Текст книги "Сборник статей и интервью 2003г (v1.1)"

Автор книги: Борис Кагарлицкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

КАРЛИКАМ ПРИ ДВОРЕ ВСЕГДА ОТВОДИЛАСЬ ОДНА РОЛЬ – РАЗВЛЕКАТЬ ХОЗЯИНА

Принимая несколько лет назад драконовский закон о политических партиях, проправительственное большинство объясняло нам, что все ограничения необходимы для того, чтобы защитить нас от нашествия никому не ведомых, никого не представляющих карликовых партий. Если судить по нынешним выборам, то закон с треском провалился. Присутствие политических карликов в предвыборной гонке на сей раз даже заметнее, чем в 1999 году.

Между тем почти в каждой европейской стране, как и в США, существует десяток-другой карликовых партий. С ними никто специально не борется. Их просто не слишком замечают. В большинстве случаев это радикальные организации на крайне левом или крайне правом фланге политического спектра. За редкими исключениями в телевизионных дебатах они не участвуют и государственного финансирования не получают, ибо не набирают необходимого для этого процента на выборах.

Другое дело, что, например, «зеленые» в США или троцкистская «Lutte ouvrier» во Франции, постоянно участвуя в избирательных кампаниях, вплотную подошли к порогу, перейдя который можно (независимо от количества полученных мест) попасть в категорию «серьезных» политических сил.

Российская аномалия состоит не в большом числе карликовых партий (по западным меркам, их у нас мало), а в подчеркнуто серьезном к ним отношении. Их пытаются «извести» специальным законодательством, а когда это не удается, им предоставляют телевизионный эфир. У этих карликов непременно водятся деньги. А главное, в отличие от Запада, наши карлики не левые, не правые, а все как один центристы.

Создание карликовых партий на центристской платформе – с точки зрения теории очевидная нелепость. Одно дело, когда кучка экстремистов и радикалов объединяется, чтобы противостоять господствующим в обществе взглядам. Совершенно иначе выглядит, когда такая же крошечная группа чиновников, полностью разделяющая политику власти, вдруг зачем-то объявляет себя партией и начинает заведомо бессмысленную борьбу с другими такими же чиновниками и карьеристами, стоящими на точно таких же позициях.

Карликовые партии в Европе – как правило, самые колоритные, они потому и малы, что высказывают экстравагантные идеи. Наши карлики – бесцветные, все как будто из одного инкубатора. Единственная из малых партий, имеющая более или менее самостоятельное лицо, – это аграрии, которых, кстати, в разряд карликов записывать было бы не совсем точно: в 1993 году они получили 8% голосов. Скорее это пришедшая в упадок средняя партия.

Возникают политические карлики непосредственно перед выборами, а затем исчезают, чтобы к следующему парламентскому циклу воскреснуть в новой конфигурации, с новыми названиями, а часто и новой идеологией. Но нелогичным все это кажется лишь в том случае, если пытаться лезть в российскую политику с европейским «аршином». У нас собственные правила, по-своему логичные и последовательные.

Российские выборы не надо путать с западноевропейскими. Там партии соревнуются между собой, пытаясь завоевать доверие избирателя. У нас тоже. Но только избиратель у нас всего один, и сидит он в Кремле, выставляя оценки и рейтинги развлекающим его политикам. Поскольку вкусы и предпочтения кремлевского избирателя более или менее известны, остается лишь вопрос о том, как правдоподобно расписать все это в итоговых протоколах. Этому мешают несколько десятков миллионов лишних избирателей, которые политического значения не имеют, но в силу нелепых европейских предрассудков тоже наделены правом голоса. Их волеизъявление надо должным образом распределить в соответствии с рейтингами, уже выставленными главным начальником.

Проблемой Кремля является компартия РФ – не потому, что она способна быть серьезной оппозицией, а просто потому, что имеет достаточное количество сторонников, способных наладить контроль за подсчетом голосов. Хотя эти попытки обычно неэффективны, на свет божий все равно выходит огромное количество сведений о нарушениях и подлогах. По счастью, лидеры КПРФ никогда всерьез не давали ходу разоблачительным материалам, собранным собственными сторонниками, но все равно они доставляют головную боль кремлевскому начальству.

Карлики, напротив, доставляют одно удовольствие. Они ничего не станут контролировать, даже если бы могли. Странным образом голоса они отнимают всегда только у оппозиции (хотя, по логике вещей, должны были бы «откусывать» электорат у идейно близкой к ним «партии власти»).

Карлики являются идеальным инструментом для перераспределения голосов. Кто проверит, получила ли та или иная крошечная партия 1,2 процента или 0,12 процента? А ведь стоит каждому из них немножко приписать, а у кого-то немножко отнять, и итоговая картина изменится весьма существенно. Отрыв «Единой России» от КПРФ на 5-7% в процессе перераспределения голосов может увеличиться до вполне весомого преимущества. Чем больше неразберихи со списками, тем легче работать над итогами выборов.

Соревнуясь между собой, карлики мечтают, что кого-то из них пропустят в Думу. Там, разумеется, им отводится в лучшем случае та же роль, которая карликам предоставлялась при любом приличном средневековом дворе, – развлекать хозяина.

Но ведь о большем здесь и не мечтают.

ВЛАСТЬ, КОТОРУЮ НАМ ВЫБИРАЮТ

Оказывается, наша буржуазия – это бюрократия

Думы бывают разные, если на минуту поверить, что Дума – и впрямь представительство народа, то можно подумать, что в России живет не один народ, а несколько.

В первой половине 90-х мы имели либерально-демократическую Думу с фашистским душком. Триумфатор Жириновский с высоких трибун грозился омыть свои сапоги в Индийском океане. Затем у нас была красная оппозиционная Дума. Эта Дума прославилась своим шиканьем на Ельцина, но дальше шиканья ее оппозиционность не пошла. Потом было ровно наоборот. Про оппозиционность забыли, словно по мановению волшебной палочки из небытия появилось лояльное новому президенту большинство.

Разглядывать Думу со стороны – занятие увлекательное. В нижней палате российская политика предстает в невинной наготе: наружу выплывают все скрытые мотивации, механизмы, приводные ремни, которые четыре года, собственно, и управляют страной.

Через две недели реальностью станет новая, четвертая Дума, и хотя точный ее облик станет понятным лишь по окончании выборов, мы попытались уже сейчас нарисовать ее портрет. Она оказалась, так же как и предыдущие, – своеобычной, словно народ, ее избирающий, только-только народился на свет.

Основными участниками грядущих баталий в Думе четвертого созыва будут представители крупного капитала и бюрократии. Единственное назначение будущей Думы – это площадка, где эти главные субъекты отечественного парламентаризма могут договориться.

Иностранцы ничего не понимают в нашей политике. Они нас что-то спрашивают про партии, про идеологию, политические программы. А нас интересует, сколько мест в парламенте получат нефтяные компании, сколько достанется металлургическому лобби, на какую долю претендует финансовый капитал. Из всех европейских демократий российская – самая буржуазная.

Можно, впрочем, сформулировать и по-другому. Из всех европейских буржуазных элит наша – самая простая. Она не играет в сложные игры, не использует посредников. Зачем подкупать партии и депутатов, если можно просто купить места? Зачем формировать долгосрочную стратегию, если проще самим для себя написать законы?

Другое дело, что выполнять эти законы будет уже не предпринимательское сословие, а чиновничество, второе привилегированное сословие современной России.

Бюрократия о своих интересах не забывает и вовсе не собирается довольствоваться ролью исполнителя. Но в том-то и суть парламентаризма, чтобы обеспечить согласование интересов. Чиновники и собственники через своих представителей в Думе постараются найти компромисс.

На самом деле многочисленность представителей бизнеса и бюрократии в парламенте говорит скорее о слабости отечественных правящих классов. Они отнюдь не чувствуют себя уверенными, а главное, правящая элита не консолидирована. Никто никому не доверяет.

На Западе можно послать в парламент лоббистов, внести средства в различные фонды. Остальным займутся профессиональные политики. Чем формально дальше они от бизнеса, тем лучше для самого бизнеса.

Конечно, Россия – не уникальна. В Соединенных Штатах мы тоже постоянно сталкиваемся с «вращающимися дверями», через которые лидеры корпораций то и дело попадают в правительственные учреждения, а на замену им приходят политики, приобретающие теплые местечки в правлении компаний. Но американская политическая система хотя бы признает существование проблемы. Отсюда многочисленные нормы, требующие учитывать «конфликт интересов», и заявления политиков, что, продав свои пакеты акций в той или иной фирме, они сделались от нее совершенно независимы.

В России это не проходит. Нам не до тонкостей. Любой крупный босс знает: за всем надо следить самому. В лучшем случае – через самых близких и доверенных лиц. Иначе – кинут, подставят, обманут. Правящая элита так и не стала полноценным классом и живет скорее по законам бандитского сообщества. Что, впрочем, естественно для так называемого «периферийного капитализма» (выражение Г. Явлинского), который упорно имитирует западные образцы, оставаясь при этом совершенно зависимым и беспомощным.

В этом отношении наша элита ничем не лучше, но и не хуже, чем в тропических странах Латинской Америки, в Нигерии или на Шри Ланке. Шутка о превращении России в банановую республику со скверным климатом давно уже никого не смешит.

Что касается профессиональных политиков, то их поле деятельности сужается по мере того, как демократия из «управляемой» становится декоративной.

Ельцин заложил основы картонного парламентаризма своей Конституцией, по которой Дума, проголосовав за отставку правительства два раза подряд, не добивается ничего, а на третий раз распускается сама. Почти как в «Королях и капусте» у О'Генри: если наше правительство не устраивает ваш парламент, то мы его распустим. Не правительство, а парламент, разумеется. До такого своеобразного понимания вотума доверия не додумались даже в царской России.

В 1993 году парламент, добивавшийся отставки президента, пришлось расстреливать. Теперь необходимость в подобных жестокостях отпала. Профессиональных парламентских политиков можно просто не принимать всерьез.

Ставшая предметом шуток коррумпированность депутатов, обсуждаемая по телевизору продажа мест в партийных списках и другие прелести нашего парламентаризма органически вытекают из этой системы. Там, где не может быть речи о серьезной политической борьбе, но есть привилегии, депутатский корпус неизбежно разлагается. А лоббирование корпоративных интересов остается единственной осмысленной деятельностью, которая еще допускается по новым правилам игры.

Впрочем, бесполезно и несправедливо во всем винить власть и ее думских подголосков. Ведь безнаказанное издевательство над политическими правами народа происходит при его собственном попустительстве. Народ не безмолвствует: он тихо хихикает. В самом деле, забавно будет получить Думу, состоящую из одних лоббистов. Мы будем по телевизору наблюдать за их дебатами, посмеиваться над звучащими с трибун нелепостями и думать, что к нам все это совершенно не относится.

В конце концов, власть вполне обходится без массовых репрессий. Сидят в тюрьме только Михаил Ходорковский и несколько молодых левых радикалов. Убивают только чеченцев. Чтобы запугать прессу, не нужно угроз тайной полиции, часто оказывается достаточно налета санэпиднадзора. В стране нет массовой внепарламентской оппозиции. Профсоюзы больше жалуются, чем бастуют. А главной надеждой левых остается материальная помощь фрондирующих олигархов.

Если такую страну и нельзя назвать счастливой, то уж по крайней мере она выглядит политически стабильной.

КОММУНИСТЫ, В ПИАР!

Войну компроматов КПРФ перепутала с «Зарницей»

– Вся надежда на фальсификацию выборов, – вздохнул функционер КПРФ. – Администрация спустила в регионы установку опустить нас до определенного уровня. Чиновники начнут ее выполнять и в результате припишут нам голоса…

Разумеется, эта мрачная шутка. Но факт остается фактом: таких плохих выборов у коммунистов еще не было.

Скандалы и взаимные обвинения – это, по сути, единственная информация о себе, которую КПРФ предоставляет обществу.

Мало того что обо всех скандалах и дрязгах публику оповещает враждебная печать. Но и «свои» с удовольствием делятся плохими новостями. Съезд партии сопровождался острой дискуссией по поводу продажи олигархам мест в избирательном списке. Когда все немного успокоились, депутат Леонид Маевский разоблачил связи партии с Борисом Березовским.

Об этих связях все давно и хорошо знали. К тому же они затухли еще год назад. Но Маевский реанимировал умершую тему. Ничего нового он не сообщил.

Администрация президента должна теперь укрепиться в желании «опустить» коммунистов: мало того, что они с «ЮКОСом» якшаются, они еще и с лондонским изгнанником сговаривались, как испортить жизнь любимому Владимиру Владимировичу.

Партийное руководство разобралось с Маевским, исключив его из фракции. Вспомнили, что новоявленный критик никакой не коммунист, а вообще предприниматель и лоббист телефонных компаний.

Да и слишком очевидны личные мотивы депутата: в списке КПРФ он достойного места не получил, отношения с лидерами испортил. Вот и мстит.

Однако тему подхватил на сайте «Правда.Ру» Анатолий Баранов: «А куда смотрели руководители партии?». Совсем недавно Маевского они выдвигали своим кандидатом в губернаторы Омска. «У меня как у коммуниста имеется вопрос: почему партия, всерьез борющаяся за власть, доверяет весьма интимные, я бы сказал, секретные вещи (а партийные финансы – всегда секрет) черт знает кому? Опять же некрасиво получается с избирателями. Мы что, в самом деле готовы рекомендовать им голосовать за любую «злую ленивую крысу», выдавая ее за «доброго энергичного хомячка»?».

Пикантность ситуации в том, что Баранов не просто «рядовой коммунист», а известный журналист, которому партия только что доверила руководить сайтом «КПРФ.Ру».

Для всякого представляющего себе правила внутрипартийной жизни совершенно ясно, что подобная откровенность может сходить безнаказанно только в условиях глубочайшего разлада в руководстве.

Год с небольшим назад, когда лидеры партии начали кампанию против группы Геннадия Семигина, в близкой к партии печати была опубликована статья «Операция «Крот», поддержанная лично Геннадием Зюгановым. Однако публичные нападки партийной прессы не помешали Семигину оказаться в списке КПРФ. Затем началось выяснение отношений, звучали все новые и новые фамилии. Встал сакраментальный вопрос: если были деньги от олигархов, то где они? На что пошли, за что заплачены?

Оптимисты надеются, что в последний момент партию поддержат люди, которые пока молчат. Так бывало уже не раз. Но нынешние выборы – особенные. Традиционалисты-консерваторы, раньше отдававшие голоса КПРФ, теперь строем и с песнями идут в «Единую Россию». А у левых нынешняя компартия вызывает такое раздражение, что, несмотря на неприязнь к Кремлю, многие, скорее, останутся дома или проголосуют против всех.

КРАСНО-БЕЛЫЙ СОЮЗ ПОД ЗНАМЕНАМИ «ЕДИНОЙ РОССИИ»

Власть охотно использует формулировки, идеи и образы, подготовленные для нее коммунистической оппозицией

Подводя итоги теледебатов между политическими партиями, социологи обнаружили, что победителем в них вышла… «Единая Россия», которая, как известно, в теледебатах не участвовала.

Телевизионные дискуссии между политиками никто не смотрит. Но одну вещь жители России усвоили твердо: в стране появилась новая партия власти, которая должна побеждать просто по должности. Результат гарантирован даже без участия. Какая же это власть, если она позволяет побеждать своим оппонентам?

Избирательная кампания «Единой России» производит на первый взгляд странное впечатление. Пропагандировать партию призван целый сонм исторических деятелей – правых и левых, революционеров и консерваторов, либералов и государственников, националистов и западников. Лики царского премьера Столыпина и диссидента Андрея Сахарова чередуются с портретами Сталина. Все это многообразие венчают цитаты из В.В. Путина.

Называйте это нелепостью или постмодернизмом. Но, как ни странно, такая пропаганда работает.

Политическая эстетика, используемая «Единой Россией», возникла не на пустом месте. Первым шагом было помпезное празднование 850-летия Москвы в 1997 году. Именно тогда вся отечественная история предстала перед изумленной публикой в виде череды бесконфликтно сменявших друг друга начальников.

И все же решающую роль в формировании новой идеологии власти сыграли не столичные чиновники, а теоретики из оппозиционной газеты «Завтра» и проникшиеся их идеями лидеры компартии. Именно они провозгласили «красно-белый союз». Православные фундаменталисты, добившиеся причисления к лику святых царя Николая II, прозванного «кровавым», должны были объединиться в одной колонне с политическими наследниками красных комиссаров, расстрелявших царя и его семью. Разногласия должны быть отброшены во имя «державности». Главное – иметь сильную власть, и неважно, под какими флагами, в чьих интересах. Главное, она должна быть сильной и страшной.

Сермяжный постмодернизм «красно-белого союза», таким образом, не лишен объединяющей основы. За что бы ни сражались «красные» и «белые» – и те, и другие были властью. И те, и другие были авторитарны; и те, и другие в конечном счете формировали бюрократию и опирались на нее. Поддерживается все то в советском опыте, что роднит его с царизмом, империей. И отвергается все, что им противостоит. Это советская традиция, очищенная от коммунистических идеалов, лозунгов классовой борьбы и демократических принципов первых революционных лет. Такая идеология неизбежно оказывается консервативной, антидемократической и антикоммунистической. «Единая Россия» – партия бывших советских бюрократов, восторженно поддержавших капитализм, – есть наиболее последовательное воплощение «красно-белого союза».

Реформаторы начала 1990-х сплошь были выходцами из семей старой советской элиты. Разрушая все, что было создано за предшествующие десятилетия, они не переставали гордиться своими предками, расстреливавшими царских генералов или участвовавшими в сталинских репрессиях. И здесь нет никакого противоречия. Не было бы революции с «красным террором» – не возглавляли бы потомки ее «выдвиженцев» нынешние государственные учреждения. Не было бы советской индустриализации, нечего было бы приватизировать. Миллионы людей должны были умирать и убивать друг друга для того, чтобы нынешние хозяева могли насладиться жизнью.

На плакатах «Единой России» нет только тех, кто пытался свергнуть власть. Там нашлось место для Сталина, но не для Ленина или Троцкого, не говоря уже о бунтовщиках Степане Разине и Емельяне Пугачеве.

Хотя именно оппозиция сформулировала принципы «красно-белого союза», принципы эти, увы, непригодны для оппозиционной деятельности. Зато она идеально подходит для партии власти.

«Красно-белая» идеология могла вдохновлять участников оппозиционных митингов лишь в то недолгое время начала 1990-х годов, когда оппозиция была консервативна, а власть выглядела «радикальной» и проводила в стране перемены. Но теперь, когда перемены завершились, новый порядок сложился и власть заинтересована в стабильности, она с удовольствием заимствует формулировки, идеи и образы, старательно подготовленные для нее оппозицией. Это оказалось тем более своевременно, что сами бюрократы идеи рождать неспособны.

«Единая Россия» побеждает закономерно и заслуженно. Коммунистическая оппозиция столь же заслуженно терпит крах. Она подготовила почву для торжества новой партии власти. Она в поте лица трудилась над созданием новой «национальной» идеологии, которая позволит примирить Россию с капитализмом (а заодно – с коррупцией, полицейским произволом, притеснением национальных меньшинств и другими «отечественными традициями»).

Сделав свою работу, она обречена уйти.

7 ДЕКАБРЯ – ДЕНЬ СУРКОВА

Еще один национальный праздник появился в России

Как всегда в России – власть победила, а оппозиция повержена. Параллельные подсчеты, проведенные КПРФ, несколько корректируют картину. По их оценкам, «Единая Россия» набрала на 4% меньше, а «ЯБЛОКО» должно было пройти в Думу с почти 6% голосов. Но общая тенденция остается неизменной. И если данные коммунистов верны, то на нынешних выборах украли (!) всего 4%.

Конечно, игра была нечестной, но разве кто-то ожидал иного? Кремль и его сторонники, разумеется, не заслужили победы. Но оппозиция во всех ее видах свое поражение заработала честно.

Главным образом после выборов оплакивают СПС и «ЯБЛОКО». Но основные потери в стане оппозиции понесла КПРФ – и в абсолютном, и в относительном измерении. Именно против нее был направлен кремлевский удар – начиная с кампании по телевидению, кончая созданием блока «Родина» и поощрением Жириновского.

Разумеется, речь идет о переходе от «управляемой демократии» к авторитарному режиму с демократическим фасадом. КПРФ, которая идеально подходила на роль оппозиции в рамках прежней модели, должна быть заменена чем-то иным. «Родина» будет разыгрывать из себя оппозицию максимум до весны (да и то вряд ли). Они не сорвутся с крючка просто потому, что организации у них нет, а их политическая жизнь продолжается ровно столько времени, сколько им позволяют мелькать на каналах государственного телевидения.

Команда Жириновского по любому важному вопросу будет голосовать с партией власти. Независимые депутаты почти все перебегут в правительственный лагерь.

Зачем все это делалось? Кому мешала КПРФ, которая на протяжении последнего десятилетия была одним из важнейших факторов стабильности «антинародного режима»? Что может быть лучше для правительства, чем оппозиция, которая никогда, ни при каких условиях не может прийти к власти и вполне этим положением довольна…

В свое время Акрам Муртазаев заметил, что президента России выбрали на думских выборах 1999 года, а в 2000 году на президентских выборах стало ясно, кто станет президентом в 2004 году. Кого же в таком случае мы выбирали в 2003 году? Совершенно ясно: 7 декабря мы выбрали президента 2008 года.

Политологи со свойственной им профессиональной наивностью могут строить гипотезы относительно того, кто станет бороться за президентское кресло после Путина. Опыт 1999 года показал, что российская власть ничего не оставляет на волю случая. Или демократии. Что, в сущности, одно и то же. Тогдашний кризис престолонаследия продемонстрировал: смена президента чревата серьезными проблемами для всей элиты. Овладев Кремлем с подачи ельцинской «семьи», команда Путина начала постепенно захватывать ключевые позиции в политике и экономике, вытесняя прежних хозяев. Но поскольку делается это медленно, то к 2007-2008 годам даже при самом благоприятном ходе событий новые олигархи только-только вступят в свои права. Контролируемая передача власти гарантировала, что первая волна олигархов получила отсрочку. Но второй волне даже такой отсрочки будет недостаточно.

Выход один. Власть вообще не нужно передавать. По крайней мере не в 2008 году. И в любом случае – не через выборы.

Еще в начале правления нового начальника придворные политологи дружно принялись объяснять народу, что восьми лет для президента мало, а лидер у нас молодой, вполне может порулить и дольше. Путин скромно отвечал, что он не против, но решать это надо не в течение первого срока президентства. Вот и подошло время.

Непохоже, чтобы в Кремле про свои планы просто забыли. 7 декабря пересмотр Конституции стал неизбежен.

Две трети мест у «Единой России» со товарищи – как раз то, что нужно, чтобы подправить Конституцию, продлив срок правления президента до 7 лет. Или отменив ограничения на количество «ходок» в Кремль. А кстати, если Конституцию меняют, то сроки, которые лидер отбыл в Кремле до смены Основного закона, не в счет. Если все пройдет нормально, президентом 2008 года станет Владимир Владимирович Путин. И в 2016-м – тоже он. В общем, Putin forever!