Текст книги "Опасная любовь"

Автор книги: Бренда Джойс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Девушка надеялась, что дело не в этом, ведь, если он действительно воспринимает ее как врага и не хочет развивать их отношения, она никак не сумеет повлиять на это решение. Она и так преследовала его самым бессовестным образом. Настоящие леди так не поступают.

Но она не была похожа на Марджери, Диану или иную высокородную даму. Ее внутренний голос подсказывал ей не оставлять попыток достучаться до Эмилиана, даже если ее и сочтут при этом бесстыжей. Она хотела сгладить его гнев – и узнать его причину.

В конце концов, женщинам в ее семье всегда приходилось зубами и ногтями сражаться за мужчин, которых они любили.

Ариэлла замерла. Она была убеждена, что мужчина и женщина могут влюбиться с первого взгляда, чему в ее роду имелось множество подтверждений. Она понимала, что именно это с ней в настоящий момент и происходит, раз она так сильно переживает об этом человеке.

– Я буду скучать по тебе, когда ты уедешь. Знаю, это звучит не вполне нормально, но таковы мои чувства, – прошептала она.

Не обращая на девушку ни малейшего внимания, Эмилиан продолжал прибивать подкову.

– Веришь ли ты в судьбу?

Он промолчал.

– Я верю, хотя и начитана и считаю себя рациональным человеком. Долгие годы я не была в Дербишире, а в Роуз-Хилл так и вовсе приехала впервые. И в первый же день встретила тебя.

– Вряд ли это можно назвать судьбой, – возразил он. Замерев на мгновение, он снова поднял молот.

– Веришь ли ты в любовь с первого взгляда? – чуть слышно поинтересовалась она.

Он ударил молотом по подкове, но попал себе по большому пальцу и вскрикнул от боли. Отпустив ногу кобылы и уронив инструмент, Эмилиан выпрямился. На лице его было написано выражение удивления и досады.

Девушка осознала, что сжимает себя руками что есть силы.

– Понимаю, это безумие, потому что мы только познакомились. Но в моей семье это что-то вроде семейной традиции, и, возможно, я пойду по стопам своих предков.

Он подскочил к Ариэлле и резко встряхнул ее за плечи.

– Ты не влюбилась в меня с первого взгляда. Когда-нибудь ты влюбишься в очаровательного и состоятельного аристократа. То, что ты испытываешь ко мне, Ариэлла, – это страсть, и ничего больше! Ты меня даже не знаешь.

– Я очень хочу узнать о тебе больше, но ты отталкиваешь меня! – вскричала она.

– Ты романтическая дурочка, – ответил Эмилиан, отпуская ее. – Неужели ты не заметила, что мы отличаемся друг от друга?

– Мне все равно. Мои лучшие друзья после брата, сестры и кузин – это университетские профессора, ученые, адвокаты и даже один писатель весьма радикальных взглядов. Никто из них не родился аристократом.

Эмилиан отрицательно покачал головой:

– Но и цыганом тоже никто из них не родился. Какая женщина вообще станет делать подобные признания? У тебя что, совсем гордости нет? Я цыган, Ариэлла, цыган.

Она вздернула подбородок:

– Гордости во мне хоть отбавляй. Прежде всего, я горжусь тем, что не похожа ни на одну другую женщину моего положения и воспитания. И мне все равно, цыган ты или нет. – Ариэлла коснулась его щеки. – Именно поэтому ты отвергаешь мое предложение о дружбе? Потому что дружба между нами запрещена?

Эмилиан отпрянул от ее ладони и скрестил руки на груди.

– То, кем я являюсь, имеет огромное значение. А вот то обстоятельство, что в тебе слишком поздно пробудились сексуальные желания или что ты осмеливаешься бродить в одиночестве по ночам, едва ли делает тебя такой уж особенной. Ты по-прежнему остаешься принцессой– gadji.

– Я вовсе не особа королевских кровей, – разозлилась она. – Да, я богата – и что из этого? Я живу в Лондоне независимой жизнью. Я люблю читать и посвящаю этому занятию достаточно много времени. Я говорю на четырех… – Внезапно Ариэлла замолчала. Что она делает? Эмилиана вряд ли впечатлит ее увлечение историей, философией, жизнеописаниями великих людей, а также тот факт, что она ярая сторонница социальных реформ и получила незаурядное образование. Дамы высшего света, которыми восхищаются и расположения которых добиваются, не читают ничего, кроме романтической литературы, да и то часто лишь для того, чтобы скоротать время в дороге. Они живут вместе с родителями, а не самостоятельно и имеют в лучшем случае начальное школьное образование. Женщины, которые нравятся мужчинам, искусны в шитье и рукоделии и находятся в курсе последних модных новинок, предел их мечтаний – выйти замуж и родить детей.

– Ну, продолжай же, – с издевкой произнес он. – Ты ведешь независимую жизнь, начитанна, значит, считаешь себя подходящей на роль любовницы цыгана?

– Жизнь в столице я предпочитаю жизни в деревне, а так как мои дядя и тетя тоже часто бывают в Лондоне, большую часть года я провожу с ними. Я читаю… дамские романы. И путеводители, – неловко закончила она, пряча глаза.

– О да, это делает тебя очень оригинальной.

Его презрение больно ранило девушку.

– Я терпеть не могу балы и чаепития, – гневно продолжала она. Это, по крайней мере, было правдой. – Также я ненавижу пустую фривольную болтовню об игре в крокет и скачках с препятствиями. Я отлично подхожу на роль твоего друга – и, возможно, даже любовницы, если естественный ход событий приведет нас к этому.

Эмилиан взирал на нее широко раскрытыми глазами, которые, казалось, вот-вот выскочат из орбит.

Еще ни разу в жизни Ариэлла не была настроена столь решительно.

– Как видишь, я сильно отличаюсь от прочих молодых леди. И я не исключаю любовной связи с тобой.

– Ты безумна! Не понимаю, как тебе вообще удалось до сих пор сохранять девственность?

– Я же уже объяснила тебе, что прежде не желала ни одного мужчину. Но сначала между нами должны возникнуть узы дружбы, Эмилиан. – Сказав это, Ариэлла задрожала, понимая, что только что сделала довольно шокирующее предложение мужчине.

– Если естественный ход событийприведет тебя в мою постель, ты очень об этом пожалеешь впоследствии, – жестко ответил он, сверкая глазами.

– Как раз наоборот, – прошептала девушка. – Возможно, я буду удовлетворена.

Эмилиан задохнулся от удивления.

Ариэлла ощутила уже знакомое ей по прошлой ночи томление плоти.

– Я начинаю привыкать к твоим угрозам, – чуть слышно произнесла она. – Но ты больше не пугаешь меня, Эмилиан.

– В самом деле? Тогда приходи ко мне нынче ночью. Уверен, однако, что ты струсишь и останешься дома, а утром горько в этом раскаешься.

Ариэлла молча взирала на него, отказываясь верить своим ушам.

Он приосанился.

– Когда же ты поймешь? Ты являешь собой ходячий соблазн, которому мне вовсе не хочется сопротивляться. Я хочу погубить тебя!Но, забрав твою невинность, я не дам тебе взамен любви. Мы не станем друзьями… никогда. Я дам тебе страсть, страсть и всепоглощающее наслаждение – и на этом мы распрощаемся.

Ариэллу пробила дрожь. Она осознала, что Эмилиан действительно верит каждому сказанному им слову. Неужели возможно, что у него никогда не было ни единого друга? Неужели его любовницы жаждали лишь плотских утех, и ничего больше? Он говорил ужасные слова о том, что женщины используют его.

– Почему ты так боишься дать шанс нашей дружбе?

– Ничего я не боюсь. Я просто хочу заставить тебя сбежать от меня, причем как можно дальше. Я пытаюсь защитить тебя не от тебя самой, но от меня! – Вихрем развернувшись, он принялся отвязывать вороную кобылу.

На глаза Ариэлле навернулись слезы, но она поспешно смахнула их.

– Выходит, я никогда тебя больше не увижу.

Зажав поводья в руке, он повернулся к ней:

– Сегодня ночью мы будем в Вудленде. Если ты придешь, я без малейших угрызений совести соблазню тебя и уложу в постель. Если ты придешь, мы не станем разговаривать или устанавливать дружескиеотношения. Если ты чувствуешь, что влюбляешься, советую тебе немедленно прийти в чувство. Решив разделить со мной ночь страсти и наслаждения, ты не получишь ничего иного. Ты ничем не будешь отличаться ля меня от прочих любовниц– gadjis, которые частенько навещают мою постель. Так что хорошо подумай, прежде чем решишь стать одной из них. Ах да! На случай, если я непонятно выразился, – когда взойдет солнце и ты покинешь меня, я даже не вспомню твоего имени. – Бросив на нее суровый взгляд, Эмилиан зашагал прочь, ведя за собой лошадь.

Ариэлла громко вскрикнула и опустилась на землю. Потрясенная до глубины души, она подтянула колени к груди и обхватила их руками. Она чувствовала себя так, будто только что предложила восхитительный подарок человеку, который бросил его ей в лицо.

Не это ли только что произошло?

Неужели Эмилиан и правда способен лишить ее невинности и даже впоследствии не вспомнить, как ее зовут?

Возможно ли, что он такой бесчувственный человек?

Сердце ее протестовало что было сил. Девушка не могла поверить, что он может оказаться столь грубым и низким. Он же прямо заявил, что хочет отпугнуть ее. Он просто пытается защитить ее, что очень благородно с его стороны. Прошлой ночью он принял ее решение и не погубил ее. Это также благородный поступок. Он явно не лишен совести. Укротить этого мужчину будет непросто – если она вообще осмелится взять на себя труд это сделать.

Ариэлла понимала, что не сможет оставаться в стороне. В Вудленде она никогда не была, но слышала об этом имении. Оно находится примерно в часе езды от Роуз-Хилл. Как долго цыгане там пробудут? Если она явится туда, действительно ли Эмилиан захочет ее соблазнить, или он лишь пытается таким образом отпугнуть ее?

Ариэлла собралась было подняться, но не смогла двинуться с места, увидев, что Эмилиан разговаривает с красивой молодой цыганкой. Они оба улыбались и явно наслаждались обществом друг друга. Девушка ощутила болезненный укол ревности, усугубляемый неопределенностью и страхом.

Эмилиан ушел, а цыганка направилась прямиком к ней. Ариэлла встала. Если эта девушка ей соперница, то с ее красотой очень сложно состязаться. К тому же она была молода – не старше двадцати лет – и обладала красновато-коричневыми волосами и янтарными глазами. На цыганке была надета юбка смелой пурпурной расцветки, бледно-зеленая блузка и золоченый пояс, подчеркивающий тонкую талию. Девушка была невысокого роста, но могла похвастаться роскошными формами. Ариэлла упала духом. Ей и в голову не приходило, что у Эмилиана может быть любовница. Боже всемогущий, эта женщина могла даже быть его женой!

Цыганка замерла на месте. Во взгляде ее сквозило любопытство, а не враждебность.

– Меня зовут Джаэль. Я видела тебя вчера вместе с моим братом.

Ариэлла испытала огромное облегчение. Эта миниатюрная женщина – его сестра!

– Я Ариэлла де Уоренн. Джаэль – очень красивое имя.

– Такое же красивое, как и Эмилиан? – криво усмехнулась цыганка.

Ариэлла удивилась.

– Его имя тоже очень красивое, – осторожно произнесла она, не зная, дружески ли настроена к ней Джаэль или столь же враждебна, сколь и ее брат.

– Все видели вас вчера вместе. Мой брат силен, красив и богат, как король. Его желают многие женщины. Они были бы дурами, если бы этого не хотели. Сегодня они завидуют тебе.

Слова цыганки удивили Ариэллу.

– Но мы же только познакомились и едва знаем друг друга.

– Мужчине не нужно хорошо знать женщину, чтобы хотеть ее, – улыбнулась Джаэль. – Прошлой ночью Эмилиан предпочел тебя всем прочим.

– Не уверена, что чувствую себя польщенной.

– Ты должна радоваться.

Ариэлла слегка расслабилась.

– Мгновение назад Эмилиан вел себя со мной далеко не дружелюбно.

Цыганка рассмеялась:

– Ты отказала ему! И ему пришлось идти спать в одиночестве. Конечно же он зол на тебя. Ни одному мужчине не понравится, когда его дразнят.

Ариэлла изумленно воззрилась на нее.

– Цыганам нравятся женщины -gadjis, а Эмилиан полукровка. – Она пожала плечами. – Не удивлюсь, если однажды брат предпочтет жену– gadjiжене-цыганке. – Она задумчиво посмотрела на дом на вершине холма. – Ты живешь как королева.

Ариэлла сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Никакая я не королева, – ответила она, понимая, что Джаэль, так же как и Эмилиан, причисляет ее к особам королевских кровей. – Твой брат задумывается о женитьбе? – с опаской поинтересовалась она.

– Не знаю. Все мужчины женятся рано или поздно. – Она искоса посмотрела на девушку. – Ты выйдешь за него замуж, Ариэлла? Станешь женой цыгана?

– Если мы решим пожениться, я не стану обращать внимания на то, цыган он или нет. – Она покраснела. – Но мы же недавно познакомились. Эмилиан даже не хочет становиться моим другом – и скоро покинет эти места.

Джаэль улыбнулась, явно озадаченная.

– Дружба и мой брат несовместимы. Ему нужна любовница, а не друг.

Ариэлла покачала головой:

– Не понимаю, почему одна женщина не может стать ему и тем и другим.

Джаэль взяла ее за руку.

– Ты его уже любишь? – мягко поинтересовалась она. – Потому что я вижу, каким взглядом он смотрит на тебя – словно ты и вправдукоролева. А ты смотришь на него, как будто он принц.

Ариэлла воззрилась на собеседницу и не колеблясь ответила:

– Прежде мне никогда не доводилось испытывать подобных чувств. Думаю, что постепенно влюбляюсь.

– Тогда ты не должна отказывать Эмилиану слишком долго, – тут же сказала Джаэль. – Цыгане делят ложе со своими женщинами задолго до того, как будут принесены брачные обеты.

Ариэлла внезапно ощутила пустоту в душе. Сердце ее забилось быстрее.

– Сейчас мы отправляемся в Вудленд, – продолжала Джаэль. – Возможно, пробудем там около недели. У моего дяди Стевана родился первый сын. – Она указала на похожего на медведя мужчину, которого Ариэлла уже видела накануне. – Это событие следует праздновать много ночей подряд. Тебе следует приехать в Вудленд.

Ариэлла представила себе Эмилиана, танцующего под звездами: каждое его движение – это чувственное приглашение, каждый шаг демонстрирует грубую мужскую силу. Она напряглась. Этой ночью другие женщины будут танцевать с ним и пытаться завлечь его в свою постель. Ей была ненавистнаэта мысль.

Осмелится ли она отправиться в Вудленд?

Как же она может остаться в стороне?

– Очень рада знакомству, – сказала Ариэлла. – Счастливого пути, Джаэль.

Цыганка улыбнулась.

– D’bika t’maya [14]14
  До встречи! ( цыганск.)


[Закрыть], – ответила она.

Эмилиан оставил кибитки далеко позади. Он гнал лошадь во весь опор через поля, время от времени перескакивая через невысокие каменные ограждения. Но как бы быстро он ни скакал, ее слова по-прежнему звучали у него в ушах.

«Веришь ли ты в любовь с первого взгляда?»

Она ошибочно принимала желание за любовь, что доказывало лишь то, какая она неопытная. Она слишком неопытна для него. Не следует об этом забывать.

Приедет ли она в Вудленд?

Эмилиан надеялся, что их с Ариэллой пути никогда больше не пересекутся. Если она придет к нему сегодня, или завтра, или послезавтра, он напрочь забудет об английском чувстве долга и приведет свои угрозы в исполнение. Он с радостью воспользуется Ариэллой и будет безжалостным с ней. Это будет budjo, его месть.

Она не заслуживает, чтобы ею воспользовались подобным образом.

Эмилиан заставил кобылу перейти на шаг, надеясь, что образ Ариэллы перестанет его преследовать. Это было еще одним доказательством, что в нем больше английской крови, нежели цыганской.

Дорога, ведущая к его имению, пролегала через деревеньку Кенилворт. Эмилиан проехал мимо рядов беленых домов с крытыми шифером крышами, руин старой норманнской часовни и нового здания англиканской церкви, сложенного из камня. Главная улица, на которой располагалась дюжина магазинов, два постоялых двора и паб, составляла всего два квартала в длину. По дороге двигались несколько повозок и колясок, владельцы магазинов мели крыльцо или поливали цветы в горшках. Помимо этого, по улице прогуливались лишь несколько пешеходов, да из другого квартала показалась группа мужчин.

Внезапно Эмилиан резко осадил кобылу, отчего та дернула головой и протестующе заржала. Он воззрился на вывеску в витрине галантерейного магазина: «Цыгане здесь не обслуживаются».

Эмилиан глазам своим не поверил, но мгновение спустя заметил в окне модистки по соседству ту же самую вывеску.

Он развернул лошадь так, чтобы видеть противоположную сторону улицы, где располагался постоялый двор «Белый олень». На его темно-зеленой двери красовалась та же самая надпись, выполненная прописными буквами: «ЦЫГАНЕ ЗДЕСЬ НЕ ОБСЛУЖИВАЮТСЯ».

На двери паба «У Моргана» вывеска была написана ярко-красным цветом. Эмилиан пустил кобылу галопом, направляясь к магазину изящных вещиц Хоукса. Отвратительные слова взирали на него с каждой двери и окна и с каждой витрины магазина, куда ни кинь взор.

Затем Эмилиан направился к красивой каменной церквушке, в которой сам время от времени слушал мессы, обычно в канун Рождества и в пасхальное воскресенье. «ЦЫГАНЕ ЗДЕСЬ НЕ ОБСЛУЖИВАЮТСЯ».

В нем бурлил гнев.

Когда он проезжал эту деревушку в прошлый раз, всего несколько дней назад, никаких вывесок не было. Эмилиан был настолько обескуражен, что в первое мгновение, осадив лошадь, безучастно смотрел на двери церкви. Перед его мысленным взором возник образ Ариэллы де Уоренн, и он всем сердцем пожелал, чтобы она оказалась достаточно глупа и все же приехала к нему в Вудленд.

Английская часть его натуры умерла.

Пришпорив кобылу, он пустил ее галопом и, заставив животное подняться по каменным ступеням крыльца, сорвал с двери ненавистную надпись. Затем он столь безжалостно развернул лошадь, что она припала на задние копыта. Эмилиан поскакал на постоялый двор.

Соскочив на землю, он в один прыжок оказался у входа в «Белый олень» и содрал вывеску, проклиная gadjosза их снобизм, предрассудки и ненависть. Тут он почувствовал на себе взгляды.

– Еще один цыган, такой же, как и все остальные.

Эмилиан медленно повернулся и заметил стоящую на другой стороне улицы группу из пяти мужчин. Они немедленно потупились и поспешно зашагали к центру деревеньки. Он так и не узнал, кто из них произнес эти слова с таким нескрываемым презрением.

Он уже сотни раз слышал эту фразу прежде.

Эмилиан часто и тяжело дышал, тщетно пытаясь восстановить душевное спокойствие. Он мог бы сорвать все вывески, но не в его силах стереть из людских сердец укоренившиеся в них предрассудки и ненависть, и эти плакаты будут появляться снова и снова – до тех пор, пока Стеван и kumpa’niaне оставят эти места. Но он не мог просто взять и уйти.

Эмилиан направил свою кобылу к магазину изящных вещиц Хоукса, торгующему такими экзотическими товарами, как специи с Дальнего Востока, ножи для вскрывания конвертов из слоновой кости и американский табак, а также мебель от лучших мастеров плотницкого дела, напольные и наручные часы, кожаные крышки столов, письменные принадлежности, урны и вазы, лампы и канделябры. На протяжении долгих лет он приобрел множество дорогостоящих товаров у хозяина этого магазина.

Сжимая в кулаке дверную ручку, Эмилиан ощутил тупую боль в душе. В следующее мгновение он оказался в просторном магазине с большими застекленными окнами.

Освещение внутри было приглушенным. Молодой человек принялся осматривать товар, осознавая, что ему нужно во что бы то ни стало замаскировать сжигающий его гнев.

– Ты разве надписи не видел? Цыгане здесь не обслуживаются!

Эмилиан все еще был облачен в изумрудно-зеленую жилетку, щедро расшитую золотой нитью. Он развернулся подчеркнуто медленно и воззрился в высокопарное лицо сына Хоукса.

Эдгар Хоукс побледнел.

– Милорд Сен-Ксавье! – вскричал он, отвесив низкий поклон. – Приношу вам глубочайшие извинения.

– Я возьму вон те две хрустальные вазы, – спокойно произнес Эмилиан. – Их выдували вручную, не так ли?

– Да, сэр, они из графства Уотерфорд, лучшего в Ирландии производителя…

Эмилиан перебил его:

– И вот эти коврики, пару.

– Они турецкие, милорд, и очень дорогие. Не хотите ли, чтобы я развернул их для вас?

– В этом нет необходимости. – Он подошел к сундуку, явно сделанному испанскими мастерами. – И вот это я тоже возьму.

– Одну минуточку, я только принесу бухгалтерскую книгу, – хриплым от волнения голосом произнес Эдгар, скрываясь в подсобном помещении.

Эмилиан остался стоять неподвижно, чувствуя, как все его существо затопляет волна презрения к этому пухлому человечку. Вдруг перед его мысленным взором снова возник образ Ариэллы де Уоренн. «Веришь ли ты в любовь с первого взгляда?»

Он выругался. Чем скорее ему удастся найти достойного доверия управляющего, тем скорее он сможет покинуть Дербишир вместе с табором.

Тяжело отдуваясь, вернулся Эдгар. За ним появился его еще более тучный отец.

– Лорд Сен-Ксавье, очень рад видеть вас, сэр. Вы ничего не покупали в нашем магазине с прошлой зимы, – произнес Джонатан Хоукс, заискивающе улыбаясь.

Не обращая на хозяина ни малейшего внимания, Эмилиан поднял глаза к потолку и заметил висящий там хрустальный канделябр, являющийся частью декора помещения.

– И вот это я тоже возьму.

– Канделябр не продается, – возразил Эдгар. На лбу его выступили капельки пота.

Эмилиан воззрился на него, страстно желая схватить его за горло и придушить.

Эдгар побледнел, но тут на выручку ему пришел Джонатан:

– Разумеется, мы продадим его вам.

– Очень хорошо. Пока это все. Занесите на мой счет.

– Разумеется, – ответил старший Хоукс. – Я сейчас же посчитаю итоговую сумму ваших покупок.

Эмилиан одарил хозяина холодной улыбкой:

– Ах, как мне нравится отовариваться в вашем магазине.

– Рад слышать это, милорд, – поспешно отозвался Джонатан.

– В самом деле? Вынужден, однако, сообщить, что отныне я намерен покупать у Шеффилда в Манчестере.

Джонатан молча воззрился на него.

Эмилиан отвечал хозяину тем же. Некоторое время ни один из них не произносил ни слова.

– Настоятельно рекомендую вам убрать вывеску. Также советую поощрить ваших соседей последовать вашему примеру.

Джонатан побелел как мел.

– Полагаю, эта вывеска – ужасное недоразумение, – наконец вымолвил он.

– Вот и хорошо. – С этими словами Эмилиан и покинул магазин.