Текст книги "Последняя улика"

Автор книги: Борис Поляков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Борис Поляков
Последняя улика
Повесть

– Какое дело было самое горячее? – повторил мой вопрос следователь лейтенант милиции Ульянов и повернулся к начальнику райотдела. – Как, по-вашему, Виктор Алексеевич?

Капитан Карычев пожал плечами:

– Разве в нашей работе холодные дела бывают? Что-то не помню. Каждое горячее.

– Я бы даже сказал: горящее, – заметил капитан Филиппов, заместитель Карычева. – Мало у нас народа, у каждого работника по нескольку дел, сроки поджимают...

– И все же? – настаивал я, обращая вопрос к лейтенанту. – Наверняка ведь было какое-то самое интересное дело...

«Недавний выпускник юридического института, но не из тех, о ком говорят «молодо-зелено». С ходу и почти одновременно «распутал несколько сложных клубочков», – рассказывали мне об Ульянове его старшие коллеги.

– Самое интересное? – темные брови Ульянова изогнулись крутыми полудужьями, он слегка склонил голову набок, задумался. – С профессиональной точки зрения, дела интересные все. А вот для вас, журналистов, пожалуй, это. Следователь я, как вы знаете, молодой, а тогда только приступил к работе и вдруг звонок из Демьяновского карьера: рядом, в лесу, обнаружен человек с проломленной головой.

– Да-a, повозиться пришлось, – сказал начальник райотдела. – Мужик этот уже еле дышал...

Рабочие каменоломни нашли его в осиннике, человек был оглушен и лежал без сознания.

– Пульс есть, – склонившись над ним, произнес Карычев. – Рослый, крепкий мужик. Свалить такого непросто.

– Да, силу иметь надо, – подтвердил Николай Фроликов, инспектор уголовного розыска.

– Полагаю, что нападение совершено поздно вечером, – осматривая рану на голове потерпевшего, проговорил Ульянов. – Одежда мокрая, а ливень, – он кивнул на заполненный водой желобок лесной тропы, – прошел после полуночи.

– Похоже, – согласился Карычев. – А раз так, собака нам не поможет.

«Неужели «висячка»? – холодея от охватившей его тревоги, подумал Ульянов. – Неужели не удастся найти никаких следов и преступление останется нераскрытым? Вот так начало следовательской работы!»

– М-да, ситуация, елки-моталки! – заметил начальник.

– И лес глухой, и дело глухо, – произнес кто-то из стоявших поодаль рабочих. – Если он не придет в себя, то виновного или виновных днем с огнем не найдешь.

Начальник поднялся и, обращаясь к рабочим, кивнул на лежавшего:

– Кто этот человек, не скажете?

– Да знаем! Личность известная: Дремин его фамилия, заготовитель из района. Всегда был при деньгах. Не иначе, как подстерегли и ограбили.

– Взгляните, – Ульянов провел над раной лежавшего лупой. – В волосах какие-то блестки. Вроде, от бересты.

Начальник райотдела, инспектор Фроликов и капитан Филиппов опустились на корточки рядом со следователем. В волосах возле раны на голове Дремина и без лупы были заметны белые шелушинки от березовой коры.

– А вокруг – осина, – продолжал Ульянов. – Стало быть...

– Думаешь ударили березовым колом? – спросил Карычев.

– Вроде, – ответил за Ульянова капитан Филиппов. – И похоже, что, как говорится, нам придется плясать. От этого кола. Во всяком случае надо попытаться его отыскать.

– Или пенек от березы, – добавил Ульянов, – на нем, да и на колу могли сохраниться отпечатки пальцев или еще какие-нибудь следы...

– Кол могли и принести, – предположил Фроликов.

– Идти в лес с лесиной? – засомневался Карычев. – Возможно, но маловероятно. Давайте-ка, братцы, прочешите окрестности.

В этот момент Дремин застонал.

– Кто же это тебя, а? – участливо спросил Карычев.

– Не знаю... Шел по дороге – и вдруг словно бревно на голову свалилось.

Ульянов и Карычев помогли ему сесть, прислонили спиной к дереву. Дремин, морщась от боли, начал шарить руками по траве.

– Моя сумка... Там деньги, квитанции...

Сумки не было. Ситуация окончательно прояснилась: разбойное нападение.

– Когда это тебя так? – спросил Карычев.

– Недавно – перед грозой, – еле слышно ответил Дремин и уронил голову на грудь.

– Кузнецов! – позвал Карычев. – Гони машину в больницу! Только смотри, не растряси его по дороге.

Рабочие осторожно подняли Дремина, понесли к милицейскому «газику»...

Лес был густой и болотистый. Участники поиска вымокли до нитки, исцарапались, продираясь сквозь заросли подлеска. Обшарили обширный участок, однако ни пенька от сломанной березы, ни кола не нашли.

– Если где и водится леший, то именно здесь, – ворчал капитан Филиппов, очищая от паутины и налипшей грязи одежду. – Этот кол тут искать – все равно, что иголку в стоге сена. Да и пенька свежего не видно...

Карычев, заложив руки за спину, расхаживал по небольшой поляне, сшибая носком ботинка красные шляпки мухоморов.

– Ишь расплодились!

Ульянов сидел на замшелой валежине и, не поднимая глаз, прутиком ворошил траву. Чувствовал он себя скверно: неудача с розыском кола и сломанной березки подействовала на него угнетающе. Из книг об опытных и бывалых следователях он знал, что те, приступая к решению какого-то сложного или слишком запутанного дела, нередко прибегают к методу так называемой «мозговой атаки». Каждый, кто привлечен к делу и кому предстоит участвовать в поиске, выдвигает любое предположение или высказывает то или иное соображение, даже, на первый взгляд, совершенно нелепое, абсурдное. Потом, при тщательной «промывке», большинство этих предположений, соображений и суждений пойдет в отвал. Зато из тех, что останутся, какое-то и сверкнет, как золотинка, указав, где следует искать основную жилу. Но то бывает в практике знаменитых столичных сыщиков, а здесь – глубинка, заштатный район. Упомяни он о «мозговой атаке», поднимут на смех.

Карычев бросил беглый взгляд на молодого следователя и, словно уловив ход его мыслей, усмехнулся:

– Ничего, докопаемся! Профессиональных грабителей у нас сроду не было, а гастролерам здесь делать нечего. Дремина кто-то из местных приложил, точно! А злополучный кол, то есть дрын, по-нашему, могли принести и унести. Фроликов, видимо, прав. Дрын – это серьезная улика, вот злоумышленник его и унес.

Приведя себя немного в порядок, все устроились на валежнике рядом с Ульяновым.

– А теперь давайте обсудим ситуацию, – сказал Карычев. – Ваши предложения, соображения...

Предположений высказали столько, что стало ясно: их крут надо резко сузить, оставив лишь те, отработку которых следовало начать прежде всего. Чтобы проверить каждое, нужно было располагать более солидными возможностями, чем были у райотдела. Но и более вероятных версий набралось немало. В районе заготовителя Дремина знали многие. Работа у него была подвижная, кочевая: сегодня он в одной деревне, завтра – в другой, послезавтра – в третьей... Знали многие и о том, что он, как выразились рабочие каменоломни, был «всегда при деньгах». Но где искать того, кто совершил нападение? Среди тех, кто был в милиции на примете? Не исключено, что кто-то из них следил за Дреминым и подстерег на лесной тропе. Но допустимо и то, что ограбление Дремина – дело рук кого-нибудь из его знакомых. Во всяком случае злоумышленник был осведомлен о маршруте заготовителя и точно знал, что он направился в Демьяново по лесной тропе.

Дальнейшая разработка версий продолжалась уже в райотделе.

– Сделаем так, – подводя итоги дня, распорядился Карычев. – Вы, Фроликов, побывайте в заготконторе и поговорите с начальником. Уточните, когда он послал Дремина в Демьяново: вчера или сегодня. А потом попытайтесь выяснить, с кем Дремин встречался до того, как отправился в деревню... Это могут быть сослуживцы, приятели, соседи по дому, просто знакомые... Ясно?

– Так точно, товарищ капитан!

– Вы же, Владимир Иванович, – начальник обратился к своему заместителю Филиппову, – пожалуйста, займитесь нашими подопечными. А также постарайтесь установить, кто подвозил этого заготовителя к Демьяновскому лесу.

– А мне что делать? – напомнил о себе Ульянов.

– Вам? – Карычев хитровато прищурился. – Роль вольного стрелка вас устроит? Если не возражаете, то я предоставлю вам полную свободу действий. Согласны?

– Спасибо, – зардевшись, поблагодарил Александр. – Тогда я завтра же в лес, за грибами.

– Считаете, что преступление совершил кто-то из местных, деревенских? – спросил капитан Филиппов.

– Кто знает, но прощупать надо... Может быть и другой вариант, – задумчиво ответил Ульянов, – на Дремина напали почти рядом с деревней. Случайно ли это? Но ведь преступник мог нарочно выбрать это место, чтобы направить нас по ложному следу, пусть, мол, думают: ограбили деревенские... Не дает мне покоя и дубина, которой огрели Дремина. Где она? Заброшена в чащобу? Вряд ли. На месте преступника я бы этого делать не стал. Вдруг да найдут! Не думаю я, что преступник взял кол с собой. На нем ведь кровь, что если кто увидит? Скорее всего он этот дрын спрятал. Но где?

– Может, собирая грибы, вы это и выясните, – улыбнулся Карычев. – А мы тут тоже кое над чем помозгуем.

«Расследование вначале похоже на ловлю черной кошки в абсолютно темной комнате, – вспомнил Александр где-то читаные строчки. – Именно так», – усмехнулся он и отправился готовиться выполнять задание. Надо было подобрать подходящую одежду, попросить у соседа высокие болотные сапоги.

На следующий день к вечеру Александр Ульянов притащил домой полные корзины грибов.

– Посмотри-ка, – позвал он жену, – отличная жаренка будет, да и посушить останется. А уж устал – ноги не держат.

– Надо же, какая прорва! – всплеснула руками Алла. – Боровики как на подбор – и все крепкие! Ходил бы почаще, я бы не думала, чем тебя накормить. А это что? – Алла достала из корзины полиэтиленовый мешочек с березовым чурбаком. – Отыскал все-таки?

Жена Ульянова работала в районной прокуратуре и была в курсе его дел.

Александр усмехнулся:

– Может, и он. Смотрю: на опушке, на выходе к Демьянову, свежий березовый пенек. Сердце так и екнуло: мы же такой вчера искали и не могли найти.

– Березку мог сломать любой грибник, кто-нибудь из деревенских.

– Такая толстая палка грибнику ни к чему. Никто из деревенских зря березку губить не будет.

– Резонно, – согласилась жена, вертя в руках чурбак. – Следы лезвия – резкие, глубокие. Сначала сломали, затем обстругали ножом. Похоже, тяжелым, охотничьим. Обстругали грубо, видимо, торопились... Могли деревяшку и для кострища приготовить... Не выбрасывай все же, отдай на экспертизу...

– Для экспертизы надо найти еще и кол, – усмехнулся Александр.

– И не мешало бы и нож, которым палку срезали, – не приняв шутливого тона мужа, серьезно добавила Алла.

– О-хо-хо! Словом, начать да кончить! – Александр глубоко вздохнул, поднялся и налил в таз воды из ведра. – Давай помогу грибы чистить. А то сама не управишься.

Пока они чистили грибы и жарили их на большой чугунной сковородке, Александр рассказывал Алле, как он провел свою «свободную охоту».

Для того чтобы объяснить окружающим, как он оказался в Демьянове, Александр сделал вид, что потерял свою группу, с которой приехал по грибы из Калуги, и отстал от автобуса. Такое с городскими случалось, поэтому в Демьянове никто новому человеку не удивился. Да всех волновало совсем другое – недавнее происшествие в лесу. Бабка, у которой он расспрашивал, как выйти к большаку, все уши ему прожужжала об этом «убивстве». «Дело тут темное, – говорила она, – но заготовителя «порешили» не из-за денег, как болтают многие, а потому, что хотел он кое-кого вывести на чистую воду».

Слова старушки насторожили Ульянова, но он сделал вид, что «убивство» его не интересует: в газетах чуть ли не каждый день о преступлениях пишут – никто уж не реагирует.

– И дело совсем не темное, – безразлично добавил он. – Все яснее ясного: из-за денег стукнули.

– Э, милый, кабы так? – старушка еще хотела что-то сказать, но, увидев, что приезжий не проявляет к случившемуся в деревне никакого интереса, махнула рукой. – От села иди вниз. По косогору. Дальше – прямиком через лес, чтобы солнышко слева от тебя было. Ноги молодые, неизношенные, минут двадцать – и выйдешь на большак. Там и остановка автобуса на Калугу.

Спускаясь по глинистому косогору к лесу, Александр внезапно почувствовал какое-то странное, необъяснимое волнение. В чем дело? Что это с ним? Остановился, огляделся. Нигде никого. Сделал несколько шагов вниз и снова ощутил, как в нем шевельнулась тревога. Словно внутренний сторож, ведший круговой обзор, приметил что-то и предупреждал: осторожно, опасность! Александр даже поежился от скользнувшего по спине холодка. Он резко оглянулся. Никого. Только на вершине косогора, колыхаясь на ветру, шуршали сухие стебли бурьяна, где-то далеко рокотал трактор да лениво побрехивали собаки...

«Нервишки, – решил он. – Устал, есть хочется, весь день в напряжении, вот и померещилось, что кто-то на меня глаза пялит». Ульянов хотел продолжить спуск, но вдруг заметил на мокрой глинистой проплешине еле приметную вмятину от каблука. «Точно, от каблука, – присев, определил он. – След не свежий, но и не старый, от силы двухдневной давности. Стало быть, – размышлял он, – кому-то, как и ему сейчас, понадобилось идти к лесу не по извилистой тропе, а прямиком... Любопытно. Каблук будь здоров, такую обувку мальчишки, которые дороги не выбирают, не носят... Глина держит след долго, – отметил он про себя и начал внимательно осматривать бурую спину косогора. – Стоп, еще один отпечаток каблука, более глубокий и рельефный! Сохранились даже вмятины от шляпок гвоздей. А это?!» – Он так и впился глазами в другой отпечаток, почувствовав, как внутри у него будто натянулась какая-то тугая тетива. Отпечаток носка ботинка, который он увидел у кустов ревеня, был размыт по краям, зато центр, с характерным рифленым рисунком подошвы, сохранился неплохо. Оба следа, похоже, принадлежали одному и тому же человеку, но были направлены в разные стороны. Видимо, он, сокращая расстояние, спешил в лес, а потом тем же путем возвращался в деревню. «Сорок пятый или даже сорок шестой размер... Ну и лапища!» – Александр покачал головой и вытащил из одной корзины мисочку, грелку с водой и пакет с гипсом, которые были спрятаны под грибами. Разведенной кашицей он залил следы, а затем затвердевшие слепки бережно запеленал в тряпицы. Едва он успел спрятать все под грибы, как услышал чей-то громкий голос:

– Ты над чем там колдуешь?

Следователь вздрогнул и поднял голову. На гребне косогора высилась фигура высокого широкоплечего мужчины.

– Решил вот поесть немного, – пряча в корзину мисочку с остатками кашицы, спокойно ответил Александр. – А тут вот еще дикий ревень попался, давно не пробовал, вкусный...

– Откуда сам-то? – басом спросил незнакомец, окидывая Ульянова тяжелым недобрым взглядом.

– Из Калуги. За грибами. Да вот отстал от своих. Местные подсказали, как до автобусной остановки прямиком добраться.

– Ну топай-топай, – без угрозы проговорил мужчина, и Александру показалось, что тому не терпится, чтобы он поскорее убрался восвояси.

– Побегу, автобус-то, небось, редко ходит, долго придется ждать? – почему-то засуетился Александр.

– Как раз скоро будет, беги, а то опоздаешь, следующий – через час...

Александр замолк, старательно собирая с тарелки обильно политые сметаной грибы.

– Не удивлюсь, если скажешь, что еще в лесу этого мужика видел, – лукаво улыбнулась Алла, накладывая мужу следующую порцию жаренки. – Ешь, ешь побольше, когда еще такую вкуснятину доведется попробовать? Не скоро теперь соберешься ты за грибами...

– Какие теперь грибы! Работы по горло. А как ты догадалась? – удивился Александр. – Может, тебе профессию переменить? Сыщик из тебя неплохой получится, наверное, лучше меня...

– Значит, все-таки видел?

– Вроде бы. Где-то к концу «охоты» на том месте, где Дремина покалечили. Наклонился я за боровиком и вдруг слышу – ветка треснула. Повертел головой – никого. Признаюсь, не по себе стало. Даже мурашки по коже побежали. Чувствую, кто-то на меня смотрит, затаился в кустах... И хотя пистолет в кармане, все равно неприятно. Вдруг у этого человека ружье? Ну я и решил смотаться оттуда поскорее.

– Это было до того, как ты срезал пень?

– После, – дивясь вопросам жены, ответил Александр. – Думаешь и вправду следили?

– Вполне может быть. Преступника, говорят, тянет на место преступления... Догадался, конечно, кто ты и что искал. Мог и ухлопать. А трясин там, как ты говоришь, хватает.

– Считаешь тот самый мужик за мной следил? Хм... – Отставив тарелку, Александр заходил по кухне. – Сомневаюсь, может, мне просто показалось, что кто-то в кустах прячется? А потом, зачем ему окликать меня там, на косогоре? Нет, это кто-то другой... Не умно все это...

– А кто сказал, что он должен быть умным? – возразила Алла. – Человек, не причастный к этому делу, шастать за тобой по глухомани, как шатун, не стал бы. По-моему, его подмывало узнать, кто ты, убедиться, что ты, действительно, грибник, а не работник милиции.

– Все это только догадки. Ну да ладно, будем работать, что-нибудь да прояснится...

Начальник райотдела внимательно выслушал рассказ Александра, велел позвать Артемьева и Фроликова.

– Они грибники заядлые, тамошние места знают. Одному тебе по незнакомому лесу бродить не стоит. И больше в прятки играть не надо. Поинтересуйтесь этим «шатуном» как следует. Пусть скажет, зачем он за тобой шастал.

– Ну, а у вас как дела? – поинтересовался Александр.

– Наши версии лопаются, как мыльные пузыри. У тех, на кого думали, железные алиби. Похоже, и впрямь они к этому делу не примешаны. Осталось прощупать еще несколько человек.

– А как Дремин? – спросил Александр. – Получше ему?

– Сделали операцию. Но может инвалидом остаться, что-то у него с ногами плохо, говорят паралич. Однако завтра-послезавтра врачи разрешат с ним побеседовать.

В кабинет вошли Артемьев, Фроликов и капитан Филиппов.

– Подсаживайтесь, – Карычев кивнул на стулья, – помозгуем.

Он положил на стол несколько исписанных листов.

– Здесь свидетельские показания. В тот день Дремина видели в поселке у магазина. Вот, например, что говорит Крутинин, знакомый Дремина из Демьяново. Дремин-де вел себя как этакий загулявший купчишка, решивший облагодетельствовать весь род людской. Швырял и сорил деньгами налево-направо, угощал вином всех без разбору знакомых и незнакомых. Одним словом, хватил лишнего и куражился.

– А в конторе о нем отзываются неплохо, – вставил Артемьев. – Толковый, исполнительный работник. Дисциплинированный, аккуратный в ведении дел.

– И непьющий? – насмешливо спросил Карычев.

– Так точно, и непьющий, – добавил Артемьев. – Тут, в райцентре, у него дом, жена, дети.

– Не верю я этой характеристике, – заметил Карычев. – Выгораживают они Дремина. А он большой любитель наступить на пробку. Этого даже жена не скрывает. Да ведь и мы, когда нашли его, почувствовали запах. Ясно, что перед тем, как отправиться в путь, был под хмельком. Настроение, конечно, трын-трава, чувство опасности притуплено, чем грабитель и воспользовался. Так что Дремин сам накликал на себя беду.

– Да, наказали его крепко! – невесело усмехнулся Артемьев. – До конца дней своих теперь, поди, пить не будет.

– А что шофер, подвозивший Дремина к Демьяновскому лесу? – поинтересовался у начальника Ульянов. – Его удалось разыскать?

– Оказалось, шофер этот – мой давнишний знакомый, – ответил Карычев. – Человек порядочный. На худое не способен, ручаюсь. Он, кстати, тоже подтверждает, что Дремин был навеселе. Говорит, уговаривал его не ходить в таком состоянии. Тот отмахнулся, вышел на повороте. Время было позднее, начало уже смеркаться. Шофер утверждает, что на опушке леса и на дороге не было ни души.

– Начальник конторы сказал, что Дремин получил задание побывать в Демьянове накануне того злосчастного дня, – доложил Артемьев. – Тогда же ему выдали деньги. Причем купюры были гознаковские, еще не бывшие в употреблении, и все крупные: пятидесятирублевые. И даже одна сторублевая. Дремин размахивал ею в конторе и в магазине: всем-де бумажкам бумажка!

– На свою голову набалаболил, – сказал Карычев.

– Мы с Фроликовым составили список тех, с кем Дремин виделся до того, как отправиться в Демьяново, – продолжал Артемьев и положил перед начальником ученическую тетрадку. – Прилично получилось, чуть ли не весь поселок пришлось переписать. Против тех, кто к данному случаю может иметь хоть какое-то отношение, мы поставили галочку.

– Итак, давайте подобьем бабки, посмотрим, какими фактами мы располагаем, – листая тетрадку, предложил начальник.

Ульянов поднялся, потер пальцами лоб.

– К сожалению, Виктор Алексеевич, пока с фактами, которые бы позволили установить личность преступника, у нас негусто. Можно предположить, что сломал березку и оставил следы на косогоре один и тот же человек. Но имеет ли он отношение к Дремину? Возможно, имеет, а возможно, и нет, хотя интуиция мне подсказывает, что имеет. Более определенный ответ, но и то не окончательный, можно было бы сделать, отыщи мы дрын и нож, которым его обстругали.

– Самые серьезные улики – сумка с деньгами и отпечатки пальцев на купюрах, – задумчиво проговорил Карычев и, по привычке заложив руки за спину, заходил по кабинету.

– Однако эту сумку мы вряд ли когда-нибудь найдем, – с сомнением добавил Артемьев. – Думаю, ее давным-давно сожгли, а пепел развеяли.

– А деньги? – напомнил Ульянов.

– Деньги? – переспросил Фроликов. – Тю-тю! Давно разлетелись! Они ведь как птахи, долго на одном месте не задерживаются...

– Я не узнаю вас, Николай Иванович, – упрекнул его Карычев. – С таким настроением не то что преступника искать – рыбу удить нельзя. Конечно, дело не простое, продвигается медленно. Так ведь это только в плохих детективах все ясно уже на второй-третьей странице. В жизни – куда сложнее.

«Действительно, это только на первый взгляд может показаться, что мы топчемся на одном месте, не продвинувшись вперед за прошедшие два дня ни на шаг, – слушая начальника, подумал Ульянов. – Но так ли это? А те варианты, что отпали? Разве напрасно потрачены силы и время на их проверку? Поиск идет по сужающейся спирали...»

– Бабка, с которой Александр Иванович имел дружескую беседу, – Карычев улыбнулся, – обронила, что «порешили» заготовителя не из-за денег, а за то, что якобы он грозился кого-то вывести на чистую воду...

– Так, поди, болтает, бабки любят сказки сочинять, – усомнился Фроликов.

– И все же еще раз поговорить с ней не мешает, – подытожил начальник.

Рано утром Ульянов, Артемьев и Фроликов на «газике» добрались до знакомого лесного массива и, отпустив машину, направились в чащу. Рассвело, но в лесу еще стояли дремные сумерки. В низинах, над болотцами, стелился густой туман.

Через четверть часа тропа, по которой они шли, нырнула в кустарник.

– Здесь Дремин лежал, под этой осиной. Узнаете место? – обойдя дерево, спросил Александр.

– Конечно, – подтвердил Фроликов. – Тут траву, правда, затоптали, – он достал пачку сигарет и, закурив, зябко повел плечами: с низины тянуло прохладой.

– Отсюда, заметьте, тропа круто забирает влево, – начал объяснять Александр, – потом она огибает трясину и через минут двадцать выводит к северной окраине деревни, прямо к колхозным конюшням. Но там косогор сходит на нет, и оттуда колено большака не просматривается. Будем в Демьяново, обратите внимание.

Артемьев и Фроликов дымили сигаретами и с интересом смотрели на Ульянова.

– А если спрямить? Скажем, махнуть через трясину? – догадываясь, к чему клонит Ульянов, спросил Фроликов. – Болотом можно пройти?

– Не знаю, не уверен, – ответил Ульянов. – Хотел вчера попробовать, да раздумал: все-таки топь. Оступишься – засосет.

По зыбким кочкам им удалось добраться до осоки, которая росла здесь стеной. Осторожно раздвигая ее руками, двинулись дальше. Однако заросли осоки внезапно оборвались, за ними, дыша сыростью и гнилью, открылось затянутое туманом болото. Кое-где между шлейфами тумана поблескивала темная, как деготь, вода, заросшая ядовито-зеленой ряской.

– Жуть, а не болотина, – проговорил Артемьев. – Сунешься, не зная прохода, тут же тебе и каюк.

– И пень от березки, и следы я обнаружил там, – негромко, словно боясь вспугнуть сторожкую тишину, сказал Ульянов и вскинул руку, – на противоположной стороне.

– А ты – молоток, – похвалил его Фроликов. – Дотошный парень.

– К тому же, заметьте, на той стороне, за лесом, самая высокая точка косогора, – размышляя вслух, произнес Александр. – С вершины большак как на ладони. Тот, кто решил подстеречь Дремина, думаю, только оттуда мог видеть, как заготовитель вышел из машины.

Артемьев и Фроликов внимательно слушали Ульянова.

– В пользу этой версии говорит и простой арифметический подсчет. От большака к деревне по лесной тропе примерно минут сорок пять нормальной ходьбы. Дремин успел прошагать треть расстояния. Спрашивается: каким путем можно пройти от деревни, чтобы, потратив те же, что и Дремин, пятнадцать минут, оказаться именно здесь, у тропы? – продолжал размышлять Александр. – Если учесть те факты, о которых нам уже известно, вывод напрашивается один: грабитель знал проход через трясину и воспользовался им. Только так он мог сократить расстояние вдвое – по моим подсчетам!

– Логично, – согласился Артемьев. – Будем считать, что теоретическая часть дела решена, остается решить практическую.

Внезапно в сторожкой тишине послышались негромкие, приглушенные расстоянием хлюпающие звуки.

– Тсс! – Артемьев поднес палец к губам. – Слышите? Идет кто-то!

Ульянов и Фроликов замерли.

Звуки повторились и наконец стали более четкими. «В-вух! В-вух!» – с тяжкими всхлипами ухала потревоженная трясина.

– Точно, сюда кого-то несет, – прошептал Артемьев.– Интересно, что это за лешак? Присядем, а то узрит и даст деру.

Кому-то в эту зоревую рань тоже не спалось. Но почему понадобилось идти не по тропе, а через это гиблое место, где любой неосторожный шаг мог обернуться бедой? Возможно, это охотник, знающий, где гнездится дичь? Но охотничий сезон еще не наступил – до его начала около двух недель. Стало быть, браконьер?

Ловя приближающиеся звуки шагов, все трое провели в томительном напряжении несколько минут. И вдруг в тумане проявилась фигура рослого человека с длинной слегой в руках. «Лешак», как недавно окрестил его Артемьев, продвигался осторожно: высоко вскидывая над тиной ногу и нащупав для опоры надежную шапку кочки, ступал на нее, раскачиваясь при этом, как маятник. «Ба, да это шатун!» – узнал знакомого мужика Александр и, опустив руку в карман брюк, сжал согретую телом рукоятку пистолета.

За спиной шагавшего по кочкам мужчины темнел ствол ружья. Обут он был в высокие болотные сапоги. Часто останавливаясь, он то и дело вертел головой по сторонам, что-то высматривая. Но вот он перенес свое большое, грузное тело на следующую кочку, оступился и, чертыхнувшись, сразу же провалился в булькающую трясину по пояс.

Александр непроизвольно дернулся, хотел подняться и броситься на помощь, но рука сидевшего рядом Артемьева с силой сдавила его плечо.

– Сиди! – прошептал он. – Такие в воде не тонут и в огне не горят. Твой давний «приятель» – браконьер из браконьеров. Настоящий лешак. Из неуловимых. С местным егерем постоянно на ножах... Если что – выручить успеем. Крутинин его фамилия.

«Крутинин?» – Александр напряг память. Фамилия была знакомая. Он ее уже где-то слышал. Но где?.. Ах, да! Вчера ее называл Карычев. Крутинин – свидетель из Демьяновки, показавший, что видел заготовителя пьяным в райцентре возле магазина...

Окажись в положении Крутинина человек неопытный, он стал бы отчаянно барахтаться, пытаясь выбраться из вязкого, засасывающего нутра трясины, делал бы много лишних движений. Крутинин же вел себя хладнокровно, без панической суеты. Он повел глазами по сторонам, выбрал слева от себя кочку попрочнее и дотянулся до нее слегой. Опершись на нее, легко выбросил тело на твердое место и устало перевел дух. Но уже в следующее мгновение подался корпусом вперед, к дегтярному окну в ряске, и несколько секунд напряженно всматривался в него. Потом огляделся и, словно убедившись в том, что поблизости никого нет, запустил руку в воду и вытащил массивный, окутанный тиной... кол!

Александр чуть не вскрикнул: «Неужто тот самый? По толщине подходит». Он бросил взгляд на товарищей, не сводивших с Крутинина глаз: видели? Артемьев, точно боясь, что Ульянов подаст голос, прижал палец к губам: молчи!

Скуластое, словно отлитое из бронзы лицо Крутинина светилось недобрым, злым торжеством. Он смахнул с кола тину и, как бы прикидывая возможную силу удара, дважды подряд рубанул ею воздух. «Вот так все и было», – поежившись, подумал Александр и представил себе, как Крутинин опустил этот дрын на голову заготовителя. Не понятно лишь то, зачем преступнику понадобилось доставать кол из болота. Убедился, что милиция вышла на его след, и решил уничтожить важную улику?.. Но Александр мог поклясться: сами бы они не нашли в болоте этот кол ни за что на свете. Да, никогда и ни за что!

Сидеть без движения было неудобно, ноги затекли, и он слегка пошевельнулся. Над его головой вздрогнула осока. Крутинин тут же это заметил, бросил кол, сорвал с плеча ружье.

– Ну, кто там? Вылазь! – скомандовал он. – Не то продырявлю, и концы в воду. – Темные зрачки его двустволки были нацелены прямо на то место, где прятался Александр.

– Только без глупостей, Крутинин, – вырастая из осоки предупредил Артемьев. – Вы один, а нас, – он кивнул на поднявшихся товарищей, – сами видите, сколько, сопротивление бесполезно.

– Больше того, бессмысленно, – уточнил Фроликов. – Так что опустите свою «пушку». Вы сможете сделать два выстрела, мы – на один больше. Арифметика не в вашу пользу.

Увидев знакомых работников милиции и вчерашнего «грибника», направивших на него пистолеты, Крутинин сделал такое движение ружьем, точно пытался заслонить им свое лицо от пуль.

– М-м, – словно от приступа зубной боли промычал он. – Дурак я старый!..

– Что, не ожидали нас здесь встретить? – с усмешкой произнес Артемьев. – Берите свой дрын и перебирайтесь сюда.

– Тот самый! – едва взглянув на кол, воскликнул Александр, – от того пенька, что я нашел...

– Это уж точно, – ухмыльнулся Крутинин, отдавая ружье Артемьеву. – Осторожно, заряжено не на дичь. А за дрын скажите «спасибо». Вам бы его во век не отыскать.

– Это верно, – подтвердил Александр. – Не отыскали бы. Спасибо.

– Да, сколько веревочке не виться, а концу быть, – разряжая ружье, заметил Артемьев и с презрением покосился на Крутинина. – Как это вы до такого докатились, эх!..

– Да-a, елки-моталки, дела! – протянул Фроликов. – Подстерегать людей в лесу... Ну и ну! А еще бывший агроном, человек уважаемый...

Крутинин потемнел лицом, на резко обозначившихся скулах заходили желваки, он шагнул к Фроликову: