Текст книги "Источник Вознесения"

Автор книги: Брендон Сандерсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

24

Он командовал королями и, хотя империя ему была не нужна, стал более великим, чем все его предшественники.

«Что-то происходит», – думала Вин, сидя в тумане на крыше крепости Венчер.

Сэйзед был не склонен к преувеличениям. Он всегда оставался придирчив, и это сказывалось на его манерах, на опрятности, даже на том, как он говорил. В особенности если дело касалось исследований. И Вин сразу же поверила в его открытие.

Ведь и она видела что-то в тумане. Нечто опасное. Могло ли присутствие туманного духа объяснить смерти, с которыми столкнулся Сэйзед?

«Но ведь он ничего не говорил о человеческих фигурах в тумане…»

Вин закрыла глаза и зажгла бронзу. Она слышала духа, который затаился где-то поблизости. И еще это – странную пульсацию вдалеке. Не гася бронзу, Вин снова открыла глаза и осторожно достала лист из дневника. Свет, падающий с балкона Эленда, и горящее олово помогли легко прочитать написанное.

«Я сплю едва ли несколько часов каждую ночь. Мы должны торопиться, проходить каждый день столько, сколько возможно, но, когда я наконец ложусь, сон от меня ускользает. Мысли, что беспокоят при свете дня, лишь усугубляются ночной тишиной.

И, кроме того, я слышу барабанный бой – пульсацию со стороны гор. Она притягивает меня с каждым ударом, и она все ближе».

Вин вздрогнула. Она попросила одного из ищеек Эленда зажечь бронзу, но тот заявил, что не слышит никаких звуков, доносящихся с севера. Или он был кандрой и лгал о своей способности жечь бронзу, или Вин слышала алломантическую пульсацию, которую не слышал никто другой. Никто, кроме человека, умершего тысячу лет назад.

Человека, которого все называли Героем Веков.

«Не дури, – сказала себе Вин, складывая лист. – Не делай поспешных выводов».

Рядом зашевелился Ор-Сьер, который до этого момента спокойно лежал и смотрел на город.

И все же она продолжала думать о словах Сэйзеда. Что-то происходило в тумане. Что-то пошло не так.

* * *

На крыше крепости Гастинг ее не было.

Зейн остановился посреди тумана. Он рассчитывал, что Вин будет ждать его, потому что именно здесь они сражались в последний раз. Одно лишь воспоминание об этом заставляло рожденного туманом напрягаться от предвкушения.

На протяжении месяцев они всегда встречались на том же месте, где расставались. Но сюда Зейн возвращался уже несколько ночей, а Вин так и не обнаружил. Он нахмурился, размышляя о приказах Страффа.

Видимо, в конце концов ему прикажут эту девушку убить. И Зейн не был уверен, что его больше беспокоит: растущее нежелание выполнять приказ или растущая тревога, что он, вообще-то, может и не преуспеть.

«А вдруг это она? Та, которая меня остановит. Та, что заставит меня просто… уйти».

Зейн не мог понять, зачем нужна была причина. Конечно, многое легко списать на безумие, но глубоко в душе рожденный туманом признавал, что, кроме Страффа, в его жизни никого нет. Зейн не смог бы все бросить, пока рядом с ним не появился бы кто-то еще.

Впрочем, довольно ждать – пора отправляться на поиски. Отвернувшись от Гастинга, Зейн бросил монету и скачками двинулся через город в сторону крепости Венчер. Он не ошибся: Вин сидела на крыше и охраняла его глупого братца.

Зейн обошел крепость по кругу, стараясь оставаться незаметным даже для усиленных оловом глаз. Приземлился на крыше, достаточно далеко от Вин, и тихонько пошел вперед. Он приближался в полной тишине, наблюдая за сидевшей на краю крыши девушкой.

Внезапно она повернулась и слегка вздрогнула. Зейн мог поклясться, что Вин его почувствовала, хотя не должна была.

Так или иначе, его обнаружили.

– Зейн, – с безразличием проговорила Вин, легко узнав силуэт.

Как обычно, он был с ног до головы в черном и без туманного плаща.

– Я ждал. На крыше крепости Гастинг. Надеялся, ты придешь.

Вздохнув, Вин немного расслабилась, но постаралась не упускать его из вида.

– У меня сегодня неподходящее настроение для боя.

– Жаль.

Зейн подошел ближе, невольно заставив рожденную туманом осторожно подняться на ноги. Остановился возле края крыши, заглядывая на освещенный балкон Эленда.

Вин покосилась на Ор-Сьера. Тот был явно напряжен и переводил глаза с нее на Зейна.

– Ты так переживаешь из-за него.

– Ты про Эленда? – уточнила Вин.

– Да. А ведь он тебя использует.

– Мы уже об этом говорили. И он меня не использует.

Зейн посмотрел ей в глаза.

«Он такой сильный, – подумала Вин. – Такой уверенный в себе. Так не похож на…»

Она остановила себя.

Зейн отвернулся:

– Скажи мне, Вин. Когда ты была моложе, ты желала власти?

– Не понимаю.

– Ты ведь выросла на улице. Разве ты не мечтала о том, чтобы освободиться – убить тех, кто жестоко с тобой обращался?

– Разумеется.

– И вот ты получила эту власть, – продолжал Зейн. – Что бы сказала теперь девочка Вин, если бы могла тебя увидеть? Рожденный туманом, который согнулся под тяжестью чужой воли? Сильный, но почему-то все еще покорный?

– Я теперь не такая, Зейн, – покачала головой Вин. – Я бы хотела верить, что научилась многому с тех пор, как была ребенком.

– Сдается мне, детские инстинкты обычно самые честные. Самые естественные.

Вин не ответила.

Зейн обвел взглядом город, явно не беспокоясь о том, что стоит к ней спиной. Вин бросила монету. Та звякнула о металлическую крышу, и Зейн тотчас же повернулся.

«Нет. Он мне не доверяет…»

Вин понимала, что имел в виду Зейн, потому что раньше думала так же. Она попыталась представить, каким человеком могла бы стать, получив силу, без того, чтобы одновременно не узнать от соратников Кельсера о дружбе и доверии.

– Что бы ты сделала, Вин? – снова поворачиваясь к ней спиной, спросил Зейн. – Ну, если бы тебя никто не сдерживал и ты знала, что твои действия не имели бы никаких последствий?

«Мне надо на север, – пришла тотчас же мысль. – Я бы хотела узнать, откуда берется этот звук».

Однако Вин промолчала.

– Не знаю, – сказала она вслух.

Зейн развернулся и пристально посмотрел ей в глаза:

– Я вижу, ты не принимаешь меня всерьез. Извини, что трачу твое время.

Он двинулся прочь. Вин ощутила внезапный укол беспокойства. Зейн ведь хочет поговорить, а она упускает такую возможность. Возможность перетянуть его на свою сторону.

– Хочешь знать, что бы я сделала? – выкрикнула Вин; голос ее прозвенел в тумане.

Зейн остановился.

– Если бы я могла использовать мою силу как вздумается? Без последствий? Я бы защищала его.

– Твоего короля?

Вин резко кивнула:

– Эти люди, которые привели сюда войска, – твой хозяин и человек по имени Сетт. Я бы убила их. Чтобы никто не угрожал Эленду.

Зейн спокойно кивнул, в его глазах промелькнуло уважение.

– И почему ты этого не делаешь?

– Потому что…

– Я вижу смятение в твоем взгляде, – заметил Зейн. – Ты прекрасно знаешь, что инстинкты, требующие убить этих людей, не ошибаются, но ты себя сдерживаешь. Из-за него.

– Из-за последствий, Зейн. Если я их убью, войска могут просто атаковать. Прямо сейчас дипломатия еще может сработать.

– Возможно. Пока он не попросит тебя убить для него.

– Эленд так далеко не зайдет, – фыркнула Вин. – Он не отдает мне приказы. Если я кого-то убиваю, то лишь тех, кто пытается убить его первым.

– Да? – притворно удивился Зейн. – Ты не действуешь по его приказам, Вин, но ты точно воздерживаешься от действий, потому что он так приказал. Ты его игрушка. Я говорю это не для того, чтобы оскорбить, – видишь ли, я тоже игрушка, как и ты. Ни один из нас не может освободиться. Не в одиночку.

Внезапно монета, которую бросила Вин, взмыла в воздух, к Зейну. Рожденная туманом напряглась, но монета лишь упала в его подставленную ладонь.

– Очень интересно. – Зейн вертел монету в пальцах. – Многие рожденные туманом перестают видеть в деньгах ценность. Для нас это лишь то, чем мы пользуемся для прыжков. Легко забыть ценность чего-либо, что используешь слишком часто. Когда оно становится привычным для тебя. Просто… инструментом.

Зейн подбросил монету и отправил в ночь.

– Я должен идти, – добавил он, поворачиваясь.

Вин уже подняла было руку, желая остановить… Она так давно не разговаривала с другим рожденным туманом. Но похоже, Зейн в ней разочаровался и не останется. Вин позволила ему уйти и вернулась к своему бдению.

25

У него не было детей, но все земли заселены его потомками.

С юных лет Вин спала очень чутко. Воровские шайки работали вместе по необходимости, и любой, кто не мог уследить за собственным имуществом, считался непригодным. Вин, конечно, находилась в самом низу иерархии, и присматривать ей было особо не за чем. Однако пребывание в мужском обществе для юной девушки являлось достаточной причиной, чтобы спать вполглаза.

Неудивительно, что, проснувшись от тихого предупреждающего рычания, Вин отреагировала без лишних размышлений. Отбросила одеяла, схватила флакон на прикроватной тумбочке. Она не спала с металлами внутри себя, потому что многие из них были в определенном смысле ядовиты. Излишки металлов Вин сжигала в конце каждого дня.

Осушив флакон, она одновременно потянулась к спрятанным под подушкой обсидиановым кинжалам. Дверь в комнату открылась, и вошла… Тиндвил.

Террисийка застыла на полушаге, увидев Вин припавшей к изножью кровати в нескольких футах от себя – кинжалы поблескивают, тело напряжено.

– Так ты не спишь?

– Уже нет.

Террисийка улыбнулась.

– Что ты делаешь в моей комнате? – требовательно спросила Вин.

– Пришла разбудить тебя. Подумала, что нам не помешало бы пойти за покупками.

– За покупками?

– Да, дорогая. – Тиндвил подошла к окну, чтобы раздвинуть шторы. Вин обычно не вставала так рано. – Насколько я поняла, ты завтра отправляешься на встречу с отцом его величества. Тебе понадобится подходящее для этого случая платье.

– Я больше не ношу платья.

«Что за игру ты ведешь?»

Тиндвил повернулась и пристально посмотрела на Вин:

– Ты спишь в одежде?

Вин кивнула.

– У тебя нет придворных дам?

Вин покачала головой.

– Ну что ж, хорошо. – Террисийка развернулась к двери. – Прими ванну и переоденься. Мы отправимся, когда ты будешь готова.

– Я не подчиняюсь твоим приказам.

– Знаю, дитя. – Лицо Тиндвил вдруг смягчилось. – Ты можешь прийти ко мне, если хочешь, – тебе решать. Но неужели ты и в самом деле хочешь предстать перед Страффом Венчером в штанах и рубашке?

Вин не нашлась с ответом.

– Давай хотя бы погуляем и посмотрим на товары в витринах. Это поможет тебе отвлечься.

Неожиданно Вин кивнула. Улыбнувшись, Тиндвил скрылась за дверью.

– Спасибо за предупреждение, Ор-Сьер.

Кандра пожал плечами.

* * *

Когда-то Вин и представить себе не могла, что будет жить в таком месте, как крепость Венчер. Юная Вин привыкла к тайным убежищам, лачугам скаа и случайным переулкам. Теперь она жила в доме с разноцветными витражными окнами, окруженном могучими стенами с величественными арочными проемами.

«Сколько всего произошло, – спускаясь по лестнице, размышляла Вин. – Такого, что невозможно было даже вообразить. Почему я об этом думаю?»

В последнее время она часто вспоминала о своей юности в воровских шайках, а замечания Зейна, хоть и смехотворные по сути, не давали покоя. Уместно ли ее присутствие в этой крепости? Ведь большинство талантов Вин совсем не годились для того, чтобы демонстрировать их в приличном обществе. Они были… оттуда, из усыпанных пеплом темных переулков.

Вместе с Ор-Сьером Вин направилась к южному входу, где обещала ждать Тиндвил. Коридор, который в этом месте расширялся и становился поистине величественным, выходил прямо во внутренний двор. Кареты обычно подъезжали прямо ко входу, чтобы не подвергать аристократов воздействию стихий.

Благодаря олову Вин еще издалека услышала голоса. Один принадлежал Тиндвил, другой…

– Я немного взяла с собой, – говорила Альрианна. – Пару сотен мер. Но мне действительно нужно что-то носить. Я не переживу, если и дальше буду ходить в чужих платьях!

Не дойдя до конца коридора, Вин остановилась.

– Подарка короля определенно хватит на новое платье, дорогая. – Тут Тиндвил как раз увидела Вин. – А, вот и она.

Компанию двум женщинам составлял угрюмый Призрак. На нем был мундир дворцового стражника, хотя куртку он не застегнул, а брюки не подходили по размеру. Вин медленно пошла вперед.

– Не ожидала, что нас будет так много, – заметила она.

– Юная Альрианна получила воспитание знатной дамы, – пояснила Тиндвил. – Она в курсе последней моды и сможет давать советы по поводу твоих покупок.

– А Призрак?

Тиндвил покосилась на юношу:

– Носильщик.

«Ну, это объясняет его настроение», – подумала Вин.

– Идемте. – И Тиндвил направилась во внутренний двор.

Альрианна последовала за ней легким, грациозным шагом. Вин бросила взгляд на Призрака, который пожал плечами, и они двинулись следом.

– Как тебя в это втянули? – шепотом спросила Вин.

– Встал пораньше, чтобы натырить еды, – проворчал Призрак. – Тут командирша меня заметила, оскалила зубы, что твой волкодав, и говорит: «Нам сегодня понадобятся ваши услуги, молодой человек».

Вин кивнула:

– Будь начеку и не гаси олово. Не забывай, что мы на войне.

Призрак послушно сделал все, как она сказала. Находясь рядом, Вин с легкостью выделила и определила алломантический пульс его олова. Это означало, что он не шпион.

«Еще одного вычеркиваю из списка. Хоть какой-то толк от этой прогулки».

У главных ворот крепости ждал экипаж. Призрак устроился рядом с кучером, женщины сели сзади.

– А животное обязательно должно сидеть вместе с нами? – сморщила нос Альрианна, когда вслед за хозяйкой в экипаж запрыгнул Ор-Сьер.

– Да, – отозвалась Вин.

Похоже, Альрианна ждала более подробного объяснения, но его не последовало. Когда карета тронулась с места, девушка отвернулась и стала смотреть в окно. Однако долго молчать она, похоже, была не в состоянии.

– Вы уверены, что мы в безопасности в сопровождении только одного слуги, Тиндвил?

Та посмотрела на Вин:

– О, я думаю, с нами все будет в порядке.

– А, в самом деле, – сообразила Альрианна, тоже переводя взгляд на Вин. – Вы же алломант! А люди правду говорят?

– О чем? – негромко поинтересовалась Вин.

– Ну, например, по слухам, вы убили Вседержителя. И еще вы немного… э-э… – Альрианна прикусила губу. – Скажем так, немного не в себе.

– Не в себе?

– И вы опасны, – продолжала Альрианна. – Но, хм, это не может быть правдой. Я хочу сказать, вы же с нами отправились по магазинам, так?

«Она нарочно меня провоцирует?»

– Вы всегда так одеваетесь? – не унималась Альрианна.

Вин была в своих обычных серых брюках и желто-коричневой рубашке.

– В этом легко сражаться.

– Да, но… – Альрианна улыбнулась. – Мы же не для этого собрались, так, Тиндвил?

– Верно, дорогая, – подтвердила террисийка.

Она явно изучала Вин.

«Нравлюсь? – подумала та. – Что ты на меня уставилась?»

– Вы самая странная знатная дама из всех, с кем я когда-либо встречалась, – заявила Альрианна. – Вы выросли далеко от столицы? Я – да, но моя мать позаботилась как следует о моем воспитании. Конечно, она просто пыталась сделать из меня достойный товар, чтобы отец смог потом меня продать какому-нибудь потенциальному союзнику.

Альрианна улыбнулась. Вин уже давно не приходилось иметь дела с женщинами вроде нее. Она вспомнила время, проведенное при дворе, когда приходилось с улыбкой играть роль Валетт Рену. Не самые приятные воспоминания. Чего стоила одна враждебность придворных… Нет, в этой роли Вин чувствовала себя неуютно.

Правда, было и хорошее. Эленд, например. Если бы Вин не притворялась знатной дамой, она никогда бы его не встретила. И конечно, балы – с их разноцветьем, музыкой, платьями – тоже обладали определенной ошеломляющей привлекательностью. Грациозные танцы, внимательные кавалеры, прекрасно обставленные комнаты…

«Все это ушло, – сказала себе Вин. – Когда доминион на грани коллапса, нет времени на глупые балы и сборища».

Тиндвил определенно продолжала за ней наблюдать.

– Ну? – спросила Альрианна.

– Что? – не поняла Вин.

– Вы выросли далеко от столицы?

– Я не аристократка, Альрианна. Я скаа.

Девушка побледнела, потом покраснела, потом ее палец прикоснулся к губам.

– Ах, бедняжка!

Кроме ее слов, чуткие уши Вин уловили кое-что еще – тихий смех Ор-Сьера, расслышать который смог бы только алломант.

Она с трудом удержалась, чтобы не одарить кандру строгим взглядом.

– Все не так плохо, – примирительно сказала Вин.

– Но ведь тогда неудивительно, что вы не умеете одеваться! – воскликнула Альрианна.

– Я умею одеваться. У меня и платья есть.

«Хотя я их не надевала уже несколько месяцев…»

Альрианна кивнула, хотя было понятно, что словам Вин она не верит.

– Бризи тоже скаа, – вдруг ужаснулась Альрианна. – Или наполовину скаа. Хорошо, что он не сказал об этом отцу, – отец никогда не был добр со скаа.

Вин промолчала.

В конце концов они достигли Кентонской улицы, и толпа стала мешать продвижению экипажа. Вин вышла первой, следом на брусчатку спрыгнул Ор-Сьер. Рыночная улица была заполнена людьми, правда не настолько, как в последний раз, когда здесь побывала Вин. Пока остальные выбирались из кареты, она поглядела на цены в нескольких близлежащих лавках.

«Пять мер за корзину вялых яблок! Продукты и в самом деле становятся роскошью».

У Эленда, к счастью, имелись запасы. Только на зиму их не хватит, это уж точно: множество полей в отдаленных плантациях доминиона так ведь и остались неубранными.

«Сейчас время на нашей стороне, – продолжала размышлять Вин. – Но в конечном счете оно обернется против нас».

Нужно заставить эти войска сражаться друг с другом. Или жители города умрут с голоду еще до того, как солдаты хотя бы попытаются взять его.

Призрак спрыгнул на мостовую последним и присоединился к остальным. Пока Тиндвил изучала улицы, Вин продолжала следить за суетливой толпой. Несмотря на опасность извне, люди продолжали заниматься ежедневными делами. А что им еще оставалось? Осада продолжалась уже недели, а жизнь, как и положено, шла своим чередом.

– Вот. – Тиндвил указала на лавку портного.

Альрианна рванулась вперед.

– Нетерпеливое юное создание. – Величественная террисийка степенно двинулась следом.

Вин пожала плечами. Блондинка-аристократка уже увлекла за собой Призрака, который шел за ней бодрым шагом. Неудивительно. Чтобы увлечь его, достаточно обладать соблазнительными формами и хорошо пахнуть, причем второе являлось совсем необязательным.

– У нее, наверное, не было возможности пойти за покупками с тех пор, как армия ее отца выступила в поход много недель назад, – улыбнулась Тиндвил.

– Вы так говорите, словно считаете, что она прошла через какое-то ужасное испытание, – съязвила Вин. – Бедняжка! Столько времени не могла прогуляться по магазинам!

– Ей это явно нравится. Разве ты не понимаешь, как тяжело быть лишенным того, что любишь.

– Мне трудно заставить себя сопереживать придворной ветренице, которую лишили платьев.

Они как раз подошли к магазину. Вин и Тиндвил скрылись за дверью, Ор-Сьер остался ждать снаружи.

– Не будь такой жестокой с этим ребенком, – слегка нахмурилась террисийка. – Она продукт своей среды, в точности как ты. Если ты судишь о ней, основываясь на ее легкомыслии, то поступаешь так же, как и те, кто судят о тебе по твоей простой одежде.

– А мне нравится, когда люди судят по одежде, – с вызовом сказала Вин. – Тогда они многого не ждут.

– Понятно. Хочешь сказать, что по всему этому не скучала? – И террисийка кивком указала на внутреннее убранство магазина.

Вин помедлила. Здесь буйствовали краски и ткани, кружева и бархат, корсеты и юбки. И все окутывал легкий аромат духов. Стоя перед манекенами в ярких платьях, Вин как будто – на один лишь миг – снова попала на бал. В то время, когда она звалась Валетт. Когда у нее была причина зваться Валетт.

– Говорят, тебе нравилось в обществе аристократов, – негромко бросила Тиндвил и прошла вперед.

Альрианна уже трогала кончиками пальцев рулоны тканей и строгим голосом разговаривала с портным.

– Кто тебе это сказал?

– Твои друзья, дорогая, – повернулась Тиндвил, – кто же еще. Это очень любопытно: они говорят, что ты прекратила носить платья через несколько месяцев после Крушения. Они все удивляются почему. Говорят, ты любила одеваться как женщина. Или они ошибаются?

– Нет, они правы, – призналась Вин.

Тиндвил вздернула бровь и остановилась возле манекена в ярко-зеленом платье, отороченном кружевами, с пышным подолом, из-под которого виднелось несколько нижних юбок.

– Мне стало слишком нравиться так одеваться. – Вин приблизилась, разглядывая роскошный наряд. – В этом вся проблема.

– Не вижу никакой проблемы, дорогая.

– Я не такая. – Вин заставила себя отвернуться от платья. – Я никогда не была такой – просто играла роль. Когда носишь подобное платье, слишком легко забыть, кто ты на самом деле.

– И эти платья не могут стать частью того, кто ты на самом деле?

– Нет. Наряды – часть того, кем является она. – Вин покосилась в сторону Альрианны. – Я должна быть кем-то другим. Кем-то более жестким.

«Мне не нужно было сюда приходить».

Тиндвил положила руку ей на плечо:

– Почему ты не вышла за него замуж, дитя?

– Что еще за вопрос? – рассердилась Вин.

– Это честный вопрос.

Сегодня Тиндвил выглядела совсем не такой суровой, как в другие разы. Впрочем, тогда она обращалась в основном к Эленду.

– Вас это не касается, – строго сказала Вин.

– Король попросил меня улучшить его внешний облик, – возразила Тиндвил. – А я собираюсь сделать больше – сделать его настоящим королем, если смогу. У него большой потенциал, я думаю. Однако он не сможет его реализовать, пока не будет достаточно уверен в некоторых аспектах собственной жизни. Особенно в тебе.

– Я… – Вин закрыла глаза, вспоминая, как Эленд делал ей предложение.

Той ночью, на балконе. Легкий пепел сыпался с неба… Она помнила свой ужас. Разумеется, было понятно, к чему ведут их отношения. Почему она так испугалась?

Именно после этого Вин и перестала носить платья.

– Он не должен был делать мне предложение. Он не может на мне жениться.

– Он тебя любит, дитя. Возможно, было бы намного проще, если бы он не чувствовал того, что чувствует. Однако при нынешнем положении вещей…

– Я недостойна его.

– А, понятно.

– Ему нужен кто-то другой, – продолжала Вин. – Кто-то лучше меня. Женщина, которая сможет быть королевой, а не просто телохранителем. Женщина, похожая на… – Желудок Вин скрутило. – На нее.

Тиндвил посмотрела на Альрианну, которая смеялась в ответ на слова пожилого портного, который снимал с нее мерки.

– Но он полюбил именно тебя, дитя.

– Когда я притворялась такой, как она.

– Я почему-то сомневаюсь, что ты смогла бы стать такой, как Альрианна, – улыбнулась Тиндвил, – даже если бы старалась изо всех сил.

– Возможно. Но как бы то ни было, он полюбил не меня, а мой образ при дворе.

– И он бросил тебя, когда узнал правду?

– Нет. Но…

– Люди гораздо сложнее, чем кажутся на первый взгляд, – покачала головой Тиндвил. – Вот, к примеру, Альрианна. Молодая и нетерпеливая, где-то излишне откровенная. Но она знает о дворе больше, чем можно предположить, и похоже, ей известно, как отличить хорошего человека. Это талант, которого не хватает многим. Или твой король. Скромный ученый и мыслитель, но по натуре настоящий боец. Мужественный человек, который обладает волей к победе. Да я думаю, он вообще на многое способен. А гасильщик Бриз? Циник и насмешник – до тех пор, пока не посмотрит на молодую Альрианну. Тогда он смягчается, и можно лишь удивиться, сколь большая доля его жестокого безразличия на самом деле является игрой.

Тиндвил помолчала, глядя на Вин.

– И ты. Ты намного больше, дитя. Почему видишь только одну сторону самой себя, когда твой Эленд видит намного больше?

– Зачем все это? Зачем вы пытаетесь превратить меня в королеву, подходящую для Эленда?

– Нет, дитя. Я хочу помочь тебе стать той, кем ты являешься на самом деле. А теперь дай портному снять мерки, чтобы ты могла примерить что-нибудь из его запасов.

«Кто я на самом деле?» – хмурясь, думала Вин.

Однако она позволила высокой террисийке подтолкнуть себя вперед, и пожилой портной начал снимать мерки.

Некоторое время и одну примерочную спустя Вин вышла, одетая в воспоминание. Небесно-голубое с белыми кружевами платье облегало талию и грудь, а подол был широкий и летящий. Многочисленные юбки длиной в пол расширялись книзу и полностью скрывали ноги.

Ужасно непрактично. Платье шуршало от малейшего движения, и приходилось внимательно следить, куда наступаешь, чтобы не зацепиться или не запачкаться. Но оно было прекрасно, и Вин чувствовала себя красивой. Она почти ждала, что вот-вот заиграет оркестр, за спиной, словно страж, возникнет Сэйзед и Эленд появится в отдалении, лениво наблюдая за танцорами поверх раскрытой книги.

Вин прошла вперед, позволяя портному проверить, где ткань облегает слишком плотно или слишком свободно, и Альрианна, увидев ее, ахнула. Старый портной, опираясь на трость, диктовал замечания своему помощнику.

– Пройдитесь еще немного, моя госпожа, – попросил он. – Позвольте мне увидеть, как оно сидит, когда вы не просто ходите по прямой.

Вин слегка закружилась, повернувшись на одной ноге, пытаясь вспомнить танцевальные па, которым учил Сэйзед.

«Я так и не потанцевала с Элендом, – поняла она, шагнув в сторону, словно в такт музыке, от которой остались лишь слабые воспоминания. – Он всегда находил повод, чтобы отвертеться от танцев».

Вин начала чувствовать платье. Казалось, привычки уже утрачены, но сейчас она вдруг с изумлением осознала, как просто все вернуть – ступать легко, поворачиваться так, чтобы подол колыхался лишь чуть-чуть…

Когда она остановилась, портной больше не диктовал – лишь смотрел и улыбался.

– Что? – спросила Вин, краснея.

– Простите, моя госпожа. – Старик коснулся блокнота ассистента и отослал его одним движением пальца. – Не уверен, что я видел кого-либо, способного так грациозно двигаться. Вы словно… легкий вздох.

– Вы мне льстите, – смутилась Вин.

– Нет, дитя, – сказала стоявшая в стороне Тиндвил. – Он прав. Ты двигаешься с изяществом, которому большинство женщин могут только позавидовать.

Снова улыбнувшись, портной повернулся к своему помощнику, который принес образцы тканей, и стал перебирать их морщинистой рукой, а Вин, подбоченившись, пытаясь не позволить вероломному платью вновь взять над ней верх, подошла к Тиндвил.

– Почему вы так добры ко мне? – негромко, но требовательно спросила Вин.

– А почему должно быть иначе? – удивилась Тиндвил.

– Вы плохо обращаетесь с Элендом. Не отрицайте – я слышала, как проходят ваши уроки. Вы все время его оскорбляете и унижаете. А теперь притворяетесь хорошей.

Тиндвил улыбнулась:

– Я не притворяюсь, дитя.

– Тогда почему с Элендом вы такая злая?

– Парень вырос балованным сыном великого лорда. Теперь он король и, на мой взгляд, нуждается в суровой правде. – Террисийка помедлила, глядя на Вин сверху вниз. – А вот в твоей жизни ее было предостаточно.

Разговор прервал подошедший портной:

– Вот, моя госпожа. – Он начал раскладывать образцы тканей на низком столике. – Думаю, с вашим цветом кожи и волос будет особенно хорошо гармонировать темная ткань. Элегантный темно-красный, быть может?

– А как насчет черного? – спросила Вин.

– Боги, нет, – ужаснулась Тиндвил. – Хватит с тебя черного и серого, дитя.

– Тогда вот это, может быть? – Вин указала на ярко-синий.

Давным-давно, в ту самую первую ночь, когда она встретила Эленда, платье на ней было почти такого же оттенка.

– О да, – подтвердил портной. – Цвет прекрасно подходит к светлой коже и темным волосам. М-да. Теперь надо выбрать стиль. Платье, как я понял, необходимо к завтрашнему вечеру?

Вин кивнула.

– Ага. Тогда нам придется подогнать под вашу фигуру одно из платьев со склада, и мне кажется, у нас есть подходящий цвет. Придется немного ушить, но ради такой красавицы мы готовы проработать всю ночь. Не так ли, парень? – Старик подмигнул ассистенту. – Теперь что касается стиля…

– Такой сгодится, я думаю, – оглядев себя, сказала Вин.

Платье было стандартного фасона, похожего на те, что она носила раньше на балах.

– Разве? – загадочно улыбнулся портной.

– Что, если убрать некоторые из нижних юбок? – приподнимая подол платья Вин, предложила Тиндвил. – И сделать их чуть повыше, чтобы она могла свободнее двигаться?

Вин замерла:

– Это возможно?

– Конечно, – улыбнулся портной. – Мой помощник говорит, тонкие юбки сейчас популярны на юге, хотя там обычно отстают немного от моды Лютадели. – Он помедлил. – Впрочем, я уже не знаю, можно ли теперь говорить о моде в этом городе…

– Сделайте манжеты на рукавах пошире, – продолжала Тиндвил. – И вшейте туда несколько карманчиков для личных вещей.

Старик кивнул, а его безмолвный помощник записал предложение.

– В груди и талии пусть будет туго, но не слишком. Ничто не должно ограничивать леди Вин в движениях.

– Леди Вин? – переспросил пораженный старик.

Прищурившись, он вгляделся в стоявшую напротив молодую женщину, потом повернулся к помощнику. Мальчик только кивнул.

– Понимаю… – Рука портного задрожала чуть сильнее. Словно желая придать себе немного устойчивости, старик вцепился в рукоять трости. – Я… прошу прощения, если оскорбил вас, моя госпожа. Я не знал.

Вин снова покраснела: «Вот еще одна причина, по которой мне не следовало идти за покупками».

– Все в порядке, – сказала она ободряюще. – Вы ничем меня не оскорбили.

Портной чуть расслабился, а внимание Вин переключилось на Призрака, который прохаживался по комнате.

– Похоже, нас нашли. – Он кивком указал на витрину.

Только сейчас, глянув сквозь манекены и тюки ткани, Вин обратила внимание, что снаружи собиралась толпа.

– Ну почему ты такая популярная? – покачал головой Призрак.

– Я убила их бога. – Вин нырнула за манекен, прячась от десятков любопытных глаз.

– Я помогал, вообще-то, – обиженно произнес Призрак. – И даже получил прозвище от самого Кельсера! Но никому нет дела до бедного маленького Призрака.

Вин оглядела помещение: «Должна быть задняя дверь. Конечно, и в переулке могут быть люди…»

– Что ты делаешь? – поинтересовалась Тиндвил, которая с любопытством наблюдала за поведением Вин.

– Я должна уйти. Убежать от них.

– Почему бы тебе, наоборот, не выйти к ним и не поговорить? Они же явно хотят тебя видеть.

Альрианна собиралась произвести впечатление, однако выбрала для этого не самый подходящий момент: когда она в желто-голубом платье выплыла из примерочной и артистично закружилась, никто не обратил внимания. Даже Призрак.

– Я туда не пойду, – уперлась Вин. – С какой стати?

– Им нужна надежда, – сказала Тиндвил. – Надежда, которую можешь дать только ты.

– Ложная надежда, – не согласилась Вин. – Закончится тем, что они начнут поклоняться мне.

– Неправда, – неожиданно вмешалась Альрианна. Она без малейшего смущения выглянула в окно. – Прятаться по углам, странно одеваться и вести себя загадочно – вот что создало эту удивительную репутацию. Если бы люди знали, что ты совсем обыкновенная, они бы не сходили с ума от желания поглядеть на тебя. Ой… я не это хотела сказать.