Текст книги "Беглецы"

Автор книги: Борис Долинго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

3.ТРЕВОГА

Майор Малваун включил переговорное устройство. На экране появилось лицо рядового Чехотера, связиста, который в настоящий момент дежурил в кабине управления у коммуникационного блока.

– Что случилось? – недовольно осведомился, майор.

– Господин майор, вас срочно требуют к каналу связи с базой. По всем катерам дежурной смены объявлена поисковая готовность!

– Сейчас буду! – ответил майор и отключился. «Не вовремя, эх, не вовремя!» – с досадой подумал майор. – «Мальчишка готов был выложить кучу имён!»

– Приказ – следовать в кабину управления! – сказал Малваун, обращаясь к капитану. – Договорим после.

– Ну а каков же ваш ответ? – быстро спросил капитан.

– Я должен подумать, всё взвесить, сами понимаете, – уклончиво ответил майор. – Пока идёмте в кабину управления, на базе не любят задержек, тем более при связи с главным катером десятки.

Майор как бы невзначай оставил кодовый ключ на пульте перед экраном и, подтолкнув капитана за локоть, вышел с ним в коридор. Пройдя несколько шагов, он вдруг хлопнул себя по лбу и сказал со смехом:

– Чёрт, вот рассеянность! Оставил свой кодовый ключ там, в боевой рубке! А вы ещё в тайную организацию мне вступать предлагаете. Куда мне!

Капитан тоже засмеялся и пожал плечами.

– Вы идите на центральный пульт, я сейчас, – Майор махнул рукой и вернулся в боевую рубку.

Здесь он забрал ключ и вынул из регистратора кристаллоблок с записью разговора. Блок майор спрятал в нагрудный карман, а в регистратор вставил новый. Всё это заняло несколько секунд, после чего Малваун поспешил в кабину управления.

«Зачем же вызывают?» – думал он на ходу. – «Опять учебная тревога?» Вызов с базы в неурочное время мог означать, что либо проводится «учебка» для отработки взаимодействия патрульных катеров, либо к командованию поступили сведения о попытке перехода границы или о такой возможности. В последние годы, надо сказать, такие попытки стали совсем редкими благодаря чётко организованной системе патрулирования. Нашартмаки всё больше предпочитали засылать шпионов, используя дипломатические каналы, а организовать побег из Имперской Республики становилось всё более сложно в техническом отношении. Для этого необходимо было прежде всего раздобыть достаточно быстрый космический аппарат с достаточным запасом хода, что редко проходило незамеченным. Поэтому подобные замыслы присекались в самом начале их подготовки.

Майор вошёл в кабину управления и сел в командирское кресло. Капитан уже сидел на своём месте.

– Господин майор, – сказал связист, – канал дежурного по базе!

– Давай! – кивнул майор.

На экране появился майор Увент. Лицо его было озабоченное.

– Командование передаёт сигнал общей тревоги, – сообщил он. – Всем катерам десятки перейти на режим поиска в боевой готовности.

– Есть! – машинально почти выкрикнул майор Малваун. – А что случилось? «Учебка»?

– Нет, – покачал головой Увент, – поступили сведения, что группа отщепенцев, которую, судя по всему, долго не могли накрыть ребята из Службы Защиты Безопасности, пытается перейти границу к нашартмакам. Есть данные, что они уже над Пятном, а идут, естественно, в «зоне-двадцать». Командование рвёт и мечет, – переходя на доверительный тон, сообщил Увент. – Дело в том, что катера предварительного Кордона, скорее всего, их пропустили, не заметили. Наверное, проморгали, но кто его знает, может быть, имеет место сговор? Говорят, теперь майора Фалтана, командира предварительного кордона, разжалуют.

– Ого! – присвистнул Малваун. – Это уже серьёзно!

– Ещё бы, – кивнул Увент.

На пульте перед Увентом вспыхнул сигнал вызова.

– Момент! – Увент поднял палец, щёлкнул тумблером и стал смотреть куда-то в сторону. Звук отключился.

Малваун видел, как Увент весь подобрался, и по движению губ догадался, что тот сказал «есть!». Звук включился снова.

– Серьёзно, очень серьёзно. – Увент скривил губы. – Тебя лично вызывает груп-полковник Ролаун. Включаю канал!

– Готов! – кивнул майор.

Увент переключил селектор. Изображение мелькнуло, по экрану связи пробежали полосы и вспышки помех, из которых выплыло обрюзгшее лицо полковника Ролауна, начальника Группы Космического Флота зоны Чёрного Пятна. Полковник носил раздвоенную бородку и имел глаза дохлой рыбы.

– Слушаю, господин груп-полковник! – Малваун вытянулся в кресле.

– Положение серьёзное, майор, – скрипучим голосом сказал Ролаун, кривя лицо, как будто у него во рту плескалась горечь с кислятиной. – Над Пятном предпринята попытка перехода имперской границы с целью побега к нашартмакам. На кордоне перебежчиков проморгали. – Груп-полковник ещё больше скривил губы. – Виновные в этом ротозействе – если это только ротозейство – понесут суровое наказание. Сейчас приказ по вашим катерам дежурной пограничной флотилии: взять нарушителей во что бы то ни стало, живыми или мёртвыми, но взять! Это, – Тут мутные глаза полковника на мгновение сверкнули, – приказ самого генерала Лирона, а он получил распоряжение свыше! – Ролаун потряс поднятым пальцем. – Упустить нарушителей вы не имеете права, помните это, майор! В случае поимки – однозначно повышение звания, имейте и это в виду. Особо отличившимся – специальные награды командования. Но упустить их вы не имеет права, майор, не должны!

– Ясно, господин груп-полковник! – Малваун дёрнул головой, подчёркивая рвение. – Разрешите узнать, есть ли сведения, кто это?

Лицо Ролауна побагровело, он с шумом втянул носом воздух.

– Вам что, плохо понятен приказ «Задержать любой ценой»? Лишние вопросы, майор Малваун! Какое вам дело, кто это? Не вмешивайтесь в дела вне вашей компетенции! Лучше выполняйте воинский и гражданский долг! Помните, что звание себе вы можете изменить как в ту, так и в другую сторону. – Ролаун криво усмехнулся.

Майор прикусил язык и обозвал себя идиотом. «Круто!» – подумал он.

– Выполняйте приказ! Надеюсь, он вам понятен? – Полковник наклонился ближе к экрану, как будто хотел втиснуться в кабину управления катера.

– Так точно, понятен! – Майор выпятил подбородок. – Задержим, во что бы то ни стало!

– Вот так-то лучше! Действуйте, желаю удачи, – Ролаун обвёл всех свирепым взглядом, дёрнул щекой и отключился. Экран связи погас.

– Это действительно серьёзно, – негромко, но многозначительно сказал капитал Договар.

Экран связи включился снова. Это был майор Увент.

– Вот это да! – сказал Увент с завистью. Он, конечно, слышал весь разговор по параллели. – Ну, Малваун, будем обмывать повышение! Чую, что ты их не упустишь!

– Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, – Майор Малваун сплюнул через плечо. – Не говори раньше времени, тут дело серьезное, можно и пролететь крупно.

– Тебе карты в руки, – вздохнул Увент. – Желало удачи, а у меня всё, бывай! – Он отключился.

Несколько секунд майор сидел, глядя перед собой. «Ну и денёк сегодня, определённо особый», – подумал он. Действительно, таких шансов сделать в карьере шаг вперёд у него давно не было. Сначала этот мальчишка – майор бросил быстрый взгляд на капитана – разболтал о заговоре. Судя по именам, это дело тут тоже серьёзное, и интерес для Службы Защиты Безопасности будет несомненно. Запись разговора лежит в кармане, майор довольно облизал губы, а на допросе из сопляка выбьют всё остальное. «Хотя не замнут ли дело из-за его папаши? – подумал майор, но тут же решил, что в таком вопросе и генерал-консул не поможет, со Службой Защиты Безопасности тягаться трудно. Его же, майора Малвауна, за такие сведения безусловно отметят, и не просто отметят: заговоры каждый день не раскрывают.

А тут ещё эти отщепенцы! Приказ взять, во что бы то ни стало – тоже серьёзно, но ещё не было случая, чтобы он, майор Малваун кого-то упустил. А тут даже повышение обещают! Он их возьмёт, и в совокупности с этим… Майор мысленно погладил карман, где лежал блок с записью разговора – шансы неплохие. Возможен в перспективе и переход на работу в Службу Защиты Безопасности, а это было бы просто здорово. Не существовало ни одного пограничника, который не мечтал бы попасть на работу в Службу Зашиты Безопасности. Во-первых, это не болтаться почти всё время в космосе, во-вторых – спецпаёк, в-третьих – жалование совсем по другой статье. Масса преимуществ! Майор Малваун потёр лоб, покрывшийся мелкими капельками пота. Такое удачное стечение обстоятельств выпадает редко, это его шанс, он должен, просто обязан выиграть!

Майор поднял голову и включил канал внутренней связи, а затем повернулся к связисту:

– Рядовой Чехотер дайте кольцевую связь с остальными катерами!

– Слушаюсь! – Чехотер завозился на своём пульте и доложил. – Катера на связи, господин майор!

Малваун вытянул из гнезда перед собой микрофон и прочистил горло.

– Говорит главный катер дежурной флотилии, всех вызывает майор Малваун, – сказал он. – Слушай приказ!

4.ОЖИДАНИЕ

Третий час катера дежурной пограничной флотилии шли в поисковом режиме, прочёсывая окрестности Чёрного Пятна. Пространство было чистое. Расстояние, на котором имелись шансы накрыть корабль беглецов, сокращалось: с каждым часом приближалась граница с Пактом Нашартм.

Подошло время приёма пищи. Вошёл дневальный по катеру и роздал всем изотермические контейнеры с пайком.

«Обидно, что в этой проклятой зоне-двадцать,» – думал майор, вскрывая контейнер, – «по радионейтринной локации объект можно взять самое большее тысяч с двух километров.» Майор налил в стаканчик горячее пойло. «Хотя», – резонно заключил он, – «если бы пространство не обладало тут всеми этими свойствами, то и границу в этом месте никто и не пытался бы переходить».

Малваун снял фольгу с запечатанной ванночки. Так и есть, опять каша из копчёного мурона! Майор ковырнул пищу пластмассовой вилкой. «Надо отдать должное моей клушке», – вспомнил Малваун о жене, – «готовит хорошо.» Возвращаясь из патруля, майор обычно с жадностью набрасывался на домашнюю снедь.

Он взглянул по сторонам. Сидевшие в кабине управления люди ели по-разному. Пилот – сержант Ниморулен, и связист Чехотер уписывали паёк с явным удовольствием. Капитан Договар тыкал вилкой с заметным пренебрежением. Вот он отхлебнул из стаканчика и слегка скривил физиономию.

«Воротишь нос, « – злорадно подумал майор. – «Ещё бы, в генеральском доме жрут куда лучше! Но и это, сосунок, не самое худшее, есть и тюремная баланда. Очень возможно, скоро ты её получишь».

Он вдруг вспомнил, что неприязнь к капитану Договару появилась у него ещё тогда, когда они впервые встретились на базе. Малваун только что увидел капитана и даже не знал ещё его фамилии. Он просто заметил в коридоре Пограничного Управления перед кабинетом груп-полковника Ролауна стройного молодого военного и подумал со злостью:

«Вот сволочь! Ну, сколько этому гаду? Лет двадцать пять-двадцать шесть, а уже капитан!» Зависть как бритвой полоснула по сердцу. Майору страшно захотелось, чтобы этот новоприбывший попал в его, Малвауна, подразделение. Он бы им занялся и дал бы почувствовать молокососу, что значит служба, и как зарабатываются офицерские нашивки. «Уж я бы ему показал!» – подумал майор, идя по коридору, и тут же мелькнула мысль, что издеваться над младшим по званию – это неправильно и несправедливо. Но Малваун тут же урезонил себя: а почему он, мальчишка, уже капитан? Способный, наверное, раз сразу после училища угодил в Академию. За это вполне можно поиздеваться, только попади он к нему.

Одна часть этого плана осуществилась легко: капитана направили как раз на катер Малвауна, но второй, увы, сбыться было не дано, поскольку капитан носил фамилию Договар и являлся не кем иным, как сыном генерала-консула Договара. Майору осталось только, скрежеща зубами, сносить довольно наглое поведение мальчишки, которое, как сегодня выяснилось, было «проверкой», попыткой «расшевелить» его, майора Малвауна!

«Считает, что меня можно привлечь в свою дурацкую организацию, а почему он так считает?» – думал Малваун. «Полагает, что я должен иметь все основания быть недовольным режимом, что я обделён. Значит, смотрит на меня как на серость, дерьмо. А ведь для кого-то, скажем для жён моих братьев, то, что имею я – предел мечтаний. А для этого я – серость, так надо понимать? Ну, погоди, я тебе устрою «Обновление!»

Неожиданно подумалось, как будто кто-то со стороны спросил: «А что ты сам всё-таки о себе думаешь, а, майор? Ведь недоволен, полагаешь, что тебя затирали, всегда обходили, Кому, как не тебе знать, как быстро растут в армии сынки крупных начальников, а не по-настоящему преданные служаки, да и вообще…»

Майор Малваун растерялся. Действительно, он же всегда был недоволен и званием, до которого смог дослужиться, и местом службы, где он проторчал практически все эти годы, да и своей семьёй, наконец. Мелькнула мысль – а при чём тут семья? Малваун потряс головой. Каша какая-то, и что только в мозги лезет!

Сравнения, сопоставления, и разные выводы даже в молодости давались Малвауну туговато. Слово «анализ» прочно ассоциировалось у него только с гарнизонной поликлиникой. С годами службы его сознание и подавно закостенело, шестерни из серого вещества поворачивались совсем плохо, а мысли вдруг, откуда ни возьмись, полезли. Но шестерёнкой, которая крутилась легче других, была та, которая была смазана ненавистью к личностям, подобным капитану Договару, к таким, кому всё даётся легко и при этом хочется ещё чего-то такого…

«Что же ему надо?» – в который раз думал майор. – «И что им всем там, в этом «Обновлении», надо? Да были бы у меня такие родственники, чтобы в двадцать пять лет сделать меня капитаном, а лет в сорок помогли надеть генеральские погоны, я бы счастлив был да и только. С жиру это всё, с жиру!»

Малваун слабо воспринимал факты, выходившие за пределы его понимания. Как и большинство жителей Силонта в таком случае, он пытался подогнать всё под какие-то доступные мозгу критерии. Если же некоторые вопросы, отмахнуться от которых не было возможности, плохо влезали в схему, устоявшуюся в голове, это раздражало, а порой вызывало даже злобу: почему это человеку может хотеться чего-то, что тебе самому непонятно?

Майор, забывшись, невольно потёр рукой карман, где лежал блок с записью.

«Ничего, я тебе устрою сладкую жизнь! Если бы ещё и отщепенцев взять, – подумал он и тут же мысленно прикрикнул на себя: – «Никаких «если»! Обязательно возьму, во что бы то ни стало!» Даже протухшая физиономия груп-полковника Ролауна показалась майору милее при мыслях о награде. Только бы достать их, этих нарушителей, до кордона, катера которого уже, наверное, переброшены к самой границе. Да, может получиться неплохо.

Майор в которым раз занялся прикидкой, что даст ему задержание нарушителей вкупе со сведениями о заговоре. Каждый раз с учётом категоричности приказа, полученного с базы, выходило просто здорово.

На экране под катером ползло Чёрное Пятно, а в визире нейтринно-локатора в радиусе около двух тысяч километров по-прежнему было пусто…

Капитан Договар отхлебнул из стаканчика и в который раз поморщился. Питьё напоминало традиционный силонтский олиман так же, как майор Малваун бога красоты Иротина. К тому же псевдо-олиман был чуть тёплый.

«Контейнеры паршиво держат температуру», – подумал капитал, – «а на кухне базы воруют, сволочи. Тут же, по крайней мере, концентрата положено раза в полтора меньше, чем следует».

Аппетита у капитана не было, но пить хотелось. Поэтому он, несмотря на низкое качество напитка, снова отхлебнул из стаканчика и стал смотреть на экран переднего обзора. Катер переменил курс, и в правом верхнем секторе стала видна жёлтая звезда. Особо она ничем не выделялась среди тысяч звёзд, горевших над Чёрным Пятном, но капитан знал, что это – Литанон, солнце центральной планетной системы нашартмаков.

Корабль отщепенцев пока не заметил никто, и ни с одного из остальных девяти катеров докладов не поступало. Но деться беглецам было практически некуда. «На самую границу наверняка уже заброшен корабль-матка, и выставлены катера кордона», – прикинул капитан. – «Вопрос, вероятно, только в том, кто возьмёт добычу первым.

Капитан искоса бросил взгляд на майора Малвауна. «Губы покусывает», – подумал Договар, – «хочет выслужиться. Ещё бы, посулы хорошие, а для него, пожалуй, последняя возможность на повышение. Что ж, если будет так, то нам, конечно, при условии, что майор согласится присоединиться к «Обновлению», это только на руку. Хотя обещания повышения часто остаются обещаниями, вряд ли у него звание изменится. Ну, дадут, наверное, неплохую денежную премию – и всё».

Капитан отставил контейнер с недоеденным пайком на выдвижную полку у кресла и вытянул ноги под пульт. Приказ взять нарушителей был уж очень категоричным, но, как знал капитан, в последнее время власти особо старались не выпустить никого к нашартмакам. Так что и этих, безусловно, возьмут, не майор Малваун, так другие. Вряд ли проскочат.

Жаль, конечно, парней, кто бы они ни были. Можно считать, что им уже не жить, сгниют в рудниках. Но дураки, если бегут, надо не так, совсем не так… Кто, интересно, они такие? Вообще говоря, капитан считал, что настоящий патриот никуда не бежит, а борется на месте, отстаивая свои принципы, не отдаляясь от своей Родины. У Договара скользнула мысль, что, может быть, это просто какие-то ублюдки, которым ничего и не надо кроме «красивой жизни», которую они рассчитывают найти у нашартмаков, и вряд ли найдут просто так. Возможно, это преступники, совершившие крупную кражу, и бегущие в надежде реализовать похищенные ценности. Или, весьма возможно, выкрали какие-то секретные материалы, результаты научных разработок. Они, вероятно, имели связь с достаточно высокопоставленными людьми, а иначе как им удалось раздобыть такой мощный аппарат, чтобы настолько оторваться от преследования? Если похищена секретная документация, то расчёт верный: нашартмаки за подобные сведения платят хорошо…

Капитан вздохнул. Но если ребята бегут без чего-то такого, а просто по глупости, то их жаль: жизнь готовит им теперь только одно – рудники Палитоуна.

«Интересно», – вновь стал прикидывать капитан Договар, – «хорошо ли будет, если отщепенцев возьмёт именно наш катер, и майор Малваун получит повышение?» С одной стороны это было бы неплохо, но только в том случае, если майор согласится сотрудничать с «Обновлением». А если он не согласится? И вообще, кто знает, как на его довольно ограниченный ум повлияет рост по службе? Скорее всего, самым оптимальным был бы вариант, если бы майору при задержания нарушителей звание всё-таки не повысили. Это может ещё сильнее обозлить его на существующий порядок. Кстати, это можно будет устроить, нажав на кое-какие пружины через папашу. Наверное, такая ситуация самая выгодная.

Капитан Договар по складу характера был максималистом. Занимаясь нелегальной работой в армии, он был настолько горяч, что руководители той группы «Обновления», куда входил Договар, не раз призывали его к большей сдержанности. Вот и сейчас узнай, скажем, груп-полковник Маридаун о том способе, каким Договар начал вербовку майора Малвауна, он не одобрил бы действий капитана. Однако сам Договар полагал, что ему ничего не грозит, поскольку подсознательно никогда не забывал, кто у него отец. Легкая жизнь и вседозволенность для сынков крупных людей, против которых всегда высказывался Договар-младший (разумеется, не в открытую), так или иначе оказали воздействие на него самого. Тем более, капитан был уверен, что разговаривал с Малвауном без свидетелей.

Правда, как раз в последнее время рвение и максимализм капитана Договара пошли на убыль, и даже начал появляться некоторый скептицизм, которым он пока ещё ни с кем не делился. Дело в том, что чем больше молодой Договар общался с руководителями «Обновления», тем сильнее в его сознание закрадывались сомнения относительно того, действительно ли лидеры их подпольной организации стремятся к реальному устранению существующих в Имперской Республике недостатков и улучшению общего положения, вызванного обнаглевшими Императорами и их ближайшим окружением. Капитану иногда начали приходили мысли, не стремятся ли эти люди, произносящие на секретных собраниях речи о нечестности государственного аппарата, о разъевшей общество на Силонте коррупции, о народном благе, просто сами взобраться в этом обществе на максимально возможные высоты, не закрутится ли всё по-прежнему в случае, если переворот, подготавливаемый «Обновлением», завершится успешно.

У Договара появилась мысль, не является ли это вообще характерной чертой разумного существа: иметь представление о «справедливости» в самой своей природе, стремиться к осуществлению этого представления в силу опять же этой природы и, что парадоксально, в силу своей же природы – о, эта природа человека! – во вполне определённый момент предавать это стремление, а, значит, и всё самое лучшее, заложенное этой самой природой разума в него для того, чтобы заново начать борьбу, за справедливость уже на новом витке, раскручивающейся сквозь столетия спирали, именуемой «ходом истории». Договар сравнивал исторические факты, и ему начинало казаться, что так оно было, есть и будет, что понятие «справедливость» невыполнимо и недостижимо, как недостижима бесконечная величина (какая это величина в данном случае – бесконечно большая или же бесконечно малая, капитан решить не мог).

И, что самое удивительное, именно в эти моменты ему ещё сильнее хотелось бороться действительно за эту самую неясную и туманную справедливость, потому и такую туманную, что за несколько тысяч лет существования цивилизаций на Силонте и во всех известных мирах, никто не мог хотя бы теоретически указать, как этой справедливости достичь, однако объяснить это пытались очень многие. Конец всяким попыткам объяснения положили, правда, именно в Имперской Республике, объявив, что отныне со справедливостью всё ясно, и справедливость – это то, что происходит на Силонте в настоящее время. Это было своего рода изобретение, радикальный метод, поскольку ни одно правительство где-либо в космосе, ни одна династия, существовавшая до Грандиозного Переворота, до подобных вещей не додумались. В Имперской Республике просто официально запретили рассуждать о справедливости поскольку считалось, что таковая достигнута, а всякие рассуждения – это попытки нарушить эту самую «справедливость». Тут ведь всё ясно: кто не с нами, тот против нас.

И чем дальше капитан Договар имел дело с «Обновлением», тем больше его одолевали сомнения и раздирали противоречивые чувства. Он желал только одного – бороться за лучший порядок на Силонте, и готов был отдавать для этого максимум своих сил, но он видел, что идеологи их нелегальной организации не могут предложить ничего конкретного кроме самого государственного переворота. А капитан был достаточно умен, чтобы понимать недостаточность простой замены режима и необходимость иметь чёткую программу действий после прихода к власти. Если такой программы нет, то сюжет спектакля не изменится, на сцену выйдут только новые актёры. Однако и сам Договар предложить ничего не мог.

Будучи максималистом, Договар-младщий не был фанатиком. Поэтому на основании того, что он видел вокруг себя, в его голову и начал закрадываться скептицизм. Капитан стал охладевать к какой бы то ни было борьбе, хотя, будучи энергичным, продолжал активно работать в «Обновлении», не признаваясь даже самому себе, что смысла в этих действиях видит всё меньше и меньше.