Текст книги "Кровь на золоте"

Автор книги: Борис Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Да ладно, – перебил его парень. Маршал видел, что Толик пришел не за тем, чтобы выразить сочувствие или в чем-то помочь.

– Закрой дверь, – тихо сказал он. Толик повиновался. – Что тебе?

– Понимаешь, – смущенно начал Анатолий, – в общем… – Вздохнув, посмотрел на Маршала и сразу отвернулся. – Извините, – пробормотал он и открыл дверь.

– Начало хорошее, – улыбнулся Маршал, – только я ничего не понял. Ты не тяни кота за хвост, резать – так сразу. Семь раз мерить долго. Ну, в чем дело?

– Вы не можете одолжить мне денег? – опустив голову, решился парень. – Я обязательно верну!

– Всего-то? – засмеялся Маршал. – Сколько тебе надо? – Поморщившись, дотянулся до стоявшей у столика спортивной сумки.

– Два миллиона, – чуть слышно проговорил Толик.

– Можно спросить, зачем? – сумев не выказать удивления, спросил Маршал.

– Мне нужно съездить в одно место, – глухо сказал Анатолий. – В общем, извините…

Он быстро вышел.

– Что же это за место такое, – пробормотал Маршал, – куда без двух миллионов никак нельзя?

«Тысяч двести, – подумал он, – я бы дал без отдачи. Но два „лимона“, мой юный друг…»

Покачав головой, засмеялся.

– …Здравствуй, – подойдя к сидящему у палатки на раскладном стуле Вячеславу, кивнула Ника.

– Привет, – сняв с походного примуса закипевший кофейник, ответил он. – Кофе хочешь?

– Где Лешка?

– С Ленкой в город уехал, – буркнул Вячеслав. – За куревом.

Девушка повернулась и быстро пошла к дому.

– Ника! – Вскочив, Вячеслав бросился за ней. – Ты мне скажи, в чем я виноват перед тобой. Я понимаю, – опустил он голову, – матери я не часто внимание уде…

Ника перебила:

– Хоть бы раз ты ей написал, поинтересовался, как здоровье, как вообще живет. Ведь наверняка знаешь, – воскликнула она, – что пенсии не платят по несколько месяцев! Что зарплату всем задерживают. А тебе плевать!

– Но ведь я не знал! – Подняв голову, Вячеслав посмотрел на нее. – Почему ты не написала?

– Мама не велела! Я бы и на похороны тебя не вызвала! Это Толик телеграмму дал. – Ника шагнула к дому. Остановилась и, не поворачиваясь, негромко сказала: – Уезжай. Чем быстрее, тем лучше.

– Ника, – глухо проговорил Вячеслав, – Лешка меня слушать не хочет, но ты ему скажи: Ленка и тесть втянуть его в какое-то дело хотят. Это точно.

Повернувшись, Ника посмотрела на него.

– Она сейчас с ним уехала, – продолжал он. – Наверняка что-то предложит. Скажи ему, пусть не соглашается. И, кроме того… – Понизив голос, брат шагнул к ней вплотную. – Бобров и Ленка знают, что он ограбил людей Трофимова. Ты скажи Лехе. Меня он слушать не хочет.

– А почему ты работаешь на тестя? – немного помолчав, спросила сестра.

– Так получилось, – поморщился он. – Подожди, а ты откуда знаешь…

– Ты же сам говорил, – усмехнулась Ника. Как-то странно посмотрев ему в глаза, повернулась и пошла к дому.

– Ты скажи ему, – сказал ей вслед Вячеслав.

– Где он? – спросил Анатолий.

– Уехал со Славкиной женой за сигаретами, – вздохнула Ника.

– Что? – удивился он.

– У тебя всегда был хороший слух, – рассердилась она.

– Что с тобой?

– Ничего, – отмахнулась Ника. – Со Славкой говорить пришлось, а мне этого очень не хотелось.

– Что он тебе сказал? – бросив в сторону палатки напряженный взгляд, спросил Анатолий.

– Да так, – улыбнулась Ника. – Семейный разговор.

Темноглазая полная женщина, жадно затянувшись, положила окурок в пепельницу.

– Я не понимаю тебя, Софи, – отпив из баночки «пепси», пожал плечами длинноволосый молодой человек с серьгой в правом ухе. – Ты сама себе ищешь неприятностей. Ведь…

– Убит мой сын! – гневно проговорила женщина. – И я…

– Все это я знаю, – спокойно заметил молодой человек. – Но тут в первую очередь виновата ты сама. Ты отправила Андрея…

– Я пыталась отговорить его! – закричала Софья. – И не раз! Кому, как не тебе, это знать! Да, – кивнула она, – я послала сына к Стасу. Выходит, именно я заплатила за смерть своего сына. Но я не успокоюсь, пока не уничтожу Стаса!

– Секунду, – вновь приложившись к «пепси», возразил он. – Но ведь Андрея убили питерские. Кстати, как раз потому, почему ты жаждешь смерти Стаса.

– Он отдал им Андрея! – снова закуривая, с ненавистью прошептала она. – Андрея убили не наемные убийцы, а Стае, который отдал его питерским. И я хочу получить и получу его голову. Я понимаю, почему ты явился ко мне, – усмехнулась Софья. – Беспокоишься за Якова. Так вот, если он вмешается, то погибнет. Мне нужна голова Стаса! Он должен погибнуть. В конце концов, Саша, – посмотрела она ему в глаза, – тебе нужно решить, на чьей ты стороне. И лучше это сделать сейчас.

– Господи, – засмеялся Александр. – Ну какой тут может быть выбор?

– Тогда, надеюсь, ты выяснишь, куда подевались посланные мной в Курск люди? От них ничего нет. Никаких вестей. Они мне позвонили сразу, как приехали в Курск, и все. Ты сможешь узнать, что с ними?

– Разумеется. Я тебе завтра сообщу. Дай мне их данные.

– Значит, она меня нашла! – выпалил Стаc.

– Ну, я бы не был столь категоричен, – возразил Яков Павлович. – Просто она послала парней сюда. Но мало ли что с ними могло произойти по дороге. В конце концов, дорога не ближняя. А ребята наверняка решили, что им везде можно абсолютно все. И на этой почве вполне возможен скандал с такими же молодцами. Вот…

– Киллер отчитывается перед заказчиком о конечном результате, – перебил его Стаc. – А боевики по прибытии в пункт назначения первым делом сообщают об этом. Софья знает, что ее люди в Курске. И наверняка пытается выяснить, что с ними.

– Вот как? – сдвинул брови Яков Павлович.

– Но откуда она узнала, что я здесь? – сказал Стаc. – Ведь о том, что мы…

– Об этом знают единицы, – перебил его Яков. – Но в подобном деле хватает и этого. Тем более ты сам говорил, что пытался получить благословение на ее устранение. И, как я понял, предпочтение отдали не тебе, – насмешливо констатировал он.

– Слушай! – вспылил Стаc. – Не надо напоминать о том, что я жертва. Я и сам это постоянно помню. И от этого мне втройне тяжелее. Я привык быть охотником. А, оказывается, когда охотятся на тебя, это страшно. Я не могу думать ни о чем другом. Все время кажется, что сейчас ворвутся какие-то парни и расстреляют. Порой я готов начать стрелять в своих боевиков. Потому что уже почти уверен: если их не купили сегодня, то это произойдет завтра. – Стаc прерывисто вздохнул, словно отрубая что-то, и резко махнул рукой.

– Надеюсь, у тебя не возникает желания стрелять в меня? – серьезно спросил Яков Павлович.

– Пока нет, но все время задаю себе вопрос: на кой хрен я тебе нужен? Только не говори, что это не так, я слишком хорошо тебя знаю. Ты деловой человек, коммерсант. И за просто так даже занозу у себя из пальца не вынешь. А ведь в данное время такая заноза я, – усмехнулся Стаc. – И, однако, ты оказываешь мне помощь. Только не надо ля-ля о родственных чувствах, – опередил он улыбнувшегося Якова. – Мы с тобой никогда не ладили. Скажу тебе честно: как только началась эта заваруха с рыночными отношениями, я понял, чти ты своего не упустишь и будешь на коне. Но при твоем размахе у тебя не могли не появиться конкуренты. А в ваших делах лозунг, как при советской власти: кто Не с нами, тот против нас. Но ты ни разу не обратился ко мне. Почему? – Он пытливо заглянул в глаза брата. – Я сначала думал, может, у тебя свои киллеры есть. Нет. Заказов на стороне ты тоже не делал. Ведь в Курске не было ни одного убийства человека, перешедшего тебе дорогу. Я думал об этом, но ответа так и не нашел. Может, объяснишь?

– Не обижайся, – спокойно сказал Бобров, – но тебе не понять. Как, например, мне не понять тебя. Как можно быть судьей для тех, кого не знаешь? Ведь, говорят, даже исполнителю расстрельных приговоров дают ознакомиться с делом того, кого он должен убить.

– Кто говорит? – засмеялся Стаc. – Те, в кого эти исполнители стреляли? Но допустим, что ты прав. Как же тогда понять, что уже при развитом социализме были расстреляны люди, которые ни сном, ни духом не знали о том, в чем их обвиняли. Исполнитель – это профессия. Есть приговор народного суда, а ты исполни волю народа. Но если уж ты заговорил об этом, то тогда подумай сам: невиновных подобные мне не стреляют. Преступники платят за такого же преступника. И, делая контрольный выстрел, я, может быть, спасал несколько человеческих жизней.

– А ты философ, – удивленно заметил Яков.

– Я киллер, – поправил его Стаc. – Знаю несколько способов, как отнять жизнь у человека. И поневоле ищу себе оправдания, отправляя к праотцам какого-нибудь банкира или авторитета. Ведь и тот, и другой делают себе деньги за счет других. Но ты снова перевел разговор. Так…

– Во-первых, – улыбнулся Яков, – ты мой пусть и не любимый, но все же брат. А во-вторых… – Замолчав, всмотрелся в лицо Стаса. – У меня есть кое-какие планы. И в их осуществлении ты со своим опытом мне можешь здорово помочь.

– Вот оно что, – протянул Стаc. – Интересно, – пробормотал он, – что же это за планы такие.

– Всему свое время, – отрезал Яков. – К тому же это только мое предположение. Я имею в виду твою помощь.

«Что-то ты крутишь, – подумал Стаc. – Впрочем, главное, некоторое время я могу рассчитывать на то, что ты не сдашь меня Софке, черт бы ее побрал! Надо что-то за это время придумать».

«Зря я ляпнул про дело, – мысленно упрекнул себя Яков Павлович. – Впрочем, это ему ничего не дает. К тому же Стасу сейчас не до размышлений. Он явно перепуган. Но если дело действительно обстоит так, как он сказал, то Софья знает, что ее парни были в Курске. И, значит, встречались со мной. То есть, – поправил он себя, – что они в Курске. Значит, она может начать искать их».

– Послушай, – сказал он Стасу, – то, что Софья послала парней ко мне, ясно. Они должны сообщить ей результат сразу или по возвращении?

– Скорее всего, сразу, – кивнул Стаc. Яков Павлович хотел спросить еще что-то, но заглянувший в дверь рослый парень показал ему сотовый телефон.

– Извини, – поднимаясь, развел руками Бобров, – дела.

– Понятно, – хмуро согласился Стаc. Проводив вышедшего брата тяжелым взглядом, криво улыбнулся. – Задумался Яшенька, – пробормотал он. – Теперь вполне может подыграть Софке. Хотя нет, – вспомнил он слова Якова о деле.

– Что? – поразился Яков Павлович. Выслушав ответ, удивленно покачал головой. – Еду, – бросил он и отдал телефон «горилле». Почти сбежав по ступеням вниз, на ходу бросил стоявшему у входа Титову: – Григорий! Найди уголовника, который приезжал из Орла. Выбей имя того, кто его послал! Сразу сообщи мне!

– Понял, – кивнул тот и, опередив хозяина, рванулся к машине. Открыл дверцу.

С неожиданным проворством Бобров забрался на заднее сиденье «мерседеса». Закрыв дверцу, Титов махнул рукой машине сопровождения и метнулся к «ауди».

– В Орел! – кратко приказал он водителю.

Проводив машины хмурым взглядом, Стаc некоторое время стоял у окна. Затем выщелкнул до половины выкуренную сигарету, вернулся к столу. Взял записную книжку, полистал. Найдя нужную запись, положил книжку и задумчиво уставился на нее. Мысленно соглашаясь с собой, кивнул, потянулся к телефонной трубке. Набрал номер и тут же положил трубку.

– Черт бы вас всех на сковородке жарил! – процедил он. – Но чем она могла их всех купить? Что-то у нее есть такое, из-за чего все на меня хрен с присвистом положили. Знать бы, что…

– Это точно? – Бобров ожег взглядом стоявшего перед ним невысокого стройного мужчину в спортивном костюме.

– Сегодня бумага пришла, – сказал тот. – Заключение однозначно: на повороте не справился с управлением. Канистра с бензином, видимо, была в салоне, вот и полыхнуло. Да он и так вряд ли бы жив остался. У меня там знакомый работает. Спуск к реке сначала пологий. Потом…

– Хватит! – резко прервал его Бобров. Коротким взмахом руки выпроводил из кабинета. Когда тот вышел, Бобров прижал ладонь к сердцу, нажал кнопку внутренней связи. – Валидолу мне, – не дожидаясь ответа, просипел он. – Ленка, – со вздохом выдавил Яков Павлович, – что с тобой? Птицын не мог сам разбиться! Подожди-ка, Птицын разбился по дороге к районному центру. Значит, он ехал из деревни. Вообще ничего не понимаю… – Он помотал головой. – Значит, с Леной что-то случилось, вот он и гнал. Но если бы что-то произошло с Леной или Славкой, я непременно узнал бы. Выходит, Ленка отправила Птицына. Но почему он разбился? – вслух, словно обращаясь к кому-то, спросил Бобров.

– Яков Павлович! – В кабинет заглянула полная рыжеволосая женщина. – Я вам…

– Ничего не надо, – отмахнулся он.

– Елена Яковлевна прислала телеграмму. Держа в одной руке упаковку валидола, женщина осторожно подошла к столу и положила бланк телеграммы. Он схватил.

– «Птицын погиб в автокатастрофе, – вслух прочитал Яков Павлович. – Я приеду через два дня. Лена». – Облегченно вздохнув, улыбнулся. – Клава, – попросил он женщину, – сделай кофе, да покрепче, – шутливо погрозил пальцем.

– Но у вас только что… – нерешительно начала она.

– Я отец, – спокойно сказал Бобров, – а ты принесла мне прекрасное лекарство. – Положив на стол бланк телеграммы, бережно пригладил его ладонью. Затем с мягкой улыбкой сказал: – Теперь оставь меня одного. Мне нужно подумать.

Удивленная его тоном женщина растерянно улыбнулась и поспешно вышла.

«Значит, Птицын погиб, – снова вчитался в текст телеграммы Бобров, – в автокатастрофе. Если бы в этом было хоть какое-то сомнение, Ленка бы не написала. Но почему она отправила его? – попытался понять Яков Павлович. – Впрочем, ответ я скоро узнаю. – Он засмеялся, но, мгновенно оборвав смех, зло блеснул глазами. – Не Трофимов ли присылал знакомого Григория? – Немного подумав, помотал головой. – Исключено. То, что он завидует, а следовательно, ненавидит меня, допустимо. Но даже в самом малом он ничего не станет предпринимать против меня. По той простой причине, что деньги Федька зарабатывает благодаря моим поставкам».

– Я говорил уже, – раздраженно напомнил Адам, – и повторяю: Бобров не вечен. Тем более что сейчас его братца усердно разыскивает Вишневская. Тебе эта фамилия ни о чем не говорит?

– То, что она – дочь Вишневского, – пожал плечами Трофимов, – еще ничего не значит. У Андрея были…

– Все, что у него было, – перебил его Жигун, – досталось Софке. Так сказать, по наследству. Софка – умная и решительная женщина. Согласись, – усмехнулся он, – не всякий мужик будет добираться до горла Стаса. Ты думаешь, он только ее сыночка на тот свет спровадил? Но Софья…

– Ее сына убил не Стаc, – возразил Трофимов. – Почему же она не ведет разборок с питерскими? Да потому, что ей там быстро зубки обломают. А Стаc – просто наемный убийца. Точнее, был им и сумел создать свою, так сказать, школу киллеров. Но он несколько раз засветился, и только поэтому на него…

– Извини, Федор, – засмеялся Жигун, – но ты говоришь, как несмышленый юнец. У Вишневской остались связи отца. А это, – алчно блеснул глазами Адам, – благородный металл. Только золото и камешки не падают в цене. Так что те, кто поставил на Софку, поступили правильно. И знаешь… – Понизив голос, он наклонился над столом. – Я бы на твоем месте поступил так же. В конце концов…

– Об этом мы говорили, – прервал его Трофимов, – поэтому я повторяюсь, но, – развел он руками, – я действительно ничего не знаю о том, где может быть Стае. Конечно, не исключено, что он сейчас у Якова. Но у меня нет ни малейшего желания копаться в этом. Мне все равно, что будет со Стасом. Я твердо знаю одно: Бобров не положит свою голову за кого-то. А уж за брата, – рассмеялся Федор, – как это ни парадоксально звучит, тем более. И знаешь что, Адам, – уже серьезно закончил он, – прими добрый совет: не суйся в это, довольствуйся тем, что имеешь. Иначе можешь потерять все, даже голову.

– Не понял, – откинулся на спинку кресла Жигун. – Ты пугаешь меня?

– Предупреждаю, – поправил Трофимов.

Воробей довольно потер ладони, достал из-под стола бутылку армянского коньяка и широко улыбнулся. Откупорил, налил стопку. Выпить помешал звонок.

– Кого еще принесло?

Недовольно оглянувшись, поставил рюмку и вышел в прихожую.

– Вот что, – усевшись на заднее сиденье «мерседеса», буркнул Жигун, – сейчас же навести Воробья. Черт бы меня побрал, – обругал он себя, – нашел гонца, идиот.

– Его того? – чиркнул себя по горлу невысокий худощавый мужчина.

– Привезешь на дачу, – немного помолчав, решил Адам. – А там видно будет. Мне нужно узнать, с кем именно и что он говорил. И кому еще заикнулся об этом. Воробей – еще та штучка.

– Воробышек! – войдя в прихожую, весело позвал невысокий человек. – У тебя что, день открытых дверей? – Смеясь, он закрыл дверь. – Сейчас отметим мой выигрыш. Сколько лет в спортлото мылил, и вдруг подвезло. Да где ты? – Войдя в комнату, замер с открытым ртом: у дивана на полу лицом вниз лежал Воробей. – Ты что? – прошептал вошедший. Сделав вперед осторожный шаг, увидел под левой лопаткой Воробья тонкий прорез и струйку крови, застыл. – Ты что? – прошептал он снова.

Развернувшись, рванулся обратно. Подскочил к двери, резко дернул ее на себя и от сильного удара в живот согнулся. Двое в камуфляже завернули ему руки за спину, защелкнули наручники.

Увидев, как из подъезда вывели невысокого мужчину и запихали в машину, Григорий улыбнулся и тронул водителя за плечо.

– Покатили домой.

– Так, – держа у уха сотовый телефон, кивнул Трофимов, – значит, Адам решил ускорить события.

– Я видел около дома машину с курским номером, – услышал он в трубке.

– Что? – нахмурившись, переспросил Федор Матвеевич.

– Там была тачка с курским номером, – повторил голос, – Какого-то мужика вывели, машина сразу уехала. Что мне говорить Адаму?

– То, – нахмурившись, буркнул Трофимов, – что видел. – Отключившись, задумчиво посмотрел в окно. – Значит, Бобров, – пробормотал он. – Интересно получается. Почему этого карманника, а не Адама? – Со вздохом покачал головой.

– Федор Матвеевич!

В распахнувшуюся дверь стремительно вошел Грач.

– Ну? – недовольно покосился на него Трофимов.

– Мне только что сказал Огурец, – возбужденно начал Юрий, – что Кощея ищут! На него объявлен федеральный розыск! Вот.

Он достал из кармана сложенный вдвое листок. Трофимов жадно схватил и развернул.

– Вот это да, – пораженно прошептал он. – Почему Огурцов не позвонил мне? – спросил он. Грач усмехнулся.

– Сейчас, перед выборами, чистка в милиции. Вот он и опасается. Но жить хочет. Ведь…

– Так… – не слушая его, буркнул Трофимов. – Значит, по отпечаткам установили двоих. Колька Лугин и Влас Котов. Сидели в одно время в колонии в Брянске. А третий по отпечаткам не установлен. Вот это Колька, – вновь удивился он. – Четыре трупа. Выходит, это они мои деньги взяли. – Немного помолчав, Трофимов сказал: – Они вполне могут появиться здесь. Так что смотри, Грач, не прозевай их! Я с них лично шкуру снимать буду!

– Вряд ли они сюда прикатят, – возразил Грач, – ведь…

– Я сказал! – повысил голос Федор Матвеевич. – Появятся – не проворонь!

– Ну что же, – криво улыбнулся Маршал, – это очень интересно. Она о подробностях ничего не сказала? – спросил он Белого.

– Только, что можно взять очень большие деньги, а что и как, объяснят в Курске. – Он ухмыльнулся. – Она, может, и больше сказала бы. Но тут гаишник тормознул. И про того козла сказал. Мол, номер тоже курский. Но она – чува без нервов, – с невольным одобрением вспомнил Белый реакцию Елены. – Сказала, что не знает никакого Птицына.

– Большего она все равно не сказала бы, – буркнул Маршал. – Она и приехала сюда для того, чтобы с тобой переговорить. Вот, значит, для чего Бобр в это Дело влез. Только зачем мы ему понадобились?

– Я думаю, что предложит какое-то дело на Колыме, – предположил Белый. – Он там от Москвы в СВЗ пахал.

– СВЗ, – повторил Маршал. – Что это за контора?

– «Северовостокзолото» – пояснил Белый. – Правда, как сейчас там, я не в курсе. Да и Бобр вроде пушниной занимается. Так что, может…

– Скорее всего, ты прав насчет Колымы. Но тут дело не в мехах, – сказал Маршал.

– Думаешь, Бобр решил металл выхватить? – понял Белый.

– Когда ты должен быть в Курске? – спросил Маршал.

– Да мы базар не закончили, – ответил Белый. – Гаишник помешал. А назад ехали, она молчала.

– Значит, подойдет еще, – улыбнулся Маршал. – В общем, для вида поломайся. Мол, давай конкретно. Что за дело? Где? Сколько получу? И кто именно заказчик. Хотя мы знаем, кто, – засмеялся он. – Но поиграй в дурачка. Они же уголовников такими считают.

– Ну как съездила? – спросила Ника симпатичную девушку с короткими черными волосами.

– Ты не представляешь, – засмеялась девушка.

– Что с тобой, Таня? – Улыбаясь, Ника покачала головой. – Ты на себя не похожа. Влюбилась, что ли?

– Я приехала в Тамбов, – вздохнула Таня, – пошла…

– Танька! – укоризненно воскликнула Ника. – Ты мне еще расскажи, как из Марьинки уезжала!

– Помнишь, я тебе о парне рассказывала? – смущенно взглянула на нее Таня. – Его потом арестовали.

– Конечно, помню, – кивнула Ника.

– Я на автовокзале в Тамбове его встретила, – вздохнула Таня. – Он с двумя парнями где-то на заработках был. Строили что-то.

– И что? – спросила Ника.

– Он сейчас у Тольки, – окончательно смутившись, тихо сказала Татьяна.

– Доброе утро, – с кокетливой улыбкой сказала Елена.

– Привет, – буркнул Белый.

– Ну? – тихо спросила она. – Ты не надумал?..

– Давай-ка уединимся, – прервал ее он, – а то твои песики уши навострили, – кивнул он на трех парней.

– Уединимся мы с тобой, – многозначительно проговорила она, – немного позже. Ты мне ответь: согласен ехать в Курск?

– Ты сначала разжевала бы, что почем, – усмехнулся он, – хотя бы в общих чертах. Может, вы меня на покушение на Ельцина фаловать будете. Или Алмазный фонд с налету брать.

– Конкретно обо всем будем говорить в Курске, – прекращая дальнейшие вопросы, отрезала Елена. – Надеюсь, ты понимаешь, что сказать что-то по существу я сейчас не могу. Хотя бы потому, – заметив его ухмылку, добавила она, – что сама не все знаю. К тому же меня просто просили переговорить с тобой, то есть…

– Въехал, – прервал ее Белый. – Не пацан. Лады. Когда мне в Курск прикатить?

– Ты где была? – поцеловав Ирину, спросил Маршал.

– В магазин ходила, – улыбнулась она. – Толику хлеба да масла купила. Да, – поставив сумку на стол, сказала она, – у него друзья. Таня, которая перекись давала, друга старого встретила. Чай будешь? – Не услышав ответа, обернулась.

По-прежнему держа у конца сигареты зажженную зажигалку, Маршал широко раскрытыми глазами смотрел в окно.

– Что ты там увидел? – Ирина шагнула к нему. – Я тебе сказала, – улыбнулась она, увидев на крыльце дома Анатолия и троих парней.

Один из них, положив вытянутую ногу на чурбан для колки дров, сидел на второй ступеньке.

– Это они приехали с Таней. Вон тот, смуглолицый, Николай, ее давний знакомый. Двоих других не знаю, как зовут.

– Понятно, – выдохнул Маршал. – Как они у Толика очутились?

– Таня привела, – засмеялась Ирина. – Не у нее же им жить. Здесь деревня, а не город, все на виду.

– Вообще-то да, – думая о своем, кивнул Маршал.

– Чай пить будешь? Она вернулась к столу.

– Конечно, – бросив яростный взгляд на окно, сказал Маршал.

– Я скоро уеду, – вздохнул Толик, – примерно на неделю. Может, чуть больше. Так что можете пожить здесь. Правда, – смущенно улыбнулся он, – кур кормить придется. Но это нетрудно, – заметив, как, переглянувшись, парни усмехнулись, добавил он. – А просить кого-то…

– Не ломай уши, – заверил его Кощей, – прокормим мы твоих кур. Только это… – Не зная, как объяснить свои слова, кашлянул. – Ну, короче. Ты чтоскажешь соседям? А то тут, наверное, все знают друг друга. Да и участковый…

– Участковый – нормальный мужик, – успокоил его Толик. – Я скажу, что мои приятели по армии погостить приехали. Я, мол, позвал. Ведь сам на недельку уеду, стариков навестить надо.

– Тогда ништяк, – обрадовался Кощей.

– Где мы служили? – спросил Зверобой.

– Толик! – услышали они женский голос. – Извини, ты не мог бы дать мне немного картошки? Хочу щи сварить, – вздохнула подошедшая Ирина.

– Да. Конечно. – Анатолий вскочил. – Сейчас из погреба достану.

Ирина, виновато улыбнувшись глядящим на нее парням, пошла за ним.

– Ничего бабец, – оценил Влас. Он хотел сказать еще что-то, но замер с открытым ртом.

– Ты что? – покосился на него Кощей.

– Какого дьявола вы сюда приперлись? – зло прошептал Маршал.

– Да мы это… – начал удивленный Зверобой. – В…

– Мы не знакомы, – торопливо перебил его Маршал. – Поговорим вечером. Белого вы тоже не знаете. – Он стремительно повернулся и ушел к сараю.

– Вот это да, – прошептал Кощей. – Маршал-то что здесь делает?

– Тихо, – увидев возвращающуюся Ирину, предупредил Зверобой.

– Спасибо, – поблагодарила она Анатолия.

– Не за что, – отмахнулся тот.

– Слышь, Толян, – подождав, пока Ирина не вошла в сарай, равнодушно поинтересовался Кощей, – кто эта телка?

– Да так, – неопределенно ответил тот, – знакомые. Снимают у меня комнату. В сарае у меня комната отделана, – увидев усмешки парней, объяснил Толик. – Там здорово, – добавил он.

– А Таньку ты откуда знаешь? – спросил Зверобой.

– Ты, Ванек, с ногой совсем больной стал, – сказал Влас. – Танька же говорила, что Толик – парень ее подруги.

– Вы чего? – строго спросила подошедшая к снимавшим палатку парням Елена.

– Ваш муж сказал, что уезжаем, – ответил один.

– Завтра утром, – немного помолчав, уточнила она, – так что палатку не трогайте.

Поискав взглядом мужа, увидела его под цветущей яблоней.

– Ты решил уехать? – подойдя, спросила она.

– Тебе, по-моему, и здесь хорошо, – раздраженно ответил он. – Мало хахалей в Курске, так решила с моим братом в любовь…

– Заткнись! – гневно прервала его Елена. – Как ты смеешь?! – Шагнув вперед, резко хлестнула его по щеке.

Вячеслав поспешно отступил.

– Вот, значит, как ты заговорил, – презрительно улыбнулась жена. – Ну, хорошо, мы с тобой побеседуем на эту тему при отце.

Не урпел явно испуганный Вячеслав что-то сказать, как oнa пошла к дому.

– Стерва, – чуть слышно бросил он вслед.

– Ну что? – насмешливо поинтересовался от палатки рослый парень. – Продолжать?

– Заткнись! – заорал Вячеслав.

– Слушай, ты, – угрожающе протянул парень, – особо пасть не разевай. Ты кто есть-то? – шагнул он к Вячеславу. – Никто, и звать никак. Ставьте палатку, – повернулся он к выжидательно смотревшим на него четверым парням.

Вячеслав покраснел, судорожно сжал кулаки, потом тряхнул головой и медленно побрел к дому.

– Лихо ты муженька бреешь, – услышал он насмешливый голос брата.

– У нас иногда возникают разногласия, – спокойно ответила Елена, – но в основном мы живем дружно.

Белый усмехнулся.

– Ты это для него говорила? – повернувшись к стоявшей у двери женщине, спросил он.

Она кивнула и, приложив к губам палец, громко удивилась:

– Для кого? Я тебе отвечаю. Белый рассмеялся.

– Пойду поброжу. Эти деревенские прелести вот где сидят. – Он провел ребром ладони по кадыку. – Но матери надо девять дней справить, – сказал он и вышел.

Елена шагнула следом. Проводив взглядом Белого, крикнула:

– Славик!

– Чего тебе? – хмуро спросил тот из-за угла.

– Ты думаешь, что делаешь? Какого черта собрался уезжать? Ведь надо девять дней справлять. К тому же твои оскорбительные слова! Ты выставляешь меня дешевой шлюхой! Вот что, милый… – Едена понизила голос. – Не мешай мне, понял?

– Ладно, – немного помолчав, сказал Маршал. – Отдыхайте. Потом решим, что дальше. Только особо не рисуйтесь. Кто спросит, в деревне любопытных полно, говорите, как Толька сказал: служили вместе.

Он вышел.

– Ну вот, – посмотрел на Зверобоя Кощей, – а ты говорил, что Маршал в ярости будет. Он мужик башковитый. Что нам еще делать оставалось?

Войдя в сарай, Маршал с коротким выдохом впечатал кулак в дрогнувшую стену.

– Сволочи, – прошипел он. – Ведь там отпечатков полно. Значит, о Кощее и Власе милиция уже знает. Сейчас они в розыске. Кретины! – Бросившись на кровать, рывком перевернулся и сел. Достал сигареты.

В открытую дверь вошел Белый.

– Короче, она сказала, чтобы я приехал в Курск двадцатого, – сообщил он. Всмотревшись в перекошенное яростью лицо подельника, удивленно спросил: – Ты что?

– Да эти щенки приехали! – рявкнул тот. – Кощей Таньку, здешнюю медичку, знает. А они, – затянувшись, выматерился, – в деревне под Воронежем ментов постреляли!

– Ни хрена себе, – выдавил Белый. – Значит, сейчас их шарят.

– Конечно! – подтвердил Маршал. – Они пальчики в доме, гдe были, не вытерли. Кощей и Влас сидели, так что милиция их ищет.

– И что теперь? – немного помолчав, спросил Белый.

– А что ты предлагаешь? – вопросительно взглянул на него Маршал.

– Что тут предлагать? – Алексей ухмыльнулся. – Если их хапнут, то и нам лапти свяжут. Валить их надо. Хотя, – сразу продолжил он, – об Орле мусора не знают. Но то, что они с нами, – для мусоров повод, чтобы нас к делу примазать. А за ментов, тем более я их не шмалял, мне торчать на хрен не надо..

– Но Кощей к Таньке приехал! – бросил Маршал. – Значит, сразу не уедет. А уезжать вместе и сразу – это и дураку станет понятно, что мы знакомы, Тем более я с Иринкой. Она и так поняла, что я парней знаю. Вот влипли! Что их убивать надо, это понятно. Но как? Эта фельдшерица глазки Кощею строит. Он ей что-то про стройку наболтал. Вот она и рада. Не удивлюсь, если завтра в сельсовет пойдут расписываться.

Удивленно посмотрев на него, Белый громко рассмеялся.

– Зря, – буркнул Маршал. – Хорошо еще, что их по дороге не взяли. Они доехали до Грязей. Оттуда в восемь вечера автобусом до Тамбова. Около автовокзала сняли комнату на ночь у какой-то бабуси. Днем пришли на автовокзал, чтобы куда-нибудь уехать, и Кощей увидел свою давнюю любовь. Так что, с одной стороны, даже хорошо, что они сюда приехали. Гораздо хуже было бы, если бы их взяли и они о нас следователю говорить начали. Мне подобная известность ни к чему.

– Даже если они мусорам что-нибудь и напели бы, – пожал плечами Белый, – то только про Трофима. А для мусоров это блевотина. Заявы по тому делу нет.

– А Зверобой? – кратко напомнил Маршал.

– Ванька – парень ништяк, – по-своему охарактеризовал его Алексей. – Да и эти двое вряд ли раскололись бы. Но с ними сейчас стремно. Мы пока нигде не засветились. Так что, – кивнул он, – на счет того, что валить надо, ты прав. Но сейчас не в жилу. А время…

– Вообще-то здесь их, наверное, не нащупают, – задумчиво перебил его Маршал. – Если мы правы и Бобр хочет нам предложить какое-то крупное дело, парни пригодятся. А там видно будет. Когда в Курск поедешь?

– Через два дня девять дней матери, – хмуро проговорил Алексей. – Сразу и рвану. Она сказала – двадцатого. Заскочу пораньше. С Бобром нужно нос по ветру держать. Как ты думаешь, – без перехода спросил он, – на кой мы ему понадобились?