Текст книги "Беззаконные края (СИ)"

Автор книги: Борис Громов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Громов Борис
Беззаконные края

Беззаконные края. Борис Громов на правах рукописи (с). Подмосковье, 2017 год.

2024-й.

И снова у меня 'круиз по воде'. Речная часть обратного пути прошла, по сравнению с дорогой в Ярославль, спокойно, можно даже сказать – скучно. Негромкие шлепки мелкой речной волны по бортам баржи, шипение белой пены, расходящийся из под носа баржи бурун. Теплый уже почти летний ветерок в лицо. Красотища... Разве что солярным выхлопом на палубе воняло гораздо сильнее, а дизель судовой рычал громче и натужнее. Механик тут – явно не Семёныч. Но – дареному танку в дуло, как известно, не заглядывают. А плохо идти на барже по реке – все равно лучше, чем хорошо топать это же расстояние на своих двоих, вроде, озвучивал я уже эту нехитрую истину.

К тому же я теперь плыл в почетном и уважаемом качестве пассажира грузовой баржи, носящей гордое имя 'Бесшабашная'. Ей богу – не вру, так на корме и написано. Раньше название было другим, понятное дело. Но прежнее теперь скрыто под толстым слоем черной краски, а текущее – вот оно, у всех на виду, набито крупными буквами по чуть кривоватому, явно самодельному трафарету. Владелец, он же капитан, похоже, изрядный шутник. Впрочем, каждый сходит с ума по-своему. К нему я по понятным причинам за разъяснениями не полез, а вот у старпома названием поинтересовался. Впрочем, получить мало-мальски вразумительный ответ у крепкого чернявого мужика мне так и не удалось. Тот лишь недоуменно литыми плечами повел и глубокомысленно изрек: 'Ну и? 'Бесшабашная' – да, так все же не 'Безбашенная'...'. И, явно довольный собой, потопал дальше по своим важным и срочным старпомовским делам.

Статус пассажира сделал путешествие куда более комфортным: никаких тебе дежурств или ночных дозоров. Разве что при нападении придется с автоматом в руках место у борта занять (и это самое место 'по боевому расчету' мне в первые же минуты пребывания на борту продемонстрировали). Но нападение то ли будет, то ли – нет, а вот все остальное время я предоставлен самому себе. Поначалу как-то чудно было, непривычно. Первые пару дней, не буду лукавить, тупо отсыпался, вставая с комковатого, не первой свежести, но, хотя бы без насекомых (и то хлеб), матраца только для того, чтобы по графику камбуз навестить и чего-нибудь на зуб закинуть. Ну, еще предельно вдумчивую чистку оружия провел, пока время есть. И когда в Кинешму заходили, у трапа постоял, поглазел.

Похоже, капитан 'Бесшабашной' старается названию собственного плавсредства соответствовать. Или просто фрахт денежный подвернулся? Я теперь не охранник, пусть и временный, никто со мной информацией о характере и стоимости перевозимых грузов делиться не спешит. Впрочем – а оно мне вообще надо? Правильно говорят: 'Меньше знаешь – крепче спишь'. Решили капитан и штурман в Кинешму зайти – значит, дело у них там. И плевать они хотели на разные суеверия. Опять же заходили-то буквально на пару-тройку часов: какие-то ящики сгрузили, другие, почти такие же – на бот приняли. И пошли себе дальше 'вниз по матушке по Волге'. Вот мимо устья Меры, кстати, прошли, не снижая хода. Может, не знает капитан о здешних сектантах, а может с ними только Гольденцвайг дела ведет...

Кстати, сама Кинешма, вернее, та ее часть, что я с баржи разглядеть сумел, мне чем-то уж совсем зловещим не показалась совершенно. Ну, город... Разрушенный, да. И что? Таких сейчас не то, что в Поволжье – по всему миру едва ли не двенадцать на дюжину – весь мир в руинах лежит. Здание речного вокзала и причалы выглядят, конечно, обветшавшими, не чета ярославским, но совсем уж в труху пока не рассыпаются. Опять же, это именно причалы старой постройки, а не новодельная деревянная пристань, как в Никольске. Ремонт основательный не помешал бы, спору нет, но бойкой ярмарки, как в Ярославле, тут не имеется, а значит – нет и лишних средств. Вот и пользуются местные 'остатками роскоши былой', своими силами латая их в меру сил и возможностей. Домики вокруг порта тоже, по большей части, выглядят вполне обжитыми. Словом, ничего инфернального, я таких поселений за последние годы не один десяток видел. Это Ярославль или Киров на общем фоне выделяются сильно, практически мегаполисы, а тут – ничего особенного.

Кстати, к вопросу о Гольденцвайгах, что старшем, что младшем: даже интересно, как там у них дела идут и чем все закончится? Смогут они этого своего Колывана к ногтю взять? Не мое, конечно, дело, да и не знаю я, кто там из них изначально прав или виноват был, но болею, понятно, за Костю и отца его. И не только потому, что они для меня вроде как 'свои'. Скорее потому, что бизнес, конечно, бизнесом, но наемных убийц к конкурентам подсылать, заложников брать да засады устраивать – это уже не про торговлю совершенно. Это уже чистой воды бандитизм. И у меня, как у бывшего 'мента специального назначения', ни малейшего сочувствия и понимания такие фокусы не вызывают. Особенно с учетом того факта, что засаду и на меня устраивали. Не персонально, разумеется, но мне и того хватить могло за глаза. Тюкнул бы в меня шестиграммовый кусочек свинца в медной 'рубашке', или даже куда меньшего размера и веса рваный стальной осколок и все – 'спокойной ночи, малыши'. Человек вообще животное хрупкое, ему много не нужно. Но интуиция мне подсказывает, что если и узнаю я окончание этой истории, то еще очень нескоро. Когда еще судьба в Ярославль занесет? Нет, ярмарка у них там отличная, но я все же не купец. А просто так, для своего удовольствия, такие крюки давать – это уже совсем 'бешеной собакой' быть нужно. Да еще и весьма при этом состоятельной.

Врать не буду, приподнялся я на этом контракте очень солидно: и деньги мне Костя выплатил все, честь по чести, и отец его, после моего 'скромного участия' в неприятной ситуации, в которую Костя умудрился влететь посреди собственной конторы, щедроту души проявил истинно русскую, несмотря на фамилию и национальность 'по пачпорту'. Сначала хотел было благодарность выразить, что называется, в денежном эквиваленте, но, видно, сообразил, что не очень красиво это со стороны смотреться будет. И, как я понимаю, слегка встряхнув, как ту грушу, Валеру и Юрку, выяснил, за чем именно я собирался на торжище в тот самый момент, когда банда отмороженных наркоманов с Пустошей решила к его сыну в офис 'на огонек' заглянуть. По крайней мере, именно так я его осведомленность для себя объяснил. Потому что вариант, в котором он с моим словесным портретом обходит торговые ряды на ярославской 'стрелке', выясняя, не видел ли кто эту морду лица, мне кажется еще более фантастическим.

Словом, подарил он мне и радиометр, причем именно такой, как я сторговывал (видимо, не врал продавец – ничего лучше в данный момент на всей ярмарке ни у кого в продаже просто не было), и шлем. Правда, вот тут не угадал: я себе старого образца 'Маску' приглядывал, а он практически не пользованный (даже наклейки с клеймами заводскими на внутренней стороне шлема не стерлись еще) питерского производства ЗШ купил, тот, что 'один точка два'. Со снимающимся забралом и с встроенной радиогарнитурой. Вообще, конечно, шлем отличный, пусть и с немного избыточными для меня 'опциями' – нет у меня сейчас рации, и вряд ли в ближайшее время появится: и удовольствие это недешевое, и переговариваться по ней мне попросту не с кем... Но в остальном – все просто отлично. А про дуло даренного танка я, вроде, упоминал буквально только что.

Зато уголовный розыск ярославский мне подкузьмил, кабы грубее не сказать. Ни один из честно добытых в бою стволов так и не отдали, паразиты. Хотя, на один 'Вал', тот, что главарю принадлежал, я втихаря губу уже раскатать успел. Но – 'не склалось'. Опера уперлись рогом. Давили, негодяи, на то, что это – орудия преступления и вообще – вещдоки. И ведь не поспоришь. Это в Никольске при попытке тамошних 'дружинников' таким образом отжать честно нажитое, можно было всех послать по матушке и идти к Гвоздю, прояснять ситуацию. А тут, выходит, все по закону: и полиция у них есть, и следствие, и даже суд. Все как у настоящих... А раз все по-взрослому, то где это видано, чтобы полиция вещественные доказательства по уголовному делу раздавала направо и налево? Правда (и, полагаю, при участии на этот раз уже Кости), заплатили за каждый автомат и пистолет 'лысых' вполне справедливую компенсацию, не по верхней ценовой планке, понятно, но – без обмана. А больше при налетчиках, по большому счету, и не было ничего. Видимо, или припрятали они полученные от заказчика деньги до того, как в двухэтажный домик на Волжской набережной заявиться, или вообще должны были расчет 'по факту' получить. Кто мне теперь правду скажет? Из выживших бандитов сейчас опера в Ярославле ударными темпами жилы тянут, мне с ними пообщаться уже никто не даст. А потому, если и есть у них тайная ухоронка, то расскажут о ней точно не мне. Эх, Сан Саныч, опять ты мимо кассы!

Впрочем, я теперь и без того парень вполне состоятельный. Оплатил себе пассажирское место на 'Бесшабашной' и неспешно и спокойно дочапал по речке Унже до небольшого городка Мантурово Костромской губернии. Это, конечно, не совсем то, что нужно, даже не земли 'князей', а самая их южная граница, оттуда до Никольска пехом по дороге еще сто восемьдесят километров, если по трассе, вернее – тому, что от нее осталось. километров. Но что такое неполные две сотни верст по сравнению с изначальным расстоянием от Ярославля? Да можно сказать, что и ничего. За пять дней спокойным шагом по дороге дойду. В принципе, можно и ускориться. Читал я когда-то в журнале 'Солдат удачи' про Французский иностранный легион, так у тех был какой-то 'марш кепи блан' – этакое уже ставшее ритуалом испытание: марш-бросок на семьдесят километров без остановки. Я, конечно, не иностранный легионер, да и возраст у меня уже... Но полсотни километров, если не по лесам-буеракам, в день сделать пока еще могу, если очень нужно. Просто сейчас жилы рвать не буду. Ни к чему оно. Не настолько я в Никольск спешу. Приду – как приду. А там – 'Две кружки' и таинственные 'серьезные мужики', что хотят встретиться именно со мной. Причем настолько, что уже в третий раз Никольск навестить ради этого собираются. А ведь времена нынче такие, к частым путешествиям из чистого интереса совершенно не располагающие.

И даже если они не появились еще, просто задержусь в Никольске, подожду их. Заодно отосплюсь, отъемся и силы после болезни восстановлю, благо деньги теперь имеются пусть и не поражающие воображение, но – вполне солидные. А то что-то не устраивает меня текущее состояние. Вроде, и поправился, не кашляю больше, одышка и учащенное сердцебиение при нагрузках не беспокоят больше, а все равно, силенок и выносливости прежних – как не бывало. Что при моем роде занятий – очень даже не есть хорошо и может закончиться проблемами. Серьезными, вплоть до полной несовместимости с жизнью. Вот на кой, скажите, мне такое счастье?

На третий день, поняв, что окончательно отлежал все ребра на стареньком, набитом комковатой ватой матрасе, выбрался на палубу. Май 'раскочегарился' по полной программе: даже от воды уже холодом не так сильно тянет, а там, где высокие борта от речного ветерка прикрывают – так и вовсе натуральный солярий. Эх, еще б так сильно выхлопом не воняло – и вообще благодать. Но, нет в мире совершенства. Поболтал немного со скучающими охранниками из отдыхающей смены. Ни о чем, просто ни к чему не обязывающий треп, время занять. Послушал новости из Мантурово, Шарьи и окрестностей, рассказал, что знал, про творящееся вокруг Никольска, да и в Емве я тоже с портовой охраной тамошней не просто так за жизнь трепался..

Это раньше хорошо было: газеты, радио, телевизор, интернет. А теперь в сотне километров от тебя полномасштабная война идти будет – а не узнаешь, пока до тебя не докатится. Выяснил мимоходом, что в Ярославль 'Бесшабашная' ходила с грузом стройматериалов: бруса, досок и прочего, и тканей, которые тамошние бабы за долгую зиму наткали из выращенного прошлым летом льна. Что везли назад – охранник не сказал, а я и спрашивать не стал. Но, полагаю, или медицину разную (насколько опасен в наших краях в отсутствие вакцины тот же энцефалитный клещ – я уже рассказывал) – сейчас как раз самый сезон. Или радиотехнику. Остальное, вроде, и свое должно быть. С другой стороны, вроде, в Мантурово до войны какие-то свои фармацевтические мощности были – помню, был тут в первые недели после 'обмена любезностями' со Штатами, колонны беженцев вдоль железной дороги, что от Ярославля через Галич. Мантурово и Шарью на Киров ведет, в сторону Вятки сопровождал... Так что, возможно, не просто что-то покупают. Может там все взаимовыгодно. Впрочем, мне оно не очень-то и важно.

Из действительно полезного узнал только, что 'князья', и правда, объединив свои банды... в смысле, конечно же 'дружины' в одну весьма впечатляющих размеров кодлу, ушуровали с кем-то воевать. С кем – охранник был не в курсе, но о том, что объединенные княжьи силы пошли не на юг, а куда-то на запад, говорил с немалым облегчением. Ну, да, на юге-то как раз они – Мантурово да Шарья. Границы 'княжьих' земель как раз практически по 'железке' и провели когда-то. А каково оно – с 'князьями' хлестаться, тут позабыть не успели еще. И, хотя те уже давно не позволяли себе лишнего, и даже какое-то подобие мирного договора с костромскими землями заключили, известие об объединении 'дружин' многим добавило немало седых волос и сожгло немало нервных клеток. По словам моего словоохотливого собеседника, и у них, и в Шарье и еще полудюжине близлежащих городков поменьше чуть не в набат ударили, подняв в ружье все силовые подразделения и даже подготовив к мобилизации резервистов по принципу 'все способные держать оружие'. И знаете, даже не пытаюсь обвинить здешнее руководство в трусости. Но что способны 'дружинники' лично я нагляделся еще в Чухломе. И повторения чего-то подобного категорически не желаю. Впрочем, тревога оказалась ложной, а 'князья' дружною толпой отбыли куда-то в сторону Нижнего, вернее, того, что от него осталось...

Странно, вроде проходили мы в тех местах по дороге в Ярославль, пусть и водой и несколько выше. И ничего особенного я там не заметил. Впрочем, 'куда-то в сторону' – совершенно не означает 'именно туда'. Как я уже упоминал, все 'князья' – бывшие авторитетные уголовники. И хитрых лисов среди них предостаточно, следы запутывать и туману напускать, маскирую свои реальные планы, они умеют очень хорошо. Так что, куда и зачем вся эта шайка-лейка отвалила – вопрос открытый.

Задерживаться в городке не стал: дел у меня тут особых нет, да и взяться им было неоткуда. Не ходят отсюда обозы в края 'князей'. С ними тут, ну, скажем так, вооруженный нейтралитет. Классическое 'войны не хотим, но к отпору готовы'. И никаких торговых связей. Возможного агрессора прикармливать – себе дороже выйти может. Так что, попутный контракт мне тут не светит, однозначно. Разве что на выездном КПП подошел поздороваться и парой слов перекинуться к старшему наряда. Мы с ним знакомцы старые, еще с тех времен, когда первый, наступивший сразу после ядерных ударов, хаос тут совместными усилиями в подобие нормы приводили. Лучшими друзьями, может, и не стали, но воевали рядом. А это, знаете ли, сближает.

– День добрый, Игорь-джан!

– И тебе не хворать, Саныч, – невысокий, бритый, как и я, наголо, мужик примерно моего возраста явно встрече обрадовался. – Давно не виделись. Сам как?

– Да нормально, вроде, – развожу руками я. – Руки-ноги на месте, чего бога жалобами гневить?

– Тоже верно, – соглашается тот и, чиркнув несколько раз старенькой типа-'зиппой', прикуривает самодельную папиросу. – Угостишься?

– Не, дружище, я так и не начал.

– Удивительно, – хмыкает мой собеседник, – при таких-то как у тебя 'соседях' я б не то, что закурил, спился бы... Как ты среди всей этой сволочи жить вообще умудряешься?

– Ну, давай уж по-честному: сволочи там далеко не все. Хотя, что 'князья' в большинстве своем, что 'дружиннички' их... Но кто-то же должен, случись что, всех этих 'быков' назад в стойло загонять... Куда ж без нас?

– В большинстве? – скептически хмыкает мой собеседник. – Ну-ну...

Не буду я с Игорем спорить, у него на эту тему свое мнение: он во время попытки 'князей', тогда еще земли не поделивших и одной кодлой по окрестностям куролесивших, подмять здешние края под себя, брата и отца потерял. Ему бессмысленно объяснять, что некоторые 'князья', вроде Гвоздя или того же Черномора уже, действительно, из 'коротких штанишек' рэкета и бандитизма выросли уже – не поверит и не поймет. Они для него так бандитами и остались. Впрочем, таких, как Черномор и Гвоздь – единицы. Остальные... Словом, по поводу остальных Игорь прав.

– И что, – выдув в сторонку клуб ядреного махорочного дыма, продолжает мой собеседник, – хорошо у вас выходит этих... кхм... 'бычар' за рога, да в стойло? Только честно?

– Если честно, – скривившись, сплевываю в пыль я, – с каждым месяцем все хуже и хуже. Буреют. Силу набрали, забывать начали, кто мы на что способны. Да и мы – не молодеем нифига. Многие уже учеников набирать стали, обучают. Но они – не мы, к сожалению. Для подготовки просто толкового учителя мало. Методика нужна, матбаза... Инструктора грамотные.

– Как в армии, – подсказывает Игорь.

– Точно, – соглашаюсь я. – Сам знаешь: далеко не все, кто сам что-то умеют, могут толково других обучить. Тут тоже немалый талант необходим... А откуда у нас это все? Так что, случись новая Чухлома – можем уже и не сдюжить...

– И что делать думаешь?

– Уходить, – честно признаюсь я. – Еще прошлой осенью на эту тему подумывать начал, но по зиме с двусторонним воспалением легких слег – еле на ноги поставили. Но сейчас уже нормально все. Одно дело в Никольске осталось. С ним разберусь и – ухожу.

– А куда? – досмоливший свою вонючую до невозможности папиросу, Игорь тушит ее о железные перильца крылечка, у которого мы с ним стоим, и отправляет окурок в недолгий полет – точно в стоящую неподалеку старую, грязную и побитую уличную мусорную урну.

– В Вятку.

– А чего не к нам? Тут тоже люди, – выделив последнее слово, явно намекая на свое отношение к 'князьям', – живут, не только в Кирове...

– Игорь, вот не обижайся только, но... Ты в том Кирове сам был?

– Ну, – коротко соглашается тот, – один раз, пару лет назад...

– Вот и вспомни Киров, а потом, – я демонстративно развожу руками, словно пытаясь обвести жестом все окрестности...

– Это да, – Игорь насупился, но вынужден вновь согласиться. – Там живут, конечно, покучерявее...

– Даже не в этом дело, – перебиваю его я. – Там для таких как я – возможностей больше, чем у вас тут. Намного.

– Так, насколько я знаю, не шибко-то вашего брата, 'хэдхантера', в Вятке привечают, – не сдается Игорь.

– Это смотря кто, – глубокомысленно выдаю в ответ я. – И смотря кого...

Не найдя что ответить, собеседник мой лишь плечами пожал.

– Гляди, дело хозяйское. Если что – тут тебя тоже примут. А вот от этих... – он лишь молча мотает головой на север, в сторону Никольска, – ...уходи. Люди разное говорят, но все как один – нехорошее. Прав ты, силу они набрали, и немалую. Думаю, сначала попробуют вас придавить, а потом, если не дай бог выйдет – и нас на крепость по-новой попробовать. Тесно им там, 'жирных кусков' мало, а сладко жрать желающих – все больше. Ничем хорошим оно не кончится. У нас вон, тут давеча знатный шухер был...

Да уж, последние следы этого, как выразился один комический кинозлодей, 'грандиозного шухера', я прямо сейчас вокруг наблюдаю. Правда, уже только следы: пустые капониры с лужицами протекшего масла и солярки на дне, покоцанный и раскрошенный совсем недавно гусеницами асфальт, и без того на ладан дышащий, подновленная стена вокруг города, особенно на северном направлении. В общем, готовились ребята к самому худшему. Да и сейчас все еще готовы. Танки, конечно, в ангары назад загнали, но вот БТР-'восьмидесятка', который 'А', что с тридцатимиллиметровой пушкой в пушечно-пулеметном модуле на месте башни – вот он, под масксетью слева от КПП притаился. И, судя по открытому люку в левом борту, экипаж – на месте, а не в караулке чаи гоняет. Парни ко всему готовы. Впрочем, имея таких соседей, как вологодские 'князья', расслабляться – себе дороже. Иначе проснешься как-нибудь поутру, а голова твоя – в соседней тумбочке...

– Ладно, Игорь, пойду я, пожалуй, – протягиваю я Игорю ладонь, прощаясь

– Бывай, головорез отмороженный, – крепко сжимает он мою руку, – осторожнее там. И это... Уходи оттуда. Чем быстрее, тем лучше.

Еще раз кивнув на прощание, одновременно и прощаясь и давая понять, мол, понял тебя, я выхожу за ворота КПП. Да, я действительно планирую уходить с территории 'князей'. Но не сегодня.

Придорожные заросли давно уже наползли на обочины, скрыв под собой уже всеми позабытую полосу отчуждения, и здорово вытянулись вверх, образовав если и не туннель, то уж как минимум – зеленый 'коридор', хорошо освещаемый солнцем разве что в полдень. Поэтому идти в тени и прохладе было легко и приятно. Дорожное полотно тоже сохранилось весьма неплохо: чинить его, конечно, не чинят, но зато и движение оживленностью, мягко говоря, не отличается. Поэтому разбивать асфальт последние годы было особенно некому. И даже ставшего привычным ржавого автохлама на бывших дорожных полосах, на обочинах и в кюветах – не так уж много: все же довольно близко до обжитых мест, все что могло хоть на что-то сгодиться – давно укатили и утащили. В общем – вполне себе ничего условия для пешего перехода. Главное – бдительности не терять. Мало ли, кто еще мог забрести в здешние края, пока Гвоздь и прочие 'князья' в отлучке. Одних залетных я совсем недавно лично в 'страну вечной охоты' отправил, но кто поручится за то, что не набежали новые?

Впрочем, видимо, весь лимит отпущенных судьбой на мою долю приключений я за последние недели выбрал начисто. До самого вечера вокруг меня разве что птицы на разные голоса надрывались, да ветер кронами деревьев шумел. Ну, еще облезлая, не до конца вылинявшая лиса дорогу перебежала, причем, зараза, особенно не торопясь. Чем дальше – тем смелее зверье, я об этом, вроде, упоминал уже. Впрочем, от лисы особого вреда не будет, если не бешеная, а вот на что-то более серьезное, вроде волков, или, не приведи боже, 'волколаков' – нарваться не хотелось бы... С другой стороны – крупных брошенных городов на моем пути нет, а значит – и волко-собакам взяться тут неоткуда, те как раз вокруг больших руин обитают.

Ночевать устроился в салоне автобуса 'Неоплан', протаранившего некогда кондовую, еще во времена Союза из бетонных плит сложенную, остановку. Та подобного обращения не вынесла, и сложилась, будто гигантские фишки домино кто-то бросил неаккуратно, но и обидчику своему нанесла 'несовместимые с жизнью' повреждения. Уж не знаю, когда именно эта авария произошла: непосредственно в момент обмена 'ядерными любезностями', или в суматохе последовавшей за ними эвакуации – плохо организованной, поспешной, бестолковой и оттого повлекшей не намного меньшие жертвы. Как бы там ни было, к настоящему моменту в салоне не осталось ни одного кресла, все оконные стекла, пережившие аварию, были позже выдраны вместе с уплотнителем, даже резиновое покрытие с пола центрального прохода оторвали безвестные мародеры... Впрочем, меня сейчас слегка иное интересовало. Какая ни есть, а крыша над головой – это раз. А то ближе к вечеру весьма многозначительного вида темные тучи наползать с востока начали, как бы дождь ночью не начался. Пусть и лишенные оконных стекол, но по-прежнему высокие борта давали некоторую защиту от лесного зверья. Обе распахнутые настежь пассажирские двери, пусть и изрядно поржавевшие, я, поднажав плечом, привел в состояние 'окупадо', что в испанских общественных туалетах означает 'занято'. Человек откроет запросто, а вот волку или лисе такое не под силу. Медведь, конечно, справиться легко, но против мишки у меня автомат имеется. Это уже номер два. Ну, и в качестве традиционного третьего 'за' (вот как-то принято у русских причины, как положительные, так и отрицательные, в тройки собирать, не больше, не меньше) выступала здоровенная черемуха, растущая позади остановки и сейчас покрытая белоснежными цветами, одуряюще-сладко пахнущими. Вот под этот запах я и заснул, натянув на случай весьма вероятного дождя прямо в разгромленном салоне брезентовый тент из армейской плащ-палатки, постелив под себя нарубленных по-быстрому в лесополосе еловых веток, и укрывшись плащом. Не шинель, конечно, но за неимением графини – и горничная вполне сойдет, давно и не мной подмечено. И сны мне в ту ночь снились просто замечательные. Про давно ушедшие в прошлое спокойные и безмятежные времена и, полагаю, канувшие в небытие места... Красивые... Там почти так же сладко пахли цветы, пусть и совсем другие и шелестело волнами чистое и теплое море... Последние по-настоящему мирные и спокойные дни моей жизни...

За семь лет до описываемых событий.

Теплый вечер, легкий ветерок несет с моря прохладу. Дневная жара уже спала, и народ выбрался с пляжей и гостиничных двориков на здешнюю Мейн-стрит. Улица, на самом деле, на греческом называется как-то иначе, куда длиннее... Но греки – ребята ленивые, как я успел уже подметить, и сами в этом вопросе не напрягаются, и туристов не напрягают, когда, например, дорогу объясняют. Мейн – он и в Африке Мейн, и в Греции – Центральная улица.

Вот по Центральной улице городка Фалираки отдыхающие сейчас и вышагивают чинно, кто парами, кто, как я, сам по себе – вечерний променад. Погулять перед ужином, поглазеть на симпатичных и весьма условно одетых девчонок, зазывающих туристов в ночные дансинги, которых тут хватает. Здесь через фасад – если не дискотека, так ресторанчик или таверна, ну, или магазин сувениров. Еще на Мейне имеется пара стрип-клубов, правда, тамошние 'зазывалы' от дискотечных не так уж сильно отличаются: все же не разнузданный Таиланд, а вполне себе спокойная Греция, на Родос кроме русских разве что немцы массово отдыхать приезжают, причем в большинстве – семейные. Тут с нарушением общественной морали все строго. Поэтому и реклама стриптиза тут такая, умеренная. У одного заведения – лишь светящаяся надпись 'Exotic Dance' на фронтоне. Второй стрип-клуб вообще прячется за названием 'Tiger Club', и что там за 'Тайгер', можно понять, лишь подойдя вплотную и разглядев пару небольших афиш прямо возле входной двери, из которых все и становится ясно. Ну, и барышня в мини-юбке и маечке-топике перед входом. То ли просто зазывалы, то ли уже хостес – не знаю, не в курсе пока. Не заходил еще ни в одно заведение, ни в другое. Словом, если не особенно приглядываться, то можно и проворонить здешние 'злачные места'. Да уж, это точно не Рио-де-Жанейро и даже не Патонг, не говоря уж про Бангкок... Впрочем, сегодня я на стриптиз и не собирался, возможно – в другой день загляну, у меня в планах на этот вечер значится только вкусно покушать и погулять по вечерней свежести.

Втягиваю носом воздух. Хорошо! Близким морем пахнет. И цветущими олеандрами. Ага, я еще и в цветах понимаю. Вот такая многогранная личность... На самом деле, у меня мама цветы очень любит: в родительской старенькой 'хрущевке' все подоконники горшками и горшочками заставлены. Правда, для меня олеандр всю жизнь был этаким цветущим 'мини-фикусом', ну, в смысле – крупный цветок, куда больше фиалки или еще какой орхидеи, но все же цветок – в горшке растет. А вот на Родосе у меня приключился натуральный разрыв шаблона, когда я опознал олеандр в здоровенном – в три моих роста и в четыре обхвата, кусте на улице. Но цветы – те же самые, белые и розовые, с нежным ароматом. В общем – сбылась мечта идиота, выбрался я на теплое море. И мне здесь очень нравится. Отпуск не начался толком, а я в глубине души уже повторение в следующем году планировать начал. Словом – благодать. Вот еще бутылочку ледяного 'Мифоса' себе сейчас прикуплю, и будет вообще волшебно. Кстати, забавно, никогда бы не подумал, что греки способны такое отличное пиво варить, вроде, не совсем их направление, они все больше по винам да узо – мерзкой анисовой водке, сногсшибательно пахнущей сиропом от кашля 'Пектусин'. В общем, это самое узо – та еще пакость, пить которую русский человек, избалованный нормальной водкой, будет разве что с самой великой тоски и отчаянья. А вот вина тут реально приятные. И пиво отличное – 'Мифос' и 'Альфа', но первое мне чем-то больше понравилось.

Проходя мимо хорошо освещенной витрины, делаю ручкой стоящему прямо за ней пухлому мужичку в возрасте, который там сейчас меняет какие-то висящие под стеклом рекламки с фотографиями автомобилей. Тот, явно узнав, приветливо улыбается, и машет в ответ. Запомнил. Ну, еще бы. Когда я четыре дня назад зашел в его заведение под названием 'Билл Ангелов – Рент э Кар', он на меня и внимания не обратил сперва: ну, зашел очередной турист поглазеть – эка невидаль. Греки вообще напрягаться не любят, я, вроде, об этом говорил уже, даже те, что в сфере обслуживания туристов 'трудятся' (тут разве что официанты – приятное исключение, эти жужжат, как пчелки). Остальные – те еще флегматики. Ну, зашел турист – и зашел, надо ему чего – подойдет и скажет. В общем, в отличие от египетских арабов, на которых я один раз успел поглядеть еще до того, как полицейским выезд за границу запретили, в Греции тебя никто за руки хватать и к полкам с сувенирами тащить не будет. Скорее – наоборот, у меня уже сложилось впечатление, что если слямзить по-тихому с полки какой-нибудь магнитик с картинкой, или гипсового Колосса, и броситься на выход – следом никто не побежит. Потому как лениво и ну его нафиг.

Отношение резко переменилось, стоило мне сказать, что я планирую арендовать машину сразу на двадцать дней. Куда только вся лень подевалась? Уж не знаю, Билл он на самом деле, или нет (скорее – нет, тут все больше Никосы, Ставросы да Костасы), но хватка в нем проснулась сразу истинно американская: оформлять договор аренды метнулся шустро – будто электровеник. Опять же, скидку дал хорошую, за 'долговременность'. Поинтересовался, где проживаю, услышав название 'Уайт Пэлас' кивнул, знаю, мол, такую гостиницу (а чего не знать – тут идти-то метров триста, разве что с Мейн свернуть влево на перпендикулярную улочку придется) и сходу обрадовал: назад перед отъездом машину к нему можно и не гнать, достаточно просто оставить машину на гостиничной парковке с документами в бардачке и ключом под ковриком перед сиденьем водителя. Разве что попросил бензина залить 'на прощание' не менее трети бака. Нифига у них тут коммунизм!