачена общине Нового Темпла в Лондоне, вместе с долгами короля, составлявшими нескольких тысяч фунтов [279] .
Иоанн находился в Темпле, когда английские бароны вынудили его подписать Великую хартию вольностей. Матфей Парижский сообщает нам, что бароны явились к монарху, когда он пребывал в Новом Темпле Лондона, «с весьма решительным видом, одетые в доспехи, и потребовали свобод и законов короля Эдуарда и других – для них самих, королевства и церкви Англии» [280] .
Король Иоанн делал большие пожертвования ордену. Он пожаловал братству остров Лунди, в устье реки Северн; все свои земли в Рейдниче и Хервуде, в графстве Херфорд; он также даровал тамплиерам многочисленные привилегии [281] .
После Филиппа Дюплесси великим магистром стал брат Гийом Шартрский, как явствует из следующего письма папе:
...
Достопочтенному отцу во Христе, Божьей милостью верховному понтифику святой Римской церкви Гийом Шартрский, смиренный магистр бедного рыцарства Храма, выказывает все должное почтение и припадает к его ногам.
Этими нашими письмами мы осмеливаемся сообщить Вашему Святейшеству о положении той Святой земли, кою Господь освятил собственной Своей кровью. Знайте же, что в то время, как отправлялись письма сии, великое число паломников – рыцарей и пеших воинов – отмеченных знаком Животворящего Креста, прибыли в Акру из Германии и других частей Европы. Сахадин, султан Египта, оставался в пределах своих владений, не осмеливаясь никоим образом беспокоить нас. Прибытие короля Венгрии и герцогов Австрийского и Моравского, а равно недавно полученные известия о грядущем прибытии кораблей из Фрица, немало встревожили его. Никогда не находили мы силу язычников столь малой, сколь ныне; и да содеет Всемогущий Господь, о святой отец, чтобы слабели они день ото дня. Но мы должны сообщить вам, что в наших краях зерно и ячмень и все необходимое для жизни стало необыкновенно дорого. В этом году урожай весьма разочаровал надежды наших людей и почти весь пропал. Местные обитатели ныне могут рассчитывать лишь на зерно, привозимое с запада, но еще очень мало иноземного зерна было получено; и в добавление к нашим трудностям почти все наши рыцари остались без лошадей, и мы не можем дать им других лошадей вместо павших. И потому весьма важно, о святой отец, оповестить всех, кто решил принять Крест, о поименованных тяготах, и дабы они обеспечили себя в достатке зерном и лошадьми.
Перед прибытием короля Венгерского и герцога Австрийского мы собирались выступить к городу Наплу и дать бой Корадину, предводителю сарацин, если он ожидает нашей атаки, но сейчас мы решили предпринять поход в Египет, дабы разрушить город Дамьетта, и далее двинемся к Иерусалиму… [282]
В мае 1218 г. галеры тамплиеров отплыли из Акры в составе той самой достопамятной экспедиции в Египет, о которой упоминал магистр. Они бросили якорь в устье Нила и вместе с могущественной армией крестоносцев осадили Дамьетту. Вскоре после их прибытия в войске разразилась чума и свела в могилу великого магистра Гийома Шартрского. [283] Следующим магистром стал воин-ветеран брат Петр де Монтегю, главный прецептор Испании [284] .
Жак де Витри, епископ Акры, который сопровождал тамплиеров в этом походе, с восхищением описывает их великие подвиги и грандиозные сражения на Ниле, в одном из которых большое судно тамплиеров утонуло и все, кто был на борту, погибли. Он рассказывает о нападении на лагерь крестоносцев летом 1219 года, когда противник преодолел оборонительные укрепления и вся пехота брошена в бой.
...
Торжествующие выкрики наступающих сарацин были слышны со всех сторон, и ужас охватил расстроенные ряды воинства Христова, когда великий магистр и братья-тамплиеры сделали отчаянное усилие и храбро смяли авангард неверных. Дух Гедеона одушевлял тамплиеров, и все войско, вдохновленное их примером, смело бросилось им на помощь.
…Так в тот день Господь, посредством храбрости тамплиеров, спас тех, кто веровал в Него [285] .
Сразу после падения Дамьетты великий магистр тамплиеров вернулся в Акру, чтобы отбросить силы султана Дамаска, вторгшиеся в Святую землю, как явствует из нижеследующего письма епископу Эли:
...
«Брат Петр де Монтегю, магистр рыцарей Храма своему достопочтенному брату во Христе, Божьей милостью епископу Эли (желает) здравия. Сими посланиями извещаем Ваше Преосвященство, как исполняли мы дела Господа нашего Иисуса Христа после взятия Дамьетты и замка Танис». Великий магистр описывает различные военные операции, рассказывает о том, что сарацины снарядили множество галер, снаряженных сарацинами, чтобы помешать доставке подкреплений из Европы, и орден тамплиеров собрал свои галеры, галеоны и другие суда, которые должны были противостоять им и очистить моря от кораблей неверных. Он утверждает, что султан Дамаска вторгся в Палестину, разграбил окрестности Акры и Тира, отважился раскинуть палатки прямо перед Замком Паломника и захватил Кесарию. «Если не получим мы, – пишет он, – помощь, на кою возлагаем надежды грядущим летом, все наши вновь обретенные владения, равно как и земли, которые издавна принадлежат нам, окажутся в весьма тревожном положении. Сами мы и другие в этих местах столь обнищали из-за больших потерь, в кои ввергло нас исполнение дела Христова, что не сможем действовать как должно, если в скором времени не получим вспомоществования от истинно верующих. Писано в Акре, 12 календы октября, 1222 года [286] .
Войска султана Дамаска были отброшены и изгнаны из христианских земель, и тогда великий магистр вернулся в Дамьетту, чтобы подготовиться к походу на Каир. Результаты этой неудачной военной кампании детально описаны в следующем письме к брату Алану Марселю, прецептору Англии и магистру тамплиеров в Лондоне.
Брат Петр де Монтегю, смиренный магистр воинов Христовых, нашему наместнику и возлюбленному брату во Христе, Алану Марселю, прецептору Англии.
Доныне у нас были для вас благоприятные вести относительно наших деяний во имя Христово; теперь же, увы, таковы были беды и несчастья, которые грехи наши навлекли на нас в земле Египетской, что только дурные новости мы должны возвестить. После захвата Дамьетты наше войско пребывало некоторое время в бездействии, и это вызывало частые нарекания и упреки у восточных и западных христиан. Наконец после праздника святых апостолов легат святого понтифика и все воины Христовы двинулись в путь по суше и по водам Нила и прибыли в надлежащем порядке к тому месту, где стоял лагерем султан во главе огромного числа врагов Христовых. Река Танис, приток великого Нила, протекала между лагерем султана и нашими силами, и не имея возможности перейти эту реку вброд, мы поставили палатки на ее берегах и стали готовить мосты для переправы. В то время наступал ежегодный разлив реки, и вода быстро прибывала, и султан, проведя свои галеры и галеоны по старому каналу, вышел в Нил ниже наших позиций и отрезал нас от Дамьетты… Ничего иного не оставалось нам тогда, как вернуться. Султаны Алеппо и Дамаска, два брата султана и многие вожди и цари язычников, с огромным множеством неверных, пришедших им на помощь, пытались преградить нам путь. Ночью мы выступили, но неверные разрушили дамбы на Ниле, вода хлынула по нескольким неизвестным руслам и старым каналам и окружила нас со всех сторон. Мы потеряли все наши припасы, многих людей смыли потоки, и дальнейшее продвижение наших христианских войск было таким образом остановлено. Вода продолжала заливать нас, и в этом страшном наводнении мы потеряли всех наших коней и упряжь, наши повозки, вещи и все, что у нас было. Мы сами не могли ни двигаться вперед, ни отступить и не знали, что предпринять. И не имели возможности атаковать египтян, поскольку большое озеро разлилось между нами и ими; у нас не было пищи, и оказавшись пойманными, как рыба в сеть, мы ничего другого не могли сделать, как пойти на переговоры с султаном.
И мы согласились отдать Дамьетту, со всеми пленными, которые находились в Тире и Акре, при условии, что султан вернет нам древо истинного Креста и пленных, которых он держал в Каире и Дамаске. Мы с несколькими людьми были избраны всем войском объявить жителям Дамьетты об условиях, поставленных нам. Сие весьма опечалило епископа Акры [287] , канцлера и многих других, кто желал защищать город, – решение, которое мы непременно одобрили бы, если бы была какая-то надежда на успех; ибо мы предпочли бы пребывать в вечном пленении, чем отдать, к позору христианского мира, завоеванный город неверным. Но обсудив тщательно все способы защиты и не найдя ни людей, ни денег для обороны города, мы были вынуждены принять требования султана, который, взяв с нас клятву и заложников, согласился на восьмилетнее перемирие. Пока шли переговоры, султан твердо держал слово, и в течение пятнадцати дней давал нашим воинам хлеб и корм для коней.
Скорби же о наших бедствиях и поспеши облегчить их, сколь в твоих силах. Прощай [288] .
Брата Алена Марселя, адресата этого письма, сменил Амарик де Сен-Мор, возглавлявший орден в Англии в течение шестнадцати лет. Король Генрих III пользовался его услугами в различных важных дипломатических делах; и магистр тамплиеров был в Лондоне, когда Реджинальд, король острова Мэн, по совету и настоянию легата Пандульфа официально передал свой остров папе и его преемникам и согласился держать его отныне как фьеф Римской церкви [289] .
В начале правления Генриха III тамплиеры в Англии были, по-видимому, в дурных отношениях с королем. Генрих горестно жаловался на них папе, и наместник святого Петра издал в 1223 г. буллу «De insolentia Templariorum reprimienda» («О смирении гордыни тамплиеров»), в которой утверждал, что его дорогой сын во Христе Генрих, прославленный король англичан, жаловался ему на тамплиеров, противозаконно захвативших часть королевских владений; они, кроме того, помещали свои кресты на монастырях, им не принадлежащих, в результате чего те не исполняли своих обязанностей перед короной; отказывались платить пошлины в королевских манорах и втягивали бейлифов и королевских чиновников в тяжбы, которые вели назначенные ими же судьи. Папа повелел двум аббатам расследовать это дело, дабы привлечь виновников к суду [290] ; но тамплиеры скоро помирились со своим государем, и 28 апреля следующего года Генрих пригласил магистра Алена Марселя, чтобы тот вел переговоры о перемирии между ним и королем Франции. Король Англии, по-видимому, в это время проживал в Темпле, поскольку верительные грамоты были выданы именно там, в присутствии архиепископа Кентерберийского, нескольких епископов и Губерта, верховного юстициария [291] . Через год тот же Ален Марсель был послан в Германию, где он организовывал брачный союз короля Генриха и дочери герцога Австрийского [292] .
В то время брат Гуго де Стоктон и Ричард Ранджер, рыцари общины Нового Темпла в Лондоне, явились хранителями королевской сокровищницы в Тауэре, а Ричард был назначен доверенным распорядителем денег, которые ежегодно платил король графу Фландрскому. Генрих III также передал ему крупную сумму денег, из которых ему было приказано выплатить десять тысяч марок императору Константинопольскому [293] .
Среди множества именитых дарителей ордена Храма в этот период числится Филипп II, король Франции, который пожертвовал сто тысяч фунтов великому магистру тамплиеров [294] .
Вслед за Петром де Монтегю великим магистром стал брат Арман де Перигор [295] . Вскоре после этого Гийом де Монсеррат, прецептор Антиохийский, «желая расширить христианские территории, к чести и славе Иисуса Христа», осадил мусульманскую крепость недалеко от Антиохии. Он отказался отступить перед превосходящими силами противника и был окружен и разбит; сотня рыцарей-тамплиеров и триста арбалетчиков погибли, как и многие светские воины и множество пехотинцев. В качестве знаменосца в том сражении участвовал английский тамплиер по имени Реджинальд д’Аржантон, явивший чудеса храбрости. Весь израненный, обессиливший, он все же вздымал воинский стяг кровоточащими руками в самой гуще битвы, пока не упал мертвым на груду тел своих убитых товарищей. Прецептор Антиохии, прежде чем его убили, «отправил в преисподнюю шестнадцать неверных» [296] .
Как только до английских тамплиеров дошла весть об этом несчастье, они вместе с госпитальерами незамедлительно направили помощь своим братьям. «Тамплиеры и госпитальеры, – пишет Матфей Парижский, – жадно готовились отомстить за кровь своих братьев, столь бесстрашно пролитую за дело Христово. Госпитальеры поручили брату Теодору, своему приору, храбрейшему воину, возглавить отряд рыцарей и наемных солдат, посланный вместе с несметными сокровищами, в помощь Святой земле. Завершив приготовления, они отправились в путь из обители госпитальеров в Клеркенуэлле в Лондоне и прошли через весь город с поднятыми копьями, выставленными на всеобщее обозрение щитами и развернутыми стягами. Они с большой торжественностью вступили на мост и толпа собравшихся благословляла их. Братья же, с непокрытыми головами, кланялись людям и поручали себя их молитвам» [297] .
В то время как рыцари-тамплиеры так храбро отстаивали дело Креста в борьбе против неверных на Востоке, один из братьев ордена, советник короля по имени Джоффри, проявил свое рвение в борьбе против неверных дома, в Англии (1239), организовав свирепые преследования и изгнание евреев. Согласно Матфею Парижскому, он хватал и бросал в темницу несчастных иудеев, отбирая у них огромные суммы денег [298] . Вскоре после этого брат Джоффри впал в немилость и был удален от двора; брата Роджера, другого тамплиера, королевского раздатчика милостыни, постигла та же участь, и ему запретили появляться перед королем [299] . Кто-то из чинов ордена всегда находился при дворе, и когда английский монарх отправлялся на континент, он обычно писал письма магистру тамплиеров в Лондоне, извещая его о состоянии своего здоровья [300] .
Именно в этот период (1240) была завершена и освящена в присутствии короля Генриха III пристройка к церкви Темпла, имеющая в плане форму прямоугольника [301] .
Период, когда орден возглавлял Арман де Перигор, знаменателен тем, что именно в это время по соглашению с неверными священный город снова перешел к христианам. Туда вернулся патриарх со всем клиром, церкви были заново освящены, а тамплиеры и госпитальеры опустошили свои сокровищницы, восстанавливая стены.
Великий магистр тамплиеров так описывал это радостное событие Роберту де Санфорду, прецептору Англии и магистру тамплиеров в Лондоне.
...
Брат Арман де Перигор, смиренный слуга рыцарей Храма, своему возлюбленному брату во Христе, Роберту де Санфорду, прецептору в Англии – спасения в Господе.
Поелику долг наш, сколь есть возможность, извещать братство, посредством посланий или вестников, о событиях и обстоятельствах Святой земли, мы спешим сообщить тебе, что после наших великих побед над султаном Египта и Насером, его сподвижником и подстрекателем, главным преследователем христиан, они были вынуждены согласиться на перемирие, обещав возвратить последователям Иисуса Христа всю землю на этом берегу Иордана. И послали мы некоторых наших братьев, мужей благородных и скромных, в Каир, дабы они имели беседу с султаном об этих делах…
Далее великий магистр рассказывает о том, как проходили переговоры, и о передаче священного города и большей части Палестины воинам Христа…
...
И к радости ангелов и людей, Иерусалим ныне населен только христианами, все сарацины изгнаны. Святые места вновь освящены и очищены прелатами церквей, и там, где имя Господа не призывали пятьдесят шесть лет, ныне, благословен Господь, ежедневно свершаются святые Таинства. Святыни вновь открыты всем христианам, и нет сомнения, что в этом счастливом и процветающем состоянии мы могли бы долго оставаться, если бы наши восточные христиане жили отныне в бульшем согласии и единодушии. Но, увы! Вражда и противоречия, проистекающие от зависти и ненависти, воспрепятствовали нашим усилиям использовать эти и другие достижения для блага этой земли. Если не считать прелатов и некоторых баронов, которые всеми силами нам помогают, в деле защиты города все бремя лежит по-прежнему на нашем братстве.
Для обороны и сохранения этого священного места мы предполагаем возвести укрепленный замок возле Иерусалима, который позволит нам с большей легкостью удерживать эти земли и защищать их от всех врагов. Но воистину мы не можем оборонять сколько-нибудь долгое время территории и крепости, которые сейчас принадлежат нам, от султана Египта, могущественнейшего и умнейшего человека, если Христос и его верное воинство не предоставят нам действенной помощи [302] .
Глава VIII
Рыцари Храма всегда являли свой бесстрашный и фанатичный характер; если они не желали жить , то были готовы умереть во имя Христово.
Гиббон
Вскоре после возвращения христианам священного города Джемаль-эд-дин, мусульманин, посетил Иерусалим. «Я видел, – пишет он, – монахов и священников Храма Господня. Я видел чаши с вином, готовые для жертвоприношения. Я вошел в мечеть Аль-Акса (Храм Соломона) и увидел колокол, подвешенный на башне. Обычаи и церемонии мусульман преданы забвению; призыв к молитве не раздается более. Неверные прилюдно исполняют свои богомерзкие обряды в мусульманских святынях» [303] .
По совету Бенедикта, епископа Марсельского, который совершил паломничество в священный город, тамплиеры восстановили свой древний прославленный замок Сафет. Восемьсот пятьдесят ремесленников и четыреста невольников использовались при строительстве. Стены были в шестьдесят французских футов в толщину, ста семидесяти – в высоту, а длина их составляла две тысячи двести пятьдесят футов. По углам располагались семь больших круглых башен, шестидесяти футов в диаметре, возвышавшихся над стенами на семьдесят два фута. Ров, окружавший крепость, тридцати шести футов шириной, был выбит в скале на глубину в сорок три фута. Гарнизон в мирное время насчитывал тысячу семьсот человек и до двух тысяч двухсот во время войны [304] . Развалины этого знаменитого замка, разбитого и разрушенного землетрясениями, венчающие вершину высокой горы, все еще представляют величественное зрелище. Во времена Пококка «две прекрасные большие круглые башни» были еще целы, а Ван Эгмонт и Хеймен описывают остатки двух рвов, выложенных песчаником, несколько фрагментов стен, валов и башен, а также коридоров, лестниц и внутренних помещений. Прежде чем строительство крепости завершилось, тамплиеры вновь потеряли Иерусалим и были почти полностью истреблены в кровавой битве с хорезмийцами. Это дикое татарское племя скотоводов пришло из Северной Азии; покинув свои жилища в прикаспийских степях, они обрушились на народы юга. Они уничтожали с ужасающей быстротой и страшной жестокостью всех, кто оказывался на их пути; и, подстрекаемые Салехом Аюбом, султаном Египта, с которым они заключили союз, они обратили свое оружие против Святой земли. В крупном сражении у Газы, которое продолжалось двое суток, великие магистры тамплиеров и госпитальеров оба были убиты; вместе с ними погибли триста двенадцать рыцарей-тамплиеров, триста двадцать четыре брата-служителя не считая наемников Ордена [305] . Нижеследующее описание этих бедствий было направлено в Европу вице-магистром тамплиеров, епископами и аббатами Палестины.
