Текст книги "Гранетанцор (ЛП)"

Автор книги: Брендон Сандерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Лифт снова спряталась в боковом коридоре, прижавшись спиной к стене. Где-то в дальней части Верховной Дирешительности разносились крики, призывающие людей к порядку.

– Мне нужно как-то попасть в эту комнату, – прошептала Лифт.

Свернувшись клубком, Виндль устроился на полу.

Лифт покачала головой.

– Это значит пробраться мимо убийцы. Бури!

– Я сделаю это, – прошептал Виндль.

– Может, удастся его отвлечь, – не обращая внимания, рассуждала Лифт. – Заставить погнаться за кем-нибудь? Но тогда переполошатся те двое в комнате.

– Я сделаю это, – повторил Виндль.

Лифт вскинула голову, услышав наконец, о чем он говорит.

– В смысле отвлечешь?

– Нет. – Лозы Виндля скручивались, затягиваясь в узлы. – Я сделаю это, госпожа. Проберусь в комнату. Я... я сомневаюсь, что их спрены могут меня увидеть.

– Но наверняка ты не знаешь?

– Нет.

– Звучит рискованно.

Его лозы переплетались, похрустывая.

– Думаете?

– Ну еще бы. – Лифт выглянула из-за угла. – Что-то не так с этим парнем в белом. Тебя можно убить, пустоносец?

– Уничтожить, да. У людей все по-другому, но... я видел спрена, который... – Он тихо всхлипнул. – Возможно, для меня это слишком опасно.

– Возможно.

Виндль сник, свернувшись на полу.

– Я все равно пойду, – прошептал он.

Лифт кивнула.

– Просто слушай и запоминай, о чем говорят те двое, и быстро возвращайся обратно. Если что, кричи изо всех сил.

– Ясно. Слушать и кричать. Это я умею. В этом я хорош.

Он издал звук, будто вдохнул поглубже, хотя, насколько она знала, дышать ему было не нужно. Затем метнулся в коридор: усеянная кристалликами лоза обогнула угол на стыке пола и стены, маленькие зеленые побеги выстреливали по бокам и стлались по ковру.

Убийца не поднял головы. Виндль добрался до входа в комнату. Изнутри не было слышно ни слова.

Бури, как же она ненавидела ждать. Лифт жила по принципу все и сразу. Делала, что хотела и когда хотела. Так лучше всего. Каждый должен иметь возможность заниматься, чем пожелает.

Правда, кто тогда станет выращивать еду? Если мир населить такими, как Лифт, то они сбегут ловить лургов в разгар посевной. Некому будет охранять улицы и заседать на собраниях, некому вести записи и править королевствами. Каждый только и будет думать, как съесть чужую еду, пока та не иссякнет и все они не попадают замертво.

«Ты знала, – произнес внутренний голос. Он словно стоял в вызывающей позе, уперев руки в бока. – Ты знала, какой мир на самом деле, еще до того, как пошла и попросила не взрослеть».

Оставаться маленькой – отговорка, благовидный предлог.

Она ждала как на иголках, не в силах ни на что повлиять. О чем они там говорят? Заметили ли Виндля? Может, его уже пытают? Угрожают... вырубить его сады или еще чем?

«Слушай», – прошептал внутренний голос.

Но конечно, она ничего не слышала.

Голод побери, хотелось просто ворваться туда, скорчить рожу и увлечь их в погоню по всему зданию. Все лучше, чем сидеть теряясь в догадках, переживать и накручивать себя.

Когда постоянно занята, не нужно ни о чем думать. Например, о том, что большинство людей не сбегают просто из прихоти. Или о том, какой ласковой, доброй и заботливой была мать. Невероятно, что в Рошаре вообще нашелся такой хороший человек.

Она не должна была умереть. По крайней мере, заботиться о ней, пока она угасала, должен был кто-то хотя бы вполовину такой же замечательный, как она сама.

Кто-то другой, а не Лифт, себялюбивая и глупая.

И нелюдимая.

Она подобралась и приготовилась выскочить за угол. Однако Виндль наконец показался в коридоре. Оставляя за собой пылевой след от распадающихся лоз, он извивался по полу в бешеном темпе, пока не добрался до нее.

Спустя мгновение из комнаты вышли двое учеников Мрака. Лифт с Виндлем спрятались обратно в боковой коридор. Она припала к полу, чтобы скрыться в тени и не выделяться на фоне тусклого света далеких ламп. Женщина и мужчина в форме прошагали мимо, даже не взглянув в ее сторону. Лифт расслабилась, поглаживая кончиками пальцев лозы Виндля.

Следом прошел убийца. Он остановился и посмотрел в ее сторону. Его рука покоилась на рукояти меча.

Лифт затаила дыхание. «Не становись потрясной. Не становись потрясной!» Если она задействует силу в тени, то начнет светиться, и он наверняка ее заметит.

Ей оставалось только замереть под пристальным взглядом. Убийца сощурил глаза – странной формы, будто они были слишком большими, – сунул руку в кошель на поясе и бросил в коридор что-то маленькое и светящееся – сферу.

Лифт растерялась: то ли удирать со всех ног, то ли призывать потрясность, то ли не двигаться. Вокруг нее в свете прикатившейся сферы запузырились спрены страха. Лифт встретилась глазами с убийцей и поняла, что тот ее видит.

Он вытащил меч из ножен на долю дюйма. С лезвия заструился черный дым, перетекая на пол и собираясь у ног. Лифт вдруг ужасно затошнило.

Убийца оглядел ее и убрал меч обратно в ножны. Как ни удивительно, он ушел за двумя другими. Он не произнес ни слова, а по ковру ступал почти бесшумно – легкий ветерок по сравнению с топотом, еще слышным дальше по коридору.

В считанные секунды все трое скрылись из виду.

– Бури! – Лифт перекатилась на спину. – Матерь мира и Отец бурь, чтоб их! Я чуть не померла со страху.

– Да уж! – согласился Виндль. – Я даже не пискнул, слышали?

– Нет.

– Я так испугался, что не мог проронить ни звука!

Лифт села, вытерла пот со лба.

– Так, ладно... это нечто, конечно. О чем они говорили?

– О! – воскликнул Виндль, словно напрочь позабыв о своем задании. – Госпожа, они закончили расследование, многонедельные изыскания странностей в городе!

– Отлично! Что обнаружили?

– Понятия не имею.

Лифт шлепнулась обратно на ковер.

– Они обсуждали кучу всего непонятного. Но, госпожа, они вычислили нужного человека! И направляются туда прямо сейчас – свершить казнь. – Он потыкал в нее лозой. – Ну... может, стоит проследить?

– Ага, ладно, – ответила Лифт. – Думаю, это мы сумеем. Не так уж и сложно, правда?

16

Но все оказалось гораздо сложнее.

Коридоры были до жути пустыми, не говоря уж о куче развилок с маленькими боковыми ходами и комнатами на каждом шагу. Лифт не могла подобраться слишком близко. Прибавить сюда почти полное отсутствие сфер на стенах, и выходило, что не отстать от троицы было сродни чуду.

Однако у нее получалось. Лифт проследовала за ними через все, голод его побери, здание, пока впереди не показались наружные двери. Проскользнув в окошко у выхода, она вывалилась в кусты рядом со ступеньками и затаилась. Троица вышла на лестничную площадку, с которой открывался вид на город.

Бури, как же приятно снова вдохнуть свежего воздуха, пусть тучи и заслонили заходящее солнце. В городе посвежело. И потемнело.

Улицы опустели.

Немногим ранее горожане сновали вверх-вниз по ступеням и пандусам, ведущим в Верховную Диванную. Теперь же лишь несколько припозднившихся торопились в убежища, исчезая в дверных проемах.

Убийца повернулся к западу.

– Надвигается буря.

– Тем более нужно поторапливаться. – Женщина-ученица достала из кармана сферу, подняла перед собой, втянула свет и засияла потрясностью.

А затем взлетела.

Голод побери, взяла и взлетела!

«Они умеют летать? – подумала Лифт. – Преисподняя, а я почему не умею?»

Мужчина поднялся в воздух вслед за напарницей.

– Идешь, убийца? – Женщина посмотрела вниз на парня в белом.

– Однажды я уже станцевал в этой буре, – прошептал он. – В день, когда умер. Нет.

– Такими темпами ты никогда не оправишься.

Убийца не ответил. Двое в воздухе переглянулись, мужчина пожал плечами. Оба поднялись выше, а потом рванули над городом – так гораздо удобнее, чем передвигаться по расселинам.

Они могут летать, чтоб их.

– Ты и есть та, кого он выслеживает? – тихо спросил убийца.

Лифт вздрогнула. Выпрямившись, перелезла через ограждение площадки, на которой стоял убийца. Он повернулся и посмотрел на нее.

– Я никто, – сказала Лифт.

– Как раз таких он убивает.

– А ты нет?

– Я убиваю королей.

– Что гораздо лучше.

Он посмотрел на нее прищурившись и присел на корточки, закинув меч в ножнах за плечи.

– Нет, не лучше. В тенях я слышу их крики, их мольбы. Они преследуют меня, лезут в голову, сводят с ума. Боюсь, они уже одержали верх, и человек, с которым ты сейчас говоришь, больше не может различить среди них глас разума.

– Та-а-а-ак, – протянула Лифт. – Но на меня ты нападать не стал.

– Нет. Ты нравишься мечу.

– Отлично. Меч мне тоже нравится. – Она посмотрела в небо. – Э-э... ты не знаешь, куда они отправились?

– В отчете описывался мужчина, который, со слов нескольких человек, становился невидимым. Когда он заворачивал в переулок, и кто-нибудь шел следом, там оказывалось пусто. Утверждали, что его лицо, искажаясь, превращалось в лицо другого человека. Мои спутники уверены, что он из тех, кого называют светоплетами, и поэтому его нужно остановить.

– А это законно?

– Нин раздобыл у князя запрет на любое связывание потоков в стране, если на то нет специального разрешения. – Убийца изучающе оглядел Лифт. – Мне кажется, как раз из-за твоей истории Вестник теперь сразу идет к правителю, а не раскланивается с местными властями.

Лифт проследила за направлением полета двух других. Небо темнело все сильнее – зловещий знак.

– Он ведь и правда заблуждается? – спросила она. – Тот, кого ты называешь Вестником. Он говорит, что пустоносцы не вернулись, но это не так.

– Новая буря покажет. Хотя... кто я, чтобы судить? Я безумен. Впрочем, Вестник, по-моему, тоже. Это лишний раз убеждает меня, что разуму человека доверять нельзя. Мы должны руководствоваться чем-то большим. Но не моим клятвенным камнем... Что хорошего в исполнении высшего закона, если этот закон подчиняется прихоти человека глупого либо жестокого?

– Та-а-а-ак, – произнесла Лифт. – Ну, можешь сходить с ума как пожелаешь. Ничего страшного. Мне нравятся чокнутые. Смешно же, когда они лижут стены или едят камни и прочую ерунду. Но перед тем, как ты начнешь плясать, не расскажешь ли, куда именно отправились те двое?

– Тебе их не догнать.

– Значит, ничего страшного, если расскажешь.

Убийца улыбнулся, хотя его глаза оставались холодными.

– Человек, который умеет становиться невидимым, предполагаемый светоплет – это старый философ. Его хорошо знают в квартале переселенцев. Почти каждый день он сидит в маленьком амфитеатре и беседует со всеми, кто готов слушать. Это возле...

– ...приюта «Свет Таши». Бури, как я не догадалась. Он почти такой же странный, как ты.

– Ты сразишься с ними, Сияющая малышка? – спросил убийца. – В одиночку против двух неболомов-подмастерьев? С Вестником на подхвате?

Лифт взглянула на Виндля.

– Не знаю. Но все равно придется пойти.

17

Пришел черед потрясности. Лифт глубоко окунулась в силу, призывая мощь, скорость и скользкость. Похоже, людей Мрака совершенно не заботило, если их заметят во время полета, и потому Лифт решила, что и ей не стоит переживать.

Сделав подошвы скользкими, она отпрыгнула от убийцы и приземлилась на дорожку возле лестницы, которая вилась вокруг наружной стены здания. Лифт вознамерилась спуститься в город, скользя сбоку от ступеней.

Разумеется, она продержалась всего с секунду, прежде чем ноги разъехались в разные стороны и она шлепнулась животом на камни. Не успев толком поморщиться от боли, она полетела кувырком с края высоких ступеней и спустя пару мгновений неуклюже шмякнулась о землю.

Потрясность защитила от серьезных повреждений, поэтому Лифт пропустила мимо ушей беспокойные вопли Виндля – тот спустился следом по стене. Извернувшись, она поднялась на колени и, оттолкнувшись руками, заскользила к ведущей к приюту расселине.

Нельзя сплоховать! Обычный бег – слишком медленно. Ее враги в прямом смысле умели летать.

В воображении она видела, как все должно быть. Город расходился под уклоном вниз от Верховной Дисварении. Можно, скользя, мчаться под откос по самой безлюдной улице, отталкиваясь руками от стен, скальных пластов, зданий, набирая скорость с каждым толчком.

Она бы полетела, как стрела – острая, нацеленная, неудержимая.

Представить легко, а вот сделать... Лифт снова бросилась вперед, но снова земля ушла из-под ног. В этот раз ноги поехали назад, и она приложилась лицом о камень. Перед глазами все вспыхнуло. Когда она подняла голову, пустая улица расплывалась, но потрясность скоро это исправила.

Улица впереди была самой оживленной в городе, но теперь казалась заброшенной и пустынной. Торговцы свернули навесы и попрятали телеги, остался один мусор. На Лифт давили стены. Всем известно, что во время бури нужно держаться подальше от ущелий, иначе смоет наводнением, а здесь, голод побери, взяли и построили целый город, грубо нарушив неписаные законы.

Позади, далеко в небе прогремел гром. Прежде чем налетит буря, бедного чокнутого старика навестят двое самоуверенных убийц. Она должна им помешать. Обязана, сама не зная почему.

«Так, Лифт, успокойся. Ты потрясная. Ты всегда была потрясной, а теперь ты суперпотрясная. Вперед. Ты сможешь».

Зарычав, она прыгнула и заскользила боком. Она может и будет...

На этот раз она задела угол стены на перекрестке и распласталась на земле вверх тормашками. От отчаяния она стукнула головой о камни.

– Госпожа? – Виндль свернулся рядом. – Ох, не нравится мне этот гром...

Она встала – пристыженная и какая угодно, только не потрясная, – и остаток пути решила просто пробежать. Ее способности позволяли бежать быстро и не уставать, но казалось, что этого недостаточно.

Прошла целая вечность, прежде чем она добралась до приюта. Над головой кружили спрены изнеможения. В самом конце пути потрясность иссякла, и теперь желудок урчал в знак протеста. Разумеется, амфитеатр был пуст. Вырезанный в скале приют находился по левую сторону, а ступеньки амфитеатра прямо перед Лифт. Дальше обзор закрывали деревянные лачуги и дома в темном переулке.

Небо потемнело: то ли сгущались сумерки, то ли надвигалась буря.

Из глубины переулка послышался дикий крик боли. Лифт пробрал озноб.

Виндль был прав. Убийца был прав. На что она рассчитывала? Ей не под силу одолеть двух обученных потрясных солдат. Измученная Лифт опустилась на землю прямо в центре амфитеатра.

– Мы пойдем? – спросил Виндль.

– Силы больше нет, – прошептала она. – Всю израсходовала, пока бежала сюда.

Разве этот переулок всегда выглядел таким... глубоким? Тени от лачуг, развешенное тряпье, торчащие доски – все это напоминало вытянутую баррикаду с узеньким проходом. Словно это совершенно иной мир, отделенный от остальной части города, темное потайное королевство, способное существовать только в тени.

Лифт поднялась на негнущихся ногах и сделала шаг к переулку.

– Куда собралась? – раздался крик сзади.

Обернувшись, она увидела в дверях приюта Каргу.

– Ты должна укрыться в убежище! – крикнула женщина. – Безмозглый ребенок. – Она подошла, схватила Лифт за руку и потащила в приют. – Не думай, что, раз уж пришла, то я о тебе позабочусь. Таким, как ты, здесь нет места, и не смей притворяться больной или уставшей. Все всегда притворяются, лишь бы дорваться до нашего добра.

Несмотря на собственные слова, она завела Лифт внутрь, захлопнула большую деревянную дверь и опустила засов.

– Радуйся, что я выглянула посмотреть, кто там орет. – Она изучающе оглядела Лифт и громко вздохнула. – Наверное, есть хочешь.

– Вы обещали покормить меня еще раз, – сказала Лифт.

– Я уже подумываю отдать этот раз другому ребенку. Ну серьезно, после такой-то выходки – стояла снаружи и орала? Тебе надо было укрыться в убежище. Если ты думала, что твое жалкое актерство меня разжалобит, я тебя сильно огорчу.

Ворча под нос, Карга ушла. Помещение за дверью оказалось просторным. По всему полу на циновках сидели дети. Свет давала одна-единственная рубиновая сфера. Дети выглядели перепуганными, некоторые жались друг к другу. Какой-то мальчик закрыл уши и скулил каждый раз, как снаружи ударял гром.

Лифт опустилась на свободную циновку. Происходящее казалось нереальным. Она прибежала, светясь силой, готовая сразиться с летающими чудовищами, а здесь... здесь она лишь еще одна сирота-оборванка.

Она закрыла глаза и прислушалась.

– Я боюсь. Когда буря закончится?

– А почему всем нужно сидеть внутри?

– Я скучаю по мамочке.

– А что со стариками в переулке? С ними все будет в порядке?

Их неуверенность отозвалась в Лифт. Она пережила то же самое. После смерти матери. И потом еще десятки раз, во всех городах мира. В местах для брошенных детей.

Она поклялась не забывать таких, как они. Она не собиралась клясться, но так уж вышло. В ее жизни все выходило по воле случая.

– Я хочу управлять, – прошептала она.

– Госпожа? – не понял Виндль.

– Сегодня утром ты сказал, что не веришь ни в одну из причин, по которым я сюда пришла. Ты спрашивал, чего я хочу.

– Я помню.

– Я хочу управлять. – Лифт открыла глаза. – Не как короли и все такое. Просто хочу уметь хотя бы чуточку управлять своей жизнью. Не хочу, чтобы меня кидало из стороны в сторону – люди, или судьба, или что угодно еще. Я просто... просто хочу сама делать выбор.

– Я плохо понимаю, как устроен ваш мир, госпожа. – Свернувшись кольцом на стене, Виндль изобразил лицо и свесил его рядом с Лифт. – Но ваше желание кажется весьма разумным.

– Только послушай этих детей. Слышишь?

– Они напуганы бурей.

– И неожиданным приказом прятаться. И одиночеством. Столько неуверенности...

Из другой комнаты доносился голос Карги. Она беседовала с одним из взрослых помощников:

– Не знаю. Сегодня великой бури быть не должно. На всякий случай я вынесу сферы наружу. Хорошо бы, кто-нибудь объяснил нам, что происходит.

– Не понимаю, госпожа, – произнес Виндль, – какой вывод я должен сделать из этого наблюдения?

– Цыц, пустоносец.

Лифт слушала. Пыталась услышать. Вдруг, замерев, открыла глаза. Нахмурившись, встала и пересекла комнату.

Мальчик со шрамом на голове разговаривал с другим ребенком. Он поднял взгляд на Лифт.

– Эй, я тебя знаю. Ты ведь видела мою маму? Не знаешь, когда она вернется?

Как там его звали?

– Мик?

– Ага, – подтвердил мальчик. – Слушай, я ведь не отсюда? Плохо помню пару последних недель, но... То есть, я ведь не сирота. У меня есть мама.

Это был тот самый мальчик, которого бросили вчера вечером.

«Тогда ты пускал слюни, – подумала Лифт.– И даже во время обеда разговаривал, как идиот. Бури, что я с тобой сделала?»

Она не умела лечить больных на голову, по крайней мере, так думала. Почему с ним вышло иначе? Может, потому что он родился нормальным, просто получил по голове?

Она не помнила, как исцелила его. Бури... ей хотелось управлять, но она даже не понимала, как пользоваться тем, что имеет. Забег сюда это доказал.

В комнату вошла Карга с огромной тарелкой блинчиков и начала раздавать их детям. Лифт она вручила два.

– Это последний раз, – помахав пальцем, сказала она.

– Спасибо, – промямлила Лифт в спину женщине.

Блинчики были холодными, и, к сожалению, такие она уже пробовала – со сладкой начинкой. Ее любимые. Может, Карга не такая уж и плохая.

«Она воровка и злодейка, – напомнила себе Лифт, восстанавливая потрясность. – Она отмывает сферы, используя приют как прикрытие. Но наверно, даже воровка и злодейка иногда делает добрые дела».

– Я в полном недоумении, – проговорил Виндль. – Госпожа, о чем вы думаете?

Она посмотрела на толстую наружную дверь. Наверняка старик уже мертв. Никому нет дела, вряд ли кто-то вообще заметит. Всего лишь старик, которого нашли мертвым в переулке после бури.

Но Лифт... Лифт будет его помнить.

– Идем, – сказала она.

Пока Карга отвернулась отчитать кого-то из детей, Лифт подошла к двери, отодвинула засов и выскользнула наружу.

18

Над головой урчало голодное небо, темное и злое. Лифт его понимала. Когда слишком долго не ешь, рад любой крошке и не постоишь за ценой.

Буря только подступала, но судя по отдаленным молниям, буревой стены перед ней не было. Ее приход станет не внезапным, грандиозным событием, а скорее тягомотным наступлением. Буря маячила, словно бандит с ножом в подворотне в ожидании случайной жертвы.

Лифт подошла ко входу в переулок и крадучись двинулась вперед, мимо лачуг. Выглядели они слишком непрочными, чтобы выдерживать великие бури. Город строили так, чтобы негде было разгуляться ветрам, но все же здесь полно рухляди. Чихнуть посильнее – и половина жителей переулка останутся бездомными.

Они тоже это понимали, поэтому почти все укрылись в убежищах. Лифт заметила лицо: кто-то с сомнением выглядывал меж тряпья, которым были завешены окна. С земли рядом с окном поднимались спрены ожидания, похожие на красные вымпелы. Такие люди были слишком упрямыми, а может, и вовсе безумными – их не волновало происходящее вокруг. Она их ни капельки не винила. Правительство раздает внезапные беспорядочные приказы и ожидает, что все бросятся их выполнять? Лифт на это обычно не обращала внимания.

Но ведь наверняка они видели, что творится в небе, слышали гром. Вспышка красной молнии осветила все вокруг. Сегодня этим людям стоило послушаться.

Она медленно и осторожно кралась вглубь переулка, скрытого в неясных тенях. Над головой тучи, сфер нет – люди унесли их с собой, – темень хоть глаз выколи. Стояла полная тишина, только грохотало в небе. Бури, неужели старик и правда здесь? Может, он все-таки укрылся в убежище, а тот пронзительный крик не имеет к нему никакого отношения?

«Нет, ничего подобного», – подумала Лифт. Ее снова пробрал озноб. Ладно, если старик и правда здесь, где искать тело?

– Госпожа, – прошептал Виндль. – Ох, не нравится мне это место, госпожа. Что-то не так.

Все не так! С тех самых пор, как ее выследил Мрак. Лифт прошла мимо теней, которые, скорее всего, были бельем, развешанным на веревках между лачугами. Во тьме они казались скрюченными, изломанными телами. Очередная вспышка молнии не сильно помогла: в алых сполохах стены и лачуги словно залило кровью.

Когда уже этот переулок закончится? Лифт вздохнула с облегчением, наконец споткнувшись обо что-то. Пошарив внизу, нащупала руку под тканью. Тело.

«Я буду помнить о тебе». Наклонившись и сощурившись, Лифт пыталась различить очертания фигуры старика.

– Госпожа... – заныл Виндль. Он обернулся вокруг ее ноги и прильнул, как ребенок к матери.

«Что это?» Тишина уступила место щелчкам и скрежету. Звуки доносились со всех сторон. И только теперь до Лифт дошло, что она нащупала не шикву. Ткань была слишком плотной и толстой.

«Матерь! – в ужасе подумала она. – Что происходит?»

Сверкнувшая молния на мгновение осветила труп. На земле лежала женщина, устремив в небо невидящий взгляд. Черно-белая форма, вспыхнувшая багрянцем, была покрыта чем-то шелковистым.

Ахнув от испуга, Лифт отскочила и врезалась во что-то позади – еще одно тело. Она крутанулась на месте, и ритмичные щелчки зазвучали громче. Следующая вспышка молнии выхватила из тьмы прислоненное к стене переулка тело. Мужчину привязали к лачуге, его голова безвольно свесилась набок. Она узнала его, как и женщину на земле.

«Приспешники Мрака, – подумала Лифт. – Оба мертвы».

– Однажды, путешествуя по стране, в которой ты никогда не побываешь, я услышал интересную мысль.

Лифт застыла. Это был голос того старика.

– Там есть племя, которое верит, что каждый день, засыпая, человек умирает. Они верят, что сознание не сохраняется: если его прервать, с пробуждением в теле рождается новая душа.

«Бури, бури, БУРИ!» – подумала Лифт, кружась на месте.

Казалось, стены двигаются, шевелятся, скользят, словно вымазанные маслом. Она хотела было отойти подальше от трупов... но перестала понимать, где они. С какой стороны она пришла? В ту сторону – это вглубь кошмарного переулка?

– В этой философии не все гладко, – продолжал голос, – по крайней мере, для внешнего наблюдателя. Что насчет памяти и преемственности культуры, семьи, общества? Омнити учат, что все это ты наследуешь утром от предыдущей души, обитавшей в теле. В определенные участки мозга записываются воспоминания, чтобы помочь тебе прожить единственный день своей жизни по полной.

– Что ты такое? – прошептала Лифт, лихорадочно озираясь, пытаясь сориентироваться во тьме.

– Для меня самое интересное в этих людях то, как они вообще продолжают существовать. Ведь если каждый искренне поверит, что жить осталось всего один день, наступит хаос. Я часто задаюсь вопросом, что же о вас думать, раз уж эти люди, имея столь исключительные верования, проживают свои жизни почти так же, как и все вы.

«Вот он», – подумала Лифт, разобрав среди теней человеческий силуэт.

Впрочем, в свете молнии стало ясно, что он не совсем целый: в плоти не хватало кусков, правое плечо заканчивалось культей. Бури, он был голым, а в животе и бедрах зияли странные дыры. Еще и глаза не хватало. Однако крови не было. В быстрой череде вспышек Лифт заметила, как что-то карабкается по его ногам – кремлецы.

Вот откуда щелчки. Бесчисленное множество кремлецов, каждый размером с палец, покрывало стены. Мелкие хитиновые твари щелкали лапками, вызывая отвратительный шум.

– Примечательно, как сложно эту философию опровергнуть. Как понять, что ты тот же, что и вчера? Как узнать, что в твоем теле новая душа, если воспоминания у нее те же? Но тогда... если она ведет себя так же и думает, что является тобой, какая разница? Что значит быть собой, Сияющая малышка?

Во вспышках молний – они били все чаще – Лифт увидела, как по лицу старика ползет кремлец и с его спинки свисает некая округлая выпуклость. Тварь залезла прямо в глазницу, и Лифт поняла, что выпуклость – это глаз. Другие кремлецы карабкались по туловищу и заполняли дыры, формировали отсутствующую руку. Каждый нес на спинке нечто похожее на кусочек кожи. Эти кусочки кремлецы выставляли наружу, а внутри сцеплялись между собой лапками.

– Для меня все это не более чем бесполезная теория, поскольку в отличие от тебя я не сплю, – продолжил он. – По крайней мере, не весь сразу.

– Что ты такое? – спросила Лифт.

– Всего лишь еще один беженец.

Лифт попятилась. Ее больше не заботило, как вернуться ко входу в переулок, – главное, убраться подальше от этого создания.

– Не стоит меня бояться, – сказал старик. – Твоя война – моя война, и так было тысячелетиями. Прежде чем все пошло наперекосяк, древние Сияющие называли меня своим другом и союзником. Какое чудесное было время до Последнего Опустошения. Время... чести. Но эти дни прошли, давно прошли.

– Ты убил этих двоих! – прошипела Лифт.

– Я защищался. – Он усмехнулся. – Впрочем, это ложь. Убить меня им было не под силу, так что ссылаться на самозащиту я не вправе, как, например, и солдат, убивший ребенка. Но они потребовали состязания, хоть и не совсем напрямую, – и я им его устроил.

Он шагнул ближе. Вспышка молнии высветила, как он сгибает пальцы новой руки и кремлец с маленькими тонкими лапками на брюшке, сцепившись с собратьями, занимает место большого пальца.

– Но ты ведь пришла сюда не состязаться? – спросило существо. – Мы наблюдаем за остальными: за убийцей, за лекарем, за притворщицей, за великим князем. Но не за тобой. На тебя никто не обращает внимания... что, осмелюсь утверждать, большая ошибка.

Он достал сферу – переулок окутало призрачное свечение – и улыбнулся. В местах сцепления кремлецов его кожу вдоль и поперек пересекали линии, практически незаметные среди морщин старческого тела.

Впрочем, это лишь подобие старика, подделка. Под кожей не было ни мышц, ни крови, только сотни сцепившихся кремлецов, все вместе изображающих человека.

Еще больше кремлецов, освещенных сферой, по-прежнему ползало по стенам. Лифт даже не заметила, когда успела обойти тело павшего солдата, и теперь пятилась в тупик между лачугами. Она огляделась. При свете сферы будет не так уж трудно забраться наверх.

– Если сбежишь, он убьет того, кого ты хотела спасти, – заметило существо.

– Уверена, с тобой все будет в порядке.

Чудовище усмехнулось.

– Эти дураки ошиблись. Я не тот, кого преследует Нейл. Он знает, что от меня и мне подобных следует держаться подальше. Нет, есть кое-кто еще. Сегодня ночью он его выследит и завершит задачу. Нейл, безумец, Вестник справедливости не из тех, кто бросает начатое.

Лифт медлила, держась за свес крыши, готовая подтянуться и забраться наверх. Кремлецы на стенах – столько за раз она еще не видела – расползались в стороны, создавая для нее проход.

Он понимал, что, если она захочет сбежать, лучше не мешать. Сообразительное чудовище.

Купаясь в холодном свете, ярком, словно костер по сравнению с теменью, по которой она пробиралась сюда, существо развернуло черную шикву и, начав с правой руки, начало в нее оборачиваться.

– Мне здесь нравится, – пояснило оно. – Где еще найдется повод полностью покрывать тело? Тысячелетиями я разводил ордлецов, но до сих пор не удается заставить их сцепляться как надо. Рискну предположить, что теперь я могу сойти за человека почти не хуже сиа-аймианцев, но стоит получше присмотреться, и любому видны изъяны. Это порядком раздражает.

– Что ты знаешь о Мраке и его планах? – требовательно спросила Лифт. – И о Сияющих, и о пустоносцах, и обо всем остальном?

– Исчерпывающий список. И я, признаться, не тот, кого стоит спрашивать. Вами, Сияющими, больше интересуются мои собратья. Если когда-нибудь встретишь другого Неспящего, передавай привет от Аркло. Уверен, этим ты расположишь его к себе.

– Это не ответ. Вернее, я рассчитывала на другой.

– Человек, я здесь не для того, чтобы отвечать на твои вопросы. Я здесь из любопытства, и ты – его причина. Как любил повторять старый Аксис, познавшие бессмертие должны найти цель в жизни помимо борьбы за существование.

– Похоже, ты нашел свою цель в болтовне без остановки. А она никому не помогает. – Лифт вскарабкалась на крышу лачуги, но выше не полезла. Виндль вился следом по стене, распугивая кремлецов. Видимо, они его чуяли.

– Я помогаю в проблеме гораздо большей, нежели твои личные затруднения. Я создаю философское течение, столь значительное, что оно будет существовать веками. Видишь ли, дитя, я могу вырастить все, что понадобится. Переполнилась память? Я выведу новый вид ордлецов для накопления воспоминаний. Нужно узнать новости в городе? Помогут ордлецы с дополнительными глазами, вкусовыми и слуховыми усиками. Дай время, и я сотворю для своего тела едва ли не что угодно. А вот вы... вы ограничены одним-единственным телом. Как же все работает? Я начал подозревать, что каждый человек в городе – часть одного большого, невидимого для него организма подобно ордлецам, образующим мой вид.

– Все это замечательно, – отозвалась Лифт. – Но ты сказал, что Мрак охотится за кем-то другим. Думаешь, он еще не успел убить свою жертву?

– О, уверен, что нет. Он охотится прямо сейчас. Скоро узнает, что его приспешники потерпели неудачу.