Текст книги "Золотая книга сказок"

Автор книги: Божена Немцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Божена Немцова
Золотая книга сказок

ПРО КОТА, ПЕТУХА И КОСУ

У отца было трое сыновей: старшего звали Мартин, второго – Матей, а самого младшего – Михал. Они уже подросли, и вдруг, однажды отец расхворался, а за несколько дней до смерти призвал к себе сыновей и говорит им:

– Вы знаете, дети, что нет у меня другого богатства, кроме вот этой халупы, кота, петуха да косы.

В халупе жить будете, а остальное разделите между собой. Не ссорьтесь, живите дружно, и бог вас не оставит,– успел он сказать и умер.

Схоронили сыновья отца и поделили наследство. Мартин, который умел хорошо косить, взял себе косу, Матей – петуха, а Михал – кота.

Как-то раз Мартин говорит:

– Вот что, милые братья, сидеть дома и ничего не делать всем троим нельзя, с голоду помрём. Вы как-нибудь вдвоём проживёте, а я пойду с косой по белу свету.

Жили братья дружно, что один сказал, с тем остальные всегда соглашались, а потому возражать не стали. Взял Мартин косу и пошёл по белу свету. Долго ходил, а работы всё нет и нет. Наконец забрёл он в одну страну, где люди очень глупы. У самого города встречает человека, а тот спрашивает, что это, мол, он несёт.

– Косу несу,– отвечает Мартин.

– А что это такое и для чего?

– Траву косить.

– Траву кусать? Так вот, значит, какая это замечательная штука; А мы траву руками выдёргиваем, очень нелёгкое это дело. Зашли бы вы к нашему королю, он вам за такую кусаку хорошо заплатит.

«А почему бы и не зайти? – подумал Мартин.– Возьму-ка да и зайду!»

Человек тут же повёл его к королю, который очень удивился, узнав про такой инструмент, и они немедля договорились, что Мартин отправится на королевские луга траву обкусывать.

Идёт Мартин на луг, а за ним – толпа зевак. Мартин, не будь дурак, воткнул косу в землю посреди луга и велел одному из слуг принести обед на двоих. Потом прогнал с луга всех зевак. В полдень приносят ему слуги обед на двоих и диву даются, сколько уже скошено.

– А что, ваша кусака тоже будет есть? – спрашивают у Мартина.

– Коль работает, то и есть должна. Ладно, идите себе восвояси, оставьте нас.

Слуги ушли, а Мартин весь обед, разумеется, съел сам.

«Ловко это я придумал с обедом. Если бы принесли на одного, остался бы я голодным».

Так повторялось изо дня в день, пока он все луга не выкосил. Когда работа была готова, пошёл Мартин к королю за деньгами, косу несёт на плече.

– А что, твоя кусака сама траву кусает? – спрашивает король.

– Сама, ваша королевская милость! – отвечает плут.

– Ты бы не оставил её нам за тысячу золотых?

– Стоит она, ясное дело, куда дороже, но так уж и быть, вам я отдам за тысячу,– важно сказал косарь, отдал косу и, получив деньги, отправился домой.

Король велел поставить косу в отдельную комнату, чтобы с нею чего не случилось.

На следующий год трава выросла снова, и настала пора её косить.

Король приказал вынести кусаку на луг. С торжеством превеликим отнесли косу на Луг, воткнули в землю и удалились в полной уверенности, что кусака не любит, когда на неё глазеют. В полдень примчались слуги с обедом – очень им не терпелось увидеть много ли уже сделано. А коса, где её утром оставили, там и стоит. Удивились слуги. Поставили обед рядом с нею и отправились доложить королю.

«А ведь сколько было покусано за первые полдня, когда тот человек был с нею. Почему же она не хочет кусать?» —думал король и качал головой.

Вечером опять пришёл слуга и сказал, что коса ни к лугу, ни к обеду даже не притронулась.

– Должно быть, она заколдована,– говорит король.– Всыпьте-ка ей двадцать горячих, а если и тогда кусать не станет, мы её закопаем.

По высочайшему повелению принесли на луг скамью, положили на неё косу, экзекутор отсчитал двадцать ударов. После каждого удара коса на скамейке подпрыгивала и притом кое-кому из чересчур любопытных стукала по носу.

– Он её заколдовал! – кричали зеваки.– Закопать её!

Так и сделали: косу закопали в землю, а траву, как и прежде, рвали руками. Для братьев настали хорошие времена, добром они поминали отца за то, что он оставил им такое доходное наследство. Но время шло – и деньги стали подходить к концу. Тогда сказал Матей:

– Теперь пойду по белу свету я со своим петухом – может, и мне повезёт сбыть его так же выгодно, как тебе удалось сбыть косу.

– Только иди далеко-далеко, туда, где ещё не перевелись дураки, в Чехии их уже не так много,– советовал брату Мартин.

Матей прихватил свою часть наследства и отправился в путь. Подходит он к какому-то городу и встречает пана.

– Что это ты несёшь, дружище? – спрашивает пан.

– Несу петуха,– отвечает Матей.

– У нас здесь таких птиц нету. А какой от него прок?

– Эта птица призывает день.

– Вот диво дивное! А мы каждый раз провожаем день вон за тот холм, а утром приходится снова идти и встречать его. Очень это большое неудобство. Если твоя птица умеет призывать день, король тебе заплатит за неё не одну тысячу.

– Так ведь сами можете убедиться,– сказал Матей, и отправились они с паном к королю.

– Милостивый король, у этого человека есть птица-зовица, которая день призывает, а когда она отправляется спать, день тоже спать уходит.

– Если всё так, как ты говоришь, я никаких денег не пожалею.

– Милостивый король в этом может очень скоро убедиться.

Посадили петуха в золотую клетку, новое жилье ему понравилось, он почувствовал себя как дома. А вскоре и день отошёл, и никто не стал его провожать. Король обрадовался и с нетерпением стал ждать утра. Встал он в полночь, чтобы увидеть, как петух будет день призывать.

Пробил час – ничего! Пробило два – петух закукарекал, и все переполошились – что за чудное пение! Пробило три часа, петух опять стал кукарекать и так шумел до четырёх, пока совсем не рассвело.

Когда король сам увидел, что петух на самом деле день призвал, велел он выдать Матею из сокровищницы пять тысяч и оказать ему почести. Матей сгрёб деньги, плотно наелся, напился, потом поблагодарил короля и отправился домой.

Встретили братья его радостно и опять какое-то время жили хорошо. А поскольку хозяйничали они не скупясь, раскатились денежки у них довольно скоро. Когда их уже осталось совсем мало, Михал и говорит:

– Теперь, братья, пойду по белу свету я, испытаю-ка свое счастье. Может, за кота добуду столько же, сколько и вам удалось.

И ему братья посоветовали идти как можно дальше, где люди поглупее,– в Чехии, мол, за кота ничего не дадут. Михал сунул кота в мешок и ушёл. Долго ходил он, пока не пришёл в одну страну, где люди говорили на непонятном языке. Но пока добирался до столицы, научился их понимать и кое-как мог договориться. У самого города попадается ему навстречу один пан и спрашивает, что это он несёт в мешке.

– Кота,– отвечает Михал и показывает его пану.

– Странный зверь. А какой от него прок?

– Он ловит мышей. Сколько бы их в доме ни было,– всех переловит.

– Прячь-ка ты своего ловца в мешок да пойдём к королю. У нас в замке столько мышей – ну разве что по столу не бегают. Король готов отдать что угодно тому, кто сумеет их из замка выгнать.

– Что ж, помочь, конечно, можно,– отвечал на это Михал, сунул кота в мешок и быстро пошагал за паном. Пришли они к королю, пан и говорит:

– Милостивый король, у этого человека с собой кот-ловец. Это такой зверь, который ловит мышей, и, если ваша милость велит купить, он готов кота продать.

– Коли так, я куплю с удовольствием.

– Милостивый король, вы только скажите, где тут у вас мышей побольше, и тотчас же убедитесь, как мой котик их ловит.

Михала тут же повели в чулан, где мышей было видимо-невидимо, прямо по ногам бегали. Развязал

Михал мешок, кот выскочил и стал ловить одну за другой.

Король несказанно обрадовался и тут же велел заплатить десять тысяч золотых. Михал даже себе не поверил, получив столько денег, и весело направился домой. Прошло два дня – и король вдруг задумался: а кого же будет душить этот ловец, когда мышей не станет? Этого никто не знал, а Михала уже и след простыл. Тогда король велел послать вслед Михалу гонца на самом быстром коне.

А Михал тем временем преспокойно шагал по той же дороге, что привела его в город. На четвёртый день пути вдруг видит, что за ним гонится всадник и ещё издали кричит ему. Остановился Михал. Всадник подъехал и на ломаном полунемецком-получешском языке стал о чём-то спрашивать, а о чём – Михал никак понять не может. Тогда Михал решил помочь ему и спрашивает по-немецки:

– Was? (Что? (По-русски звучит: «вас».).– Прим. перев.)

Услышав это, всадник вдруг повернулся и умчался, как будто его ветром сдуло. Михал подумал: «Видно, спятил парень». И пошёл себе дальше.

Весь запылённый, взмыленный от скачки, вернулся гонец в замок и, спрыгнув с коня, тотчас же помчался к королю и доложил:

– Милостивый король, новость печальная: как только кот переловит всех мышей, нам конец!

– Кто это тебе сказал? – спрашивает гонца перепуганный король.

– Тот человек, что нам кота продал. Догнал я его на дороге и спрашиваю: «Кого зверь будет душить, когда всех мышей переловит?» А он мне и говорит:

«Вас!»

Король тут же созвал королевский совет, и все стали думать, что же с котом делать. Долго совещались и порешили: запереть его в чулане и приставить удвоенную стражу, чтобы кот не сбежал.

В ту же минуту самый главный генерал получил приказ поставить четверых самых сильных и самых храбрых солдат на охрану чулана. Целый день и целую ночь на каждом углу стоял страж, помирая от страху всякий раз, когда из комнаты доносился шум. На вторую ночь наступила тишина – кот всех мышей переловил. Утром в чулане ни звука, ни шороха. Страж, стоявший ближе к окну, подумал: что бы это значило? Осмелев, он заглянул в окно. И – о горе! Кот сидел на подоконнике и, как только увидел бороду, усы и мохнатую шапку, с перепугу выбил стекло и задал стрекача. Второй страж заслышал крик, побежал узнать, в чём дело, и видит: лежит солдат бородой кверху и молчит. Во весь опор помчался он в замок с криком:

– Ах, плохи дела, плохи, милостивый король! Этот свирепый мышелов выбрался из чулана и загрыз моего приятеля, того, что возле окна стоял. Бог знает, где тот кот теперь бегает и сколько людей уже передушил. О горе нам!

Тотчас же все стали запирать дома, кто мог – попрятался, а король приказал, чтобы полк самых храбрых солдат надел самые прочные доспехи и двинулся в поход на кота. Королевский приказ тут же был исполнен, но, хоть и гнались за котом целых три дня, так и не догнали.

А братья в это время жили дружно и мирно, хозяйство вели лучше, чем раньше, потому как знали: больше им надеяться не на кого. И частенько, собравшись вечерком, вместе над глупцами потешались.

БУТОН РОЗЫ

У отца было три дочери – прекрасные, словно розы. Самая младшая была и самой стройной, и самой доброй, и самой работящей. Собрался однажды отец в столицу на ярмарку. Перед тем как уйти, спросил у каждой, что ей с ярмарки принести. Две старшие стали просить платья, украшения, безделушки. Младшая же не просила ничего и лишь после того, как отец спросил её во второй раз, что ей хочется, сказала:

– Я, батюшка милый, не прошу ничего, кроме бутончика розы, но чтобы краше его не было на свете!

– Будет тебе бутончик! – пообещал отец, попрощался с любимыми дочерьми и отправился в путь.

Добрался он благополучно. Денег у него было достаточно, так что накупил всего более чем нужно. После того как он купил для старших дочерей всё – платья, украшения, разные безделушки, отправился он за бутоном розы. Всю ярмарку исходил, все сады обошёл – нигде нет роз. Время, когда они цветут, прошло, и купить бутон невозможно было ни за какие деньги.

Очень опечалило его, что скромную просьбу самого любимого чада он не может исполнить.

Шёл он домой огорчённый и по пути продолжал спрашивать про бутон розы.

До дома оставалось уже недалеко, нужно было только лес миновать. Задумался он, идёт, на дорогу не смотрит – заблудился и забрёл в чащобу. Заметив, что сбился с пути, стал продираться сквозь заросли, вышел в небольшую долинку и видит: стоит посреди розовый куст и на нём – один-единственный прекрасный бутон.

От радости он даже вскрикнул. Подошёл к кусту и сорвал бутон.

В тот же миг лес загудел так, словно буря по нему пронеслась, земля задрожала, а из-за куста на него кинулся огромный страшный зверь.

– Как ты посмел сорвать бутон розы, самый любимый мой цветок, прекраснее которого нет на свете?– взревел зверь таким громовым голосом, что от страха у отца ноги совсем подкосились. Дрожа, стал он объяснять, для кого сорвал этот бутон, предлагал зверю деньги, сколько бы тот за бутон ни спросил, готов был отдать всё, что у него было.

– Не хочу я денег за бутон. Отдашь за него то, что первым увидишь, когда домой вернёшься! – сказал ему страшный зверь грозно.

Что горемыке оставалось делать? Пообещал зверю, что он требовал, лишь бы живым уйти.

– Через три дня пришлёшь мне обещанное сюда, на это место, а не пришлёшь – худо будет!

Сказал это зверь и исчез, а отец, ещё более опечаленный, пошёл домой.

Приближаясь к дому, ничего он не желал, кроме того, чтобы никто его не встретил. И, на свою беду, самая младшая из дочерей ещё издали завидела, что кто-то идёт, бросила всё и поспешила навстречу.

Кошку, собаку, кого угодно был бы рад он увидеть первым, только не младшую дочь, любимицу свою. Но того, что случилось, уже было не изменить.

– А принёс ли ты мне, батюшка, бутончик розы? – спросила она, целуя отца.

– Принёс, принёс. Красивый, краше не сыщешь на свете, только уж больно он дорогой, дитя моё! – сказал отец и горько заплакал. Дочка испугалась и стала упрекать, зачем, мол, он тогда покупал, но отец только ниже голову опустил.

– Ох, дитя, моё, ведь я всё своё богатство с радостью отдам, лишь бы тебя спасти! – отец ей на это в ответ и стал рассказывать про то, что с ним случилось, как всё произошло и что на третий день придётся ей к тому зверю в лес идти.

Выслушала рассказ отца дочка, испугалась, конечно, но сердце у нее было доброе и смелое, и она сказала так:

– Не печальтесь, батюшка. Коль уж суждено, значит, вытерплю! – утешала она отца, засунула прекрасный бутон за пояс, и они вошли в дом.

На третий день утром попрощалась она с родным домом и направилась к лесу.

Отец провожал её, плакал. На опушке они распрощались, и дальше она пошла уже одна по тропинке, которую ей указал отец.

Тропка привела её прямо в долину, где куст рос.

Взяла она бутон в руку, огляделась вокруг, но никого не увидела. Тогда она смело подошла к кусту и крикнула:

– Я здесь!

В тот же миг загудел лес, задрожала земля, расступилась – и девицу стремглав понесло вниз.

Пришла она в себя и видит, что стоит в дивном саду перед замком из чёрного мрамора, а справа от неё – страшный зверь. Задрожала она, а зверь ласковым голосом говорит ей:

– Ты меня не бойся, девица-краса, я тебя не обижу. Погуляй по саду, в замок войди, там найдёшь стол и кров. Только, что бы ни увидела, не произноси ни слова, что бы ни терзало тебя,– наберись терпения и молчи. Вытерпишь – будешь счастлива.

Сказав это, зверь исчез, а девица очень удивилась и задумалась над тем, что зверь ей сказал. Погуляла она по саду, а когда дал знать о себе голод, вошла в замок. Внутри замок был такой же чёрный, как и снаружи, и вся мебель в нём была тоже чёрная. В одной из горниц был накрыт стол, стояли разные яства. Девица отведала каждое. Всё оказалось очень вкусным, напилась из родника, а когда небо засияло вечерней зарей, отправилась спать.

Около полуночи по всему замку разнёсся страшный грохот, двери с треском распахнулись, и в горницу, где девица спала, ворвалась свора страшной нечисти и набросилась на неё. Её щипали и рвали, кололи, пока всю не истерзали. Но она молчала.

Исчезло всё так же внезапно, как и появилось. Девица уснула, а проснувшись утром, увидела, что треть замка стала белой.

Когда она пришла в сад, зверь тут же стал её расспрашивать про то, что было ночью, и она ему всё рассказала, как нечисть терзала её.

И уже нисколько она зверя не боялась, да и выглядел он не таким уж и страшным, каким показался сразу.

После того как она ему всё рассказала, он приветливым голосом напомнил ей, что нужно быть терпеливой и ни слова не промолвить, если даже будет хуже, чем в первую ночь. Потом он снова исчез, оставив девицу одну.

И опять ходила она по дивному саду, а когда проголодалась, пошла в замок поесть и к роднику напиться, вечером же отправилась спать.

Только успела она немного поспать, как в полночь опять раздались шум и крик куда сильнее, чем в первую ночь. В комнату ворвалась стая разных чудищ и набросилась на неё, как саранча на луг. Они щипали её, били, за волосы таскали, кололи, измывались над нею, как могли, но девица молчала как рыба, хотя после того как её оставили в покое, она шевельнуться не могла от боли.

Утром едва добрела до сада, где зверь уже ждал её. Жалко ему было девицу, но всё же он продолжал её горячо умолять, чтобы и третью ночь она перетерпела и ни слова бы не проронила, даже если ей покажется, что пришёл конец.

Грустила девица, когда зверь покидал её, скучала по нему, вовсе не казался он противным, и ей было приятно, когда он с нею разговаривал.

Взглянула она на замок – увидела, что ещё одна треть его побелела.

Весь день она гуляла по саду, в замок зашла поесть, к родничку – напиться,– так незаметно прошёл день, и настала ночь. Со страхом ложилась она в постель и никак не могла уснуть. Но в конце концов решила: «Будь что будет, слова не молвлю». Около полуночи опять ворвались всякие твари, ещё более дикие и мерзкие, чем до этого. Опять стали они её терзать: щипали, стащили с кровати, таскали за волосы, кололи. Девица молчала как рыба, но, когда стали они рвать её тело, не вынесла она боли и вскрикнула: «Ой!»

В тот же миг замок задрожал, нечисть исчезла, а рядом с девицей стоял прекрасный юноша, целуя ей руки. Когда она немножко пришла в себя, юноша рассказал ей, что он княжеский сын, владелец замка и всего этого края, что много лет назад одна злая Баба Яга из мести заколдовала его, и он должен был оставаться страшным зверем до тех пор, пока чистая девичья душа его не освободит, вынесет за него, зверя страшного, муки и боль молча и терпеливо.

Рассказал ей всё это молодой князь и добавил:

– Ты. девица-краса, освободила меня, так стань же моей женой и хозяйкой в моём замке, если будет на то твоя воля!

Конечно же, она с радостью согласилась выйти замуж за прекрасного юношу и стать хозяйкой в замке. И дали они друг другу слово верности.

Утром, когда молодая невеста пошла в сад, увидела, что замок полон слуг и всё сияет красотой. Через несколько дней приказал князь запрячь лошадей в карету, и со всей свитой поехали они навестить отца и сестёр.

Как обрадовался отец, увидев дорогое своё дитя, оплаканное уже, счастливым, да к тому же с прекрасным мужем,– каждый, пожалуй, может себе представить.

ХИТРОУМНАЯ ГОРЯНКА

Жили-были два брата. Один был богатый хозяин, но бездетный. Второй – бедный и очень добрый крестьянин с единственной дочерью. Когда девочке пошёл двенадцатый год, отдал он её брату гусей пасти. Два года она у него работала за то, что её кормили, через два года окрепла и стала служанкой.

– Ты, Манка, только честно служи,– сказал ей дядя. а когда будешь уходить, дам тебе вместо жалованья тёлку. меня как раз есть четырёхнедельная телочка, я её ещё подращу, и будет она тебе милее денег.

– Согласна! – отвечает Манка, и с той поры работа у неё в руках горела, ни один дядюшкин крейцер зря не пропал. Но дядя её был пройдоха. Манка честно и безропотно прослужила три года. Отец хворал, старел, пришлось ей возвращаться домой. И тогда она попросила отдать ей тёлку, которая к тому времени уже стала хорошей коровой. Гут милый дядюшка стал говорить, что вроде бы оно так, да и не так, что так много он ей не заплатит, что он. мол. ей этого не обещал и хотел от бедной Манки несколькими грошами отделаться. Та. однако, была не так глупа, чтобы деньги брать, а дома со слезами всё отцу рассказала и стала подбивать его пойти к пану прокурору с жалобой. Отца возмутила бессовестность брата: не мешкая, он отправился в город и подал жалобу. Пан прокурор выслушал его и послал за богатеем. Тот прекрасно понимал, что, если уж прокурор как-нибудь не пособит, корову придётся отдавать, и потому вся чески хотел его в свою пользу расположить.

Пан прокурор был в затруднении. Богатого ему не хотелось гневить, но закон всё же был на стороне бедного. Тогда он рассудил хитро. Пригласил каждого из них по отдельности и загадал загадку: «Что это может быть: самое быстрое, самое сладкое и самое богатое?» Кто отгадает, тот и получит корову.

Недовольные пошли братья домой и всю дорогу ломали голову, что бы это могло быть, но ни тот, ни другой докумекать до разгадки не смог.

– Ну и как? – спросила жена у богача, когда он пришёл домой.

– Чёрт бы побрал эти суды! Влип я.– сказал богач и швырнул свою хорьковую шапку на стол.

Но почему же? Ты что, проиграл?

– Да что там «проиграл»! Ещё не проиграл, но теперь наверняка проиграю. Загадал мне прокурор загадку: что на свете самое быстрое, самое сладкое и самое богатое? Если угадаю, корова моя.

– Подумаешь, тоже мне загадка. Я её тебе разгадаю. Что может быть быстрее нашей собаки, слаще, чем мёд в нашей бочке, и богаче, чем наш сундук с талерами?

– Правильно, жена, ты угадала! Корова наша!

Богач успокоился и с удовольствием поел всё, что жена ему приготовила.

Бедняк пришёл домой опечаленный, повесил шапку на гвоздь и присел к столу.

– Ну, как, уладили дело, отец? – спрашивает Манка.

– Как бы не так! Уладили! Оба они – господа, от них человек спятить может.

– И всё-таки, чем дело кончилось, расскажите!

Отец рассказал, какую загадку ему прокурор задал.

– Только-то и всего? Не печальтесь, это я разгадаю, а утром скажу, что отвечать.

Бедняк, однако, почти всю ночь глаз не сомкнул. Утром Манка входит в комнату и говорит:

– Когда прокурор станет вас спрашивать: скажите, что самое сладкое – сон, самое быстрое – глаз, а самое богатое – земля, от неё всё берёт начало. Только слушайте меня и не вздумайте сказать, от кого вы это узнали.

Шёл бедняк к пану прокурору, а самого любопытство разбирало, правильным ли будет ответ.

Сперва прокурор пригласил богача и спросил, разгадал ли он загадку.

– Ну, как сказать... вроде бы, да,– отвечал богач.– Нет ничего быстрее моей собаки, которая умеет всё вынюхать и выследить, нет ничего слаще мёда в моей бочке, что стоит уже четыре года, нет ничего богаче, чем сундук с моими талерами.

Сказал пан прокурор, пожимая плечами:

– Я не уверен, что это так, послушаю-ка, что ваш брат скажет.

– Милостивый пан, я думаю, что самое быстрое – это глаз, который в один миг всё увидит. Самое сладкое – сон, потому что когда у человека огорчения или он устал, то во сне он ни о чём не думает, даже иногда радуется, а самое богатое – земля, от которой всё наше богатство берёт начало.

– Ты угадал и получишь корову. Только поведай мне, кто тебе это подсказал, уверен, что твоя голова до этого не додумалась бы.

Долго бедняк не хотел говорить, но пан прокурор продолжал добиваться, крестьянин запутался и сказал как было.

– Ну, хорошо, коль уж твоя дочь такая хитроумная, пусть явится завтра ко мне, только не днём, но и не ночью, она не должна быть одета, но и не раздета. Пусть явится не пешком, но и не на повозке.

Бедняку опять лёг камень на сердце.

– Милая Манка! – сказал он, придя домой.– Ты правильно всё угадала, только прокурор не поверил, что это я придумал, и заставил меня во всём признаться. Теперь ты должна явиться к нему, но не днём и не ночью, не раздетой, но и не одетой, не пешком, но и не на повозке.

– Только-то и всего? Ладно, не печальтесь, я что-нибудь придумаю.

В два часа пополуночи Манка встала, взяла дерюжный, очень редко тканный мешок и надела его на себя. На одну ногу натянула чулок, на другую обула туфлю, а когда время подошло к трём – было ни день, ни ночь,– села на козу и полупешком, полуверхом добралась до города. Пан прокурор смотрел в окно и хитроумную горянку поджидал. Увидев, как ловко она сыграла свою роль, вышел ей навстречу и сказал:

– Теперь вижу, что ты смышлёная девушка. Если хочешь, возьму тебя в жёны.

– Отчего же нет? Хочу! – отвечала Манка, смерив пана прокурора взглядом с головы до пят. Жених взял красавицу невесту под руку и повел её в дом. После этого послал за отцом, за портным, велел сшить платье для будущей госпожи прокурорши.

За день до свадьбы жених наказал невесте, чтобы она никогда не вмешивалась ни в его дела в суде, ни во что другое, а если не согласна, то сию же минуту может возвращаться к отцу.

– Сделаю так, как ты велишь! – отвечала невеста.

На следующий день была свадьба, и Манка стала важной госпожой. Но все относились к ней хорошо, ко всем она была добра и мужа любила, за это её и уважали.

Однажды пришли к пану прокурору два крестьянина. У одного был жеребец, у другого – кобыла, держали они их вместе. Когда у кобылы появился жеребёнок, возник спор, кому он принадлежит. Хозяин жеребца утверждал, что все права на его стороне. Хозяин кобылы доказывал, что у него на жеребёнка ещё больше прав. Спорили они так до тех пор, пока не пришли к пану прокурору. Хозяин жеребца был очень богат, отозвал прокурора в сторонку, шепнул словечко – и жеребёнок достался ему.

Пани прокурорша сидела в соседней комнате, всё это слышала, и несправедливое решение мужа ей не понравилось. Когда крестьянин, тот, что был победнее, вышел, она кивнула ему, отвела в сторону и сказала:

– Простак, зачем же вы позволили себя так околпачить? Да где это слыхано, чтобы у жеребца был жеребёнок?

– Так ведь я... оно конечно, думаю, что неправильно это со мною... но коль уж так решил пан прокурор, что же я могу поделать?

– Охотно верю. Послушайте, что я вам скажу, только не проговоритесь, кто вам дал совет. Завтра возьмите сеть, около полудня заберитесь на холм Скарман и делайте вид, будто ловите рыбу. В эту пору муж мой с несколькими панами пойдёт мимо. Как увидят вас, станут спрашивать, что вы там делаете, а вы им ответите: «Если у жеребца могут быть жеребята, почему бы рыбам не расти на холме?»

Крестьянин поблагодарил её и обещал, что сделает так, как она советует.

На другой день пошёл пан прокурор с несколькими панами на охоту. Ещё издали видят, как на холме Скарман крестьянин сети расставляет. Засмеялись они, а когда подошли к самому холму, спрашивают крестьянина, что он там делает.

– Ловлю рыбу,– ответил крестьянин.

– Ты что, спятил? – закричал на него прокурор.– Где это видано, чтобы на холме рыбы росли?

– Если у жеребцов могут быть жеребята, так отчего же рыбам не расти на холме? – отвечает на это ему крестьянин.

Пан прокурор покраснел, как пион. Тут же подозвал крестьянина, отвёл в сторону и говорит:

– Жеребёнок твой, но прежде скажи мне: кто тебе такой совет дал?

Крестьянин запирался как мог, однако пани прокуроршу всё же выдал.

Вечером приходит пан прокурор домой, на жену даже не смотрит, делает вид, будто её просто не замечает, ни слова не говорит, ни на один её вопрос не отвечает. Жена сразу поняла, какой червь его гложет, но терпеливо ждала, чем всё это кончится. Через какое-то время муж говорит ей:

– Помнишь, что я тебе перед свадьбой наказывал?

– Помню, как же, помню.

– Тогда зачем же ты крестьянину советы давала?

– Потому что терпеть не могу несправедливости. Бедняка обманули.

– Обманули или нет – не твоё это дело. А теперь иди, откуда пришла. А чтобы ты не говорила, будто я обошёлся с тобой несправедливо, разрешаю тебе взять отсюда то, что тебе всего дороже.

– Спасибо, дорогой муж, за твою доброту, коль уж по-иному нельзя; я тебе подчиняюсь. Позволь напоследок с тобою поужинать, как будто между нами ничего не произошло.

Манка тут же побежала на кухню, приготовила вкусный ужин, подала лучшее вино.

Когда всё было подано, оба сели за стол, ели, пили, беседовали, как на пиру. Хозяйка один за другим произносила тосты за мужа, а как только заприметила, что он уже основательно подвыпил, велела слуге подать ей бокал вина, налитый заранее.

– Милый муженёк! Выпей на прощанье этот бокал вина за моё здоровье. И я уйду домой.

Муж взял вино и выпил его за здоровье жены. Только языком после этого он уже едва ворочал. Вскоре голова его поникла и он крепко заснул. Хозяйка всё заперла, слуги уложили хозяина на кровать, потом взвалили её себе на плечи и отправились вслед за хозяйкой. Глубокой ночью отец увидел, что к дому его движется непонятная процессия, и воздел к небу руки. Когда же дочь ему всё объяснила, он успокоился. Солнце стояло уже довольно высоко, когда пан прокурор пробудился. Огляделся, протёр глаза, а что же с ним случилось, вспомнить не может. Тут в дверях появляется его жена в чистеньком простом деревенском платье и в чёрном чепце.

– Ты всё ещё тут? – спрашивает он её.

– Ну, а почему бы мне не быть тут? Ведь я дома.

– Тогда что же здесь делаю я?

– Разве ты не позволил мне взять с собою то, что мне всего дороже? Дороже всего мне ты, вот я тебя и взяла.

Пан прокурор засмеялся и сказал:

– Прощаю тебя! А поскольку, как я вижу, ты хитроумнее меня, отныне судить будешь ты, а не я.

Пани прокурорша обрадовалась, с того дня судила она, судила умно и справедливо.