Текст книги "Великан"

Автор книги: Борис Романовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Внученька, одумайся! Там в мое-то время ведьмы, драконы и колдуны бесчинствовали. А теперь... Не помню, в какой это я книжке читал, склероз проклятый, закон какого-то Чизхолма. Так в законе говорится: "Все, что может испортиться, портится, а все, что не может испортиться, портится тоже"!

– Тем более! – строго и категорично произнесла Настя.– Пойду, только переоденусь.

Через час они попрощались и двинулись к выходу.

В руках у девушки болталась сумочка с самым необходимым – гребешком, зеркальцем, кое-какой косметикой и большой пачкой любимой великаном жевательной резинки. За пазухой у Афанасия лежал Глаз.

– Нет, нет! – закричал Кощей.– Вам надо через черный ход, по черной лестнице, в черный мир!

Повернули к черному ходу, печально звякнула щеколда, дверь отворилась и закрылась за ними.

– Святые и великаны очень неудобны в семейной жизни,– сказал старик, задвигая щеколду на место.Если вернется, то вернется нормальным человеком.

По черной лестнице молодые люди спустились во двор. Двор был самый обыкновенный, стояли мусорные бачки, чахлая зелень лезла через разбитый асфальт. Из подворотни они вышли на улицу – совершенно незнакомую им обоим, чужую улицу, мощенную цветным булыжником. Не было ни тротуаров для пешеходов, ни машин, ни городского транспорта. Только один раз мимо пронеслась золоченая карета, похожая на спелую тыкву, и кучер злобно глянул на них, пошевелив крысиными усами. Сразу было видно, что это сказочная страна; дома, среди которых они оказались,– старые, бревенчатые, изукрашенные резьбой. Лес выглядел гуще и таинственнее, трава – зеленее. Вообще краски здесь были ярче.

– Где мы? – подозрительно спросил великан.

– Откуда я знаю!. Может, спросим у Глаза?

– Верно,– Афанасий достал Глаз, завернутый в бумагу.

Когда его распаковали, он поднял веко и безо всякого выражения уставился на юношу.

– Всевидящий, где мы?

Глаз скосил зрачок в сторону.

– Поверни меня,– сказал он.– Вы в триседьмом царстве.

– А как нам попасть в тридевятое?

– Я никогда не действую, не побуждаю к действию и не даю советов,заявил Глаз.– Мое кредо: "Все знать и ничего не делать".

– Беру тайм-аут,– сказал Афанасий и задумался. После минуты раздумий он спросил: – Кто обладает информацией в этой стране?

– Там, где нет радио, телевидения, газет и телефонов, информация сосредоточена у женщин. В любой сказочной стране все знает местная Баба Яга.

Встречный туземец показал им на небольшой, но дремучий лесок вдали и даже вывел на тропку, ведущую к дому Бабы Яги.

– Всезнающий,– попросил Афоня,– расскажи про Бабу Ягу.

–Несчастное существо,-охотно откликнулся изза пазухи Глаз.– Женщина с сильным характером, которая, однако, в связи с физическим недостатком костяной ногой – была лишена любви и радости материнства. По Фрейду, ее поведение объясняется комплексом неполноценности. Отсюда ожесточение и обида на весь мир.

Пока Глаз говорил, вошли в лес. Старые дуплистые деревья, искореженные жизнью, цеплялись за них хваткими сучьями, дурманные запахи кружили им головы, но тропинка услужливо вела вперед. Неожиданно между деревьями блеснул огонь, и через минуту открылась зеленая поляна. Здесь, около костра, сидели два человека, очень похожие друг на друга. Один был в белой одежде, другой в черной.

– Дядюшки! – закричала Настя.– Милые дядюшки!

– Настюшка! – отвечали они хором, обнимая девушку.

– Всевидящий, кто это такие? – Афанасий достал Глаз и показал ему незнакомцев.

– Это братья Настиного отца, однояйцовые близнецы Добро и Зло. Они так долго прожили вместе, что между ними уже начали стираться различия, и стало все труднее отличать их друг от друга.

– Вот почему иногда, делая добро, мы, бывает, приносим зло. И вот почему зло приносит подчас добрые плоды! – получавший высшее образование великан был не чужд философии.

Пока шел этот примечательный разговор, Добро и Зло подошли ближе. Настя познакомила великана с родственниками и рассказала им суть дела, приведшего молодых людей к Бабе Яге.

– Придите и расскажите все честно и прямо! – сказал дядюшка Добро. Он был наивным и прямолинейным идеалистом.

– Это Бабе Яге – честно и прямо? – дядюшка Зло расхохотался; будучи прагматиком, он точно оценивал события и людей, прежде всего предполагая в них отрицательные стороны характеров, и редко ошибался. Ведь, как правило, человек, когда от него ожидают плохого, всегда совершит недобрый поступок.Уморил, братец! Нет, ты, Афанасий, собери букетик из поганок поярче да из ягод поядовитее, преподнеси и обязательно скажи комплимент. Польсти старухе. Да и старухой ее не называй, этого тебе ни одна женщина не простит.

– Врать нехорошо! – крикнул дядя Добро.– Я не советую...

Разгорелся спор. Устав от крика, решили давать советы по очереди. Кинули пятак. Выпало следовать советам Зла.

Домик повернулся к молодым людям передом, а к лесу задом, но, когда Афанасий попытался подсадить Настю на высокий порог, курьи ножки оказали отчаянное сопротивление. Они отпихивали великана и пытались его лягнуть. Они бесчинствовали до тех пор, пока он не провел одной ноге подсечку. Избушка упала на одно колено, внутри загрохотала металлическая посуда, что-то стеклянное разбилось, и из порядком прогнившего угла избушки потекла сизая жидкость.

Однако к тому моменту, когда Баба Яга влетела в трубу, Настя уже кончила убирать, выбросила осколки и расставила посуду по местам.

Баба Яга младшая была почти Настиного роста.

Прямая и сухощавая, со взбитыми седыми волосами, уложенными в прическу, она носила очки модной формы и строгий деловой костюм. Старухе было уже триста пятьдесят два года, выглядела она на шестьдесят, а выдавала себя за сорокалетнюю. Возраст элегантности и иногда сбывающихся надежд. Она легко соскочила с,помела, одернула юбку и сдула с плеча невидимую пушинку.

– Сто лет русского не видала! – сказала она низким, почти мужским басом.– Век русского духа не слыхала! Чем обязана?

– Позвольте, мадемуазель...– сказал Афанасий и преподнес старухе букетик.– Никогда бы не подумал, что Баба Яга-такая молодая женщина!.. Не может быть! У вас что же – костяная нога?

Лицо Бабы Яги потемнело.

– А у нас костяные ноги только сейчас входят в моду,– продолжал великан.– Джинсы уже не носят, все носят костяные ноги, а некоторые даже головы.

– Черт те что и сбоку хвост! – старуха заулыбалась.– С этой работой, да в нашем лесу совсем одичаешь! Значит, костяные входят в моду? – она поправила прическу.– Ну, я давно это предвидела! Хорошо, а вас какое дело привело в мою однокомнатную?

В общих чертах ей все рассказали.

– Кощей Бессмертный! – воскликнула старуха.Значит, женат шестнадцатым браком. Какой был красавец лет триста назад! Огонь, а не мужчина! Помню, когда я ему отказала, он рыдал как ребенок... Да, но что же мне с вами делать? Я так занята! Перешла на преподавательскую работу. В школе молодых жен читаю курс лекций "Молодая жена, ее права и обязанности". Первый семестр: права – шестьдесят часов; второй семестр: обязанности – два часа... Сделаем так: я дам тебе, милый, записку к моей средней сестре, в тривосьмом царстве, может, она что знает?

– Средняя сестра пошлет нас к старшей, бабушка,– Настя не желала, чтобы кто-нибудь кроме нее называл Афанасия "милым".– Так мы лучше прямо к ней, бабушка!

– Хотите прямо к старшей? Пожалуйста! – Баба Яга на "бабушку" озлилась, но осталась сдержанной.– Вот вам записка, идите в тридевятое царство.

– А вы не можете, дорогая Баба Яга, сказать, чем кончится наше приключение? Найдем ли мы то, что обещали?

– Я вам не цыганка! – сварливо сказала старуха. Помолчала. Лицо ее просветлело: – Значит, в моду, говоришь, входят костяные?

– Очень модно, особенно из натуральной кости! – вдохновенно врал великан.

– Найдете ли? Что ж, это мы можем! -ласково и напевно сказала старая ведьма. Но без нее! – она указала на Настю.– Не могу я волшебные книги смотреть при третьих лицах. По правилам безопасности. Ты пойди, милая, погуляй! Погуляй, милая!

Тон последних слов был таким, что Настя выпрыгнула из избушки. Тем временем старуха достала из-за печи огромный фолиант в кожаном переплете, нацепила очки и открыла оглавление.

– Вот, милый, то, что надо! Глава "Принеси то, не знаю что...". Так. Через трех ведьм,-она поморщилась,– ну, это я вам сократила... обманув нечистую силу, победить Змея Горыныча.

– А кто может победить Змея Горыныча?

– А дракона может победить или Иван-царевич, или прост-человек, но не ниже двух метров семидесяти пяти сантиметров ростом,– она взглянула на него оценивающе.– Тебе такое дело с руки, рост позволяет!

– Спасибо большое,– сказал Афанасий.– А как нам теперь пройти в тридевятое царство?

– Как выйдешь, красавец, на главную дорогу, то справа будут четные царства, а слева нечетные. Следующее за нашим и будет тридевятое! Только помни, если проговоришься кому-нибудь, что я тебе нагадала,– окаменеешь!.. И еще дам тебе совет – как с моей старшей сестрой разговаривать. Понимаешь, грубая она. Не злая, а где-то очень глубоко, в самой глубине души, она даже добрая. Мы, три сестры, рано осиротели, она нам мать заменила, выкормила, образование дала. А сама всю жизнь, считай триста годочков, на низовой работе. Всю жизнь с лешимиалиментщиками, чертями-бездельниками, домовыминадомниками и многодетными русалками. Мат, лай, шипение! Вот и огрубела! Переживает, как нагрубит, а иначе не может. Ты на ее языке поговори, потому что твоего она может не понять. Ты проще с ней, проще! Понял?

– Да,– ответил несколько удивленный великан.Спасибо вам.

Попрощавшись со старой дамой, он вышел, и, найдя суженую, поспешил обратно, через лес на дорогу из цветного булыжника.

Внезапно одно искривленное дерево зашевелилось, и от ствола отделился нестарый человек в черном бархатном камзоле. Под камзолом у него была надета зеленоватая рубашка со следами губ от карлиц до великанш.

– Афанасий,– сказал Мастер Вальпург громовым голосом,– родители учили тебя не врать, но ты соврал пожилой женщине, и за это будешь наказан!

Тут Чугунов почувствовал, как суставы его ревматически заскрипели, и увидел, что руки и ноги стали уменьшаться. Он обернулся – злого волшебника как не бывало. Посмотрев на Афанасия, Настя вскрикнула.

Рост великана уменьшился на пятьдесят сантиметров.

– Проклятие! – пробормотал великан.– Как это не вовремя! Ладно, не будем падать духом.

– А я и не думаю падать духом,– ответила девушка.– Так тебе будет легче попасть в кольцо, а мне целоваться с тобой. Хотя все равно высоко,вздохнула она.

Настя начала понимать, что слишком большое достоинство тоже может оказаться недостатком. О причине огорчения Афанасия она не подозревала. Молодые люди выбрались из леса на дорогу и с походной песней зашагали по цветному булыжнику. К вечеру они увидели город, переночевали на опушке леса в стоге сена.

Утром скатерть-самобранка накормила их пряниками и сладкими пирогами, и уже к десяти утра они перешли государственную границу тридевятого царства, а в полдень входили в столицу.

Странное зрелище представлял собой этот город.

Ряды мрачных одно– и двухэтажных домов уныло тянулись по обеим сторонам улицы, высокие заборы с глухими воротами закрывали все промежутки между домами, массивные ставни наглухо закупоривали подслеповатые, низко, почти у самой земли расположенные окошки. Несмотря на яркое солнце, светившее высоко в небе, на улице царил сумрак, и в этом сумраке молча брели редкие согбенные фигуры. Не слышно было ни смеха, ни плача, только шарканье ног по булыжной мостовой нарушало тишину. Было в этом что-то нехорошее. В воздухе пахло тревогой и неизвестной опасностью.

– Почему здесь так страшно. Всезнающий? – спросил великан.

– Тридевятое царство – это царство ужаса,ответил Глаз.– Страна страшных сказок, привидений и кошмарных снов.

– Нечего сказать, попали! – проворчал великан.

– Мне с тобой совсем не страшно. Как хорошо, что ты такой большой и сильный! -сказала Настя. Зубы ее мелко стучали.

– Ладно, не бойся! – он обнял девушку за плечо.– Спросим-ка лучше, где Бабу Ягу искать.

Но прохожие на вопрос не отвечали и испуганно шарахались в сторону. Так и не получив ни от кого ответа на свой вопрос, они дошли до конца улицы.

Здесь, на окраине, начинался пустырь, точнее – городская свалка, высились груды мусора, валялись старые бочки и ящики. И все-таки в этом унылом месте слышался какой-то сдержанный гомон. Время от времени сюда приплетался тоскливый и протяжный вой. Они пошли на шум и увидели странную картину.

Вокруг перевернутого ящика толкались две компании призраков, одетых в такие лохмотья, которыми побрезговал бы даже небрезгливый пункт вторсырья.

Одна компания привидений состояла из повешенных с обрывками веревки на шеях, вторая – из казненных на плахе; эти держали окровавленные головы под мышкой. Шла игра в карты. Но поскольку денег у призраков не было, а личное имущество не представляло собой заметной ценности, команда висельников выставила закладом совесть местного визиря, противники же играли на материнскую любовь одной непрофессиональной проститутки. Игра шла хоть и азартная, но какаято невеселая. Время от времени кто-нибудь из игроков начинал выть что-то фольклорное. В конце концов, все они в прошлом были людьми и каждый был несчастен по-своему. Однако путешественников эта картина поразила.

– Видно, в этой стране привидения так обнаглели, что показываются людям даже днем,– негромко сказал великан.

– Стойте! – крикнул призрак висельника с одним уже отгнившим усом.и одной пустой глазницей.– Здесь человеки! Ну-ка ты, длинный, иди сюда! Сыграем на совесть или на материнскую любовь?

– Нет, я не играю,– сказал великан скромно.– Не умею.

– Не умеешь – научим,– призрак разгладил единственный ус; видно было, что он здесь старший.Не хочешь – заставим!

– Как это вы меня заставите? – улыбнулся юноша.

– А так. Расскажем о тебе кошмарным снам, а они в эту ночь будут всех жителей царства мучить и так тебя разрисуют... Человек тридцать сердечников из-за тебя помрут, сотня рехнется... временная потеря трудоспособности, вдовы, сироты! А виноват будешь ты!

– Подлецы! – сказал Афанасий.– Но мне надо посоветоваться!

– Советуйся, советуйся! Но не пытайся смыться!

– Всевидящий,– спросил великан,– ты сможешь мне помочь?

– Я никогда не действую, не призываю к действию и не помогаю действию.

– Ну, а сказать, у кого какие карты и что в колоде, можешь?

– Могу. Я вижу все, что на земной тверди. Но подсказать тебе смогу только один раз, это напоминает помощь действию.

– Действовать буду я сам,– и Афанасий вернулся к игрокам.

– На что будете играть? – спросил старый призрак с обломком копья между ребрами. Сам он не играл, он был болельщиком.

– Хочешь совесть, прекрасную совесть мудрого визиря? – кривлялся перед ним юный висельник с отрубленной рукой.– Или материнскую любовь юной и прекрасной дамы? Можем сыграть два раза. А ты поставь в заклад свой смех или свое мужество.

– Играй на материнскую любовь,– шепнула Настя.– Ее можно вернуть несчастной женщине. А кто однажды потерял совесть, обратно ее не возьмет!

– Вот что, мужики,– сказал Афанасий твердо.Играю на трех условиях. Первое – играю всего три раза, второе-играю на свой смех, третье-после игры скажите, как пройти к Бабе Яге.

– Это по-нашему,-отозвалась голова из-под мышки оборванного призрака с огромной шпагой.-Это по-благородному! Джентльмены, по рукам?

– По рукам! – завыли остальные.

Карты сдавал джентльмен со шпагой. Он поставил мешавшую ему голову на бочку, сказав вертевшемуся здесь же однорукому воришке: "Кыш отсюда", и быстро перетасовал карты.

– Джентльмены, только без жульничества!

Первую партию выиграл великан. Предводитель висельников передал ему материнскую любовь, завернутую в застиранную ситцевую, в мелких розовых цветочках тряпку. Любовь на ощупь была мягкая и теплая. Великан вспомнил родной дом, маму. Сердце его сжалось, сентиментальность охватила расслабляющей волной.

– Давайте на совесть! – закричал он.– Мой заклад тот же!

– Вот это по-нашему! – потер руки призрак-болельщик. Несмотря на то что он не играл, он переживал больше других.

Во второй раз сдавал великан... И проиграл. Дружный вой игравших и неигравших потряс окрестности.

– Ваш смех стал нашим смехом!-улыбнулся предводитель.

И Афанасий с этого момента перестал улыбаться.

Однако остановиться он уже не мог.

– Ставлю свое мужество против совести визиря!

– Пойдет! – ответили ему призраки.– Бери колоду, сдавай карты сам. Мы по-честному!

Опять сдал великан. Но теперь он прижал легонечко Глаз, тихо лежавший за пазухой.

– У них бескозырка,– шепнул Глаз.

Выиграл великан. Призрак с одним усом и одним глазом передал ему мешок. Совесть оказалась тяжеленная.

– Неужели она одна столько весит?

– Много чего на совести у этого визиря,– объяснил главарь.

Рассказали привидения, как .Бабу Ягу отыскать, где мать, потерявшую любовь, найти, где визирь без совести живет, завыли тоскливо и разлетелись. Только предводитель с одним усом и пустой глазницей, улетая, хохотал великановым смехом.

Внезапно ближайшая куча мусора осыпалась, и из нее вылез Вальпург Джонатанович в джинсовом костюме с подтеками и пятнами и неизменной рубашке со следами губ от карлиц до великанш.

– Афанасий Чугунов,– торжественно сказал он,-ты лишился смеха и веселья и за это должен быть наказан!

– Я пожертвовал смехом ради материнской любви, без которой несчастны минимум двое! – закричал великан.– И ради счастья народа. Потому что визирь, потерявший совесть, может разорить государство!

Но Мастер Вальпург уже исчез.

– Подними меня, милый, и поцелуй! – потребовала Настя.

И они поцеловались. Но когда Афанасий поставил девушку на землю, его рост уменьшился на пятьдесят сантиметров. Что ни говори, а умный враг всегда докажет обществу, что твои достижения на самом-то деле – это твои ошибки.

– Ты еще приблизился ко мне,– сказала Настя и засмеялась.

Она не знала, что рост ниже двух метров семидесяти пяти сантиметров лишит великана возможности победить дракона.

Молодые люди собрали вещи, Афанасий закинул за спину мешок с совестью, и они отправились к Бабе Яге.

По дороге девушка пыталась его развеселить, рассказывала смешные истории, анекдоты и шутки – он не смеялся. И Настя мало-помалу начала относиться к нему как к больному. В конце концов, это было справедливо: человек, который не может рассмеяться над шуткой,– опасно больной человек. Сопротивляемость его понижена, ему легче заболеть и тяжелее выздороветь.

Когда, несколько обескураженная безрезультатностью стараний, Настя замолкла, Афанасий спросил у Глаза о Бабе Яге старшей.

– Тот же комплекс, что и у младшей,– отвечал Глаз.– Однако от младшей Баба Яга старшая отличается тем, что добра не донимает. Она относится к категории тех существ, которые воспитанность, а тем более вежливость принимают за слабость.

– Понял,– задумчиво сказал великан.– Но мама меня предупреждала, что, если я буду невежлив, я могу здорово пострадать.

– Но если ты будешь вежливым, мы не узнаем, как помочь деду,– глаза Насти были полны мольбой.Тогда зачем мы шли сюда?

До Бабы Яги старшей добрались после полудня.

В царстве, где порок чувствовал себя в безопасности, где нечисть не должна была скрываться под покровом ночи, избушка на курьих ножках, естественно, стояла у всех на виду, перед большим общественным парком.

На дверях избушки был приклеен лист пергамента с объявлением. Объявление гласило:

БАБА ЯГА СТАРШАЯ И К°

Фирма основана в III в. до н. э. Продает яды, приворотные зелья, сглазы и др. гомеопатические средства, оплата по тарифу. За дополнительное вознаграждение вылетаю на порчу. Навожу лихоманки наложенным платежом, а также платная сексологическая консультация.

Афанасий постучал в дверь, из-за которой тотчас раздался хриплый старушечий голос:

– Куда ломишься? Не видишь, приема нет?

Действительно, на двери было мелкими буквами написано:

"Прием от сумерек до первых петухов".

– Цыц, старая ведьма! – закричал Афанасий и густо покраснел.– Письмо тебе от сестры!

– От какой сестры? – подозрительно спросила старуха, открывая дверь и принимая письмо.– От Люськи?

Перед ними стояла старая ведьма, нечесаная и грязная, одетая в белый медицинский халат, из-под которого была видна несвежая юбка. Увидев письмо, ведьма просияла. В восторге она даже притопнула костяной ногой в спущенном чулке. Затем, отстранив от себя записку, насколько позволила рука, долго ее читала.

– Эт-то, красавец мой, не службишка, а служба! – пропела Баба Яга.Тебе на этот вопрос может ответить только брат Кощея – Костей Бессмертный, по прозвищу Черепок. Ученый мужик. Светлая головушка!

– Спасибо! – забывшись, сказал Афанасий.А где его искать-то, Костея Бессмертного?

– А где хочешь, там и ищи! – услышав "спасибо" и мгновенно охамев, отвечала Баба Яга.– Что я тебе, собака легавая?

– А вот как врежу между глаз,-нашелся великан,– так ты у меня вспотеешь, кувыркаясь, сатана старая!

– Ox милый ты мой, красавец ненаглядный, во дворце он, во дворце, у Салтана Третьего, библиотекарем он. Ученый, говорю, грамотный! Нужно тебе во дворец идти к царю-батюшке Салтану Гвидоновичу. Во дворце-то по средам викторины устраивают, загадки загадывают. Вот ты туда и иди, объявись мудрецом заморским, разгадай загадки-то. Один тебе путь, красавец... У вас ко мне еще вопросы есть? Нет? Тогда идите, а то смеркаться начинает, скоро пациент попрется!

– Прощай, старая! Если зубы жмут или один глаз лишний, только скажи: выправим, не лютуя, да еще и спину отрихтуем! – сказал на прощание Афанасий, не желая оставлять о себе плохое впечатление.

– Бойтесь Женщины Бабарихи! – крикнула им вслед старуха.– Ведьма, а не баба!

Молодые люди отправились к городу. Они шли через парк по высокой траве, среди сказочных цветов, источавших дурманные запахи. Внезапно, получив подножку, Афанасий упал в траву, тяжеленная совесть визиря, лежавшая в рюкзаке, больно ударила его по загривку. В траве, зловеще ухмыляясь, валялся Вальпург Джонатанович в костюме из зеленой парусины и неизменной рубашке со следами губ.

– Хам трамвайный! – процедил сквозь зубы Мастер Вальпург.– Перехамил старушку? А ведь тебя учили... Ну, пеняй на себя!

Мастер перекатился со спины на живот, ловко превратился в зеленую ящерицу и исчез в траве. А когда Афанасий поднялся с земли, он оказался еще на полметра меньше ростом.

– Негодяй,– сказал он с отвращением и погрозил кулаком тому месту, где исчез волшебник.– Он за чтото ненавидит меня и гадит где может! Все рухнет, если...– тут великан остановился. Посвящать Настю в секрет было опасно – он мог окаменеть.

– Афоня, ты не прав,– горячо возразила девушка.– Ничего не рухнет, пока я тебя люблю! – обычное заблуждение всех девушек на Земле, что весь мир крутится вокруг их любви.– И ты несправедлив к нему. У него такое приятное лицо. Наверное, он добрый. С каким вкусом он одет! Когда мы вернемся, я достану тебе такую же рубашку с губами. Тебе очень пойдет, милый!

– Он страшный и коварный волшебник,– сказал Афанасий.– Но я не могу тебе ничего объяснить! – И он замолчал, ругая и себя, и предприятие, в которое ввязался.

К чему ругаться? В путевом листе человеческой жизни диспетчер-судьба записывает все предстоящие маршруты, но документ этот на руки не выдается, и мы не можем узнать, по асфальту ли главной дороги или по грунтовым проселкам мы помчимся, и какой повезем груз, и на каком перекрестке кончится у нас топливо.

Однако чужая совесть оттягивала плечи нашему герою, а чужая любовь уже не грела, а жгла спину.

Подошло время искать владельцев. Вначале решили идти к несчастной матери.

По указанному адресу они застали шумный и некрасивый скандал. Около домика, совершенно вросшего в землю, стояла молчаливая толпа. Среди людей были Добро со Злом. Из домика доносились глухие удары и звонкие истошные женские крики.

– Что происходит? – спросила Настя.

– Жену учат,– с удовлетворением пояснил один из горожан.

Выяснилась жутковатая история. Лет пять тому назад поселился в квартале вор по имени Родион, или, как все его называли, просто Родя. Еще в детстве попал он к оборотням, которые научили его различным превращениям, вежливому обращению с людьми и работе с отмычками. Стал он лучшим по профессии в столице и, как большинство "благородных" воров и разбойников, крал только у богатых. Принято считать, что подобное благородство объясняется сочувствием к беднякам, уже однажды ограбленным в централизованном порядке царем и его чиновниками. Но на самом деле "благородные" разбойники поступают так не по гуманным или идейным соображениям, а потому, что у бедных нечего красть. Отсталое и необразованное население сказочной страны не принимало этого во внимание и окрестило заурядного вора-оборотня прозвищем Родя Гуд, что в переводе означает Хороший Родя.

В том же квартале жила юная красавица Дуся, девушка завидной полноты форм, натуральная блондинка с удивленными голубыми глазами. Естественно, что по принципу единства противоположностей маленький, чернявый Родион не мог пройти мимо столь обильных и удивительных красот, сосредоточенных в одном теле, и не прошел. Он умыкнул Дусю, как и положено известному вору, и женился на ней как честный человек. Все необходимое для семейной жизни он украл, красавица родила сына, семья благоденствовала. Родион даже стал подыскивать более приличное занятие.

В цепи последовавших затем несчастий виноватым оказался Добро. Именно он, считая, что красть нехорошо, сообщил стражникам и о воре, и о месте, где его можно найти. И вот Родю Гуда отправили в тюрьму. Он просидел там две недели, что непростительно для профессионала и ученика оборотней, но потом опомнился, сбежал и пришел домой. Дома не было ни Дуси, ни сына. Оставшаяся без мужа красавица сначала продавала накопленные скорбным воровским трудом вещи, затем призраки за жалкие гроши купили у нее материнскую любовь, но и эти деньги кончились, и, чтобы прокормиться, несчастная овладела древнейшей профессией и нашла счастье в работе. Ребенка пригрел квартальный упырь, и никто не стал возражать.

– Небось всю-то кровь не выпьет,– говорили люди.– Попользуется маленько.

Упырей боялись все.

Теперь вернувшийся Родион нашел жену и бил ее как в профилактических целях, так и для соблюдения приличий. Чтобы потом соседи пальцами не показывали. За делами о ребенке все забыли.

– Надо как-то передать ей материнскую любовь!-сказал великан.-Настенька, попробовала бы. Как женщина с женщиной. Мне-то неудобно!

– Хорошо,– девушка, растолкав зрителей, решительно вошла в дом.

Сильно притомившийся муж отдыхал, Дуся тихонько скулила в углу, размазывая по лицу кровь из разбитой губы.

– Такой знаменитый вор,– сказала Настя,– а его обжулили и обокрали!

– Кто обокрал? – спросил Родион, вынимая изо рта "козью ногу", распространявшую сильный портяночный аромат.– Чего ты вмешиваешься? Не видишь, люди делом заняты?

– Держи, Дуся! – и Настя передала ей вырученную любовь.

– Петенька! – вдруг завопила женщина.– Сыночек!

Одним ударом она отшвырнула своего щуплого мужа, вторым – Настю и выскочила на улицу. Толпа удовлетворенно вздохнула: на нежной розовой щеке, под самым глазом, чернел огромный синяк, губы были разбиты. Все, как положено.

– Сынок-то у упыря! – сказал кто-то из толпы.

Дуся, а за ней и остальные помчались ко всем известному дому.

Когда они добежали до двухэтажного, с каменным низом здания, толпа зевак была уже там. Непонятно, как они сумели добраться сюда раньше бешено мчавшейся матери, но они были здесь и заняли лучшие места для обзора в большом дворе квартального упыря.

Они стояли на бочках и длинной лавке, расположившись кругом и оставив лишь небольшую площадку для предполагаемых событий.

– В замочную скважину пролезешь? – спросил великан у вора.

– Пролезть-то пролезу! – отвечал Родион.– Да что я дальше-то с ним могу сделать?

– Ты только дверь открой, а там я тебе помогу!

Когда они ворвались в дом, маленький Петя сидел в грязной клетке с остатками каши на прутьях, а двое круглоглазых детей упыря расположились за столом перед пустыми кружками и ждали. Один из них шмыгал сопливым носом. Дуся отпихнула великана, стоявшего у нее на дороге, и, подскочив к клетке, раздвинула прутья и разорвала стальную сетку. Напуганные упырята заплакали. Из соседней комнаты выскочил упырь-отец.

– Убейте их! – закричала обезумевшая мать.И старого Ирода, и молодых!

– Убейте их! – явственно пробормотал за окном дядюшка Зло.

Упырь, оскалив зубы, бросился к Дусе, но великан перехватил его по дороге, поднял в воздух и так ударил головой об пол, что упырь мгновенно отдал концы. Обезумевшая толпа включилась в дикий черный самосуд.

– Колом их! Колом осиновым,– ревели за окном.– А то оживут, по ночам прилетать будут!

– Детей не дам! – твердо сказал Афанасий.

– Смерть упырям!

– Детей надо перевоспитывать! В хорошей семье еще вегетарианцами станут! – и он утер сопли на забавных мордашках упырят.

– А где их мать? – спросила Настя.

– Померла мать!

– Высосали кровь из нее детишки!

– Хоть и упыриха была, а родным детям крови не пожалела!

– На то она и мать!

– Спас ты мне сына, великан! – сказал вороборотень.– Должник я твой. Если чего нужно будет украсть, без этих мокрых дел, только скажимы мигом. Нешто мы не понимаем? Тоже ведь люди! Не найдете где переночевать, приходите, рады будем!-Он немножко подумал и добавил:-А если зарезать кого надо – найдем специалиста хорошего. Частника!

Афанасий поблагодарил Родю Гуда, взвалил рюкзак с совестью на плечо, обнял Настю за талию, и они двинулись искать визиря.

Неожиданно из-за угла вышел Вальпург Джонатанович, одетый в костюм городского стражника. Под синим камзолом с золотыми галунами видна была его любимая рубашка со следами губ.

– Какая жестокость! – скривив губы, сказал Мастер Вальпург.– Этому ли тебя учили? Какая страшная жестокость! Упыря же еще можно было перевоспитать! За отсутствие доброты осуждаю тебя!

Раздался знакомый скрип костей, и великан уменьшился на очередные пятьдесят сантиметров. Мастер Вальпург сделал несколько быстрых шагов и исчез за углом.

– Наверное, он прав,– задумчиво сказал Афанасий.– Может, я поступил зло? Как бы там ни было, для меня это настоящая беда!

– Если ты опять про уменьшение роста, то это большая удача, милый! пылко возразила Настя.Смотри, я уже могу дотянуться до твоей груди и услышать, как бьется твое сердце! А что касается упырей, то, в конце концов, ты пресек зло, не позволив ему вырасти еще больше!

Визирь Мухтар ибн Бакшиш принял их в малом приемном зале своего скромного домика.

– Не в моих принципах принимать простой народ по нечетным дням,сказал визирь и даже зажмурился от собственного величия.– Но твой необычный рост, юноша, и твоя, девушка, красота заставили меня сделать исключение.