Текст книги "Приключения Хэна Соло-3: Хэн Соло и потерянное наследство"

Автор книги: Брайан Дэйли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 7

Те, кто остались на трапе, инстинктивно пригнулись. Что-то небольшое и на редкость проворное шмыгнуло мимо Хэна и сшибло с ног гуманоида, нацелившего на кореллианина оружие. Синий Макс верещал так, будто его несли на заклание. Маленькое-проворное развернулось в воздухе и по дуге налетело на второго стражника, ударив его в висок. Оно оказалось всего лишь дроидом-разведчиком, валявшимся в трюме еще с незапамятных времен.

Прежде, чем кто-либо из подручных близнецов успел отреагировать, Хэн сам заорал, соревнуясь по мощности глотки с вокодером Макса:

– Бей гадов!!!

Первым делом он вырвал из рук ошалевшего стражника карабин. Одна классическая подножка, и противник рухнул на землю.

Бадуре лишь головой покачал; его всегда удручали уличные манеры кореллианина. Сам Солдат продемонстрировал военную выучку: аккуратно и мощно привел в соприкосновение свой локоть и переносицу врага. Чубакке не так повезло. Приготовившись внести свою лепту в сражение, он не замечал зашедшего сзади Эгома Фасса до тех пор, пока кулак телохранителя не пришел в контакт с основанием черепа вуки.

В очень давнем споре оказался прав Хэн: череп у его друга действительно был очень толстый, поэтому Чубакка лишь пошатнулся, но устоял. Он развернулся – и получил еще один мощный удар. Но этот раз вуки все-таки не устоял на задних лапах.

Второй противник Бадуре оказался покрепче, помоложе и поувертливее. К тому же, он уже понял, что со стариком шутки плохи, и не лез на рожон. Вместо драки получилась борьба, но когда Бадуре стал брать верх – за счет опыта и веса, – кто-то ловко подшиб его под колени. В пыль зарылись втроем: Бадуре, который в полете все-таки подмял врага под себя, его невезучий противник и Хасти. Оказалось, что таким манером она решила спасти Солдата от выстрелов. Парни на трапе уже опомнились и палили во все, что двигалось на площадке, не разбирая, где свои, где чужие. Дроид-разведчик, управляемый Максом, вывел из строя обоих. Й'уоч попыталась расстрелять верткий шарик из пистолета, промахнулась и прокричала какой-то приказ, на который в пылу битвы никто не обратил внимания.

Хэн тем временем развлекался по полной программе. Карабин он все-таки отвоевал, хотя стражник цеплялся за оружие, как за соломинку. И правильно делал. Приклад карабина очень удобен, если хочешь разбить кому-нибудь голову. Итак, один есть… Где Чубакка? Вуки все еще пытался подняться, но не мог; над ним громоздился Эгом Фасс. Капюшон с головы телохранителя слетел, и взорам предстала потрясающей ширины квадратная челюсть и крохотные злобные глазки под массивными надбровными дугами.

Руки как-то самостоятельно передернули тугой затвор, Хэн выстрелил с бедра, не целясь. Оружие рявкнуло, кусочки металла выбили смертоносное стаккато по груди телохранителя, но лишь порвали одежду, не причинив иного вреда. Эгом Фасс носил под широким плащом доспехи. Прежде, чем Хэн сумел прицелиться, гуманоид отпрыгнул в укрытие.

Что ж, тоже неплохо: не пристрелить, так обгадить… Древняя кореллианская поговорка. Хэн потянул за локоть Чубакку: дружище, не время разлеживаться, нас еще ждут великие дела. Вуки тряс головой и занудливо ныл.

– Сам знаю…

До «Сокола» – два шага, но очнувшиеся парни на трапе укрылись внутри и палят в ночь наобум. Справа сумерки пронизал тонкий луч, в Бадуре он не попал, зато ударил в его противника. Тот вскрикнул и умер на месте.

– Отходим! – скомандовал Хэн.

Он развернулся и выпустил очередь в сторону банды Й’уоч. Пестрая компания открыла ответный огонь, но доблестные бойцы второпях целились кое-как и даже близко не попадали. Но один из них, кожистая тварь в хитиновом панцире, перекрывал Боллуксу путь. Синий Макс что-то чирикнул, из темноты выскочил шарик-разведчик и наподдал бойцу пониже спины так, что тот опрокинулся на спину, меся множеством ног воздух.

Боллукс величественно удалился вслед убегающим искателям приключений, теперь единственной его заботой было не попасть под огонь. Хэн, отступая, не давал бойцам Й’уоч и головы поднять над укрытием; через какое-то время карабин замолк.

– Все, – сообщил Соло. – Взяток больше не берем.

– Почему? – удивилась Хасти.

– Нечем…

Где-то в ночи кричала Й'уоч, выливая на свое доблестное воинство потоки брани.

– Выставит у корабля охрану, – согласился с предположением Хэна Бадуре. – Нам лучше временно потеряться в городе.

Они прошли через город, мимо наглухо запертых лавок и закрытых дверей. Местные жители, лишь часом раньше безудержно любознательные и приветливые, теперь знать ничего не хотели о конфликте между инопланетниками. И участвовать в нем намерены не были.

Хэн шагал впереди. Он провел маленький отряд по аллеям, через небольшую рыночную площадь, а потом – по боковой улочке, с обеих сторон закрытой шпалерами, пропахшей едой и почему-то горючим. Подзабытые детские навыки ожили в нем мгновенно, так что заблудиться он не боялся, легко и спокойно отыскивая дорогу в незнакомом городе. Если вырос на улицах, чего их опасаться?

Они вышли в фабричный район, передохнули в тени; Боллукс, которому отдых не требовался, терпеливо ждал, а Скинкс скрупулезно проверял, не поврежден ли какой-нибудь из его драгоценных инструментов.

– Лучше бы взял оружие, – фыркнул Хэн.

– На этих инструментах моя семья творила музыку множество поколений, – оскорбленно откликнулся руурианин. – Кроме того, я не уверен, что смогу отобрать оружие у злодея, что вчетверо больше меня.

Хэн не стал спорить. В конце концов, каждый развлекается как умеет. Один – бренчит на дощечке со струнами, второй – проверяет окрестные крыши, с которых снайперу так удобно пальнуть в умника-музыканта.

– Кто-нибудь видел здесь лестницу или стремянку? – поинтересовался Хэн Соло. – Надо бы посмотреть на местные достопримечательности. Вдруг нас кто-нибудь догоняет…

Скинкс оживился.

– Капитан, я могу быть полезен, – возвестил он.

Он облюбовал высокий столб, поддерживающий связку кабелей, затем, осторожно поддерживая многочисленные мешочки с инструментами, по спирали забрался наверх, повозился там, озирая окрестности, потом так же аккуратно спустился.

– По городу разосланы поисковые группы, – доложил он, – У них фонари, полагаю, они пользуются комлинками.

Он попытался сделать вид, что дрожит не от страха. Его усики так и тряслись.

– Корабль их видел? – нетерпеливо спросил Хэн, тоже делая вид, что ничего не заметил. – Он должен быть где-то здесь. Может быть, мы смогли бы там прибарахлиться.

Он недвусмысленно щелкнул пальцем по пустой кобуре.

Но Скинкс корабля не заметил. Сгоряча Хэн чуть было не загнал руурианина обратно на столб, но, успокоившись, предложил просто зайти поисковым партиям в тыл, вернувшись к «Тысячелетнему соколу». Все согласились, только Скинкс нервно затрепетал.

– Капитан, я что-то слышу.

Хэн вздохнул. Он давно слышал это что-то, но старательно не замечал: а вдруг пронесет? Не пронесло, и остальные тоже прислушались. От басовитого гудения вибрировали земля и воздух. Может быть, кто-то и мог обмануться, но не Бадуре.

– Так, комлинк у Й'уоч работает, – сказал старый Солдат и укоризненно посмотрел на Соло.

Тому ничего не осталось, лишь потупиться и быть паинькой.

Над посадочной площадкой завис огромный лихтер. Некоторое время корабль просто сотрясал землю ревом двигателей, а потом вдруг засиял всеми огнями. Мощные прожектора залили город режущим глаза бело-голубым светом. Беглецы прижались к стене, цепляясь за последние лоскуты темноты.

Тяжелый лихтер не мог долго висеть в воздухе, он все-таки сел; сразу удлинились и сгустились спасительные тени.

– Подкрепление прибыло, – констатировал Хэн.

– У нее там народа, что песка на Татуине, – согласился Бадуре. – Скинкс, сгоняй еще разок наверх и взгляни. Только осторожно.

Руурианин покладисто слазал на столб и обратно.

– Люди с большого корабля идут в сторону озера, – торопливо заскрипел он. – Я видел, как они рассыпаются цепочкой по склону холма. А к нам идет одна группа. Я могу ошибаться, но у одного из них – оружие уважаемого Чубакки.

Вуки угрожающе заворчал. Прежде, чем он успел взреветь во всю мощь своих легких, Хэн обеими ладонями зажал ему пасть.

– С этими мы разберемся – с нажимом сказал он. – По-хорошему.

Еще некоторое время он втолковывал пыхтящему напарнику, что он не имел в виду сдачу на милость врага и прочие подобные глупости. Потом беглецы собрались в кружок, чтобы обсудить новый план.

Поисковая партия обшаривала аллеи и проулки. Несколько команд было отряжено обследовать крыши; по сути, каждое живое существо, которое пока что не лишилось доверия начальства, было вооружено и брошено на поиски беглецов.

Одну из партий возглавлял тот самый стражник, чьим карабином теперь владел кореллианин. То ли ему не досталось другого оружия, то ли он насмотрелся дешевых фильмов, то ли вознамерился осуществить месть «зуб за зуб», но теперь он был вооружен самострелом Чубакки, а за пояс засунул конфискованный у Соло бластер. Видимо, верна была третья причина, потому что, когда из тьмы впереди него вынырнула долговязая косматая фигура с яростно оскаленными клыками, на лице у стражника появилось мечтательное выражение.

Чубакка даже не стал пригибаться; так, сделал нечто напоминающее шаг в сторону.

Особенности своего самострела вуки знал отлично, стражник – нет. Разумеется, он промазал, стрела затерялась в темноте. Хотя стражнику все-таки повезло больше, чем Хэну, который как-то раз выклянчил у помощника его самострел – на «попробовать». В результате кореллианин неделю ничего не мог делать забинтованной рукой, а Чуи чистил трюм зубочисткой и размышлял о превратностях судьбы и несправедливости мироздания.

Поэтому, когда стражник решил вновь взвести самострел (ничего у него, кстати, не получилось), вуки просто рванулся в атаку. Стражник не успел даже бросить оружие и схватиться за бластер, как на него накатилась разъяренная масса спутанного рыжего меха.

Еще двое членов группы, застрявшие позади предводителя, выскочили, наконец, с обеих его сторон. Первый наткнулся лицом на приклад карабина. Второй попал под артобстрел, устроенный Хасти и Бадуре. Хэн проворно выхватил пистолет у своей жертвы и выстрелил в человека, ползавшего по мостовой под градом камней. Человек взвыл, зажал ладонью раненую икру и лег. Чубакка к тому времени уже держал в одной лапе востребованный назад самострел, во второй – слабо трепыхающегося стражника. Хэн кивнул ему, Чуи шваркнул незадачливым похитителем самострелов о стену дома. Хэн отобрал у затихшего предводителя свой бластер, огорченно попинал стражника носком сапога, укоризненно посмотрел на Чубакку. Перестаравшийся вуки только развел лапами и принялся осматривать самострел: не поцарапан ли?

В относительном сознании пребывал только раненый. Хэн взял его за воротник. Парень закатил глаза. Не-не-не, так мы не договаривались. Хэн сунул ему под нос дуло бластера.

– Будешь жить, – пообещал он, когда парень осторожно приоткрыл правый глаз, – если охотно и плодотворно поговоришь со мной. Сколько человек охраняют мой корабль?

Губы у пленного стали совсем желтые; он лихорадочно облизывал их, но безрезультатно. На Хэна его гримасы впечатления не произвели.

– Десять… может быть, двадцать. Несколько человек на борту, остальные – вокруг…

– Где корабль, на котором вы прилетели? – вмешалась вышедшая из тени Хасти.

Соло сделал вид, что собирается нажать на спусковой крючок. Пленник задергался.

– В скалах, ниже по склону…

Бадуре тем временем подобрал оброненный в суматохе комлинк.

– Знаешь что, солнышко, – хмыкнул он, выудил из чехла нож и принялся чистить ногти. – Ты только что выкупил свое будущее. Пленник закатил глаза и обмер. Лихтер Й'уоч расположился на плоской скале, а на борту у него осталось всего два человека. Хорошие новости, решил Хэн, внимательно осмотрел бессознательного пленника и аккуратно и очень сильно стукнул его рукоятью бластера по черепу. Пленник обмяк, на этот раз – по-настоящему. То ли это как-то повлияло на Бадуре, то ли еще что, но, когда они лежали животами на холодном камне и разглядывали лихтер, старый солдат вдруг заявил, что с него хватит ненужных убийств. Хэн забеспокоился было, но Бадуре просто сменил бластер на шоковый пистолет. Голубые концентрические кольца застали охранников врасплох, и ребята легли отдыхать. Пока Бадуре и Хасти обыскивали их вялые тела в поисках оружия и прочих ценных предметов, Хэн столь же тщательно инспектировал лихтер.

– Горючего под завязку, можно лететь, – доложил он.

Чубакка, занятый изучением кресла второго пилота, высказал недовольное рфф-фу. Хэн замотал головой.

– Нет, – заверил он обеспокоенного партнера. – «Сокол» мы им не оставим. Все равно эта кукольная коляска не сможет выйти за пределы системы.

Подозрительности у Чубакки не уменьшилось. Даже вроде бы наоборот.

– Мы просто выпрыгнем из района поисков и спокойно обдумаем наш следующий шаг…

Пронзительный трезвон перепугал обоих. Чубакка задрал морду и наладился завыть. Хэн, рискуя пальцами, зажал ему пасть.

– Лихтер, вы меня слышите? – зазвенел из динамика яростный голос Й'уоч. – Чем вы там заняты? Почему пытаетесь вскрыть панель?

– Дай мне что-нибудь, – шепотом попросил Хэн. – Эти идиоты заперли пульт.

Чубакка подцепил длинными когтями крышку ящика с инструментами, поднатужился и отодрал ее вместе с замком и креплениями. Хэн тем временем снял защитную панель пульта. Напарники вооружились инструментами и азартно атаковали механизм замка, не обращая внимания на пронзительные крики Й'уоч.

Первая цепь сдалась под триумфальный рев вуки. Когда победа была совсем близка, Хэн расслышал далекий вой двигателей.

– Й'уоч летит! – взвизгнула Хасти, подтвердив худшие подозрения. – Скоро мы взлетим?

Да теперь уже никогда… Хэн от досады запустил в пульт паяльником. Брызнули осколки пластика. Чубакка последовал его примеру, причинив гораздо больший ущерб.

– И попадем под тяжелые пушки, – пояснил Хэн изумленной девице. – По крайней мере, на нашем счету диверсия. Уходим!

Народ, толкаясь, рванул к выходу. Хэн задержался – соблазн был слишком велик. Кореллианин протянул руку и набрал на консоли последовательность команд, потом птичкой выпорхнул в закрывающийся люк. Приземлился он так, что некоторое время лежал и размышлял о вечном. Долго праздно валяться ему не позволили – уволокли за камни, откуда без помех можно было понаблюдать, как лихтер вдруг подпрыгнул в ночное небо.

Й'уоч уже шла на перехват. Все смотрели наверх, только Хэн никуда не смотрел и тряс головой в надежде прекратить слишком активное вращение планеты. Потом вдруг сорвался с места и побежал. Остальные кинулись его ловить, но кореллианин не останавливался, пока не удалился на порядочное расстояние от места взлета. Чубакка топал позади всех и сухой веткой заметал следы.

В небе становилось все веселее. Лихтер набирал скорость. Заговорила тяжелая артиллерия, и яркие бело-зеленые вспышки на время превратили ночь Деллалта в короткий полдень. Первый залп прошел мимо, зато второй можно было занести в учебники – по качеству исполнения. Лихтер превратился в огненный клубок, плюющийся искрами.

– Кажется, – задумчиво проговорил Бадуре, – они не собирались ловить нас.

К тому времени, как корабль Й'уоч совершил посадку – на то же самое место, откуда взлетел лихтер, – они успели сменить одно временное убежище на другое. Спустя пару минут округу наводнили вооруженные люди. Через вторую пару минут обнаружились оглушенные охранники. Поиски возобновились, только теперь парни разве что не нюхали землю.

– Смотри-ка, они купились, – восторженно выдохнула Хасти.

Точно: поисковая группа обнаружила следы, ведущие к лихтеру, но не нашла ни единого доказательства, что кто-то оттуда уходил. Чубакка гордо захрюкал, напоминая присутствующим, кто проделал эту работу и у кого теперь болит поясница. Ему почесали за ухом.

В конце концов, поисковая группа загрузилась обратно в корабль. Взвыли двигатели.

Й'уоч считает их мертвыми, лихорадочно соображал Хэн, наблюдая за взлетом. Это плюс. И у них есть оружие. Это плюс номер два. Теперь можно попробовать забрать «Сокол» обратно. Он почти ожидал, что Й'уоч заберет охрану с фрахтовика. Но чем дальше он наблюдал, тем ему становилось хуже. Корабль завис над грузовозом. Трап «Сокола» был поднят, люки задраены. Хэн вдруг сообразил, что сейчас произойдет.

Он рванул к кораблю, Чубакка отстал от него лишь на шаг. Кажется, Хэн кричал. Конечно, никто на лихтере его не услышал. Лихтер подцепил «Сокол» лучом и резко взял вверх. Словно хищная птица, закогтившая добычу, лихтер поволок беспомощный грузовоз через озеро – к горам.

– Они решили, будто дискета с журналом на борту вашего корабля, капитан? – спросил запыхавшийся Скинкс. – Ведь так? Они обыскали нас, ничего не нашли и попытались убить нас, потому что предположили, что мы оставили диск на борту.

– Куда они направляются? – мертвым голосом спросил Хэн.

– Прямиком к себе в лагерь, – отозвался Бадуре. – У них будет и время, и место, чтобы разобрать… извини, малый, обыскать «Сокол».

Хэн развернулся на каблуках и зашагал к городу. Чубакка жалобно захныкал, передумал и потрусил следом за капитаном. Начал накрапывать дождик.

– Куда вы? – пискнул Скинкс, когда все остальные заторопились присоединиться к кореллианину. – То есть, я хотел спросить: куда мы?

– Я хочу забрать свой корабль, – просто сказал Хэн.

Глава 8

– Даже ты мог придумать план получше, – жужжала над ухом Хасти. – Даже у тебя могло найтись…

Хэн пытался не слушать ее, вперившись в серую мглу и желая возвращения Бадуре как никогда в жизни. Если Солдат не вернется в ближайшие пять минут, он рискует застать свою подружку в виде хладного трупа. И любой суд вынесет оправдательный вердикт.

Ночью мелкая морось превратилась в обжигающе ледяную крупу, а к утру вновь стала мелким дождем. Просмоленная парусина, под которой тряслась от холода их компания, по крайней мере, спасала от дождя и от ветра. Время от времени кто-нибудь прикладывался к заветной фляжке, и когда гуляющая по рукам фляга доходила до него, Хэн тихо радовался, что в ночной заварушке не потерял ее.

Все были мокрые до нитки, перепачканные в грязи и несчастные. Обычно всклокоченные волосы Хэна слиплись от влаги, рыжая шевелюра Хасти тоже висела жалкими сосульками, некогда пушистая шубка Скинкса топорщилась иголками, а Чубакка распространял вокруг специфический запах мокрого вуки. Хэн протянул руку и ободряюще похлопал удрученного Чуи по загривку. Вуки заурчал и потребовал, чтобы ему почесали за ухом. Хэн уступил. Пусть хоть кто-то будет доволен. Ему хотелось придумать, что бы сделать для Боллукса и Синего Макса: оба дроида беспокоились, что случится, когда не выдержат влагоупорные корпуса.

– Тебе в жизни не справиться с подобной задачей, – закончила свою речь девица.

Хэн смахнул со лба прилипшую мокрую прядь.

– Тогда не ходи за мной, – предложил он. – На следующий год прилетит еще какой-нибудь корабль.

Из серой пелены вынырнула мужская фигура в мешковатом плаще, на плече человек тащил какой-то мешок. Он шлепал по лужам как раз к той горе ящиков, за которыми они прятались. Хэн прицелился было, но опустил пистолет. Старый Солдат нырнул к ним под парусину. В мешке оказались плащи.

Бадуре даже ухитрился не промахнуться в размерах. Самый большой достался, конечно, Чубакке. Зрелище получилось настолько комичное – капюшон надежно скрыл косматую башку вуки, зато из рукавов торчали густо покрытые шерстью лапы, – что Хэн долго не мог попасть в рукава своего плаща. Рядом возился Боллукс, витиевато извиняясь за отсутствие привычки одеваться.

– Может быть, завернем его во что-нибудь? – с сомнением сказал Бадуре, наблюдая за вуки. – Сделаем что-то вроде перчаток.

Затем повернулся к Скинксу:

– Дорогой профессор, о вас я тоже не забыл.

И гостеприимно раскрыл мешок. Скинкс попятился, негодующе ощетинив

усики.

– Вы же не думаете, что я… неприемлимо!

– Как только мы выберемся из города, – пообещал Хэн, – сразу выпустим.

– Кстати, сынок, – Бадуре деликатно откашлялся, – может быть, нам лучше затаиться на время?

– Поступай как знаешь, – буркнул в ответ Хэн, – но они там, в своем лагере, развинчивают мой корабль.

– Тогда какой смысл идти? – фыркнула Хасти. – Всего какая-то сотня километров. К нашему прибытию твой драгоценный корабль будет кучей металлолома.

– Тогда я свинчу его обратно! – рявкнул Хэн. Девипу шатнуло назад, и кореллианин, как обычно, мгновенно успокоившись, продолжал: – Кроме того, каким образом Й’уоч примчалась сюда быстро, если у нее не было контакта с кем-нибудь из местных? Если мы останемся здесь, то можно просто-напросто повесить себе мишени на грудь и маршировать по центральной улице с лозунгом: «Стрелять – сюда!» И не забывай, пожалуйста, что среднестатистический местный обыватель терпеть не может приезжих. Мы в два счета окажемся на койках в местной тюрьме.

Бадуре доводы убедили, Хасти – нет, но она оказалась в меньшинстве,

– Значит, придется прогуляться, – сказал Солдат.

Дождь пошел на убыль, небо заметно посветлело. Хэн изучал позаимствованную у Й'уоч планшетку. Повезло: там нашлась пара карт планеты, уже устаревших, но зато очень детальных. Хорошо, что хоть это есть…

Хасти снова зафыркала:

– Все вы, космолетчики, моряки, авиаторы, одинаковы: никакого терпения, зато бездна суеверия. Вечно ставите на удачу.

Предчувствуя очередную словесную перепалку, вмешался Бадуре.

– Во-первых, нам надо перебраться через озеро, – сказал он. – С этого берега связи с югом нет. Оттуда воздушного транспорта тоже нет, зато есть наземный. Единственная переправа – паром; им заправляют местные, плывуны. Их просто трясет от ревности, когда кто-то вступает на их территорию. Им нужна плата.

Всем нужна плата. Хэн представил себя переправляющимся через озеро на зауроптероиде, и ему стало плохо. Слегка помогло, когда он себя поменял на Чубакку.

– Может, обогнем озеро по суше? – неуверенно предложил он.

– Это пять или даже шесть дополнительных дней, если не найдем транспорт или не поймаем какого-нибудь верхового зверя, – возразил Бадуре.

– Лучше паромом, – немедленно согласился Хэн. – Что с провиантом и снаряжением?

Бадуре посмотрел на него с неодобрением.

– А что у нас с милыми дамами и горячей пищей? По дороге будут поселения; придется импровизировать.

Он выдохнул, дыхание сгустилось в облачко пара.

– Ты идешь или остаешься? – спросил Хэн у Хасти.

Девица смерила его едким взглядом.

– С чего это ты заинтересовался? Ты полагаешься на людей, только если нет другого выбора?

Хэн отвернулся. Спорить с этой занудой не было ни сил, ни желания, хотя очень хотелось напомнить, что из-за нее они сейчас мокнут под ночным дождем, а не сидят на сухом диване в салоне «Тысячелетнего сокола». При воспоминании о фрахтовике Хэн загрустил.

Относительно безопасное и уютное приключение, предвкушаемое Скинксом, становилось реальной борьбой за выживание, но руурианская практичность помогла принять решение до того, как Хэн вспомнил об оранжевом профессоре.

– Думаю, что пойду с вами, капитан, – сказал Скинкс. Хэн чуть было не рассмеялся, но мысленно зачел очко в пользу Руурии; ему тоже нравился прагматизм.

– Буду рад вашей компании, – кивнул Соло. – Что ж, вперед – к пристани и через озеро!

Скинкс неохотно залез в мешок, который потом навьючили на Чубакку. Возглавил группу Бадуре, Хасти и Хэн, обмениваясь нелицеприятными замечаниями в адрес друг друга, прикрывали фланги, вуки и Боллукс держались в центре в надежде, что завеса дождя поможет им сойти за людей (только один будет чересчур высоким, а второй – чересчур коренастым).

Скинкс высунул голову из мешка:

– Капитан, меня тут укачивает и еще… еще тут мне жмет.

Хэн запихал руурианца обратно. Подумал и щедрым жестом сунул в мешок свою фляжку.

На причале и плавучих пристанях уже толпился народ. Оставив основные силы отряда прятаться за очередной горой ящиков – они уже начали привыкать, – Бадуре и Хэн отправились на разведку.

Низко сидящие в воде плотики исконных обитателей Деллалта, зауроптероидов, Плавучего народа, практически все были заняты, но в сторонке на мелкой волне покачивался одинокий пустой плот. Оглядевшись, Хэн спустился на пристань. Бадуре в деталях и красках описал ему плывунов, и все же сдержать нервную дрожь было сложно.

Люди таскали свой груз на плотики, упряжи болтались в воде. А вокруг лениво кружили зауроптероиды, время от времени взбаламучивая темную воду. Длиной они были метров в десять-пятнадцать; их головы высоко поднимались над поверхностью на сильных, гибких шеях, цвет кожи разнился от светло-серого до зеленовато-черного. Ноздрей у них не было, зато в верхней части головы располагались дыхала. Плывуны бездельничали, ожидая окончания погрузки.

Толстый мужчинах драгоценной серьгой в ухе и остатками завтрака во всклокоченной бороде сверял груз со спецификацией и, судя по наглым манерам, был здесь за главного. Пока Бадуре излагал ему дело, мужчина играл стилом.

– Поговорите об оплате с вожаком, – сказал бородач с усмешкой, абсолютно не понравившейся Хэну Соло, потом вдруг заорал. – Эй, Касаракс! Тут двое хотят перебраться на тот берег!

И вернулся к работе, больше не обращая внимания ни на Соло, ни на Бадуре, как будто их вовсе не существовало. Пришлось идти на другой причал, где их уже ждал зауроптероид. Хэн машинально положил ладонь на рукоять пистолета. Вид Касаракса, его узкая, крепкая голова и клыки размером с человеческую руку как-то не располагали к дружелюбию.

От плывуна пахло тиной и рыбой, да так, что Хэн с Бадуре даже отступили на шаг; голос был похож на громовой раскат. Говорил плывун с акцентом, но вполне вразумительно.

– Проезд – сорок дрийт, – возвестил водяной житель, – с каждого. И не вздумайте торговаться. Нам такое не нравится.

И выпустил небольшой фонтанчик из дыхала.

– Может, спросим у других? – шепнул Хэн Солдату, кивая на два десятка длинных шей.

– Они сделают так, как скажу я! – рассерженно зашипел Касаракс; слух у него оказался великолепный. – А я говорю: переезд стоит сорок дрийт!

Вновь подошел бородач с серьгой в ухе.

– Я представляю Касаракса на берегу, – сказал он. – Можете заплатить мне.

Хэн, медленно багровея от ярости, уже закипал, когда Бадуре вдруг показал на пустой плот:

– А этот чей?

За событиями издалека наблюдал одинокий плывун, судя по всему, хозяин плота – крупный потрепанный жизнью самец. Бородач посмотрел на него и даже забыл рассмеяться.

– Если вам нравится жить, ребята, держитесь от него подальше. В этой части озера работают только парни Касаракса.

Из Хэна уже валил дым. Он развернулся и зашагал по причалу. Бадуре отстал от него ненамного. Бородач крикнул им вслед:

– Я вас предупреждал, незнакомцы!

Старый плывун был размером не меньше Касаракса; его черная шкура была украшена паутиной давних шрамов. Он был крив на правый глаз, и сразу становилось ясно, что глаз он потерял не в мирной жизни. Плавники носили следы укусов. Хэн ехидно посмотрел на Бадуре. Близнецы-братья… Плывун открыл пасть, блеснули острые и белоснежные клыки.

– Вы здесь новенькие, – дружелюбно сообщила пасть.

– Мы хотим пересечь озеро, – сказал Хэн, – но цена Касаракса нам не по карману.

– Тогда, человек, я перевезу вас как можно быстрее и осторожнее за восемь дрийт. Будешь доволен.

Хэн открыл было рот – сказать, что уже доволен, но плывун перебил его:

– Но сегодня я перевожу задаром.

– Почему? – хором спросили Хэн и Бадуре.

Плывун весело булькнул.

– Я, Шазиен, поклялся доказать Касараксу, что любой из Плавающего народа волен работать здесь. Но мне нужны пассажиры, а Касаракс и его подручные отгоняют их от меня.

Тем временем на берегу собралась целая конференция. Очевидно, чтобы подтвердить слова Шазиена, высокое собрание то и дело злобно посматривало в их сторону. От одного вида митингующих у Хэна зачесались кулаки.

– Может, встретимся дальше по берегу? – предложил он, перехватив многозначительный взгляд Бадуре.

Вода закипела. Шазиен поднялся почти во весь рост, дождь и озерная вода стекали с черного блестящего тела – словно дух-хранитель озера восстал из глубин.

– Вы сядете на мой плот здесь, – протрубил Шазиен. – Сделайте так, я сделаю остальное, или никто из Плавающего народа не будет разговаривать с вами. С Шазиеном должны они говорить, таков наш Закон, и даже Касаракс не смеет им пренебречь!

Бадуре задумчиво выпятил нижнюю губу:

– Мы могли бы просто обогнуть озеро посуху.

Хэн даже не стал говорить, что уже предлагал такой вариант, и именно Бадуре оспорил его. Он просто спросил:

– За сколько дней? – и, повернувшись к плывуну, запрокинул голову. – С нами несколько человек. Мы сейчас вернемся.

– Если с вами что-то случится на пристани, – предупредил Шазиен, – я не смогу вмешаться. Таков Закон. Но они не осмелятся воспользоваться оружием, если только вы не начнете стрелять. Они не станут пугать других людей, тех, кто возвращается с работ.

Бадуре хлопнул кореллианина по плечу.

– Знаешь, Ловкач, – сказал он, – пожалуй, прогулка по озеру мне не повредит.

Хэн криво ухмыльнулся в ответ; они повернулись и пошли назад.

Остальные нашлись там, где их оставили, но Хасти держала в руках большой пластиковый кулек с чем-то комковатым и вязким, которое они с Чубаккой на пару жевали. Девушка щедро протянула кулек Хэну и Бадуре.

– Нам есть захотелось, – объяснила она. – Я купила у лоточника. Какой у нас план?

Вид еды отбивал аппетит, но Хэн с трудом все-таки проглотил несколько клейких, жирных комков. Пока Бадуре излагал соображения, Хэн мрачно работал челюстями. К концу завтрака он решил, что вкус у еды был даже приятный.

– Итак, – он облизал пальцы и подвел итог, – никакой стрельбы, если только не наступит крайний случай. Как там Скинкс?

Вуки возликовал и раскрыл мешок. Пушистый профессор уютно свернулся клубочком, сжимая верхними лапками флягу. При виде кореллианина он выкатил и без того круглые глаза. Потом громко икнул.

– Ты, старый п-пират! – чирикнул профессор. – Где ты шлялся?

Он развернулся, щелкнул усиком Хэна по носу и без сил свалился на дно мешка. Видно, выдохся.

– Здорово, – задумчиво сказал Соло, вытирая ладонь о штаны. – Он наклюкался.

Внутри Боллукса хихикнул Синий Макс. Попытки отобрать у Скинкса флягу закончились полным провалом; руурианин вцепился в нее всем верхним набором конечностей.

– Он сказал, что раньше ему не приходилось усваивать такое количество этанола, – теперь хихикнула Хасти.

– Раз так, пусть фляга остается у него, – постановил Хэн, – только пусть не высовывается. Мы отправляемся на прогулку.

Из мешка невнятно донеслось:

– Великолепная мысль, к-капитан! Ик!