Текст книги "Котир, или война с дикой кошкой (Страна Цветущих Мхов - 1)"

Автор книги: Брайан Джейкс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

Три подразделения неуклюже стали во дворе. Они устало принялись строиться в каре, взяв оружие на плечо и выставив щиты. В дверях Цармина сдержала свой бег и изящным шагом вышла на плац; ее хвост нервно извивался, в глазах горел злобный огонь. Дрожь пробежала по рядам солдат, мгновенно замерших по стойке смирно и евших глазами свою повелительницу. Они хором приветствовали ее:

– Да здравствует Цармина, Повелительница Тысячи Глаз, Правительница Страны Цветущих...

– Поберегите глотки, дурачье. У вас будет возможность сказать свое слово, когда кончу я, но не раньше. – Цармина стала шнырять между рядами солдат. Ничто не могло укрыться от ее зоркого взгляда – даже две жалкие связанные фигурки на земле.

Фортуната застыла от ужаса, почувствовав, что хищное дыхание Цармины шевелит волосы у нее на затылке.

– Что, лиса, вы, кажется, славно поразвлеклись в весеннем лесу. Я вижу, что половина солдат так или иначе пострадали. Неужто эти два жалких оборванца дали вам такой отчаянный бой?

Цармина непрерывно описывала круги, в центре которых стояла Фортуната; ее голос был опасно спокоен и ровен.

– Теперь больше не о чем беспокоиться, правда, лиса? Ведь на этот раз мы взяли в плен самых свирепых бойцов. Если мне будет дозволено полюбопытствовать, я хотела бы услышать, в чем заключалась твоя героическая роль...

Фортуната дрожала от отчаянных усилий не двигаться.

– Госпожа, их поймал Кладд. Он нашел их в палатке, сделанной из одеял. Ясеневая Нога и я помогли их привести.

Цармина медленно повторила за ней:

– Вы помогли их привести. Понимаю... Славная работа!

Затем внимание Цармины переключилось на Ясеневую Ногу:

– А, мой бесстрашный друг Ясеневая Нога! Ты, должно быть, ужасно страдаешь? Неужели один из этих головорезов перегрыз твою деревянную ногу?

– Нет, повелительница. Это все случилось, когда на мой патруль ночью напало подразделение Фортунаты, – выдавил из себя Ясеневая Нога, сам удивляясь визгливому звучанию своего голоса.

Цармина округлила глаза, издевательски изображая испуг:

– Какой ужас! Мы сами на себя напали! Ошибочка вышла...

– Так точно, госпожа, ошибочка. Такое с кем угодно может случиться, послышалось неубедительное оправдание Фортунаты.

Дикая кошка повернулась спиной. Уперев лапы в бока, она вперила взор в Страну Цветущих Мхов. Когда она наконец заговорила снова, в ее голосе слышались издевка, и с трудом сдерживаемое бешенство:

– Убирайтесь прочь с моих глаз, сборище придурков! Ложитесь на брюхо и ползите в казармы, как червяки – да вы червяки и есть! Так мне, по крайней мере, не придется видеть ваши бессмысленные жирные рожи и слушать ваше идиотское бормотание! Пошли прочь, все! Убирайтесь! Фортуната, Ясеневая Нога, Кладд – доставить пленных в мою комнату.

Минутой позже Аргулор зашевелился на своей еловой ветке и заморгал по-совиному, не ведая, что упустил случай ухватить закуску прямо с плаца. Он снова задремал в горячих лучах послеполуденного солнца, а Чибб стремительно промчался мимо, торопясь в безопасный Барсучий Дом. Маленький рыжегрудый разведчик не упустил ни одного слова и ни одного жеста изо всей сцены, разыгравшейся только что на плацу.

Опечаленные звери сидели в главном зале Барсучьего Дома.

Гонф положил на стол перед вождями Сосопа одеяло и пустой кувшин из-под черничного напитка.

– Я нашел это с западной стороны, примерно на полдороге к Котиру. В этом месте воняло хорьками и ласками. Множество следов – их был целый отряд, по-моему. Может, кто-то разузнал что-нибудь еще?

Белла по очереди оглядела всех зверей, принимавших участие в поисках. Убедившись, что Колючек среди них нет, она заговорила тихим голосом:

– Чибб видел их сегодня утром в путах на плацу Котира. Сомнений нет. Ферди и Коггз взяты в плен. Их увели в комнату дикой кошки – вероятно, для допроса.

Командор ударил лапой по камину:

– Товарищи, об этом и подумать-то страшно. Наши малыши в лапах дармоедов!

В голосе Колумбины послышались сдерживаемые рыдания:

– Что же мы скажем Бену и Гуди! Бедные они, бедные!

Гонф был уверен, что знает правильный ответ.

– Скажем, что немедленно освободим Ферди и Коггза и приведем их назад. Так и сделаем, товарищи!

Дружный хор одобрительных восклицаний раздался со всех сторон.

Белла потребовала тишины:

– Гонф, взвешивай свои слова. Я уверена, что Сосоп согласится как можно скорее организовать спасательную экспедицию. Но до тех пор мы не должны сломя голову бросаться осуществлять легкомысленные замыслы. Иначе еще больше зверей попадет в плен или погибнет.

– Белла права, – вставила свое слово аббатиса Жермена. – Я предлагаю, чтобы руководство спасательной операцией поручили мне. Мы воспользуемся помощью всех – в особенности Чибба; теперь он будет нам полезнее, чем когда бы то ни было. А пока что давайте не терять надежду. И голову тоже. Белла с Мартином сейчас чрезвычайно заняты каким-то важным делом, нужным нам всем, и поэтому они не будут участвовать в нашем спасательном мероприятии.

Белла была поражена. Она изумленно взглянула на Жермену.

В ответ старая аббатиса улыбнулась барсучихе:

– Я, видишь ли, тоже гуляла в лесу сегодня рано утром.

Белла поклонилась аббатисе:

– Спасибо за помощь, подруга.

Белла и Мартин отправились в кабинет барсучихи. Едва Белла закрыла дверь, Мартин обернулся к ней:

– Белла, я решился. Я найду Вепря Бойца. Я отправляюсь в Саламандастрон.

Белла взяла воина за лапы:

– А ты в самом деле уверен, что тебе этого хочется?

Мартин решительно кивнул:

– Ради тебя и моих друзей из Страны Цветущих Мхов я отыщу это таинственное место, даже если оно находится на самом краю света. И я приведу обратно твоего отца, Вепря Бойца.

Дверь резко отворилась. Вошел Гонф, потирая лапой ухо.

– Странные штуки, эти двери. Иногда их как бы и нет – так все хорошо слышно! Кстати, сударыня Белла, ты меня удивляешь. Подумать только – послать моего товарища в неведомые страны без опытного помощника!

Мартин заколебался. Он взглянул на Беллу:

– Я буду чувствовать себя гораздо безопаснее, если со мной будет порядочный вор.

Добрая барсучиха улыбнулась:

– Ну конечно. Как я могла об этом не подумать! Добро пожаловать, Гонф. Нам может понадобиться твоя светлая голова.

Они сели на край стола, заваленного свитками, а Белла удобно устроилась в старом пыльном кресле. Она вздохнула и внимательно взглянула на своих собеседников.

– Ммда, хотела бы я знать, с чего начать. Барсуки-воины отправлялись на поиски Саламандастрона с незапамятных времен. Мой дед, старый господин Броктри, ушел, когда я была еще малышкой, а позднее вслед за ним отправился и мой отец, Вепрь Боец.

– А существует ли какая-нибудь повесть о том, нашли они его или нет? Есть ли какие-нибудь карты, показывающие путь к Саламандастрону? – перебил ее Мартин.

Белла задумчиво потерла полоски на лбу:

– Где-нибудь, должно быть, и есть карта. И господин Броктри, и Вепрь, похоже, знали, куда идти. Одно я знаю точно: жилище драконов будет слишком трудно найти, если не иметь карты или хотя бы каких-нибудь указаний. Вам ведь нужно знать, куда направляться!

Гонф обезоруживающе улыбнулся и взял со стола кучу берестяных свитков.

– Ну что ж, товарищи, ответ очень простой: давайте искать карту!

Для маленьких ежат это был день, переполненный страшными событиями. С той минуты, как их взял в плен патруль Кладда, они не обменялись ни единым словом. Оба лежали теперь на полу в комнате Цармины, стараясь не обращать внимания на стреляющую боль в туго связанных лапах и на кляпы с мерзким вкусом, плотно затыкавшие им рты, Ферди зашмыгал носом, втягивая в себя побольше воздуха, и обменялся с Коггзом выразительным взглядом.

Что-то поделывают сейчас Гуди и Бен?

Организуют ли вожди Сосопа их поиск и освобождение?

Они могли только догадываться о том, что их ожидало, но ясно понимали, что приятного будет немного.

Цармина бесстрастно наблюдала за Ясеневой Ногой, который перерезал путы пленников и освободил их от кляпов. Ферди и Коггз лежали совершенно неподвижно, сдерживая слезы, которые непроизвольно выдавливала на глаза боль в распухших лапах.

Кладд пошевелил неподвижные тела острием копья:

– Гм, они неплохо себя чувствуют, госпожа. Подождем, пока у них развяжутся языки, и узнаем, что они могут нам рассказать.

Коггз подкатился поближе к Ферди.

– Ничего не рассказывай злодеям, товарищ. Давай будем как Мартин и Гонф, ничего не пугаться и молчать.

Голос Коггза был не громче самого тихого шепота, но Фортуната жестоко пнула ежонка. Ей тут же пришлось в этом раскаяться: ее лапа напоролась на острые иголки.

– Молчать, пленный! Или ты не знаешь, что находишься в присутствии Ее Величества Повелительницы Цармины?

Ферди скривил губы, как настоящий бунтовщик.

– Для нас она не величество. Мы жители леса.

Цармина склонилась над двумя ежатами, лежавшими на полу у ее кресла. Приблизив морду почти вплотную к ним, она злобно прищурила глаза. Обнажив свои огромные пожелтевшие клыки и выставив вперед страшные когти, кошка неожиданно испустила дикий рык:

– Ййяяяаааррррооооррррр!

Ферди и Коггз обхватили друг друга лапами, широко раскрыв от ужаса глаза.

Цармина захохотала и откинулась в кресле.

– Ну что, мои маленькие лесные герои, давайте-ка начнем разговор, а?

Морда дикой кошки приняла почти что доброжелательное выражение. Цармина взяла со стола поднос с едой и уселась, держа его на коленях.

– Эй ты, Ферди – или это Коггз? Не желаешь ли молока с печеньем? А может, красное осеннее яблоко? А может, ты предпочитаешь сушеные фрукты с орехами? Глянь-ка, они тебя не укусят.

Цармина надкусила яблоко и запила его молоком.

Оба ежонка с завистью смотрели, как она ест. В этот день они ничего не ели с рассвета.

Цармина взяла печенье. Отшвырнув яблоко в сторону, она небрежно грызла печенье, стряхивая крошки с усов.

Ферди облизнулся. Коггз предостерегающе толкнул его локтем:

– Еда отравлена. Ни к чему не прикасайся!

Цармина поставила поднос на пол рядом с ними:

– Дурачок, если бы тут был яд, мне бы уже было худо. Попробуй сам, это все из моих личных запасов. Мне всего-то и нужно, чтобы вы рассказали о ваших лесных друзьях.

Коггз зевнул и устало пробормотал:

– Не говори ничего, товарищ. Ни единого слова.

Ферди зевнул в ответ.

Цармина сидя наблюдала за пленными малышами. Их веки начали смыкаться, и поэтому она решила испробовать другой подход. С наслаждением потянувшись, она зевнула и глубоко зарылась в большое кресло среди подушек.

– Я думаю, вы оба здорово устали. Ммм, как было бы приятно растянуться на постели из чистой свежей соломы и спать сколько влезет! И это вполне возможно. И даже очень запросто. Только расскажите мне о ваших друзьях. Кто они такие, где живут и все такое. Честное слово, им от меня никакого вреда не будет. Позднее, когда они станут по-настоящему свободными, они вас за это только поблагодарят. Ну, что вы на это скажете?

Ферди изо всех сил моргал, стараясь побороть дремоту.

– Наши друзья и так от тебя свободны.

Вонзив когти в спелое красное яблоко, Цармина сумела сдержать поднимавшийся в ней гнев.

– Очень может быть. Но подумай о себе. Вы-то оба не свободны, и можете не надеяться на свободу, пока не образумитесь и не станете отвечать на мои вопросы. Слышите, что я говорю?

Но угрозы кошки прозвучали впустую: Ферди и Коггз уже спали, положив головы друг на друга и слегка кивая в такт собственному храпу. Окружающий мир для них исчез.

Клада, осторожно пошевелил их древком копья.

– Гм, понять не могу, почему ты не подвесишь их и не дашь им испробовать, остры ли твои когти, госпожа. Это быстро развязало бы им языки.

Цармина ответила с ядовитым сарказмом:

– Ты так считаешь, тупица? А как думаешь, долго ли они протянут при таком обращении? Эта парочка – ценные заложники. Отнеси их вниз, в тюрьму, и запри на ночь в камере. Завтра утром посмотрим, будут ли они достаточно голодны, чтобы заговорить.

Джиндживер услышал, как наверху открылась дверь. Кто-то шел вниз.

Это были Кладд, Ясеневая Нога и Фортуната. Было слышно, как в дверном замке камеры, примыкавшей слева к камере дикого кота, медленно повернулся ключ. Раздался голос Кладда, отдававшего приказы:

– Правильно. Одного сюда, а другого в камеру с другой стороны от камеры преступника, чье имя, согласно приказу госпожи, не должно упоминаться. Их надо содержать раздельно.

Когда троица удалилась, Джиндживер принялся раздумывать об этом новом событии. Кто бы ни были эти заключенные, он не сомневался в том, что дрозд Чибб заинтересуется ими, когда прилетит в Котир в следующий раз.

18

Юный крот Динни постучал тяжелой лапой в дверь кабинета Беллы.

– Эй, кто там? – послышался изнутри голос Гонфа.

– Хрр, это Дин. Гуди меня с харчом к тебе паслала.

Мартин открыл дверь и впустил крота, несшего перед собой уставленный едой поднос. Юный Динни тут же отчаянно заморгал. В кабинете царил страшный беспорядок: тучи пыли поднимались над разбросанными свитками и открытыми ящиками. Когда Белла взяла поднос из лап крота, Гонф прыгнул со стола прямо на него. Оба покатились по полу, то обнимаясь, то затевая борьбу. Гонф радостно хохотал:

– Дин, приятель! Где ж ты прятался, товарищ-землекоп?

Динни наконец одержал верх и уселся на Гонфа.

– Где прятался, хрр, Гонф? А ты раздобрел, шшр.

Гонф познакомил своего друга крота с Мартином, все еще пытаясь спихнуть с себя победителя:

– Товарищ, это юный Динни, самый сильный крот во всей Стране Цветущих Мхов.

Крот наконец позволил Гонфу подняться, скромно улыбнулся и пожал лапу Мартина.

– Не, я не самый сильный. Мой старый дед Динни – вот кто самый могучий крот, шшрр, хотя много лет прожил. Это мне честь с тобой познакомиться, Мартин.

Дружелюбный крот сразу же понравился Мартину. Они вместе уселись за трапезу, а Белла продолжала давать разъяснения относительно будущего похода.

Оглядывая множество пыльных свитков, загромождавших комнату, Динни заметил:

– Лучше я помогу, а то зима настанет, пока вы найдете что надо,

Поиски были долгими и безуспешными. Все шкафы были перерыты, все ящики письменного стола перетряхнуты, полки прочесаны без малейшего результата. Большинство свитков представляли собой просто старые летописи Барсучьего Дома. В других были записаны кулинарные рецепты Беллы, третьи были посвящены лесному фольклору... и в их расстановке не было ни малейшего порядка. Белла отряхнула пыль со своей шкуры и вздохнула:

– Боюсь, что все здесь основательно перемешано. Я уже несколько лет собираюсь привести свитки в порядок, да все как-то времени на это не находится...

Мартин раздосадованно ударил лапой по столу.

– Если бы мы точно знали.. Ух ты!

В письменном столе неожиданно открылся потайной ящик, больно ударив Мартина по животу. Он так и присел от изумления и нехватки воздуха.

Белла взяла из ящика единственный находившийся в нем пожелтевший лист пергамента и стала читать вслух:

К пылающей горе идти

Дорога тяжела

Враги там стерегут пути

И бродят слуги зла.

Надежда искрою жива

Кто ищет, тот найдет!

Оставшийся в живых сперва

Пусть гребень повернет.

Гонф был ошарашен:

– Это все?

Мартин взял пергамент и внимательно изучил его с обеих сторон.

– Да, похоже, все.

Белла с разочарованным видом уселась в кресло.

– Ммда, немного от этого толку.

Динни похлопал по пергаменту тяжелой лапой землекопа.

– Хррш, все-таки начало положено. Может быть, тут и указанье какое есть.

Мартин просветлел:

– Конечно! Ведь тут говорится, с чего надо начинать. Смотрите: "Оставшийся в живых сперва пусть гребень повернет". Белла, ты, наверное, знаешь, что означает "гребень".

Барсучиха ненадолго задумалась.

– Наверное, эти слова относятся к гербу Барсучьего Дома. Он выглядит так: щит, на одном поле – огромный дуб, а на другом – полоски барсучьей шкуры. Под щитом помещается свиток с девизом нашего рода: "Служить дома и на чужбине". А над щитом – гребень.

– Но где же этот гребень и как мы его повернем? – спросил Гонф, почесывая усы.

Белла встала:

– Мне известно по крайней мере два места, где его можно увидеть. Во-первых, у нас на дверном молотке, а во вторых – над камином в большом зале. Пошли, попытаем счастья.

Четверо друзей отправились к входной двери: Белла взяла в лапы заржавевший дверной молоток и резким движением изогнула его. Уставший металл лопнул от напряжения, а морда барсучихи, державшей обломки, приобрела слегка виноватое выражение.

– Хм! Кажется, сломала.

Динни пожал плечами:

– Ничего страшного, сударыня Белла, мой дед тебе его починит. А другой где?

Герб в большом зале был вырезан на каминной полке. Мартин обратился к Белле:

– Думаю, этим лучше заняться мне. У меня лапа не такая тяжелая. Подними меня, чтобы я смог дотянуться.

Белла с готовностью обняла Мартина и поставила его на каминную полку с такой легкостью, как если бы он был птичьим перышком.

Мартин склонился над выпуклым гребнем, вырезанным в потемневшей от огня балке из корня дуба. Он безуспешно попытался повернуть его. Гонф ловко взобрался наверх и стал рядом с ним.

– Ну-ка, товарищ, дай я попробую. Может, у тебя просто лапа не волшебная...

Из своей сумки воришка достал кусок сыра и втер его под края гребня.

– Подождем минутку, пока смазка проберется во все щели. Это не очень долго: поперечина еще теплая от огня.

Талант Гонфа не остался невостребованным: когда немного погодя воришка вытер лапы о жилетку и ловким движением попытался стронуть гребень, тот поддался.

– Ну-ка, товарищ, подсоби. Дергай его из стороны в сторону, как я. И в то же время вытягивай.

Мартин и Гонф поспешно спустились на пол. Динни заплясал от нетерпения:

– Шрршрр, сударыня Белла, скажи скорее: это карта Сарлармандрастрона?

Белла перевернула цилиндр и заглянула в открытый конец.

– Смотри, Гонф, там свиток! У тебя лапки куда как ловчее моих – постарайся вытащить его, не попортив.

Хитрый воришка в мгновение ока вытащил пергамент и развернул его. Все внимательно вглядывались в письмена – толстые приземистые буквы в древнем стиле. Белла улыбнулась:

– Это начертано лапой моего прадеда господина Броктри. Надо знать, что только барсуки-самцы отправлялись в Саламандастрон. И каждый оставлял указания своему сыну, чтобы тот смог тоже пойти туда. То, что мы видим, должен был читать и расшифровывать мой отец Вепрь. К несчастью, у него не было сына, не для кого было оставлять карту, и поэтому, разобравшись в загадочной рукописи господина Броктри, он аккуратно спрятал свиток обратно на старое место – в надежде, что однажды очередной наследник нашего рода обнаружит его.

Белла шмыгнула носом и отвела глаза.

– Что ж, может, мой маленький Солнечный Блик и смог бы разобраться в этих загадках, если бы был сейчас среди нас.

Динни погладил Беллу по спине своей бархатной лапой:

– Хррш, не волнуйся, сударыня Белла, мы, может, тоже разберемся.

Все это время Мартин вертел в лапах деревянный цилиндр. Наконец он встряхнул его и постучал по стенкам. Наружу выпало несколько листьев и хвоинок.

– Погляди-ка, Белла. Как думаешь, что это значит?

Барсучиха пожала плечами:

– Просто сухие листья и хвоя. Давайте прочтем, что написано в рукописи:

Вепрь – имя барсучье:

Деревья под небом.

Где в дождик играешь?

Где сыр ем я с хлебом?

Дома ищи и так же, как я,

Глаза подними: тайна – твоя!

Была там когда-то

Крепость солдату.

В деревьях четырех всем миром

Ищите Вепря

Под элем, хлебом, сыром.

Мартин прислонился к камину.

– Вот так так! Это уж точно, настоящая древняя загадка!

Вернувшись в кабинет Беллы, все задумались о непонятной находке. Прошло немало времени, но им никак не удавалось осмыслить загадочное переплетение слов в этом стихотворении. Гонфу это надоело, он улегся на пол и стал барабанить лапами по ножке кресла.

– Гм, деревья, хлеб, сыр, дождик, крепость... Что за бессмысленное бормотание!

Динни нахально забрался в кресло. Он сидел, откинувшись на спинку и полузакрыв глаза, будто решил вздремнуть.

– Хватит барабанить, Гонф. Я думаю.

Белла плотно сжала губы и в раздумье наморщила лоб.

– "Вепрь – имя барсучье". Но при чем тут деревья? Никогда не слышала, что моего отца назвали в честь какого-либо дерева.

Гонф на полу перевернулся на спину:

– Если бы ему дали имя в честь дерева или растения, его звали бы Вепрь Мох, или Вепрь Цветущий Мох, или Моховой Вепрь Цветущий.

Бросив на Гонфа строгий взгляд, Мартин призвал его к серьезности:

– Гонф, перестань! Ты же прекрасно понимаешь, что сейчас мы стараемся разгадать загадку, а не шутки шутим. Во второй строчке говорится про деревья.

– Никогда не слыхал про деревья-вепри, да и дед мой, думаю, не слыхал, ухмыльнулся Динни.

Белла поддержала его:

– Я тоже. Я знаю вяз, березу, ясень и много других деревьев, но никогда не слышала о дереве "вепрь". Может, это старое шутливое название какого-нибудь дерева?

Гонф неожиданно сел.

– Повтори-ка, что ты только что сказала, Белла.

Барсучиха с удивлением посмотрела на него:

– Что? Про шутливое название дерева?

– Нет, не это. Мне кажется, я понимаю, чего хочет Гонф, – перебил Мартин. – Ты сказала, что бывают всякие деревья – вяз, береза, ясень и так далее. Динни, ты куда отправился? Я-то думал, ты нам помогаешь разгадать загадку.

Юный крот, уже выходя из кабинета, бросил Мартину через плечо:

– Хррш, этим я и занимаюсь: иду за листьями, что ты оттоль вытряхнул.

– Конечно же! Листья и хвоя! – Гонф перепрыгнул через Динни быстрее, чем тот успел закрыть за собой дверь.

Стремглав бросившись в большой зал, Гонф принялся собирать разлетевшиеся листья и хвоинки, а Динни еще только направлялся туда, ворча на него:

– Шрр, это моя мысль была, Гонф, попрыгун мышиный!

Они вместе принесли добычу в кабинет. Все четверо без особой надежды на успех уставились на иссохшие, потрепанные листья и хвою.

– Обычные, сухие листья и хвоя. Им много лет, вот и все. Что они могут означать?

Белла осторожно прикоснулась к ним лапой.

– Давайте поглядим. Тут два листа – вязовый и рябиновый, и хвоинки еловые и пихтовые. На листьях ничего не написано и не нарисовано. Что ты об этом думаешь, Мартин?

Мартин принялся исследовать листья и хвою. Он раскладывал их в разном порядке, переворачивал так и сяк, снова раскладывал... и наконец покачал головой:

– Ничего не понимаю. Ель, пихта, вяз, рябина. Рябина, вяз, пихта, ель. Непостижимо!

Тут Гонф улыбнулся с видом бесконечного превосходства:

– Слушай, товарищ, тебе здорово повезло, что я – Король Шифровальщиков! Что ты скажешь о таком порядке: вяз, ель, пихта, рябина?

– Ты все шутишь, Гонф? – спросила Белла, строго глядя на него.

Не переставая улыбаться, Гонф разложил листья в желаемой последовательности:

– Если это и шутка, то тебе придется согласиться, что очень умная! Вяз, ель, пихта, рябина. В этом порядке надо взять первую букву каждого дерева. Сначала В, потом Е, потом П, потом Р – получается ВЕПР, то есть "Вепрь", мягкий знак – не в счет.

– Да, да, правильно! Вепрь – имя барсучье.

Динни радостно захлопал в ладоши.

– Мы кое-что уже понимаем! Давайте еще думать!

– Давайте. Взгляните на эту строчку: "Дома ищи". Теперь нам, по крайней мере, ясно, что карта находится где-то в Барсучьем Доме. Нам незачем прочесывать лес, чтобы ее найти.

– Но где именно?

– Там, где Вепрь развлекался в дождливые дни.

– Вепрь Боец развлекался?

– Хрхм, когда малой был, играл же он!

– Правильно, Дин!

– Ну, а вот это: "Где сыр ем я с хлебом"? Наверное, тут имеется в виду место, где Вепрь завтракал?

– Нет, это же о твоем деде, сударыня Белла.

– Конечно! Вепрь был очень дружен с господином Броктри. Вполне вероятно, что он играл на полу, когда господин Броктри ел.

– Так-то так, но вот непонятное место: "Была там когда-то крепость солдату". Где же тут крепость?

– А разве мы сами не придумывали себе замки и крепости, когда были маленькими?

– Ха-ха, я до сих пор так играю, товарищ.

– Ххршшхр, мы-то знаем, шр, ты играть любишь. Давай-ка, сударыня Белла, покажи нам, где играл Вепрь, когда малой был.

Они принялись наудачу бродить из комнаты в комнату. Каждую минуту Белла останавливалась, оглядывалась вокруг, отрицательно качала головой и приговаривала:

– Гм, может, да, а может, и нет... Отец не очень-то увлекался играми, когда был маленьким. А меня тогда и на свете-то не было...

Мартин остановился между проходом и главным залом.

– Подумай немножко. Твой отец рассказывал когда-нибудь о том, где господин Броктри ел хлеб с сыром?

– Гмм... пожалуй, нет. Я полагаю, он ел, сидя за столом, как это делает любой воспитанный зверь, когда он дома.

– За столом!

Все бросились в большой зал, где стоял огромный обеденный стол.

Гонф заколотил по нему лапами.

– Что ж, хороший прочный стол. Сделан вроде бы из вяза. Что дальше?

Взгляд Беллы стал отрешенным: она будто старалась что-то припомнить.

– Погодите, погодите... Теперь вспомнила! Господин Броктри был довольно упрямым стариком. Я помню, отец рассказывал мне, что тот отказывался есть за этим столом: говорил, ему, мол, нужно копье, чтобы доставать еду с другого края широкого стола. Поэтому в один прекрасный день он смастерил себе собственный стол, на одного, очень удобный, так что хлеб, сыр и эль были всегда под лапой. Этот стол стоит на кухне. Деду нравилось, что от печи идет жар. Кроме того, он любил макать хлеб во все кастрюли с соусами, которые еще только готовились на огне. Он предпочитал на кухне.

На кухне они действительно увидели стол, о котором только что рассказывала Белла. Гонф взобрался на него и принялся глядеть наверх.

– Ерунда какая-то, товарищи. Я вижу только потолок. А ведь там говорится: "Глаза подними: тайна – твоя!"

Белла села в кресло и положила лапы на стол.

– Вот этот стол. Разгадка должна быть где-то в нем. Смотрите, мой дед смастерил его из вяза, ели и пихты с отделкой из рябины. Да, прекрасно представляю, как отец сидит за этим столом, ест хлеб с сыром и запивает октябрьским элем – точь-в-точь как его отец сидел тут до него.

Мартин не промолвил ни слова. Он уставился на Беллу, сидевшую за столом. Внезапно его осенило:

– Коль ты под ним играла... ведь на нем, наверное, была скатерть?

Белла улыбнулась воспоминаниям своего детства.

– Да, такая большая, белая... Я утверждала, что это моя палатка.

Мартин забрался под стол.

– А маленький Вепрь Боец играл совсем по-другому. Он, наверное, говорил, что это его замок или крепость. Гм, странно... Тут снизу столешница в одном месте покрыта корой каштана. Гонф, дай-ка мне твой нож.

Мартин, сидя под столом, принялся за работу – вырезал куски каштановой коры и выкидывал их наружу. В поисках разгадки все остальные внимательно рассматривали каждый кусок, вылетавший из-под стола, но безуспешно. Динни принюхивался и царапал кору лапами.

– Хшшрр! Ничего покуда!

– Нет, кое-что есть все-таки. Карта! – В голосе Мартина слышалось нескрываемое ликование. Он неуклюже выбрался из-под стола, держа в лапах свиток светлой бересты. – Это было спрятано между корой и столешницей. Смотрите, какие странные письмена!

Белла взяла свиток.

– Это старинное письмо барсуков. Отлично! Пойдемте обратно в кабинет. Мне придется сделать перевод. Спасибо вам, друзья. Это описание дороги к Саламандастрону. Как только мы его расшифруем, вы сможете отправиться в путь!

19

Джиндживер из всех сил ковырял стену. Как только стражники удалились, он стал искать способ общаться с соседями-заключенными. Из набухшей от влаги известки, скреплявшей камни в стене его камеры, он вырвал костыль, к которому прикреплялось кольцо – это устройство было предназначено для усмирения буйных заключенных. Вооружившись костылем, дикий кот выбрал место помокрее на разделявшей камеры стене и принялся яростно выскребать известку вокруг камня, который был поменьше остальных блоков. Вскоре ему удалось высвободить его из извести. Подковыривая, дергая, подпихивая и раскачивая камень, Джиндживер наконец вытащил его из стены не без помощи заключенного в соседней камере, который толкал его от себя. В образовавшуюся дыру пролез маленький мокрый нос.

– Привет, Коггз. Это я, Ферди.

Услыхав приветливый голос, Джиндживер улыбнулся от радости. Он одобрительно погладил нос незнакомца.

– Увы, приятель, я не Коггз. Меня зовут Джиндживер. Я тебе не враг. Коггз сидит в соседней камере. Веди себя тихо. Может быть, доберемся и до него.

– Спасибо тебе, господин Джиндживер. Ты дикий кот?

– Да, но это не должно тебя беспокоить. Я не причиню тебе зла. А теперь сиди тихо, дружок, я буду работать дальше.

Ферди замолчал, наблюдая сквозь отверстие за Джиндживером, который упорно расковыривал противоположную стену. На этот раз времени потребовалось много. Лапы кота болели от непривычной тяжелой работы – раскачивать камни, ковырять известку, возиться с костылем... Наконец Джиндживер потянул камень на себя, а Коггз стал толкать его с другой стороны – и кусок стены вывалился на пол!

– Привет, господин Джиндживер. Меня зовут Коггз. А Ферди здесь?

Дикий кот пожал лапку, просунувшуюся сквозь стену.

– Здесь он, здесь, Коггз. Если ты посмотришь внимательно, то увидишь его в дыре вон там.

Оба ежонка уставились друг на друга сквозь отверстия.

– Привет, Коггз!

– Привет, Ферди!

– Скоро явится стража – они принесут мне хлеб и воду, – перебил их Джиндживер. – Я поделюсь с вами. Сидите смирно по своим камерам и не шумите. Завтра, когда прилетит Чибб, я сообщу ему, что вы здесь.

Без особенного труда Джиндживер вернул камни на место. Он сидел в ожидании стражников, которые должны были принести его ежедневную порцию хлеба и воды, и размышлял о том, что впервые за длинную череду горестных дней он снова обрел способность улыбаться.

На поиски друзей идут

Отважные мышата

За горы, реки и леса

Проложен путь когда-то.

И весело весенним днем

Дружина выступает

И зелен лист, и звонок свист,

И солнышко сияет.

– Гонф, прекратишь ты наконец скакать и вопить?! Мы ведь пытаемся разобраться в рукописи! Динни, швырни-ка что-нибудь в этого вредного толстяка!

Мартин принялся чесать в затылке, когда они с Беллой снова склонились над свитком. Юный Динни с полной готовностью запустил в воришку большой подушкой, и безобразник повалился на спину.

– Хршшхр, теперь примолкнешь малость, Гонф. Ты просто какой-то мешок с воплям, клянусь рытьем, мешок с воплям!

Гонф разлегся на полу, положив голову на подушку; он тихонько напевал обрывки новых стихов, которые собирался сложить. Мартин и Белла усердно трудились над свитком, выделяя понятные места и делая пером соответствующие пометки на карте. Рукопись была написана древним письмом барсуков, которое Белле приходилось истолковывать для Мартина.

Динни крикнул из глубина кресла, в которое он уютно зарылся:

– Мартин, что нового?

Мартин прочитал вслух:

"Дар госпоже Чернухе от дикого гуся Олава Бороздящего Небо, которого она нашла раненым в Лесу Цветущих Мхов и вылечила. Ориентир, по которому моя стая находит дорогу к морю, называется горой огненного дракона".