Текст книги "Через все испытания"

Автор книги: Борис Мутовин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

5 сентября дивизия форсировала реку Мжа и продолжала наступать в юго-западном направлении. 7 сентября мы подошли к селу Первомайское, но с ходу взять его не смогли. До 14 сентября шли бои на этом рубеже. Храбро сражались воины всех частей и подразделений, особенно – артиллеристы 158-го гвардейского артиллерийского полка. Они отбили несколько танковых атак.

Как ни сопротивлялись фашисты, но были вынуждены уйти из Первомайского. Дивизия с ходу форсировала речку Брестова, зашла в тыл врага и 18 сентября совместно с 72-й и 81-й гвардейскими дивизиями ворвалась в город Краоноград. К утру 19 сентября 1943 года он был полностью очищен от фашистов.

После взятия Краснограда мы в составе 24-го стрелкового корпуса перешли во второй эшелон 7-й гвардейской армии. Очищая от разрозненных групп противника освобожденные передовыми частями села, соединение прошло через Карловку, Павловку, Грабовщину, Нехворощ, Ливенское, на ходу пополняясь личным составом за счет местного населения.

Получить пополнение и укомплектовать подразделения – это еще полдела. Главное – суметь в короткий срок подготовить бойцов к тяжелым, изнурительным боям. Для этого политотдел и штаб дивизии приняли все необходимые меры. Ночью, урывками в дневное время офицеры штаба, политработники беседовали с новичками, передавали им боевой опыт, учили их уничтожать огневые точки, танки, самолеты и живую силу противника.

В то же время политотдел позаботился об укреплении ротных и батальонных партийных и комсомольских организаций за счет коммунистов и комсомольцев тыловых подразделений, команд выздоравливающих. Со вновь назначенными парторгами и комсоргами рот и батальонов мы провели занятия, инструктажи. Состоялись партийные и комсомольские собрания, на которых подводились итоги боев, отмечались героические подвиги коммунистов и комсомольцев, а главное обсуждались вопросы, связанные с обеспечением их авангардной роли в предстоящих боях за Днепр в период его форсирования, захвата и удержания плацдарма.

До Днепра оставалось 80 километров. 22 сентября 1943 года гвардейская дивизия в авангарде 24-го корпуса вновь была введена в бой в междуречье Ворожлы и Орели. Перед ней была поставлена задача к вечеру 23 сентября выйти к Днепру, и с ходу, не дав противнику опомниться, форсировать реку, захватить плацдарм на правобережье и удерживать его до подхода главных сил 24-го корпуса и всей армии.

Несмотря на проливной дождь и непролазную грязь, к исходу дня 23 сентября все части дивизии достигли левого берега Днепра в районе совхоза имени Тельмана и села Карпенки. К тому времени группа бойцов саперного батальона во главе со старшим лейтенантом Б. Гильдуниным пригнала к месту переправы "флотилию" рыбацких лодок, плотов, бочек, бревен. Это оказалось как нельзя кстати. Вместе с местными жителями бойцы собирали все, что могло пригодиться для переправы.

Днепр в местах, где планировалось форсирование, широк, быстр, глубок. Его левый берег – пологий, изобилует озерами, лиманами, местами болотистый, редко можно увидеть кустарник. Правый – преимущественно крутой, изрезан оврагами.

Фашисты возлагали на Днепр большие надежды. Они считали, что он станет преградой перед которой неизбежно должно остановиться стремительное наступление Красной Армии, рассчитывали под защитой реки перегруппировать свои войска, привести их в порядок, принять пополнение, перейти к затяжной позиционной войне. На берегах Днепра были оборудованы доты и дзоты, выкопаны глубокие траншеи, протянута на десятки километров колючая проволока, заминированы поля и дороги.

К 22 часам 23 сентября 1943 года по приказу генерала А. В. Скворцова командир 225-го гвардейского полка гвардии майор П. А. Плешков, назначенный вместо Хороленко, закончил формировать передовой отряд. В него вошли только коммунисты и комсомольцы, в их числе и разведчики во главе с командиром взвода Иваном Алексеевичем Григоровым, удостоенным позже звания Героя Советского Союза. Входили в отряд также саперы-разведчики – командир взвода разведки 89-го гвардейского отдельного саперного батальона старший лейтенант Р. Г. Иванов, старший сержант М. С. Лысов и ефрейтор М. М. Медведев, связисты лейтенант С. О. Гуревич, рядовые М. Е. Гриненко и И. Ф. Корнев, рота автоматчиков 225-го гвардейского полка, взвод станковых пулеметов. Командиром отряда был назначен старший лейтенант Г. А. Кузнецов, а его заместителем по политчасти – старший лейтенант А. Т. Ануфриев. Бойцы были вооружены автоматами, ручными и противотанковыми гранатами, ручными и тремя станковыми пулеметами, небольшим количеством противотанковых и противопехотных мин, были у них средства проводной и радиосвязи. Командир дивизии побеседовал с личным составом отряда, подчеркнув огромное значение поставленной перед ним задачи. Состоялось открытое партийно-комсомольское собрание с повесткой "Боевую задачу выполним. Днепр форсируем, плацдарм завоюем и удержим".

Артиллерия, минометы и станковые пулеметы стрелковых полков и 158-го гвардейского артиллерийского полка заняли огневые позиции и были готовы поддерживать переправу передового отряда и захват плацдарма на острове Глинск-Бородаевский.

23 часа 23 сентября. Тишина. Лишь слышен плеск воды у берега. Вместе с бойцами передового отряда мы притаились в кустах. И вот – время! Соблюдая максимальную осторожность, бойцы подходят к берегу, где их ждут заранее подготовленные плоты, рыбацкие лодки, грузятся и тихо отходят от берега... В первых двух лодках находились проводники – местные жители из села Карпенки Т. А. Билык и И. К. Онуприенко. Много лет они рыбачили в этих местах, отлично знали нрав Днепра и остров Глинск-Бородаевский.

Тихон Аринахович Билык направил лодки не прямо на крутой берег острова, где, как было известно, находились огневые точки противника, а на его юго-восточную часть, на отмель. Лодки шли быстро, плавно, без шума и скрипа (весла были обмотаны тряпками) и вскоре причалили к берегу. Фашисты вели беспорядочную стрельбу, освещали ракетами часть острова и плеса Днепра, но было ясно, что десант они не обнаружили.

Через час лодки возвратились. Началась переправа всего отряда. Вместе с местными жителями теперь в ней участвовали саперы 89-го гвардейского саперного батальона.

Разведчики тем временем зашли в тыл противника, находившегося на острове, перерезали провода телефонной связи, идущие к основным силам обороны, расположенным на правом берегу Днепра в Домоткани и Бородаевке. Внезапное нападение вызвало среди фашистов панику. Началась беспорядочная стрельба, в воздух полетели ракеты, освещая Днепр и остров. Переправившись, передовой отряд был обнаружен, но сумбурный неприцельный огонь пулеметов и автоматов противника большого вреда ей не принес.

К 2 часам 24 сентября передовой отряд полностью переправился на остров Глинск-Бородаевский и сразу же вступил в бой с противником. Фашисты были выбиты из траншей и окопов в районе переправы и оттеснены в глубь острова, к протоке, отделявшей остров от правобережья Днепра.

Вслед за передовым отрядом начали переправляться батальоны и спецподразделения 225-го гвардейского полка. Первой форсировала реку оперативная группа штаба полка во главе с майором П. А. Плешковым. Но переправа полка затянулась: слишком мало было плавсредств. Полковые пушки переправляли на плотах, которые буксировали лодками.

И вот уже начался рассвет. Сразу же в небе появилась "рама" самолет-разведчик и корректировщик артогня противника. Переправа подверглась непрерывному артиллерийскому и минометному обстрелу. Но и в этой обстановке бойцы продолжали делать свое дело. К 16 часам 24 сентября полк в полном составе уже был на острове.

Несмотря на ожесточенное сопротивление фашистов, к вечеру того же дня батальоны вышли к протоке, нашли броды и стали готовиться к ее преодолению. Но основные силы дивизии еще оставались на левом берегу Днепра. Политработники проинформировали личный состав об успешном форсировании основного рукава Днепра, о высадке на остров Глинск-Бородаевский воинов 225-го гвардейского полка. В беседах приводились примеры героизма и отваги саперов, разведчиков и связистов, проложивших по дну реки проводную связь. Но мы подчеркивали, что самое трудное впереди: необходимо всем полкам и спецподразделениям форсировать Днепр, расширить захваченный плацдарм и удержать его.

24 сентября командующий армией генерал М. С. Шумилов вызвал на свой наблюдательный пункт всех командиров дивизий, корпусов, начальников политотделов соединений и приказал в ночь на 25 октября Форсировать Днепр, нанося главный удар левым флангом на участке Новый Орлик, устье реки Опедь, то есть в полосе 25-го и 24-го гвардейских корпусов. В соответствии с этим командир 24-го гвардейского корпуса приказал командиру 78-й гвардейской дивизии до рассвета 25 сентября переправиться на остров Глинск-Бородаевский и перебросить разведывательные группы в район Домоткани.

Это были трудные дни и ночи. Всюду, на всех участках, совершался массовый героизм. Нельзя не сказать о том, что фашисты прилагали все усилия, чтобы задержать советские войска, сорвать переправу людей, техники на правый берег Днепра. Артиллерия, авиация вели постоянный обстрел реки, берега. Казалось, что нет никакой возможности проскользнуть по Днепру хотя бы одной лодке. Но они проходили. К тому же переправляли орудия, минометы, тягачи и автомашины.

Нам, политработникам, в эти дни приходилось беседовать с бойцами и в ходе переправы, и в период штурма того или иного укрепления. Беседа зачастую заключалась в том, чтобы сказать несколько ободряющих слов. Но они были нужны, вселяли в бойцов уверенность в успехе.

Вспоминая те дни, вижу людей, с которыми встречался, на которых готовил наградные листы. Сколько же подвигов было совершено только за период форсирования Днепра на участке дивизии!

Высокого звания Героя Советского Союза был удостоен сапер-разведчик ефрейтор М. М. Медведев. При высадке десанта на остров Глинск-Бородаевский им был получен приказ разведать обстановку. Пробираясь кустами, он вдруг услышал немецкую речь, прижался к земле, пополз. Неожиданно ракета высветила две группы фашистов. Одну у самой реки, другую – несколько выше. Ефрейтор бросил в них несколько гранат, полосонул по ним из автомата. Гитлеровцы начали стрелять наугад. Но вскоре наступила тишина. Значит, фашисты отошли. Медведев пополз дальше. На его пути встретилось несколько убитых гитлеровцев. У берега в кустах покачивались на волнах шесть лодок. Быстро соединив их вместе обрывками каната, ефрейтор погнал лодки к месту посадки десанта.

Возвратясь на остров, он вновь пошел с группой бойцов в глубь его. Воины почти сразу же наткнулись на минное поле. Осторожно, но быстро, одну за другой, извлекал Медведев мины из песка, быстро вынимал взрыватели. К рассвету группа обезопасила довольно большой участок. Но в это время разведчики были обнаружены. На их уничтожение враг бросил до роты автоматчиков. Завязался неравный бой. Несколько раз гитлеровцы атаковали, но каждый раз откатывались под метким огнем разведчиков. Вскоре их поддержала артиллерия с левого берега Днепра.

Возвратившись на переправу и доложив о результатах разведки, Медведев вместе с товарищами на пароме из двух лодок под ураганным огнем противника стал переправлять воинов через Днепр. Во время одного из рейсов лодку пробило снарядом. Старший на пароме командир саперного взвода лейтенант М. Сорокин был тяжело ранен. Медведев принял командование на себя. Быстро заделали пробоину. Расчет пушки, доставленной на берег, с ходу вступил в бой.

На другой день, участвуя в отражении атаки противника, Медведев уничтожил 15 фашистов. В его представлении к званию Героя Советского Союза написано:

"М. М. Медведев – один из самых отважных и бесстрашных саперов части, неоднократно участвовавший в разведке и захвате "языка", разминировании минных полей, установке мин в глубоком тылу противника, в подрыве и минировании мостов".

Подлинный героизм при форсировании Днепра проявили и другие воины. Трудно, вернее, невозможно рассказать обо всех, кто совершил подвиги в те напряженные дни. Все боевые подразделения стрелковых полков, артбатарей наконец были переправлены через Днепр. Очищая остров от мелких групп противника, они вышли к протоке и вслед за 225-м гвардейским полком с ходу форсировали ее. Уже к 18 часам 25 сентября боевые подразделения полков были на правобережье Днища, и вели бой за расширение захваченного плацдарма в районе Домоткани.

Первым в ночь на 25 сентября форсировал протоку и вышел на правый берег Днепра в районе Домоткани взвод автоматчиков под командованием 19-летнего комсомольца младшего лейтенанта Евгения Семеновича Ерофеева. Противник сразу же атаковал смельчаков и попытался сбросить их в реку. Девять атак отразили бойцы. Но враг не унимался. Он открыл артиллерийский и минометный огонь. Самолеты сбросили десятки бомб на этот небольшой клочок земли. Взвод нес большие потери. И вот Ерофеев уже сам лег за пулемет. Вскоре он остался один. Истекая кровью, переползая от одного пулемета к другому, младший лейтенант продолжал вести огонь по наседавшему врагу. В этом бою Ерофеев уничтожил более 50 солдат и офицеров противника. Захваченный плацдарм был удержан, и на него стали переправляться другие подразделения полка.

За беспримерный героизм, проявленный в бою на днепровском плацдарме, гвардии младшему лейтенанту Евгению Семеновичу Ерофееву было присвоено звание Героя Советского Союза.

225-й гвардейский полк переправился на захваченный клочок земли, сумел его расширить – захватил прибрежную часть села Домоткань и прилегающую к берегу бахчу. Весь день 25 сентября он вел бой. В это время подошли 223-й и 228-й гвардейские полки и сразу вступили в схватку с врагом, которая продолжалась всю ночь на 26 сентября. Только к исходу следующего дня удалось полностью овладеть Домотканью.

Воспользовавшись тем, что все боевые подразделения с острова Глинск-Бородаевский переправились на правобережье Днепра и вели бои за расширение плацдарма, а на острове по существу, кроме связистов и саперов, никого не осталось, фашисты в ночь на 27 сентября переправили через протоку на западную часть острова до 500 автоматчиков с пулеметами. Они нарушили телефонную связь наблюдательного пункта дивизии на левом берегу Днепра с командными пунктами командиров полков, вышли непосредственно к переправе через основное русло Днепра и парализовали ее нормальную работу.

В то же время противник начал артиллерийский обстрел и бомбежку передовых подразделений на плацдарме, атаковал танками и пехотой правый фланг дивизии, где находился 228-й полк. Фашисты стремились отрезать наши полки от протоки, окружить их и уничтожить. Завязался бой, в ходе которого фашисты потеряли более 20 танков и до двух батальонов пехоты. Но отрезать от протоки, окружить и уничтожить наши части гитлеровцы так и не смогли.

С наступлением рассвета их пехота и танки предприняли атаку правого фланга 228-го полка. Она длилась около двух часов. За ней последовали вторая и третья. Гитлеровцам удалось прорваться в тыл наших частей на острове Глинск-Бородаевский. Подвоз боеприпасов и продовольствия на плацдарм, налаженный с большим трудом, был по существу прерван. Обстановка складывалась очень неблагоприятно. Генерал А. В. Сквордов начал нервничать. Его можно было понять: создалась угроза тому, что было добыто огромным трудом, оплачено жизнью сотен людей.

– Что будем делать? – спросил он, когда офицеры штаба и политотдела собрались в его землянке, чтобы обсудить создавшееся положение.

Наступило молчание. Каждый понимал, что комдив ждет конкретных предложений, хорошо продуманных и выполнимых, но, видимо, их ни у кого не было.

– Так как же быть? – продолжал комдив. – Учтите, что остров оставлять нельзя – это связующее звено между основными силами дивизии и плацдармом на правом берегу Днепра. Потерять остров – значит лишиться плацдарма...

– А если сформировать отряд из только что прибывшего пополнения и бросить его на помощь саперам и связистам, оборонявшим переправу, предложил один из офицеров штаба.

Скворцов внимательно посмотрел на него, и взгляд его оживился.

– И я подумывал об этом. Сколько бойцов можем набрать?

– Двести. Не больше, – ответил тот же офицер.

– Хорошо. Сформируйте взводы. Командирами назначьте офицеров штаба и политотдела, – приказал генерал, ни к кому конкретно не обращаясь: те, кто должен был делать это, знали, что слова комдива относятся именно к ним.

– Разрешите мне возглавить отряд, – попросил я комдива.

Он на минуту задумался, затем взглянул на меня.

– Разрешаю. Хотя... – Скворцов рубанул ладонью воздух. – Все будет хорошо – уверен. Сами подберите командиров взводов...

На этом совещание закончилось. Я сразу же приступил к делу. На формирование отряда понадобилось немного времени. В тот же день, разъяснив бойцам задачу, отметив ее особо важное значение, я собрал короткое совещание командиров взводов, поинтересовался, как они думают действовать. Настроение молодых командиров мне понравилось: хорошо представляли всю сложность предстоящей задачи и были готовы во что бы то ни стало выполнить ее.

Особо поговорил с капитаном К. П. Зыряновым – помощником начальника политотдела по комсомольской работе. Он впервые командовал взводом, и мне хотелось подбодрить его, дать кое-какие советы.

– На острове в опасном положении находится НП командира двести двадцать пятого полка майора П. А. Плешкова, – сказал я после того, как мы обменялись мнениями о предстоящей операции. – Будете пробиваться к нему, окажете ему помощь. Обстановка там сложная – учтите.

Зырянов понимающе кивал. Это был смелый, инициативный офицер, и я ни на секунду не сомневался в том, что задание он выполнит, будет действовать решительно.

К вечеру под огнем противника мы переправились на остров. Нас встретил заместитель командира 89-го гвардейского саперного батальона капитан И. Д. Лимонов.

– Как тут у вас дела? – поинтересовался я, глядя на закопченное лицо офицера.

Он устало махнул рукой:

– Деремся. Имеем задание к переправе фрицев не подпускать. Но людей маловато. Но теперь силы прибавились. Можно ударить по фашистам.

– Ударим! Да так, чтобы навсегда запомнили этот день, – согласился я.

Объединенными силами, открыв огонь из всех имеющихся у нас видов оружия, мы организовали первую атаку противника и несколько оттеснили его. Но сразу же последовал артиллерийский обстрел и бомбежка с воздуха наших позиций. Мы с капитаном Лимановым укрылись в одном окопе. И все! Больше я уже ничего не видел и не слышал. Не знаю, сколько прошло времени – быть может, всего несколько минут, но они показались мне вечностью, когда я снова увидел свет и вздохнул полной грудью. Мой ординарец младший сержант И. Яковлев, заботливо стряхивая с нас песок, говорил:

– Ну и подзасыпало вас. Были рядом, а потом гляжу – после взрыва снаряда куда-то пропали. Ну, думаю, все. А потом понял: засыпало вас.

Мы переглянулись с Лимановым и нелепо рассмеялись. Просто от радости, что снова смерть прошла рядом.

...Бой шел всю ночь. К утру фашистские автоматчики были выбиты с острова. К этому времени капитан Зырянов через связного доложил, что его взвод и отделение связистов под командованием лейтенанта С. О. Гуревича отбили атаки фашистов и достигли НП 225-го полка, восстановили проводную связь. За мужественные и умелые действия лейтенант С. О. Гуревич был удостоен звания Героя Советского Союза, а капитан К. П. Зырянов был награжден орденом Красного Знамени.

Доложив генералу А. В. Скворцову о выполнении задания, я решил навестить командира 225-го полка майора П. А. Плешкова. Знал его давно, вместе воевали под Сталинградом, Курском. К тому же оба были сибиряками это нас вроде бы даже роднило. Петр Антонович был призван из запаса в начале войны, был командиром взвода разведки, помощником начальника штаба полка по разведке, начальником штаба полка. Его любили за смелость, общительность, за умение в любой обстановке не унывать, не терять самообладания.

Признаться, торопился к Плешкову я не только потому, что хотел увидеться с ним. Меня мучил вопрос: почему он не перешел вместе с батальонами на правобережье Днепра, а остался на своем наблюдательном пункте на острове.

Не мог же он не знать, что подвергает и себя, и всех, кто рядом, смертельной опасности.

Петр Антонович встретил меня с тревогой во взгляде. Вид у него был растерянный, виноватый. Предупредив мои расспросы, сразу же пояснил:

– Хотел, как лучше, а получилось... Плохо получилось. Я ведь что думал: не буду переносить наблюдательный пункт на правый берег – здесь мне удобней, видны боевые порядки всех батальонов, управлять ими удобнее... – Офицер замолчал и стоял, опустив голову, крепко сцепив пальцы рук.

– Ошибка ваша дороговато обошлась, – стараясь говорить как можно спокойнее, ответил я. – Лучше бы, конечно, вам вместе с батальонами перейти протоку, как это сделали командиры двести двадцать восьмого и двести двадцать третьего полков. Своим присутствием они поднимали дух бойцов, да и управлять полками им было легче.

– Я это понял, – с болью в голосе сказал Плешков. – Урок на всю жизнь.

– А что все-таки произошло на НП? – сменил я тему разговора. – В общих чертах знаю, а вот детали мне неизвестны.

– Окружили фашисты НП, связь нарушили. Хотели, видимо, нас живыми взять. Уж больно нагло действовали. Часа два шел бой. Многие погибли. Осталось нас всего несколько человек. А фашисты, почувствовав это, в открытую пошли на нас. Отбивались мы, как могли. Тут и помощь подоспела капитан Зырянов с бойцами. Если хотите детали знать, поговорите с младшим сержантом Павловым. С ним мы отбивались...

В тот день я со многими беседовал. С Никанором Павловым, Иваном Бурмистровым (оба связисты, удостоенные за подвиги, совершенные при форсировании Днепра, звания Героя Советского Союза), другими офицерами, сержантами, солдатами. Было решено наиболее отличившихся представить к наградам, и, естественно, мне, начальнику политотдела, следовало знать, как и в чем проявили себя бойцы, командиры, политработники. Многое из того, что узнал, навсегда осталось в памяти.

...Рота старшего лейтенанта Г. А. Кузнецова отбила контратаку и стала преследовать противника. И вдруг – пулеметный огонь с фланга преградил путь. Бойцы залегли. К Кузнецову подполз красноармеец С. Галимзянов и попросил разрешение уничтожить вражеский расчет пулемета. Кузнецов ответил не сразу: знал, что боец идет на слишком рискованный шаг. Но потом, когда Галимзянов напомнил, что под Сталинградом приходилось и труднее, опаснее, старший лейтенант согласился с ним.

Около трехсот метров пришлось ползти бойцу. Когда до пулемета оставалось несколько шагов, он достал гранаты и метнул три из них. Пулемет замолчал. Решительным броском Галимзянов достиг укрытия и ударил по фашистам из автомата. Уничтожив несколько гитлеровцев, он захватил пулемет и доставил его в свою роту.

...В бою за колхоз "Коммунар" рота старшего лейтенанта Г. Кузнецова вырвалась далеко вперед. Противник в это время контратаковал полк крупными силами пехоты и танков при поддержке пикирующих бомбардировщиков. Рота Кузнецова осталась в тылу врага. Оказавшись в окружении, бойцы сражались как герои, до последнего патрона. Многие погибли. Был тяжело ранен и командир. Он отдал приказ во что бы то ни стало выйти из окружения. И приказ был выполнен. Трое суток с боями пробивались воины к своим. И все это время красноармеец Галимзянов нес на себе командира. Не раз Кузнецов требовал оставить его, говорил Галимзянову, чтобы он вместе с оставшимися бойцами выходил из окружения, но тот и слушать не хотел. В конце третьей ночи они дошли до переднего края противника, собравшись с силами, неожиданно напали на фашистов, вызвали среди них панику и, воспользовавшись ею, вышли в расположение своего полка.

За боевые подвиги гвардии старшему лейтенанту Георгию Антоновичу Кузнецову и рядовому Салимзяну Галимзянову было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

...Командир пулеметного взвода 19-летний комсомолец гвардии младший лейтенант В. А. Таначев переправился через Днепр вместе с передовым отрядом. Огнем станковых пулеметов его взвод расчищал путь передовому отряду, прикрывал переправу от гитлеровцев. Только 25 сентября было отбито 13 атак противника. Когда же в одном из расчетов погиб первый номер, командир, будучи уже дважды раненным, лег за "максим" и продолжал уничтожать рвавшегося к переправе врага.

Но вот кончились патроны. Пулеметы замолкли. Таначев трижды водил бойцов в рукопашную схватку. Взвод, уничтожив более сорока гитлеровцев, удержал свой рубеж. Но Таначев после четвертого ранения был эвакуирован с поля боя. Будучи в медсанбате, он написал заявление с просьбой принять его кандидатом в члены партии. Он писал:

"...Прошу принять меня кандидатом в члены ВКП(б). Где бы я ни был, я обязательно вернусь в свой полк и батальон. У меня личные счеты с фашистами за мои раны и потерянную кровь, за горе и слезы нашего народа. Теперь я поопытнее стал и обещаю бить, истреблять и гнать с родной земли фашистскую нечисть более умело и беспощадно.

28 сентября 1943 г. В. А. Таначев"{2}.

Подвиги комсомольца Василия Таначева в боях были высоко оценены. Ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Немало героизма проявили минометчики. Это они с первых минут форсирования Днепра находились в боевых порядках стрелковых рот и вместе отбивали одну за другой атаки противника. Так, командир минометного взвода коммунист гвардии старший сержант Е. Златин, будучи уже раненным, личным примером увлек бойцов в бой. На его боевом счету было более тридцати уничтоженных солдат и офицеров противника. Он тоже удостоен звания Героя Советского Союза.

...Трудно было на переправе, но еще труднее приходилось тем, кто защищал захваченные плацдармы на правом берегу Днепра. Маленькие клочки земли, занятые нашими частями, простреливались вдоль и поперек, со всех сторон на них шли танки и немецкая пехота. За спиной бойцов была глубокая река, а над головами натужно выли "юнкерсы". Напряжение боев на правобережном плацдарме нарастало. Враг перебрасывал сюда свежие силы, подтягивал танки. Он предпринимал атаку за атакой, приднепровские холмы и овраги по нескольку раз переходили из рук в руки.

27 сентября усилиями бойцов и офицеров 89-го гвардейского саперного батальона был наведен первый на Днепре в районе переправы дивизии понтонный мост. Противник бомбил и обстреливал его, неоднократно разрушал, но саперы вновь и вновь под непрерывным огнем противника восстанавливали мост. Первым по нему прошел 158-й гвардейский артиллерийский полк и сразу вступил в бой с пехотой и танками противника юго-западнее Домоткани, где стрелковые части дивизии вели упорное сражение за расширение плацдарма.

Командующий армией приказал вслед за артиллеристами переправить на остров Глинск-Бородаевский свой резерв – 19-ю стрелковую дивизию с задачей не допустить прорыва противника на остров, в тыл войскам, захватившим плацдарм на правобережье.

Фашисты не могли смириться с потерей Домоткани и предпринимали одну за другой мощные атаки, в которых при поддержке бомбардировщиков участвовали пехота с танками. Но было уже поздно. Наша пехота получила подкрепление. В ее боевые порядки стали батарейцы 158-го артиллерийского полка. 29 сентября первые 14 танков 201-й танковой бригады переправились через Днепр и с ходу вступили в бой в районе Домоткани. Обстановка сразу и заметно изменилась в нашу пользу. Дивизия значительно расширила плацдарм по фронту и в глубину и укрепила его.

В период боев за Днепр к нам в дивизию прибыла группа военных корреспондентов. Среди них был и известный нам Борис Полевой. Вот что писал он в дневнике о тех днях (привожу с сокращениями):

"Мы приехали на эту переправу в разгар боя. Оба берега грохотали и вздрагивали от непрерывных разрывов. Снаряды падали в воду, взметывали вверх зеленые фонтаны брызг. Мины, перелетая реку, зарывались в прибрежном песке. И все-таки переправа работала, с перебоями, с потерями, но работала... А на той стороне, над деревней, в прозрачном воздухе стояли поднятые разрывом столбы пыли. Гром канонады перекатывался по водной глади...

...Как-то не верится даже, что всего сутки назад, под покровом ночи, сюда вот, в густые, шуршащие заросли камыша подходили первые рыбачьи челны с автоматчиками, вызвавшимися на операцию по собственной охоте. Воспользовавшись растерянностью противника, автоматчики передового батальона захватили вот тут, на правом берегу, всего небольшой клочок земли – баштан, кукурузник, зацепились за окраину деревни. Этот клочок был настолько мал, что насквозь простреливался в любом направлении... Горстка смелых, закаленных солдат на куске земли площадью около гектара!

...Во всяком случае так было тут, у села Домоткань. Жертвы? Конечно же, были жертвы, и большие...

Но как бы там ни было, переправа и под огнем работала, батальон вырос в полк, полк – в дивизию, под ее нажимом стали по-настоящему трещать обручи Восточного вала. Наш все увеличивающийся заднепровский гарнизон на этом участке уже заметно раздвигает и раздвинул границы первоначального пятачка...

Наш путь лежит через большое село Домоткань, местами совершенно разрушенное, местами совсем уцелевшее. Целые улицы – это цепи куч глины. Тополя, стоявшие перед домами, срублены, сады за плетнями выкошены артиллерийским огнем. Эта часть села за сутки переходила шесть раз из рук в руки. Стремясь вырвать у нас этот заднепровский пятачок, неприятель в общей сложности предпринял восемнадцать контратак пехотой и танками. Говорят, он положил у околицы села около двух с половиной тысяч стрелков. Впрочем, кто их под огнем считал? Ясно, что положили много.

А вот танки, подбитые на деревенской улице, на огородах и дороге, на ближайших высотках, подсчитали мы сами, их вышло – двадцать один танк, три самоходные пушки, сгоревшие и разбитые... еще больше сокрушенной вражеской техники за деревней во рву..."

...Утром 1 октября противник активизировал свои действия против 25-го и 49-го стрелковых корпусов. Он бросил в бой до двух пехотных дивизий и более 150 танков, поддержанных массированными ударами авиации. Кроме того, авиаразведка выявила, что враг подтягивает из своих тылов крупные силы. Учитывая это, командующий армией 2 октября вывел в свой резерв 78-ю гвардейскую, заменив ее 19-й стрелковой дивизией. Мы заняли позиции южнее Бородаевки Западной в полосе обороны 25-го корпуса. Немедленно приступили к оборудованию рубежа в инженерном отношении. Главное внимание уделили противотанковой обороне. Представилась возможность пополнить роты и батареи личным составом, вооружением, боеприпасами и боевой техникой, накормить бойцов горячей пищей. Назначили вместо погибших и раненых новых командиров, парторгов и комсоргов рот, батарей, батальонов, провели короткие партийные и комсомольские собрания, на которых подвели итоги боев и обсудили новые задачи. Политотдельцы, политработники частей организовали беседы с воинами, в которых рассказали о героических подвигах их боевых друзей.