Текст книги "Дозорный Отряд"

Автор книги: Брайан Джейкс

ГЛАВА 45

Майор Ловкач Леволап стоял у пролома в южной стене рядом с капитаном Молния. Они встречали отряды выдр и водноежей, которые приближались к аббатству, чтобы воссоединиться с силами рэдволльцев.

– Сто десять – сто двадцать, не больше, – подсчитал их майор. – Да, не густо…

Лейтенант Морион и Валери Валериана, составлявшие список воинов для предстоящей битвы, склонились над бумагой.

– Доложите об общем количестве, ребята, – обратился к ним Ловкач Леволап.

– Нас не так чтобы много, майор, – сказал Морион, вытирая с пальца чернила, – но все настроены решительно. Пятьдесят рэдволльцев, тридцать белок, собравшихся со всего Леса Цветущих Мхов (кстати, все они прекрасно владеют луком и пращой). Также отряд командора из сорока выдр – жаль, что их всего сорок, это очень опытные воины, они хорошо знают свое дело.

Майор одернул зеленый бархатный мундир, весь в заплатках после того, что ему пришлось пережить.

– Ну что ж, лейтенант, постараемся выиграть бой теми силами, что у нас есть, и не роптать на судьбу. Землероек и ежей посчитали?

– Так точно, господин. Всего сто шестьдесят три. Добавьте к этому наш Отряд в составе двенадцати зайцев из расчета, что Мидж, Таммо и Гром Стальная Челюсть вернутся целыми и невредимыми.

Майор быстро подсчитал в уме общее количество:

– Итак, нас почти триста. Да… Ну что ж, Валери, а как мы вооружены?

У Валери результаты были чуть лучше:

– По высшему разряду, господин! У каждого зверя есть именное оружие, которым он владеет в совершенстве. Кроме того, в колокольне имеется склад оружия: мечи, сабли, кинжалы и дротики всех мастей. Звонарь Дингдон сказал, что они в нашем полном распоряжении.

Молния вытащила рапиру и, сбив яблоко с соседней ветки, потерла его о рукав.

– Хм, если б я знала, что нас будет триста, я велела бы Миджу передать Дамугу, что нас будет двести. Всегда хорошо иметь сотню про запас. Я-то думала, что мы наберем хотя бы четыреста… Ладно, сделанного не воротишь. – И она протянула яблоко майору. Тот с хрустом откусил большой кусок. В этот момент к ним подбежала Фиалка. Она немного задыхалась от быстрого бега.

– Пропали настоятельница и еще несколько наших друзей. Что делать?! Все заняты, никто не занимается поисками. Сделайте же что-нибудь, майор! Прикажите найти их!

Видя, что она сильно взволнована, Ловкач Леволап постарался ответить как можно мягче:

– Видите ли, я очень хотел бы помочь вам разыскать ваших друзей. Но я не могу. Мы идем на войну. На настоящую войну. Мы уже выступаем. Ни одного воина я не могу оставить в аббатстве – силы и так не равны. Так что не обижайтесь на нас, моя дорогая, и постарайтесь что-нибудь предпринять сами.

Подбородок Фиалки дрогнул.

– Ну что ж, майор, сами, так сами. Справимся! Она развернулась и решительно пошла прочь. Молния грустно улыбнулась.

– Вот кого надо бы на поле боя. Она точно не оставит камня на камне!

Повара Гуосима – Партизанского Союза землероек постарались на славу, и на столах дымился роскошный прощальный обед. Шесть котлов овощного рагу, октябрьский эль, круглые головки белого сыра и мягкий хлеб. Все уплетали за обе щеки.

Майор Ловкач Леволап совещался с командирами:

– Что ж, решено: не сдаемся ни при каких условиях. Сражаемся до последнего.

После обеда вышли на лужайку для построения. Матушка Хлопотунья стояла здесь же на солнышке, покачивая коляску с Руссано и тремя совятами. Вокруг них толпились малыши, с любопытством поглядывая на построение.

– Итак, для тех, кто меня еще не знает, я представлюсь: майор Ловкач Леволап! – громко крикнул майор. – Я прибыл из Саламандастрона с Дозорным Отрядом и взял на себя ответственность за предстоящий бой. Я – главнокомандующий, хотя приказы большинство из вас будут получать от своих непосредственных командиров. На нас надвигается тысячная армия Бродяг. Аббатство у них на пути. Для того чтобы защитить мирных зверей, мы решили принять сражение вне стен аббатства. Место сражения уже выбрано. Хочу, чтобы все вы осознавали, на что идете: Бродяг намного больше, чем нас, но это не значит, что у нас нет шансов. Ни одного сантиметра мы не уступим без боя! Я клянусь, что с саблей наголо буду биться до последнего дыхания и не отступлю ни на шаг!

Все воодушевленно закричали:

– Ура! Смерть врагам! Мы не сдадимся! Майор поднял лапу, призывая к молчанию:

– Благодарю вас, друзья. И все же я призываю вас: подумайте еще раз, взвесьте все. Война есть война, и с этим ничего не поделаешь: да, не все вернутся домой. Так что если у вас есть семьи, есть малыши, о которых, кроме вас, некому позаботиться, откажитесь от боя и ступайте домой.

Вперед выступила старая выдра:

– Прошу прошения, майор, можно я скажу? Вот у меня дома малыши, так я ведь ради них и иду в бой. Все мы идем сражаться не только за аббатство, но и за будущее наших детей. Мы хотим оградить весь мир от злого и беспощадного вражьего племени, так, ребята?

– Так! Так! Молодец! – подхватили все.

Потом вперед выступила Матушка Хлопотунья и протянула майору сверток:

– Примите это от мирных рэдволльцев, майор. Мы сами соткали его. Это – боевое знамя.

Командор и Арвин, стоявшие по обеим сторонам майора, взяли сверток и развернули. Это была широкая зеленая скатерть, и на ней красными нитками была вышита большая буква «Р» – символ Рэдволла.

Внутри оказался еще один маленький сверточек.

– Это, конечно, не бархат, – смущенно проговорила Матушка Хлопотунья, – но все же, может быть, он вам пригодится…

Полковник развернул на лапах новенький мундир. Потом наклонился и тепло обнял старую белку:

– Спасибо вам, это замечательный подарок. В нем и пойду. – Он тут же сбросил старый китель, на который налетели малыши, борясь за право поносить его, и примерил новый. – В самый раз!

Командор нацепил знамя на высокую пику и поднял над головой. Оно хлопнуло на ветру зеленым крылом, словно осеняя собравшихся, и радостно повернулось буквой «Р» в направлении поля боя.

– Ура! Да здравствует Рэдволл! – разнеслось по всей округе.

Руббадуб выбил марш, и армия двинулась в путь. Рэдволльцы долго стояли у ворот, маша им вслед платками, косынками и панамками.

– Надеюсь, они вернутся, – грустно вздохнула Фиалка Полевка.

– Хурр, очень жаль, что вернутся не все… Такие храбрецы! Такие храбрецы… – прожурчала в ответ Хранительница запасов Порция.

ГЛАВА 46

Чесун и Чихун стояли над Миджем с Таммо, наставив на пленников копья. День клонился к вечеру, а шансов на спасение не прибавлялось. Крысы следили за каждым их движением.

Костер стал понемногу гаснуть. Из-под толстого слоя грима Мидж подмигнул Таммо: это был знак действовать. Таммо скосил глаза в ту сторону, где снаружи караулили Прохвост с дружками, и стал незаметно сдвигаться левее, так, чтобы снаружи его не было видно. Мидж резко встал, но копье тут же уперлось ему в грудь.

– Сидеть! Ты что, вздумал прогуляться, ничтожество?! – взвизгнул Чихун.

Мидж невозмутимо кивнул на догорающий костер:

– Надо бы, это… дровишек. Замерзнем ведь, а, браток?

– Я сказал «сидеть»! – Чихун, нахмурившись, посмотрел на костер. – Ладно, я сам схожу. Чесун, остаешься за старшего. Глаз с них не спускай!

Как только Чихун вышел, Мидж обратился к его медлительному приятелю:

– Эй, ты-то нас не боишься? Чесун криво улыбнулся:

– Да я что… Я, это… не-е, не боюсь.

Мидж подошел к нему, дружески посмеиваясь.

– Ну вот и славно. Что мы можем против такого вооруженного громилы, как ты? Посмотри только на свои мускулы! Да ты просто силач!

Чесун повернул голову, оглядывая себя со всех сторон. Мидж не зевал – он тут же нанес ему сильный удар камнем по голове.

– Вот так-то, отдохни, браток… Таммо, быстрее!

Таммо мгновенно забросал землей костер, и в палатке стало совсем темно. Мидж тем временем снял плащ с оглушенного Чесуна. Послышались шаги, Чихун вошел в палатку:

– У-у-у, что-то здесь ничего не видно. Ау-ууфф! Мидж накинул ему на голову плащ Чесуна, а Таммо дважды ударил по голове древком копья. Они быстро оттащили обоих Бродяг подальше от входа в палатку и осторожно выглянули убедиться, что Прохвост с дружками ничего не заметили. Те сидели у костра, разведенного поодаль. Приближаться они боялись, помня приказ Дамуга.

Мидж взял один плащ себе, другой протянул Таммо.

– Скидывай лохмотья, Тамм. Пора выбираться, скорее!

Зайцы быстро переоделись и скользнули за палатку.

– Бежим спасать Пепла! – прошептал Мидж.

Они пробрались через лагерь к реке. Цербер и другие караульные спали у потухшего костра. Ступая как можно тише, друзья подошли к клетке с белкой.

– Это Мидж и Таммо, – прошептал Мидж. – Веди себя как можно тише.

Они подняли засов, Таммо быстро перерезал кинжалом веревки, связывавшие Пепла. Подхватив его под онемевшие лапы, зайцы быстрым шагом направились прочь. Мидж шептал Пеплу на ухо:

– Если нас остановят, предоставь объясняться мне. Я скажу, что мы Бродяги и ведем тебя по приказу Дамуга к нему на допрос. Не переживай и ни о чем не беспокойся. Мы выберемся.

У Чесуна было два свойства: невообразимая заторможенность и удивительная способность быстро приходить в себя после побоев. Очухавшись, он выполз из палатки и сел, тряся ушибленной головой. К нему тут же подскочил Прохвост:

– Ты чего? Как ваши пленники – в порядке?

– Не знаю… Вдруг стало так темно… – промямлил Чесун.

Прохвост метнулся к костру и, схватив горящую ветку, ринулся в палатку. Он ткнул ею Чихуна прямо в ухо несколько раз, пока тот не пришел в себя, взвыв от боли:

– У-у-у! В чем дело-то?!

– Это я должен спросить, в чем дело! Где ваши пленники?! Где пророки?! Они вас надули и сбежали! Вот, посмотри, – их нет здесь, нет! Ты понял? Да, ну и задаст вам Дамуг… На вашем месте я бежал бы, куда глаза глядят, ребята. Оставьте пленников мне. Я догоню их. А вы исчезните поскорее, вот вам мой совет, и не поднимайте тревоги. Ну!

Чесун подставил Чихуну плечо:

– Это… пойдем… Ну их, Бродяг… Надо ноги делать… Ты Дамуга знаешь…

– Да, он из нас дух выбьет, не побрезгует. Впервые ты, пожалуй, прав. Пойдем.

Опираясь друг на друга и спотыкаясь, крысы поспешили прочь. А Прохвост отправился в погоню.

Беглецы пробирались вверх по склону через сонный лагерь. Все шло хорошо, даже слишком хорошо, и Таммо начал волноваться. Пепел обернулся и вдруг разглядел в темноте Прохвоста с дружками. Мгновенно оценив ситуацию, он бросился на землю, потянув зайцев за собой. Они оказались лежащими у костра рядом с группой похрапывающих Бродяг. Пепел потянул плащ Миджа, укрывая всех троих с головой.

– Лежите тихо, не двигайтесь, – прошептал он. Беглецы затаили дыхание. Враги прошли совсем рядом, Таммо даже расслышал, как Прохвост сказал:

– Идем вниз, к реке! Что-то подсказывает мне, что они направились к клетке с белкой.

Мидж смотрел им вслед, осторожно высунувшись из-под плаща. Когда те ушли, казалось достаточно далеко, троица осторожно поднялась и, стараясь не споткнуться о вытянутые лапы спящих, двинулась в противоположном направлении, вверх по склону. Вдруг послышался резкий крик:

– Ау-у-у!!!

Один горностай, переворачиваясь во сне, угодил лапой в костер. Прохвост обернулся и тут же увидел беглецов, освещенных пламенем. Мидж понял, что их засекли.

– Бежим! – крикнул он друзьям и первым подал пример.

Таммо и окрепший Пепел бросились за ним следом. Но белка еще не могла бежать слишком быстро, так что Миджу и Таммо волей-неволей приходилось его дожидаться.

Все же они бежали, бежали вперед, перевалили за холм, враги дышали им в затылок – тогда Мидж обернулся и что есть сил метнул копье. Двое преследователей упали, это дало немного времени, они вырвались вперед. Таммо крикнул:

– Гром! Гром Стальная Челюсть! Заяц-гигант услышал его и выскочил навстречу.

Как раз в этот момент Прохвост приблизился и, как следует прицелившись, метнул копье в Миджа.

– Пригнись! – крикнул Гром, загораживая друга собой. Свистящее копье воткнулось ему в бок.

У Таммо потемнело в глазах от ярости. Он схватил свое копье и одним точным движением метнул его в хорька. Прохвост рухнул, пронзенный насквозь. Его тело покатилось вниз, и посох Руссы оказался прямо у лап Таммо.

– Хороший бросок, Русса гордилась бы тобой, – прохрипел Гром.

Мидж и Пепел согнулись над гигантом, пытаясь помочь.

– Оставьте меня! Я задержу преследователей! – отстранил их Гром. По склону на них уже несся десяток Бродяг. – Вы не поможете мне! Бегите!

Мидж посмотрел на Таммо и сокрушенно покачал головой. Рана Грома была безнадежна.

– Я даже не могу вытащить копье, – отчаянно прошептал он. – Если я сделаю это, он сразу умрет.

Гром достал одной лапой лук и стрелы.

– Бегите, друзья мои! Сделайте это ради меня и всех тех, кому вы нужны! А я еще повоюю напоследок, ха-ха… Передайте майору, что, уходя на ту сторону, я прихватил десяточек с собой. Все, прощайте! – И Гром пустил первую меткую стрелу, сразу сразившую одного из приблизившихся врагов.

Зайцы и белка бросились бежать дальше, крича на прощание:

– Спасибо тебе, Гром! Мы не забудем тебя! Задай им соли с перцем! Смерть врагам!

Гром усмехнулся и пустил следующую стрелу не менее метко.

– Да уж задам, не сомневайтесь, друзья. Давайте, подползайте, вражеское племя… Вот так! И ты получи! Ага, не разучился я стрелять, даже с дырявым боком!

Когда оставшиеся в живых враги все же окружили его, он набрал в легкие побольше воздуха, из последних сил схватил копье и, громко крикнув: «Еу-ла-ли-а!!!», проткнул насквозь сразу четверых, после чего рухнул замертво. Его друзья были уже далеко, и Гром Стальная Челюсть вошел во врата Темного Леса с чистой совестью, не изменив себе и оставшись до последней минуты жизни бесстрашным зайцем.

ГЛАВА 47

Красноокая Крегга села, пробудившись от двадцатичетырехчасового сна. Рассвет только занимался. Она огляделась и зычно крикнула:

– Еу-ла-ли-а!!!

К ней тут же подлетели капрал Элбриг и сержант Удар Булава:

– Госпожа Крегга, что случилось?!

Она смотрела на них невидящим взглядом, который постепенно прояснялся:

– Ничего, просто сон. Очень плохой сон. Она поднялась, тряхнула головой и взглянула в направлении северо-запада. Сержант обеспокоено всматривался в ее черты, но было еще слишком темно.

– Все в порядке, сержант, – успокоила она его. – Я проголодалась.

Капрал тут же бросился к костру:

– Еще бы, вы ведь не ели два дня! Сейчас я все подогрею!

Альгадор и Шишечка, только что вернувшиеся из дозора, присоединились к троице. В молодости всегда хочется есть, особенно когда пахнет вкусно. Госпожа Крегга была задумчива и тиха, что было несвойственно ей. Она передала Шишечке дымящуюся кружку с чаем и тарелку медовых лепешек.

– Хорошо позавтракать с чувством выполненного долга, а? – улыбнулась она молодой зайчихе.

– Еще как! – согласилась Шишечка, набрасываясь на еду. – Особенно когда после этого можно часик вздремнуть и позавтракать еще раз вместе со всеми!

– Скажи, а сны тебе снятся? – задумчиво спросила Крегга.

– Сны? Да, снятся иногда. А что?

– Мне сейчас приснился сон, который был очень похож на реальность. Мне снилось, как погиб один очень храбрый воин – бесстрашный заяц. Во сне я кричала: «Еу-ла-ли-а!», я словно слилась с ним в предсмертном кличе. Это было там, на северо-западе. И чем дольше я вспоминаю свой сон, тем больше крепнет во мне уверенность: Бродяги там. Я чувствую!

Зайцы переглянулись, а госпожа Крегга продолжила:

– Как только взойдет солнце и все позавтракают, мы выступаем!

Барабаны Бродяг гулко выбивали страшную дробь. Боевые знамена и наконечники копий, украшенные хвостами и черепами, качались на ветру. Тощий крыс-шпион Грабля крутился у палатки Дамуга в ожидании выхода Острейшего.

И вот Дамуг показался на пороге. Его лицо было выкрашено в огненно-красный цвет. Держа в мощных лапах меч, он сурово оглядел лагерь. Потом снизошел до Грабли:

– Говори, с чем пришел.

– О Острейший! – затрепетал тот. – У меня плохие новости. Ясновидящий и немой сбежали. Исчезли и охранники, которых вы приставили к ним. А еще хорек Прохвост и его дружки были обнаружены мертвыми за холмом.

– Ладно, – кивнул Дамуг. – Плевал я на них. Если эти Чесун и Чихун найдут сбежавших, я их помилую. А если они дезертировали, – найду позже и казню. А теперь в сторону! У меня есть дела поважнее.

Откинув плащ назад и высоко подняв меч над головой, Великокрыс окинул взглядом выстроенную армию. Барабаны забили громче.

– Да здравствует Дамуг! Да здравствует Дамуг! Да здравствует Острейший Меч всех Бродяг! – разнеслось над холмами и Лесом Цветущих Мхов.

Там безмятежно колыхалась трава под ярким солнцем, жужжали пчелы, бежали муравьи. Им было неведомо, какая страшная опасность нависла над мирной жизнью.

ГЛАВА 48

Замурованные в одном из коридоров старинной крепости Котир, глубоко под землей, пятеро рэдволльцев в отчаянии смотрели на догорающий светильник. Он горел так слабо, что едва освещал лица. Еще немного – и он потухнет.

– Это я во всем виновата, – тихо сказала Пижма. – Это я подбила вас спуститься сюда.

Краклин тихонько фыркнула в ответ:

– Вы? При чем тут Вы? Давайте-ка я объясню Вам, Пижма-Фижма: мы сами хотели спуститься. Нас никто не заставлял, так что Вы тут ни при чем.

Пижма сжала лапу Краклин:

– Милая… Меня уже сто лет никто не дразнил этим словом. Так говорил Арвин, когда мы все вместе играли в детстве, помнишь?

Краклин улыбнулась:

– Как же не помнить? «Пижма-Фижма-винегрет, недоеденный обед!»

Они засмеялись. Перекоп недовольно поморщился:

– Прростите, не могли бы вы немного помолчать, хурр-хурр… Мне кажется, я что-то слышу…

Все замерли.

– Ой, я тоже слышу. Это вода. Она плещется где-то за этой стеной! – воскликнул Шэд. – Что скажете, может, попробовать ее пробить?

– Нет, господин, не надо, хурр-хурр. Ох уж эта вода! Она может затопить наш туннель, между пррочим!

– Да, ты прав. Оставайтесь-ка здесь, а я пойду на разведку, спущусь вниз по проходу и посмотрю, нет ли там чего.

Шэд ушел, прихватив светильник, и все остались ждать в непроглядной тьме. Чтобы хоть как-то подбодрить друзей, Пижма запела:

 
Была б я вечно весела,
Когда б я листиком была,
И шелестела б день-деньской,
Когда б не стала веточкой.
 
 
Была б я веточкой с листком,
Моим зелененьким дружком,
И я росла бы, велика,
И доросла бы до сука.
 
 
Я с веточкою и листком
Была б счастливейшим суком,
И все бы я росла, росла
И доросла бы до ствола.
 
 
Была бы я стволом в коре,
Чтобы не мерзнуть в декабре,
Мы коротали бы досуг -
Я, лист, и веточка, и сук.
 
 
Па мне б держалось бытие -
Большое дерево мое!
Была б я деревом в красе,
И были б счастливы все-все!
Хорошая моя семья -
Ствол, сук, лист, веточка и я!
 

Только она закончила, показался долгожданный огонек и раздался голос Шэда:

– Все сюда! Добро пожаловать в погреб Котира, хотя не знаю, что нам это даст.

Все вскочили и ринулись за ним.

– Смотрите, факелы! – радостно воскликнул Пончик, указывая на деревянные палки, воткнутые в медные кольца на стене. – Правильно, у входа в погреб всегда есть факелы. Давайте попробуем зажечь… Горит!!!

Яркое пламя осветило огромное помещение, в два раза большее, чем Большой зал. Вода стекала по огромным сталактитам, свисающим с потолка, и падала куда-то вниз, но куда, они пока не видели, потому что стояли на верхних ступенях длинной лестницы. Шэд зажег еще один факел.

– Ну что ж, друзья мои, путь у нас все равно только один – вниз. Идемте же!

Взявшись за лапы и прижимаясь спинами к стене, они стали осторожно спускаться по древним ступеням, шаг за шагом… Казалось, лестнице не будет конца. Стали попадаться ступени, покрытые мхом, все более и более скользкие. Наконец Шэд подал знак остановиться и потрогал лапой влажную липкую стену.

– Брр, здесь только лягушек разводить! Перекоп, у тебя случайно нет веревки?

– Хурр, есть, только это весьма корроткая вер-ревка.

– Давай, какая есть! – стоя на лестнице ниже всех, крикнул Шэд и повернулся лицом к друзьям. – Понимаете, мне кажется, нам лучше связаться одной веревкой на всякий случай. Что-то здесь слишком скользко. А-а-а!!! Убирайся прочь, тварь!!!

Огромная жаба с мутными слепыми белками вместо глаз пыталась схватить его за хвост, свесившийся на ступеньку ниже. Изо всей силы щелкнув хвостом и наподдав лапой, Шэд отправил рептилию вниз. Раздался тягучий чмок.

– Э, да там, внизу, похоже, болото! – воскликнула Пижма.

Но на ступени уже наползали другие жабы, такие же страшные и противные, как первая. Видимо, их привлекли голоса.

– Ой, мама! – задрожала Краклин, прижимаясь к Перекопу.

Вдруг Пончик вспомнил про копье с красивым наконечником, на котором он нес мешок с сокровищами. Быстро сбросив мешок, он перекинул копье Шэду.

– Спасибо, молодчина! – крикнул тот и мгновенно отправил трех монстров в трясину.

– Что же с нами будет? – прошептала Краклин.

Но уже в следующую минуту стало понятно, что самим им делать ничего не придется. Чтобы не утонуть, жабы расправили жабры, и в них тут же вцепились всплывшие на поверхность более мелкие существа, которых было великое множество. Они принялись рвать больших на части, выгрызая куски плоти. Те, в свою очередь, начали поедать мучителей, брыкаясь и чавкая.

Брезгливо морщась, но не в силах оторвать взгляд от страшного зрелища Шэд, Пижма, Краклин, Перекоп и Пончик наблюдали за ними.

– Хурр, они же пожиррают друг друга, фрр…

– Они похожи на ильных рыб, и они тоже слепые, как и жабы! – заметил Пончик.

– Значит, они так и живут в этом болоте, питаясь друг другом! Что за ужасное существование!

– Фу, что мы-то делаем здесь? Давайте выбираться! Они пошли было вверх по лестнице, но Перекоп остановил их.

– Подождите, хурр! Мы не должны уходить. Смотррите! – И он указал лапой на дальнюю стену. – Это крротовый туннель, его ни с чем не спутаешь, хурр-хурр. Он выведет нас на поверрхность!

Поваренок Пончик с сомнением посмотрел в направлении лапы Перекопа и на болото, кишащее существами-каннибалами.

– Но как же мы туда доберемся?

Все взрослые жители аббатства были приглашены на собрание в кухне Рэдволла. Правда, малыши тоже пришли, невзирая на то, что их не приглашали, – на кухне всегда столько вкусного!

Фиалка Полевка взяла слово'

– Матушка аббатиса всегда оставляет меня за главную, когда ее нет, так что я считаю возможным возложить на себя ее обязанности, если не возражаете. Губби, сейчас же вытащи голову из печки!

Матушка Хлопотунья поспешила на помощь кротенку, который чуть не влез в печь, вытащила его наружу и тут же бросилась к маленькому Руссано, тянущемуся к кастрюле с супом.

– Разве ты не видишь, Фиалка, мне без тебя не справиться. И зачем ты только все это затеяла!

– Но ведь настоятельница, Краклин, Шэд, Перекоп и Пончик пропали, как ты не понимаешь! Слоечка, положи поварешку на место! Скажите, вы все хорошо искали их?

Мышь-соня Постенник попытался отобрать у Слоечки поварешку, одновременно отвечая:

– Я облазил весь сад, их нигде нет. Правда, я не уверен, что Дингдон выполнил свою часть работы так же добросовестно.

– Да как ты можешь! – возмутился звонарь. – Ведь я нашел тебя спящим на ступеньках колокольни!

В это время один из совят вырвался и с размаху влетел в кастрюлю с супом. Фиалка всплеснула лапами и вытащила наружу мокрый комок перьев вперемешку с тертой морковкой.

Это еще хорошо, что суп был холодный! А что было бы…

Все шумели и спорили, и вскоре стало ясно, что без аббатисы никакого собрания не получится.

А в это время под землей поваренок Пончик, выбрав ступеньку посуше, сел и согнулся пополам, держась за живот:

– Ох, я так есть хочу! Никогда в жизни не был так голоден!

Пижме было до слез жаль бельчонка, но она не могла этого показать.

– Мы все изрядно проголодались, но представь, что будет, если мы сядем и начнем жаловаться! Бери пример с Шэда: он больше нас и, стало быть, намного голоднее, но он не капризничает, как ты.

– Да, я не капризничаю, – отозвался Шэд, – и кажется, я придумал, что нам делать.

Все подались вперед и с надеждой посмотрели на выдру.

– Смотрите, примерно на полпути к кротовому туннелю с потолка свисает цепь. Если бы нам удалось до нее дотянуться и подтащить к себе, мы смогли бы перемахнуть по одному на ту сторону болота, прямо к туннелю.

Краклин с сомнением посмотрела на цепь, потом на выступ в стене у входа в туннель.

– Это ж как надо будет раскачаться, чтоб туда перелететь! Да и выступ тот весь усеян мерзкими тварями.

Конец цепи действительно свисал в болото, и дотянуться до него нельзя было бы даже шестом длиной в восемь копий.

– Мне бы добраться до цепи, уж я бы очистил выступ от жаб, – прикидывая что-то в уме, произнес Шэд. – Только вот как добраться…

– А что, если пррицепить что-нибудь к верревке… Потом рраскачать ее и попрробовать зацепить за цепь, хурр-хурр?

Шэд радостно рассмеялся:

– Гениальная идея, дружище! Ну что бы мы делали без мудрого крота?!

Привязав к веревке свои пояса, чтобы она была подлиннее, друзья задумались о том, что бы использовать в качестве крюка.

– Эй, Пончик, развяжи-ка свой узелок с сокровищами! – скомандовал Шэд. – Давай посмотрим, нет ли там чего подходящего.

Поваренок развязал узелок, и Краклин выудила из россыпи драгоценных камней золотой кинжал.

– Смотрите, это нам подойдет! – воскликнула она. – Золото – мягкий металл, мы легко превратим кинжал в крюк!

Шэд вставил золотое лезвие в щель между ступеней и, дважды сильно надавив, согнул его почти пополам. Рукоятку привязали к веревке, и друзья поднялись повыше, чтобы Шэд мог как следует размахнуться.

– Эх порыбачим! – весело крикнул он, вращая веревкой как пращой.

Два первых броска оказались неудачными, удалось зацепить только болотной грязи.

– Ну, теперь я прикинул угол размаха, так что должно получиться. Рэдвооолл!!!

Крюк описал дугу над болотом и зацепился точно за звено в цепи. Все радостно захлопали в ладоши. Шэд осторожно потянул веревку на себя, и толстая цепь подалась вперед. Через несколько минут он уже держал ее конец в своих лапах.

– Ну, кто полетит первым? – спросила Пижма.

– Кому же испробовать цепь на прочность, как не мне, – отозвался Шэд. – Я самый тяжелый. Если она выдержит меня, выдержит и вас.

– Тогда не забудь вот это, – Пижма протянула ему копье, – тебе ведь придется очистить выступ от жаб!

Взобравшись на пять ступенек выше и сжав копье в крепких зубах, Шэд ухватился за цепь и, изо всей силы оттолкнувшись задними лапами, большой птицей взмыл над тягучей трясиной. В следующий момент он уже стоял на выступе стены у входа в туннель. Схватив копье, он нанес несколько сильных ударов жабам, и они сползли вниз. Все повторилось заново: мелкие твари налетели на больших, вырывая куски плоти, а большие с чавканьем пожирали мелких. Потом все снова стихло.

Шэд раскачал цепь и крикнул:

– Ловите!

Перекоп поймал кончик большой лапой:

– Все в порядке, я держу ее! Давайте, Краклин, ваша очередь.

Краклин ухватилась за цепь и зажмурилась. Крот раскачал ее и изо всей силы толкнул в направлении Шэда.

– Оооооооой-ёй-ёй!!!

– Все в порядке, милая Краклин, вы уже прилетели, – услышала она над ухом веселый голос Шэда и открыла глаза. Шэд крепко держал ее и улыбался.

– Надо же, – улыбнулась она в ответ, – я даже не успела по-настоящему испугаться. Спасибо. А теперь, мистер Шэд, пусть переправят Пижму. Мне очень любопытно, как она кричит, ведь я этого никогда еще не слышала!

Пижма полетела следующей, но, когда Перекоп и Пончик раскачали цепь и толкнули, она не проронила ни звука. Приземлившись на противоположную сторону, она крикнула:

– Догадайся, Перекоп, кто полетит сейчас!

Ухватившись за цепь, Перекоп прошептал поваренку:

– Ох уж эта вода… Надеюсь, те прротивные твар-ри не питаются крротами, хурр-хурр…

Перекоп перелетел через болото стремительнее всех и чуть не сшиб стену, в которую врезался при приземлении.

Теперь оставался только Пончик. Ему было сложнее других, потому что на лестнице не осталось никого, кто подтолкнул бы его посильнее. Пухлый бельчонок уцепился за цепь, но описал лишь небольшую дугу над трясиной и приземлился обратно на ступеньки.

– Ну же, Пончик! – крикнула Пижма. – Ты просто поленился оттолкнуться как следует. Постарайся, дружок, у тебя все получится! Представь, что за тобой гонятся двадцать голодных зайцев и требуют, чтобы ты их срочно накормил!

Пончику понравилась идея. Он снова раскачался и закричал что было мочи:

– Мне нечем кормить такую орааааааааааву!

Он уже почти перелетел через болото, но лапы вдруг заскользили вниз по цепи. До выступа в стене, на котором стояли его друзья, оставалось всего ничего, но он соскользнул и плюхнулся в темную жижу.