Текст книги "Свадебный пирог"

Автор книги: Борис Ласкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Ласкин Борис
СВАДЕБНЫЙ ПИРОГ

Мы все любили ее – и я, и Сергей, и Димка. Случилось так, что и встретили мы ее все вместе. Она вышла с подругами из подъезда института, и все они взялись за руки и пошли по самой середине улицы. Они шли, смеясь и что-то распевая, и шоферы объезжали их, стараясь не нарушить этот веселый строй.

Она шла в центре и была так красива, что об этом можно писать отдельно.

Мы невольно остановились.

– Братцы! – тихо сказал Димка. – Посмотрите!..

– Я никогда в жизни не видел таких девушек! – сказал Сергей.

– Да. Ничего, – сказал я сдержанно. Я боялся открыться сразу, и, кроме того, сдержанность уже в те годы казалась мне лучшим украшением мужчины. – Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей! – сказал я, приходя в восторг от собственной хитрости.

На следующий день мы встретили ее снова. Она медленно шла по аллее, держа под мышкой портфель и старательно обрывая лепестки ромашки. Первым ее опять заметил Димка.

– Братцы, – сказал он, – мы погибли. Она гадает на ромашке: любит, не любит…

– Он вас не любит, – сказал я.

– Кто он? – рассеянно спросила она и улыбнулась.

Она посмотрела на каждого из нас, и мне уже тогда показалось, что Димка удостоился самого долгого взгляда.

– Вы ошибаетесь, – сказала она, – я просто гадала, сдам я завтра зачет?

– А что у вас завтра? – спросил Димка.

– Органическая химия.

– Я дам вам свои конспекты, – быстро предложил Димка.

– Если у вас подробные конспекты, я с удовольствием воспользуюсь ими, – сказала она Димке. – Будете проходить мимо, занесите.

– Куда? – спросил Димка. Он уже шел напролом.

– Студгородок. Второй корпус, второй этаж, комната пять.

– А как вас зовут? – спросил настырный Димка.

– Елена, – ответила она.

– Понятно. Значит, Леночка, – догадался Димка, – до свидания.

Она улыбнулась нам и ушла.

– Братцы, так начинается личное счастье, – задумчиво сказал Димка.

С этого, действительно, все и началось. Сперва Димка отнес ей конспекты. И она сдала зачет. Потом мы пришли к ней в гости. Каждый из нас принес цветы. Потом мы вместе ходили в театр, ездили за город и вместе катались на лодке. И тогда же, я помню, был этот случай, когда, нагибаясь за сорвавшимся веслом, я, как бы невзначай, поцеловал ей руку. Сергей это заметил. Он строго посмотрел на меня и сказал:

– Трое в лодке, не считая собаки!

Итак, мы любили ее. Каждый по-своему, но все нежно и бескорыстно. И она отвечала нам милым и добрым чувством.

А потом началась война. И я, и Сергей, и Димка уезжали одновременно. Мы пришли к ней в последний раз. И решили так. Если хотя бы один из нас будет в Москве, он непременно зайдет к ней и проведет с ней вечер, а стол будет накрыт для четверых.

Во время войны мы встречались не все. Но на столе стояли четыре прибора. И тому, кто в редкий вечер был с ней, казалось, что все опять в сборе, что мы никогда не разлучались и что мы обязательно встретимся.

Так было долго. Однажды мы приехали в Москву вместе с Сергеем, мы были оба на 1-м Белорусском. Мы пришли к ней, и стол был накрыт для четверых. Мы вспомнили Димку добрым словом, и тут она прочла нам его письмо. Он писал, что его отзывают с фронта, что он будет военпредом на заводе в ста километрах от Москвы.

Я помню, мы вздохнули с Сергеем, а она улыбнулась и сказала:

– Мальчики, все остается по-старому.

Но в ее глазах мы уже видели Димку. У нее были такие глаза, что об этом можно писать отдельно.

Все произошло в ноябре. Мы с Сергеем приехали в Москву получать награды. Она дала телеграмму Димке, и он тоже приехал на праздники.

Итак, мы опять были в полном сборе. Она хотела пригласить подруг, но мы наотрез отказались. Мы сказали: пусть будет так, как было!..

Она надела самое лучшее платье и была прекрасна.

Мы рассказывали каждый о себе и расспрашивали Димку о его заводских делах. И тогда она вдруг сказала:

– Друзья! Я приготовила для вас невиданный пирог. Он скоро будет готов.

И тогда я сказал:

– Леночка! У меня есть предложение…

– Какое? Тогда я сказал:

– Леночка! Сергей, и Димка, и я – мы очень любим вас…

– И я люблю и вас, и Сергея, и Димку, – сказала она просто, но мне показалось, что она боится обидеть кого-то двоих, но кого, я еще не знал.

– Нет-нет, вы слушайте, – продолжал я, —давайте сделаем так. Возьмите монетку и запрячьте ее в пирог. А когда пирог будет совсем готов, один из нас разрежет его на три равных части. Мы возьмем каждый свою часть, и тот, кому попадется монетка, тот будет признан сегодня самым лучшим, самым главным и самым…

– И самым достойным, – сказал Сергей. Лена пожала плечами, улыбнулась и сказала:

– Хорошо. Давайте свою монетку… Она вышла, и мы остались втроем.

– Она прекрасно выглядит, – сказал Сергей.

– Она всегда прекрасно выглядит, – сказал Димка.

– Вот так-то… – начал я и замолчал.

Разговор не клеился. Сергей достал папиросы. Димка сел за пианино и начал что-то играть. Он явно волновался, но старался это скрыть.

– Перестань вертеть тарелку, – сказал мне Сергей, – у меня впечатление, что ты нервничаешь…

– Я совершенно спокоен, – сказал я, – кстати, для того, чтобы получить полное удовольствие от папиросы, нужно ее зажечь. А пока ты зря затягиваешься – дыма не будет.

Сергей усмехнулся и спрятал папиросу. Мы смотрели на дверь.

– Перестань играть, Димка! – сказал Сергей. – Она идет.

В комнату вошла Лена. Она принесла небольшой пирог и поставила его в центре стола.

– Кто будет резать? – спросила она. Мы молчали и смотрели друг на друга.

– Знаете что, Леночка. Режьте сами! – сказал Сергей.

– Правильно. Это будет в некотором смысле рука судьбы, – сказал я.

– А что думает Дима? – спросила Лена.

– Я присоединяюсь к предыдущим ораторам, – нервно сказал Димка.

Тогда Лена взяла нож, медленно разрезала пирог на три равных части. Она подняла тарелку, и каждый из нас взял по куску пирога.

Мы смотрели друг на друга. Все боялись начать. Тогда Сергей сказал:

– "Ну, ладно, неврастеники, я начинаю… Только спокойно.

Вслед за Сергеем начал Димка, а потом я. Мы ели пирог медленно, с тревогой глядя друг на друга.

В комнате было тихо, как в храме.

Лена, улыбаясь, смотрела поочередно на каждого из нас. А мы не торопились. Мы откусывали понемножку и жевали так осторожно, словно ежесекундно рисковали взорваться.

– Товарищи! – сказал Сергей. Мы с Димкой схватились за сердце.

– Товарищи, давайте сделаем перерыв, покурим. А?

– Нет, – сказал я, – питайтесь без перерыва… И в этот момент встал Димка.

– Братцы! – сказал он. – Вот! – И, как фокусник, достал изо рта монетку достоинством в двадцать копеек.

– Судьба! – сказал Сергей.

– Я всегда говорил, что Димка счастливый!..

А Димка, улыбаясь, подошел к Леночке и торжественно произнес:

Я пред тобою, твой избранник. Тебе намечен я судьбой!..

Мы доели с Сергеем пирог. Сергей отодвинул свою тарелку и многозначительно посмотрел на меня. Я ответил ему долгим взглядом.

– Свадебный пирог, – тихо сказал Сергей, – да?

– Конечно! – сказал я и вздохнул.

Когда мы все уходили, Лена сказала нам на прощанье:

– До новой встречи, друзья!..

И новая наша встреча состоялась ровно через полгода. Мы не удивились Димкиному письму, в котором он сообщал нам о том, что они с Леночкой поженились, но свадьбы еще не праздновали. Они ждали нас на свадьбу. Мы послали им телеграмму и обещали непременно приехать.

В мае, после Дня Победы, мы с Сергеем приехали в Москву. Мы пришли на свадьбу. Мы не могли не прийти. Это была свадьба нашего друга.

Мы с волнением поднимались по знакомой лестнице. Из-за двери слышались голоса и смех.

Нам отворил Димка. Мы расцеловались и поздравили его,' а потом Леночку.

– Мальчики! – весело сказала Лена. – Вы пришли на свадьбу. Почему вы без свадебных подарков?

Тогда Сергей, чуть помолчав, сказал:

– Подарок за мной. А пока на, Димка, возьми! – И он достал из кармана потемневшую монетку достоинством в двадцать копеек.

– Я не хочу унижать товарища и давать больше, чем он, – сказал я. – На тебе точно такой же двугривенный!..

– В чем дело, братцы? – спросил Димка, хотя по глазам его мы поняли, что он, кажется, начинает догадываться.

– Спасибо, – сказала Лена. – Дело в том, Дима, что я тогда положила в пирог три монеты.

– Свою монету я полчаса держал за щекой, – сказал Сергей.

– А я свою чуть не проглотил на нервной почве.

– Братцы! – сказал Димка.

И у него при этом было такое лицо, что об этом можно писать отдельно.

1945