Текст книги "Вайпер (СИ)"

Автор книги: Брук Блейн

Соавторы: Элла Франк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

– Эм-м, потому что я более фотогеничен с правой стороны.

– Ты хорошо выглядишь с обеих сторон, – сказал Жак, махнув Джаггеру, давая ему понять, оставаться на месте.

– Извини, – прошептал я ему, на что Вайпер фыркнул.

– Отвали, мудак, – сказал он. – Ты просто завидуешь.

Джаггер пожал плечами.

– Да, Хейло, действительно красивый.

Вайпер обернулся, и я мог только представить, каким взглядом он одарил Джаггера, потому что последний поднял руки и пробормотал что-то, и Вайпер снова повернулся обратно.

Мы сделали еще одну серию снимков на тему Жака: «поэтапный процесс раздевания», и я еще никогда не был так рад перерыву на перекус.

– Хейло, не уходи слишком далеко, – окликнул меня Жак, когда я стянул рубашку с рук и пошел к столу за едой. – Мы должны сделать индивидуальные фотосессии, но я начну с Киллиана. Это касается и всех вас.

Индивидуальная фотосессия? Нахер еду, мне нужен алкоголь.

– Не думаю, что когда-либо видел тебя печальным, Ангел, – сказал Вайпер, подходя ко мне.

– Я предпочитаю интервью, где можно просто говорить.

Вайпер потянулся к одному из кувшинов с водой. Налил в пару одноразовых стаканчиков и протянул один мне.

– Спасибо, не надо. Мне нужно что-то покрепче, чем вода.

– Это не вода.

Я принюхался к стакану и откинулся назад.

– Ни хрена себе.

Вайпер хмыкнул и глотнул.

– Они знают свою работу – как сохранять позитивный настрой артистов. Раздень и налей. – Когда Вайпер оглядел мои расстегнутые штаны и голый торс, его глаза загорелись. – Должен сказать, я, блядь, одобряю.

Боже, сейчас не время смотреть на Вайпера так как я хотел, не в окружение незнакомых людей. Я должен держаться подальше от него до конца съемок, если не хотел выдать нас.

– Тебе нужно отойти.

Потягивая свою водку, я обратил внимание, что Киллиан уже закончил свою сольную съемку, следующим был Слейд. Даже он выглядел более комфортно перед камерой, чем я. Возможно, алкоголь поможет мне немного расслабиться.

– Ты не можешь избавиться от меня так легко, Ангел. Я никуда не собираюсь уходить, пока ты смотришь на меня так, будто хочешь наброситься.

Я фыркнул от смеха.

– Именно поэтому тебе нужно отвалить от меня. А как же план сохранить все в тайне?

Вайпер ухмыльнулся и поднес стакан ко рту. Когда он поднял руку, и коснулся моей, – черт, этот засранец подобрался слишком близко ко мне. Если он поставил задачу раздразнить меня, то он охренительно хорошо делал свою работу.

– Хейло, ты следующий, – позвал Жак, давая мне такой необходимый повод для побега от соблазнительного мужчины. Я допил алкоголь одним глотком, бросил стаканчик в мусорное ведро и слинял, прежде чем Вайпер успел что-либо сказать.

«Будь профессионалом и постарайся не выглядеть так, будто для тебя это мука», – обратился я к себе, останавливаясь перед Жаком. Поджав губы, он оглядел меня с ног до головы, и тут я вспомнил, что после групповой съемки снял рубашку.

– Извини, было жарко, и я не хотел заново надевать рубашку, – сказал я, но Жак поднял руку, все еще изучая меня, а затем щелкнул пальцами помощнице.

– Молли, принеси масло, – попросил он, и когда Молли умчалась, я вытаращил глаза.

– Ты сказал масло? Для чего?

– Ты хочешь быть голым? Я согласен, – ответил Жак.

Молли вернулась с бутылкой масла, открыла и уже наливала себе на руку.

Я отступил прежде, чем она успела добраться до меня.

– Ладно, я предпочту рубашку. Или куртку. Даже рубашку и куртку.

Не обращая внимания на мои протесты, Молли молча растирала мой живот маслом, и я внутренне сжался.

– Это действительно необходимо? – уточнил я, пока мне наносили масло на грудь, плечи и спину, которая, вероятно, даже не попадет в кадр. Смех прозвучал справа от меня, и я увидел, как Вайпер улыбаясь что-то нашептывал фотографу.

– Жди своей очереди, – бросил я ему.

Он подмигнул мне.

– Не забудьте его бицепсы. Он так усердно работает над ними. – Глаза Вайпера были полны бесовства.

Молли принялась работать над моими руками, а я отвел взгляд от Вайпера, так как не мог смотреть на него спокойно.

Когда мое тело было полностью покрыто маслом, Жак поставил меня прямо под солнцем, я ощутил себя яйцом на сковороде, практически слыша, как шипит моя кожа, пока Жак делает кадры.

Я приказал себе расслабиться, что это последнее, что я должен сделать сегодня, и тогда смогу принять самый долгий душ, известный человечеству. Почти готово… почти готово.

– Хейло, поверни лицо на пару сантиметром вправо… еще немного… Почему бы тебе не посмотреть туда, где стоит Вайпер? Да, вот так.

Камера Жака заработала снова, а я… прожигал взглядом мужчину, на которого старался не смотреть весь день. Вайпер провел рукой по своим черным волосам, при движении мышцы его руки напряглись. Его оливковая кожа потемнела за время нашего пребывания в Майами, и это только подчеркивало рельеф тела, делая его еще более привлекательным.

– Вот! Этот взгляд, – сказал Жак, и я застыл, гадая, что именно он увидел. Но понимая, что думал-то я о Вайпере, так что, вероятно, ничего хорошего. Еще несколько щелчков камеры, и Жак засиял улыбкой. – Красивый мужчина. Спасибо.

– Я все? – спросил я.

Жак кивнул и жестом предложил Вайперу занять мое место, но мне нужно было кое-что сделать, прежде чем удалиться.

Я привлёк внимание Молли и указал на покрывающий меня слой масла толщиной в пару сантиметров.

– Можно мне полотенце?

– Конечно. – Она снова бросилась прочь, и, пока я ждал ее, Вайпер подошел ко мне.

Повернувшись спиной ко всем, он опустил взгляд на мою грудь и пресс.

– Ты уверен, что тебе нужно полотенце, Ангел? Это может быть скользко… гладко…

Я облизнул губы, сексуальное обещание в словах Вайпера звучало настолько заманчиво, что когда Молли вернулась, я дважды подумал о том, стирать ли с себя масло.

– Хейло, останься, – внезапно закричал Жак. – Молли, избавься от полотенца.

– А? – Я прищурился и поднял руку, чтобы затенить глаза, нахмурившись на Жака. – Я думал, со мной закончили?

– Закончили, но… – Жак показал на меня и Вайпера. – С этим я могу работать. Молли? Намажь Вайпера маслом.

ГЛАВА 24

ВАЙПЕР

– Работать с нами? Как именно? – спросил Хейло фотографа. Его глаза были широко распахнуты, а рот приоткрылся.

Если ранее наш фронтмен выглядел обеспокоенным, то по мере того, как Молли втирала масло сначала в кожу моей одной руки, затем – другой, выражение его лица сменялось испугом.

Я с трудом сдержал себя, чтобы не засмеяться.

Жак был известен не элегантными и приличными фотографиями. Он работал для самых провокационных и престижных журналов в мире. Поэтому, когда он подошел к нам, внимательно осмотрел меня и Хейло, не нужно было быть гением, чтобы догадаться, о чем он думал.

– Мне нравится, как вы ощущаетесь вместе. Эта энергетика, – восторженно сказал он, обходя Хейло, а последний обернулся посмотреть на фотографа.

– Что за энергетика? Скользко и неудобно?

Жак остановился перед нами, улыбнулся Хейло и покачал головой.

– Нет-нет. Темный и светлый. Добрый ангел, – ответил он Хейло и, повернувшись ко мне, добавил: – Плохой ангел.

Я фыркнул, ибо Жак только что попал в самое яблочко.

Фотограф кивнул, потирая пальцами подбородок, его взгляд бродил по моему телу, словно скользкие руки Молли до этого.

– Я прав, да?

– Нет, – выпалил Хейло, явно громче, чем сам от себя ожидал.

– Нет? – Жак усмехнулся. – Не могу представить, что Вайпер – хороший ангел.

Жак подмигнул мне, я в ответ ухмыльнулся, и его глаза загорелись.

– Да! Это оно. Это все, что мне нужно для съемки. Такое выражение лица и гитара.

– А? – выдал я в замешательстве, а Жак указал на мои джинсы.

– Вы можете снять все остальное, – предложил он.

– Все?..

– Раздевайся. – Жак хлопнул в ладоши. – Да. О, теперь я это вижу.

Уверен, что все увидят всё, если он настроен серьезно.

– Ты с гитарой, прикрывающей бедра, и Хейло, – ты будешь рядом с Вайпером, держаться за его шею. Изгиб твоего бедра будет имитировать гитару и…

– Подождите, подождите – что? – возмутился Хейло, его глаза почти вылезли из орбит, а взгляд бегал между мной и Жаком. – Я не раздеваюсь.

– О, Боже. Видишь, добрый ангел, – подтвердил Жак, вставая между нами, он поднял руки, кружа ладонями вокруг лица Хейло. – Я обещаю, что никто не увидит ничего, что не должен. Мы сохраним твое целомудрие.

Румянец, поразивший щеки Хейло, был настолько милым, что я не смог сдержать смешок. Услышав этот звук, Хейло встретился с моим взглядом поверх плеча Жака.

– Нет. Я не участвую в обнаженных фотосессиях, – уперся Хейло, качая головой. – А как насчет остальных парней?

Жак посмотрел на Киллиана, Джаггера и Слейда, которые находились вне пределов слышимости за столом с едой, затем повернулся к Молли.

– Молли? Пока мужчины раздеваются, сходи и принеси гитару Вайпера, и закрой эту зону. Похоже, тут кое-кто стесняется.

Молли убежала, и Жак снова повернулся к Хейло.

– Вот. Так лучше?

Судя по тревоге, исходившей волнами из Хейло, я подумал, что так не «лучше». Но прежде чем Хейло смог найти правильные слова, Жак произнес:

– Вы, оба, раздевайтесь, а мы потом на фото затрем остальные части тела. Тогда и начнем. Это будет невероятно.

Жак оставил нас раздеваться, а Хейло застыл. На самом деле, я даже не был уверен, что он дышит. С десяток членов команды журнала начали выводить людей со двора и возводить складные столбы, к которым крепили плотные черные шторы.

Краем глаза я увидел, как Киллиан с недоумением смотрит на нас, но его скрыла штора, прежде чем я успел что-либо объяснить.

– Ты сошел с ума? – прошептал Хейло, делая шаг ко мне.

Его глаза были немного дикими, когда Ангел скользнул взглядом по моему лицу, без сомнения, пытаясь найти, какой винтик перестал работать в моей голове. – Мы не можем этого сделать.

– Не можем сделать что? Раздеться в присутствии друг друга? – спросил я с ухмылкой. – Мне казалось, мы уже делали это, Ангел. Много раз.

Хейло подошел еще ближе ко мне.

– Ты хоть когда-нибудь бываешь серьезным? – процедил он сквозь зубы.

Я опустил глаза на его грудь и облизнул губу.

– Я веду себя очень серьезно, и ты должен раздеться.

Хейло покачал головой.

– Я не могу этого сделать.

– Нет? Что ж, если тебе нужна помощь, я смогу…– Когда я поднял руку, Хейло поспешно отступил от меня.

– Как насчет того, чтобы держать руки при себе, – попросил Хейло. Когда я потянулся к молнии моих джинс, он застонал. – Господи, это не намного лучше.

С расстегнутыми джинсами я оглянулся на Жака, возившегося с камерой и освещением, а затем повернулся к Хейло, который выглядел так, словно вот-вот потеряет сознание. Зная, что единственный способ получить снимок, который хотел Жак, это остудить пыл Хейло, я положил руки ему на плечи.

– Дыши. – Хейло уставился на меня, совершенно не в себе. Я склонил голову в сторону. – Блядь, просто дыши.

Ангел сделал несколько глубоких вдохов, и когда, наконец, обрел способность стоять на своих двоих, я отпустил его.

– Какая главная проблема для тебя? Я? Нагота…

– Как насчет тебя и плюс нагота? – выдохнул Хейло, затем понизил голос: – Как я должен спокойно позировать рядом с тобой голым и контролировать… свой…

– Стояк?

– Да!

«Блядь, если бы я знал» – хотел сказать я, но вряд ли бы Хейло оценил такую честность.

– Точно так же, как я буду стоять рядом с тобой и пытаться делать то же самое.

– М-м-м, это не то же самое, – возразил Хейло. – Ты забыл, что у тебя будет прикрытие?

Оу, точно. Да, дерьмо. Когда я усмехнулся, Хейло сжал челюсть. Вайпер, тебе лучше заткнуться.

– Я бы не беспокоился об этом, – сказал я. – Жак – профессионал, и будут только ты и я, он и Молли. Ему все равно, встанет у тебя или нет. Черт, может ему даже понравится. Он дал четко понять, что ты великолепный… красивый мужчина.

– Это твое напутствие? – Хейло нервно потер лицо, и я наклонился.

– Нет. Вот мое напутствие. Ты выглядишь охуеть как горячо голым, и я не могу дождаться, когда повешу эту фотографию над моей кроватью, и буду дрочить каждый раз, когда останусь в ней без тебя. Теперь снимай штаны, Ангел. Или я сам сниму их.

Мои слова достигли цели. Хейло сделал не совсем устойчивый шаг назад и, с глазами, полными огня, потянулся к молнии, но именно мне пришлось повернуться к нему спиной, и закончить раздеваться, не прикасаясь к нему, чтобы убрать свои загребущие руки от Хейло и спокойно раздеться.

– Ладно, вы двое, – позвал Жак пару минут спустя, когда пространство было очищено, и Молли передала мне мою гитару. – Давайте попробуем найти позицию, которая понравится нам всем.

Хейло издал звук, похожий на замученный стон, а затем, скрестив руки на груди, подошел к Жаку и ко мне. Я перекинул через плечо гитарный ремень, прикрыл инструментом низ живота и полувозбужденный член.

– Итак, давайте сделаем это, – сказал Жак, глядя на меня. – Вайпер, я хочу, чтобы ты стоял спереди, лицом ко мне и к камере. Гитара выглядит идеально, но пусть твоя правая рука свободно лежит на струнах.

Я встал в нужную позу – ноги слегка раздвинуты, пальцы правой руки низко на струнах.

– Отлично, отлично, – кивнул Жак. – И пусть левая рука висит ближе к телу с боку.

Сбоку? Это было интересно. Но эй, я не был фотографом, и если именно это хотел Жак, я не собирался с ним спорить.

– Да, вот именно так. Теперь, Хейло, – сказал Жак и посмотрел на Хейло, я сделал то же самое. Ангелу явно было неловко и не по себе. Жак поманил его пальцем. – Подойди ближе.

Щеки Хейло стали пунцовыми. Он сделал пару шагов, и приблизился ко мне с правой стороны. Когда Жак посмотрел на наши тела, Хейло пробормотал:

– Это, блядь, безумие.

– Отлично, – сказал Жак. – Я хочу, чтобы ты оседал его ногу.

– Что? – переспросил Хейло и немедленно отскочил. – Я никого не седлаю. Вайпер? Мои родители увидят это.

И если что и может убить жесткую эрекцию, так это слово «родители».

– Твои родители… – Жак замолк, видимо, до него дошло, что сказал Хейло, и обидело. Он потряс пальцем перед нашим солистом. – Я не делаю порно, молодой человек. Я хочу, чтобы ты поставил ноги по обе стороны бедра Вайпера, а затем наклонил свое тело, чтобы спрятать свой... – Жак указал на прекрасный член, который Хейло забыл прикрыть в своем пустом психозе. – Для этой цели.

Как Хейло удавалось выглядеть расстроенным и одновременно настолько же сексуальным, я понятия не имел. Но когда он прикусил нижнюю губу и сказал: «Извините», – у меня было только одно желание, схватить его за руку, увести куда-нибудь, где мы останемся наедине, и прикусить его губу.

– Ладно-ладно, ты закончил спорить, – сказал Жак, – не мог бы ты занять позицию?

С покрасневшими щеками Хейло опустил глаза, двинулся ко мне и оседлал мое бедро.

Затем он развернулся от камеры, чтобы в кадре остался изгиб его бедра и феноменальной задницы.

– Да-а-а, – произнес Жак, восторг от увиденного, отодвинуло раздражение от более ранней заминки. – Теперь Хейло я хочу, чтобы ты протянул правую руку через грудь Вайпера, взялся за гриф гитары, и затем посмотрел на меня через плечо.

Хейло стоял так близко, что я чувствовал, как его член касался моего бедра. Должен признаться, я был просто счастлив, что гитара прикрывала меня, так как вся кровь устремилась на юг.

– О, Боже, – произнес Жак, отходя назад к своему месту, не отрываясь смотря на нас сквозь «рамку» из своих пальцев. – Это оно. Это совершенство. Замрите. Я только возьму камеру.

Когда он забрал камеру у Молли, я поймал взгляд Хейло и прорычал:

– Мне все равно, что запланировано после этой съемки. Я хочу тебя, меня и долбанный душ.

Хейло сглотнул, но я почувствовал, как его бедра стали ближе ко мне, его член ощущался таким же твердым, как и мой, и слава богу, Ангел стоял так, что никто ничего не мог увидеть.

Наконец шаловливость сменила тревогу и беспокойство, которые были с самого начала съемок, и Ангел улыбнулся.

– Долбанный душ, да?

Я собирался сказать, что ему повезет, если он доберется до душа, когда Жак крикнул:

– Хорошо, вы двое. Давайте дадим всей стране повод поговорить. Я хочу секса. Я хочу огня.

Жак получил и то, и другое. Он получил кадр, который хотел, менее чем за пять минут, а я получил Хейло под душем менее, чем за десять. В общем, я бы сказал, что это была весьма удачная фотосессия. Осталось дождаться, когда смогу повесить это фото над моей кроватью.

ГЛАВА 25

ХЕЙЛО

– Не могу поверить, я тут в снегу по колено, а ты уже два месяца живешь на пляже, – проворчала Имоджен, пока мы общались через видео-приложение Face Time пару недель спустя.

Желая потыкать этим самым пляжем в лицо своей сестре, я вышел к океану на частный пляж перед особняком и устроился задницей на песке, предоставляя Имоджен вид на дом позади меня и иногда переключая фронтальную камеру, чтобы сестра могла посмотреть, как солнце садится над океаном. Не думаю, что мне когда-нибудь надоест этот вид, но наше время в Майами подходит к концу, так как альбом был почти закончен.

– Ты все еще можешь приехать в гости, – сказал я.

– Ух, я хочу. Я такая бледная, практически прозрачная, а вы, ребята, вернетесь сюда, как бронзовые солнечные боги. Я уже говорила, что ненавижу тебя?

Я засмеялся.

– Последние пять минут ты пропустила.

– Ладно, я ненавижу. Если говорить о возвращении домой, то когда? Я скучаю по тебе.

– От ненависти до любви менее чем за две секунды. Ты в своем репертуаре, Им. – Подтянув ноги, я уперся локтями в колени и зарылся в теплый песок пальцами ног. – Мы не пробудем здесь долго. Джаред, один из наших продюсеров, рассчитывает, что мы закончим в ближайшие две недели.

– Спасибо Боже. Я запрещаю тебе покидать меня снова.

– Запрещаешь? Ты поедешь со мной в тур?

Имоджен округлила глаза.

– Вы уже говорите о турне?

– Был какой-то разговор, что это произойдет до конца года. Студия уже хочет побыстрее выпустить альбом, поэтому есть смысл и одновременно отправиться в турне.

– Все происходит так быстро.

– И ты говоришь это мне?

Имоджен сжала губы.

– Как ты справляешься со всем этим? Тебя бросили во что-то огромное и подавляющее, если ты не в порядке, ведь скажешь мне, верно?

Увидев беспокойство на лице сестры, я пожалел, что не могу оказаться рядом с ней, чтобы обнять и обнадежить. Она была не их тех, кто постоянно переживает, – это больше свойственно мне, – поэтому тот факт, что она беспокоилась обо мне и хотела удостовериться, что со мной все в порядке, заставил меня немного затосковать по дому.

– Клянусь, со мной все в порядке. Я не буду лгать, это безумно, но ничем другим я бы не хотел заниматься. Клянусь.

Имоджен выдохнула и кивнула.

– Ладно, хорошо. Потому что…

– Ангел, я знаю, ты можешь подумать, что секс на пляже – это романтично, но поверь мне, песок попадет во все неподходящие места. Как насчет того, чтобы ты вернул свою горячую задницу обратно в мою кровать?

Я резко повернулся и увидел спускающегося по пляжу Вайпера, а потом осознал, что Имоджен все слышит, и, оглянувшись на экран, увидел ее широко раскрытые глаза.

– Это… – начала она, но я среагировал быстрее.

– Это позывной для студии. Мне нужно идти.

Прежде чем она успела произнести еще одно слово, я отключил связь и перевел взгляд на Вайпера, который, ухмыльнувшись, опустился на песок рядом со мной. Я мог только смотреть на него с открытым ртом. Вот же дерьмо. Слышала ли Имоджен, что он сказал? Выражение ее лица сказало мне, что «да», и… Черт.

Я поднял телефон.

– Вообще-то, я разговаривал со своей сестрой.

– Что-то не так?

– Да, что-то не так. Она слышала, что ты сказал.

– И?

– И? Я не говорил ей об... о нас.

Вайпер вытянул ноги и снова невозмутимо оперся на руки.

– Она отреагирует плохо?

– Я… – Я провел рукой по лицу и вздохнул. Будет ли она в шоке? Откуда, черт возьми, мне знать? У нее никогда не было повода даже предположить, что мне интересны парни, так что сложно предугадать ее реакцию. – Я не знаю. Я обычно делюсь с ней о всем, но не рассказал о нас, и чувствую… чувствую…

– Вину?

Я еще раз вздохнул, глядя на плещущие волны, окрашенные золотым светом умирающего солнца.

– Да. Я чувствую себя виноватым.

– Потому что ты и не собирался говорить ей?

Я перевел взгляд на Вайпера, но обнаружил, что не могу прочитать выражение его лица.

– Я не уверен, что рассказывать ей – это хорошая идея, это может вызвать проблемы между нами. Не тогда, когда это просто…

Я не озвучил остальные эти мысли, потому что Вайпер знал, как и я, что все, что было между нами – мимолетно. Ничего серьезного… верно?

– Угу, – в тоне Вайпера прозвучало что-то непонятное.

– Что? Ты думаешь, я должен сообщить ей?

– Я никогда не скажу тебе, что делать, Ангел.

– Но ты думаешь, я должен? Подожди… Ты думаешь, мне стыдно или что-то в этом роде?

Вайпер слегка пожал плечами, заметно стиснул челюсти, и не смотрел в мою сторону.

– А тебе стыдно?

– Нет. Конечно, нет. – Я сдвинулся, прислонившись к нему. – Но ты должен понимать, что если сестра, родители или даже друзья об этом узнают, это разрушит мою жизнь.

– Так и будет.

– Правильно. И ты мне дал ясно понять, что между нами только секс, и ради чего я буду рисковать моими отношениями с семьей? Не думаю, что после того, как мы закончим, я буду встречаться исключительно с мужчинами.

Вайпер выглядел удивленным.

– Ты не будешь?

– Конечно, нет. Я имею в виду, что действительно не думал об этом. Просто я ни на кого не реагировал так, как на тебя, поэтому… – Я пожал плечами и отвернулся, чувствуя, как жар заливает мое лицо, и не был уверен почему.

Мы долго молчали, и хотя я хотел спросить, что думает Вайпер, потому что было очевидно – у него что-то на уме. Я сказал то, что расстроило его? Он ни как не отреагировал, поэтому сомневаюсь, что моя честность затронула его чувства. Может быть, я слишком много думал.

Я сунул телефон в карман шорт и выпрямил ноги, копируя позу Вайпера. Мы были одни и смотрели на воду, слушая звук разбивающихся волн. Мы вообще когда-нибудь сидели просто так? Молча и спокойно, не говоря ни слова?

Чем дольше мы сидели там, тем больше тревожных мыслей о том, что услышала Имоджен, покидали меня. Я расслабил плечи, довольный тем, что Вайпер сидел рядом со мной.

– Мне было восемь лет, когда я сказал родителям о мальчике из моего класса, в которого был влюблен, – вдруг начал Вайпер, и стало ясно, что он размышлял над этим, прежде чем озвучить.

Легкая улыбка тронула мои губы.

– Ты? Влюблен?

– Хочешь – верь, хочешь – нет, но когда я был ребенком, мое сердце не было настолько черствым.

– Как его звали?

– Хироджи Онага. Его семья переехала из Японии в начале учебного года, полагаю, тогда я нашел его чертовски привлекательным.

– Достаточно привлекательным, чтобы сделать каминг-аут перед родителями?

Вайпер скривил губы.

– Ты не думай, что это было таким уж сюрпризом. Я был громким несдержанным ребенком. Весь в музыке. Никаких девочек.

– Мне бы хотелось увидеть юного громкого Вайпера, – произнес я. – Как они отреагировали?

– Мама знала. Она всегда знала. – Вайпер смотрел вперед рассеянным взглядом.

– А твой отец?

– Можно сказать, что это послужило катализатором для долгого трудного развода.

Когда Вайпер увидел шок на моем лице, то дернул плечом.

– Ему не нужен был гомосексуальный ребенок, а мне отец-гомофоб.

– Черт, Вайпер. Мне жаль.

– Не надо. Я не жалею. Я помог маме справиться с этим.

– А после этого ты с ним не общался?

– Никогда больше не слышал о нем. – Вайпер взглянул на меня и покачал головой. – Не смотри так грустно, Ангел. Такое случается...

Боже, я даже представить не мог, на что это похоже. Открыть настоящего себя кому-то, кого ты любишь, и получить в ответ такую реакцию. Вайпер был всего лишь ребенком, и не заслуживал, чтобы отец бросил его. Никто не заслуживал.

– Так что я могу понять, почему ты не хочешь ничего рассказывать, – продолжил Вайпер. – Ты говорил, что близко общаешься с семьей. Я понимаю.

Я нахмурился, пытаясь понять, что Вайпер имел в виду.

– Но это беспокоит тебя? Скажи мне правду.

Глядя на профиль Вайпера, я затаил дыхание. Со дня нашей встречи я искал его одобрения, и сейчас понимал, что хочу того же. Если он разочаровался во мне, это что-то изменит? И что я почувствую, если его это не затронуло?

Боже, в какой момент все стало таким сложным?

ГЛАВА 26

ВАЙПЕР

– Вайпер? – Голос Хейло раздался над берегом, где волны преследовали друг друга.

Я сидел рядом с Ангелом, наблюдая, как угасает солнечный свет.

Я шел на пляж с одной целью: найти Ангела и убедить его провести час со мной в гостевом домике перед ужином в особняке.

Но наткнулся на него как раз в разгар разговора с его сестрой – сестрой, от которой он меня спрятал, – и теперь сидя на песке, смотря на воду перед собой, надеялся, что Хейло не будет пытаться касаться меня. Потому что не был уверен, что не отпряну.

Блядь. Когда я потерял контроль? Когда я стал… переживать так сильно?

– Эй, – позвал меня Хейло. Я знал, что он смотрит в мою сторону. Наверное, размышляет, с чего это я вдруг замолчал.

– Если я сказал что-то, я не хотел…

– Ты ничего такого не сказал, – наконец я заставил себя ответить, и повернулся, чтобы посмотреть на Ангела. – Мне просто нечего сказать по этому поводу. Это не мое решение.

– Окееей… – протянул Хейло, и меня накрыла боль от его слов из-за моего тупого поведения – именно то, к чему я стремился.

Хейло согнул ноги, как будто собрался встать и оставить меня в одиночестве, чего я и заслуживал, но я протянул руку и положил ему на бедро.

– Блядь. Я не должен был так говорить.

– Тогда почему сказал?

Я пожал плечами.

– Потому что я мудак.

Хейло ничего не ответил, только всмотрелся в мое лицо – ища что-то, о чем я сам не имел понятия. Он сглотнул и опустил свою ладонь поверх моей руки, лежавшей на его бедре. Я покачал головой.

– Я не очень хорош в этом, Ангел. Блядь. – Я самоуничижительно рассмеялся. – Думаю, можно с уверенностью сказать, что я ужасен в этом.

– В «этом»?

– В этом, – указывая между нами, – разговорах.

– Ну не знаю. Похоже, ты хорошо владеешь английским языком.

Я закатил глаза.

– Умник. Ты понимаешь, о чем я. Я не очень хорошо говорю о своих чувствах. Мне сложно их открывать другим.

Хейло снова вытянул ноги перед собой.

– Станет ли тебе легче, если я скажу, что тоже чертовски нервничаю? – Он склонил голову и встретился со мной взглядом.

Тут я сделал то, чего никогда не делал: сжал его пальцы в успокаивающем движении – но кого я пытался успокоить, можно было только догадываться.

– Я заставляю тебя нервничать? Ангел, ты пугаешь меня до чёртиков. – Глаза Хейло округлились, и я засмеялся. – Ты думаешь, я из тех парней, которые обычно сидят на закате, держатся за руки и говорят о своих чувствах?

– Ладно, нет.

– И все же я здесь, – сказал я, поднимая наши соединенные руки, а Хейло развел пальцы в стороны, чтобы переплести их с моими.

– И?

Опустив руки, я пожал плечами.

– И мне нравится это. Ты мне нравишься, Ангел, иначе меня бы здесь не было, поверь мне. Но это не значит, что я понимаю, что творю. Ты спросил, беспокоит ли меня, что ты не собираешься рассказывать своей семьей об этом… о нас.

Хейло кивнул и, нахмурившись, взглянул на наши руки.

– Да.

У меня был более легкий путь – соврать.

– Это не должно беспокоить…

Хейло поднял голову.

– Но беспокоит?

– Да. – Я не сказал больше ничего, но застенчивая улыбка, которая расцвела на губах Хейло, помогла мне понять, что это маленькое признание от меня ему было необходимо.

Хейло снова посмотрел на волны, а затем наклонился, толкнув меня плечом.

– Видишь? Я об этом и говорю. Я не понимаю, почему ты притворяешься таким упрямым. Почему ты ни с кем не встречаешься. Есть миллионы парней, которые умрут за место рядом с тобой, если у них будет такая возможность.

Я взглянул на потрясающий профиль Хейло, ветер взъерошил волосы вокруг его лица.

– Я не хочу миллион парней. Я хочу того, кто уже здесь.

Хейло повернулся ко мне лицом и склонил голову; его губы оказались напротив моих.

– Ты намного лучше в этом, чем полагаешь, – прошептал он.

Я сильно сомневался.

– Конечно, я хорош, – отозвался я, но не двинулся. И не разомкнул наши пальцы, обнаружив, что мне нравится, как его рука чувствуется в моей.

– Да, ты, – сказал Хейло и, подняв другую руку, провел пальцем по моей губе. Затем он вернул ладонь на место и снова принял предыдущую позу, но не отпустил меня, держа наши пальцы переплетенными.

– Издеваешься, Ангел?

– Нет, – ответил Хейло, качая головой. – Просто знаю, что если поцелую тебя сейчас, то уже не остановлюсь.

– И это должно меня удержать?

Хейло улыбнулся.

– Нет. Но прежде я хочу кое-что узнать.

Хейло мог бы спросить меня о чем угодно, пока его рот находился напротив моего.

– И?

– Что случилось с Хироджи?

Вопрос оказался настолько неожиданным, что я взорвался смехом.

– Понятия не имею. Почему ты спрашиваешь?

Хейло тоже рассмеялся, но затем посерьезнел.

– Не знаю. Мне просто интересно, он единственный мужчина, которого ты когда-либо любил?

Я посмотрел на Хейло, а после перевел взгляд на наши переплетенные пальцы. Провел большим пальцем по тыльной стороне его ладони, затем, снова подняв глаза, сказал то, чего никогда никому не говорил, кроме Киллиана и Трента:

– Был кое-кто. Давным-давно.

Повисла пауза. Хейло пододвинулся ближе ко мне, но ничего не произнес. Я знал – все, что хочу рассказать, должно исходить от меня по доброй воле или желанию. Или же это не произойдет никогда.

Я зарылся пальцами в волосы и посмотрел на мерцающие огни воды. Мне было легче говорить, не глядя в глаза Ангелу.

– Его звали Оуэн, и мы встречались пару лет, вплоть до того, когда все стало серьезно.

– Серьезно? – тихо переспросил Хейло.

Я не стал поворачиваться к нему, понимая, что иначе не закончу рассказ. Поцеловал бы Ангела и заставил забыть обо всех вопросах. Но впервые за долгое время пришло осознание, что мне хочется рассказать эту историю. Я мечтал, чтобы этот красивый мужчина рядом со мной, человек, который зажег такие же фееричные чувства, как и те, которые владели мной, когда я был двадцатилетним начинающим музыкантом, знал, кем я был, видел меня… настоящего меня.

– Мы жили вместе. Делили маленькую убогую квартиру, где единственным теплым местом была духовка. Мы были дико влюблены. Тем видом слепой глупой любви, которая заставляет думать, что вы будете счастливы, питаясь лишь лапшой «Доширак» до конца своей жизни, пока делитесь ею с этим одним человеком. – Я согнул ноги, положив руку сверху, вздохнул и продолжил: – Но я был начинающим музыкантом с кучей проблем, в том числе, финансовых, а он – таким же художником. Жизнь не казалась легкой, но я не думал об этом, потому что был просто…

Я так и не произнес слово «счастлив», и подумал, что Хейло будет настаивать, чтобы я закончил фразу. Но он молча сидел, терпеливо ожидая следующей части хуевой истории – паззла, который я пытался собрать для него.