Текст книги "Non-Stop (Нон-стоп, Беспосадочный полет)"
Автор книги: Брайан Уилсон Олдисс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
IV
На Нос проник Гигант. Он не прошёл ни через одну баррикаду, которые, конечно, тщательно охранялись, и все же неожиданно появился в «Отсеке 14» перед девушкой, возвращавшейся с работы. Прежде чем она успела крикнуть, её схватили, заткнули рот и связали. Больше Гигант ничего не стал с ней делать, а сразу же исчез. Не теряя времени, девушка вытолкнула кляп и принялась звать на помощь, так что полиция и стражники начали поиски пропавшего почти немедленно. Тревожное сообщение о появлении Гигантов казалось тем более опасным, что само по себе происшествие было абсолютно бессмысленным и наверняка предвещало нечто гораздо более страшное.
Воцарилось всеобщее смятение, поскольку Носари не без основания решили, что Гиганты прервали свой затянувшийся сон, дабы вернуть себе власть над кораблём.
В розысках принимали участие магистр Скойт и большинство его людей. В это время они патрулировали на всех этажах поблизости от места происшествия.
Вайанн и Комплейн узнали обо всем этом от взволнованного стражника у баррикады.
Пока они шли к своим комнатам, до них непрерывно доносились отдалённые свистки и гомон. Коридоры были почти пусты, скорее всего большая часть обитателей присоединилась к розыскам. На Носу, как и в Кабинах, любое разнообразие в жизни воспринималось с большим энтузиазмом.
Вайанн с облегчением вздохнула.
– Таким образом, мы выиграли время, – сказала она. – Я не хочу предстать перед Советом прежде, чем не поговорю с тобой. Не знаю, что по этому поводу думаешь ты, но в одном я совершенно уверена: мы не можем впустить сюда банду твоего брата. Нам с ними не справиться.
Комплейн инстинктивно догадался, что она имеет в виду. Несмотря на то, что он был склонен согласиться с ней, он спросил:
– Тебе доставило бы удовольствие оставить их на растерзание крысам?
– Грегг намеренно преувеличивает возможности крыс, чтобы таким образом пробраться к нам. Если он так опасается крыс, как говорит, то пусть переселяется глубже в Джунгли. Мы в самом деле не можем поселить их у нас. Вся наша организованность исчезла бы.
Вайанн гневно сжала губы. Она была так уверена в себе, что в Комплейне неожиданно вспыхнула волна несогласия.
Видя ярость в его глазах, она слегка улыбнулась.
– Пойдём ко мне в комнату, Рой, поговорим.
Это было помещение, напоминающее жилище Комплейна, скучноватое и почти пустое, с той лишь разницей, что на полулежал цветастый ковёр. Вайанн заперла за собой дверь.
– Я буду вынуждена уговорить Роджера и Совет, что ни под каким видом нельзя пускать к нам племя Грегга. Ты, возможно, заметил, что у половины его людей разного рода уродства? Я полагаю, что они просто вынуждены принимать к себе всех, даже недоразвитых, любого желающего, кто встретится им в Джунглях, но мы ни в коем случае не можем позволить себе что-нибудь подобное.
– Грегг знает о Джунглях гораздо больше, чем любой другой, – возразил Комплейн, раздражённый её упрямством. – В случае какой-либо вылазки в заросли он был бы незаменим.
Она махнула рукой, потом ласково опустила руку ему на плечо.
– Не будем ругаться. Этот вопрос рассмотрит Совет, а кроме того, у меня есть кое-что более важное, о чем нужно тебе рассказать.
– Прежде чем мы сменим тему… – прервал её Комплейн. – Грегг сделал одно замечание, которое меня насторожило. Он считает, что ты пошла со мной за тем, чтобы не спускать с меня глаз. Это верно?
Она изучающе посмотрела на него, потом улыбнулась.
– А если мне нравится смотреть на тебя?
Комплейн оказался в одной из тех ситуаций, откуда нет выхода. Кровь стучала у него в висках, каким-то таинственным образом он знал, что сейчас произойдёт. Он швырнул на кровать тяжёлое оружие, полученное 01 Грегга. Ничто было не в состоянии удержать его от того, чтобы обнять, прижать к себе эту неприступную черноглазую девушку и целовать её. Впрочем, он не встретил никакого сопротивления с её стороны, скорее наоборот, а когда она открыла глаза, они были полны такого же дикого восторга, какой испытывал и он.
– «Охотник вернулся с холмов, вернулся домой…» – прошептала Вайанн строчку стихотворения, которое она учила ещё ребёнком. – Ведь ты теперь останешься на Носу, правда, Рой?
– И ты ещё спрашиваешь? – выдохнул он.
Комплейн осторожно поднял руку, чтобы ещё раз коснуться её восхитительных волос.
Долгое время они простояли так, обнявшись, всматриваясь друг в друга.
Мгновение длилось целую вечность.
– Нет, так нельзя, – произнесла наконец Вайанн. – Давай, я кое-что тебе покажу, нечто сенсационное. Если нам повезёт, мы узнаем множество вещей о корабле.
Вайанн снова твёрдо стояла на земле, хотя у Комплейна на это ушло гораздо больше времени. Она присела на кровать, а когда Комплейн устроился рядом, расстегнула платье, достала узкую чёрную книжечку, тёплую от тепла её тела, и протянула её Комплейну. Он рассеянно опустил книжечку и положил руку на её упругую грудь.
– Лаур, любимая…
Он первый раз громко произнёс вслух её имя.
– Неужели мы именно сейчас должны листать эту проклятую книгу?
Вайанн, растроганная, все же настойчиво вложила книгу ему в руку.
– Должны, – сказала она. – Она была написана твоим предком. Я её выкрала из шкафа Грегга, когда отослала это чудовище Хаула принести мне что-нибудь попить. Это дневник Грегори Комплейна, некогда капитана этого корабля.
Инстинктивное предчувствие, которое склонило Вайанн к краже дневника, оказалось верным. Правда, в самом дневнике насчитывалось лишь несколько страниц, но заключённый в них смысл оказался поразительным. Вайанн читала быстрее, поэтому Комплейн отдал блокнот ей, а сам, положив голову к ней на колени, слушал её голос. Трудно было даже вообразить себе что-нибудь столь неожиданное.
Сначала им было трудно понять что-нибудь; так, ни один из них не знал фактов, на которые ссылался автор, однако, они вскоре осознали конкретную ситуацию, в которой оказались как пишущий, так и все его современники. Катастрофа незапамятных времён неожиданно приблизилась. Капитан Грегори, как быстро разобралась Вайанн, был первым капитаном корабля на его обратном пути к Земле. Весьма многозначительная запись появилась почти сразу же.
«28.XI.2521.
Возрастающие хлопоты в Сельскохозяйственном Отделе. Уоткинс, биолог 1 класса, появился у меня после утренней инспекции. Доложил, что вялость, возникшая у многих видов растений, не проходит, несмотря на постоянное применение удобрений, содержащих железо. При этом на 2% увеличен срок предварительного развития.
Сразу же после него появился лейтенант Стовар, которого экипаж обычно зовёт Ноем. Животновод 1 класса. Он так же встревожен состоянием низших животных, как Уоткинс состоянием высших видов растений. Утверждает, что мыши стали размножаться быстрее и что их помёт, как правило, недоразвит. Такие же тенденции проявляются и у морских свинок. В этом нет ничего серьёзного, так как большая часть этих животных, согласно с планом, была оставлена на Новой Земле. То, что некоторое их количество осталось на корабле – уступка сентиментальности самого Ноя, хотя его аргументы о том, что они могут пригодиться для исследований, тоже заслуживают внимания.
30.XI.2521.
Прошлой ночью состоялся наш ежемесячный бал. Моя дорогая жена Ивонна, которая обычно организует все эти затеи, приложила немало сил. Выглядела она превосходно, но, конечно же, время оставило на нас обоих ощутимые следы… Прямо не верится, что Фрэнку уже 18 лет! Увы, празднество совсем не удалось.
Это был наш первый бал с той поры, как мы покинули Орбиту «X», и явно чувствовалось отсутствие колонистов. Такое впечатление, что на борту осталось совсем немного людей. Мы уже в 9 днях пути от Проциона, и перед нами бездна монотонных лет, отделяющих нас от цели.
Но все это несущественные детали… собственно, мне следовало бы заняться более важной проблемой – зверями, но тут меня неожиданно отвлекли. Попозже я напишу подробнее.
5.XII.2521.
Времени вести дневник просто нет. На нас обрушилось настоящее проклятие.
Почти ни одно животное на борту не в силах стоять на своих ногах, многие уже околели. Остальные лежат вялые, с помутневшими глазами, и начинающиеся время от времени судороги – единственные признаки жизни. Руководитель отдела животноводства, Дистафф, который когда-то ходил вместе со мной в школу, болен, но его подчинённые и Ной делают все, что могут. Кажется, страдающим животным не помогают никакие лекарства. Если бы они могли говорить!
Биологи пытаются определить причину эпидемии. В этой области они тесно сотрудничают с Исследовательским Корпусом.
Все это, разумеется, вода на мельницу Бассита.
10.XII.2521.
Среди группы обычных докладов я нахожу список больных. Восьмого их было девять, вчера – девятнадцать, сегодня – сорок один. Наличествует также, с моей точки зрения совершенно излишняя, просьба главного врача Тойнби о встрече со мной.
Я отправился в госпиталь, чтобы побеседовать с ним. Он утверждает, что причиной заболевания является пищевое отравление неустановленного происхождения.
Тойнби был, как всегда, крайне учёным и красноречивым, но он не сказал ничего конкретного. Как он объяснил мне, на его пациентов подействовало то же, что и на растения и животных. Все больные производят угнетающее впечатление, большая часть их – дети. Как и животные, они лежат расслабленные, лишь время от времени по их телам прокатываются судороги. Кроме того, у них высокая температура и явно поражены речевые центры.
В госпиталь по распоряжению Тойнби никого не пускают.
14.XII.2521.
Все дети и вся молодёжь лежат в госпитале и страдают.
Болеют и взрослые. Общее число больных сейчас равно 109. Это почти одна четвёртая часть всего населения корабля. К счастью, взрослые кажутся более крепкими. Дистафф вчера умер, но он уже долго был болен.
Хотя… до сих пор этот страшный паралич не доводил до смерти. Лица везде полны тревоги, и я с трудом заставляю себя глядеть людям в глаза.
17.XII.2521.
О Господи, если не отвратил ты лица своего от нас в момент старта, то не отвращай и сейчас! Девять дней прошло с момента, как заболели первые 9 человек. 8 из них сегодня умерли.
Мы все считали, а Тойнби уверял нас в этом, что им стало лучше. Вялость продолжалась неделю, последние два дня больные были спокойны, хотя высокая температура ещё сохранялась. Трое могли говорить. Они утверждали, что чувствуют себя неплохо, другие шестеро были ещё без сознания. Смерть пришла неожиданно и спокойно. Исследовательский Корпус производит вскрытие трупов. Шейла Симпсон – единственный человек из первой группы, который ещё жив. Это тринадцатилетняя девчушка. Её горячка несколько спала, может быть, она и не умрёт. У следующих больных утром кончается девятидневный цикл. Меня одолевают злые предчувствия. На сегодняшний день больны 188 человек, многие из них лежат в своих каютах, потому что госпиталь переполнен.
Рабочие силового сектора исполняют обязанности санитаров. Бассит работает за троих. После ленча ко мне явилась делегация, которая состояла из 20 офицеров под руководством Уоткинса – сплошь солидные люди. Они потребовали, чтобы мы повернули к Новой Земле, пока ещё не стало слишком поздно. Разумеется, мне пришлось отговорить их от этого. Среди них был и бедняга Круикшенк из Корабельной Прессы. Его сын – один из тех восьмерых, которые умерли сегодня утром.
18.XII.2521.
Не могу спать. Сегодня утром заболел Фрэнк, несчастный парень. Он лежит совсем неживой, словно труп, и смотрит. На что? Он оказался только одним из 20 новых случаев. Теперь начинают болеть и пожилые люди. Я был вынужден изменить ранее существовавший распорядок дня на корабле. Ещё пара дней, и от него придётся совсем отказаться. Благодарю Господа, что большинство устройств работает автоматически и на самоконтроле.
Из десятерых человек, для которых кончился девятидневный цикл, умерли семеро. Трое пока на краю гибели. Никаких перемен у маленькой Шейлы. Никто ни о чем другом не говорит, кроме как о «девятидневной заразе».
Я приказал запереть Бассита в одиночку за распространение паники. Я слишком устал от длительной инспекции Отдела Растений вместе с сотрудниками отдела и Уоткинсом, который после неудавшейся вчерашней авантюры держится сухо.
Ной сказал мне, что эпидемия охватила 90% животных, из которых около 45% выздоровело. Я бы хотел, чтобы показатели у людей оказались такими же обнадёживающими. К несчастью, как раз хуже всего переносят заболевание наиболее развитые животные: лошади не перенесли его и, что ещё хуже, коровы тоже. Овцы тяжело болели, свиньи и собаки сравнительно легче. Мыши и крысы выжили все, и их способность к размножению оказалась не нарушена.
Обычные, растущие на Земле растения проявили более-менее такую же сопротивляемость. Здесь все время кипела адская работа, и вдесятеро уменьшившийся персонал все же превосходно справился с очисткой целых акров грядок. В соседних помещениях Монтгомери задумчиво продемонстрировал мне свои водоросли. Полностью извлечённые из хлороза, если это только был хлороз, они сейчас более активны, чем когда-либо. Похоже на то, что их вариант девятидневной заразы пошёл им на пользу. Мы активно выращиваем пять сортов кислородопроизводящих водорослей: 2 «влажных», один «псевдовлажный» и 2 «сухих» сорта, являющихся съедобным вариантом одного из ранних сортов, который несколько сотен лет назад был выведен из дикого примитивного вида.
В Отделе Производства Растений поддерживается высокая температура, и Монтгомери считает, что именно это оказало столь благотворное влияние. Позвонили в Корпус. Учёные обещают (не в первый раз уже), что приготовят лекарство к утру. К несчастью, большинство научных сотрудников болеют, и этим делом занимается какая-то женщина по фамилии Пэйн.
21.XII.2521.
Я покинул рулевую и, скорее всего, навсегда. Шторы на иллюминаторах задвинуты, теперь не видно больше этих омерзительных звёзд. Корабль охватывает унылая безнадёжность. Более чем половина экипажа хворает девятидневной заразой, а из 66 человек, проболевших полный цикл, умерли 46. Процент смертности уменьшается с каждым днём, но те, кто остался в живых, до сих пор пребывают в состоянии спячки. Шейла Симпсон, например, почти не двигается. Руководить чем-либо становится все более сложно, связи с отдельными частями корабля почти не существует, поскольку все связисты больны.
Повсюду встречаются группы мужчин и женщин, которые держатся вместе и чего-то ожидают. Царит общая апатия – или наоборот – бесшабашность. У меня перед глазами стоит страшная картина: никто из нас не остался в живых, но наш проржавевший гроб продолжает лететь дальше, чтобы через тысячи лет оказаться в поле притяжения какой-нибудь звезды. Такой пессимизм – проявление слабости, даже Ивонна не в силах расшевелить меня.
Учёные наконец-то установили причину болезни, но похоже на то, что теперь это уже не имеет значения, попросту слишком поздно до этого докопались. В любом случае результаты исследований упрощённо выглядят так: прежде чем мы покинули новую планету, произошла полная замена воды, все предыдущие запасы воды были выброшены на орбите, а их место заняли новые. Автоматический процесс, основанный на поглощении влаги из воздуха, чтобы потом вновь пустить её в водопроводную сеть, все время действовал безукоризненно, но, конечно же, вода, многократно использованная, становится, мягко говоря, затхлой. У новой воды, взятой из источников на Проционе, был отличный вкус. Разумеется, её подвергли анализу на примеси, но, очевидно, не так тщательно, как следовало бы. Методы исследований на протяжении многих поколений подвергались некоторым изменениям, хотя в настоящее время всякие претензии и поиски виновных не имеют никакого смысла. Попросту говоря, в воде содержался белок, который просочился сквозь наши фильтры.
Джун Пэйн из Научного Отдела – быстрое и сообразительное юное создание, которой гиперагофобия не позволила вместе с мужем остаться на Проционе. Она простеньким способом объяснила мне весь этот процесс. Белки состоят из соединений различных аминокислот. Аминокислоты, являясь основным строительным материалом, соединяются в клетки белка, образуя пептидные цепочки. Несмотря на то, что известное количество аминокислот равно двадцати пяти, они могут образовывать бесчисленные комбинации белковых молекул. Нам на горе в воде с Проциона оказалась двадцать шестая аминокислота.
В цистерне произошёл гидролиз белка на его составляющие элементы, как это, скорее всего, происходит на планете. Тем временем все живые организмы на борту: люди, животные и растения потребляли ежедневно галлоны воды. В их организмах аминокислота вновь создавала белковые молекулы, которые, попадая в клетки и используясь как топливо, сгорали в сложном процессе метаболизма, вновь расщепляясь на аминокислоты.
Двадцать шестая аминокислота вызывает нарушение этого процесса. Её присутствие служит причиной возникновения белковой молекулы, слишком сложной для того, чтобы животные и растения могли нормально её использовать. Именно этот факт, собственно, и послужил причиной общей вялости. Как разъяснила Пэйн, более сложная пептидная цепочка, появляющаяся при наличии новой кислоты, связана с несколько большей силой притяжения на Новой Земле. Следует признать, что мы очень мало знаем о том, как именно тяготение влияет на создание свободных молекул. Поселения в новом мире должны в данный момент находиться в такой же трагической ситуации, как и мы.
Но жители их имеют перед нами преимущество в том, что умирают под открытым небом.
22.XII.2521.
Вчера у меня не было времени, чтобы закончить, сегодня же наоборот – его у меня более, чем достаточно.
Измученный Тойнби сообщил мне о следующих 14 смертях.
Девятидневная зараза безраздельно владеет кораблём. Моя дорогая Ивонна оказалась последней из её жертв. Я уложил её на постель, но смотреть не могу. Это слишком страшно. Я совсем перестал молиться.
Заканчиваю писать о том, что рассказала мне эта малышка Пэйн. Она проявила осторожный оптимизм в оценке шансов экипажа выжить. Организмы заболевших вроде бы лишены всякой активности, но их внутренняя защитная структура борется со слишком сложными белковыми молекулами. Организм достаточно гибкий выйдет из этого сражения победителем, приспособившись к изменившейся ситуации. «Одной большой молекулой белка нельзя так уж здорово нам помешать», – смело утверждала мадам Пэйн. Белки находятся во всех живых клетках, и после опасного для жизни периода новый, незначительно отличающийся белок будет, скорее всего, устраивать организм. Новая аминокислота, названная «пэйнином», о чем небрежно проинформировало меня это сообразительное юное создание, как и ранее известный лейцин или лизин, оказывает явное влияние на рост. Каким будет это влияние, станет возможным установить только после длительных наблюдений, на которые, как мне кажется, у нас просто не останется времени. Зато некоторые краткосрочные последствия у нас перед глазами. Растения по большей части приспособились к пэйнину, и когда это произошло, начали бурно развиваться. Животные тоже приспособились в зависимости от вида с теми лишь последствиями, что воспроизводство свиней резко увеличилось.
По мнению Пэйн тех, кто остался в живых после болезни, следует считать мутантами. Она определила это, как мутацию в незначительной степени. Кажется, высокая температура, поддерживаемая в Сельскохозяйственном отсеке, оказалась в значительной степени благоприятной.
Я отдал распоряжение, чтобы теплоцентраль подняла температуру на 9 градусов. Собственно, это был наш единственный шаг, продиктованный заботой обо всех.
Похоже на то, что чем сложнее организм, тем болезненнее протекает в нем процесс приспособления к новому белку. Это очень плохо для человека – а точнее говоря, для нас.
24.XII.2521.
Тойнби, а следом за ним и Монтгомери, заболели. Это 2 из пяти новых случаев. Необычный белок вроде бы уже выполнил большую часть своего предназначения.
Анализируя сведения о состоянии больных, героически сообщаемые мне из госпиталя, я пришёл к выводу, что чем старше человек, тем дольше он сопротивляется заболеванию, но зато у него гораздо меньше шансов на выживание, если болезнь все-таки его настигнет. Я спросил об этом Пэйн, когда она явилась ко мне без вызова, чтобы меня проведать (теперь она сама именует себя руководителем Отдела Исследований первого класса, и мне остаётся только благословлять её сообразительность), но она считает, что возраст не имеет в данном случае большого значения.
Молодые всегда все лучше переносят, чем старые.
Маленькая Шейла Симпсон выздоровела!
Долгие 16 дней назад она оказалась одной из первых. Я пошёл проведать её. Она выглядела здоровой, только очень нервной и какой-то быстрой в движениях. У неё все ещё повышенная температура, но, что бы там ни случилось, это был первый случай выздоровления. Это абсурдно, но я оптимист! Если хотя бы сотня мужчин и женщин останутся в живых, то потомки их приведут корабль к цели. Нет ли более низкого предела для спасения рода человеческого от вымирания? Ответ, вне сомнения, кроется где-то в библиотеке, среди унылых томов, написанных и напечатанных предыдущими обитателями корабля. Глупая история, но сегодня вспыхнул мятеж, во главе которого стояли и «папаша» Морфи, единственный из оставшихся в живых оружейников, и сержант Тангстен из Бортовой Полиции. Они впали в безумие и, пользуясь ручным ядерным оружием, которое мы не оставили на Проционе, убили шесть своих спутников и причинили немало разрушений в средней части корабля. Это достаточно странно, но меня они не искали.
Я приказал разоружить их и посадить под замок. Все оружие, за исключением непролитического, или как все его называют, парализаторов, заставил собрать и уничтожить, чтобы избежать угрозы кораблю в дальнейшем. Парализаторы действуют исключительно на нервную систему, на неорганическую материю они не оказывают влияния.
25.XII.2521.
Ещё одна попытка мятежа. Она произошла, когда я находился в Сельскохозяйственном Отделе. Как один из важнейших на корабле, он должен работать любой ценой. Кислородопроизводящие водоросли оставлены в покое, так как они сами о себе превосходно заботятся. Уже упоминавшаяся «сухая» водоросль разрослась, перебираясь с грядки на грядку, и на пол, и похоже на то, что она становится самостоятельной. Я как раз осматривал её, когда вошёл Ной Стовар с парализатором и группой рассвирепевших молодых женщин. Он выстрелил в меня. Когда я пришёл в себя, они уже перенесли меня в рулевую рубку и начали угрожать смертью, если я немедленно не поверну корабль к Новой Земле.
У меня немало времени ушло на то, чтобы объяснить им, что для поворота на сто восемьдесят градусов при относительной скорости 1328,5 потребуется примерно пять лет.
В конце концов, продемонстрировав им цифровые данные на таблицах, я убедил их. Однако они оказались настолько потрясёнными этой новостью, что решили убить меня в любом случае.
Кто меня спас? Не мои офицеры, о чем я с сожалением сообщаю, а всего лишь Джун Пэйн, и всего лишь в одиночку! Моя маленькая героиня из Научного Отдела! Она набросилась на них с такой силой и яростью, что эта компания с Ноем во главе была вынуждена бежать. Сейчас я слышу, как они бесчинствуют на соседних этажах – добрались до запасов алкоголя.
26.XII.2521.
У нас уже шесть совершенно здоровых людей, включая и маленькую Шейлу. Все они температурят, все они двигаются нервно и быстро, но говорят, что чувствуют себя хорошо. К счастью, они совершенно не помнят тех мучений, которые пережили. Тем временем зараза собирает свой дальнейший урожай.
Доклады из госпиталя перестали поступать, но мне кажется, что работоспособными остались ещё около пятидесяти человек. Пятьдесят! Предел их сопротивляемости, как и моей, неуклонно приближается. Нельзя избежать накопления чужого белка, но поскольку причудливые сочетания аминокислот возникают случайно, некоторые из нас избегали рокового воздействия дольше, чем другие. Так, по крайней мере, утверждает Джун Пэйн.
Она снова была у меня, и я ей искренне благодарен за оказанную помощь. Кажется, я чувствую себя одиноким, так как неожиданно обнаружил, что держу её в объятиях и целую.
Внешность её очень привлекательна, и она на пятнадцать лет моложе меня. Разумеется, это была глупость с моей стороны. Она мне заявила (ох, есть ли какой-нибудь смысл в бесконечном повторении одних и тех же аргументов?), что ей одиноко, страшно, что у неё осталось немного времени, так почему бы нам не любить друг друга?
Я её выгнал, но мой внезапный гнев говорит о том, как меня к ней тянет. Теперь я жалею, что был таким несдержанным. И все же я не могу перестать думать об Ивонне, которая страдает рядом, в соседнем помещении. Нужно вооружиться и на следующий день провести что-то вроде инспекции корабля.
27.XII.2521.
Я отыскал двух младших офицеров: Джона Холла и Маргарет Престеллан, которые и сопровождали меня в обходе корабля. Мужчины все ещё работали изо всех сил. Ной организовал что-то вроде группы милосердия и кормит тех, кто пережил девятидневную заразу. Что ж, это служит ему хоть каким-то извинением за происшедшее. Интересно, какими будут отдалённые последствия этой катастрофы? Кто-то освободил Бассита. Он бродит как ненормальный и все же привлекает к себе слушателей. Я близок к тому, чтобы почти поверить в его Науку. В этом могильнике легче поверить в психоанализ, чем в Господа.
Мы отправились в Сельскохозяйственный Отдел. Выглядит он поразительно, животные свободно живут среди растений.
А эти водоросли! «Сухой» вид под воздействием пэйнина подвергается явным мутациям.
Он выбрался в коридор вблизи секции водорослей, а его корни гнали перед собой почву. Совершенно так, как если бы он был наделён собственным разумом! Не в силах избавиться от несколько абстрактных видений, как водоросли разрастаются и заполняют весь корабль, я отправился в рулевую рубку и включил устройство, запирающее все переходные двери вдоль Главного Коридора. Это должно затруднить дальнейшее продвижение растений. Фрэнк проснулся, вялость прошла, но меня он не узнал. Навещу его на следующее утро.
Сегодня заболела очаровательная, полная жизни Джун! Она была неподвижна и страдала, впрочем, как она и предвидела. Каким-то предательским образом её вид потряс меня больше, чем в вид Ивонны. Я хотел бы…
Но какое это имеет значение, чего бы я хотел? ТЕПЕРЬ МОЯ ОЧЕРЕДЬ!
28.XII.2521.
Престеллан напомнила мне, что прошло Рождество Христово.
Я совершенно позабыл об этой ерунде. Поэтому так и резвились эти пьяные бунтари. Несчастные глупцы!
Фрэнк сегодня узнал меня. Я это понял по его глазам, хотя он все ещё не может говорить. Если он станет когда-нибудь капитаном, то корабля, совершенно непохожего на тот, который начал этот роковой полет.
20 исцелений. Это явный прогресс и надежда. Бедствие превратило нас в мыслителей. Лишь сейчас, когда долгое путешествие не означает больше ничего, кроме как уход во мрак, я начинаю сомневаться в каком-то смысле межзвёздных путешествий. Как много мужчин и женщин должны были думать то же самое, запертые в этих многовековых стенах на своём пути к Проциону!
В служении этой многомудрой идее жизнь их текла меж пальцев. И сколь многим ещё предстоит умереть на корабле, прежде чем наши потомки достигнут Земли!.. Земля! Я молюсь, чтобы сердца людские смягчились, чтобы перестали они быть такими же жёсткими, как и те металлы, которые так любили люди и которым только служили. Лишь то высочайшее развитие техники, которым был отмечен 24 век, могло привести к созданию этого изумительного корабля, и все же чудо это отвратительно и совершенно напрасно. Только в эру слепой технологии могли решиться обречь на пожизненное заключение в корабле ещё не рождённое поколение, навеки лишая его чувств и стремлений. Началом технологической эры может служить воспоминание о Вавилонской башне. Это весьма знаменательный факт в моем представлении. Но что нам остаётся, как не надеяться, что эта бесконечно длящаяся агония однажды завершится раз и навсегда – как на Земле, так и в Новом Мире Проциона…»
Дневник на этом кончился.
Вайанн несколько раз приходилось прерывать чтение, чтобы успокоить волнение в голосе. Её воинственная манера держаться совершенно исчезла, и в эти минуты она была всего лишь потерянно сидящей на постели и близкой к слезам девушкой. Когда она закончила, то заставила себя ещё раз прочитать первые строки дневника, которые ускользнули от внимания Комплейна. Энергичным порывистым почерком капитан Грегори Комплейн писал: «Мы направляемся в сторону Земли, зная, что люди, которые увидят её небо, родятся не раньше, чем последовательно сменятся шесть поколений».
Вайанн прочитала это вслух дрожащим голосом и разревелась.
– Ты не понимаешь? – крикнула она. – Ох, Рой… Путешествие должно было длиться только 7 поколений, а ведь мы уже 23-е. Мы давно миновали Землю, и теперь ничто уже нас не спасёт!
Без слов, но и без всякой надежды Рой попытался успокоить её, но любовь людей сейчас была не той силой, которая могла вырвать их из этой нечеловеческой ловушки. Когда Вайанн перестала, наконец, всхлипывать, он заговорил. Он слышал, что голос его тоже ломается, но говорил и говорил дальше, главным образом для того, чтобы успокоить и отвлечь её внимание, точнее внимание их обоих, от этой трагедии.
– Этот дневник объясняет очень многое. Мы должны взять себя в руки и радоваться тому, что теперь мы знаем так много. Прежде всего, он объясняет причины катастрофы. Теперь это не поразительная легенда, а уже что-то ощутимое, что можно использовать. Наверное, нам никогда не узнать, остался ли жив капитан Грегори, но это наверняка удалось его сыну, так как фамилия не исчезла. Может быть, удалось выжить Джун Пэйн, потому что в какой-то мере она похожа на тебя. Но одно ясно: погибли не все, небольшие группы оставшихся в живых начали образовывать племена. А тем временем водоросли почти целиком заполнили корабль.
– Но кто мог предположить, – прошептала девушка, – что водорослей здесь быть вообще не должно. Они же являются элементами живой природы. Такими они, по крайней мере, кажутся…
– Лаур! – неожиданно воскликнул, перебивая её, Комплейн.
Он сел и схватился за странное оружие, полученное им от брата.
– Это оружие? Дневник говорит, что все оружие, кроме парализаторов, было уничтожено. Это значит, что эта штуковина не может быть оружием!
– Может быть, о ней забыли?
– Может быть, забыли, а может, и нет. Это устройство, выделяющее тепло, должно служить для того, чего мы не знаем. Я его испробую.
– Рой, осторожнее! – крикнула Вайанн. – Ты устроишь пожар!
