Текст книги "Законы исчезновения"

Автор книги: Борис Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Ну... – Том осмелился вставить в монолог разговорившегося наконец Посла свою реплику. – Ведь существует же прецедент Гринзеи...

– Прецедент Гринзеи... – Посол задумчиво откинулся в кресле и принялся перебирать четки. Четки Шарады, у которых каждый раз – как ни считай – оказывается разное число бусин. У которых каждая бусина символизирует один из Миров, и, как утверждают любители темнить, не только символизирует, но и является этого Мира кусочком.

Том и Ян зачарованно следили за его пальцами...

– Да, прецедент Гринзеи будут вспоминать теперь долго... Это, конечно, случай из ряда вон выходящий – отказ целого анклава земной цивилизации в колонизируемых мирах от своей человеческой сущности, от человеческой культуры, истории, языка... Биологическая мимикрия под инопланетные виды... Пессимисты по-своему правы: то, что произошло, нас – людей Земли – характеризует... Характеризует совершенно определенным образом. Но все это, господа, дела дней нынешних. А в случае «тайных народов» Шарады ситуация совершенно иная. Совсем другой масштаб времени и совершенно другая постановка вопроса... Там, на Гринзее, туземцы, в буквальном смысле этого слова – из кожи вон лезли, чтобы доказать всему миру, что они ни в коем случае не люди! А вот обитатели темных анклавов Шарады старательно прилагают все усилия, чтобы ничем решительно от людей не отличаться и излишнего внимания к себе не привлекать... И не привлекают. Ничьего внимания – кроме нескольких таких вот старых чудаков вроде вашего покорного слуги...

– И в то же время людьми все-таки не являются? – попытался уточнить позицию собеседника Том.

– Это – как посмотреть... – мягко улыбнулся Посол. – Самый тщательный медицинский осмотр не выявит в их строении никаких радикальных отличий от нас, грешных, – представителей рода человеческого... Точно такие же органы, ткани и клетки... А в клетках – точно такие же, как и у всех нас, митохондрии, рибосомы и ядра, а в ядрах – точно такие же хромосомы и гены... Только вот того, что в этих генах и хромосомах – записано хотя бы примерно то же самое, что и у нас с вами, я вам вовсе не гарантирую... Так же как не гарантирую вам того, что та ключевая информация, что загнана в их базовые нейронные структуры, в контуры управления работой мозга, в архетипы поведения, у них сильно похожа на ту, что управляет поведением обычных, таких как мы с вами, людей... Для того чтобы проникнуть на этот уровень, требуется сложная техника...

– Ну и вы... Вы и сторонники вашей... м-м... концепции... – Ян, подобно прилежному ученику, склонил голову на плечо, стараясь, упаси Господи, не задеть Посла нетактичным вопросом. – На какие методы, на какие данные опираетесь вы в своих... м-м... построениях?

Вопрос пал на хорошо подготовленную почву.

– Прежде всего, – Лент выпрямился в кресле, четки как-то сами собой исчезли из его тонких и чутких пальцев, – прежде всего элементарная фактография: первые постоянные поселения людей на самой Шараде и орбитальных станциях в системе Шарады были основаны всего за тридцать лет до того, как началась Эпоха Изоляции. Образ жизни переселенцев сказался, конечно, на облике их поселений. Но, по сути дела, функциональность поселений являлась стилем имперской культуры того времени.

Правда, уже тогда в активе исследователей имелась довольно большая, но мало достоверная, апокрифическая так сказать, фольклорная информация о неких поселениях отшельников, о каких-то следах ранних высадок людей на эту планету. И были в этом активе еще и довольно интересные археологические находки. Но надо принять во внимание, что на Шараде за относительно короткий период времени побывало множество пришельцев из других Миров. Кроме того, относительно шести видов живых существ, там обитающих, специалисты ожесточенно спорят на предмет отнесения их к разумным существам. Еще во внимание надо принять, что следы Предтеч на Шараде необыкновенно свежи. Они с Шарады, видно, просто не вылезали... Учитывая все это, можно понять, что занятия археологией в этом милом мирке – работенка не для среднего ума. Я лично не встречал двух специалистов в этой области, которые были бы одного мнения хотя бы по самому простому вопросу.

Сэр Лент с грустной иронией посмотрел на своих собеседников.

– Так или иначе, а надо было много концов свести с концами, многие открытия того периода закрыть или найти им объяснения, а для начала хотя бы просто все расставить по полочкам...

Он вздохнул.

– Так вот: именно в этот момент занавес истории опускается, и в хронике Шарады начинаются – как почти во всех Обитаемых Мирах – долгие годы Периода Изоляции. Хотя, если вдуматься, не такие уж и долгие... Не успела закончиться жизнь и двух поколений, как люди снова открывают для себя эту планету со всеми ее спутниками – искусственными и естественными – и с прочими, как выражается молодежь, примочками. И застают они на планете картину, разительно отличающуюся и от того положения вещей, которое было здесь до начала Изоляции, и от того, что они ожидали увидеть.

Во-первых, людей стало здесь невероятно много. Конечно, предполагая очень высокую рождаемость и очень низкую смертность, можно допустить, что за эти темные десятилетия людское население Шарады выросло от нескольких десятков тысяч до нескольких миллионов человек. Тем более что никто толком не знает структуры распределения людских поселений в этой своеобразной микровселенной – в мире пещер, лабиринтов, подводных городов, летающих лесов – и прочих... экстраординарных характеристик среды...

Гораздо проще все объяснить тем, что довольно большое людское поселение существовачо на Шараде уже в момент ее официального открытия Первопроходцами. Но ни малейшего желания объявлять о себе новоприбывшим пришельцам с Земли почти никто из них, старожилов, будем называть их так, не проявил. Но в Эпоху Изоляции оба людских поселения Шарады слились. Старожилы помогли новичкам – крупных войн или большой резни на Шараде, похоже, не было. Те, что встретили второе пришествие землян, – прямые потомки семей, которые составляли костяк имперской колонии на планете до Изоляции.

Сами старожилы многое взяли от новоселов: технологии и средства обмена информацией, многие... мм... элементы культуры и быта. Те из них, кто этого захотел, конечно. А кто не захотел – остались жить во многих – несть им числа – уголках и анклавах этого так и не изученного толком Мира. Со своими законами и традициями – так, как научили древних героев их легенд и сказаний Извечные Боги, что в незапамятные времена переселили их из одной Вселенной в другую... На Шараде легко затеряться нескольким миллионам таких, как они. Особенно если их толком никто и не ищет... – Посол закончил пассаж своей особенной – умиротворенной, но жесткой – улыбкой, как бы говорящей собеседнику: «Вы, конечно, можете не относиться серьезно к тому, что я вам тут говорю, если хотите...»

Том кашлянул.

– Если не ошибаюсь, сэр Август, вы излагали эту свою точку зрения во время телевизионной дискуссии с тем журналистом... На Океании... К сожалению, тогда ваше выступление не имело большого резонанса... Помнится, однако, что ваш оппонент выразился в том духе, что вы просто заменяете одни маловероятные объяснения другими – еще менее вероятными, но более красивыми...

– Да. – Посол улыбнулся еще благостнее. – Терри Шеннон выразился именно так. На что ваш покорный слуга заметил ему, что красота – не самый последний признак Истины. Ее, так сказать, отблеск... Ну, а что касается того, что передачи эти – Терри отдал им довольно много времени и сил – большого успеха за пределами Океании не имели... Что поделаешь, Океания – богатый, быстро растущий мир... Место приложения новейших технологий, расцвета предпринимательства... Не удивительно, что тамошний народ замкнут больше на себя – на проблемы своего роста, становления. Мало кого там интересует сказочный мир Шарады и его темные загадки. Тайны и головоломки – не для тех, кто думает о расширении поставок сырья и маркетинге... Так что рейтинг «Волшебного зеркала» Шеннона близок к критическому... Консервативные Старые Миры Федерации – те, что по-прежнему делают погоду на рынке идей, как и полагается дряхлеющей Метрополии, – мстят «смелому новому миру» тем, что отрицают его культуру как провинциальный эрзац для снобов и прагматиков... Так что нет совершенно ничего удивительного в том, что программы тамошних телестудий не пользуются большим спросом в информационных сетях Федерации. Но интересующиеся этим вопросом – даже в Метрополии – высоко оценили те программы. Академик Кирбит, например, незадолго до своей смерти привел отрывок из такой программы в своем докладе Директорату...

Но уверенность вашего покорного слуги в своей правоте основывается далеко не на одних только, как говорится, красивых словах... – Посол приосанился.

«Если он еще пяток раз назовет себя нашим покорным слугой, – с тоской подумал Ян, – я, пожалуй, начну принимать эту формулировку всерьез и пошлю его за пивом... Или спинку попрошу почесать...» А вслух спросил:

– Значит, ваши соображения относительно плотности населения Шарады?..

– Не являются решающим аргументом в пользу моей теории... Нет. – Посол сложил руки «домиком», замер, рассматривая кончики пальцев. – Но есть другой ряд доказательств... Знаете, кто только и как только ни занимался фольклором Шарады, а вот простейших, на поверхности лежащих выводов не удосужился сделать никто.

– Вы имеете в виду?.. – попробовал уточнить Ян.

– Я имею в виду то, что в основе практически всех легенд, повествующих о появлении на планете той или иной популяции, населяющей изолированные анклавы, на каком бы языке и в каких бы традициях они ни переходили из поколения в поколение, они все имеют одно ядро – один единый архетип... Все они описывают некий изначальный, так сказать праисторический, период существования предков богоизбранного этноса, память о котором этот этнос хранит и лелеет. Это предбытие этноса протекает в некой первозданной обители – чаще всего в ней узнается тот или иной регион Земли, какой она была несколько сотен или даже тысячелетий назад. Только слепой может этого не заметить.

– Я прочитал те материалы, которые вы мне передали через Тома, – кивнул Ян. – В вашем варианте перевода это действительно очевидно.

Он приложил все свои силы к тому, чтобы в его голосе не прозвучала ирония.

– Значит, вы поняли исходную мысль – о покинутой обители народов, живущих теперь на Шараде, – одобрительно прикрыл веки сэр Лент. – И обратите внимание – обитель эта хороша всем, но бытие в ней почему-то не радует Извечных Богов, и они – эти Боги – посылают в совершенный, но грешный мир некое Испытание. В этом Испытании отбираются, выковываются и мужают Герои-Странники, которые затем переносятся в некий Промежуточный – назовем его так – мир. Там каждый из них порождает свой род, и история такого ведущего свое начало от Героя-Странника рода и составляет в большинстве случаев основное – литературное, скажем так – содержание второй смысловой части мифа. Тут и преодоление козней коварных соперников, и странствия во льдах или огненных пустынях, тут и всяческие спецэффекты, связанные с магией... Многое явно измышлено, многое скопировано у предшественников. Но, так или иначе, суровые испытания оказываются пройдены вполне успешно. А затем – снова более или менее стереотипный для всех вариантов эпоса фрагмент. Заключительный, после преодоления всех трудностей и духовного перерождения. После переоткрытия себя самого в новом, неожиданном для себя самого качестве. Герой готов принять странный и чуждый мир. То есть наступал этап укоренения потомков героев этноса в Мире Шарады. Но... Почти всегда в конечных пассажах эпосов рефреном звучит напоминание о том, что главные свершения народа-скитальца еще впереди...

Наступила пауза. И Том и Ян старались сохранить на своих лицах как можно более глубокомысленное выражение.

– Мне кажется... – Посол пригубил высокий бокал. – После столь долгого моего монолога у вас должны возникнуть вопросы ко мне, господа...

– Мм... ну что ж... – позволил себе сделать пробный ход в странной игре, в которую постепенно превращался их разговор, Ян. – Раз уж вы хотите поиграть в вопросы и ответы, то скажите мне вот что. По-вашему получается так, что в старые времена Предтечи осуществляли какой-то проект массового расселения людей Земли по Галактике, с пересадкой, так сказать, на Желтых Лунах... Этот мир, с вашей точки зрения, что-то вроде инкубатора отобранных для переброски в иные миры ну... клонов людей? А место назначения – Шарада?.. И к чему же вы нас, грешных, хотите призвать на основе такой вот поправки к истории рода человеческого? К каким, так сказать, практическим шагам в политическом и моральном плане?

Посол Лент пожевал губами, то ли смакуя легкое вино, то ли осуждая собеседника.

– Я, право, ожидал, что вы, прежде чем вот так потрошить суть дела, хотя бы потребуете у меня более веских доказательств, нежели жонглирование цифрами и пересказ старых сказок на новый лад... Вы, право, как-то некритически подошли к моим россказням, господин обозреватель...

– Помилуй Господи, – поспешил сгладить неблагоприятный, как ему показалось, эффект вопроса Яна Том. – Если такие доказательства у вас есть, то нам первым на Джее выпало счастье с ними познакомиться... Если, конечно, господин Посол...

Лент наклонил голову, своим преувеличенным вниманием как бы приглашая собеседника завершить начатую фразу.

– Если господин Посол захочет нас с ними познакомить, – закончил свой полувопрос-полупросьбу Том.

* * *

Примерно двенадцатью этажами выше, в просторном номере гостиницы, два типа довольно хмурого вида прислушивались к голосу Посла, отчетливо доносившемуся из динамика небольшого универсального блока связи. Приборчик лежал перед ними на журнальном столике среди графинов с прохладительным и пестрых буклетов, взахлеб расхваливающих туристические и все прочие достопримечательности гостеприимного Джея.

– Пока что старый дурень не сказал ни одного путного слова по делу, – уныло прокомментировал услышанное тот из двоих, что был постарше и поплотнее сложен.

Одет говоривший был настолько крикливо, что оживлявшее интерьер номера чучело попугая, устроившееся на специальной металлической веточке похожего на никелированный куст торшера, смотрело на него с явным осуждением.

– Он и не обязан трепаться с первым встречным и поперечным о том, где хранит фиговинку, застрахованную на три миллиона федеральных баксов, – пожал плечами второй тип.

Тип состоял в основном из носа, агрессивно устремленного в пространство и увенчанного темными очками, за которыми невозможно было рассмотреть его узко поставленных глаз. Портрет дополнялся глубокими залысинами с остатками рыжих кудрей и косо обрубленным подбородком. Ко всему этому Господь приладил сухопарое туловище, облаченное в довольно дорогой, но скромный на вид костюм, и все полагающиеся к телу конечности. Конечностями тип пользовался сейчас на полную катушку – руками перебирал дурацкие буклеты, не заглядывая в них, а ногами нервно сучил. Его собеседника это явно раздражало.

– Слушай, Рори, – морщась, произнес он. – У меня все больше складывается впечатление, что мы с тобой просто маемся дурью. Ты уверен, что Зоннтаг ничего не напутал? Типы, которые имеют в багаже предмет, застрахованный на три «лимона», не ведут себя так. В полете они сдают предмет в корабельную камеру хранения. По прибытии заказывают курьера с броневиком, чтоб он свез его в банк. И там предмет этот и держат. А этот прохвост даже и не пытался предпринять что-нибудь в таком роде. Он просто путешествует налегке. И развлекается всяческими умствованиями перед своими приятелями. Он не то что о банке не подумал. Он даже абонентским ящиком здесь не поинтересовался. Велел снести чемоданы в номер – даже не проследил за ними – и отправился в бар с этими вот двумя типами, что встречали его в Терминале...

Он кивнул на аппарат, лежащий на столе. Бормотание в нем возобновилось.

– Зоннтаг ни разу не подводил, – возразил Рори.

Он умудрялся одновременно оспаривать страхи своего приятеля, нервически грызть ногти и прислушиваться к звукам, долетавшим из подслушивающего устройства.

– Если Ферди Зоннтаг дает «наколку», Эйб, то «наколочка» эта – верняк!

Поименованный Эйбом налил себе ледяного апельсинового сока из запотевшего графина и пожал плечами.

– Так и дела-то до сих пор были, скажу тебе, Рори, какие-то все больше нормальные... – пробормотал он.

Дела, которые Родерик Кроссленд и Авраам Фукс – оба свободные предприниматели – вели на правах полнейшего партнерства со скромным служащим «Объединенных орбитальных перевозок» Фердинандом Зоннтагом, и впрямь по сю пору не выделялись ни блеском, ни размахом. В определенном смысле их можно было в самом деле назвать нормальными.

Па в этой троице Ферди был специалистом по «наколкам», сильно обижался, когда его именовали более правильно, но и более грубо – наводчиком). Он всего лишь вычислял, кто из потока пассажиров, прибывающих в Космотерминалы Джея из других Миров, имеет при себе что-либо достойное внимания. А достойными внимания объектами можно было назвать плохо припрятанную партию наркотиков, незарегистрированное оружие или партию боеприпасов, выдаваемую за коллекцию предметов искусства (или что-либо из этих самых предметов искусства, которые при соответствующем подходе можно без особого риска изъять у того или иного странствующего лопуха).

Вычислив же нечто в этом духе, верный Ферди вовремя ставил в известность своих закадычных друзей – Рори и Эйба. Только и всего. А те уж решали, стоит ли брать соответствующего клиента «в работу». Довольно часто они сходились во мнении, что рисковать не стоит. Благодаря чему у обоих знакомство с органами суда и следствия Республики Джей ограничивалось испугом – не всегда, правда, легким.

Проще всего обстояло дело с наркокурьерами и «оружейниками». Те привыкли – в большинстве своем – к поборам со стороны как таможенников, так и обычных шантажистов. Рори и Эйб не слишком зарывались в своих претензиях. Почти всегда конфиденциальные беседы с владельцами «интересного» багажа обходились даже без перехода на высокие тона. Но и навар такая относительно безопасная деятельность приносила явно недостаточный – по меркам теневого бизнеса Джея.

Более рискованным делом было хищение – часто с последующим выкупом самим пострадавшим – вычисленной ценности. Это требовало поистине артистической виртуозности в сочетании с везением. Зато и окупалось хорошо. Что до прямого грабежа, то тут риск бывал слишком велик и чаще всего не оправдан. Рори и Эйб, будучи далеко не самыми смелыми из свободных предпринимателей Джея, на такое шли крайне редко.

Сегодня же им выпал случай далеко не типичный.

* * *

– Понимаешь, – задумчиво поскреб в затылке Эйб. – Ферди – хорошо. Он свое откукарекал, а там хоть не рассветай. А нам – поди разберись... С одной стороны, Ферди выудил из компьютера цифру страховки на какой-то груз, что вез при себе пассажир класса «люкс» Август Лент. Оно и понятно – когда посол возвращается навсегда, то следует ожидать, что не с пустыми руками. Но, как называется или как выглядит застрахованная штука, Ферди так и не вычислил. И это – минус.

– Что-то небольшое... – пожал плечами Рори. – Багаж у сэра – всего ничего...

Эйб уныло кивнул. Разговор их шел по кругу. И поделать с этим ему ничего не удавалось.

– Второе, что удалось Зоннтагу выковырнуть из корабельного компьютера, – продолжил он, – это часть обширной переписки господина Посла с нашим филиалом Спецакадемии... Он что-то везет для них. И договаривается о встрече в день прибытия, то есть сегодня. А тырить что-то из-под носа у Спецакадемии...

– Вот это мне с самого начала не понравилось... – нехотя согласился с ним Рори. – Военщики... Можно нарваться на большие приключения.

– То-то и оно, – кивнул Эйб. – Хотя, с другой стороны, чем они не покупатели? И какая им разница, у кого покупать? Мы-то в любом случае запросим меньше, чем сэр Посол... Только вот получается, что мы пока делим шкуру неубитого медведя. И даже не знаем, как этот медведь выглядит...

– Разговор его с приятелями мало чего дает... – Рори бросил недовольный взгляд на блок связи. – Или Посол носит эту штуковину с собой – в кармане или в бумажнике, или она – в одном из его чемоданов. В его номере. В последнем случае наш сэр – вконец неосторожный человек. Для дипломата просто фантастически неосторожный.

– Ну. – Эйб откинулся на спинку кресла. – Если он сейчас же направится на встречу с покупателями из Спецакадемии, то, значит, эта штука при нем, и наша карта бита...

– Ты перечитай записку Зоннтага, – усмехнулся Рори. – Встречу они назначили именно здесь, в «Звездном Береге».

– Читал, не слепой... – недовольно поморщился Эйб. – Из этого, между прочим, очень хреновая возможность следует.

– И какая же? – воззрился на него Рори.

– Да та, – пожал плечами Эйб, – что военщики могут «Берег» на это время под колпак взять. Чтобы чего не вышло. Это я к тому, что если ты намекаешь на то, что неплохо было бы к сэру в номерок заглянуть, покуда он развлекает своих приятелей, то прими к сведению, что за номерком-то могут и присматривать...

Мгновенно нахохлившийся Рори перебил его.

– Ты хочешь сказать, что я об этом не подумал? – осведомился он таким ледяным тоном, что Эйб сразу понял: «Не подумал! Конечно же не подумал, рыжий клоун!»

– И что же ты приготовил – из нашего с тобой арсенала – на такой случай? – поинтересовался он в свою очередь. Рори, однако же, быстро нашелся.

– А чем тебя не устраивает твоя обычная роль? Ты в роли мастера ремонтной службы всегда очень убедителен... И удостоверение твое – если надумают проверять – в розыске пока не числится...

– Пока его хозяин не вернулся из отпуска.

Со стороны Джованни Пуччи – кристально честного служащего «Юнайтед Джей Инсталлейшн» и страстного аквариумиста – было, конечно, большой неосторожностью водить дружбу с таким типом, как Родерик Кроссленд. А уж тем более доверять ему на время убытия в отпуск уход за своим «рыбным хозяйством», занимавшим половину его небольшого домика в пригороде столицы. Кроме уймы аквариумов в домике этом умещался еще «небольшой, но надежный сейф», в котором тот хранил свои служебные документы... Но что поделаешь – разговоры о рыбках за кружкой пива так сближают, а сейфы имеют способность открываться, когда к этому их принуждают умелые ручки.

– Ну да ладно... – вздохнул Эйб, вспоминая все эти обстоятельства. – Ксиву ты смастерил, в общем, надежную... Но только, будь добр, постарайся не так зевать по сторонам, когда будешь стоять на стреме, как это у тебя получилось в прошлый раз.

Рори проглотил нескрытый упрек своего партнера и поднялся из кресла.

– Тогда нам пора. Старый бабай как раз собрался на пресс-конференцию... Самый момент. Не забудь только про ключики и про удостоверение. И фирменную кепочку нацепи – на верхнюю конечность... На самую верхнюю.

Эйб скривился, как от зубной боли.

– Я и про униформу не забуду. Все хозяйство у меня в камере хранения – на пятнадцатом. Переоденусь у себя. Ты контролируй пока положение... – Он поднялся и двинулся к выходу. Проходя мимо торшера, с неодобрением глянул на чучело тропического франта и буркнул:

– Какой дурак додумался впендюрить сюда это уродство?

И вкатил чучелу отменно крепкий щелчок – по лбу, от всей души.

– На вот. – Он достал из нагрудного кармана и протянул Эйбу увесистую серебряную монету старинной чеканки. – Древнеамериканский доллар. Североамериканских Соединенных еще Штатов. Ношу с собой на счастье. Тебе оно тоже не помешает – раз тебе в нору лезть, а мне – только на стреме стоять...

Рори пожал плечами, сунул монету в карман, хмуро глянул на мягко задвинувшуюся за партнером дверь и, подойдя к зеркалу, стал приводить себя в порядок. Выдернул дерзновенный волосок из ноздри, пригладил волосы щеткой... Что-то беспокоило его. Он с тревогой оглянулся. Да нет, все было в порядке. Только чучело попугая нахально пялилось на него.

* * *

В неприметном фургончике на одной из многочисленных стоянок, облепивших комплекс «Звездного Берега», человек в форме, потирая ухо, из которого торчал проводок микродинамика, пожаловался другому в штатском:

– Мало того что я чуть не оглох, этот урод еще и камеру набок своротил. Обзор пропал.

На экране перед ним открывался перекошенный вид на часть гостиничного номера, которая попадала теперь в поле зрения видеокамеры, вмонтированной в пострадавшее от Эйбова щелбана чучело. Большую часть кадра занимал потрясающих размеров нос, за которым с трудом просматривался его обладатель. Прямо на невидимых ему соглядатаев пялился, томимый худыми предчувствиями, Рори. Через секунду, перестав визировать камеру, он покинул поле зрения и – судя по звуку задвинутой двери – само помещение.

– Ладно... Эта точка нам теперь и ни к чему. – Тип в штатском вынул изо рта трубку, не раскуренную по причине малого внутреннего объема фургончика. – Давай команду ребятам в здании – пусть будут готовы взять этого субъекта, как только он выйдет из номера Посла с товаром.

– Принимая во внимание то, что до сих пор никто толком не знает, даже приблизительно, как эта штука выглядит... – мрачно заметил третий насельник фургончика.

Был он лыс и невесел.

– Принимая во внимание еще и то, что эти два типа – типичные дилетанты, шансы у нас – просто аховые. Зоннтаг нас заверил, что эти ребята расколют его превосходительство в два счета. А что мы видим? – Он кивнул на опустевший экран.

– Двух жуликов-любителей. Не более того...

– По твоему, Ласло, лучше было бы иметь дело с профессиональными гангстерами, так что ли? – пожал плечами обладатель трубки. – И поверь мне, Зоннтаг в людях не ошибается. Если он решил, что работу имеет смысл сделать руками этих двух пентюхов, значит, так оно и есть. Ну а если они провалятся, у нас в запасе остается просто силовой вариант.

– Крайне нежелательный... Крайне... – вздохнул лысый тип. – И еще меня беспокоит то, что господа покупатели пока ничем не проявили себя. Ни одного их человечка не нарисовалось окрест. Или беспечность это, или...

Он неодобрительно посмотрел на типа в форме и кивнул собеседнику, напоминая ему об осторожности. Обсуждение деталей проводимых операций в присутствии технического персонала не приветствовалось в той системе, на которую работали эти двое.

– Я бы тоже сказал, что покупатели ведут себя беспечно, – заметил тип с трубкой. – Я бы тоже так сказал. Если бы покупателем не была Спецакадемия. А у них – свои методы. У них здесь позиции сильные, и своих людей они сюда могут и не посылать вовсе. Для них и местная контрразведка вовсю расстарается. Ее, впрочем, тоже не видно. Все наши «закладки» молчат.

– Однако все-таки включите внутренний обзор... – распорядился инспектор. – Очень он как-то вовремя появился на горизонте – этот ваш техник...

Оператор недовольно хмыкнул, обозначив этим то обстоятельство, что в «Береге» не приветствуется нарушение «прайвиси», даже в отсутствие хозяев, однако нужную клавишу надавил, и на одном из экранов выскочило сразу четыре картинки. Две из них позволяли лицезреть обе комнаты посольских апартаментов, одна – с видом ванной и еще одна – дающая обзор того места, куда даже короли пешком ходят.

* * *

Наблюдение за внутренними помещениями «Берега» осуществляли почти две дюжины операторов, располагавшихся в тесноватых кабинетах со множеством мониторов и разноцветных индикаторов и шкал на панелях, занимающих три из четырех стен. Кабинетов было шестнадцать, в одном из них, кроме оператора и его напарника, сейчас находились лица посторонние, но не из тех, кому укажешь на дверь: инспектор Филби и два эмиссара «Аннушки». Инспектор придерживал рукой воткнутый в ухо микродинамик и прислушивался к докладам своих агентов, разбросанных по ключевым точкам «Берега».

– Сейчас наш «клиент» смотрит ТиВи, – сообщил он спутникам. – Ждет начала пресс-конференции. Но уже приоделся – скромненько так – и, похоже, готов выйти на дело.

– Неужели мы все-таки угадали? – поскреб в затылке Мирчо. – Просто не верится в такое совпадение...

– Не сглазь, – мрачно посоветовал ему Саша. – Давай молиться и ждать...

– Посол с компанией выходит из номера, – флегматично заметил напарник оператора, кивнув на экран монитора. – Тут кто-то из наших техников путается у него под ногами со своим чемоданчиком... Упс! Старый хрен отдает ему ключ от номера. Должно быть, поломка какая...

– Значит, воровать в номере не фига, – резонно заметил Саша. – Кроме какой-нибудь мелочовки...

* * *

Техник отеля заботливо осмотрел замок двери посольского номера – сначала снаружи, потом изнутри. Потом осторожно захлопнул дверь за собой и стал делать вид, что озадачен какой-то неполадкой в системе набора контрольного кода электронной щеколды. Отдав этому занятию секунд десять своей полной совсем иных забот жизни, он вытер со лба мелкие бисеринки пота и прошел в ванную. Там вымыл руки, сполоснул лицо и некоторое время изучал его в зеркале. Лицо это было все тем же, до боли знакомым ему лицом старины Эйба Фукса. Растерянное и преисполненное наивной хитрости лицо крепкого задним умом селянина.

Эйб, однако, не стал долго предаваться самосозерцанию и резко сменил стиль своего поведения. От законопослушной мимикрии перешел к противозаконной активности. А именно принялся тщательно, сантиметр за сантиметром прочесывать территорию, оказавшуюся в его распоряжении на ближайшие полтора-два часа. Делал он это привычно, деловито и споро.

В первую очередь он, конечно, досконально обыскал, в буквальном смысле вывернул наизнанку не слишком объемный багаж сэра Августа. Багаж был невелик. Один чемодан, видно только что распакованный, так и лежал на кровати, не застегнутый и беззащитный. Он не содержал ничего интересного – только несколько пижам и других предметов личного туалета господина Посла. Большая часть содержимого этого кожаного монстра была уже расставлена и разложена по полочкам и тумбочкам гостиничного номера, из чего следовало, что сэр Август собирается провести в «Береге» пару суток. Кое-что попало даже в стенной бар – в дополнение к стандартному набору, полагающемуся в комплекте с прочими видами сервиса в гостиничном номере. Вкус у Посла был непритязательный. Коньяк «Космос» – он и есть коньяк «Космос», где бы его ни разливали – на Шараде ли, на Джее или в Метрополии – на Малой Арнаутской... Еще початая бутылка виски – сэр принимал друзей – и почти пустая бутыль местного легкого винца...