Текст книги "Морские приключения Лисенка"

Автор книги: Борис Априлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ. ХА-ХА-ХА

Мне приходится следить одновременно за многими событиями, поэтому я забываю порой отдельные подробности – например, название скалы, на которой томился Лисенок. Ее прозвали Ныряющей скалой, потому что, как я уже говорил, ее острые камни выступали из воды и служили местом отдыха для чаек только в тихие дни.

Стоило морю разбушеваться, как волны захлестывали ее, и только пена свидетельствовала о ее существовании.

Кроме того, я забыл добавить, что никто не мог с уверенностью сказать, что придет в голову акуле. Она часто меняла свои намерения. Пока она была сыта, она держалась вполне прилично, но вот прошли сутки, и ее настроение изменилось. Она начала нервничать.

– Знаешь что? Я что-то плохо себя чувствую, – начала хищница.

– Уж не больны ли вы?

– Не знаю.

– Как не знаете?

– Что-то у меня такое… в животе.

– Наверно, гастрит, – решил Лисенок. – Вы слишком много едите.

– Нет, это не гастрит.

– А что же?

– Думаю, что от голода. Но не стоит обращать на это внимания.

Синяя акула сделала круг вокруг скалы и снова приблизилась к жертве. Она, как кнутом, была по воде хвостом.

– Хочу есть! – чистосердечно призналась она. – Я очень хочу есть и не знаю, что делать.

Лисенок ничего не ответил. Он давно заметил, что поведение акулы изменилось. И невольно стал со страхом смотреть ей в пасть, где желтели скучающие, готовые заработать зубы. В течении следующего часа хищница не могла упрекнуть себя в недобросовестности. Она непрерывно шмыгала под скалу и старалась хоть немного утолить голод мелкими рыбешками. Но они только разжигали ее аппетит. Теперь Синяя акула уже не походила на то склонное к сентиментальности существо, которое еще вчера было готово рассказывать о своей жизни. Тогда она была сыта.

– Не знаю, выдержу ли я. – заявила она наконец. – Да и ради чего я должна торчать здесь, где мне совершен но нечего есть?

– Прогуляйтесь! – предложил пленник.

– А ты тем временем сбежишь, да?

– Как же я сбегу?

– Тебя унесут дельфины.

– Тогда голодайте здесь.

– Мне не хочется голодать.

– В чем дело? Вы, кажется, на что-то намекаете? – спросил Лисенок.

– Нет смысла придерживаться традиций, – словно бы про себя произнесла акула. – Что из того, что я родилась 23 июля? Я вполне могла родиться и 21 июля. Тогда мой день рождения был бы сегодня и я могла бы тебя съесть.

– Это, конечно, так, но посколько вы не…

– Ну и что в том?

– Не стоит изменять традициям. Их не напрасно выдумали самые умные существа на свете – люди. Вы говорите – не двадцать третьего, а двадцать первого…

– Вот именно. Это не имеет никакого значения.

– Имеет. Вы родились двадцать третьего и должны праздновать эту дату двадцать третьего!.. Нельзя праздновать день рождения, когда вам вздумается. Каждый рождается только раз.

– И умирает только раз.

– Хватит говорить о смерти!

– Я так хочу есть!.. Съем-ка я тебя сегодня, а там будь что будет. Не стану я тебя стеречь целых три дня!

Синяя акула прищурила глаза. Лисенок поежился. СЕГОДНЯ ему не хотелось умирать.

Вчера – другое дело. Вчера ему нравилось быть героем, он просто не обдумал всего как следует. Но когда человек или животное оказывается на одиноком острове, невольно приходят часы раздумий, переоценки некоторых вещей, невольно принимаются новые решения. Не случайно мыслители ищут уединения. А большего уединения, чем на острове, не бывает. Ходишь по острову – никого, смотришь вперед – море, смотришь вверх – небо, куда не повернешься – кругом морская ширь.

И не раз к голову приходит мысль, не совершил ли глупости, погнавшись за журавлем в небе и выпустив синицу. Убедившись в ошибке, одинокий скиталец стремится вернуться домой.

Истина, к которой пришел Лисенок за эти двадцать четыре часа, была особенно горькой. Здесь, между небом и морем, он постиг еще одну важную истину: жить – это так хорошо!

Но одно – желание жить, а другое – когда кто-то не хочет, чтобы ты жил. Лисенок смотрел в кровожадные глаза акулы, которые горели от нетерпения.

– Двадцать третьего числа погода будет прекрасной, и вы на славу отпразднуете свой день рождения, – сказал Лисенок.

– Я не выдержу до тех пор. У меня свело живот от голода.

– Закаляйте волю! Представьте себе, что меня нет.

– Это невозможно, – простонала акула. – Я представляю себе, что ем тебя. Что бы ты ни говорил, я думаю только об этом.

– У вас нет воображения. Почему вы не представите себе что-нибудь прекрасное?

Например, восход солнца.

– Для меня нет ничего прекраснее еды!.. Тихо!.. Не шевелись!.. Я заметила крупную скумбрию.

– Скумбрия! – закричал во всю мочь Лисенок. – Беги!

Синяя акула исчезла. Вскоре она вернулась. Теперь она стала еще злее.

– Ты не имеешь права разгонять моих жертв, понял?

– Мне не хотелось, чтобы вы ее проглотили.

– Глупец, если бы я ее съела, ты жил бы дольше.

– Знаю.

– Почему же тогда поступаешь столь опрометчиво?

– Я был обязан спасти ее.

– Этого я понять не могу. И зачем вы стремитесь помогать друг другу?.. Неужели это доставляет вам удовольствие?

– Это не удовольствие, а долг… Но вам этого не понять.

– Мне и незачем понимать. А тебя уже ничто не спасет.

Синяя акула ударила по воде хвостом. В ее жесте сквозило нетерпение. Лисенок понял его значение и завопил от ужаса.

– Ха-ха-ха! – засмеялась Синяя акула, которая на самом деле была серо-синей, а сейчас черной от злости.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ. ДЕЛЬФИНЫ НАЧИНАЮТ БОРОТЬСЯ

– Она не проглотит его раньше 23 июля! – уверенно заявил Мони.

Члены Дельфиньего совета переглянулись, потом загадочно заулыбались. Мони хотел было обидеться, но он был хорошо воспитан и пересилил себя. В таких случаях он закрывал глаза и несколько раз повторял про себя: «Взрослые редко ошибаются, взрослые редко ошибаются…» И наоборот: «Дети совершают ошибку за ошибкой, дети совершают ошибку за ошибкой…»

– Может, объясним ему? – нарушил молчание Ловкий.

– Попытаемся, – согласился Вожак. – Если он и сегодня не поймет нас, то вспомнит наши слова, когда вырастет… Я должен объяснить ему?

– Ты.

– Видишь ли, Мони, – начал Вожак, – нельзя верить акуле и ей подобным, Особенно, когда они что-нибудь говорят, когда сыты. Сытый думает одно, голодный – другое.

Синяя акула уже проголодалась и, ручаюсь, вертится возле Лисенка, намереваясь его съесть.

– Не дожидаясь дня рождения?.. Но ведь это нарушение традиции!

– Традиций придерживаются только сытые, они-то их и придумали. Синяя акула сейчас думает только о том, как-бы приступить к делу… Если только не поживилась крупной жертвой.

– А возле Ныряющей скалы не водится крупных обитателей, – дополнил Ловкий. – Конечно, порой туда заплывает крупная рыба, но акула не может сейчас гоняться за ней. Она должна стеречь Лисенка… У меня такое предчувствие, что твоего друга сегодня проглотят.

– Тогда и моя жизнь кончена!.. Это я во всем виноват… Что вы медлите? Нельзя ли что-нибудь предпринять?

Все повернулись к Вожаку.

– Это мы сейчас обсудим, – сказал он. – Надо очистить наше море от акулы. Каждый день мы даем все новые жертвы.

– Наступило время решительных действий! – крикнул Ловкий.

– Раздавим проклятую! – поддержал его Смелый.

– Как? – спокойно осведомился Вожак.

– Что-нибудь придумаем, – прошептал Длинный.

– Должны же мы с ней разделаться, – откликнулся Толстяк.

– Наступило время! – повторил Ловкий. – Пусть у нас будут жертвы, но мы одолеем ее!

– Да, без жертв не обойдется, – сурово произнес Вожак. – Не забывайте, что Синяя акула – непревзойденный пловец. Кто может настигнуть ее?

– Тогда давайте ждать и ничего не делать! – недовольно буркнул Ловкий.

– Нет! Мы начинаем бороться, пути назад нет! – Вожак задумался. – Мы или спасем Лисенка, или отомстим за него.

– Надо спасти его! – заволновался Мони.

– Это зависит от многих вещей. А вот и Серебряная кефаль.

Известная своей мудростью, Серебряная кефаль приплыла к месту встречи, как и обещала Мони. Она и в самом деле была очень мудрой, если ее сравнивать с рыбами, однако дельфины – другое дело. Но что она могла предложить? Правда, со вчерашнего вечера она думала только о том, как спасти пленника.

– У тебя есть предложение? – спросил Вожак.

– Есть у меня одна идея… Может, она не слишком удачна, но поскольку ничего другого мне в голову не пришло, изложу вам ее, – скромно произнесла кефаль.

– Догадываюсь, – произнес Вожак. – Я тоже подумал об этом. Ты имеешь в виду Глагоабазубадузу, да?

– Вот именно! Но как ты догадался?

– Она все время у меня на уме. При желании она могла бы помочь одолеть Синюю акулу.

– Эта напыщенная корзинка? – удивился Ловкий.

– Эта слизкая… – даже не могу найти подходящего слова, – присоединился к Ловкому Смелый.

– Только ОНА может помочь.

– Но как?

– Она и ее кочующая империя.

Представьте себе удивление Дельфиньего совета, а я представляю себе ваше удивление. Но Мечтатель, который уже начал кое о чем догадываться, добавил:

– Ее кочующая империя насчитывает три миллиарда медуз.

Наступило молчание. Члены совета один за другим начинали понимать, к чему клонит Вожак. Они один за другим поднимали головы, давая понять, что им все ясно. А вы еще не догадались, правда?

– Чего же мы ждем? – спросил Ловкий. – Поплыли!

– Гениальная идея! – подпрыгнул Смелый. – Вперед! Где Глагоабамуза?

– Глагоабазубадуза! – поправил его кто-то.

Никак не могу запомнить ее имя… Давайте… ее разыщем!

Но Вожак молчал.

– Отец, почему ты молчишь?.. Ничего не понимаю… Как медуза может одолеть акулу? Но если может, то почему ты медлишь?

Вожак молчал.

– Тебе не кажется, что твое молчание в такой момент обижает нас? – не выдержал Ловкий.

– Мы теряем время, – поддержал его Смелый. – Надо немедленно переходить к действиям.

– Отец!..

– Замолчи, Мони! И отплыви подальше, ты мне мешаешь.

Мони послушно отплыл. Вожак продолжал загадочно молчать. Другие члены совета тоже замолчали и склонили головы, потому что уважали своего вожака. По выражению его глаз они поняли, что он принимает важное решение. Наконец Вожак сказал:

– Послушайте, друзья. Мне не хотелось бы объяснять, что меня смущает, почему было было бы лучше отказаться от услуг Глагоабазубадузы. Позвольте мне сохранить эту тайну. Что касается решения, то оно принято. Мы – совет, и решения принимаются большинством.

– Мы верим тебе и не настаиваем на том, чтобы ты сообщал нам причины твоих сомнений, – тихо произнес Смелый.

– Свои соображения я не изложу ни за что на свете! Итак, надо разыскать царицу медуз!.. Пусть каждый ищет ее самостоятельно.

– Но как объяснить ей?.. – спросил Мечтатель. Действительно, как вдолбить этому тупому рыхлому существу, которое и существом-то не назовешь, что надо собрать по крайней мере два миллиона медуз и поручить им совсем простую задачу?

– Это до отчаяния бесчувственная масса! – с отвращением воскликнул Ловкий.

– И все же – за дело! – прозвучал бодрый голос Вожака. – Надо разыскать Глагоабазубадузу.

– Позвольте мне удалиться, – попросила Серебряная кефаль.

– Куда ты собралась?

– К Па-па-па! – с улыбкой ответила кефаль. Все заулыбались, несмотря на озабоченность. Сейчас бычок, этот известный болтун и сплетник, мог сослужить хорошую службу. Его язык мог сделать наконец и нечто полезное.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. КАКОВО-ТО ТЕБЕ СЕЙЧАС, ЛИСЕНОК?

Хвост Синей акулы взметнулся над Ныряющей скалой, и Лисенок предпочел добровольно броситься в море. Пока хищница огибала скалу, пленник снова вскарабкался на нее и стал ждать второго удара. Акула вытаращила глаза, потом снова раздался ее зловещий смех.

– Видите ли, в чем дело, – произнес Лисенок – я забыл самое главное.

– Что?

– В суматохе забыл спросить вас, знаете ли вы, что такое БАСНЯ?

– В литературе я не сильна, – призналась злодейка.

– Басня – это литературное произведение, в котором что-то говорится о людях, но это «что-то» относится к животным.

– Ну и что?

– Что «ну и что»?

– Зачем ты меня об этом спрашиваешь?

– Интересуюсь, знаете ли вы.

– Оставь свои хитрости.

Раздосадованная акула теперь была начеку. В этот критический момент Лисенок ненавидел свой хвост. Он старательно подобрал его под себя, хотя и понимал – с хвостом ли, без него ли, долго сопротивляться он не сможет. Второй удар окажется более точным. Лисенок весь напрягся, готовый в любой момент броситься в море.

Синяя акула ходила кругами около скалы и яростно ревела. Бедный скиталец из Тихого леса дрожал, как осиновый листок.

А хищница яростно била хвостом по воде, поднимая волны. Они заливали скалу, подбирались к несчастному Лисенку.

«Пока акула огибает скалу, надо перебраться на другой ее конец и крепко держаться за камни. Надо все время находиться на максимальном расстоянии от нее». – думал пленник.

Волны становились все выше, они перекатывались через скалу, готовые смыть жертву. Лисенок держался из последних сил. Может, кончить эту неравную борьбу, броситься в море, а там будь что будет… Только чайки наблюдали сверху за этим поединком. Они кричали, может, звали кого-то на помощь? Но кого? Никого вокруг не было. Да и кто ему теперь поможет? Птицы впервые наблюдали схватку между акулой и маленьким лисенком. Они просто не верили собственным глазам. Наверно, они позднее начнут рассказывать всем: «Теперь нас ничто уже не удивит. Чего только не увидишь на этом свете, даже поединок между акулой и лисенком».

Вокруг лапок бедного Лисенка обвились водоросли. Они мешали ему, став настоящими союзниками хищницы. «Где же справедливость – думал Лисенок. – Даже водоросли помогают тому, кто сильнее. В такие минуты некоторые предпочитают стать на сторону сильного и несправедливого»…

После второго удара Лисенок упал в воду, но не потерял сознания. Куда делся его пушистый хвост?.. Да вот же он, под животом… Но что это?.. Ой, да это же пасть акулы… Какая же она огромная!..

Набежавшая волна подхватила жертву и внесла ее прямо в пасть хищницы.

Да, Лисенок, теперь ты вряд ли можешь рассчитывать на спасение!..

– Ха-ха-ха! – громко рассмеялась Синяя акула и захлопнула пасть.

Лисенок погрузился в совершенную темноту. Естественную темноту, которая наступает перед всяким концом.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ. ДИПЛОМАТИЯ

Вы уже знаете, что спасать Лисенка поздно. Но дельфины этого не знали. Они надеялись, что акула все же отнесется с уважением к своему дню рождения, ведь она так высоко чтила себя. Самовлюбленные величия способны на это. У бычка от бесконечных рассказов потрескались губы.

Дельфины окружили Глагоабазубадузу. Царица никак не могла понять, чего от нее хотят. Дельфины недоумевали – что она делает, разговаривает с ними или любуется свое окраской? Переговоры протекали так:

МЕДУЗА: Зачем вам понадобились два миллиона моих подданных?

ВОЖАК(в сотый раз): Мы вам уже объяснили. Два миллиона медуз, сбившихся возле Синей акулы, могут образовать плотную стену, из-за которой хищнице не выбраться.

МЕДУЗА: Почему не выбраться?

ВОЖАК: И это я вам уже объяснил. Два миллиона медуз как-бы обволоку г ее вязкой массой.

МЕДУЗА: Какой массой?

ВОЖАК(в сотый раз): Вязкой. В ней злодейка не сможет даже хвостом пошевелить. Мы очистим от нее море.

МЕДУЗА: А зачем его очищать?

ВОЖАК(пытаясь сохранить спокойствие): Она нападает на обитателей нашего моря и убивает их.

МЕДУЗА: Ну и что?

ВОЖАК: Вы не можете понять, что такое убийство, понять чувства жертвы. Сначала – боль, потом – вечный сон.

МЕДУЗА: А разве плохо спать?

ВОЖАК: Вы не можете этого понять.

МЕДУЗА: Почему не можем?

ВОЖАК(с легким раздражением): Потому что вы не чувствуете боли.

МЕДУЗА(спокойно): Почему мы не чувствуем боли?

ВОЖАК(с раздражением): Потому что вы тупые, низкие существа.

МЕДУЗА: А это плохо – быть тупыми, низшими существами?

ВОЖАК: Для вас хорошо.

МЕДУЗА: А почему для вас не хорошо?

ВОЖАК: Потому что мы, более высшие существа, чувствуем и боль, и радость, и грусть. Поняли?

МЕДУЗА: А это хорошо – не чувствовать их?

ВОЖАК: Нет!

МЕДУЗА: А что лучше – быть низшим существом или высшим?

ВОЖАК(в сотый раз обманывает): Низшим.

МЕДУЗА(довольным тоном): Значит, мы очень значительны? Так?

ВОЖАК: Очень!

МЕДУЗА: Что же вы хотите?

ВОЖАК (в сто первый раз): Хотим, чтобы вы зацементировали вашими двумя миллионами медуз…

МЕДУЗА: Нас три миллиарда.

ВОЖАК(в сто первый раз): Нас устроят и два миллиона. Надо зажать ее со всех сторон, придушить и спасти Лисенка.

МЕДУЗА: Зачем его спасать?

ВОЖАК: Чтобы его не убили.

МЕДУЗА: А как его убьют?

ВОЖАК: Съедят.

МЕДУЗА: Ну и что, если его съедят?

ВОЖАК: Тогда Лисенка не будет.

МЕДУЗА: Ну и что?

ВОЖАК: Он очень хороший. Его друзья и близкие будут плакать.

МЕДУЗА: А они могли бы не плакать?

ВОЖАК: Нет.

МЕДУЗА: Тогда пусть плачут.

ВОЖАК: Его гибель принесет им особую боль, которой вы не знаете.

МЕДУЗА: А почему мы ее не знаем?

ВОЖАК: Потому что вы – тупицы!

МЕДУЗА: А это хорошо – быть тупицей?

ВОЖАК: Для некоторых хорошо.

МЕДУЗА(любуясь своей окраской): Для кого хорошо?

ВОЖАК(выйдя из себя): Для вас!.. Потому что вы отвратительные, бесчувственные, низкие твари, порождающие отвращение.

МЕДУЗА: Столько хороших вещей, и все о нас?

ВОЖАК: Все о вас!

МЕДУЗА(любуясь собой): Вы осыпали меня комплиментами… Как вас отблагодарить?

ВОЖАК: Соберите два миллиона медуз, чтобы окружить акулу.

МЕДУЗА: Зачем ее окружать?

ВОЖАК(готовый заплакать от отчаяния): Чтобы ее убить.

МЕДУЗА: Ладно, ладно. Но если мы ее убьем, разве она не умрет?

ВОЖАК: Умрет.

МЕДУЗА: Но ведь вы сказали, что умирать плохо? Вы хотите, чтобы Лисенок не умер, а Синяя акула умерла.

ВОЖАК: Лисенок должен жить, потому что он добрый, а Синяя акула должна умереть, потому что она кровожадная хищница!

МЕДУЗА: Не понимаю вас, ну да ладно… Так что вы хотите от меня?

ВОЖАК(со слезами в голосе): Просим приказать вашим подданным… Вы, самая красивая царица из всех, должны собрать своих подданных возле Синей акулы, пусть они окружат ее тесным кругом и сжимают круг до тех пор, пока не задушат ее. Кроме того, пусть они пускают ядовитую кислоту, ослепят непобедимую акулу, сожгут ее. Это ваше страшное оружие надо употребить против кровожадного врага.

МЕДУЗА: Повторите еще раз. Я вас не поняла.

ВОЖАК: Нам нужны два миллиона медуз.

МЕДУЗА: Зачем они вам?

Вожак, окончательно отчаявшись, посмотрел на своих друзей. Ловкий поспешил ему на помощь.

ЛОВКИЙ(подплыв к царице и улыбаясь ей самой приятной улыбкой): Вы не находите, ваше величество, что сегодня прекрасная погода?

МЕДУЗА: Возможно. Ну и что?

ЛОВКИЙ: Сегодня прекрасный день.

МЕДУЗА: Ну и что?

ЛОВКИЙ: В такой день ваша мантия сверкает и переливается.

МЕДУЗА: Она и ночью красива.

ЛОВКИЙ: Согласен, но днем…

МЕДУЗА: Зачем вы мне все это говорите?

ЛОВКИЙ: Потому что я в вас влюблен.

МЕДУЗА: Что значит влюблен?

ЛОВКИЙ(со злостью): Идите ко всем чертям, тупица!.. Хотел вам польстить, но разве это гнусное противное существо чем-нибудь проймешь!

Видя, что переговоры терпят провал, к Глагоабазубадузе подплыл Мечтатель.

МЕЧТАТЕЛЬ(безразлично): Ваше величество, неужели у вас три миллиарда подданных?

МЕДУЗА: Разумеется. Мы каждый год проводим перепись. Их даже больше, чем три миллиарда.

МЕЧТАТЕЛЬ: Возможно, но я что-то не верю.

МЕДУЗА: Как не верите?

МЕЧТАТЕЛЬ: Как же я могу поверить?.. Ведь возле вас не больше тысячи медуз.

МЕДУЗА: Мне достаточно тысячи. Это мои фрейлины.

МЕЧТАТЕЛЬ: Значит, вас не три миллиарда.

МЕДУЗА: По-вашему, я лгу?

МЕЧТАТЕЛЬ: Пока я не увижу хотя бы три миллиона из трех миллиардов, ни за что не поверю.

МЕДУЗА: Если я захочу, вы их увидите.

МЕЧТАТЕЛЬ: А как вы их соберете? Вы можете им приказывать?

МЕДУЗА: Стоит мне сказать слово…

МЕЧТАТЕЛЬ: И они вас послушаются, так?

МЕДУЗА: А вы как думаете?

МЕЧТАТЕЛЬ: Я думаю, что не послушаются.

МЕДУЗА: Послушаются!

МЕЧТАТЕЛЬ: Нет… Я все же считаю, что вы не можете собрать вокруг Синей акулы три миллиона медуз и приказать им взять ее в тиски и выпустить ядовитую кислоту.

МЕДУЗА: Могу.

МЕЧТАТЕЛЬ: Не можете!

МЕДУЗА: Где их собрать?

МЕЧТАТЕЛЬ: Возле Ныряющей скалы. И немедленно.

МЕДУЗА: Сейчас увидите… Вы говорили о Синей акуле?

МЕЧТАТЕЛЬ: Да.

МЕДУЗА: Они должны окружить ее?

МЕЧТАТЕЛЬ: Просто обнять.

МЕДУЗА: И выпустить кислоту?

МЕЧТАТЕЛЬ: Да.

МЕДУЗА: Три миллиона?

МЕЧТАТЕЛЬ: Три.

МЕДУЗА: Смотрите, что сейчас будет!..

Вожак и Ловкий бросились обнимать Мечтателя.

Наконец-то им удалось справиться с Глагоабазубадузой.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ. ЧЕСТНОЕ СЛОВО АКУЛЫ

Лисенок протиснулся через что-то узкое и оказался в огромном помещении, где тоже царила темнота. Здесь было теплее, чем в море, и главное – спокойнее.

– Ха-ха-ха! – раздался смех Синей акулы, но сейчас он звучал приглушенно.

Лисенок сжался. Значит, это и есть смерть, о которой столько говорят? Он мертв, это ясно. Остается только припомнить, как развивались события. Сначала он упал со скалы в море, потом попал акуле в пасть, оттуда – в узкий туннель, из туннеля – в просторный зал. Остается определить, что его ждет дальше. За пастью обычно следует горло, за горлом… Лисенок закричал от ужаса.

– Что ты кричишь? – послышался глухой голос акулы.

– Где я нахожусь?

– У меня в брюхе.

Значит, это брюхо акулы!.. Спасенья нет! И все же проглоченная жертва недоумевала – во-первых, не было никакой боли, во-вторых. Лисенок чувствовал себя совершенно здоровым. Он ощупал себя. Все на месте – и хвост, и лапы, и голова, и спина. В желудке хищницы было тепло, удобно, даже уютно, не хватало только освещения.

– Что случилось? – крикнул Лисенок.

– Я тебя проглотила, – ответила акула. – Волна внесла тебя прямо мне в пасть. – Голос слышался совсем слабо, вероятно, хищница тоже кричала.

– И что произойдет дальше?

– Ничего особенного, хитрец.

– Ишь ты, ничего особенного!.. Вы же собирались меня съесть?

– Так со мной нередко бывает. Когда я особенно голодна, порой заглатываю жертву целиком.

– Ну и что?

– Ничего… Только так я не испытываю никакого удовольствия от еды.

– И что вы тогда делаете?

– Выплевываю жертву и съедаю ее.

– И со мной вы так поступите?

– Разумеется, – Я снова увижу свет?

– Увидишь, если успеешь что-нибудь увидеть за несколько секунд.

– Посмотрим!

– Послушай, ты опять хитришь.

– И все же, когда это произойдет?

– Когда этого захочу Я.

– Прошу вас, выплюньте меня поскорее, чтобы я мог больше уважать вас.

– Это уж мое дело.

Лисенок замолчал. Ему было неплохо в брюхе акулы, он мог лечь, мог кувыркаться, подскакивать, растянуться во всю длину.

Чтобы вам стало ясно, что собой представляет брюхо подобного чудовища, я скажу вам несколько слов об акулах. Синяя акула относилась к «китовым акулам», к разделу «людоедов». Длина такой акулы обыкновенно достигает двенадцати метров, а длина отдельных ее представительниц даже и восемнадцати метров. Если примем среднюю длину таких акул за 15 метров, а Синяя акула имела как раз такую длину, то мы можем себе представить брюхо акулы, в котором оказался Лисенок. Бывали случаи, когда в брюхах таких акул обнаруживали целых тюленей. А однажды шотландские моряки нашли в брюхе акулы целый ящик с виски. Можете себе представить, как они обрадовались. К тому же оказалось, что виски, выдержанное в брюхе акулы, приобрело исключительные вкусовые качества. Вернувшись в Шотландию, моряки сообщили о своем открытии фирме и как доказательство представили дегустаторам две бутылки. Попробовав виски, дегустаторы подскочили от неожиданности. Представители фирмы попросили моряков подбросить несколько сотен ящиков с виски встреченным по пути акулам и пометить этих акул маленькими гарпунчиками, К сожалению, ни одна из помеченных акул и по сей день не попала к представителям фирмы. В связи с этим можно сделать следующие предположения:

1. Моряки, не дожидаясь истечения определенного двухлетнего срока, истребили висконосителей и выпили виски.

2. Акулы неожиданно нашли способ откупоривать бутылки, выпили виски, и сами сдохли. Их погубило пьянство.

3. Акулы, о которых идет речь, облагодетельствованные тем фактом, что стали обладателями богатства, на быструю руку сменили профессию – превратились из акул в торговцев спиртными напитками, что почти одно и тоже – пооткрывали собственные портовые таверны, обросли жиром.

4. Произошло и первое, и второе, и третье. Когда знаешь, что ты мертв, невольно хочется еще раз взглянуть на мир. На тот самый мир, который, возможно, не производил на тебя раньше особого впечатления, а порой даже раздражал. Но в такой ситуации мир становится необычайно дорогим и интересным.

– Выплюньте меня! – отчаянно молил Лисенок.

– Нет.

– Я буду благодарен вам до конца своих дней.

– Нет!..

Хищница была неумолима. Лисенок в изнеможении лег и, видимо, от пережитого волнения и усталости неожиданно заснул.

Проснувшись, он не мог определить, сколько времени проспал. Кругом была кромешняя темнота. Его ужаснула мысль, что во сне его могли сожрать, что он мог не увидеть в последний раз солнечного света. Чего ждет Синяя акула? Почему не съедает его? Однако чем больше рассуждал Лисенок, тем больше убеждался в том, что ему совсем не плохо в брюхе акулы. Если его выплюнут – гибель неизбежна, а так у него есть слабая надежда на спасение. Он и сам не знал, на что надеялся. И все же, пока ты жив, даже если ты мертвец, надейся!.. Вдруг хищница неожиданно погибнет или умрет от старости? Всякое случается.

– Как вы себя чувствуете? – осведомился пленник.

– Что ты сказал?

– Спросил, как вы себя чувствуете!

– Хорошо. Говори громче.

– Ладно.

– И поосторожнее ходи. Твои когти впиваются мне в желудок и причиняют боль.

– Вот как?

– Поосторожнее с когтями… Скоро я тебя выплюну и съем.

– Нет! – завопил Лисенок и инстинктивно впился когтями в теплую мякоть.

– Ой! – взревела хищница.

– В чем дело? – спросил Лисенок.

– Больно!

– Извините.

– Сейчас я тебя выплюну.

– Нет! – крикнул пленник и снова впился когтями в брюхо акулы.

– Так я не могу тебя выплюнуть, глупец!.. Пусти меня!

– Не пущу!

– Ой!.. Ой-ой-ой!!!

Синяя акула заметалась в воде.

– Больно о-о!.. Пусти меня!

– Не пущу!

Хищница выла от нестерпимой боли и носилась вокруг скалы. Ее глаза метали молнии, хвост вздымал каскады брызг. Но ее усилия выплюнуть жертву оставались тщетными.

– Вам очень больно? – спросил Лисенок.

– Нестерпимо!

– Очень рад.

– Я тебя убью!

– Попытайтесь!

Акула исчезла под водой, снова нырнула, но боль не отпускала ее. Не помогали ни резкие движения, ни крики. Эти крики вспугнули чаек. Они не могли понять, что происходит с хозяйкой морей. Впервые они видели чудовище, перед которым все трепетали, таким беспомощным.

Наконец акула пересилила боль, притихла и произнесла:, – Если ты… уберешь свои когти, я сохраню тебе жизнь.

– Обманываешь.

– Обещаю…

– Я вам не верю.

– Клянусь!

– Акулам нельзя верить.

– Обещаю… Клянусь своими отцом и матерью, своим будущим… Обещаю выбросить тебя на камни и уплыть.

– Скажи: «Если не сдержу слова, пусть я лопну на месте».

– Если не сдержу слова, пусть я лопну на месте.

– Если не сдержу слова, пусть у меня вытекут глаза.

– Если не сдержу слова, пусть у меня вытекут глаза, – повторила акула.

– Пусть у меня отсохнет хвост.

– Пусть у меня отсохнет хвост.

– Если не сдержу слова, пусть я буду проклята, пусть море носит меня, как высохшее дерево, выбросит меня на песок…

– Пусть море носит меня, как высохшее дерево, выбросит меня на песок. – покорно повторила акула.

Подумав, вы поймете, что у Лисенка не было выбора. В желудке его ожидала смерть – он умер бы вместе с акулой, в море его опять ожидала смерть – если акула выплюнет его, она сейчас же сожрет свою жертву. Ему оставалось надеяться только на честное слово акулы. Но надежда на то, что она его сдержит, была очень слабой. А как бы вы поступили на месте Лисенка?.. Так уж мы устроены, что готовы поверить даже честному слову злодеев. В живых существах всегда теплится надежда… Лисенок прибрал когти. Акула выплюнула его на скалу, и поскольку боль еще не прошла, отплыла в сторону. Но едва придя в себя, она зловеще рассмеялась:

– Ха-ха-ха!

Синяя акула стукнула хвостом по воде и понеслась к Ныряющей скале.