Текст книги "Ловушка времени (ЛП)"

Автор книги: Charles L. Harness

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Чарльз Л. Харнесс

Ловушка времени

Перевод с английского Белоголова А.Б.

Сами Великие никогда не соглашались с тем, было ли начало событиям, которые обосновали крик Троя о помощи. Но у этого предупреждающего сигнала был конец. Великие позаботились об этом. Те из Великих, которые претендуют на начало истории, датируют ее изгнанием злого Сатаны из Места под Солнцем. И тогда он бежал, ужасно раненный, уклончиво двигаясь внутрь по спирали, через огромные промежутки времени, не имеющие числа, пока, не исчерпав себя, не спустился и лежал, спрятавшись в кристаллизующейся магме новой крошечной планеты на краю галактики.

* * *

Генерал Блейд иногда чувствовал, что лидерство в движении сопротивления намного превышает его долг перед достойным обществом и что в один прекрасный день он позволит своей мирной природе отвергнуть его возмущенное стремление к справедливости. Убийство человека, даже очень плохого человека, без суда, было против его природы. Он вздохнул и постучал по столу.

– В результате незаконного присвоения Блогшаком средств, выделенных на борьбу с эпидемией, – заявил он, – число погибших сегодня утром достигло более ста тысяч. Есть ли у подкомитета по убийствам рекомендации?

Из группы собравшихся поднялся человек с тонкими губами. – Провинарх проигнорировал наше предупреждение, – быстро сказал он. – Этот подкомитет, как вы все знаете, несколько дней назад установил произвольно выбранный предел в сто тысяч смертей. Поэтому подкомитет рекомендует сейчас же принять его план уничтожения Провинарха. Сегодняшний вечер очень благоприятен для нашего плана, который, кстати, требует супружеской пары. Мы тщательно катасинтезировали четырех телохранителей, которые будут с ним в эту смену и обеспечили неотразимый запах и сенсорные стимулы для женщины. Вероятность успеха в том, что касается убийства, составляет около семидесяти восьми процентов; вероятность спасения наших киллеров составляет шестьдесят два процента. Мы считаем эти вероятности благоприятными. Юридический подкомитет примет план, исходя из этого.

Встал другой человек. – Мы пригласили мистера Пула, который сегодня с нами. Он серьезно кивнул в сторону увядшего маленького человека. – Несмотря на то, что мистер Пул был членом коллегии адвокатов, но был недолго, и хотя его предыдущая правовая жизнь – около семидесяти лет остается загадкой, которую он не объясняет, наша лаборатория катасинтеза указывает на то, что его юридические знания глубоки. Что еще важнее, его убедительные способности, проверенные группой из двенадцати профессиональных экспертов, своего рода репетиция возможного суда, граничит с гипнозом. Он также предложил отличный метод удаления трупа, чтобы затруднить идентификацию. По словам мистера Пула, если убийц поймают, вероятность побега из камеры смертников составит пятьдесят три процента.

– Господин председатель!

Генерал Блейд повернулся к новому оратору, который спокойно стоял на отдалении через несколько рядов. Мужчина, казалось, отражал серую неприметность, облегченную только ярким бутоном розы в лацкане. Серый костюм, серые глаза, седые виски. При ближайшем рассмотрении в серости можно было заметить край мерцающего синего цвета. Глаза уже не казались мягко ненавязчивыми, но ледяными, а твердый рот и выступающий подбородок казались полированной сталью. Генерал Блейд наблюдал это явление десятки раз, но он никогда не уставал от него.

– Вам слово, майор Трой, – сказал он.

– Я и, возможно, другие офицеры Лиги хотели бы больше узнать о мистере Пуле, – раздался тихий металлический голос. – Он не является членом Лиги, и все же юристы и подкомитет по убийствам приветствуют его в своих советах. Я думаю, мы должны быть уверены, что он не связан с администрацией Провинарха. Один предатель может продать жизни всех нас.

Представитель закона снова встал. – Возражения майора Троя в какой-то степени заслуживают внимания. Мы не знаем, кто такой мистер Пул. Его разум абсолютно непроницаем для телепатических зондов. Его отпечатки пальцев и глазные вены немного неясны. Наши попытки идентификации, – он смущенно засмеялся, – всегда ведут на вас, майор. Очевидно, что это невозможно. Пока сохраняется мир, то мистер Пул – старик, который, возможно, родился вчера! Все, что мы знаем о нем, – это его готовность сотрудничать с нами в меру его возможностей, что, уверяю вас, потрясающе. Катасинтезатор установил его участливое отношение, вне всякого сомнения. Не забывайте также, что он может быть обвинен в качестве главного в этом убийстве и, таким образом, лишает себя жизни. В целом, он наш человек. Если наши убийцы будут пойманы, мы должны использовать его.

Трой повернулся и изучал юриста, сузив глаза; лицо Пула казалось странно знакомым. Старик, слегка улыбнувшись, саркастически ответил на его взгляд.

– Времени остается все меньше, майор, – настаивал председатель по убийствам. – Дело Пула уже привлекло внимание квалифицированных следователей Лиги. Сейчас это неподходящий вопрос для обсуждения. Если вы удовлетворены договоренностями, не могли бы вы и миссис Трой составить список бездетных супружеских пар? Мужчины смогут вытянуть жребий из аквариума на столике. Красный шар решит. Он с выжиданием посмотрел на Троя.

Все еще стоя, Трой посмотрел на женщину на соседнем сиденье. Ее губы были приоткрыты, черные глаза мрачно блестели, когда она смотрела на своего мужа.

– Ну, Энн? – телепатировал он.

Ее глаза, казалось, смотрели сквозь него и мимо него. – Он заставит тебя вытащить красный шар, Джон, – пробормотала она, как в трансе. – Тогда он умрет, и я умру. Но Джон Трой никогда не умрет. Никогда не умрет. Никогда не умрет. Ник…

– Проснись, Энн! Трой потряс ее за плечо. Озадаченным вокруг лицам он быстро объяснил: – Моя жена иногда, что-то, вроде провидицы. Он снова встрепенулся: – Кто он?

Энн Трой медленно убрала черные волосы со лба. – Это все запутано. Он – кто-то в этой комнате... Она начала вставать.

– Сядь, дорогая, – мягко сказал Трой. – Если я вытащу красный шар, то я могу и игнорировать это. Он скользнул мимо нее в проход, шагнул к приставному столу и засунул руку в ящик, стоящий там.

Каждый глаз внимательно следил за ним.

Его рука столкнулась с невидимым аквариумом, наполненным дюжиной пластиковых шаров. Внутри чаши он наугад прикасался к маленьким шарам, изучая людей в комнате. Все старые друзья, кроме... Пула. Это дразнящее лицо. Пул теперь смотрел так же, как и остальные, только на его лбу выступили капли пота.

Трой закрутил шары в чаше; приглушенный стук был слышен по всей комнате. Он почувствовал, как пальцы сомкнулись на одном из них. Его руки покрылись потом. С усилием он заставил себя бросить шар. Он выбрал другой и посмотрел на Пула, который нахмурился. Трой не мог вытащить руку из чаши. Его правая рука казалась частично парализованной. Он уронил шар и снова закрутил массу шаров. Теперь Пул улыбался. Трой на мгновение поколебался, затем взял шар из центра чаши. Он был слегка влажным. Он вытащил его, мрачно посмотрел на него и поднял на всеобщее обозрение.

* * *

– Просто отслеживайте мысли! – почтительно прошептал тюремный надзиратель ночному смотрителю.

– Вы же знаете, что я не телепат, – сердито сказал последний. – О чем они говорят?

– Ни слова за всю ночь. Кажется, они проводят симпозиум лучших фортепианных концертов, начиная, может быть, с двадцатого века. Шопен был двадцатым или двадцать первым? Во всяком случае, теперь они добрались до двадцать третьего, с Дарновалем. Трой воспроизводит оркестр, а его жена играет на пианино. Можно подумать, что ей осталось жить пятьдесят лет, а не пять минут.

– Оба кажутся хорошими людьми, – задумчиво произнес смотритель. – Если бы они не убили Провинарха, может быть, они бы стали знаменитыми экстрасенсорными музыкантами. У нее был паршивый адвокат. Она могла бы отделаться десятилетним сном, если бы он попытался. Он подтолкнул через стол какие-то бумаги. – Я уже проверил камеру. Хотите взглянуть на записи?

Надзиратель быстро осмотрел их. – Разность потенциалов – восемь миллионов; скорость слива – девяносто жизненно важных единиц/минуту; расчетный период сознания – тридцать секунд. Так, расчетное лишение свободы до точки невозвращения – четыре минуты. Расчетное время до юридической смерти – пять минут. Он подписал первый лист. – Все в порядке. Когда я был моложе, ее называли «сливной камерой жизненной силы». Скорость слива составляла всего две жизненных единицы в минуту. Требовался час, чтобы вывести их в бессознательное состояние. Довольно жестко с осужденными. Ладно, я лучше пойду, займусь своими обязанностями.

Когда Джон и Энн Трой закончили концерт Дарноваля, они несколько мгновений молчали, обмениваясь лишь потоком бессловесных, непостижимых ощущений между умственными клетками. Трой был не в состоянии скрыть уныние. – Нам придется согласиться с планом Пула, – сообщил он мысленно, – хотя, признаюсь, я не знаю, что он задумал. Прими свою капсулу сейчас же.

Его мозг регистрировал двигательные импульсы ее мозга, когда она достала таблетку из-под мышки и проглотила ее. Затем Трой почувствовала, что дверь ее камеры открывается, а вокруг нее находятся суровые мужчины и женщины. Движение по коридорам. Потом комната. Лязг дверей. Титаническое усилие удержать их угасающий контакт. Последнее отчаянное общение, любящее, нежное.

Затем ничто.

Он все еще сидел, закрыв лицо руками, когда утром пришли охранники, чтобы забрать его на суд.

* * *

– Это убийство, – заявил обвинитель двенадцати экспертам. – Это преступление – лишить жизни нашего любимого Провинарха Блогшака, это отвратительный поступок... это самое ужасное, что произошло в Ниорке в моей жизни. Существо, обвиняемое в этом преступлении, – он указал обвиняющим пальцем на бокс заключенного, – Джон Трой психически возбужден и на предварительном слушании был признан личностью, обладающей сильным эйдетическим воображением. Даже его адвокат, – он иронически поклонился маленькому человечку с глазами-бусинками, сидевшему за столом адвоката, – отказался от права защиты не обладающего таким воображением.

Пул продолжал оценивать обвинителя с горькой усталостью, как, будто он проходил через это тысячу раз и знал каждое слово, которое каждый из них собирался сказать. Обвиняемый, казалось, не обращал внимания на адвоката, двенадцать экспертов, судью и переполненный зал суда. Разум Троя был пуст. Около дюжины тренированных телепатов, находящихся в комнате, могли уловить только глубокую печаль.

– Я докажу, – продолжал неумолимый обвинитель, – что это чудовище втянуло нашего покойного Провинарха в разговор в баре в центре города, тайком подмешав смертельную дозу скона в стакан Провинарха, и что Трой и его жена, которая, между прочим, сама уже подверглась страшному наказанию ранним…

– Протестую! – воскликнул Пул, вскакивая на ноги. – Сейчас на судебном заседании находится обвиняемый, а не его жена.

– Поддерживаю, – объявил судья. – Обвинитель не может намекать экспертам на то, что возможная вина нынешнего подсудимого каким-либо образом определяется доказанной виной любого предыдущего подсудимого. Эксперты должны игнорировать этот вывод. Продолжайте, обвинитель.

– Спасибо, Ваша Честь. Он снова повернулся к экспертам и критически посмотрел на них. – Я докажу, что подсудимый и покойная госпожа Трой, отравив Провинарха Блогшака, перенесли его труп в свой седан, а затем проследовали в пустынный район на окраине города. Их преследовали четверо телохранителей мэра, которых, увы, заманила в бар миссис Трой. Психометрическим измерением, выполненным полицейской лабораторией, будет предложено доказать, что заключенный намеревался расчленить труп и сжечь его, чтобы помешать работе полиции по выявлению преступления. Он успел только отрубить голову, когда корабль охраны подлетел и завис над его головой. Он попытался бежать к своему кораблю, где его ждала жена, но охранники накрыли участок низковольтным электрошоком.

Обвинитель приостановился. Он не определил реакцию экспертов, которую он заслуживал, но знал, что это была не его вина. Он был озадачен; он должен был быстро сделать вывод.

– Джентльмены, – серьезно продолжил он, – из-за этого ужасного события Провинция требует лишить жизни Джона Троя. Монстр должен войти в камеру сегодня вечером. Он поклонился судье и вернулся к столу юристов.

Судья выразил ему признательность и повернулся к Пулу. – Желает ли защита сделать исходное заявление?

– Защита вновь заявляет судебному процессу о «невиновности» и не делает никаких других заявлений, – проскрежетал старик. На конце стола со стороной обвинения возникла шумиха. Бдительная защита со слабым аргументом всегда открыта для ценителей. Кто был этот Пул? Что у него было в резерве? Они что-то упустили? Судебное преследование было возбуждено. Им придется начать со своих свидетелей.

Обвинитель встал. – Судебное преследование предлагает в качестве свидетеля господина Фонстайла.

– Господин Фонстайл! – вызвал клерк. Коренастый, обиженного вида мужчина неуклюже поднялся со скамьи, подошел к свидетельскому месту и был приведен к присяге.

Пул вскочил на ноги. – Уважаемый суд! – прохрипел он.

Судья удивленно посмотрел на него. – У вас есть возражения, мистер Пул?

– Никаких возражений, Ваша Честь – проскрипел маленький человек, без какого-либо выражения. – Я только хотел бы сказать, что свидетельство этого свидетеля, бармена в отеле «Шон», предлагается, вероятно, моим оппонентом, чтобы доказать факты, которые защита с готовностью признает. А именно, что свидетель заметил, что госпожа Трой соблазняет четырех телохранителей покойного в другой части комнаты, что нынешний ответчик тайно подсыпал порошок в вино покойного, что покойный выпил вино и рухнул и был перенесен из комнаты ответчиком, сопровождаемым его женой. Он поклонился судье и сел.

Судья был приведен в замешательство. – Господин Пул, вы понимаете, что вы несете ответственность за защиту этого заключенного, и что он обвинен в преступлении, караемом смертной казнью?

– Да, понимаю, Ваша Честь.

– В таком случае, если обвинение не возражает и не желает требовать от свидетеля дальнейших доказательств, он освобождается от показаний.

Обвинитель выглядел озадаченным, но вызвал следующего свидетеля, доктора Уоркона из лаборатории провинциальной полиции. Пул снова вскочил на ноги. На этот раз весь суд выжидающе смотрел на него. Даже Трой зачарованно уставился на него.

– С позволения суда, – послышался уже знакомый монотонный голос, – свидетель, вызванный оппозицией, вероятно, рассчитывает засвидетельствовать, что отпечатки пальцев покойного были найдены на бокале, о котором идет речь. И то, что следы слюны покойного были обнаружены в содержимом жидкости бокала и что в оставшемся в бокале вине было найдено определенное количество скона.

– И еще одно, мистер Пул, – добавил обвинитель. – Доктор Уоркон собирался засвидетельствовать, что смерть от отравления сконом обычно наступает в течение тридцати секунд из-за обморока. Защита признает это?

– Да.

– Свидетель освобождается от показаний, – приказал судья.

Подсудимый выпрямился. Он с любопытством рассматривал своего адвоката. Таинственный Пул с провоцирующим лицом, человек, столь высоко рекомендованный Лигой, позволил Энн пойти на смерть с топкой тенью защиты. И теперь он, казалось, даже не защищал подсудимого, а излагал доводы обвинения.

Нигде в зале суда Трой не видел членов Лиги. Но тогда было бы глупо со стороны генерала Блейда пытаться его спасти. Это привлечет нежелательное внимание к Лиге.

Он был брошен и остался сам по себе. Многие офицеры Лиги были убиты людьми Блогшака, но редко в камере, в которой из живого существа откачивают жизнь. Умереть с оружием в руках, было бы делом чести. Первым делом он захватит бластер у одного из охранников, и, используя судью в качестве щита, попытается сбежать через комнаты судей. Он подождет, пока его не поставят на трибуну для подсудимого. Это не должно быть долго, учитывая, как Пул срезал все углы.

Обвинитель посовещался со своими помощниками. – Что задумал Пул? – спросил один из них. – Если он зашел так далеко, почему бы не заставить его признать все факты, составляющие случай «первого лица»: злобу, намерение убить и все такое?

Глаза обвинителя заблестели. – Кажется, я знаю, что он задумал, – возликовал он. – По-моему, он забыл элементарную теорему уголовного права. Сейчас он все признает, а потом потребует предъявить труп Блогшака. Он должен знать, что его украли у телохранителей, когда их корабль приземлился в порту. «Нет трупа – нет и убийства», – скажет он. Но вам не нужен труп, чтобы доказать убийство. Мы повесим его на его собственной веревке! Он встал и обратился к судье.

– Уважаемый суд, обвинение хотело бы спросить, признает ли защита некоторые другие факты, которые я готов доказать.

Судья нахмурился. – Подсудимый не признал себя виновным. Поэтому суд не допустит никакого признания защиты в том, что подсудимый действительно убил покойного, если только он не захочет изменить свое заявление. Он вопросительно посмотрел на Пула.

– Я понимаю, Ваша Честь, – сказал Пул. – Могу ли я узнать, какие другие факты желает огласить информированный обвинитель, с которыми бы я согласился?

На мгновение обвинитель изучал своего загадочного противника, как искусный фехтовальщик. – Во-первых, заключенный со злым умыслом и с намерением убить ввел покойному смертельную дозу скона. Вы согласны с этим?

– Да.

– И что умерший человек рухнул в течение нескольких секунд и был вынесен из комнаты обвиняемым и его женой?

– Мы согласны с этим.

– И что обвиняемый отвез тело на окраину города и там обезглавил его?

– Я уже согласился с этим.

Двенадцать специалистов, отобранная группа опытных экспертов по оценке вероятностей, молча, следовали этой необычной процедуре.

– Тогда, Ваша Честь, обвинение сформулировано. У обвинителя закружилась голова. Он чувствовал, что сделал все необходимое, чтобы осудить заключенного. И все же Пул казался абсолютно уверенным, почти скучающим.

– У вас есть какие-либо свидетели, г-н Пул? – спросил судья.

– Я попрошу позаимствовать в качестве свидетеля доктора Уоркона, если обвинитель будет так добр, – ответил маленький человек.

– Я согласен. Обвинитель начал выглядеть обеспокоенным. Доктор Уоркон был приведен к присяге.

– Доктор Уоркон, разве психометр не показал, что обвиняемый намеревался убить Блогшака в таверне и обезглавить его на окраине города?

– Да, сэр.

– Действительно ли покойный был мертв, когда его вынесли из отеля?

– В нем было достаточно скона, чтобы убить сорок человек.

– Пожалуйста, ответьте на вопрос.

– Ну, я не знаю. Полагаю, он был мертв. Как эксперт, глядя на все улики, я бы сказал, что он мертв. Если он не умер в комнате, то через несколько секунд он точно был мертв.

– Вы щупали его пульс в это время или делали какие-нибудь обследования, чтобы определить время смерти?

– Ну, нет.

– «Теперь», – подумал обвинитель, – «последует, что «нет трупа, то нет и убийства». Если он попытается так выразиться, я его поймаю».

Но Пула невозможно было столкнуть с его линии поведения.

– Вы хотите сказать, что покойный был мертв, когда корабль обвиняемого достиг границы города?

– Абсолютно!

– Когда вы, как следователь полиции, осматривали место обезглавливания, что вы обнаружили?

– Место, где лежал труп, было легко опознано. Впадины в песке отмечали спину, голову, руки и ноги. Нож лежал там, где его уронил обвиняемый. В сорока футах от него виднелись следы посадочных механизмов корабля обвиняемого. Было много крови, конечно.

– Где была кровь?

– Примерно в четырех футах от головы, по направлению прямо от нее.

– Доктор Уоркон, как доктор медицины, понимаете ли вы значение того, что вы только что сказали?

Свидетель смотрел на сурового спрашивающего старичка как загипнотизированный. – Четыре фута... яремная струя... – пробормотал он, ни к кому не обращаясь. Он смотрел в изумлении, сначала на сухое, похожее на маску лицо перед ним, затем на обвинителя, потом на судью. – Ваша Честь, сердце покойного все еще билось, когда подсудимый впервые нанес удар ножом. Яд не убил его!

Взволнованный шум наполнил зал суда.

Пул повернулся к судье. – Ваша Честь, я ходатайствую о вынесении оправдательного приговора.

Обвинитель вскочил на ноги, ни говоря, ни слова.

– Мистер Пул, – возразил судья, – ваше поведение сегодня, мягко говоря, является экстраординарным. На пустом факте, что заключенного убили ножом, а не ядом, как показывали сначала улики, вы просите полного оправдания. Суд требует объяснений.

– Ваша честь, – тень улыбки промелькнула на его чопорных, усталых губах, – чтобы быть виновным в преступлении, человек должен иметь намерение совершить преступление. Должно быть «виноват ум», как гласит классическое выражение. Действие и намерение должны совпадать. Здесь их не было. Джон Трой намеревался убить Провинарха в баре Шон. Он дал ему яд, но Блогшак не умер от него. Конечно, до того момента, как нож вонзился в горло Блогшака, Трой мог быть виновен в нападении и похищении, но не в убийстве. Если и было убийство, то, должно быть, только в тот момент, когда он обезглавил покойного. Но что он задумал на окраине города? Он хотел изуродовать труп. Его целью было не убийство, а увечье. У нас есть действие, но нет намерения – нет – «виноват ум». Следовательно, это было не убийство, а просто расчленение трупа – преступление, караемое штрафом или тюремным заключением, но не смертью.

Ум Троя закружился. Этот невероятный, пыльный человечек освободил его.

– Но Трой – убийца! – закричал обвинитель, побледнев. – Софизмы не могут восстановить жизнь!

– Суд не признает обвинителя! – резко сказал судья. – Вырежьте эти замечания из протокола, – приказал он ведущему протокол клерку. – Суд руководствуется принципами общего права, восходящими к древней Англии. Эрудированный защитник правильно сформулировал эти принципы. Убийство не является убийством, если нет намерения – убивать. А простое намерение убить – это не убийство, если яд не действует. Это странный, необычный случай, и мне противно делать то, что я должен сделать. Я оправдываю подсудимого.

– Ваша Честь! – воскликнул обвинитель. Получив право голоса, он продолжил: – Этот... этот преступник не должен уйти полностью. Ему нельзя позволять издеваться над законом. Его собственный защитник признает, что он нарушил закон о похищении, нападении и нанесении увечий. Эксперты могут, по крайней мере, вынести обвинительный приговор по этим пунктам.

– Я так же сожалею, как и вы, – ответил судья, – но я не нахожу этих пунктов в обвинительном акте. Вы должны были включать их.

– Если вы отпустите его, Ваша Честь, я снова арестую его и составлю новое обвинение.

– Этот суд не будет действовать по нему. Это противоречит конституции этой провинции для человека, чтобы его дважды привлекали к ответственности по одному и тому же обвинению или по обвинению, которое должно было быть включено в первоначальное обвинительное заключение. Обвинитель отстранен от принятия дальнейших мер по этому делу. Это окончательное решение суда. Он сделал глоток воды, завернулся в мантию и прошел через зал суда в свои палаты.

Трой и Пул, спасенный и спаситель, посмотрели друг на друга с тем же задумчивым видом, что и при первой встрече.

Пул открыл дверь вертолета, припаркованного у здания суда, и жестом пригласил Троя войти. Трой, однако, замешкался при посадке в вертолет.

Человек в кабине с лицом, похожим на клешню, целился ему в грудь из бластера.

Это был Блогшак!

Двое мужчин, которых они признали, как телохранителей Провинарха, вдруг материализовались позади Троя.

– Не доставляйте нам хлопот, майор, – непринужденно пробормотал Пул. – Лучше залезайте.

* * *

В тот момент, когда Троя втолкнули в подземное помещение, он почувствовал, что Энн жива – все еще одурманенная наркотиками, но живая и близкая. Это знание мгновенно подавило невероятное существование Блогшака и предательство Пула. Скрывая свой восторг, он повернулся к Пулу.

– Я хотел бы увидеть свою жену.

Пул, молча, кивнул одному из охранников, который открыл раздвижную дверь. За стеклянной панелью, которая на самом деле была прозрачной стеной, лежала Энн на высокой белой металлической кровати. У дальней стороны кровати стояла медсестра, бросая взгляды на Пула. По какому-то его невидимому сигналу медсестра протерла левую руку Энн и воткнула в нее шприц.

По лицу Троя пробежала тень. – Что делает медсестра?

– Через минутку миссис Трой проснется. Проснется ли она, зависит от вас.

– От меня? Что вы имеете в виду?

– Майор, то, что вы сейчас узнаете, лучше всего продемонстрировать, чем описать. Шарг, кролика!

Человек с густыми бровями открыл большую эмалированную кастрюлю, стоящую на столе. Из нее выбрался наружу белый кролик, осторожно сморщив нос. Шарг взял со стола тесак. Сверкнул металл, брызнула кровь, и голова кролика упала на пол. Шарг поднял ее за уши и некоторое время ожидал. Глаза кролика остекленели и были почти закрыты. Тело кролика безвольно лежало в кастрюле. По приказу Пула Шарг осторожно вернул на место отрубленную голову и осторожно прижал ее к окровавленному обрубку шеи. Через несколько секунд нос дернулся, глаза моргнули, а уши насторожились. Животное энергично встряхнулось, пару раз почесало окровавленное кольцо на шее и принялось грызть кочан салата, лежащего в кастрюле.

Разум Троя мчался по происшедшим событиям. Факты выстраивались в линию. Внезапно все обрело смысл. Со знанием дела пришла крайняя осторожность. Следующий шаг был за Пулом, который внимательно изучал эффект своей демонстрации, произведенной на Троя.

– Майор, я не знаю, как много вы предположили, но, по крайней мере, вы не можете не понимать, что жизнь, даже высокоорганизованных позвоночных, устойчива к смерти в вашем присутствии.

Трой сложил руки на груди, но ничего не сказал. Наконец-то он увидел огромную и тайную власть, поддерживающую тиранию Провинарха, о которой Лига давно подозревала, но так и не нашла этому подтверждения.

– От вас нельзя было ожидать, что вы откроете в себе это удивительное свойство, разве что по чистой случайности, – продолжал Пул. – На самом деле, наши сотрудники обнаружили это только после того, как Блогшак и его истеричные охранники доложили нам о происшедшем после вашей маленькой эскапады. Но мы годами искали таких людей, как вы. Несколько мутантов с такой характеристикой были предсказаны нашими вероятностными генетиками для этого столетия, но вы первый известный нам, на самом деле, возможно, единственный – существующий. Один – это все, что нам нужно.

– Как второе и окончательное испытание вашей силы, мы решили попробовать действие вашей ауры на человеке в девитализирующей камере, где из живого существа выкачивают жизненные силы. По этой причине мы позволили осудить миссис Трой, хотя могли бы легко предотвратить это. Как вы теперь знаете, ваша сила поддерживала жизнь вашей жены против сильного истощающего потенциала. По моему указанию она приняла наркотики в своей камере, чтобы удовлетворить доктора, который проверил ее пульс и рефлексы. Когда персонал – мои работодатели, осмотрели ее здесь, они были убеждены, что у вас есть мутация, которую они искали, и мы внесли последние штрихи в наши планы, чтобы спасти вас из камеры.

– «Допустим, у меня есть какое-то странное биотическое влияние», – подумал Трой, – «но, все равно, что-то не так. Он говорит, что его группа заинтересовалась мной после моего покушения на Блогшака. Но Пул был на собрании убийц! В чем его независимый интерес»?

Пул с любопытством посмотрел на него. – Я сомневаюсь, что вы понимаете, какие огромные усилия были приложены, чтобы обеспечить ваше присутствие здесь. За последние две недели наш штаб нанял несколько тысяч человек, чтобы подорвать критические способности четырех возможных судей и девятисот экспертов, которые могли бы слушать ваше дело. Судья Галлон, например, сегодня утром был не в настроении заниматься аналитикой, потому что мы позаботились о том, чтобы он выиграл чемпионат провинции по шахматам своим внутренним гамбитом. Это приз, которого он добивался тридцать лет. Но если бы он обманул нас и передал бы ваше дело экспертам, мы были уверены в благоприятном решении. Вы заметили, что они не сосредоточились на вступительном заявлении обвинителя? Они были слишком переполнены невероятной удачей, с которой столкнулись на прошлой неделе. Саммерса повысили до профессора в провинциальном университете. Совершенно ошибочная диссертация Ганнарда о космических напряжениях была принята в ежеквартальном издании «Стерик» после того, как мы купили журнал. Но зачем продолжать? Тем не менее, если бы произошло невероятное, и вы были бы признаны экспертами виновным, мы бы просто увели вас из зала суда. За некоторым неизбежным исключением, каждый зритель в комнате был обученным агентом, готовым использовать свое оружие. Хотя, в присутствии вашей ауры, я сомневаюсь, что они могли бы нанести кому-нибудь вред.

– Трой, штаб должен был доставить вас сюда, но мы предпочли сделать это тихо. Итак, почему вы здесь? Я вам скажу. Ваша аура, мы думаем, сохранит... Пул заколебался. – Ваша аура сохранит... Это... от смерти во время приближающегося кризиса в его жизненном потоке.

– Это? Что такое «это»? И что заставляет вас быть настолько уверенным, что я останусь?

– Штаб не уполномочил меня рассказать вам больше о природе существа, которое вы должны защищать. Достаточно сказать, что «Это» – живое, чувствующее существо. И я думаю, вы останетесь, потому что укол, который только что сделали миссис Трой, был чистым сконом.

Трой уже догадывался об этом. Ход был идеальным. Если он останется рядом с ней, Энн, хоть и пропитанная самым смертоносным из известных ядов, не умрет. Но почему они были так уверены, что он не останется добровольно, без Энн в качестве заложницы? Он передал эту мысль Пулу, который наотрез отказался отвечать.

– А теперь, майор, я собираюсь сосредоточить вас на этом крыле здания. К вашему сведению, ваша аура действует на определенное расстояние внутри здания, но как далеко, я вам не скажу. Однако вам вообще не разрешается покидать вашу квартиру. Штаб понизил Провинарха в должности, и теперь он капрал вашей охраны. Он будет крайне смущен, если вам удастся уйти. Вам будут регулярно приносить еду. Кинотека и микро-библиотека хорошо снабжена вашими любимыми вещами. Особые уступки могут быть сделаны даже в отношении того, что вы хотите в городе. Но вы больше никогда не сможете прикоснуться к своей жене. Знайте, что между вами всегда будет стекло. В комнате миссис Трой установлен психический рецептор, настроенный на вашу индивидуальную интеграцию. Если вы разобьете стеклянную панель или любым другим способом попытаетесь войти в комнату, рецептор автоматически активирует механизм бомбы, заложенный под мозжечком миссис Трой. Его разнесет на мелкие кусочки, и все они будут живы, пока вы рядом. Нас огорчает наша грубость, но ситуация требует такой защиты.