Текст книги "Идеальная невеста"

Автор книги: Бренда Джойс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 8

«Дорогая Бесс!

Я надеюсь, что ты и твои дети будете здоровы, когда ты получишь это письмо. Мне очень нужен твой совет.

Ты, должно быть, знаешь, что я гощу в имении сэра Рекса уже целую неделю. Для меня было очень тяжелым ударом узнать, что Пентвейт мне не принадлежит! Я уверена, что ты сейчас самодовольно улыбаешься. Поэтому я должна спросить тебя: всерьез ли ты хотела сосватать меня и сэра Рекса?

Он обладает многими блестящими качествами. У него есть сила духа, порядочность и настоящий талант хозяина, чтобы управлять состоянием семьи Херрингтон. Недостатков у него очень мало, и достоинства значительно перевешивают их. Я полагаю, что между нами возникла искренняя дружба, основанная на взаимном уважении и привязанности. И осмелюсь написать тебе, что я также считаю его очень привлекательным. Бесс, я сейчас решаю, не попросить ли его стать моим мужем.

Пожалуйста, ответь как можно скорее и напиши мне, что ты думаешь! Если ты по‑прежнему за брак, основанный на дружбе, привязанности и силе характера, то, пожалуйста, подскажи мне, как именно я должна действовать.

И последнее. Я пока не представляю, примет ли он от меня такое предложение. Но если он мне откажет, это не очень сильно меня разочарует».

Бланш сделала передышку, почувствовав спазм в желудке от страха. На самом деле ей было бы тяжело получить его отказ! Лучше ей продолжать с ним дружбу, чем храбро подставить себя под удар и пережить такую боль расставания с ним.

Кроме того, она сгладила в письме его недостатки. Но Бесс совершенно незачем знать все: она, разумеется, чудесная подруга, но слишком любит посплетничать. Бланш дрожащей рукой окунула перо в чернильницу и подписалась:

«Твоя верная и преданная подруга,

Бланш Херрингтон».

Она с облегчением откинулась на спинку стула, довольная тем, что написала это письмо. Почта ездит быстро, и Бесс получит его через два дня. И если Бесс ответит сразу же, через четыре дня Бланш получит ее ответ.

Она надеялась, что Бесс посоветует ей выйти за сэра Рекса как можно скорее.

«Я, должно быть, сошла с ума, если хочу ускорить такое важнейшее решение», – подумала она и улыбнулась. Но прежде, чем она осмелилась всерьез задуматься над тем, как ей ускорить путь к брачному предложению, во дворе поднялся страшный шум.

Мужские голоса кричали настойчиво и испуганно. Кто‑то крикнул:

– Откройте эту чертову дверь!

Бланш вскочила и подбежала к окну. Но к тому времени, когда она взглянула вниз, двор был уже пуст.

– Леди Херрингтон! Леди Херрингтон! – кричала внизу, у лестницы, ее горничная.

Бланш в тревоге выбежала из комнаты. Спускаясь по лестнице, она увидела, что в большом зале собрались какие‑то мужчины. Они стояли вокруг, и она не сразу увидела, что скрывается за их спинами.

Ей стало страшно. С сэром Рексом случилось что‑то ужасное.

– Отойдите от него! – крикнула она, уже вбегая в большой зал.

Мужчины отошли в стороны, и она увидела сэра Рекса. Он лежал вниз лицом, и его белая рубаха была в крови. Он не мог умереть – он только потерял сознание!

Бланш бросилась к нему и опустилась рядом с ним на колени. Она совсем испугалась, увидев, как побелело его лицо. Рубаха была разорвана на груди, и под ней в этом месте была рана. Кровь текла из нее.

Бланш нашла взглядом Мег и отдала ей приказание:

– Принеси мне чистых полотняных лоскутов: надо остановить кровь. – Потом быстро скрутила в комок чистый подол своей нижней юбки и прижала к ране. – Твоя фамилия Харди, верно? – спросила она уже знакомого ей лакея, не сводя глаз с бледного лица сэра Рекса.

– Да, мэм.

– Срочно вызови доктора – того, что живет ближе, – приказала Бланш и удивилась, что ее голос звучит так спокойно, в то время как сердце замирает от ужаса. Она так боялась, что сэр Рекс умрет. Но мир перестал кружиться, и время замерло. Теперь для нее существовал только сэр Рекс, который лежал перед ней бледный и истекал кровью.

Он не должен умереть!

Она с удовлетворением отметила, что Харди выбежал из зала.

– Молодой человек, – обратилась она к юноше, стоящему среди мужчин. – Я хочу, чтобы ты сменил меня здесь, пока я нащупаю пульс у сэра Рекса.

Раненый дышал: Бланш была уверена, что видела, как его грудь поднимается.

Юноша встал на колени и на время сменил Бланш, пока она наклонялась к лицу сэра Рекса, пытаясь почувствовать его дыхание. Она заставила себя быть спокойной, когда прижала палец к его горлу там, где проходила сонная артерия. Пульс она почувствовала сразу же. Он был более слабым, чем бы ей хотелось, и очень быстрым – настолько быстрым, что это было опасно. Но сердце сэра Рекса яростно работало, перекачивая по жилам кровь, которой у него становилось все меньше. Бланш провела рукой по его лицу. Она надеялась, что это как‑нибудь позволит ему понять, что она здесь и будет заботиться о нем – нет, уже заботится.

– Анна! – позвала она.

– Да, миледи, – выдохнула Анна, выходя вперед. Ее лицо было белым как полотно.

– Поставь воду на огонь и прокипяти в ней нитки и иглы. Еще мне нужны мыло, теплая вода, чистые лоскуты и виски – много виски.

Она услышала, как Анна умчалась выполнять приказ, и в этот же момент Мег опустилась на колени со стопкой чистых лоскутов в руках.

Бланш подняла глаза, взглянула на пятерых мужчин и хрипло спросила:

– Что произошло?

Они заговорили все сразу.

– Говорите по очереди! – попросила она.

– Он работал с молодым племенным жеребцом, миледи. Обычно это спокойный конь. Но сегодня его, должно быть, что‑то напугало. Все случилось очень быстро. Жеребец ударил. Сэр Рекс едва увернулся от его ноги, но упал, потому что там было очень грязно. А жеребец побежал. Лошадь никогда не станет топтать человека – никогда, миледи!

– К черту рассказ о лошадях! – крикнула Бланш. – Ты хочешь сказать, что этот конь наступил на сэра Рекса, когда убегал?

– Только задел его. Задел сэра Рекса одним копытом! – крикнул покрасневший конюх.

Бланш стало так плохо, словно она сама была тяжело ранена. Но девушка напрягла свою волю и сохранила спокойствие.

У ее маленького помощника глаза были широко раскрыты от волнения. Бланш улыбнулась ему и спросила:

– Как тебя зовут?

– Джимми, – прошептал он.

– Я сейчас сменю тебя. А ты сможешь найти Анну и помочь ей принести все, что я просила?

Когда Джимми с большим удовольствием убежал из зала, Бланш подняла подол своей юбки. Он был теперь таким же красным, как рубаха сэра Рекса. Борясь со страхом и отчаянием, Бланш внимательно взглянула на рану. Задел его конь копытом или лягнул сознательно, в любом случае он сильно разорвал сэру Рексу верхнюю часть груди. Рана была довольно глубокая; нужно много швов, чтобы ее зашить. Бланш была уверена, что хирург не приедет достаточно быстро. Кроме того, она боялась заражения. Она не сомневалась, что видела в ране грязь.

Бланш напомнила себе, что сэр Рекс выдержал ампутацию, когда ему удалили половину ноги в военном госпитале в Испании. Он выдержит удар копыта в грудь – если только конь лишь ударил, а не наступил на него.

Раненый застонал.

Душа Бланш разрывалась от боли за него.

– Отнесите его наверх. И пожалуйста, будьте осторожны, – велела она.

Невозможно было оставить его здесь. Ему необходимо быть в кровати, а ей нужно сейчас же заняться его лечением. Когда четверо остававшихся в зале мужчин подняли сэра Рекса с пола, у него вырвался глухой отрывистый стон и у Бланш, наконец, выступили на глазах слезы. Она сердито вытерла их. Черт бы их побрал! – подумала она, злясь на себя. Сейчас не время плакать. Она нужна сэру Рексу.

– Он большой и сильный, миледи; он поправится, – шепнула ей Мег.

– Он потерял очень много крови, – ответила Бланш, сделала глубокий вдох и твердо сказала: – Прокипяти еще мой пинцет – на случай, если я увижу какие‑нибудь осколки в ране. – Она крепко сжала плечо Мег, чтобы ободрить служанку. – Я надеюсь на тебя, Мег. У тебя крепкие нервы?

Мег немного помедлила и ответила:

– Я сделаю все, что смогу.

– Хорошо. Мне нужны виски, мыло и вода – немедленно.

Бланш подняла юбки до колен и побежала вверх по лестнице.

Сэр Рекс уже лежал на своей кровати. Она увидела на ночном столике бутылку бренди, схватила ее, села возле сэра Рекса и сняла с раны повязку. Из раны все еще сочилась кровь.

– Прижмите его к кровати, – приказала она.

Когда ее четверо помощников‑мужчин сделали это, она вылила часть бренди на рану.

Он закричал, его глаза мгновенно раскрылись, и он рванулся вверх со всей силой, которую может иметь такой крепкий мужчина. На мгновение его затуманенный болью взгляд встретился со взглядом Бланш. В этом взгляде были недоверие и упрек.

– Вас лягнул или наступил на вас один из ваших коней. Извините меня за боль, что я сам причинила, – сказала она.

Упрек исчез. Вместо него во взгляде раненого появилось понимание.

– О черт! – выругался он и упал на постель. На его лбу выступил пот, но он продолжал пристально смотреть на Бланш.

Она потеряла чувство жалости. Ей нельзя было его жалеть.

– Держите его, – скомандовала она. – И я буду вам благодарна, если он не сможет приподниматься.

Рекс взглянул на нее.

– Лежите тихо! – приказала Бланш и вылила на рану все бренди, еще остававшееся в бутылке.

Он глухо застонал, потом открыл рот в беззвучном крике.

Бланш взяла чистые лоскуты, которые принесла Мег, и с силой прижала их к ране.

– Извините меня.

Она хотела, чтобы он снова лишился чувств, но видела, что он старается сохранять сознание.

– Вы дышите нормально? Вам не больно дышать? – спросила она. Ей надо было выяснить, не наступил ли на него конь и если наступил, то не сломал ли ему ребро.

Сэр Рекс каким‑то образом сумел покачать головой. Бланш поняла, что это отрицательный ответ на второй вопрос. Он хочет сказать, что дышит без боли.

– Расслабьтесь, сэр Рекс. Будет лучше, если вы потеряете сознание.

Дыхание раненого стало тяжелым и частым. Он открыл глаза и спросил:

– Насколько это… серьезно?

– Рану надо зашить. А перед этим я намерена промыть ее.

Взгляд его глаз, которые теперь были голубыми, дрожал от боли.

– Делайте это, – тихо выдохнул он и потерял сознание.

Бланш никогда не чувствовала такого облегчения. Она дотянулась до руки больного и крепко сжала его ладонь, чувствуя, как дрожит ее собственная рука. Даже теперь, когда он был без сознания, его лицо было искажено болью. Вернулась Мег с водой и мылом, и Бланш отпустила руку сэра Рекса.

Еще Мег принесла ножницы.

– Я подумала, что они могут вам понадобиться, – шепнула горничная.

– Да, они нужны, – ответила Бланш, довольная тем, что Мег способна рассуждать здраво в таких обстоятельствах.

Она кивком велела мужчинам отойти от раненого и разрезала его рубашку, чтобы ее легко можно было снять. Потом она еще раз промокнула рану. Кажется, кровотечение, наконец, прекратилось.

Бланш замерла неподвижно. Она была в отчаянии. Она не хирург и не медсестра. Во время своей благотворительной работы в общине Святой Анны она ухаживала за несколькими больными бедняками – женщинами и детьми. Но тогда она только прикладывала лед тем, у кого был жар, и кормила с ложки бульоном тех, кто не мог есть сам. В Херрингтон‑Холл ее экономка лечила порезы и раны, но лишь мелкие. Правда, однажды Бланш видела, как она зашивала рану сыну старшего конюха.

– Чем я могу вам помочь, миледи? – шепотом спросила Мег.

Бланш поняла, что все смотрят на нее. Она мрачно взглянула на пятерых мужчин.

– Кто‑нибудь из вас хоть однажды зашивал такую рану?

Все покачали головами.

– Вы можете подождать хирурга, миледи. К ночи он обязательно приедет сюда.

Отчаяние Бланш стало еще сильнее. Она подошла к тазу с водой и стала старательно мыть руки щелочным мылом. Мег подошла к ней и шепнула:

– Вы очень хорошо шьете.

Бланш хмуро улыбнулась и ответила:

– Я никогда еще не зашивала человека.

Мег тоже улыбнулась, но печально.

– Я боюсь ждать хирурга. Я хорошо знаю только одно: чем дольше рана остается открытой, тем больше вероятность заражения.

Госпожа и служанка понимающе взглянули друг на друга.

– Может быть, вам тоже стоит выпить глоток виски, – прошептала Мег.

Бланш была в ужасе. Она снова подошла к сэру Рексу.

– Сейчас я начну тщательно промывать рану. Если он очнется, вы должны прижать его к кровати, – сказала она мужчинам.

Они мрачно кивнули.

– Вам бы надо напоить его виски, перед тем как накладывать швы, – сказал девушке один из них.

Бланш согласилась с ним.

– Если он не очнется, мы приведем его в себя, перед тем как я буду его зашивать, и посмотрим, сможем ли мы влить в него бутылку виски.

Она пододвинула свой стул к кровати и начала промывать рану.

Бланш в двадцать третий раз протолкнула иглу сквозь кожу сэра Рекса. Она с трудом верила, что дело сделано – что она зашила рану. Она заставила себя сохранять спокойствие еще минуту или две. Мег подала ей ножницы. Бланш аккуратно перерезала нитку и отдала горничной все свои инструменты. Сэр Рекс по‑прежнему был без сознания.

Бланш продолжала сидеть около него. Сейчас она не могла сделать даже самого малого движения. Она была в состоянии только дышать – глубоко и прерывисто.

Он был без сознания уже много часов. Но после того, как Бланш очистила рану – о господи, в ней были песок, грязь и даже гравий, – его люди привели его в чувство и влили в него полбутылки виски. Она никогда не забудет, как он смотрел на нее тогда, словно доверял ей себя и просил, чтобы она вернула ему здоровье.

Бланш задрожала как от лихорадки, слезы потекли у нее по щекам. Как она сумела очистить и зашить эту страшную рану?

А если она нечаянно оставила в ране камешек?

А если у сэра Рекса начнется заражение?

Где, черт побери, этот проклятый хирург?

– Все в порядке, миледи. Он ничего не чувствует, – ласково шепнула ей Мег.

Бланш прижала руки к щекам и постаралась овладеть собой. Но это оказалось невозможно. Слезы наполняли ее закрытые глаза и обжигали веки. Она никогда так не плакала и не могла бы уверенно объяснить, почему плачет сейчас. Самое худшее ведь уже позади, верно?

Слезы сумели вырваться из‑под век наружу. Бланш поняла, что плачет от страха. Она не могла вспомнить, чтобы когда‑нибудь чувствовала что‑то подобное. Но она с ужасом думала о том, что сэр Рекс, каким бы большим и сильным он ни был, может не выжить после всего, что перенес.

Один из мужчин шаркающей походкой прошел мимо нее.

– Он поправится, миледи, – сказал он.

– Он сильный, как мул, – добавил другой, идя вслед за своим товарищем к двери.

– Маленький удар копыта его не погубит, – подтвердил, уходя, Харди.

Когда они выходили из спальни, Бланш кивнула им и шепнула: «Спасибо». Потом она повернулась к сэру Рексу. Он был похож на смерть, немного отогревшуюся в тепле. Его кожа оставалась бледной, но теперь у нее был желтоватый оттенок. Места, где были наложены швы, распухли и грозно краснели. Бланш погладила его по щеке.

– Ты поправишься, – с усилием произнесла она, молясь, чтобы ее слова были правдой. Она сжала рукой его щеку, на которой уже появилась щетина. Ей показалось, что ресницы раненого шевельнулись.

– Теперь ваша очередь отдохнуть, миледи, – твердо сказала Мег.

Бланш на прощание провела пальцами по волевому подбородку сэра Рекса. Даже больной, он был красив, как черный ангел. На этот раз его ресницы задрожали уже сильнее, и она убрала руку, чтобы не будить его. Сэру Рексу будет плохо, когда он проснется, – и от раны, и от виски.

– Пожалуйста, миледи! – настаивала Мег.

Бланш посмотрела на нее и заметила, что возле двери стоит Анна. Обе горничные очень хорошо помогли ей – сновали, сменяя друг друга, за водой и чистыми лоскутами, как только возникала необходимость. Все помогали хорошо, и это показывало, как сильно все, кто работает у него, уважают своего хозяина.

– Не знаю, как и благодарить вас: все будет мало, – хрипло прошептала она и почувствовала, что у нее болит желудок и появилась тошнота.

– Анна и я будем сидеть возле него по очереди. Анна может побыть при нем первая, а я за это время наполню вам ванну горячей водой и принесу вам прекрасный ужин, – умоляюще сказала Мег.

Бланш наконец овладела собой – по крайней мере, внешне. Она вытерла слезы со своих щек, села прямо и стала смотреть на сэра Рекса. Хотя он и был серьезно ранен, сейчас, казалось, он спал спокойно. Простыня прикрывала его только чуть ниже пояса. Впервые за этот день Бланш спокойно смотрела на его тело. Такими изображают мужчин скульпторы: одни мышцы, ни унции жира. Ни одна женщина не может равнодушно смотреть на такой торс и такое лицо.

Бланш бросила быстрый взгляд на Анну. Та пристально, без улыбки смотрела на нее.

– Я посижу с ним, – сказала она, делая реверанс.

В ее поклоне не было искреннего почтения. Но Анна с самого приезда гостьи не проявляла к ней особого уважения. До сих пор Бланш думала, что это ей только кажется. Но теперь она была уверена: Анна не любит ее и, может быть, считает ее своей соперницей, хотя это и нелепо.

Они не соперницы: Анна служанка, а Бланш – аристократка. Но она думает о том, чтобы выйти замуж за сэра Рекса. А если он примет ее предложение, Анна будет изгнана из его постели.

Бланш почувствовала странное желание не подпускать к нему других, словно он был ее собственностью. Она осторожно натянула ему простыню настолько высоко, насколько хватило смелости, – почти до груди. И очень заботилась о том, чтобы не накрыть зашитую рану: она решила оставить швы открытыми до приезда хирурга. Она дотронулась до его лба – теплый, но не горячий. Если у сэра Рекса есть жар, то не сильный. Потом она повернулась к Мег и сказала:

– Я не голодна и не уйду от него – пока еще не уйду. Но ты можешь принести мне стакан вина и что‑нибудь поесть. И где же хирург?

Анна вышла из комнаты.

Бланш долго смотрела ей вслед, потом повернулась лицом к своей служанке и спросила:

– Почему он так задерживается?

– Я уверена, что он приедет с минуты на минуту, – ответила Мег. – Я могу посидеть с ним. И я отошлю Анну домой. Отдохните хоть немного, миледи. И посмотрите на свое платье: оно запачкано!

Бланш застыла на месте. Неужели Мег заметила, что ей нравится хозяин дома, и поэтому хочет держать его любовницу подальше от него? И неужели Мег права? Разве ее волнует, что у сэра Рекса есть любовница?

– Если у сэра Рекса начнется жар, нам может понадобиться помощь Анны, – ответила Бланш и улыбнулась. – Я хочу ухаживать за ним, если ему станет хуже. Он был великодушным и добрым, а я так долго навязывала ему свое присутствие, – добавила Бланш.

Мег посмотрела на нее. Чтобы ускользнуть от ее пристального взгляда, Бланш повернулась к сэру Рексу, дотронулась до его щеки и сказала:

– Он так много сделал для меня – я должна остаться.

Бланш проснулась.

Она сидела в том же кресле возле постели сэра Рекса, но за окнами ярко сияло солнце, начинался новый день. Когда она уснула, было около двенадцати часов ночи. Бланш с трудом поверила, что проспала так долго, свернувшись в неудобной позе и положив голову на деревянную спинку кресла. Она выпрямилась, сморщившись при этом от боли, – так затекли мышцы шеи.

И уже тянула руку ко лбу сэра Рекса. Лоб был прохладный – значит, если жар и был, то такой слабый, что на него можно было не обращать внимания.

Бланш почувствовала огромное облегчение. Теперь сэр Рекс уже не выглядел больным. Цвет лица у него был почти обычный; казалось, что он просто отдыхает в очень удобной кровати. Бланш вытерла глаза. Теперь она почувствовала, что, несмотря на сон, еле жива от усталости, и смогла признаться себе в том, какой безграничной была ее тревога.

Она позволила себе вздохнуть с облегчением, но вскоре стала внимательно рассматривать сэра Рекса.

Простыня и шерстяное одеяло, которыми он был накрыт, каким‑то образом соскользнули вниз до бедер. Бланш решила, что ночью он ворочался в кровати, и протянула руку, чтобы поднять их выше, но замерла в нерешительности. В это мгновение она очень остро почувствовала, что провела почти целую ночь в одной комнате с мужчиной и сейчас находится с ним наедине.

У нее пересохло во рту и сердце забилось чаще. Ее взгляд медленно двигался по его животу, потом независимо от ее воли поднялся выше, и Бланш с невероятной остротой осознала, что откровенно любуется им. Но она просто не могла упустить такую возможность. Вид этой мужской мощи словно гипнотизировал ее. Грудь у него была широкая, вся состоящая из одних мышц и лишь чуть‑чуть покрытая темными волосами, его бицепсы были выпуклыми. Плечи у него были в три раза шире ее собственных плеч – и примерно вдвое шире, чем его узкие бедра. Она взглянула вниз – и увидела, что простыня зашевелилась.

Одно мгновение Бланш смотрела на это движение, совершенно не смущаясь. На поверхности простыни образовался длинный холмик. Бланш поняла, что это означает, хотя никак не могла этого знать… Разве такое возможно? Она стала подниматься на ноги.

Он схватил ее за запястье и удержал на месте.

Ее взгляд переместился на его глаза.

Они смотрели пристально и настойчиво.

Бланш поняла, что он уже какое‑то время не спал и наблюдал за ней. Он видел, как она изучает его тело влюбленным взглядом. И это вызвало в нем мужскую реакцию. А эта реакция может быть только у здорового мужчины – по крайней мере, так предполагала Бланш.

– Не уходите.

Бланш оцепенела от изумления. Она беззвучно ахнула и снова опустилась на стул, с невероятной остротой ощущая на запястье его теплую сильную ладонь. Их взгляды встретились.

Бланш проглотила комок в горле и постаралась смотреть только на лицо сэра Рекса. Но ее зрение как будто приобрело собственную волю: уголком глаза она продолжала видеть его плоский живот и приподнявшуюся простыню. Наконец, ее щекам стало горячо.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она и сразу же пожалела, что не задала другой вопрос.

Но сэр Рекс не улыбнулся. Он отпустил ее руку и ответил:

– Как после кутежа.

Она снова проглотила комок в горле.

– Мы заставили вас выпить больше полбутылки виски. Хирург так и не пришел: он был на тяжелых родах в Тайзрайзджине. Но рана была очищена и зашита, и у вас не было жара.

Взгляд сэра Рекса опустился на его грудь, затем вернулся на лицо Бланш. Потом сэр Рекс взглянул на ее юбки и произнес:

– Спасибо.

Она немного помолчала, понимая, что он увидел на ее юбках пятна своей крови, а потом сказала:

– Я надеюсь, что вы застрелите эту лошадь.

Его лицо вытянулось.

– Застрелю, если вы этого хотите, но это был несчастный случай.

Каким‑то образом Бланш сумела кивнуть в ответ.

– Как ваша грудь?

– Болит, но виски продолжает заглушать боль. Сколько швов мне понадобилось?

– Двадцать три, – прошептала Бланш.

Он помолчал и потом спросил:

– Не могли бы вы подать мне воды?

Бланш рванулась с места. Ну конечно, после всего, что с ним было, он должен чувствовать страшную жажду! Она вскочила на ноги и налила стакан воды из кувшина, стоявшего на ночном столике, потом подошла к больному, остановилась около его бедра и спросила:

– Вы можете сесть?

Сэр Рекс отвел глаза в сторону.

– Возможно, мне понадобится помощь, – сказал он тихо.

Конечно, ему нужна помощь, подумала Бланш. Ему, наверное, очень больно пользоваться правой рукой, а значит, он еще не скоро сможет опираться на костыль. Она поставила воду, села рядом с ним, обхватила его рукой – и сразу же почувствовала его дыхание и тепло его кожи.

Ее кожа сразу стала горячей. Она не знала, что делать со своей ладонью.

Он не шевельнул ни одним мускулом.

Она положила ладонь на его крепкую спину. Теперь ее плечо прижималось слева к его груди, а ее грудь оказалась притиснута к его боку ниже. Бланш не могла дышать. Она напомнила себе, что это необходимо. Но она обнимала почти голого мужчину. И не просто мужчину, а сэра Рекса.

Он обхватил ее левой рукой и сжал так крепко, что Бланш едва не потеряла сознание.

Она медленно взглянула вверх – и вздрогнула от неожиданности: сэр Рекс смотрел на нее своим очень мужским взглядом, в котором словно тлел огонь. И его лицо было всего в нескольких дюймах от ее лица. Она решила, что сейчас он поцелует ее, и ее сердце бешено забилось от надежды. Но это продолжалось всего одну секунду.

– Может быть, вы спасли мне жизнь, – хрипло сказал сэр Рекс.

Бланш не сразу обрела дар речи.

– Вы можете сидеть?

Он не ответил. Его правая ладонь поднялась и коснулась ее щеки. Бланш широко раскрыла рот и беззвучно ахнула. Не отводя своего взгляда от ее глаз, он провел рукой по ее лицу, откинул ей волосы за ухо и улыбнулся. Дыхание Бланш стало тяжелым. Она была уверена, что он сейчас наклонится и прижмется ртом к ее губам. Его рука еще секунду полежала на ее щеке. Глаза Бланш стали медленно закрываться; она почувствовала, что сама наклоняется к нему. Ее сердце стучало как бешеное.

Сэр Рекс отпустил ее и сел в постели самостоятельно.

Бланш встала с кровати. Она словно горела в огне. Теперь она поняла, что сделала его ласка: в ее теле началась новая, очень настойчивая боль вполне определенной природы, которая то нарастала, то слабела синхронно с ударами пульса.

Сэр Рекс улыбался ей, но снова побледнел.

– Почему вы не позволили мне помочь вам сесть? Вы не причинили себе вред? Дайте мне взглянуть на швы! – воскликнула она. Бланш мгновенно забыла, что он – если только она не ошибается – почти поцеловал ее: так она боялась, что ей придется заменять лопнувший шов.

Он опустился на подушки, и Бланш быстро убедилась, что все швы целы, и вдруг разозлилась на своего пациента. Слезы выступили у нее на глазах от гнева.

– Сэр Рекс! Хватит! – Она вытерла глаза рукавом. Больной вздрогнул и изумленно взглянул на нее. – Вы не представляете, что я вынесла, пока зашивала вас! Вы еще не здоровы, и, пока вы не поправитесь, ведите себя как полагается пациенту. Я настаиваю на этом!

– Извините: я забыл, что ранен.

– Вы это забыли? – Ее гнев смешался с недоверием. – А я не забыла, как очищала вашу разорванную грудь и втыкала в вас иглу – много раз! Я не хирург! Я никогда не хотела быть медсестрой! Пока вы не поправитесь, вы должны лежать спокойно и сидеть тоже спокойно, как бы трудно это вам ни было. – Она снова вытерла глаза. – Если вам будет нужно сесть, вам поможет кто‑нибудь другой… Пусть это делает Анна! – крикнула она.

– Простите меня. Мне действительно очень жаль, – сказал он. Было заметно, что ему стыдно. – Бланш, ваши силы на исходе, это очень заметно. Вы провели возле меня всю ночь?

Она насмешливо фыркнула, протянула руку за стаканом с водой и ответила:

– Да, боюсь, что это так.

Потом она села рядом с ним на кровать, позволяя себе испытывать к нему только одно чувство – беспокойство за больного человека, и поднесла стакан к его губам. Их взгляды встретились. Он выпил всю воду до капли.

Бланш заметила, что ее бедро находится в опасной близости к бедру сэра Рекса, поспешила вскочить с кровати и снова наполнить стакан водой.

– Я прекрасно себя чувствую. Почему бы вам не лечь в свою кровать и не отдохнуть?

– У вас обезвоживание из‑за потери крови – и из‑за виски тоже, – сказала Бланш и снова помогла ему пить, но сама на этот раз стояла. К своему несчастью, она снова была готова заплакать.

– Я очень сожалею, что огорчил вас. Простите меня! – тихо сказал он.

– Вы и должны об этом сожалеть! – ответила она дрожа. Он вполне мог сесть в кровати без ее помощи. Может быть, он попросил ее помочь только для того, чтобы она оказалась в его постели? И как он мог думать о чем‑то подобном сейчас, сразу после ранения?

Как он мог?

Их взгляды встретились.

– Бланш. – Сэр Рекс улыбнулся ей, и эта улыбка совершенно ее обезоружила. – Я обещаю лежать спокойно… и вести себя как подобает пациенту. Но только в том случае, если вы пообещаете мне лечь в свою кровать.

Она ответила немедленно, хотя этот единственный взгляд заставил ее сердце закружиться в танце и еще больше обезоружил ее.

– Вы правы: я падаю от усталости. – Бланш замолчала, понимая, что ей придется просить Мег посидеть с больным. Немного помедлив, она одним смелым взмахом набросила на него простыню и одеяло, накрыв его до груди. Бланш заметила, что пристально глядевшие на нее глаза сэра Рекса сузились. Но как он мог догадаться, что она не хочет, чтобы ее горничная – и Анна тоже – видели его великолепное тело? – Да, вот что еще: за вами присмотрит Мег. – Бланш взглянула на больного, надеясь, что взгляд получился холодный. – Анна занята на кухне, – объяснила она, совершенно не зная, так ли это.

Сэр Рекс улыбнулся так, словно понял, что она решила не допускать к нему Анну, и сказал:

– У меня есть еще одна просьба.

Бланш, которая уже подошла к двери, остановилась.

– Вы тоже должны дать мне обещание. Пообещайте, что в награду за мое хорошее поведение вы посидите со мной позже.

Бланш замерла на месте. Ее сердце билось сильно, настойчиво и ритмично.

– Теперь, когда вы идете на поправку, это вряд ли будет уместно.

– Мне все равно, уместно это или нет. И об этом не будет знать никто, кроме слуг, – ответил он.

Бланш широко раскрыла глаза. Сэр Рекс, улыбаясь, ждал, что она скажет.

– Об этом буду знать я, – ответила она.

– Но если мне станет скучно, я пожелаю встать с постели.

– Вы хотите заключить со мной соглашение и обсуждаете его условия, сэр Рекс.

– Я пытаюсь очароватьвас, чтобы добиться от вас того, чего желаю.

– Вы сможете очаровывать меня, – тут Бланш вздрогнула, – через несколько дней, когда врач скажет, что вам можно передвигаться.

Он флиртует с ней!

– На такие условия я согласен, – тихо сказал больной. Было похоже, что он доволен.

По ее телу пробежала легкая дрожь.

– Я зайду взглянуть на вас позже. Пожалуйста, лежите спокойно, сэр Рекс.