Текст книги "Великий поход (СИ)"

Автор книги: Борис Годунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Глава 20

– Командировка в Петербург? – уточнил Хаецкий.

– Да, – подтвердил Хилленкоттер. – Ваша основная задача – как следует встряхнуть местных. Они привыкли, что спешить им некуда, и потому пропускают удары… Ну а вы и ваша напарница уже прекрасно показали себя в качестве консультантов. Надеюсь, вам удастся расшевелить хотя бы российскую разведку.

«И хотя бы какое-то время не будете попадаться мне на глаза» – мысленно закончил фразу командира Хаецкий.

Само собой, он не возражал – последние несколько дней Хилленкоттер пребывал в дурном настроении – настолько, что одному из полевых агентов устроил разнос на ровном месте. Раньше за ним такого не замечалось, и распоряжение оказалось весьма кстати. Не хотелось проверять, что будет, если американцу надоест обращение «товарищ адмирал»…

– Ну что? – поинтересовалась ждавшая в коридоре Этне.

– Командировка в Питер. Адмирал хочет, чтобы мы заставили местную разведку шевелиться побыстрее, и абсолютно уверен, что нам это удастся.

– А сам ты что думаешь?

– Что придется им передать энергию адмиральского пинка. Кстати, ты не в курсе, кто ему так попортил настроение?

– Его начальство. Аллен Даллес, если конкретнее, причем не лично, а тем, что попался на каких-то махинациях с немцами из моего мира. Ты ведь знаешь, что война там идет к концу?

– Слышал, но подробностей не знаю.

– Ну, после побега Гитлера все как-то пошло на спад, итальянцы прорвались через Альпы, Франция капитулировала, а в Германии самых буйных выбили диверсанты, так что оставшееся правительство задумалось о мире. Так что сейчас как-то ни мира, ни войны толком и нет… Кстати, мы когда отправляемся?

– Как только приказ получим, как обычно – Хаецкий пожал плечами. – А я уверен, что приказ уже готов.

Он угадал – под дверью каюты их ждал посыльный с приказом и материалами. Расписавшись, Хаецкий забрал папку, отослал матроса и отпер дверь.

–Так… Приказ, досье и рекомендательное письмо… Интересно, когда это он его успел выбить?

– Подозреваю, еще во время визита императрицы. – Этне пожала плечами. – Когда-отправляемся-то?

– Как только самолет пришлют, – ответил Хаецкий. – Так что иди собирайся, встретимся на палубе.

Первое, что увидел Хаецкий, поднявшись на палубу – заходящий на посадку довольно большой двухмоторный самолет с американскими звездами.

– Это что? – полюбопытствовала Этне, придерживая берет.

– Понятия не имею, – ответил Хаецкий, разглядывая приближающуюся машину. – Явно что-то новенькое, и подозреваю, что как раз за нами.

– Ваш самолет, – сообщил подкравшийся по своему обыкновению секретарь Хиллекноттера. – Новинка – самолет снабжения авианосцев «Трейдер». До Санкт-Петербурга хватит с запасом.

– Прекрасно, – Этне неожиданно зевнула, прикрыв рот ладонью. – Пожалуй, я даже высплюсь…

– Опять сидела над документами всю ночь? – тихо спросил Хаецкий.

– Ты знаешь – нет, – еще тише ответила Этне. – Просто бессонница… Сам знаешь, как это бывает…

Хаецкий знал – даже слишком хорошо. Тридцать лет назад Дзержинский говорил, что у чекиста должны быть чистые руки – но это всего лишь мечта. Не получится нырнуть в грязь с головой и остаться чистым, а грязнее разведки разве что политика… но политика – вещь такая, что грязнее уже ничего не бывает, как ни ищи. И за любым разведчиком, а тем более – фронтовым, тянется длинный шлейф, которого хватит на бессонницу на много лет вперед…

«Трейдер» остановился, и Хаецкий выбросил философствования из головы. О морали и аморальности можно будет порассуждать на пенсии – а сейчас надо работать, иначе шансы до оной пенсии дожить из мизерных станут нулевыми. Подойдя к самолету, он забросил вещмешок в салон, забрался сам, помог подняться Этне, пристроил мешки на багажной полке, сел и пристегнулся.

Судя по всему, самолет этот не предназначался для перевозки большого начальства – необходимый минимум комфорта и все. Что, впрочем, ни у кого возражений не вызвало – Хаецкий и так был человеком довольно невзыскательным, а Этне, едва самолет выровнялся, пристроила голову на плече напарника и моментально заснула.

Море и облака – вот и все, что было видно в иллюминаторе. Пять часов моря и облаков никак не тянули на интересное зрелище, документов хватило ненадолго, и вскоре Хаецкий последовал примеру напарницы. В конце концов, первое, чему учится солдат – спать при любой возможности…

Он проснулся, когда «Трейдер» уже заходил на посадку.

– Прилетели? – Этне открыла глаза, потянулась и застегнула ремни. – Идеи есть?

– Если честно – нет. Из того, что нам дали, можно понять только одно – Третье отделение привыкло, что спешить некуда, и теперь просто не понимают, что и как делать. А что там на самом деле – скоро увидим.

Самолет коснулся земли, пробежался и замер. Спустившись, Хаецкий несколько секунд рассматривал поле Гатчинского аэродрома и стоящие поодаль самолеты, помог спуститься Этне и отдал честь подошедшему жандарму.

– Полковник Хаецкий, коронный советник О’Шей. Прибыли для предоставления консультации.

– Штабс-капитан Овечкин, – вернул приветствие жандарм. – Пройдемте со мной – автомобилям въезд на летное поле не дозволяется…

Автомобиль – синий «Руссо-Балт» – стоял у ворот.

– Нам в Михайловский дворец, – пояснил штабс-капитан, устраиваясь за рулем. – Сводку уже подготовили, но если там будет чего-то не хватать – смело запрашивайте… Да, простите – вот ваши бумаги, – он вручил пассажирам два кожаных бумажника, в каждом – бронзовая бляха и карточка удостоверения на американский манер.

Хаецкий убрал удостоверение во внутренний карман, а Овечкин тем временем продолжал:

– О допуске не беспокойтесь – высочайшим повелением приказано предоставлять вам любые сведения, которые могут потребоваться, правда, часть их, разумеется, придется согласовать с Ее Величеством…

– Разумно, – кивнул Хаецкий. – А пока мы едем, не могли бы вы хотя бы в общих чертах описать суть проблем, с которыми нам предстоит столкнуться?

– Суть простая, – отозвался штабс-капитан, – не по правилам играют. Да что – не по правилам! Все равно, как если б кто за шахматы сел, а его противник вдруг карты достал – вот что получается.

Да, именно об этом и говорил Хилленкоттер – другие методы, другая скорость реакции… Вот только Хаецкий пока что не представлял, что с этим делать. Не избавишь человека от старых привычек за несколько дней – особенно если привычки эти до сих пор прекрасно работали и все еще полезны… Он ведь даже не представляет, как здесь организована работа с информацией, и пока не узнает, ничего предложить не сможет. Каковы возможности агентурной сети, на что способны аналитики, насколько полны досье… И все это – информация, крайне чувствительная к утечкам. Одного неосторожного движения достаточно, чтобы вся эта система рухнула… Да, работа предстоит непростая – но это было очевидно еще в кабинете Абакумова, когда некий майор получил сразу две звезды на погоны и допуск. Полный допуск ко всей информации по проекту «Филадельфия», которым тогда не могли похвастаться и большинство наркомов… Правда, тогда, два года назад, он и близко не подозревал, насколько сложной окажется эта работа – но если бы знал, все равно согласился бы. Пройти мимо, не зная, что происходит в шаге от тебя, можно. Но знать, что ты мог быть участником столь грандиозного дела и сам остался в стороне – невыносимо…

– Игорь, – негромко сказала Этне, – у тебя такое занятное выражение лица… О чем задумался?

– Знаешь, – ответил он, – вот сейчас я окончательно понял, что хотел сказать Дзержинский…

Третье отделение Собственной Ее Императорского Величества канцелярии, постепенно разрастаясь, превратилось в полноценную службу разведки и контрразведки, заняв при этом весь Михайловский дворец. И поскольку денег на государственную безопасность в империи не жалели, оснащалось по последнему слову техники.

Это обстоятельство Хаецкого порадовало – пусть технологии и не дотягивали до привычного уровня, на этом уже можно было работать почти нормально. Да и организация была хороша – это Хаецкий выяснил, даже не запрашивая сколь-нибудь серьезных сведений. Хватило и поверхностного знакомства.

Проблема состояла в том, что абвер и СС остались сами собой – оголтелыми мясниками, не брезгующими абсолютно ничем, наплевав на неписанный кодекс чести, которым обычно руководствовались спецслужбы этого мира. Похищения, убийства, пытки, терроризм – все это обрушилось на ничего не подозревающий мир волной цунами…

На самом деле, все обстояло не так плохо, как опасался Хаецкий – аборигены неплохо организовали работу. Что позволило им избавиться от большинства узких мест. И задача консультантов сводилась в основном к тому, чтобы объяснить, с кем столкнулось Третье отделение и чего от них ждать.

– Госпожа советник, господин полковник… – генерал Климович подался вперед. – Итак, что вы можете сказать?

– В целом вы движетесь в верном направлении, генерал, – ответила Этне. – И к организации у нас не возникло никаких претензий. Однако ваши подчиненные недооценивают психологические особенности этих людей, которые во многом и определяют их методику. Впрочем, полковник Хаецкий сможет объяснить все это куда лучше, поскольку хорошо знаком с предметом.

– Ваши информаторы не обратили должного внимания на идеологию нацистов, – заговорил Хаецкий. – А именно она и определяет их поведение и методы… Даже в большей степени, чем тот факт, что это в большинстве своем люди на редкость отвратительные. Они свято верят, что принадлежат к некоей высшей расе, все же остальное человечество – не более, чем рабы и игрушки для этих самозваных божков. Вообразите себе взгляд англичанина в колониях на туземцев, умножьте это раз в сто – и вы получите верную картину. Разумеется, для них не существует никаких правил и законов… Особенно же этим славятся охранные отряды – те самые черные мундиры. Если абвер – более или менее обычная разведывательная служба, с поправкой на их воззрения, разумеется, то СС – умные, хитрые и абсолютно беспринципные фанатики…

– Это многое объясняет, – кивнул генерал. – Но как с ними бороться?

– На самом деле не так уж и сложно, – ответила Этне. – Многое вы уже сделали сами, что же до остального – так как мы уполномочены оказать вам любую помощь, то я передаю вам досье на наиболее заметных деятелей разведки нацистов. Насколько нам известно, все они сейчас находятся здесь. Мы также готовы оказать вам любую необходимую помощь – но мы недостаточно знакомы с местными условиями, поэтому основную роль во всех операциях будет играть ваше ведомство.

– Вполне разумно, – согласился Климович, листая папку с досье. – Что ж, я распоряжусь, чтобы вам выдали последние сводки – взгляните, может быть, увидите что-то, что пропустили мы, а завтра обсудим. Номера в гостинице мы для вас забронировали, вас проводят… Ах да – вам нужен шофер, или вы предпочитаете водить машину сами?

– По крайней мере, на первое время желателен шофер, – кивнул Хаецкий. – Ваш город и знакомый мне его вариант заметно различаются, советник же с ним и вовсе незнакома.

– Я распоряжусь, – Климович потянулся к телефону. – Значит, завтра к десяти вас устроит?

– Вполне, – почти синхронно ответили напарники.

Открыв футляр с машинкой и заправив бумагу, Этне поинтересовалась:

– Твое мнение?

– Все заметно лучше, чем я думал. Большую часть они и сами сделали, так что наше вмешательство понадобится нечасто…Что не значит, что мы не должны за ними следить, – Хаецкий разложил на столе сводки и теперь во второй раз перечитывал один абзац. – Вот этого я как-то не понимаю…

– Что там у тебя?

– Цыганский табор в низовьях Буга. Частью убиты, частью исчезли. – Хаецкий обвел карандашом абзац. – Кто и зачем – никаких идей, и в отчет попало в силу странности.

– Подрались, перебили друг друга и разбежались, – пожала плечами Этне.

– Ага. А гильзы птички натаскали…

– Какие?

– Очень характерные… – к сводке прилагалась зарисовка, которую Хаецкий и продемонстрировал.

– Семь-девяносто два на тридцать три? – моментально опознала Этне. – Да, это явно по нашей части… Вот только я не очень понимаю, зачем.

– Материал для опытов, – пожал плечами Хаецкий. – Может, конечно, еще один псих, пытающийся вызвать дьявола, нашелся, но это вряд ли. Значит, очередной паскудный эксперимент – и как бы не с биологическим оружием. Был в нашем мире такой отряд семьсот тридцать один… У японцев, правда, но все равно выродки – так вот они эту тему очень любили. Ну а спровоцировать эпидемию – вполне логичное для них действие, причем здесь может и сработать – с антибиотиками тут плохо…

– Зато у нас очень хорошо, – ответила Этне, затрещав клавишами, – да и у вас не хуже. И перебросить их сюда мы можем за сутки максимум. Вряд ли нацисты этого не понимают – они не идиоты, как ни жаль. Черт, еще и нашим отчет печатать…

– Давай я этим займусь.

– Игорь, при всех твоих достоинствах ты печатаешь слишком медленно. И тем более я тебе не дам печатать на моей машинке – она довольно своеобразно отрегулирована и тебе будет неудобно. И менять регулировки я тебе не дам, даже не надейся…

Игорь пожал плечами, отложил сводку и принялся писать черновик запроса – что бы ни случилось с цыганами, виновны были в этом нацисты. А значит, требовались все имеющиеся подробности, и срочно.

Подробности были доставлены через час, и было их удручающе мало. Табор явился на ярмарку, цыгане договорились с одним из местных купцов, а на следующий день не явились с товаром. Купец, решивший что цыгане его просто обманули, послал в табор приказчика и полицейского – а те уже обнаружили бойню.

К счастью, оба оказались далеко не дураками – полицейский остался охранять табор, а приказчик выпряг лошадь и понесся в город – прямо к жандармам. Жандармы, хотя и нехотя, команду все-таки отправили – дело в любом случае намечалось нерядовое. Правда, они и представить не могли, насколько… Зато как только увидели место преступления своими глазами – взялись за дело с похвальной скоростью и дотошностью.

Но это не слишком помогло – не так много они нашли. Нападавшие ворвались в спящий табор, кто-то поднял тревогу, завязалась перестрелка – но два охотничьих ружья против автоматов оказались бесполезны. В таборе осталось восемнадцать убитых – в основном молодые мужчины, тогда как, по свидетельствам очевидцев, в таборе было около сорока человек. После этого нападавшие вместе с пленными отступили к реке, и на этом их след терялся. К тому времени, когда жандармы оказались на месте преступления, преступники уже были, как минимум, посреди Черного моря…

И этот момент показался Хаецкому особенно интересным – слишком уж много здесь было непонятного.

– Странная история…

– М?.. – Этне только глаза скосила, не отрываясь от машинки.

– Искали очень тщательно, по всему Бугу, но никаких следов того, что они его пересекли, нет. Получается, они спустились по реке и вышли в море. Но для этого им надо было пройти Очаков и, а таможня и жандармы не заметили ничего подозрительного. А они даже без тревоги весьма наблюдательны, судя по этим отчетам… Вывод – как-то замаскировались, скорее всего – под лихтер с буксиром.

– Скорее всего – да, их там множество, – согласилась Этне. – Я еще в Архангельске в статистику заглянула… Но дальше-то что?

– А дальше они перегрузились в море на что-то более серьезное – может даже, и на подлодку – и вперед. Куда угодно, можно даже в Антарктиду, хотя я думаю, что скорее всего – в Австрию. Триест-то все-таки за наци остался… В общем, так: надо срочно поднять все материалы по таки вот похищениям и разным странным исчезновениям – вряд ли это единственный случай. Надо поднимать агентуру – пусть выяснят, не затеваются ли какие-нибудь засекреченные стройки, и нужно поднимать наши дальние разведчики и снимать все, над чем вообще возможно пролететь… А потом придется туда идти пешком. Но это уже сильно позже… – Хаецкий посмотрел на разложенные на столе бумаги и печально вздохнул. Непочатый край – это слишком мягкое определение для того количества работы, которое их ждет. Впрочем, больше этим заниматься все равно некому…

– Запасной план, – сэр Артур Харрис отодвинул тонкую папку, – и ничего более. У нас есть Инженерный Корпус в Веллингтоне – кстати, генерал – сколько времени вам еще надо? У нас есть «Миротворцы» и этот русский – как там его… ах да, Аккуратов.

– Неделя. сэр, – генерал Моррис постучал пальцем по отчету. – Самое большее через неделю все будет готово.

– Прекрасно. Адмирал, – Харрис обернулся к второму собеседнику, – какова вероятность того, что наци будут ожидать удара через полюс?

– Полагаю, что близкая к нулю, – ответил Хилленкоттер. – Не говоря у же о том, что само существование этого самолета для них тайна, они просто не представляют, как ориентироваться в столь высоких широтах. Так что вряд ли они всерьез рассматривают возможность атаки с этого направления… Но прикрытие наверняка оставили. Полагаю, что ракеты будут в основном сконцентрированы на северном направлении и, как они обычно это делают, вынесены на пять-шесть километров от объекта. Это делает их бесполезными против атаки через полюс, а артиллерия просто не сможет достать бомбардировщики на высоте пятьдесят тысяч футов.

– Остается только один момент, – скорость, – присоединился к обсуждению Горшков. – Если я не ошибаюсь. Скорость у них не дотягивает даже до четырехсот километров в час…

– При необходимости они могут развить вдвое большую, – пожал плечами Харрис. – И насколько мы можем судить. Гитлер вряд ли покинет свою берлогу – особенно зная, что мы здесь.

– Его там может вообще не быть, – заметил Хилленкоттер. – Вполне вероятно, что он уже нашел себе другое укрытие и перебрался туда.

– И какова вероятность этого? – осведомился до сих пор молчавший Эйзенхауэр.

– Пятьдесят на пятьдесят, – пожал плечами Хилленкоттер, – или перебрался, или нет. Впрочем, эта база в любом случае должна быть уничтожена, так что я не вижу необходимости что-то менять.

Харрис некоторое время сверлили начальника разведки недовольным взглядом, но затем кивнул.

– Хорошо, – сказал он. – Значит, операция начинается через неделю. У кого-нибудь есть возражения или дополнения? Нет? Прекрасно. Полагаю, мы можем вернуться к своим делам…

Оставшись один, Харрис немедленно взялся за телефон и принялся раздавать указания подчиненным. Неделя – а за это время требуется договориться с американцами, перегнать две эскадрильи «Миротворцев» из Форт-Уорта в Веллингтон, открыть переход, перебросить их с Терры в этот мир, спешно заправлять и менять экипажи – вряд ли летчики будут в норме после почти полутора суток перелета… А еще придется готовиться к захвату Южной Георгии и строительству там аэродрома – запасной план нужен, да и внимание это привлечет… И все это – за неделю. Да уж, пожалуй, командовать Королевскими ВВС в войну – и то было не столь хлопотно…

Глава 21

Интересующие консультантов сведения жандармерия собирала три дня. Нельзя сказать, что эти три дня прошли в безделье, но все-таки работы было немного. По крайней мере – относительно… Потому что по местным меркам это было вполне приличной загрузкой.

Получив сводку, Хаецкий бегло просмотрел ее и сразу же отдал Этне – интересного в ней было немного. В конце концов, люди иногда пропадают по вполне обыденным причинам… И в жандармерии это прекрасно понимали, просто составив список и отметив действительно необычные случаи и приложив по каждому из них справку.

Нашлось таковых не слишком много, да и из них не меньше половины можно было отбросить – например, опустевший хутор староверов на Северном Урале. Осталось всего девять случаев, один из которых вообще не лез ни в какие ворота, зато все остальные – как под копирку. Хутора, цыганские таборы, еврейские местечки, даже монастырь в Крыму – каждый раз недалеко от реки или моря, каждый раз стремительная ночная атака, убийство всех, кто пытался сопротивляться и столь же стремительный отход. Каждый раз – никаких свидетелей, и в общей сложности пропало чуть больше ста человек, все – в Причерноморье.

Девятый случай из общей канвы выбивался – но он выбивался отовсюду, и добавлен был, видимо, только по этой причине… Ни полиция, ни жандармерия так и не смогли объяснить, куда делись по дороге из Кисловодска к минеральным источникам врач и водитель из машины, которая проехала сама по себе еще десяток километров и остановилась лишь тогда, когда у нее кончился бензин.

Хаецкий тоже этого объяснить не мог. Этне предположила, что обоих похитили с помощью вертолета, но не смогла даже предположить, зачем могли понадобиться такие сложности…

Было и еще несколько эпизодов, но их напарники признали сомнительными и отложили в сторону, решив позже затребовать дополнительную информацию.

– Итак, – начала Этне, – считая и первый табор, набралось девять случаев и сто пять похищенных. И это только в России, что там в других странах, мы узнаем завтра-послезавтра в лучшем случае… Есть идеи?

– Набирают материал для очередных диких экспериментов, я же говорил, – пожал плечами Хаецкий. – Полагаю, они и в Баварии с Цислейтанией неплохо поработали. Непонятно только, почему не ограничились ими…

– Возможно, хотят проверить, как их изобретение подействует на людей из разных областей? – предположила Этне. – Разный климат, разное питание, распространенные в той или иной местности болезни… Кажется, все это имеет значение, особенно для болезней.

– Думаешь, все-таки биологическое оружие?

– Думаю, да. Думаю, все это стоит отдать вашим медикам – они все-таки знают, чего можно ждать…

Этне заправила бумагу в машинку и принялась печатать, тогда как Хаецкий снова прошелся по сводкам, отметил еще несколько сомнительных случаев и снова попытался изобрести хоть какое-то осмысленное объяснение случаю с машиной – без малейшего успеха.

После обеда неожиданно явился штабс-капитан Овечкин и сообщил, что одесская жандармерия столкнулась с некоей бандой, вооруженной необычным оружием, и даже захватили нескольких человек из бандитов живыми.

– А ведь самолет, кажется, предоставлен в наше полное распоряжение… – протянула Этне. – Летим?

– Летим, конечно, – согласился Хаецкий. – Только начальство надо предупредить. Штабс-капитан, не желаете ли присоединиться к нам?

– Так как я имею соответствующий приказ, то от моего желания ничего не зависит, – ответил Овечкин. – А я, признаться, оного желания не испытываю… Хотя и должен признать, что ваш аэроплан выгодно отличается от знакомых мне.

– В плане комфорта он их тоже превосходит, смею вас заверить, – сообщила Этне, – не говоря уж о скорости. Мы прибудем в Одессу через четыре или пять часов.

– Что же, это весьма приятная новость, – Овечкин встал, надел фуражку и отдал честь. – Если вы не возражаете, я немедленно распоряжусь подать автомобиль.

Самолет штабс-капитану неожиданно пришелся по вкусу – герметичным салоном, звукоизоляцией и общим комфортом, до которого здешней авиации было далеко. Первые несколько минут полета он заметно нервничал, но быстро успокоился, и в салоне завязался непринужденный разговор. Разведчики делились разными необычными случаями из своей жизни – а таковых набралось достаточно – и в конце концов речь зашла недавнем случае с машиной.

– Я бы, конечно, мог сказать, что черт их унес, – высказался Овечкин, – но не докладывать же начальству про чертей… Так что, по правде говоря, не знаю, что и думать. А вы?

– Я представляю, как это можно сделать, – ответила Этне, – и это даже не слишком сложно. Но я не представляю, зачем…

– И как же? На лошади не догонишь, а других автомобильных следов на дороге нет.

– Вертолет, – сообщила Этне. – Тоже летательный аппарат тяжелее воздуха, но вместо крыла у него большой винт, поэтому он может лететь с любой скоростью или даже зависать на месте. Сблизился с машиной, уравнял скорость, спустил двух бойцов на тросе, те схватили водителя с пассажиром… Вот и все.

– Но зачем?

– Трудно сказать, – Этне пожала плечами. – могу только предположить, что вертолет использовали именно для того, чтобы запутать расследование, а сам врач… Я ведь ничего про него не знаю, и это упущение. Прибудем в Одессу – надо будет запросить досье. Вас не затруднит, штабс-капитан?..

– Нет, конечно, – отмахнулся Овечкин. – Буду только рад помочь.

Разговор как-то сам собой закончился, Овечкин прилип к иллюминатору, Этне рисовала в блокноте какую-то схему, понятную ей одной, а Хаецкий перебирал в памяти все, что успел узнать об одесской банде. Узнал он, кстати, не так уж и много – только то, что было в предварительном докладе.

Банда состояла из пятнадцати-двадцати человек, вооруженных револьверами, несколькими маузерами и тремя «малыми пулеметами неизвестного образца». Судя по всему, речь шла о пистолетах-пулеметах, но поскольку никаких подробностей в докладе не было, а ждать развернутого отчета Хаецкий не стал, понять, что именно использовалось, было проблематично. Впрочем, почти наверняка оружие было из запасов трофеев – для того, чтобы бросить тень на противника, да и далеко не все немецкие патроны в этом мире существовали…

Уцелели из этих пятнадцати или двадцати только трое, да и то достаточно условно – во всяком случае, допросить их было можно. Судить – уже вряд ли, хотя шансы дожить до суда у них были. Банда эта терроризировала окрестности Одессы не первый год, но окончательно обнаглела лишь в последние несколько месяцев – что подозрительно совпадало с предположительным временем появления нацистов. И не менее подозрительно, что накрыли жандармы эту банду при попытке захватить танкер «Урал», в мирное время снабжавший казенную рыболовную флотилию в Атлантике, а в военное – крейсера, давно переведенные с угля на мазут. Добраться до Антарктиды танкер вполне мог, а то, что захватить его попытались незадолго до выхода в море, только добавляло подозрений. Конечно, угонять судно без груза – довольно бесполезное дело, но… Трудно представить, кому еще могли бы потребоваться пять тысяч тонн флотского мазута, да еще и таким способом.

– Что скажешь? – вполголоса осведомилась Этне, когда Игорь отложил бумаги.

– Что очень похоже на то, что за бандой стоят наши знакомые. Вряд ли кому-то еще мог настолько понадобиться груженый танкер, чтобы его попытались угнать прямо из порта.

– А это значит, что дела у них обстоят совсем не так радужно, как мы опасались, – кивнула Этне. – Приятная новость… А с остальным на месте разберемся.

На месте выяснилось, что «остального» за пять часов набралось много. Не хватало только самих преступников, но один из них умер, несмотря на все усилия врачей, второй все еще не пришел в сознание, а третьего только положили на операционный стол.

– Потерпим, – прокомментировал это Хаецкий. – и для начала займемся оружием.

«Малые пулеметы» оказались пистолетами-пулеметами Томпсона, судя по ребристому стволу – довоенного выпуска. Как они попали к немцам – оставалось только гадать, поскольку возможностей для этого было предостаточно. Да и роли это, в общем-то, не играло никакой – гораздо важнее было понять, как и когда оружие попало в руки бандитов. Получили они их напрямую, через посредников или даже «похитили» – все это было равно вероятно. И все три варианта предполагали разную глубину участия банды в нацистских делах – и разное количество их «коллег», поскольку в то, что все ограничилось одной бандой, никто не верил.

Тем временем пришел в себя прооперированный бандит, но узнать у него удалось немного. Только то, что чуть больше трех месяцев назад предводитель банды через скупщика краденого вышел на каких-то людей, которые время от времени подбрасывали наводки, а иногда даже указывали, на кого напасть, платя за это неплохие деньги. Последним такого рода заказом и был танкер – предполагалось вывести из строя нескольких человек из команды, протолкнуть на их место бандитов, среди которых хватало бывших моряков, всем же остальным выйти в море на шаланде, подкараулить танкер и захватить его…

Впрочем, это уже отвечало на многие вопросы – правда, тут же поднимая множество других. И для Хаецкого этого было достаточно, чтобы сделать кое-какие выводы…

Когда разведчики вернулись в выделенный им кабинет, Хаецкий положил на стол свои записки и заговорил:

– Итак, кое-что мы все же выяснили. И даже этого достаточно, чтобы сделать главный вывод – нам надо спешить. Потому что враг явно планирует нечто масштабное и, весьма вероятно, при этом торопится сам. Не могу сказать, зачем именно им нужен был этот танкер, но предполагаю, что у них возникла нехватка топлива, и это задержит их планы. Следует ожидать, что они в ближайшее время повторят попытку захвата, но полагаю, жандармерия же приняла соответствующие меры?

– Приняла, – подтвердил Овечкин. – Сразу же, как только их повязали и увидели эти пулеметы, разослали по всем портам циркуляр с требованием усилить охрану. Пока что новых попыток не было, но и суток не прошло, а телеграфом эти мерзавцы пользоваться умеют.

– Думаю, в ближайшие несколько дней можно и не ждать, – отмахнулась Этне. – Да и вряд ли они теперь рискнут на ваше судно напасть – скорее уж еще чье-нибудь… В общем, думаю, неделя у нас есть, или около того, да. Всех за эту неделю мы не вычистим, само собой, но кое-что сделать успеем, а там… В общем, у наци будут проблемы, да.

Два «да» подряд… Хаецкий достаточно хорошо знал напарницу, чтобы понять, что ее что-то беспокоит. И даже догадывался, что именно – справиться с антарктической базой обычными средствами явно не удастся, нацисты в долгу не останутся, и еще один мир станет ареной атомной войны…

– А что известно об этом скупщике? – спросил он, выбросив из головы мрачные предположения. В конце концов, возможно, что все и обойдется Антарктидой…

– Немного, – признал Овечкин. – Нашего внимания он до сего момента избегал, да и полиция на него должного внимания не обращала. Присматривали, конечно, но доказательств никогда не находилось, а приметные вещи он никогда не брал – старался делать вид, что он честный владелец ломбарда, а если кто к нему краденое принесет, так он тут не виноват… В общем, обычное для Одессы дело, да и в Первопрестольной на Хитровке таких хватает. А вот теперь он исчез – вчера вечером ломбард закрыл, а утром не открыл. На это обратил внимание дворник, постучал несколько раз в дверь и вызвал врача и городового – вдруг человеку помощь нужна… Выломали дверь, осмотрели ломбард и квартиру – и никого не нашли. Жил он один, так что свидетелей нет… И ушел он явно сам, поспешно, но без паники – похоже, давно готовился к такому побегу.

– Ожидаемо, – кивнула Этне. – Полагаю, он исчез бесследно?

– Правильно полагаете, – согласился Овечкин, открыв сейф. – Мы, конечно, ориентировку разослали, да толку-то? У него вся ночь была, так что сейчас он уже наверняка за границей…