Текст книги "Терроризм - взгляд изнутри"

Автор книги: Брюс Хоффман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

К началу 1970-х годов эффект от технологического скачка был еще более усилен широкой доступностью трех главных приспособлений, сделавших возможным передачу новостей в «реальном времени». Это была мини-камера (портативная, легкая видеокамера), портативный видеомагнитофон с питанием от батарей и корректор развертки (прибор, преобразовывающий видеосъемку в поток данных, годный для передачи по телевизионным каналам). Благодаря сочетанию этих новых технологий прямые телевизионные передачи могли теперь вестись из удаленных регионов по всему миру, приходя непосредственно в дома телезрителей. Серьезные последствия этого технологического прорыва были наглядно продемонстрированы во время мюнхенских Олимпийских игр, когда палестинские террористы смогли полностью переключить на себя внимание мировой телевизионной аудитории, приготовившейся смотреть главные спортивные соревнования.

Появление новых вещательных технологий имело в равной степени глубокие последствия как для содержания новостей, так и их влияния на правительство. Возможность передавать сенсационную новость в прямом эфире вызвала появление жесткой конкуренции среди соперничающих телеканалов (как это было продемонстрировано в статье газеты «Вашингтон пост», упомянутой выше). Победы в этой борьбе можно добиться одним из двух возможных способов: первым оказаться на месте событий или быть первым, кто получит ранее неизвестную информацию. Наибольшей проблемой в последнем случае является то, что, будучи самой желанной наградой для телевизионных журналистов, сенсация является слишком эфемерным преимуществом. То есть, подав зрителю сенсацию и завоевав его внимание, надо и дальше удерживать его столь же захватывающими новостями. В соответствии с этим на протяжении всего хода развития истории сенсаций внимание СМИ постоянно перемещается от зачастую ограниченных в числе и значимости реальных новостей к более «человечным» историям, в основном эксклюзивным интервью (приведем в пример уже упоминавшуюся выше беседу Разера с Конвеллом) или откровенным и разоблачающим историям, впервые ставшим доступными общественности и имеющим отношение к данной теме, неважно, насколько они значительны или уместны.

Для знающего террориста подобные СМИ являются готовым средством воздействия. Возможность немедленной передачи информации по телеканалам вкупе с жесткой борьбой за сенсационные известия предполагает, что ответственность, ранее лежавшая на редакторе телестудии, имевшем время для трезвого размышления или взвешенного суждения, теперь в погоне за «сенсацией в прямом эфире» перешла к репортерам. Таким образом, телевидение представляет собой вакуум, ждущий, когда его заполнят; пустота снимающих камер и включенных микрофонов, готовых к использованию террористами. В этом отношении интересы террористов и вещательных компаний совпадают: создав сенсацию, обе стороны должны поддерживать ее жизнеспособность. Главная задача террористов – выжать до последней капли возможность в получении огласки, известности и влияния от каждой конкретной акции, в то время как забота вещательных корпораций – набрать на этой акции как можно больший рейтинг. «Захватить внимание аудитории несложно, – заметили политологи Джеффри 3. Рубин и Неемия Фридленд, – но террористическим организациям требуется особое чутье к драматизму, чтобы поддерживать этот интерес». То же самое можно сказать о корреспондентах и телепродюсерах.

Стремление поддержать жизнеспособность телеистории неизбежно приводит к сильному смещению в сторону «рассказов о личных переживаниях»: чаще всего интервью с высказываемыми в них скорбью и гневом друзей и родственников жертв террористических актов и/или заложников. Подобным же образом искупительный аспект теракта эффективно и сознательно подчеркивается как террористами, так и журналистами. Вне всяких сомнений, американские вещательные компании во время кризиса с захватом заложников рейса 847 авиакомпании «Трансуорлд Эр Лайнз» умело подали это блюдо падкой на сенсации публике в США, готовой проглотить каждую кроху информации о заложниках и их семьях. Подобный характер освещения событий хорошо увязывался с желанием террористов оказать как можно большее влияние на администрацию Рейгана с целью заставить Израиль выполнить их требования. День за днем, по мере того, как участь, ожидавшая заложников, решалась перед объективами телекамер, на администрацию оказывалось все большее давление, с целью отказаться от публично заявленной установки на отказ от переговоров с террористами, подорвать отношения с ближним союзником, избрать освобождение заложников в качестве единственной возможности и поверить в то, что их единственным выходом является возвращение на родину 39 американцев в обмен на свободу для 700 с лишним шиитских террористов, содержащихся в тюрьмах Израиля. «Шиитские террористы достигли в Бейруте такой подачи информации, о какой мечтает каждый политик, – писал американский обозреватель уже после окончания кризиса. – Как это стало возможным? – задал он риторический вопрос. – С легкостью, – ответим мы. Террористы эксплуатировали привычную жажду СМИ – в особенности телевизионных – до сенсаций мирового значения, а также сильный накал страстей и освещение истории конкретных людей в новостях. Постоянно жесткая конкуренция в СМИ становится особенно жесткой в подобной атмосфере, отчасти из-за того, что публика проявляет больше внимания, отчасти потому, что на карту поставлено лидирующее положение СМИ».

Следует вспомнить, что самое популярное вечернее шоу новостей в США – «Найтлайн», появилось из-за необходимости сообщать в конце каждого дня обзор информации о ходе кризиса с захватом заложников в Тегеране в 1979– 1980 годах, длившемся 444 дня. Подобный принцип освещения событий не только сделал ведущего шоу Теда Коппела звездой СМИ, но и породил десятки подобных программ в других странах.

Одно из дополнительных и даже первостепенных соображений, столь важных для телевизионных новостных СМИ, выступившее на передний план в последние годы, – это финансовые затраты. Небольшое ранее число частных и государственных телерадиовещательных корпораций теперь столкнулось с растущей конкуренцией не только со стороны своих давних соперников, но и почти неограниченного количества новых кабельных и спутниковых каналов. Более того, помимо этих традиционных каналов, новости теперь передаются посредством иных СМИ, таких, как Интернет, электронная почта и факс, а также местных телефонных серверов. Из-за все более увеличивающихся бюджетов новостных программ (рост их начался более десятилетия назад), сегодняшние затраты на освещение событий за рубежом должны оправдываться большим числом телезрителей. По словам зарубежного корреспондента одной из телекомпаний, ежедневные затраты на работу среднестатистической съемочной группы и журналиста, работающих за рубежом, составляют «от 3 тысяч долларов в сутки и выше. Расходы на перелет и плата за превышение установленного веса багажа могут достигать 12 тысяч долларов в дополнение к стоимости спутникового канала связи и оплаты времени передачи сигнала». Среди исполнительных директоров вещательных компаний есть заметная склонность смотреть на итоговую черту в финансовом отчете, а не на приоритеты журналистики и таким образом ставить развлекательные достоинства выше качественного репортажа. «Нас заставляют показывать все больше полицейских историй, криминала, чтобы соперничать не столько с другими новостными программами, включая те, которые выдают себя за таковые, показывая на экране трупы, насилие и ужасающие истории, сколько с развлекательными программами», – жаловался в своем выступлении в 1993 году Дэн Разер. Подобное мнение разделяет один из коллег Разера Гэррик Атли, ведущий зарубежный корреспондент вещательных компаний Эн-би-си и Эй-би-си, а также сотрудник Си-эн-эн, в передовой статье в престижном американском журнале «Международные отношения» («Foreign Affairs»). Непосредственность, исключительность и трагедия (чем больше жестокости и опасности для жизни, тем лучше) стали, таким образом, необходимой наживкой для получения аудитории и поддержания потока доходов от рекламы. Случаи терактов, являющиеся по своей сути драматическими, изобилуют человеческими историями и продолжительны по времени (будь то мучительное ожидание освобождения заложников, сообщения о последовавших за терактом чистках или ответных действиях властей на взрывы, устроенные террористами), таким образом, занимают центральную позицию в расчетах вещательных корпораций, сочетая в себе и новости, и развлечение. Результатом является опошление телевизионных новостей, делающих акцент на тех аспектах истории, которые волнуют большую часть аудитории, а не на реальном анализе или расследовании с целью лучшего понимания событий, породивших ту или иную ситуацию. Камера прочно фиксируется на человеческой трагедии, жертвуя картиной в целом, то есть самой историей. По существу, телепередача – «большая картина», разбитая на столь мелкие фрагменты, чтобы средний телевизионный зритель мог их понять; история, преднамеренно расфасованная, чтобы соответствовать короткому отрезку времени, удерживая внимание массовой аудитории. «Бессмысленные речи и поток эмоций являются главным элементом на экране», – заявил Том Шейлз, телевизионный критик газеты «Вашингтон пост», во время кризиса с захватом лайнера авиакомпании «Трансуорлд Эр Лайнз», предрекая тем самым снижение качества передаваемых новостей. Подобная тенденция в американских новостных программах никоим образом не является случайной, учитывая тот факт, что с 1978 года телевидение стало основным источником новостной информации для большинства (67%) американцев и единственным источником новостей для 34% граждан США. Акцент на развлекательный характер, а следовательно, на насилие и кровь в новостных выпусках, отражен в исследовании работы трех крупнейших американских вещательных корпораций, делавших сообщения о терроризме в США с 1975 по 1983 год. В ходе исследования было установлено, что несмотря на освещение в прессе террористов и их акции (о чем уже говорилось в главе 3), все же телеканалы назвали армянских боевиков, застреливших американку в спину, когда та пыталась убежать от них, дразнивших полицию, держа на прицеле ребенка, и убивших французского подростка, террористами (а не борцами за свободу). То есть не было сказано ни единого слова об исторических предпосылках, политическом контексте или других сопутствующих обстоятельствах, которые могли бы пролить свет на мотивы и аргументы террористов.

К сожалению, означенный выше подход к подаче информации, распространенный среди журналистов электронных СМИ, зачастую используется их коллегами из печати. «Так как телевизионные СМИ часто тривиализируют новости, газеты также ищут способы преподнести читателю информацию в более живой и увлекательной манере, – утверждает Джеймс Адаме, главный администратор «Юнайтед Пресс Интернэшнл» (а также бывший главный аналитик вашингтонского бюро «Санди тайме», руководитель отдела зарубежных новостей и военный обозреватель). – Это подразумевает не только сужение круга интересов, но и сосредоточивание на тривиальной, несущественной и неуместной информации для достижения развлекательного эффекта». Цветные фотоснимки, кровавые подробности и сенсационные заголовки, бросающиеся в глаза с первых страниц бульварных газет и более серьезных изданий, – это именно то, что способствует продаже газет (и распространению размещенной в них рекламы), в той же мере, что и коммерческого эфирного времени. Следовательно, в печати, как и на телевидении, не наблюдается никакого желания действовать согласно принципу «большого кадра». Вместо этого в статьях большинства печатных изданий доминирует одержимость кровавыми подробностями того или иного происшествия. Такое положение дел является следствием финансового давления и снижения доходов, испортивших подачу новостей на телевидении, даже при том, что аудитория электронных СМИ по-прежнему численно превосходит читающую публику. Адаме, к примеру, сравнил свою работу в качестве аналитика отдела зарубежной информации в «Санди тайме» в 1980-х и работу одного из своих предшественников Яна Флеминга (создателя цикла о знаменитом шпионе Джеймсе Бонде) в 1950-х годах. В то время как Флеминг мог рассчитывать на помощь 150 корреспондентов по всему миру, 30 лет спустя в распоряжении Адамса их было всего лишь 8. «Сегодня это означает, – писал он, – что освещение новостей происходит выборочно и не обязательно обусловлено важностью тех или иных событий, но стоимостью освещения или даже более прозаичными соображениями, вроде того, кто в данный момент находится на месте событий».

В этих обстоятельствах подача новостей обусловлена прежде всего скоростью передачи информации в эфир или печать, а также поиском дополнительного материала для оправдания расходов и затраченного труда и последующего заполнения ниши в эфирном времени или печатной страницы. Подобная ситуация, хотя и непреднамеренно, просто создана для манипуляций и замыслов террористов. «Погоди стрелять, Абдулла! Мы не в прайм-тайме!» – так эксперт по терроризму Джей Бойер Белл описывает ситуацию, когда террористы сознательно пытаются играть на внимании современных СМИ, и те охотно отзываются. К сожалению, это забавное наблюдение куда ближе к действительности, нежели к вымыслу. Во время захвата штаб-квартиры ОПЕК в Вене в 1975 году и похищения нефтяных магнатов Карлос Шакал любезно согласился подождать приезда журналистов и съемочных групп, прежде чем эффектно скрыться из здания с заложниками. Четыре года спустя толпа недовольных перед зданием американского посольства в Тегеране, где 52 человека были взяты в заложники, неожиданно пришла в движение, когда появилась съемочная группа Канадской телерадиовещательной корпорации и начала съемку. По словам Алекса П. Шмида, «как только камеры заработали, демонстранты принялись скандировать «смерть Картеру», поднимать кулаки, угрожать и жечь американские флаги. Спустя две минуты оператор подал знак, что «дубль» отснят. Сцена повторилась вновь, но теперь уже для франкоговорящих канадцев, когда толпа скандировала «смерть Картеру» на французском языке».

ПРИЧИНА И СЛЕДСТВИЕ? ТЕРРОРИЗМ, СМИ И ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ

Факт, что терроризм и СМИ связаны между собой взаимовыгодными отношениями, используя друг друга по мере своих возможностей, не вызывает сомнений. Однако бесспорной проблемой является не столько само существование подобных отношений, а то, действительно ли оно влияет на общественное мнение и принятие правительственных решений в том направлении, которое выгодно террористам, как то утверждают критики СМИ. Ответ на этот вопрос является куда более сложным и неоднозначным, чем предполагают наши знания по данному вопросу. Есть точка зрения, высказываемая часто, но до некоторой степени рефлексивно, государственными чиновниками, учеными и прочими лицами, что СМИ – это либо «лучшие друзья террористов», либо, говоря словами премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер, «поставщики кислорода рекламы, в которой нуждаются террористы». СМИ неоднократно осуждались за то, что «во много раз упрощают задачу террористов», или обвинялись в том, что «становились невольными, а порой и добровольными посредниками в рекламных кампаниях террористов». Беньямин Натаньяху, премьер-министр Израиля, утверждал, что «получившие освещение террористические акты подобны одинокому дереву, упавшему в безмолвном лесу». Из всех этих суждений можно сделать один очевидный вывод – если террористов «морить информационным голодом», то есть не давать их действиям той огласки, которой они так жаждут, то их вредоносное влияние и частота терактов будут значительно снижены.

Подобный довод хотя и привлекает своей простотой, тем не менее пренебрегает тем фактом, что все внимание и реклама, которыми СМИ одаривают террористов, почти всегда имеют негативный характер. «Мне не известны случаи, когда аудитория принимала бы сторону террористов, попавших на телеэкраны путем шантажа и насилия», – писал в статье о защите действий СМИ во время освещения кризиса с захватом заложников самолета авиакомпании «Трансуорлд Эр Лайнз» президент Эн-би-си Лоуренс К. Гроссман. Доводы Гроссмана, хотя и высказаны в порядке самооправдания и в защиту собственных интересов, не лишены основания. Даже такие специалисты, как Лэкер, которые критикуют СМИ за чрезмерное усердие в освещении действий террористов, признают, что это не способствовало благоприятному отношению общественности как к террористам, так и к их претензиям.

Именно таким был вывод, сделанный в ходе исследования, проведенного в 1988– 1989 годах известным американским институтом, корпорацией РЭНД. С помощью анализа среднестатистических показателей по стране, опытным путем выявили восприятие общественностью как терроризма, так и самих террористов, а также изучали, как общественное мнение влияет на действия террористов. Временные рамки исследования были особенно важны. Исследование охватывало длительный период высокой активности международных террористов, характеризовавшийся неоднократными нападениями террористов на объекты, представлявшие США за рубежом. Эти теракты (включая захват самолета авиакомпании «Трансуорлд Эр Лайнз») активно освещались американскими печатными и электронными СМИ. Осведомленность общественности в каждом конкретном случае была высока. Терроризм служил основным источником новостей на протяжении 5 лет, предшествовавших исследованию, а также был назван самой важной проблемой в США в опросе общественного мнения, проведенном совместно Си-би-эс ньюс и «Нью-Йорк тайме» в 1986 году, причем показатель превышал все другие заявленные в опросе внутренние и внешние проблемы на 15 пунктов. Однако, несмотря на продолжительное и пристальное внимание СМИ к действиям террористов за период времени, охваченный исследованием, было показано, что одобрение общественностью их деятельности равнялось нулю. В то же время исследование установило, что, несмотря на то, что большинство американцев не разделяет симпатий к группам, прибегающим к насилию, они продемонстрировали глубокий и неизменный интерес в отношении террористов и их действий. По мнению Келлена, «возможно, люди одобряют терроризм не более, чем одобряют убийства... Но они явно заинтригованы их действиями». Это стало наиболее очевидно 5 мая 1986 года, когда Эн-би-си пустила в эфир в вечерних новостях откровенное интервью с Абу Аббасом[98]98
  Аббас задержан американским спецназом 15 апреля 2003 года в Багдаде. Правительство Палестинской автономии требует выпустить его на свободу.


[Закрыть], лидером Фронта освобождения Палестины. Семью месяцами ранее эта организация потрясла мировую общественность, захватив итальянское круизное судно «Акилле Лауро», пассажиров которого затем пыталась обменять на 50 палестинских террористов, содержавшихся в тюрьмах Израиля. В ходе захвата террористы зверски убили американского туриста Леона Клингхоффера, прикованного болезнью к инвалидному креслу, и бросили его тело в море. В итоге в конфликт вмешался лидер Организации освобождения Палестины Ясир Арафат и заключил с террористами сделку, согласно которой террористы должны были причалить в порту Александрия и выпустить заложников. Взамен им гарантировали безопасное возвращение обратно на базу Фронта в Тунис. Однако истребители ВМФ США перехватили в воздухе самолет авиакомпании «Египетские авиалинии», на борту которого находились четверо захватчиков, и заставили экипаж, приземлиться на авиабазе НАТО в Сицилии, где террористы были арестованы итальянской полицией. Госдепартамент США позже объявил награду в 250 тысяч долларов за поимку Аббаса, положив начало всемирной облаве на него. Выследив беглого лидера террористической группы и взяв у него «эксклюзивное интервью», Эн-би-си преуспела там, где правительство США потерпело неудачу. Руководство телекомпании придерживалось не слишком правдоподобной версии, что его репортеры достигли своей цели исключительно самостоятельно, без помощи или потворства самого Аббаса. Рамки взаимовыгодных отношений прессы и террористов, как и степень внимания общественности к терактам, которого активно добиваются журналисты и сами террористы, были продемонстрированы самым очевидным образом. Однако самым поразительным в интервью Эн-би-си был не столько тот факт, что телекомпания придала человеку, чьи руки, возможно, были обагрены кровью Клингхоффера, статус некоего «политического деятеля», сколько напыщенность и самомнение, продемонстрированные в эфире Эн-би-си в ходе программы. – «Мы стремимся брать интервью у всех лидеров, – хвалился Гроссман. – Мне кажется, американцам важно понимать, узнавать и делать собственные выводы». И все же никакого воображения не хватит, чтобы приравнять Аббаса к тем мировым лидерам, чьи взгляды заслуживают самого желанного приза американского телевидения – появления в эфире наиболее значимой новостной программы в прайм-тайм. В действительности Аббас был одним из наименее удачливых командиров Организации освобождения Палестины, чьи операции вызывали ассоциации с фильмом «Копы из Пенсильвании», его террористы летали на воздушных шарах и дельтапланах и неизменно проваливали операции с таким же позором, что и попытку освободить 50 заключенных террористов, захватив роскошный морской лайнер. Тем не менее Аббас, будучи неудачником в проведении террористических кампаний, проявил умение привлечь к себе внимание окружающих, пусть и чудовищными средствами, что как нельзя лучше отвечало интересам Эн-би-си и телеаудитории. В сияющем свете огней телекамер интерес СМИ и общественности к терроризму превратил Аббаса «в звезду экрана», а не в похитителя и убийцу, коим он являлся. И в самом деле, большинство зрителей сочли, что интервью получилось куда более «увлекательным», чем сами новости. Каким бы безвкусным и неуместным ни было шоу Эн-би-си, оно не произвело никакого эффекта на отношение большинства телезрителей к терроризму и террористам, скорее лишь вновь подтвердило их негативный настрой.

Общественная заинтересованность акциями террористов присуща не только американским зрителям новостных программ. Дивизионный командир Королевской полиции Ольстера, на которого позже сослался на конференции по вопросам отношений между терроризмом и СМИ его тогдашний начальник, главный констебль сэр Джон Эрмон, спрашивал: «Может ли случиться такое, чтобы насильнику из Гэмпшира или грабителю из Беркшира предоставили свободу посредством действий британских СМИ, оправдывающих насилие и грабеж, и затем отпустили его на волю, чтобы тот снова вернулся к преступной деятельности?» Ответ очевиден каждому – нет, не может. Однако проблема заключается не столько во внимании, уделяемом терроризму СМИ, сколько в том, что терроризм и является «новостями», зачастую как в международном, так и в национальном контексте, причем в особом смысле, не характерном для прочих происшествий. Возможно, мы должны быть благодарны тому, что даже спустя тридцать лет насилия и раздоров в Северной Ирландии терроризм остается сравнительно нечастым явлением, хотя и является главным источником новостей. Однако терроризму присущ неотъемлемый элемент драматизма, который позволяет ему выйти за границы земного и вызывать у аудитории почти ненасытный интерес, который, естественно, поощряется и подпитывается прессой. Таким образом, если СМИ, может быть, и виновны в постоянной и временами даже унизительной погоне за новостями, дабы заполнить информационный вакуум, образовавшийся в результате появления круглосуточных новостных каналов, популярных новостных шоу и жесткой конкуренции, но они существуют и действуют не в вакууме, поскольку, как и любой другой бизнес, зависят от «потребительского спроса». Способствует ли это повышению качества репортажей или безупречности профессионального поведения журналистов прессы и телевидения – другой вопрос. Здесь также мнения критиков и аудитории значительно разнятся.

Будучи поводом для острой критики, направленной в адрес СМИ и их практики освещения событий, кризис с захватом самолета авиакомпании «Трансуорлд Эр Лайнз» демонстрирует тот разрушительный эффект, который терроризм оказывает на стандарты журналистики. Чиновники из администрации Рейгана выступали против «буффонады, устроенной СМИ» в Бейруте, которую один из высших политических чиновников назвал «новым словом в безвкусной и безответственной подаче информации». Даже такие бывалые корреспонденты, как Роджер Мад из Эн-би-си, не избежали соблазна того, что сами называли «цирком СМИ». Тем не менее американская общественность полностью с этим не согласна. Опрос, проведенный Эй-би-си ньюс совместно с «Вашингтон пост» вскоре после окончания кризиса с захватом самолета «Трансуорлд Эр Лайнз», показал, к примеру, что две трети американцев одобряли усердие, с которым СМИ освещали это происшествие, в то время как опрос общественного мнения, проведенный институтом Гэллапа за тот же период, показал еще больший процент в поддержку СМИ – 89%. Результаты опроса не были следствием однодневного заблуждения общественности. Три четверти американцев, опрошенных через год институтом Гэллапа и корпорацией «Тайме миррор» (помимо прочих, издающей газету «Лос-Анджелес таймс»), также одобрили действия печатных и электронных СМИ при освещении терактов. Более того, 71% респондентов сочли новостные корпорации страны «крайне профессиональными». Подобная реакция, противоречащая большинству выстраданных, хотя порой и скоропалительных критических высказываний, четко продемонстрировала заинтересованность зрителей в сообщениях о терактах, в первую очередь из-за их увлекательности, а также на отсутствие интереса к самим террористам и их «посланию».

Резкой критике за чрезмерное внимание, уделяемое отдельным заложникам и их семьям, подвергли действия СМИ как высокопоставленные правительственные чиновники, так и выдающиеся государственные деятели. «Вполне возможно, что в опасной ситуации, такой, как эта, телевидение может привести к человеческим жертвам», – заявил пожелавший остаться неизвестным помощник президента, вторя недавней критике того, что чрезмерное освещение событий препятствовало попыткам администрации освободить заложников. Однако около половины участников опроса, проведенного институтом Гэллапа и компанией «Тайме миррор», сочли неослабевающее внимание СМИ к судьбам заложников положительным фактом, гарантировавшим их безопасность и скорое освобождение. Вот что сказала о действиях СМИ жена одного из заложников в утренних новостях: «Нравится нам это или нет, но телевидение – это способ оказать давление там, где оно необходимо». Ее мнение всецело разделяло большинство заложников. «Хвала Господу, мы возвращаемся домой», – произнес один из заложников во время посадки в самолет, который должен был отвезти его в США. Он поднял вверх большой палец, повернувшись к съемочной группе Си-эн-эн, снимавшей его отлет, и добавил: «Спасибо за то, что все время снимали нас». Американский репортер из Си-эн-эн Джереми Левин, который сам был похищен в Бейруте террористами «Хезболла» в марте 1984 года, сделал акцент именно на это. Левин считает, что внимание прессы к его страданиям на протяжении 11 месяцев плена удерживало террористов от того, чтобы его убить. Он также привел неутешительный довод, что самый длительный кризис с захватом заложников (1984—1992 годы), когда в плен к террористам попали граждане США и других западных стран (включая Терри Уайта, посланника епископа Кентерберийского), похищенные в Ливане, был таковым из-за минимального внимания СМИ к тем событиям.

В свете приведенной выше дискуссии общепринятые суждения о взаимовыгодных отношениях между СМИ и терроризмом кажутся куда менее очевидными, чем это принято считать. В то время как большинство террористов жаждут внимания СМИ, которое те в свою очередь всегда готовы им уделить, известность, которую приобретают террористы, является двоякой. С одной стороны, террористы убеждены в том, что их действия призваны принести им известность. Но, с другой стороны, отношение и реакция общественности, которые они желают вызвать своими действиями, являются как менее предсказуемыми, так и менее податливыми, чем считают террористы и всякого рода эксперты. К примеру, одной из главных причин отказа ИРА от прекращения огня в феврале 1996 года было стремление убедить британскую общественность в том, что именно правительство повинно в провале переговоров, и таким образом надавить на премьер-министра для получения уступок в борьбе за независимость, которые правительство до тех пор не желало или не имело возможности делать. Результат оказался неопределенным: в большей степени это случилось, возможно, из-за единодушного осуждения действий ИРА и шинфейнеров британской (и, вероятно, мировой) прессой, вызванного взрывом на набережной Кэнэри в Лондоне, в результате которого погибли двое и получили ранения сотни человек. Тогда как 63% участников опроса общественного мнения, проведенного неделей позже, сочли, что правительство по-прежнему должно искать возможность переговоров с шинфейнерами ради прекращения огня, 89% тем не менее обвиняли ИРА в нарушении процесса мирного урегулирования конфликта. Слаженная работа специалистов движения шинфейнеров и ИРА по связям с общественностью в Северной Ирландии смогла оказать влияние на представление этой информации в СМИ в Ольстере. Их неспособность добиться того же в Великобритании, однако, была очевидной. По словам одного аналитика, «оказавшись в изоляции, они стали настаивать на том, чтобы выступить на телевидении, учитывая то, что на прошлой неделе Джерри Адаме и прочие лидеры движения шинфейнеров не смогли отразить направленную в их адрес критику». Это также объясняет, почему ИРА вынуждена была приступить к активной подрывной кампании по всей Англии после отказа от прекращения огня. Вплоть до смены правительства в мае 1997 года ИРА вынуждена была использовать неприкрытый терроризм в качестве средства вынудить правительство вернуться за стол переговоров, а не ради манипулирования общественным мнением таким образом, чтобы вызвать сочувствие к неудачам националистов.

Однако есть две области, где внимание, уделяемое терроризму СМИ, негативно отражается на поведении общественности и правительства. Первая – это общественная оценка личного риска пострадать от теракта и вытекающее отсюда нежелание путешествовать. Вторая – это временные рамки, налагаемые СМИ на усилия правительства по разрешению кризиса, создаваемого террористами.

ДЕЙСТВИЕ И ПРОТИВОДЕЙСТВИЕ: ВЛИЯНИЕ НА ИНДУСТРИЮ ТУРИЗМА И НА СРОКИ ПРИНЯТИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ РЕШЕНИЙ

Когда в ходе исследования, проводимого корпорацией РЭНД, был предложен вопрос, каковы шансы оказаться жертвой несчастного случая из предложенного списка, показатель по терактам оказался неожиданным. Хотя большинство респондентов смогли оценить приблизительную степень риска, присущую той или иной ситуации (показав, что вероятность оказаться участником дорожной аварии куда выше, нежели стать жертвой теракта), воспринимаемая разница в вероятности двух подобных инцидентов была куда меньше, чем реальные различия в возможности оказаться их участником. К примеру, 71% опрошенных показал, что они опасаются попасть в автомобильную аварию, хотя среднестатистическая вероятность равняется 19,2 из 100 тысяч человек. Для сравнения, всего 14% считают, что окажутся на захваченном террористами самолете или станут жертвами взрыва, хотя на самом деле шансы стать пассажиром захваченного самолета – менее 1 к 100 тысячам (подобная статистика по взрывам недоступна). Однако, если смотреть на это с другой точки зрения, 47087 человек погибли в автомобильных авариях в США в 1988 году и 45582 в 1989-м (годы, когда корпорация РЭНД проводила исследование), в то время как 203 американца погибли в ходе терактов по всему миру в 1988 году (93% из числа которых погибли в ходе одного и того же инцидента – взрыва на борту рейса 103 авиакомпании «Пан-Американ», произошедшего над Локерби в декабре) и 23 человека в 1989 году. Вероятность погибнуть от рук террористов была в 1989 году такой же высокой, как и вероятность скончаться от нападения собаки. И все же около трети опрошенных в тот год заявили, что откажутся от поездок за границу, дабы избежать угрозы теракта. Статистических свидетельств о том, что такой же процент опрошенных счел содержание в домах собак столь же опасным, не имеется.