Текст книги "Самые новые приключения Лисенка"

Автор книги: Борис Априлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Домби, разве ты не слышишь, что я тебе говорю?

– Слышу.

– Тогда почему же ты молчишь, как пень?.. Ребята, я предлагаю подождать тут. Если привидения действительно существуют, они появятся т а м и мы их увидим. Если они направятся к нам, то пока они пересекут поляну, я уже буду у себя дома. Ведь так, Домби, да?

Домби молчал.

– Привидений придумали дураки, – поторопился высказаться Лисенок. Я для того и привел вас сюда, чтобы доказать вам это. Мы заночуем в доме и окончательно убедимся, что привидений не существует.

– Нет! Нет!

– Мокси, но ведь нам всем так хочется приключений!

– Да разве это приключение, Лисенок? Это же самый что ни на есть ужас! У меня уже здесь трясутся ноги. Глядите, как стемнело!

– Мы же говорили, что это будет наше первое ночное приключение! Такого у нас еще не было.

– Ну, и влип же я! – пробормотал Мокси, который уже не слушал никого. – Теперь, когда стало так темно, – я – хоть убей меня – не смогу вернуться домой – ведь придется идти одному через лес. Домби, пойдем отсюда!

– Что?.. А зачем?.. Нет, надо посмотреть, есть привидение или нет.

– Домби, ты мне нравишься, черт побери! – Лисенок похлопал приятеля по спине. – Что с тобой случилось? Ты меня прямо-таки удивляешь!

– Да ничего особенного. Просто мне что-то подсказывает, что привидения нет, – сказал Домби.

– Браво, Домби! Молодец! – воскликнул Лисенок. – Друзья, кто пойдет со мной?

– Я! – крикнул Домби.

Вот это да! С такой неожиданностью Лисенок столкнулся впервые. Прищурив глаза и отступив в сторонку, он стал оглядывать добровольца, а Мокси и Димби подошли к Домби вплотную и даже стали ощупывать его.

– Нет, это в самом деле Домби, – доложил Мокси. – Только он, мне кажется, малость спятил… А как же тогда я?.. Димби, ну хоть бы ты остался со мной. Останешься, да?

– Не могу, Мокси. Это невозможно, раз идет Домби.

– Ну, а кто будет со мною? – недоумевал Мокси. – Я же не могу остаться один.

– Сможешь, – усмехнулся Лисенок. – Ведь ты же будешь далеко от турбазы. Аида, пошли!

Мокси стал перед ними, преградив им путь, и принялся умолять, чтобы хоть кто-нибудь остался с ним, но все трое обошли его и направились к турбазе.

Не теряя все же надежды, ослик побрел следом за ними; он продолжал просить их, но тщетно. Тогда, под конец, он сказал им что-то в этом роде: «Вы с ума сошли! Да знаете ли вы куда идете? К привидениям вы идете! Они существуют, и Лисенок нас обманывает, когда говорит, что их нет. Спросите кого угодно, даже самого маленького ребенка, и вам скажут, что на свете полно привидений, а вот такие заброшенные дома просто кишат ими! От подвала до чердака, вон до того тернового куста – там всюду привидения. Они вскакивают на спину, сжимают горло, хохочут, хихикают… Лисенок, Лисеночек, друг мой, – остановись и послушай, что я тебе скажу… У-уу! Злюка, ты самый страшный злюка, потому что довел нас до самой страшной беды!..»

Двор бывшей турбазы густо зарос травой, крапивой, бузиной. Стены, выгоревшего внутри здания обвивали разные растения, – казалось, они хотели скрыть останки дома от внешнего мира и предоставить их таинственным обитателям. Лисенок вдруг вздрогнул и остановился. Почувствовал, как дрожит прижавшийся к нему Домби.

– Что такое?! – испуганно шепнул ему на ухо Домби.

– Вон в том окне что-то светится. Или мне так кажется?

– Светится, – тихонько подтвердил тот, кто затеял это ночное приключение. Домби уже дрогнул и готов был не толь ко убежать, но даже признаться в своей затее. – Что же это светится, Лисенок? Ну, скажи, что светится?!

– А-а, я понял, Домби… Спокойно! Просто в этой части дома нет задней стены и потому…

К ним подошли остальные.

– Там кто-то есть, – прошептал Димби. – Что это светится в окне?

– Вечерняя звезда, – шепотом ответил ему Лисенок. – Забралась в окно… Внимание, первыми идем мы с Домби, а потом вы.

Оба поднялись на пять ступенек и оказались на цементной площадке. За нею чернел главный вход. Лисенок заглянул в него.

– Домби, – шепнул Лисенок, – если привидения действительно существуют, – то здесь самое подходящее для них место. Тут есть ямы, ниши, сгоревшие двери и много лестниц, а под лестницами – достаточно пустого пространства. Привидения тут могут даже устраивать свои съезды.

– Не говори так – ты же меня пугаешь, – попросил его Домби.

– Что он сказал? – тихонько спросил Мокси.

– Вы почему не ждете во дворе?! – удивился Лисенок.

– Лучше быть всем вместе, – сказал Мокси. – Уже пришло время идти гуртом. В таких местах ходить надо только группой. И держаться друг за друга.

– Мокси, не ставь себя в глупое положение! Неужели ты думаешь, что те, кого ты так боишься, действительно существуют?

– По этому вопросу лучше не высказываться. Помолчим. – Почему ты шепчешь?

– Из деликатности… Не понимаете разве, что я весь дрожу?

– Да ведь ты дрожишь при каждом нашем приключении! – рассмеялся Домби.

– И это говоришь ты, Домби?!

– Я.

– А ты слышишь, что говоришь? Ведь если меня нет, – первое место по страху принадлежит тебе!

– Опять шепчешь, Мокси, опять шепчешь! – крикнул Домби. – Зачем шепчешь, а? Боишься? – Голос его гулко разнесся по зданию. – Привидения, где вы? Почему медлите? Разве вы не видите, что мы вас ждем?

– Домби, тише! – попросил Мокси. – Мы понимаем, что тебе не страшно.

– Но почему тише?

– Потому что в турбазе положено сохранять тишину.

– Ойларипииии! – крикнул Домби.

– Домби, что с тобой?

– Мне просто весело! – Домби поднял голову и крикнул в сторону чердака: – Привидениеее, да придешь ли ты, на конец?!

– Приду, приду! – ответил какой-то голос.

На минуту наступила мертвая тишина. Но затем ее нарушил Мокси. Он хотел знать лишь одно – действительно ли кто-то ответил на заданный Домби вопрос.

– Я спрашиваю, – снова заговорил он, – слышали вы или не слышали?

– Лично я слышал, – признался Димби.

– Хочу знать, что скажет Лисенок.

– Пожалуй, тут что-то такое есть, – подтвердил и Лисе нок.

– Какое «что-то такое»? – настаивал Мокси.

– Кто-то действительно отозвался. Ответил на вопрос.

– Ах, так! Кто-то ответил, – сказал Мокси. – А разве может ответить кто-то, если он не существует?.. Может ли из ничего стать что-то?

– Почему же из ничего?

– Потому что вы постоянно твердите, что привидений не существует, что все это выдумка, ничто. Ну, скажи, ты говорил это?

– Говорил.

– Тогда кто же сказал «приду»? Кто ответил? Разве может ничто ответить?.. Предлагаю поскорее улепетывать отсюда!

– Не знаю, – вздохнув, сказал Лисенок. – Мне все больше кажется, что мы ошиблись.

– В чем?

– Нам это показалось. Обман слуха. Когда напрягаешься и хочешь что-то услышать, то обязательно услышишь…

– Нет. Неверно! Мы действительно слышали чей-то голос… Ведь это так, Домби?

– Не знаю.

– Ах, так!.. Слушай, с тобой что-то происходит… Лисенок, с нашим Домби что-то происходит.

– Видишь ли, тут ты может и прав, – согласился Лисе нок. – Но, уверяю тебя, внушение – это страшная штука. Мы его испытываем уже второй раз.

– То, что мы слышали, – это голос привидения, и я предлагаю немедленно уматываться отсюда, пока еще есть время! Понятно?

– Ладно, – сдался Лисенок. – Но прежде чем уйти, мы еще раз проверим. Домби, вызови его еще раз!

– Привидение! – снова крикнул Домби. – Придешь ли ты, наконец?

Тишина. Ничего и никого.

– Ну, вот видишь, Мокси? Слушай меня и никогда не ошибешься. Привидения – это чистая выдумка, потому что, если бы они существовали, то должны были бы из чего-то состоять. Вот так. Ну, а если они из чего-то состоят, то это уже не при видения, потому что привидения ни из чего не состоят. Они – пустое пространство, сквозь них можно пройти, на ощупь они не ощущаются, – кажется, что просто щупаешь воздух. А все, что состоит из воздуха – это плод нашего воображения. Ничто не может состоять из воздуха.

– А вода?

У Лисенка даже челюсть отвисла от неожиданности, но никто этого не заметил в темноте.

– Вода, Мокси, плод не воображения, а химической ре акции.

– Тогда и привидения – плод химической реакции!

– Мокси, пойми же, мы в своем воображении видим иногда то, что хотим увидеть. Невозможно услышать голос привидения. Дураки считают, что привидение ни из чего не со стоит, а как же может ничто – один воздух – заговорить? Ну, скажи, может воздух заговорить?

– Но мы же все тут слышали, что оно заговорило.

– Заговорило наше воображение. А если кто-то заговорит на самом деле, то это может быть только кто-то, нечто живое, какое-то существо, а не привидение! – Лисенок крикнул изо всех сил: – Привидение, да придешь ли ты сюда, наконец?!

Тишина.

– Ты самое глупое привидение на свете! – продолжал Лисенок.

Молчание.

– Ты типичное тупоголовое привидение! Тишина. Ничего, ни звука.

– Итак, ребята, мы слышали что-нибудь? – спросил Лисе нок.

– Мы слышали ничто! – сказал Домби и засмеялся; все удивились, а Лисенок особенно. – Или, иначе говоря, мы слышали тишину, – заключил Домби.

– Ох!.. Ну, хорошо, вы меня убедили, – сдался Мокси. – А что теперь? Так и будем стоять на этом проклятом месте?

– Да, – сказал Лисенок. – Хочу окончательно убедить вас, что привидений не существует.

– А даже если и есть, то разве они станут искать тебя в каких-то развалинах… Давайте-ка уберемся поскорее отсюда! – настаивал Мокси.

– Если ты хоть сколько-нибудь разбираешься в привидениях, то должен знать, что живут они именно в развалинах.

– Ну и что? До утра их ждать, да?

– Нет, зачем же? Привидения приходят в полночь.

– И мы будем дожидаться, пока у них появится настроение придти к нам? А что мы от этого выгадаем?

– Мокси, да ведь ты так ничего и не понял!.. Мы уже завтра рассеем глупые слухи. И каждый поймет, что привидений нет.

– И у нас действительно будет приключение! – заметил Домби.

– Так будем ждать?

– А почему бы нет?

– Хорошенькое приключение – кругом темнота и скучища!..

– Тогда давайте споем! – предложил Домби.

– И попляшем!

Они запели, заплясали: «Ринги-ринги-ринги-рае, наш петух на трубе играет! Чужой его прогоняет, а сам вовсю уплетает шоколадку, мармеладку, пряничек, клубничку, лимонную водичку»… Эх, до чего же хорошо петь и плясать! «Ринги-ринги-рае, наш петух играет! Чужой его прогоняет, а сам уплетает…»

– Стоп!

– Кто крикнул «стоп»? – спросил Домби.

– Я! – сказал Димби.

– Зачем?

– Тут что-то происходит!

– Что именно?

– Как – что? Разве вы не заметили?

– Чего не заметили?

– И ты, Лисенок, ничего не заметил?

– Нет, Димби. А что такое?

– Вот это да! – удивленно воскликнул Димби и принялся считать: – Раз, два, три, четыре… Значит, нас четверо!

– Нас всегда столько.

– Да, но одно время нас было не четверо, а пятеро. А вы этого не заметили, выходит?

Все замерли. И в тишине раздался голос Лисенка:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, – многозначительно прошептал Димби, – что минуту назад среди нас был еще кто-то. Какое-то незнакомое существо. Закутанное.

– Во что?

– Во что-то белое. Оно плясало вместе с нами.

– И пело?

– Рука у него была маленькая.

– А оно пело?

– И холодная.

– Откуда ты знаешь?

– Оно ухватилось за меня.

– И пело?

– Плясало.

– Но не пело?

– В том-то и дело, что пело.

– Визгливо, да?

– Да.

– И мне тоже показалось что-то вроде этого, – признался Лисенок.

– Но мне-то не показалось, а я его видел и слышал, даже дотрагивался до его руки. Ведь оно, когда плясало, держалось за меня, – заверил Димби.

Мокси тут же заявил, что не знает ничего страшнее, чем то, когда четверо пляшут в темноте и вдруг на какое-то время их становится пять, а потом снова они превращаются в четверых. Он считает, что нет ничего более зловещего, чем когда поют четверо и вдруг какое-то время они поют уже пятью голосами, а когда догадываются об этом, – то их снова становится четверо. Кроме того, рука у этого неизвестного Нечто – маленькая и холодная. Холодная рука – признак опасного характера. Мокси опять призвал сразу же смываться отсюда, потому что Лисенок снова сумел подбить их на опасное приключение, где будет много страха и абсолютно никакого смеха.

Затем Димби заверил своих приятелей, что своими глазами видел, как таинственное существо включилось в их хоровод, а затем также легко и незаметно выскользнуло из него и исчезло неизвестно куда.

– Одной рукой оно держалось за мою руку, а другой за руку Домби – заключил Димби.

– Домби, это верно? – глядя ему в лицо, спросил Лисенок, но в темноте так ничего и не смог на нем прочитать.

– Было очень интересно! – весело сказал Домби. – Попляшем еще! Может, оно придет еще раз!..

Они взялись за руки и запели, но никто не сделал ни шажка. Стояли, пели и считали-пересчитывали в уме сколько их. Пели вяло, трудно было даже разобрать, что именно они пели.

– Друзья, пляшите! Мокси, ты почему не поешь?

– Не могу, Лисенок. Я считаю.

– Ну, и до скольких ты сосчитал?

– До двух. Считать дальше мне просто страшно.

– Но ты же видишь, что нас четверо!

– Ну и что…

Они снова заплясали и запели уже поскладнее. Время шло, а пятый все еще не появлялся, чтобы доказать свое существование.

«Вот это здорово! Оказывается, с помощью самовнушения можно видеть и слушать то, что тебе хочется! – думал удивленно Лисенок. – Но вот смелость Домби у меня не выходит из головы. Подумать только – Домби стал даже смелее меня. Что с ним случилось?..» Лисенок наблюдал за своими друзьями, которых он притащил в темноте сюда, в развалины, – они пели и плясали «ринги-ринги-рае», дожидаясь полуночи, чтобы положить конец нелепому слуху. Но удается ли ИМ это сделать? Действительно ли привидения не существуют? Он часто задавал себе этот вопрос и уверенно отвечал, что не существуют, и все же… Нет, не привидение, а Домби – загадка этого приключения. Почему? Что заставило его так смело себя вести?

– Хватит! Остановимся, – неожиданно предложил Домби.

– Почему? – захотел выяснить у него Лисенок.

– Мне кое-что пришло в голову, но тут же выскочило, потому что я поставил бы себя в неловкое положение.

– Скажи, скажи что!

– Кажется, это глупо.

– Все равно скажи, – настаивал Лисенок.

– Я подумал, – начал Домби, – раз мы столько толкуем о внушении, почему бы нам не попробовать внушить себе то, чего мы еще не пытались сделать… Выстроимся тут в ряд и вообразим, что у стены появляется то…

– Кто? – вырвалось у Мокси.

– То, ради чего мы сюда пришли… А ты как считаешь, Лисенок?

– Ну, что ж, – попробуем.

– Почему бы и нет!

– Но придется изо всех сил стараться вообразить себе это!

– А что мы должны вообразить? – спросил Мокси.

– Что вдоль стены проходит привидение, – ответил Домби.

– Я не хочу воображать это!

– Ладно, воображать будем только мы.

– А что буду делать я?

– Будешь отдыхать.

– Начали. Раааз! – скомандовал Лисенок.

– Дваа! – продолжал Домби.

– Трии! – заключил Димби.

«Когда кто-то освобождается от страха, он становится гораздо симпатичнее, – думал Лисенок. – Вот как сейчас Домби. Он стал даже симпатичнее меня. Получается, что страх это как будто большой тормоз… Но чем ты забиваешь себе голову? А ну-ка, сосредоточься, глупый лис! Где твоя главная мысль? Почему ты не сосредоточился на ней? Ведь ты же хочешь, чтобы там вдоль стены прошло привидение! Оно, конечно, не пройдет, потому что привидения существуют так же, как существуют килигариконди. Стой! А что значит: килигариконди? Ведь это новое слово. Оно вот только сейчас возникло у меня в голове. Замечательное слово! Остается только придумать ему какое-то значение. Но поскольку я не могу этого сделать, то оставлю его пока – ну, как бы повисшим в воздухе – безо всякого значения. Килигариконди. Значит, в единственном числе будет – килигариконд. Может быть, это слово мне однажды понадобится, и я найду ему значение… Да ну тебя, Лисенок, с твоими рассуждениями! Почему ты не сосредоточиваешься?»

– Эй, Мокси, ты что делаешь? – спросил Лисенок.

– Почесываюсь.

– Прекрати.

– Чешется…

– Ты знаешь, что такое килигариконди?

– Нет, – признался Мокси. – Ничего я не знаю. В культурном отношении у меня дело обстоит худо… А что это значит?

– Это новое слово. Надо найти ему значение.

– Тише! – одернул обоих Домби.

Лисенок хотел было извиниться, да так и замер с открытым ртом. По цементной площадке зацокали копытца Мокси. Темнота мешала Лисенку разглядеть, что делают остальные. Но та же самая темнота не помешала ему увидеть, что какое-то небольшое, закутанное в светлое покрывало существо, прошло вдоль стены. Оно шло медленно и не обращало ни на кого внимания. Прошло вдоль стены и исчезло.

«О, это уже совсем другое, – подумал Лисенок. – Оно явилось под покрывалом – по всем правилам – и доказало, что существует». Лисенок как будто и не замечал, что у него трясутся ноги. А не позабыл ли он, что ему надо было сделать? Да. Позабыл закрыть рот. Он попытался сделать это теперь и не смог. Его челюсти, казалось, сковало от страха. Как быть?.. Копытца Мокси продолжали цокать по цементной площадке. Димби не было видно в темноте.

– Ну, что я вам сказал! – весело воскликнул Домби. – Сосредоточимся и увидим то, что хотим видеть. Хорошее привидение мы себе придумали, верно, Лисенок? Какой-то момент мне даже казалось, что оно настоящее! Вот здорово! Красиво!.. Эй, почему вы молчите?.. Мокси, что с тобой? Димби? Где ты? Ой, Лисенок, почему ты дрожишь?! Дружище! Слушай, и ты тоже?!..

– И я, Домби.

– Да все вы просто ненормальные! – крикнул Домби.

– Должно быть, – признался Лисенок. – Теперь ты можешь говорить мне все что угодно и обзывать меня по-всякому.

– Этто ббыло ттожже ссамое!

– Кто, Димби?

– То, что плясало с нами.

В следующую секунду все трое столкнулись у входа, который в данный момент играл роль выхода. В темноте они бежали так: первым – Мокси, потом – Димби и на расстоянии всего лишь ладони за ним бежал Лисенок. Между нами говоря, Лисенок мог в два счета обогнать их и быть первым, но стыдился так поступить.

– Эй, что такое? Что с ними приключилось – с этими сосунками? – крикнул Чимижимичамижами, входя с наброшенным на плечо кисейным покрывалом. – Почему они убежали?

– Браво, Чими! Молодец! Отлично!

– Но куда они убежали?

– Ты был как самое настоящее привидение!.. Теперь меня будут уважать всю жизнь.

– Домби, ты думаешь этим все кончится?

– Будь спокоен, Чими.

– Нет, я не могу быть спокоен. Как бы эти поганцы не стали сводить со мной счеты… Куда они отправились?

– Они вернутся.

– Но когда? Теперь они могут устроить мне большие не приятности.

– Они всегда возвращались.

– Тогда почему же они убегают, если затем возвращаются?

– Уж такие мы, Чими. Испугаемся и убегаем, а потом поразмыслим и возвращаемся.

– Вот потому меня и ждут огромные неприятности.

– Ничего! Ты молодец, Чими! – Домби хлопнул его по плечу.

– Не ударяй так – больно!.. Почему же они убежали?

– Потому что, как мне кажется, Чими, это было самое страшное наше приключение. С нереальным существом. Даже Лисенок и тот потерял от страха голову…

Чими замахал перед собой покрывалом. Ему было жарко, он устал от напряжения, но до смерти хотел устроить еще какую-нибудь невероятную пакость.

– Они что-то задерживаются, – заметил Чими. – Но мы будем их ждать хоть до самого утра.

В это утро Мокси ненавидел все на свете. Ему были противны трава и деревья, птички и их пенье, роса и солнце, даже солнечное тепло. Хоть он и ненавидел их, но втайне радовался, что видит все это на своем месте, что вот сейчас он встанет и попасется хорошенько на лугу после бессонной ночи. Воспоминания об этой ночи нахлынули на него, но ослик их всячески отгонял, – ему не хотелось вспоминать о том, что произошло, однако сознание того, что он первый из ослов, которому удалось увидеть привидение, не только наполняло его гордостью, но и вызывало отвращение. Да, Мокси испытывал отвращение при мысли, что он – приятель Димби и Домби, но он презирал себя и за то, что дружит с тем, чье имя и упоминать не стоит, с тем, кто хочет все потрогать, увидеть своими глазами, услышать своими ушами, понюхать своим носом. Что же, если так пойдет дальше, этот бездельник в один прекрасный день захочет увидеть, что есть в его собственном сердце.

Но сейчас вопрос в том, как мне встать. А что, если я начну приподыматься, и вдруг снова увижу это?.. Если бы я не был так голоден, то и не подумал бы вставать. Но ничего не поделаешь, раз желудок мой – это первое, что во мне с утра сталкивается с солнцем. Мой желудок – это округлый холм, он – моя сущность, моя индивидуальность.

Но тут на поляне появился Димби. Он подошел поближе и сел в сторонке. В руке у него было надкусанное яблоко. Увидев Димби, Мокси опустил голову и забыл, что надо вставать.

– Ненавижу тебя! – прошептал Димби.

– А я тебя.

– Презираю тебя!.. И Домби! А о том и говорить нечего.

– А ты мне отвратителен, ненавижу тебя и презираю! И Домби! И того! Видеть вас не хочу! Ни сегодня, ни завтра, ни до конца своей жизни.

– Да? Но я тебя все равно ненавижу больше!

– И это ты мне будешь говорить, кто кого ненавидит больше?!

– Да, я. И все-таки я ненавижу тебя сильнее.

– Знаешь, если б у меня не было кое-каких соображений, то я сразу же прогнал бы тебя со своей поляны!.. Что у тебя в руке?

– Если бы я не так ненавидел тебя, то сразу спросил бы, что же это за соображения. Но я не спрошу, потому что ненавижу, презираю тебя… Яблоко.

– А если я скажу тебе, какие у меня соображения, то чтобы ты не думал, будто они другого характера. Так вот я не прогоняю тебя потому, что если придет тот – а я с ним и разговаривать не желаю, – то ты ему скажешь, чтобы он убирался прочь и больше сюда не показывался… И брось это яблоко в направлении моего взгляда. Да и всегда клади его в направлении моего взгляда.

Мокси понял, что больше не в силах лежать – ему ужасно хотелось есть. Да и если он будет медлить – роса вся испарится, а утренняя трава без росы всегда казалась ему сухой соломой.

– Димби, что за слово сказал тот?

– Килигариконди.

– Всю ночь ломал себе голову и никак не мог его вспомнить, – пояснил Мокси, пощипывая траву.

– Я тоже все время думаю о нем, – признался Димби. – А он – ну, кого мы называем тот – умеет вбить нам что-то в голову! Вот и думаю все об этом слове. Увидишь, сам – оно в конце концов окажется очень важным.

– И что же оно значит? – спросил, продолжая пастись, Мокси.

– Он же сказал, что хочет придумать для него подходящее значение.

– А ты все еще держишь яблоко, – заметил Мокси, пощипывая траву.

– Да.

– Не уходи.

– Знаю. Подожду, чтобы сказать тому от твоего имени все, что ты хочешь ему сообщить.

– Где ты взял это яблоко? – спросил Мокси, продолжая пастись.

– Раз ты не хочешь с ним говорить, обо всем скажу от твоего имени я.

– Удается же некоторым постоянно доставать себе где-то яблоки и лакомиться ими, – заметил Мокси, продолжая пастись.

– Если хочешь, – возьми его, – предложил Димби.

– Раз ты сердишься и настаиваешь, я возьму его, – сказал Мокси и перестал щипать траву. – Иначе не взял бы ни за что на свете… А вот Домби меня удивил.

– Оставь, Домби оказался героем. Просто невероятно, но факт.

– А, по-моему, после того, как Лисенок вчера вечером струсил, Домби автоматически превратился…

– Во что превратился?

– Мне неловко это говорить, чтобы ты не подумал, будто я устраиваю заговор.

– Понимаю, понимаю.

– Что понимаешь?

– Домби автоматически превратился в нашего вожака…

– Не знаю, не знаю. Это сказал ты.

– Давно я не видел Лисенка таким испуганным… Теперь будь осторожней – идет Домби.

– Не знаю. Я сержусь на всех вас.

– И я.

Домби подошел к ним и сел в сторонке. Мокси проглотил яблоко и снова принялся пастись на полянке. Димби сорвал травинку, смял ее и стал глядеть на лес, как будто там происходило что-то очень интересное. Домби уставился в землю. Прошла минута. Не поднимая головы, Домби сказал:

– Ну, и трусливы же вы! Испугались, убежали все, оста вили меня одного.

Мокси и Димби промолчали.

Потом, после долгой паузы, раздался голос Мокси:

– Как видишь, я пасусь и не обращаю на тебя внимания. Снова молчание, еще более долгое.

– А я сержусь на всех вас – куда-то убежали и оставили меня одного.

Снова молчание, еще гораздо более долгое. Потом раздался голос Димби:

– Как видишь, с тобой никто не разговаривает.

– И ты автоматически должен замолчать! – настойчиво добавил Мокси.

Молчание. Тишина.

– Килигариконди! – вздохнув, произносит, на конец, Домби, и продолжает: – Это слово мне будто кол вбили в голову и я никак не могу избавиться от него… Ненавижу вас! Всех!.. И тебя, и тебя… И того! И не хочу больше вас видеть ни сегодня, ни завтра, ни до конца своей жизни!.. За, то, что вы удрали и оставили меня одного с глазу на глаз с… не скажу, с кем.

Впервые каждый из этой дружной компании сердился на каждого. Бывало, и не раз, когда они сердились и сердились по глупому – все на Лисенка, – но сейчас каждый сердился на всех остальных.

И тем не менее, каждый из них давал себе обещание, что будет продолжать молчать, если тот появится. Не произнесет ни звука, до тех пор, пока Лисенок не обидится или устыдится и уберется, наконец, восвояси и навсегда – до конца жизни – оставит их в покое, потому что только он один нарушал их спокойную жизнь и втягивал в опасные, рискованные приключения с опасными для жизни последствиями.

Но вот показался Лисенок. Он направлялся к ним. Для большей надежности Мокси повернулся спиной. Лисенок приближался. Димби опустил глаза. Лисенок подходил все ближе. Домби, как и подобает герою-победителю, глядел вверх, на облака. Лисенок поравнялся с ними. Они словно окаменели. Но вместо того, чтобы остановиться и заговорить, Лисенок прошел мимо. Домби отвел взгляд от неба и направил его на хвост удаляющегося приятеля.

Мертвая тишина. Никто не произнес ни звука. Наконец, Мокси не выдержал тягостного молчания и, топнув ногой, крикнул:

– Что же это такое?!

– Он ушел, – сказал Домби.

– Но почему? – недоумевал Мокси.

– Он словно и не заметил нас! – сказал Димби.

– Но почему?! Кто ему дал право пройти мимо друзей и даже не остановиться, – негодовал Мокси. – А, может, его друзья хотят ему что-то сказать!

– Ты прав, Мокси, но он ушел, – сказал Димби.

– Да, его нет, – подчеркнул Домби.

А Мокси вдруг заявил, что в сущности это даже хорошо. В таком случае не будет необходимости говорить ему в глаза обидные слова. Домби согласился с ним и добавил, что молчание лучше всего выражает презрение. Димби согласился с обоими, но добавил, что все же будет лучше, если тот вернется.

– Почему? – поинтересовался Домби.

– Потому что я хотел вылить всю свою злость на него, а теперь придется снова сердиться на вас. Ведь я презираю вас до глубины души – и тебя, Домби, и тебя, Мокси! Потому что вы создаете ему условия для того, чтобы мы тряслись от страха в каких-то заброшенных турбазах.

– Я ненавижу вас еще больше! – поспешил высказаться Мокси. – Когда я пасусь на полянке, вы ежедневно приходите и отвлекаете меня от такого приятного занятия, тогда как другие ослы в это время пасутся и получают удовольствие.

– Я должен сердиться на вас больше всего, – заявил Домби. – Потому что вы оставили меня одного в таком большом разрушенном доме.

– Ну, не такой уж он большой, – заметил Димби.

– Притом – сгоревший, – добавил Мокси.

Разговор этот длился часа три. Около полудня Димби поглядел на свои часы и только хотел было сказать, что уже поздно, как на тропинке снова показался Лисенок. Он приблизился к ним с кротким видом и прошел мимо, даже не замедлив шага. Мокси был настолько изумлен, что перестал щипать траву. Солнце жгло ему спину, и, хотя вблизи была приятная тень, Мокси продолжал стоять, словно врос в землю, пока не услышал голос Димби. Димби выразил свое глубокое удивление тем, что Лисенок прошел мимо них так, словно он проходил мимо кучи камней. А Домби высказал ту же мысль, но употребил вместе слов куча камней другое слово. Он сказал:

– Лисенок прошел мимо нас и не заметил, словно мы не его друзья и вообще люди, а какие-то килигариконди.

Так было раскрыто глубокое значение придуманного вчера слова.

Около часа говорили они о значении этого слова, но затем сменили тему и снова занялись Лисенком. Еще час обменивались они мнениями и взглядами относительно того, который даже не умеет пройти как полагается, мимо своих друзей, а проходит так, словно находится рядом с какими-то килигариконди.

– До конца своей жизни видеть его не хочу! – закричал Мокси. – И даже если буду жить еще дольше, все равно не взгляну на него.

– А я, если у меня будут два ломтя хлеба, намазанные чем-то очень вкусным, а тот на глазах у меня будет умирать от голода, не дам ему ни крошки, – заключил Домби. – Пускай мучится от голода, потому что оставил меня одного в этой огромной пустой турбазе среди ночи… Я обижен и на вас обоих, Димби.

– За что, Домби?

– Да, я обижен и на тебя, и на Мокси, – ведь вы даже не поинтересовались, что происходило со мной вчера ночью после того, как вы оставили меня одного в этой огромной пустой турбазе.

– Запрещаю! – крикнул Мокси. – На этой полянке никто не имеет права говорить о том, что происходило вчера ночью!

– Да и турбаза эта не такая уж огромная, – все же напомнил Димби.

– Кто хочет находиться здесь, должен молчать! – стоял на своем Мокси. – Запрещаю говорить и о том!

Наступило желанное молчанье. Все перебрались в тень, улеглись и сладко заснули. Проснулись они только через два часа, услышав шаги Лисенка. Он снова прошел мимо них, даже не взглянув, словно они вовсе и не были его друзьями или людьми, а были самыми обыкновенными килигариконди.

– Мне все же хотелось бы кое-что отметить, – заявил вдруг Димби, провожая взглядом удалявшийся хвост Лисенка.

– Что тебе хочется отметить? – спросил Домби, которого уже просто начала бить дрожь.

– Калигариконди не мы, а он.

– Что?! – взвизгнул Мокси, который тоже весь трясся.

– Что-то мне подсказывает, что то, что вот уже который раз проходит мимо нас, – вовсе никакой не Лисенок – он ведь не может так вести себя – а самый обыкновенный килигариконд. Но только…

– Что «но только»?

– Но только он принял обличье Лисенка.

Где-то неподалеку подала голос кукушка. Приятели примолкли и принялись считать. Она прокуковала двенадцать раз.

– Который теперь час? Погляди-ка, Димби! – попросил Мокси.

– Тридцать семь! – сказал Димби.

– А кукушка отбила двенадцать.

– Да ведь она постоянно обманывает, – сказал Димби, – Мои часы очень точные… Мокси, ты почему дрожишь?

– Потому что опять начинаются таинственные дела, которые мне противны.

– Предлагаю идти, – сказал Домби.

– Ну?! – удивился Димби. – Ты в самом деле предлагаешь нам всем идти домой?

– А что нам тут делать? Мы пробыли здесь почти весь день.

– Запрещаю! – крикнул Мокси. – Никто не должен трогаться с места!

– Это почему же?

– Потому что он будет продолжать ходить здесь, и я не хочу оставаться один.