Текст книги "Загадка поющих камней"

Автор книги: Чарльз де Линт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Глава 7

– Совсем неплохо, – сказал Маркдж'н. – Можно не сомневаться, это работа не простого медника, но кто мог изготовить такое оружие, я не знаю. И все же это отличный клинок.

Они с Миндой заканчивали завтракать, когда Маркдж'н попросил показать ему меч. Он запивал чаем жареный хлеб с маслом и между делом рассматривал оружие опытным взглядом медника, пробовал металл, испытывал крепление лезвия, проводил пальцами по желобку и тончайшему узору непонятных символов, отчеканенных у самой рукояти.

– Ты умеешь им пользоваться? – спросил Маркдж'н.

– Не совсем.

Медник усмехнулся:

– Но все равно приятно, когда на поясе висит такая вещица, правда?

Минда рассмеялась:

– Что-то вроде этого. Не принято отправляться на поиски приключений без оружия.

– И он как раз подходит тебе по размеру. Чуть-чуть длиннее – и он волочился бы по земле, а если короче, то его можно было бы принять за кинжал.

– А что ты знаешь о заколдованном оружии? – спросила Минда.

– Ну, не так уж и много. – Маркдж'н потеребил серьгу в левом ухе. – Мне оно не по нраву. По правде говоря, я не вижу в нем большой пользы. Гром и молния! В обращении с заколдованным оружием всегда так много правил – по крайней мере, так говорится во всех легендах, что я слышал. Как в той истории, когда гномы-кузнецы изготовили меч для Тиндера Гера, ты слышала об этом? Проклятое оружие слушалось его, только пока он сохранял целомудрие. Ну и какая от него польза? Не подумай, что я такой уж распутник. Но если обе стороны согласны, легкий флирт и тому подобное…

Медник вдруг осекся и вопросительно посмотрел на Минду.

– Ты думаешь, этот меч заколдован? – спросил он, возвращая ей клинок.

– Я думаю, да.

Медник прищурил глаза и вновь с интересом посмотрел на меч.

– Да, здесь какие-то письмена… Тебе лучше спросить об этом у Гримбольда. Волшебство и всякие фокус-покусы – это по его части.

Минда оглянулась на Танет и Гримбольда, склонившихся над расстеленной прямо на земле картой, и покачала головой. Она еще не понимала, как следует относиться к Гримбольду. Говорящий барсук, к тому же еще и волшебник… Как будто он был вполне доброжелателен, но девушка постоянно чувствовала на себе его испытующий взгляд, и это приводило ее в замешательство.

А вдруг за владение мечом ей придется заплатить?

– Я думаю, это не так уж и важно, – сказала она.

– Наверно, ты права, – согласился Маркдж'н. – Вряд ли заколдованный меч так просто лежал и ждал, пока ты или я его подберут. Насколько мне известно, чтобы завладеть таким оружием, нужно пройти немало испытаний. Мой отец частенько рассказывал мне истории о барде Эонейре – а в вашем мире есть легенды о нем? Так вот, он был лишь призраком человека, игравшего то ли на арфе, то ли на лютне. Этот бард отправился в Срединное Королевство – это мир эльфов, если ты не знаешь, чтобы завладеть волшебным мечом. Там он влюбился в одну женщину, которая…

Подняв голову от карты, Гримбольд перехватил взгляд Минды до того, как она снова отвернулась и стала слушать историю Маркдж'на. Вислинг вздохнул.

Мне кажется, твоя спутница меня недолюбливает, сказал он.

Танет улыбнулась:

– А я думаю, она просто не знает, чего от тебя ждать. Мало того, что ты волшебник, существующий в ее мире только в сказках, так еще и мис-хадоль.

Нет, возразил Гримбольд. Она чувствует мое недоверие. Я бы хотел ей доверять; меня пугает не сама эта молоденькая девушка, а то, что в ней заключено и может принести нам беду, Танет шутливо ткнула его в бок.

– Так вот в чем дело! – воскликнула она. – Вот до чего тебя довела излишняя осторожность.

Вислинг не обратил внимания на ее замечание.

Я знаю то, что знаю, и, может быть, больше, чем все остальные. Поэтому опасения представляются мне вполне весомыми.

— Наверно, так и есть, – согласилась Танет.

Некоторое время они оба молчали, затем Гримбольд задал следующий вопрос:

Вчера вечером ты сказала, что покидаешь Даркрун. Это ведь не только ради того, чтобы помочь девочке?

— Нет, – подтвердила Танет. – Руины города постепенно оживают. За последний месяц нападений скеллеров было больше, чем за все предыдущие годы. И у меня появилось ощущение, что пробуждаются и какие-то другие враждебные силы.

Я понимаю. У меня тоже возникло такое чувство. А с появлением твоей юной компаньонки…

— Ты не можешь ее в этом обвинять, – покачала головой Танет.

Я больше не стану ничего говорить, сказал барсук. В любом случае нам пора в путь.

— Пойду, соберу свои вещи и предупрежу остальных, – ответила Танет.

Она поднялась и пошла к Минде и меднику, а Гримбольд снова тяжело вздохнул. Он попытался еще раз рассмотреть лежащую перед ним карту, но никак не мог сосредоточиться. На душе стало тяжело и тревожно. Если бы только он мог быть хоть в чем-нибудь уверен!

– Тебе ни за что не сложить все это в один рюкзак, – сказала Минда.

Она подала меднику очередной котелок и покачала головой, глядя, как он пытается засунуть его внутрь. Однако в котелок поместилась туго свернутая рубашка, пачка чайной заварки, несколько рукояток для ножей, три кружки, вставленные одна в другую, и пучок соломы, перевязанный ленточкой, который, как объяснил Маркдж'н, был любовным талисманом, подброшенным в его рюкзак дочкой хозяина гостиницы. Наконец медник победно усмехнулся.

– Вот видишь, все поместилось, – сказал он.

Маркдж'н взял из рук Минды флейту, сыграл коротенькую трель и засунул в узкий наружный карман рюкзака. При этом он так сосредоточенно нахмурился, что Минда не могла удержаться от смеха.

– А это куда? – спросила она, поднимая пару мягких кожаных шлепанцев.

– В боковой карман.

– А топор?

– Я привяжу его сверху.

Так постепенно рюкзак увеличивался в объеме уже снаружи: постель была привязана снизу, сковородка пристроилась рядом с топором, еще в один наружный карман влезло несколько книжечек со старинными балладами.

– А это? – снова спросила Минда. Маркдж'н принял из ее рук очередной предмет и критически его осмотрел. Последним оказался довольно длинный, покрытый ржавчиной металлический стержень. По возвращении в Йенханвитль он должен был послужить для изготовления очередной партии ножей.

– Ах, это, – преувеличенно грустно вздохнул медник. Он забросил металлический прут далеко в кусты, где тот со звонким стуком ударился о камень. – Придется спрятать его здесь, пусть подождет моего возвращения.

– А вот у Гримбольда совсем немного багажа, – заметила Минда.

– Да, ему требуется самая малость, – подтвердил Маркдж'н, отряхивая ржавчину с ладоней. – Ему не надо ни постели, ни инструментов.

– Интересно, как это быть мис-хадолем? – спросила Минда. – Мне кажется, он вроде как в ловушке. Невозможно ничего поднять, да и вообще ничего нельзя сделать, кроме того, что могут животные, но во всем остальном он остается человеком.

– Знаешь, они хитрые создания. Многие из них становятся учеными или волшебниками. А еще у них прекрасная память на устные сказания – их барды помнят все истории о начале мира – с Авенвереса, или Первой Земли. Не стоит считать их людьми, запертыми в шкуре животных. Они гораздо более сложные создания. А что касается Гримбольда, так волшебник всегда остается волшебником, независимо от того, в чьей он шкуре. Я чувствовал себя немного неловко, когда Гримбольд впервые взял меня с собой, вернее, позволил мне плестись рядом. И не потому, что он – мис-хадоль, у нас они встречаются довольно часто, а из-за того, что он – вислинг.

– Это в старых сказках говорится, что не стоит вмешиваться в дела волшебников? – предположила Минда.

Маркдж'н рассмеялся:

– Ну, едва ли. Конечно, у Гримбольда, как и у всякого другого, непростой характер, но он совсем не такой страшный, как кажется. Все дело в том, что он замечает понятные только волшебникам предзнаменования и знаки – обычному человеку до них и дела нет. Все эти вещи не имеют никакого значения для тебя или меня.

В первую же неделю нашего совместного путешествия, а это происходило в горах Веланс на Турсте, мы разбили лагерь в ущелье между двумя вершинами. Около полуночи я услышал странные звуки, разносившиеся по склонам, – нечто среднее между завыванием ветра и птичьими трелями. И знаешь, что это было?

Минда, широко распахнув глаза, отрицательно покачала головой.

– Маленький горный человечек, всего двух футов ростом, с серой кожей и белыми как мел волосами. Странные звуки издавало его оружие; это был полый продолговатый кусок дерева с просверленными по бокам отверстиями, а свист получался, когда человечек, прыгая с камня на камень, вертел его над головой. Это был самый странный карлик из всех, кого мне приходилось видеть. Глаза большие, как блюдца, а ноги совсем крошечные.

Тропа, по которой мы шли, была обычным маршрутом медников, понимаешь? Мой отец, а до него мой дед проходили по ней сотни раз, и я уже не впервые путешествовал в этих местах, но ни разу не только не видел, но даже не слышал об этом человечке. Как бы то ни было, незнакомец плюхнулся на землю рядом с костром, и они с Гримбольдом всю ночь проговорили на каком-то незнакомом языке. Каждый раз, когда человечек вскакивал на ноги и взмахивал своим оружием над головой, вновь раздавались эти странные звуки. Ну а утром, когда горный человек ушел, я спросил у Гримбольда, что ему было надо, и…

– Вы готовы? – крикнула им Танет. Она уже подняла свой рюкзак и стояла рядом с Гримбольдом.

– Вот только застегну свой мешок, – отозвался Маркдж'н. Его смуглые пальцы ловко справились с многочисленными завязками и застежками, но когда он приподнял рюкзак, то поморщился от его тяжести. – Не хочешь со мной поменяться? – в шутку спросил он Минду.

– Нет, спасибо.

– Я так и знал. Но почему бы и не спросить? О, Баллан! С каждым разом вещи становятся все тяжелее. Или это я ослабел? Надо бы выбросить примерно третью часть, но так нелегко сделать выбор!

Медник взвалил свою ношу на плечи, и они с Миндой подошли к ожидавшим их Танет и Гримбольду.

– Так что было надо тому маленькому человечку? – спросила Минда.

– Что? Ах да. Он хотел заполучить меня на обед, и Гримбольд всю ночь отговаривал его от этой затеи.

– Но… – начала Минда и замолчала, не вполне уверенная, что Маркдж'н не дурачит ее.

Она посмотрела на вислинга, и барсук весело ей подмигнул.

Существует определенное правило для тех, кто общается с медниками, сказал он. Слушай только половину того, что он говорит, а верь одной четверти того, что слышишь.

— Хочешь, я открою тебе главную причину, по которой Гримбольд терпит мое присутствие? – снова заговорил Маркдж'н. – Чтобы при нем был кто-то, кого можно эксплуатировать. Да еще желание время от времени получать готовый обед, чтобы не рыться в лесу, как дикий кабан.

Гримбольд засмеялся: Ты забыл о своей обязанности расчесывать мою шерсть.

— Ах да. Но я до этого еще не дошел.

Так, подшучивая друг над другом, они тронулись в путь. Минда открыла для себя новую грань характера вислинга, и ее беспокойство прошло. А Гримбольд, со своей стороны, на время дружеской перепалки забыл о своих подозрениях.

Нас преследуют.

Минда посмотрела вперед, на Гримбольда, ковыляющего рядом с Танет. Шел уже третий день с тех пор, как они встретились в лагере вислинга и отправились к западным окраинам Даркруна в поисках Джазелхенджа. Они с Маркдж'ном шли ярдах в десяти позади этой парочки, а Рун, как всегда, убежал вперед на разведку. Полдень давно миновал, длинные тени каменных башен легли поперек дороги.

– Кто это может быть? – спросила Минда. Танет и Гримбольд остановились, поджидая их.

Не могу сказать. Нечто – возможно, отстает от нас на два часа, но быстро приближается..

— Хорн? – спросила Танет, озвучивая предположение Минды.

Вряд ли. Это нечто большее, чем рогатый охотник. Нечто… враждебное.

Маркдж'н положил ладони на рукоятки ножей, висящих у него на поясе.

– Может, мне стоит вернуться и посмотреть? – предложил он.

Нет. На следующем перекрестке я оставлю заклинание. Если повезет, это собьет их со следа. Сейчас нам надо только выиграть время. Врата уже недалеко, и за пределами этого мира мы легко ускользнем от преследователей. И все же странно: кто бы это мог быть?

— Ильдран? – ослабевшим голосом спросила Минда.

Пока Гримбольд обдумывал ее вопрос, она не могла не почувствовать внутреннюю дрожь, очень похожее ощущение вызывало прикосновение щупалец Повелителя Снов. Спокойствие и окрепшую в последние дни уверенность в поддержке – даже со стороны вислинга в обличье барсука – вытеснили старые страхи.

Трудно сказать…

Внезапное появление Руна заставило его замолчать. Волк подскочил к Танет. Ткнувшись мордой в ее колено, он без слов дал понять, что им надо идти вперед, и как можно быстрее.

Больше никаких разговоров, сказал Гримбольд. Идем до ближайшего перекрестка, и постарайтесь сдерживать свои мысли, поскольку они тоже могут навести на след.

Не дожидаясь ответа, вислинг с поразительной скоростью рванулся вперед. Длинные когти на его лапах застучали по камням, волк немедля потрусил следом. Остальные члены маленькой группы тревожно переглянулись и побежали вдогонку.

После короткой пробежки до следующей улицы Минда совсем запыхалась, стараясь не отстать от своих спутников. В самом центре перекрестка Гримбольд поднялся на задние лапы, а передними стал размахивать перед собой. В воздухе запорхали золотистые искорки, образующие недолговечные замысловатые фигуры. Минута тянулась за минутой, а вислинг повторял свои манипуляции, передвигаясь от одной башни к другой поперек каждой улицы. Закончив, он устало опустился на все четыре лапы и вернулся к тому месту, где стояли его спутники.

«Что же он делает? » – подумала Минда.

Она повернулась к Маркдж'ну, чтобы задать вопрос, но медник крепко сжал ее руку и приложил к губам палец, призывая к молчанию. После кивка Гримбольда все направились в ту сторону, откуда он начинал накладывать чары. При пересечении невидимого барьера Минда почувствовала легкое покалывание – оно возникло и тотчас исчезло, едва она его ощутила. Оглянувшись через плечо, она не заметила ничего определенного, только тени мелькали в густом кустарнике. Волки.

Хорошо бы это были волки из стаи Руна.

Она дотронулась до плеча Маркдж'на, и медник, оглянувшись, мрачно кивнул. Перемена в его лице ошеломила Минду. Привычное легкомыслие исчезло без следа. Походка стала легкой и стремительной, словно не давил на плечи рюкзак, по поводу которого всю дорогу раздавались потешные причитания.

Из-за кустов выбежали волки и окружили путников плотным кольцом. Минда встала поближе к Танет, а Гримбольд занял позицию позади женщин. Талисман на груди сильно нагрелся, предупреждая об опасности, но Минда старалась не впадать в панику. Спокойствие друзей придавало ей сил. Они подверглись опасности из-за нее. В случае нападения она не сможет спрятаться, когда остальные будут сражаться. Но как ей быть? Минда знала о сражениях так же мало, как и о…

Пронзительные крики прервали ее размышления. Минда подняла голову и ужаснулась: небо потемнело от бесчисленных скеллеров. Талисман огнем обжигал кожу. При виде ненавистных врагов волки обнажили клыки, и грозный рык вырвался из каждой оскаленной пасти. Путники бегом устремились к ближайшей башне. Только там они могли надеяться отразить атаку. В обеих руках Маркдж'на засверкали кинжалы.

– Посреди бела дня? – пробормотал он, поглядывая на небо.

Зло притягивает зло, послышался ответ Гримбольда. Кто бы нас ни преследовал, он послал их, чтобы не дать нам ускользнуть.

Впереди уже маячила громада башни. Как только они добрались до входа, последовала первая атака скеллеров. На клинках Маркдж'на блеснуло солнце, и в следующий момент они покрылись бледно-розовой кровью. Две гигантские летучие мыши замертво свалились к его ногам, а медник отбивался от третьей, вцепившейся в рюкзак. Только объемистый тюк спас его от острых когтей. Скеллер ослабил хватку, Маркдж'н развернулся и насадил чудовище на лезвие. Безжизненное тело с глухим стуком упало на камни.

Минда выхватила свой меч из ножен и с радостью увидела пробежавшее по клинку голубое пламя. Она неловко ухватила меч обеими руками и ударила по ближайшему скеллеру с такой силой, что чуть не выронила оружие. Чудовище рухнуло на землю, почти перерубленное пополам; розоватая кровь хлынула ей прямо в лицо.

Конец крыла следующего врага задел ее плечо так, что она упала на землю. Меч ослепительно вспыхнул голубым огнем, и его сила влилась в Минду. Она поднялась на ноги одним прыжком, разрубила надвое одного скеллера, потом второго… Сила меча забурлила в ней, яростно запела в крови. Чей-то чужой опыт помог ей отразить атаку сразу двух нападавших. Она сразила и этих врагов и увидела, как Гримбольд исчез, атакованный полудюжиной вопящих монстров. Минда рванулась на помощь, но вокруг вислинга взорвался золотистый столб света, и мертвые скеллеры разлетелись во все стороны. Тогда она поспешила к Танет. Когти скеллера вцепились ей в руку, и чудовище неистово хлопало крыльями, пытаясь оторвать свою жертву от земли. Минда зарубила скеллера и поддержала пошатнувшуюся Танет.

Внутрь! Внутрь!

Голос Гримбольда прогремел в мозгу Минды. Она подтолкнула Танет к двери, а сама развернулась, чтобы отбить очередную атаку. Бок о бок с медником она разила обезумевших от ярости скеллеров. Перед ними клубился водоворот дерущихся волков. Тела скеллеров уже покрыли землю, но небо буквально кишело мерзкими тварями.

Внутрь! – снова раздался призыв Гримбольда. Их слишком много, чтобы сражаться.

Волки прекратили борьбу и устремились в дверь следом за Танет. Гримбольд тоже скрылся. Но скеллеры продолжали пикировать. Минда и Маркдж'н с трудом защищали дверь, не давая им ворваться в помещение.

В голове Минды звенела неистовая трель, заглушавшая злобные крики врагов. Кровь стучала в висках, и сердце наполнилось незнакомой раньше радостью битвы. Меч поднимался и падал, а сама она находилась на грани между настоящей Миндой и кем-то еще. Магия меча все глубже и глубже проникала в ее душу.

– Йалн! – услышала она свой крик, но голос словно был чужим. – Йалн сер брена! Йалн!

Меч рассек очередного скеллера, и в следующий миг крылатые чудовища взмыли в небо и закружились над башней. Минда в исступлении подняла руку, потрясая мечом.

– Пошли! – крикнул Маркдж'н. – Скорее, пока они не вернулись.

Она повернулась на голос, жажда крови все еще затуманивала ее мозг. Что-то в глазах медника заставило ее очнуться, дало силу освободиться от влияния меча. Минда ошеломленно взглянула на груды тел скеллеров вокруг себя, и тошнота подступила к горлу. Внезапно она почувствовала слабость, перед глазами все расплывалось, меч опустился в обессилевшей руке, и Минду затрясло как в лихорадке.

Медник втолкнул ее в дверь. Они торопливо миновали длинный сумрачный коридор и вышли в комнату, где их ждали остальные. В случае необходимости здесь легче было бы обороняться. Гримбольд окинул Минду удивленным взглядом, но ничего не сказал.

Ее все еще лихорадило, онемевшие пальцы сжимали рукоять меча. Только через несколько минут Минда смогла припомнить все детали боя. Талисман на груди излучал приятное тепло. Минда до сих пор не могла понять, кто же только что сражался бок о бок с медником. Но взглянув на Танет, Минда забыла про свои страхи. Меч со звоном упал на пол, и она подбежала к подруге, сидевшей у стены. Весь правый бок у нее был залит кровью.

– Жить буду, – сказала Танет, стараясь улыбнуться. – Рана не такая страшная, как кажется. Помнишь свое колено после музея? Я потеряла много крови, но ничего. Только бы нам выбраться отсюда.

Минда стала торопливо разыскивать в вещах Танет бинты и целебную мазь.

– Они не пытаются ворваться внутрь, – доложил Маркдж'н. Он принес рюкзак Минды и остатки своих вещей. – Но и не улетают: пируют останками своих сородичей. Нам придется отыскать другой выход.

Его тоже охраняют, сказал Гримбольд. Мы слишком легко от них отделались. Если бы скеллеры хотели нас убить, мы уже были бы мертвы. Я уверен, они должны были только найти нас и удержать на месте, пока не придет тот, кто нас преследовал. Теперь мои чары его не остановят, пока эти проклятые чудовища сторожат снаружи. Я бессилен. Все было тщательно продумано, и мы оказались в ловушке.

— Но надо попробовать…

Да, Маркдж'н. И мы обязательно попытаемся. Но сначала нужно промыть и перевязать раны. Посмотри на себя, парень! На тебе не меньше десятка царапин. А на скеллерах Тирр знает сколько всякой заразы.

Минда разорвала рукав платья Танет и промыла рану водой из своей фляжки. Рана, как и говорила Танет, оказалась неглубокой, но женщина потеряла много крови и сильно ослабела. Промокнув порез чистой тканью, Минда осторожно смазала края целебной мазью.

– Ох, – сказала Танет. – Теперь намного лучше.

– Я не слишком туго бинтую? – спросила Минда, накладывая повязку.

– Все отлично. А как ты, Минда? Куда тебя ранили?

– Я цела. На мне только кровь скеллеров… и она воняет.

Их взгляды встретились. На мгновение вернулось странное ощущение, которое владело Миндой во время боя. Но оно сразу же исчезло, и девушка вздрогнула.

– Я бы должна чувствовать… испуг или что-то еще, – медленно произнесла она, – но, Танет, ничего такого нет. – Рука прикоснулась к пропитанной кровью скеллеров рубашке, где висел талисман. – Что со мной происходит?

Танет, помня об опасениях Гримбольда, только покачала головой:

– Не стоит об этом сейчас задумываться. Давай сначала осмотрим раны остальных и смоем с тебя эту кровь. У нас будет время во всем разобраться.

– Но…

– Не тревожься, Минда, – постаралась успокоить ее Танет.

Действовать было легче, чем думать, но, помогая Танет промывать раны Маркдж'на и волков, она не могла не размышлять о том, что произошло. Минду пугало влияние меча, но вместе с тем она снова жаждала сжать его твердую рукоять. Так прекрасно чувствовать себя сильной и бесстрашной.

Откуда появился меч?

Минда подняла голову от раненого плеча волка и встретила взгляд Гримбольда. Танет промыла его раны и теперь снова присела отдохнуть, прислонившись головой к стене. Услышав вопрос вислинга, она выпрямилась, и Маркдж'н, стоящий у двери, насторожился. Он припомнил схватку у дверей башни и попытался соединить в одно целое молодую девушку, заботливо лечившую раненого волка, и бесстрашное существо, сражавшееся рядом с ним. И еще он вспомнил недавний вопрос Минды о заколдованном оружии.

– Я нашла его в музее, – ответила Минда.

Он заколдован.

Девушка кивнула.

Ты имеешь хотя бы отдаленное представление, чем может обернуться обладание такой вещью? Оружие владело тобой, когда ты сражалась со скеллерами.

— И раньше, в музее, где я его нашла. Но когда опасность проходит, его влияние исчезает.

А что если в следующий раз меч тебя не отпустит?

Снова странное ощущение охватило ее – твердость мускулов, мгновенная реакция и стук крови в висках. Чужой опыт, чужая храбрость. Но без них она была беспомощной. Минда посмотрела на вислинга и спросила себя: а знает ли он, что значит чувствовать себя беспомощным?

– Ты не понимаешь, – сказала она вслух. – Оружие не вредит нам. Оно нам помогает. Меч спас нас всех. Маркдж'н, волки, твои собственные чары – достаточно ли было всего этого в схватке со скеллерами?

– А знаешь, она права, – заметил Маркдж'н.

Гримбольд едва заметно кивнул: Да, она спасла нас. Но какой ценой?

— Сейчас не время об этом рассуждать, – заговорила Танет, но Гримбольд не дал ей закончить.

Не время? – переспросил он. Когда еще об этом разговаривать, как не сейчас, когда над нами нависла опасность и вероятность, что меч понадобится вновь, так велика? Оружие, подобное этому, потребует платы. Взгляд Гримбольда снова обратился к Минде: Во время схватки ты кричала на древнем языке: «Умри! Вот твоя смерть! » И это был не твой голос, хотя слова срывались с твоих губ. Пока ты не узнаешь как можно больше об этом мече, мой тебе совет…

— Он помог нам! – воскликнула Минда. – Неужели ты предпочел бы стать обедом для скеллеров?

Гримбольд подавил свой гнев и спокойно спросил:

Могу я посмотреть оружие?

Минда нахмурилась, закончила обработку раненого волчьего плеча и только потом отложила бинты, подняла меч и положила его перед вислингом. Гримбольд внутренним взором волшебника окинул короткое металлическое лезвие, пытаясь понять, что за сила заключена в нем.

– Ты пользуешься волшебством, – горько упрекнула его Минда. – Так почему запрещаешь остальным?

Да, я применяю магию. Но я долго изучал ее. Двадцать один год я был учеником и теперь не перестал учиться. Я никому не запрещаю пользоваться волшебством, но для этого нужны знания, которых у тебя явно недостаточно. Магия – это не детская игра, где можно разокпосмотреть, а потом попробовать самому. В этом случае ребенок рискует всего лишь разбить нос или поцарапать коленку.

– Я не ребенок! – крикнула Минда, давая выход своему раздражению.

А вдруг взамен владения мечом от тебя потребуется твоя душа?

— Я…

А если заключенная в нем сила обратится против твоих друзей?

— Но…

Помолчи! Я говорю не для того, чтобы услышать собственный голос! Подумай хоть немного, Таленин!

Упоминание данного Яном имени внезапно разозлило Минду.

Что ты знаешь о мече? Что ты готова предложить в обмен на его помощь? Ты сможешь пожертвовать жизнью Танет? Маркдж'на? Моей? Таленин, заклинаю тебя…

— Не называй меня так!

Слезы брызнули из глаз Минды. Она схватила меч и с силой вложила его в ножны.

Минда, снова заговорил Гримбольд. .

– Оставьте меня в покое! – закричала она. – Я не хочу тебя слушать! И больше никогда не хочу тебя видеть!

В сердитых глазах барсука заплясали золотистые искорки, он начал расти на глазах. Минда попятилась, держа руку на рукояти меча.

– Не надо, – предупредила она. – Не стоит испытывать на мне свою магию.

Она спиной наткнулась на стоящего позади Маркдж'на и увернулась от его рук, когда медник попытался ее остановить.

– Гримбольд! – воскликнула Танет.

Вислинг обернулся, и в этот момент Минда выбежала из комнаты. Она пробежала через холл к передней двери, но за ней скеллеры все еще пировали на останках мертвых тел, разрывая их окровавленными когтями. От резких криков зазвенело в ушах. Задохнувшись от отвращения, Минда свернула в боковой коридор – подальше от бойни, подальше от вислинга и его слов, правдивых и потому больно ранящих.

Он не имеет права! Он поступает как Хадон!

И в то же время она понимала, что волшебник прав. Мысли Гримбольда вновь и вновь прокручивались в ее мозгу. Минда споткнулась и упала. Скорчившись на полу, она зарыдала, прижалась щекой к гладкой стене и сжала виски руками. Потом принялась утирать слезы, и размазанная по щекам кровь скеллеров сделала ее лицо похожим на маску.

После ухода Минды в комнате повисла напряженная тишина. Маркдж'н шагнул было вслед за беглянкой, но волк с красноватым, как у Руна, оттенком шерсти и приблизительно на треть крупнее его загородил выход. Среди всех хищников было всего двое с такой окраской. Медник удивленно взглянул на Танет, но та лишь покачала головой.

– Я не знаю, что побуждает их так действовать, – сказала она. – Не знаю, почему Рун подружился со мной, почему они помогли нам в схватке со скеллерами, почему этот волк не дает тебе пойти вслед за Миндой.

Маркдж'н пожал плечами и отошел от волка. Его лицо выражало беспокойство, но это был страх не за себя, а за Минду. Он взглянул на Гримбольда, в душе медника верность старому другу боролась с новой привязанностью. Он явно хотел что-то сказать, но не знал, как выразить свои мысли. Всего мгновение назад вислинг, казалось, заполнял собой всю комнату, а теперь он как будто сжался, стал меньше ростом. Танет вздохнула и заговорила, не дожидаясь, пока медник решит, с чего начать.

– Ты был с ней слишком резок, ллан, – сказала она. – Она ведь не новичок у тебя на обучении.

Я знаю. Голос вислинга еле прошелестел в их головах.

– Почему ты так уверен, что меч проклят?

Я не уверен, последовал ответ. Но сочетаниесилы, заключенной в ней, и заколдованного оружия может стать слишком опасным. Я снова и снова задаю все тот же вопрос кто она, кто эта юная особа, которую ты приветила, Танет? Она была в силонеле и видела самого Увенчанного Рогами, а это уже немало. Он из Срединного Королевства, а теперь еще и эти серые, он кивком показал на волков, пришли ей на помощь. Она носит волшебный меч, на котором лежит печать бога. А какое место отведено нам в этой битве богов?

— В старых книгах говорится, что любая война – это битва богов.

Да, Танет. Но это говорит голос философа, как мы оба прекрасно знаем. Но тут… Принадлежит ли оружие Туатану, Сумрачным Богам из Срединного Королевства или Богам Тьмы? Одно я знаю наверняка: на нем печать бога.

Танет понимающе кивнула.

– Все же ты был слишком суров, и не важно, кому посвящен меч – Светлым Богам, Сумрачным Богам или силам Тьмы, – продолжала настаивать она.

Ты не знаешь всех опасностей магии, последствий необдуманных заигрываний с силами, недоступными нашему пониманию. Я был свидетелем случая, когда оружие, подобное мечу Минды, обернулось против своего хозяина. Хотелось бы мне стереть из памяти это событие.

— Но как же ты получил свои знания? – не отступала Танет. – Я скажу тебе. Только благодаря тем, кто осмеливался посягнуть на неведомое, тем, кто исследовал и экспериментировал.

Да, это так. Но есть ли в этом необходимость сейчас? Законы уже известны, и надо только найти время, чтобы их усвоить.

— Вот как раз времени Минде и не хватает. И вспомни, есть еще и такие, кому способности даны от природы.

Она не из рода эрлкинов, возразил Гримбольд.

– Но она и не однажды рожденная. Или ты не согласен с этим?

Гримбольд покачал головой: Нет. Ее собеседник из рода веррнов не ошибся. Она не мернан.

— Я рассказывала, что произошло, когда Минда попробовала себя в дарин-поиске, – продолжала Танет. – Ты не забыл? Мне никогда не встречался еще человек, настолько восприимчивый к этому искусству. Я бы сказала, что она понимает – в определенной степени, – какие возможности дает ей этот меч, и храбро принимает это, поскольку выбора у нее нет. Она рассказывала о своем детстве – об отце, который бил ее, о необходимости хитрить, чтобы на несколько часов вырваться из дому к друзьям. Неужели ты считаешь, что ей захочется снова попасть в рабство? Теперь, когда появился шанс? Предупреди ее, если ты считаешь необходимым, но сделай это помягче.

Вот в этом ты права, устало согласился Гримбольд. Он вздохнул. У нее благородное сердце и загадочные способности, недоступные моему пониманию. Если боги предназначили ей определенную роль, кто я такой, чтобы мешать?

— Теперь в тебе говорит твоя сила, ллан, – сказала Танет.

И твоя мудрость. Но должен тебе признаться, я чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы смог разгадать головоломку ее происхождения и уготованной ей судьбы. Тогда мы могли бы…