Текст книги "Убить людоеда"

Автор книги: Борис Бабкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Все дружно рассмеялись.

Сопки, заимка

– Ну, как ты себя чувствуешь? – войдя в избушку, спросил по пояс голый Иван.

– Брр! – передернула плечами сидевшая на топчане с кружкой чая Ирина. – Тебе не холодно?

– До трех минут никакой холод не опасен, – вытираясь, ответил он. – Ела?

– Да. И чай пью с листвой. Вкусно. Вам налить?

– Я чифир заварю.

– Но он же горький-прегорький, как вы его пьете-то?

– Бодрит хорошо. Конечно, если постоянно пить, сердце посадишь. А так с утречка самое то. Скоро утихнет, – Иван кивнул на окно, – и расстанемся мы. Вот о чем тебя попрошу – ничего обо мне не говори. Куда ушел и что у меня есть. Мол, плохо мне было, не знаю. Я тебя на сопку отведу и укажу, куда идти, выйдешь к метеорологам. Там баба с мужиком живут, нормальные люди. Да они уже знают, наверное, и про меня, и про тебя. И про третьего тоже. – Он усмехнулся.

– А вы? – осторожно спросила Ирина. – Его вы?…

– Не я, – Иван понял ее, – волки. Еще есть вопросы?

– Нет, – испуганно ответила Ирина. Иван рассмеялся.

– Не думай ты ни о чем, жить легче будет. А главное – у тебя дочь есть, вот и живи ради нее. Ты постоянно в бреду к ней обращалась. Значит, есть бабы, которые детьми дорожат. Вот ты бы смогла дочь свою бросить?

– Да вы что! Никогда.

– Тебе верю. В общем, к утру двинемся. Сможешь идти?

– Да. Спасибо вам. Если бы не вы, я бы не выжила.

– Не торопись говорить спасибо. Я преступник в бегах. Вполне возможно, у тебя будут трудности, потаскают по кабинетам. Ментам крайний нужен будет, и ты для этого вполне подойдешь. Я просил тебя не говорить ни о чем, но дело твое. Скажешь – значит, скажешь. Мне уже все равно.

– Вы собираетесь убить жену? – помолчав и не услышав продолжения, тихо спросила Ирина.

– Да, – кивнул Иван.

– А вы не думали, что после этого можете потерять сына? И вас не будет, и…

– Его мои старики не бросят. А ее я убью, чего бы мне это ни стоило. Понимаешь, – он скрутил цигарку, – я любил ее, делал для нее все, что мог. Ей постоянно чего-то не хватало. Она была осуждена за дачу взятки. Два года в колонии-поселении. А это рядом с нами. Вот и познакомились. Любил я ее. А когда сына родила, я для нее был готов на все. Но оказалось, что ей не надо цветов и пылких объятий, как в книгах пишут, ей нужны деньги. Она просила меня золото ей принести, говорила, мол, продам и переедем в город. Она из Хабаровска сама. А я ей сразу сказал, до венчания, что я из поселка никуда. Пробовал я в городе жить. На три дня хватило. Потом чуть в тюрьму не попал. Здоровье вроде имеется, да и кулак тяжелый. К тому же учил меня тут один бывший военный приемчикам, чтоб морду грамотно бить. Вечером я вышел сигарет купить, а там двое к женщине привязались. Я заступился. И меня же обвинили, что я на них напал. И баба та на меня бочку катила. Хорошо, девчонка из ларька, где я сигареты брал, видела все и рассказала. В общем, умотал я из города и зарок дал никогда туда не ездить. Да и работы там для меня нет. Я охотник хороший, в городе что мне делать? Давай больше не будем об этом…

– Хорошо.

Иван засыпал в чашку две ложки чая, залил кипятком. Накрыл и посмотрел на часы.

– А вы по времени завариваете? – стараясь снять охватившее ее напряжение, спросила Ирина.

– Да.

– Но ведь это очень и очень крепко, – лишь бы не молчать, пробормотала Ирина.

– Это чифир, – ответил Иван.

Ирина, не зная, что говорить, и чувствуя неясную тревогу впервые за все время, проведенное с этим человеком, попыталась успокоиться и отвлечь его, спросив:

– А не вредно?…

– Слушай, – усмехнулся Иван, – успокойся, не трону я тебя. И все у тебя нормально будет, не напрягайся.

Ирина опустила голову и вздохнула:

– Я впервые вижу человека, который спокойно говорит об убийстве своей жены и считает, что это правильно.

– А которых говорили с сожалением, значит, видела? – засмеялся он.

– Не приходилось.

– Ты знаешь, что я побегушник, что сбежал, чтобы убить бабу свою, что пробовал человечье мясо. Да я просто врать не умею, никогда не считал это нужным. В тайге брехунов враз определяют, и, считай, никто тебе не поможет, если помощь нужна будет. Просто сбрехнешь раз – запросто соврешь снова. И еще: врешь – значит, есть что скрывать.

– А когда вас арестовали, ведь наверняка пришлось, чтобы поменьше дали…

– Нет. Тут все просто было. Мне сказали, что один из Торовых, Васька, брат нашего участкового, тоже мент, за Наткой, моей женой охотится, желает ее в постель уложить. Ну я и пошел поговорить с ним. А они со мной бросились драться. Я вломил обоим, вот и сел за нападение на сотрудников милиции. Конечно, перестарался трохи, в больничке оба отлежали. В общем, шестерик мне впаяли. Конечно, самое обидное знаешь что? Баба моя, Натка, на их поле играла, сучка. У нее, оказывается, хахаль уже был, Гришка Постанов, из Хабаровска он, делопут хренов. Меха скупает, дичь, рыбу и коренья разные. Ну вроде тех, что ты пила с чаем. Он, видно, пообещал ее с собой забрать. Она баба ништяк – и мордой хороша, и фигурка имеется. А в постели вообще класс. Вот и получилось, что я лишним оказался, меня и упрятали в тюрьму. Гришка с Торовыми в хороших, ну а Натка с ними крутилась. А сейчас тварина и сына бросила. В больничке он, а потом, значит, в детский дом. Старики мои, конечно, забрать попытаются, должно у них получиться. А эту стерву я кончу, надо мне это сделать. Хахаля, может, не трону, а ее и Торовых завалю. Конечно, если успею до них добраться. А Натку обязательно грохну. Расскажи она мне, когда я на воле был, и все. Ну может, разочек бы съездил. Морду портить не стал бы. И все, сына бы забрал и к своим. А она, сучка, посадила меня, ментам подыграла и Лешку, сына, бросила. Он Гришке не нужен. Да и она тоже, а вот на кой хрен он все это замутил, непонятно мне. Хотя тут вины его нет, конечно. Это я тебе не для того сказал, чтобы измазать грязью ее или его. Просто никому больше не буду этого говорить, а в себе тяжко все держать. Благодарность к тебе имею за то, что хоть высказался. Насчет моих слов, что ты кое-чего не делала, объяснять сейчас не стану, потому как тебе от этого только хуже станет. А тебе через это пройти все же придется. Как только увидишь мента со звездочками на погонах, он тебе сразу вопрос этот задаст. А сейчас про это не думай. Хотя бы потому, что в голове засядет и себя изводить станешь. А у тебя дочь, и ты ей нужна. В общем, ни о чем не спрашивай, нам выйти надо. Ясно?

– Да, – ответила Ирина, хотя у нее было очень много вопросов. Иван рассмеялся.

– Да ничего худого нет. Просто запомни: ты этого не делала. Ясно?

– А чего я не делала? – не удержалась она. – Значит, ты это делал?

– Главное, что не ты! – хохотнул Иван.

Тикси

– Чего тебе? – хмуро спросил открывший дверь Антон.

– Да просто зашел в гости! – Стоящий перед дверью Гатов приподнял пакет. – Коньячок и…

– Некогда нам! – отрезал Антон и хотел закрыть дверь.

– Да постой ты! – Гатов успел сунуть ногу между дверью и косяком. – Неужели из-за…

– Ушел бы ты по-хорошему, – процедил Антон.

– Понял, не дурак. Но зря вы так, много теряете. Кто у вас покупать будет, если вы меня налаживаете? Иринка наверняка уже труп, и все теперь…

Кулак Антона врезался Гатову в лоб. Он рухнул и попытался встать. Из упавшего пакета высыпались фрукты и вытекал коньяк из разбившейся бутылки. Антон захлопнул дверь.

– Я тебя посажу! – закричал Гатов. – Ты мне…

– Свалил наскоряк, – Антон распахнул дверь, – или я тебя сейчас пришибу!

– Все, – Эдуард поднялся, – уже ушел. Но зря вы так, я же…

– Или ты уйдешь, – услышал он голос Нины, – или мы вызовем милицию.

– Зря вы так, – повторил Эдуард и поднял пакет. – Две бутылки «Кремлевского» разбили, фрукты сейчас стоят…

– Держи! – Антон выбросил на площадку тысячерублевку и закрыл дверь. Гатов поднял деньги и потрогал лоб.

– Твое счастье, что не ответил я, – пробормотал он и стал спускаться по лестнице.

– А он вполне может написать заявление, – вздохнула Нина.

– Да ничего он не напишет, – отмахнулся муж. – Мало я ему врезал. Из его слов можно понять, что он знал, что Ирина пострадает. Слышала?

– Слышала. И очень боюсь, что это правда. Вертолет разбился в тайге, а сейчас такая ужасная погода. Потом еще этот людоед, который из лагеря сбежал. Он, говорят, еще маленьким людей ел. Не знаю, правда это или нет, но одно то, что он бандит…

– Я и сам об этом думаю. Получается, что Эдик договорился с ним. Ведь и сбежать из лагеря можно…

– Перестань, – перебила его жена, – это ты уже чепуху городишь. То, что он не полетел, плохо. И не расстраивается совсем. То, что он спровоцировал скандал, даже милиция, кажется, поняла. По крайней мере Андрей Васильевич так думает. А Петр каков, как же он…

– Да он за деньги что хочешь сделает. Неужели ты не поняла, что он за человек? Я убежден, что он действовал по заказу Эдьки. Он же трус, Петр, а тут цветы дарит, зная, что муж вот-вот подойдет. В любви признаваться начал. Но зачем это Эдьке надо было? Ведь Иринка его спасла. И жил он за ее счет. Дела у него очень плохо идут. Сейчас проверки частных банков начались, многие прикрыли. И он на очереди стоит. Иначе зачем бы он стал так активно заниматься Ириным делом? Выходит, он знал, что вертолет упадет, а Петр полетел с Иринкой. Странно…

– Я тоже об этом думаю. Где же сейчас Ира и что с ней? Еще погода эта… – Она посмотрела в окно. – Неужели Ирина погибла?

– Жива она, – обнял ее муж. – Не может она погибнуть, Маша у нее растет. Не должна…

– Но очень мала вероятность того, что Ира… – Нина заплакала.

– Погоди, Нинуся, не хорони ты ее раньше времени. Не должна она умереть, не должна. Ну а если уж… Машу ведь мы не оставим.

– Какие же суки! – бормотал, идя по улице, Гатов. – Но я вам устрою. Хрен вы теперь будете такие бабки иметь. А Ирине Андреевне я пышные похороны устрою, – засмеялся он. – Квартиру заберу себе. Только вот Машка… Да ее к себе дед с бабкой возьмут, не оставят ее со мной. Все очень удачно складывается. Я так надеялся, что ты погибнешь сразу, но живучая ты оказалась, точнее, везучая. Хотя сейчас ты в компании с людоедом. С кого он начнет – с Петьки или тебя?

Москва

– Когда мама приедет? – спросила стройная красивая девушка лет семнадцати. – У меня день рождения скоро, а без нее…

– Да что-то не звонят даже, – недовольно проговорила пожилая женщина. – И дедушка молчит, и мама твоя тоже. Я уж сама пыталась дозвониться, но не получается.

– А в том районе сейчас какой-то циклон, кажется. Я случайно прогноз погоды услышала. Как раз в том районе, передали, буран. Может, поэтому и связи нет?

– Может, и так. Сегодня обязательно прогноз послушаю. Я в последнее время перестала его слушать. А то узнаешь про магнитные бури, и боишься. И знаешь, Машенька, чувствовать себя лучше стала. А почему ты про Эдуарда не спрашиваешь?

– Зачем? Он мне неприятен. Я терплю его из-за мамы. Я ему говорила об этом. Знаешь, бабушка, может, я, когда была маленькая, и стала бы звать его папой и привыкла бы, но он сам запретил. Я это очень хорошо помню. Наверное, единственное, что помню из детства.

– А ты не думала, Маша, каково приходится маме из-за твоего отношения к нему?

– Я с ней разговаривала, и она сказала, что понимает меня. Он не ругается, не обижает ни меня, ни маму. Приносит цветы, подарки дарит. Но все равно он для меня чужой. Когда я в первый класс пошла, очень хотела, чтобы у меня, как и у всех, папа был. А он… – Маша вздохнула.

– Ладно, что теперь говорить, ты уже почти взрослая, живешь у нас, с отчимом не общаешься.

Медвежий Угол

– Стихает непогода, – стоя у окна, заметил Лосин.

– Как вы думаете, майор, – негромко спросил Войцевский, – Ира жива?

– Надеюсь на это. Хотя, если честно, не думаю. Все-таки она женщина городская, а в такую пургу и местные нередко гибнут. Полковник Зимин, он специалист по розыску преступников в тайге, говорит, что Денов бросит ее. Но я и мои товарищи считаем, что Денов вашу дочь не тронет. Однако кто знает… Как только буран утихнет, сразу на место падения отправятся спасатели, и они начнут поиск. Подключим охотников и…

– Господи, – простонал Войцевский, – помоги ей. Я не звоню домой – делать вид, что все нормально, не смогу. А как сообщить жене и внучке о гибели Ирины?

– Да погодите вы ее хоронить. Можно сказать почти наверняка – Денов не преступит таежный закон. Ему ведь сейчас удача ой как нужна. Правда, он отморозок. Если уж на льдине с батяней своим мужика слопали, то в сопках, да в такую погоду… Хотя, может, они сумели добраться до заимки. А уж там наверняка все найдется. Может, даже и оружие. Вот этого бы не хотелось. Стреляет он быстро и метко. В глаз белку из мелкашки бил. А если там карабин имеется, то положит он людей, когда его брать будут. И те места он знает, как хозяин квартиру. Хотя оружие давно не оставляют в подобных избушках. Но наверняка не скажешь… В общем, непогода утихнет и начнется розыск, район обложат. Думаю, через пару суток сумеют выйти на его след. Зима сейчас напакостила, но как только погода установится, то на нас работать начнет. В заимке Денов долго не просидит. Да и найти ее вполне могут. Печку-то топить надо. Конечно, часто устраивают дымоход под землей, и дыма не видно. Но запах, протаины на снегу и сажа остаются. А при тридцати одном градусе без огня закоченеешь. Так что главное, чтоб метель эта чертова прекратилась. Давненько такого я не видел. Но стихает, кажется. Да и синоптики обещают. Вы есть не хотите? А то ведь…

– Не до еды мне сейчас, – вздохнул Войцевский. – Как подумаю, что Ира с этим людоедом находится, сердце замирает. А с другой стороны, без него она бы точно погибла. Вот полковник говорил о каком-то таежном законе. Однако этот людоед нарушил не только государственный закон, но и человеческий. Страшно говорить об этом, даже представить невозможно…

– Да это понятно. Рассуждать вроде бы легко. Мол, за это стрелять надо и так далее. Но тут ведь и другая сторона есть. Да именно так! – увидев возмущенный взгляд собеседника, кивнул майор. – Льдина уходит все дальше, помощи нет. Когда их хватятся, неизвестно. А с Афанасием был сын, его ребенок. Сам он та еще мразь, зверюга. Но он жизнь своему сыну спасал. Пацан умер бы от голода у него на глазах. Конечно, противно даже слушать об этом, но, однако, все это было. И вполне возможно, что если бы Афанасий тогда в побеге не съел своего подельника, то их слопал бы на льдине тот. В таких случаях человек становится зверем. Конечно, это ужасное преступление, но тем не менее…

– А как бы поступили вы, майор, если бы оказались в подобной ситуации?

– Каждый из нас не раз задавал себе этот вопрос. И никто, я в этом уверен, честно не ответил. Потому что в такой ситуации… – Майор выругался.

Войцевский вздохнул:

– А вы, наверное, правы, майор. Я понимаю, что это ужасно, бесчеловечно, и никто не поймет и не примет этого. Но ведь видеть, как умирает от голода ваш ребенок… Господи, пусть он ее просто убьет!..

– Все будет хорошо. Конечно, трудно поверить в таежное благородство бандита, еще и людоеда в придачу, но в жизни порой бывает такое, что кажется невероятным. Я понимаю вас, вы не можете не думать об этом, но нужно как-то успокоиться, а то шибанет вас инфаркт, и дочь Ирины останется и без мамы, и без деда. Пока неизвестно, жива Ирина или нет. Давайте выпьем, – майор достал из сейфа бутылку коньяка и две рюмки, – неплохой коньяк. А потом пойдем обедать. Ну, за все хорошее! – Он поднял рюмку. – В хорошее верить надо. А вторую выпьем за то, чтобы здесь выпить втроем, вы, ваша дочь и я. И мою жену еще позовем, Татьяну. Она очень за Ирину переживает.

– Спасибо, – кивнул Войцевский. – Надеюсь, это пожелание сбудется.

Поселок Белка

– Ну что, мужики, – сказал седобородый мужчина, – подмогнем власти? Надобно найти этого сукиного сына. Он…

– Слышь, Михалыч, – перебил его плотный мужик в бушлате, – а ведь Денов вроде как ни за что срок-то получил. Али не слыхал, что говорят в Выселках?

– Да проблема сейчас не в том, за дело он в лагере был или нет. Он сейчас убийство готовит, и с ним двое людей. А может, уже и один остался. Он же зверюга, Ванька-то. Афанасий его с малых лет к людскому мясу приучал, да и сам…

– Слышь, Михалыч, – усмехнулся мужик с окладистой бородой, – а ты вот что нам сообщи. Ежели бы ты вот так оказался на осколке льда, что делал бы? Осуждать мы все горазды, а вот если представить такую ситуацию, тогда, может быть, и сам бы слопал свою Валюху, она баба сдобная, – добавил он под хохот остальных.

– Так Ванька из лагеря бежал, – зло произнес Михалыч, – и бабу с мужиком захватил. Вполне может быть, что он и вертолет этот самый расколотил. Заставил…

– Зря ты видик купил, – сказал человек с окладистой бородой, – нагляделся там муры разной. Вон в одном фильме в самолете президент американский с террористами дерется. А на самом деле может такое быть? Да ни в жизнь. Так что не мели что попадя, Михалыч. Что касаемо нас, никто из моей родни не пойдет на охоту за Ванькой. Понятно?

– Ивану помочь, – усмехнулся парень, – то это, пожалуй, можно. Так что, Михалыч, ты не к тем обратился.

– Это ты про себя говоришь, Пятка, – недовольно буркнул крепкий мужик с трубкой в зубах. – Надо идти и отлавливать его. Он же не просто так сбег, женку свою прибить желает, а если кто попадется на пути, он и того…

– Так не вставайте у него на дороге, – усмехнулся мужик с окладистой бородой. – Натка пацаненка больного бросила и хахаля себе отыскала. Правильно сделает Иван, ежели ей горло перережет. В общем, и базарить тут нечего, мы уходим. – Он шагнул к выходу из клуба. За ним направились пятеро. Парень и еще трое тоже двинулись вперед.

– Кончать Ивана надобно, – кивнул невысокий старик. – Он же зверь сейчас бешеный и крови прольет много. Не смогут его милиционеры остановить. На учениях у них, понятное дело, все получается, но в жизни иначе. А Ванька Денов не городской пижон, он с детства тайгой воспитан, хрен его отыскать сумеют. А ежели поймет, что не дадут ему к бабе пройти, может и пострелять. Батяня его, Афанасий, сейчас наверняка послал мужиков своих, чтоб оружие сыну отнесли. Их и надобно перехватить. Нельзя Ваньке оружие сейчас в руки давать. Он и стрелок отменный, и в сопках жить умеет. Снег сейчас лежит, и по следам его найти могут, но ведь он может и бесследно ходить. Наверняка Афанасий передал ему и эту науку. В общем, надобно кончать с Иваном. Правильно ты, Митька, говоришь, – кивнул он Михалычу. – Сколько у нас мужиков осталось? Двенадцать. Жаль, конечно, что Аркадий со своими ушел, они те места очень хорошо знают. Но и вы не пацанята. Так что как утихнет непогода, идите к хребту. Там он отсиживается. Оружия ему еще не поднесли, от Выселок топать далече. В хорошую погоду и то дня два, а то и три добираться. Вот только ежели его уже там ожидал кто-то… Хотя навряд ли. В общем, как только наладится погода, отправляйтесь. И ежели завалите Ванюху, от власти благодарность поимеем и милиция не так цепляться станет. – Он подмигнул Михалычу. – Молодец ты, Митька!

– Так с твоей подсказки, Василий Демьянович, – усмехнулся тот.

С клубами пара в открытую дверь вошел мужчина в тулупе, обмел веником валенки и кивнул:

– Здорово, мужики!

– Привет, служивый, – отозвался Василий Демьянович. – Решили мы подмогнуть тебе с Деновым. Правда, Аркашка Зубов своих увел. И Пяткины все трое пошли. Ты, Бегин, имей в виду их, они запросто Ваньке помощь оказать могут.

– Погоди-ка, Василий Демьянович, – сказал старший лейтенант милиции, – ты что-то не то говоришь. Кто просил тебя о помощи? Мы сами разберемся и с Деновым, и с кем потребуется. Ясно? И не суйтесь в сопки, а то запросто неприятностей заработаете.

– Так не сможете вы его сами найти, – возразил Василий Демьянович. – Денов получил воспитание от отца своего. Кроме того, у него учитель был, ну, этот, которого медведь задрал, бывший десантник, что ли…

– Офицер морской пехоты, – поправил его Бегин.

– Вот и думай, участковый, – проговорил Михалыч. – Здоровье у Ваньки богатырское, силенка имеется. Знает приемчики, стреляет, как снайпер, нож кидает не глядя и не промахивается. Следов не оставляет. И что вы можете…

– Я сказал, – недовольно перебил его милиционер, – не суйтесь в это. Брали и не таких, как Денов. В общем, вы поняли, что делать вам там нечего? Если сунетесь, хорошего не ждите.

– Вот и помогай власти, – проворчал Василий Демьянович. – Мы же только для того, чтоб помочь…

– Я уже сказал, – повторил участковый, – не суйтесь, мы сами отработаем Денова. И еще. Перестаньте обирать оленеводов. Вы знаете, о ком я говорю. Если еще раз узнаю, заведу дело. Все понятно?

Якутск

– К этому делу надо отнестись особенно внимательно, – заявил человек с седой козлиной бородкой. – В руках беглого преступника-людоеда оказались двое пассажиров разбившегося вертолета. Кстати, есть версия, что вертолет потерпел аварию из-за попытки его захвата.

– Полная чушь! – усмехнулся полковник ФСБ. – Эксперты работали на месте падения. Нет никакого сомнения в том, что вертолет врезался в скалы, которые называются Оленьи Рога. Версия захвата исключена. Причина – плохие погодные условия. С Деновым действительно были двое, мужчина и женщина. И есть основания предполагать, что Денов взял их в качестве запаса пищи. Он людоед, бежал с конкретной целью. Кстати, обстоятельства побега будет расследовать комиссия. Слишком легко ему удалось уйти. Почему его вывезли на объект, хотя у оперативной части колонии имелась информация о его желании бежать? Но это уже дело не наше. Надо взять Денова. И очень бы хотелось, чтоб хоть кто-то из тех двоих был жив. Здесь находится отец женщины. Вторым, Соповым, интересуется уголовный розыск Санкт-Петербурга. Причина неизвестна, да сейчас это и не важно. Надо выходить на след Денова и брать его. И еще. В случае попытки сопротивления – огонь на поражение. Слава Богу, прошло то время, когда жизнь сотрудника группы захвата ничего не стоила. Вопросы есть? – Он осмотрел милиционеров. Взглянул на прокурора. – Надеюсь, возражений не будет, если руководством операцией поиска и захвата Денова займутся и наши люди?

– Странно, – проговорил подполковник, – с каких пор ФСБ занялась побегушниками? Что-то здесь не так…

– А чего непонятного? – пожал плечами полный подполковник. – Решили наконец в сопках порядок навести. А то всяких поселений полно, кого только нет. Секты разные ратуют за независимость Якутии. Так что тут давно пора ФСБ вмешаться. А вот Денова надо брать, и чем быстрее, тем лучше. А еще лучше, если его убьют. Из Червоного распадка звонили, там староверы молятся за Денова-младшего. Мол, за веру его преследуют.

– Это тоже надо учитывать, – посмотрел на него фээсбэшник. – Действительно, такое случается. И кое-кто пытается сделать из Денова мученика. В этих краях немало староверов. Они окажут помощь Денову, а этого допускать нельзя.

– С разными сектами давно пора кончать, – высказался невысокий майор милиции. – Жертвоприношения и вообще…

– Если такие сигналы подтверждаются, – недовольно возразил прокурор, – принимаются соответствующие меры. Сейчас надо брать Денова.

– Я думаю, этого хочет каждый, – усмехнулся фээсбэшник.

– Вот еще что, – заговорил коренастый майор милиции. – Некоторые из охотников в помощь нам собираются на охоту за Деновым. Я считаю, это недопустимо. Денов запросто может убить пару-тройку таких помощников. Или Афанасий узнает и захочет отомстить за сына.

– Допустить эту так называемую охоту нельзя ни в коем случае, – кивнул полковник ФСБ. – Очень хорошо, что затронули этот вопрос. Участковым инспекторам следует запретить привлекать к сотрудничеству местное население. Понятно, что без знающего эту местность проводника не обойтись, но человек должен быть надежный. Когда группы переправят в тот район? – взглянул он на офицера СОБРа.

– Как только позволят погодные условия, – хмуро ответил тот.

– А что у вас? – Фээсбэшник перевел взгляд на полковника внутренних войск.

– Да ничего, – раздраженно отозвался тот. – Погода за этого людоеда. Хватились его через семь часов после побега. Денов, оказывается, неделю рыл подкоп, благо на выездном объекте это сделать нетрудно.

– Когда вышли на его след? – спросил фээсбэшник.

– В километре от колонии. Он в речку вошел, а там как раз рыбаки лед колоть стали.

– Как же вы его пропустили к Медвежьему углу? – строго спросил прокурор. – Ведь это…

– Денов шел в сторону Чесуровки, – перебил вэвээшник, – и вышел на след оленьей упряжки, потом его след пропал. Значит, он сел на упряжку. А у Треугольника след вывел на оленье стадо. И оттуда уже четыре упряжки в разные стороны отправились. Пока установили…

– Как можно было потерять след на снегу? – усмехнулся майор.

– Опытный человек запросто уберет свой след, – ответил фээсбэшник. – А уж такой, как Денов, тем более. Не забывайте, что в тот день как раз начинался буран.

Выселки

– Здравствуй, Тамара Васильевна, – войдя, кивнула невысокая женщина. – Могу я видеть Афанасия Семеновича?

– Здравствуй, Алла, – откликнулась Денова. – Афанасий! – громко позвала она. – К тебе Алла Латышева пришла.

– Иду. – На кухню вышел Денов. – Приветствую, – посмотрел он на Аллу.

– Пришла сообщить, что Сашка мой и Егор Рябов ушли, – негромко сказала гостья, – вчера в обед. Стихает непогода-то, вот и тронулись они. А еще, Афанасий Семенович, ко мне брат приехал двоюродный. Он хочет с вами встретиться, новость у него для вас имеется.

– Так пусть приходит, – кивнул Афанасий. – Я его отца хорошо знал, мужик правильный был. Так и скажи, пусть идет. Угощение, значит, приготовим и посидим, как бывало с его отцом Денисом. И ты тоже приходи, а то Тамара моя все одна и печалится. Слыхала о внуке-то? И Иван через это в бега пошел. Я, конечно, не одобряю этого, но и в беде не оставлю. И сыну твоему Саньке Латышу большая благодарность. Ежели что надобно, ты говори, помогу.

– Спасибо, Афанасий Семенович, – поклонилась женщина. – Муки бы немного, да сахарок закончился.

– Будет и мука, и сахар, – сказал Афанасий. – Сейчас все по сусекам скребут. Ежели пурга продержится еще неделю, многие без хлебца останутся. Все на магазин надеются, забыли, что не всегда хлеб привозят. А я свой хлебушек ем. Ты не волнуйся, сейчас принесут муку и сахар. Может, еще чего требуется? Так говори, не тушуйся.

– Кто-то уже пошел к Ивану, – уверенно проговорил старший лейтенант милиции. – Но вот кто, не пойму.

– А что тут понимать-то? – вошел в комнату дядя Лука. – Латыш Сашка и Егор Рябов. Нет их в поселке, со вчерашнего дня нет. Вечерком, наверное, и отправились к Ивану.

– А ты чего явился-то? – спросил Торов с капитанскими погонами.

– Так дела есть. Мужиков отправить надобно. Шестеро пойдут. И братан мой звонил, Василий, в Белке он народец подобрал. Правда, участковый этот новый, Бегин, ни в какую помощь не принимает. И говорит, мол, ежели полезете – под статью попадете. Что Олегу делать-то?

– Договорюсь я с Пашкой, – сказал старший лейтенант. – А то и Олег с ним поговорит. Нельзя, мол, желание народа помочь закону на корню пресекать.

– Да если что с кем из этих помощников случится, – усмехнулся капитан, – то Бегину в первую очередь шею намылят. Ты как участковый должен это знать. Если кто-то пострадает, то с Олега погоны снимут.

– Да погоны я и сам снять хочу, – буркнул старший лейтенант. – Как дядьку в Якутске прихватили со взяткой, жизни спокойной не стало. Хорошо еще, что Ванька в бега ушел, а то ведь запросто могли дело пересмотреть, и тогда вообще кранты…

– Да никто бы ничего не пересматривал, – успокоил его Василий. – Для этого надо адвоката хорошего иметь, а Деновы, сам знаешь, дикари.

– А мне, племяши, вот что интересно, – посмеиваясь, заговорил Лука Демьянович. – Как же вы вдвоем не сумели справиться с Иваном? Вас же приемчикам разным обучают. Али только в кино вы любого супостата запросто скручиваете?

– Да перебрали мы тогда, – поморщился Олег. – А то запросто сделали бы Ваньку. Мы на ногах не держались. Да и полезли поэтому. Хотя Денову давно место в тюрьме.

– Сейчас главное, чтоб он до Выселок не добрался, – сказал дядя Лука, – а то ведь начнет с вас, пожалуй. Он-то в курсах, что ни за что в камере оказался. Но сейчас ему в любом случае не жить. Либо прибьют тут, либо в камере для пожизненно осужденных подохнет. Таким, как Денов, в камере…

– Хотелось бы самим с ним управиться, – перебил его Василий.

– Так это запросто. Позвоню братану, он установит, где Ванька, и вас туда доставят, вот и разберетесь.

– Да хорош тебе, дядька Лука, – обиделся Олег. – Ты лучше парочку людей посади у Гришки. А то вдруг Иван туда проскочит, он же положит и Натку, и Гришку. А этого бы не хотелось.

– Вот как раз и пришлось бы впору, – усмехнулся Лука Демьянович. – Что за дела у вас с Гришкой этим? Не просто так вы о нем печетесь, как о себе. Натку, что ли, оберегаете? С чего бы это?

– Платит хорошо, – подмигнул ему Олег.

– Кстати, ты об оплате вспомнил, – усмехнулся Лука Демьянович. – Моим ореликам тоже плата нужна будет. И мужики Васькины, конечно, задарма под Иванов нож не пойдут. Так что пускай ваш бизнесмен кошелек раскрывает. А то ежели на вас понадеется али на милицию, то без головы останется. Иван – мужик сурьезный, натуры звериной, и идет он именно за головами Натки и Гришки. Или, может, вы платить мужикам станете?

– Ну ты даешь, дядька! – удивился Олег. – Неужели с нас бабки брать будешь? Ведь мы все-таки…

– Бабок не надо, – Лука Демьянович хихикнул, – стар я стал, а вот деньгу готовьте, племяши.

– Да хорош тебе, Лука Демьянович, – вздохнул Олег. – Сейчас пока ничего конкретного сказать нельзя. А уж потом мы тебя небось не забудем.

– Вот что, милые мои племяши, это «потом» неизвестно, когда будет. Но я ж не для себя деньги собираю, а для сына. Вот ему и должны будете. Сколько конкретно, я вам скажу, когда с мужиками рассчитаюсь. Ну а с Василием, братом моим единокровным, сами, значит, разговор о бабках иметь станете. Он ведь тоже не о себе волнуется, а своим сынам хочет кое-что оставить. Антон и Михаил приедут на днях. Вот, значит, им и будете оплачивать смерть Ваньки.

– Погодите, Лука Демьянович, – сказал Василий, – за что платить-то? Ну ладно, тому, кто грохнет Ваньку, премия положена. А остальным за что?

– Да шуткую я! – засмеялся Лука. – Неужто мы со своих племяшей брать что-то будем? Папаня ваш, брат наш, у всех в уважении был. Хотя и кончил плохо, но мы память его оберегаем. Вот в ментовку вы, конечно, зазря пошли. Хотя с вашими головами только там и работать. Но, как я понял, вы вот-вот уйдете из рядов славной нашей милиции. И чем же заняться решили?