Текст книги "Митины открытия"

Автор книги: Борис Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Куда радуга пропала

После жаркой сухой погоды уже под вечер на деревню надвинулась большая хмурая туча. Всё притихло, попряталось: куры залезли в свой курятник, воробьи за наличник, а щенок Пончик забился под крылечко.

Было тихо-тихо и немножко страшно. Митя сидел около бабушки на крыльце и смотрел, как она готовила вишню для варенья: вставит вишенку в маленькую машинку, нажмёт пальцем на кнопку с пружинкой, – чик! – и косточка вылетает. Ягоды без косточек бабушка бросала в большое блюдо, а косточки вылетали в миску. Из них бабушка сварит вкусный кисель.

А за деревней ворчал гром и поблескивали молнии. Туча всё ближе и ближе, темно стало на крылечке. Во двор вдруг ворвался ветер, закружил куриные пёрышки, поднял столбом пыль выше деревьев – и на пересохшую землю хлынул такой ливень, что даже кустов на берегу Петляйки не стало видно.

– Хорош, дождичек! – радовалась бабушка. – Как его в колхозе ждали.

А дождь всё шумел и шумел над деревней. С крыш, наполняя бочки, хлестали потоки воды, по улице уже давно бежал весёлый ручей, смывая с дороги всякий мусор. В мутных лужах вздувались и тут же лопались пузыри.

Больше часа по кустам и деревьям, по полям и лугам гулял теплый ливень.

– Ну, Митя, теперь и грибки пойдут. Смотри, как напоил землю кормилец-дождичек.

А дождь уже не шумел. Над лугом за деревней ещё висела туча, грохотал гром и полыхали молнии, а на крыши домов, освеженную зелень, на огромные лужи падали только редкие и не очень крупные капли.

Разбрызгивая лужи, по улице пронесся босоногий Васёк.

– Митя, быстрей сюда! Будем плотину делать…

И Митя, тоже босой, побежал по теплым лужам. Всюду сияла умытая зелень, по улице, под уклон к Петляйке, бежал ручей, уже начинало голубеть небо и первые лучи солнца брызнули на деревню. А ребята, все деревенские мальчишки и девчонки, столпившись у Митиного дома, по колено в воде делали огромную плотину. Командовал, конечно, Петя, он ведь был самый большой.

– Васёк, тащи сюда вот эту доску! Митя, укрепляй вот здесь, а то прорвёт. Соня, Маринка, таскайте ко мне песок. Мишка, беги за лопатой, видишь, как вода прибывает. Ребята, давай камней, живо!

Плотина росла и росла. Взрослые смотрели на детей и улыбались. Завидовали, наверное. И никто не ругал ребят за то, что испачкают трусы и грязи домой принесут – так хорошо было!

– Митя, гляди… – толкнула вдруг мальчика Сонечка.

За деревней над лугом полыхала радуга – такая яркая, такая красивая, какую ни на одной картине не увидишь.

Митя забыл про всё: про ручей, про плотину, про бумажный кораблик, который держал в руках, и всё смотрел и смотрел. Освещенный заходящим солнцем луг сверкал от дождинок, свисающих с каждой травинки, тёмная туча за деревней была уже совсем не страшной, а радуга – и красная, и голубая, и жёлтая – разноцветная радуга обнимала землю.

– Знаешь, Мить, а она из Грибовского озера и Петляйки воду пьёт, – сказал притихший было Вася. – Смотри, а над ней ещё одна.

И правда, над главной радугой появилась вторая, не столь яркая, но тоже хорошо заметная.

Вдоль улицы уже носились ласточки, давно уже выскочил из-под крылечка проказливый Пончик, зачирикали опять воробьи, и вывел снова на промысел своих кур грозный петух Кокоша. Ребята уже дважды устраивали наводнение, разрушая плотину, а радуги всё сияли на небе. Потом они стали бледнеть, меркнуть и совсем пропали.

– Бабушка, а куда подевалась радуга? – спросил вечером Митя.

Посмотрела бабушка в широко открытые глаза внука, в которых, казалась, так и стояла многоцветная радуга-дуга, и сказала:

– Глянь-ка на луг, Митенька, на палисадники, на поля наши, на лес – видишь, какими они стали? Не пропала радуга. Она себя цветам отдала, птицам и людям. Лютикам – жёлтый цвет, незабудкам – голубой, гвоздикам и иван-чаю – красный. Никого она не обидела. Малиновке грудку покрасила, подосиновику и мухоморам шляпка, а тебе с Сонечкой – щеки. Так-то вот, внучек.

Добрые бабушкины морщинки заулыбались, она прижала к себе мальчонку, и его розовые щёки заалели ещё ярче.

Про красивое, про хорошее

Как-то под вечер, когда папа уже уехал, сидели во дворе за самоваром бабушка с мамой и, конечно, Митя. Пили чай, вспоминали дневные дела и события.

– Вот и перевалило лето на вторую половину, – сказала бабушка. – Ещё немного и с сеном закончат, потом хлебушек уберут, а там и с картошкой управятся. Митенька в школу пойдёт, а мы с Симой вдвоем будем вечера коротать. Скучно мне будет без вас…

– А ты, бабушка, к нам на зиму приезжай, – попросил Митя. – Тебе у нас хорошо будет.

– Спасибо, внучек! Только не смогу я без деревни, без здешнего простору. Глянь-ка, красота здесь какая, – приволье! Лугом едешь, на душе радостно. Ромашки, васильки тебе кланяются – вместе с ними я здесь выросла. Ласточки щебечут поутру: «Здравствуй, Дарья Никитична!» А коли дожди пойдут, а там и снег ляжет – печку затоплю, сяду у огонька, буду на угольки глядеть и жизнь вспоминать. Много всего было, а больше хорошего. Теперь, буду ждать Митиных писем, у огонька их читать буду. А где у вас найдёшь такую благодать? Трудно мне будет у вас, да и Сеньку с козой в город не заберёшь.

Помолчали. И Митя притих.

– Ты, Митенька, больше гляди кругом, сердцем гляди. Видишь, по кусту пичужка прыгает, жизни радуется. Этот куст – её дом, её родина. Улетит она на зиму в тёплые края и будет вспоминать деревню нашу, свой куст. И станет ей грустно, замрёт у неё серчишко. И так захочется ей к нам, так захочется… Вот и ты, Митенька, смотри на нашу красоту – зимой вспоминать будешь.

…Наутро Митя с мамой пошли по грибы.

– Дожди пролились хорошие, – сказала мама. – Земля влажная, пора и грибам быть. Грибов не найдём – наберём земляники, прогуляемся по лесу. А вечером будем с тобой огурцы солить, ты мне поможешь.

– Мама, давай поспорим: кто первый найдёт гриб, – предложил Митя.

В лесу мальчик шёл впереди и смотрел во все глаза. Очень ему хотелось первому найти гриб, но как назло, грибов не было видно.

Мелькали в траве ромашки, сосновые шишки, всюду сновали муравьи и летали бабочки, иногда проскальзывала, словно змейка, зелёная ящерица, но грибов не попадалось.

– Не тут мы ищем, Митя, – сказала мама, когда они вышли на опушку у картофельного поля. – Пойдём-ка лучше за это поле в перелесок. Там и земля повлажнее и берёзки есть с ёлками. Любят грибы такой лес.

По узенькой борозде между цветущими кустами картошки прошли они к тому лесочку. Хороший был этот лесок, хоть и узкий. Слева покачивались от ветерка ветки деревьев и кустов, а справа далеко-далеко тянулось поле белой гречихи. Край поля, где ещё не начиналась гречиха, так густо порос жёлтой сурепкой, что под лучами яркого солнца он сиял, как золотой. А небо над полем и лесом было синее-синее, лишь кое-где плыли белые облака.

– Нравится, Митя?

– Очень!

– Да, Митенька, лучше и красивей нашей земли нет на целом свете. Люблю я её. И этот лес, и это поле и нашу речку – всю нашу землю люблю.

Мальчик приумолк и совсем по-новому стал смотреть вокруг.

– Мам, а ёлочка рядом с берёзкой – правда, красиво?

– Очень красиво, сынок. Как две подружки.

Так, разговаривая, и дошли краем поля до леса. И сразу же у самой тропинки Митя увидел первый гриб. Стоял он на белой ножке в красной шапочке с маленькими белыми пятнышками.

– Это мой, мой гриб! – закричал он.

– Куда ты, грибник! Это мухомор, его нельзя брать – отравишься, – засмеялась мама.

Но Митя не успокоился, он облазил весь край леса и нашёл сразу пять лисичек, потом маслёнка, зелёную сыроежку, а главное – целую семейку боровичков: рядышком – два больших и один маленький.

– Смотри, мамочка, это я, это ты, а это папа. Давай так и понесём их, не будем срезать.

Конечно, грибы, чтобы их больше уродилось, всегда надо срезать ножиком, но ради такой находки мама осторожно выкопала эти боровички палочкой и вместе со мхом положила их в Митину корзинку.

И когда пришли домой, Митя поставил свою находку на бабушкин комод. Так и стояла семейка боровичков, словно в лесу: боровичок-папа, боровичок-мама и боровичок-Митя – настоящий грибной букетик.

Хорошо!

Наказание

Сегодня утром все встали пораньше. Ещё с вечера были приготовлены под грибы лукошко для мамы, маленькая сплетённая из прутьев корзиночка для Мити и большое ведро. Оно будет и бабушкино и общее.

Умылись наскоро. Пока мама с бабушкой готовили завтрак, Митя вышел на улицу. Мальчику очень хотелось, чтобы его увидели кто-нибудь из ребят: на его руке красовались позолоченные мамины часы. Так хотелось пофасонить, а никого рядом не было.

Коров и коз бабушки согнали в стадо давным-давно, колхозники с утра, пока ещё было прохладно, работали на полях и фермах, а ребят тоже не видно. Должно быть всё-таки проспали в доме у Ковалевых!

Митя приложил часы к уху: тик-так, тик-так, тик-так. Идут! Быстро скачет секундная стрелка, еле заметно передвигается минутная, а часовая будто застыла на месте.

Хорошие часы! Мама очень любит их. Это не просто часы, это папин подарок.

Всё-таки жаль, что на улице нет даже Сонечки. Только куры гуляют с петухом Кокошей и клюют что-то, квохчет наседка, подзывая уже больших цыплят, да у куста флоксов котёнок Сенька внимательно следит за бабочками. Пончика и то нет. Видно, увязался с кем-нибудь из ребят в лес за грибами.

– Кис, кис, кис! – поманил мальчик котёнка.

Сенька повернул голову. Увидев, что в руках у Мити ничего нет, он не тронулся с места. Котёнок уже подрос, стал самостоятельнее, целыми днями бегал по садам и дворам и совсем не боялся Пончика. Но с Митей он не ладил. Очень уж надоел ему Митя: то заставляет ходить на задних лапах, то закутывает в тряпку, словно куклу, то учит прыгать через палочку. А котёнку ведь это очень неприятно.

В этот момент совсем рядом пролетела бабочка и села на цветок. Сенька забыл про Митю и начал подкрадываться к ней, медленно передвигая лапы и напружинив спину. Потеря бдительности стоила Сеньке свободы.

– Ага, попался! – мальчик схватил котёнка и посадил его к себе на колени. – На, послушай, как часы тикают.

Но Сеньке было неинтересно. Он на минуту притих, потом стал царапаться и вырываться.

– Стой, куда бежишь! Давай-ка лучше часы примерим.

Митя снял часы с руки надел их котёнку на шею. Получилось очень забавно. Пушистая шея котёнка стала вдруг тоненькой-тоненькой. Сзади Сенькиной головы за ушами что-то тикало, было ужасно неудобно. Котёнок лапами старался снять с себя страшный ошейник, крутился, вертелся, пятился, но ничего не получалось.

Мальчик смотрел и смеялся, очень уж забавный был Сенька с часами на шее.

– Митя, завтракать! – раздался голос мамы.

Хотел взять мальчик котёнка, чтобы снять часы, но не тут-то было! Увидев протянутую руку, Сенька кубарем свалился со ступенек и, распушив хвост, опрометью бросился к саду.

– Ты куда! Кис, кис… – перепугался Митя, но котёнка и след простыл. Только закачалась у дальнего забора малина, и всё стихло.

Митя кинулся было за Сенькой, но тут на крыльцо вышла мама.

– Долго мы тебя будем ждать? Да что это с тобой? Что случилось?

– Я… мама… я не нарочно, – у Мити задрожали губы, и он разревелся.

Узнав в чём дело, мама страшно рассердилась.

– За это хулиганство целый день будешь сидеть дома! И чтобы за ворота – ни на шаг. Сиди во дворе один и лови своего кота. А приедет в субботу папа, мы ещё поговорим.

Мама с бабушкой ушли в лес, и Митя остался один. Были ему строгие наказы.

Первый – за ворота ни шагу и во двор никого не пускать.

Второй наказ – поймать Сеньку и снять часы.

Третий – накормить цыплят и загнать козу, когда пригонят стадо. И, наконец, четвертый и главный наказ – не трогать спички.

Никогда раньше не думал мальчик, что одному так плохо. Грустный, сидел он на крылечке. Как бы время скоротать?

Пошёл в сад, пощипал смородину, покричал Сеньку. Выдернул морковку, вытер о траву, съел. Скучно! Сорвал два стручка гороха, вылущил горошины, тоже попробовал. Не хочется… Выстроил горошины в ряд на крылечке и стал их пальцем щелкать. Раз! – и летит горошина, словно пуля. Одна попала прямо в кадку с водой. Интересно, утонула она или плавает?

Подошёл Митя к кадке. Глянул в неё, а там располным-полно каких-то козявок. Козявки разные, большие и маленькие, круглые и длинные. Но самые интересные – это скрюченные. У них большая голова, они самые умные. Только мальчик протянет к ним руку, а они увидят её, задвигают скрюченными хвостиками и уйдут в глубину. А потом медленно-медленно всплывают вверх.

Уже после мальчик узнал, что из них потом самые кусачие комары выводятся.

Пустил Митя в кадку щепочку-кораблик, поиграл с горошиной, которая никак не хотела тонуть, и подошёл к калитке. К Васе сходить бы или к Маринке… Можно бы и к Сонечке, с ней хорошо играть, она его во всем слушается. А одному-то как скучно!

Митя поднял железную защёлку на верёвочке, которая запирала калитку, немножко приоткрыл её и выглянул на улицу. Эх, пойти бы сейчас к куче песку, поиграть бы! Песок мягкий, горячий сверху, а внутри прохладный и влажный. Из него хорошо крепость делать, да нельзя!

Мальчик закрыл калитку и поплёлся назад. И куда это удрал Сенька, непослушный и скверный котёнок? Если он назад не придёт, то Мите от папы попадёт…

Погодите, да ведь это стихи! Митя сел в холодок на скамейку и стал сочинять.

 
Если Сенька не придёт,
То и Мите попадёт.
 

Хорошо получается. А дальше как?

 
Сенька бегает в саду,
Я его искать пойду.
 

Только собрался Митя идти в сад искать Сеньку, как у ворот натянулась верёвочка и загремела защёлка.

– Митя, ты дома?

Это Маринка. Мальчик сначала обрадовался, но вдруг насупился.

– Ты сюда не ходи, ко мне нельзя. Мама не велела. Меня наказали.

– А я за тобой пришла. Пойдём к нам играть?

Маринка стояла у калитки и не решалась перешагнуть во двор. На ней был новый голубой сарафанчик, а на голове, как у бабушки Даши, повязан белый платок. Это от солнца.

– Мне и к тебе нельзя, не велели. Я уж тут буду, а то мама сильнее заругается.

– Пойдём, Мить, они из лесу ещё долго не придут, а мы маме не скажем. – Маринка помолчала немного, а потом похвастала. – Мне папа вчера новые книжки привёз. С картинками! И ещё платьице и Чебурашку. Пойдём, Митя, а? Все ребята ведь в лес ушли…

Ох, как любил Митя книжки с картинками! Он уже читать немножко умел, ведь осенью ему идти первый класс.

Маринка стояла у калитки и с надеждой смотрела на мальчика большими чёрными глазами.

Митя вдруг запыхтел, сморщился и буркнул сердито:

– Нельзя мне, раз мама не велела. Не буду обманывать! А ты иди отсюда, я и без тебя обойдусь.

Без Маринки стало совсем плохо: и скучно, и на душе нехорошо. Пробовал стихи сочинять – не получаются, поиграл с корабликом в бочке – неинтересно одному. И зачем он девочку обидел? Разве она виновата, что Митя сидит во дворе, а котёнок с часами на шее где-то бегает по деревне?

Так и мучился мальчик один почти целый день. Потом дела пошли понемножку на лад. Пригнали стадо на полуденную дойку, пришла коза Майка с набухшим от молока выменем. Протянул ей Митя посолённую корочку, и Майка послушно заторопилась за ним в сарай.

Потом вернулись из леса бабушка с мамой. Принесли лукошко черники пополам с земляникой и ведро грибов. И хотя мама хмурилась и не разговаривала с сыном, стало всё-таки повеселее. А потом, уже после обеда, бабушка подоила козу и к ней в сарай прибежал откуда-то Сенька. Мяукая, он стал просить молока. Под его шеей болтались мамины часы.

Митя поймал котёнка, снял часы и приложил их к уху. Тикают! Совсем легко стало на душе мальчика.

…Всё-таки плохо бывает, когда напроказишь и тебя за это наказывают. Плохо и скучно.

Необыкновенные цветы

Вышел однажды Митя в огород и увидел у самого забора красивые цветы: розовые, с забавным рыльцем посреди цветка. Росли они на высоком кусте. Таких мальчик никогда не видел в городе.

«Подарю-ка я бабушке букетик, – подумал Митя. – Она рада будет».

Стал мальчик рвать цветы. А стебель у них толстый, сочный, волокнистый. Еле-еле сорвал он несколько цветков. Потом добавил к ним два ярко-красных мака, и букет получился очень красивый.

Налил Митя воды в банку и поставил цветы на стол.

Пришла бабушка.

– Это тебе. Ты ведь любишь цветы.

– Спасибо, Митенька! – улыбнулась бабушка. – А ты знаешь, что это за цветы?

– Вот это – маки, а это – не знаю.

– Это, Митенька, картошка.

– Картошка? Такая красивая? А разве она цветёт?

– Цветёт. Вот пойдём через недельку к этому кустику и подкопаем его. Знаешь, Митя, этот куст я и не сажала, он сам вырос. Видно, попала к забору картошка, да так и проросла здесь. Зато окучивала я его уже три раза, да и воды тут больше ему достаётся. А земля здесь чёрная, урожайная.

…Дней через десять на кусте появились зелёные, словно маленькие помидоры, шарики. Взяла тогда бабушка лопату и сказала:

– Пойдём в огород. Урожай собирать будем.

Кустик картошки уже слегка увял. Воткнула бабушка лопату под куст и выворотила целую глыбу земли. Потом взялась за ботву – так у картошки называются стебли – отряхнула от земли, и Митя увидел крупные, розовые клубни картофеля – сразу на целый чугун.

Вот, оказывается, как картошка растёт.

Коллекция

Митя придумал новую игру: поймает жука, посадит его в спичечную коробку, жук сидит и скребёт лапками, будто мышка за печкой. Кот Сенька на это дело равнодушно смотреть не может. Если коробка лежит на полу, то Сенька начинает гонять её лапами, как настоящий футболист, – так ему интересно играть с коробкой.

Усидел это Вася и сказал:

– А что если в коробку много жуков посадить? Так громче будет.

Пошли друзья на улицу и начали ловить жуков.

– Смотри, Вася, какой зелёный жук сидит на ромашке!

– А у меня чёрный блестящий, видишь, как бегает быстро!

– А у меня божья коровка, большая, с крапинками!

Так увлеклись ребята жуками, что везде ловить их начали: в лесу, на речке, в поле. Оказалось, в деревне и вокруг неё живёт столько всяких красивых жуков, что получилась настоящая коллекция.

Пришла однажды к вечернему чаю тётя Сима. Целый день она была на работе, по колхозным полям ходила, урожай помогала выращивать.

А Митя тут как тут.

– Тётя Сима, посмотрите, каких жуков я наловил.

Митя высыпал из первой коробки жуков и начал рассказывать:

– Вот этого жука я на тропинке в огороде поймал, вот этот маленький на малине сидел, а вот этого усача я в лесу с дерева снял. Смотрите, какие у него усы длинные! Красивые жуки, правда?

– Красивые, Митя, – сказала тётя Сима.

– Вы не уходите, сейчас я самых хороших вам покажу, – заторопился Митя, увидев, как тётя Сима встаёт из-за стола.

– Ты, Митенька, дал бы тёте Симе отдохнуть, устала она. Дел-то у неё сколько! – пыталась остановить внука бабушка, но Митя уже открывал вторую коробку, в которой у мальчика лежали самые красивые жуки.

– Смотрите, какие они, как зебры!

Только взглянула тётя Сима на полосатеньких круглых жуков, которые ползали по столу, будто маленькие броневички, как даже в лице изменилась.

– Ты где их взял?

Митя испугался.

– Я… мы с Васей их на картошке у леса нашли. А разве нельзя?

– Можно, Митя, можно. Ах, беда-то какая! И к нам колорадский жук залетел. Это, Митя, для картошки главный вредитель, он всю картошку съесть на полях может. Уничтожать его надо. Давай, Митя, своих жуков, я к Ивану Степановичу побегу.

Тётя Сима взяла коробку с полосатыми жуками и быстро пошла к председателю. Пробыла она у него долго и пришла без коробки.

– Ну, Митёк, спасибо тебе! Теперь мы знаем, что делать. Завтра пионервожатую Валю с пионерами на поля направим собирать жуков, а там и опрыскиватели закажем. Ты у нас молодец, Иван Степанович велел тебе передать спасибо. А если ещё таких полосатых колорадских жуков увидишь, то сажай их в бочки с хлорофосом, мы их на этой неделе по дорогам у картофельных полей расставим.

– Мы с Васей обязательно будем этих жуков ловить, тётя Сима, – уверенно сказал Митя. – Какие они хитрые: красивые, а такие вредные. Нельзя, чтобы они картошку ели…

Как Петька самолет напугал

Вася прибежал, запыхавшись.

– Митя, живей к Дроновым. Там Петя с Эдиком знаешь, что делают!

– С каким Эдиком?

– Бежим скорее, узнаешь!

Бросив наполовину остроганный чижик, Митя помчался вслед за Васей.

Во дворе у Пети кипела работа. Стол под вязами, где семья Дроновых вечером пила чай, был завален ровными деревянными палочками, бумагой и нитками. Посреди стола – банка с клеем, из которой торчала кисточка. Рядом валялись ножницы, острый нож, обрезки бумаги и стружки.

Прижатый длинной пустой коробкой, на столе лежал чертёж, в который то и дело заглядывал Петя и незнакомый мальчик.

– Это Матвеев Эдик, – шепнул Вася. – Он к бабушке из Сибири на самолёте прилетел. У него папа – инженер.

– А что они делают?

– Змея! Воздушного змея. Его на лугу запускать будут. Ты, Митя, погоди с Мишкой тут, а я за Соней и Маринкой сбегаю.

Митя не отрывал взгляда от ловких рук мальчиков. Здесь командовал Эдик, но и Петя ему здорово помогал. То и дело заглядывая в чертёж, мальчики спорили, резали, клеили, связывали рейки и постепенно на столе появлялся большой разрисованный змей.

– Ну, вот и всё, – сказал Эдик. – Сейчас подвяжем уздечку и будет готово.

В этот момент Петю позвали домой, и Эдик остался без помощника.

– Тебя как зовут? – спросил он.

– Митя.

– Держи, Митя, змея, а я уздечку завяжу. Держи вот так, за рейки.

Мальчик с трепетом протянул руки к змею. Змей был большой, но лёгкий-лёгкий, и от ветерка всё пытался вырваться из Митиных рук. А Эдик, посмотрев в чертёж, отрезал длинную толстую нитку, завязал на ней петлю и стал привязывать к рейкам змея.

– Это и будет уздечка, – пояснил Эдик. – За неё мы нитку привяжем. Она леером называется. У меня леер прочный, капроновый – пятьсот метров!

– А у лошадей тоже уздечки есть, – сказал Митя. – Я один раз бабушкиного Орлика за уздечку водил и не боялся. А ты дашь мне змея подержать, когда он летать будет?

– Дам, конечно. Ты ведь мне помог.

Над головой раздался шум мотора и низко-низко пролетел самолёт.

– Это Ан-2, – определил Эдик. – У нас в Сибири их много, они пожары тушат, возят людей и всякие грузы. А на папиной стройке даже свой вертолёт есть, папа обещал меня покатать.

– А этот самолёт здесь часто летает, – услышав конец разговора, сказал подошедший к ребятам Петя. – Он весной здесь поля удобрениями подкармливал и леса опрыскивал от гусениц. А сейчас «Аннушки» летают по маршруту. Над нами ведь у них линия.

– Готово! Пусть теперь чуть подсохнет – и запустим. Давайте убирать инструменты.

Через полчаса на лугу стояла вся деревенская ребятня. Развевая девчоночьи платьица и пригибая метёлки травы-мятлика, дул ровный прохладный ветерок.

– Ты, Петь, бери змея и встань на бугор, – скомандовал Эдик, – а я с катушкой буду внизу.

Петя поднял змея над головой, Эдик натянул нитку.

– Отпускай!

Ветер подхватил змея и тот медленно начал взмывать ввысь. То отпуская, то натягивая леер, Эдик заставлял змея подниматься всё выше и выше. Укрепленная на дощечке большая катушка с ниткой то жужжала, раскручиваясь, то спокойно вращалась назад, когда её за ручку крутил Эдик.

– Ух, хорошо летает!

Запрокинув головы, ребята с восторгом следили за змеем. А он гордо, словно спутник, реял в синем небе и, казалось, просился всё выше и выше.

– Теперь ты держи его, а я ему письмо пошлю, – Эдик передал Пете катушку.

– А как ему письмо послать? – спросил Вася.

– Вот смотри!

Эдик надел на леер бумажку и та, подхваченная ветром, быстро побежала по нитке вверх, к змею, к большому пушистому облаку, под которым змей был уже едва виден.

– Эдик, а ты пошли туче письмо, чтобы она нам дождик дала, – сказала вдруг Сонечка. – А то мама всё поливает и поливает огород, у неё даже руки болят. Пусть пойдёт дождик!

Засмеялся Эдик, а потом сказал:

– Если хочешь дождя – беги за бумагой и карандашом.

– Я сейчас принесу! – вызвался сбегать Митя, и через пять минут, сгрудившись вокруг Эдика, ребята уже сочиняли письмо. Получилось так.

«Дорогая туча! – писал Эдик под диктовку ребят. – Ты большая и хорошая, у тебя много дождя. Пожалуйста, полей наши огороды, чтобы у Сониной мамы не болели руки. Чтобы выросло много зелёной травы для коров и коз, чтобы в лесу было много грибов, а в Петляйке стало побольше воды. А то в ней купаться уже нельзя, совсем она пересохла».

– И пусть в колхозе будет хороший урожай, – добавил Миша.

Письмо надели на леер, и оно вслед за первым побежало в небо – к змею и туче.

Петя крепко держал в руках катушку, на которой осталось совсем мало ниток. Упруго натянутый леер звенел, как струна, а змей в вышине, казалось, уже добрался до тучи.

В небе опять загудело. Из-за леса выплыл самолёт и направился над деревней по своему обычному пути.

– Петя! – вдруг вскрикнул Вася. – Он сейчас нашего змея сшибёт…

Самолёт летел прямо к змею. Петя отчаянно закрутил ручку катушки, но было уже поздно. Вот-вот «Аннушка» врежется в змея! И вдруг в последний миг самолёт накренился, резко свернул в сторону, чуть не задев змея своим двухэтажным крылом, а потом снова лёг на прежний курс.

– Мимо! – с облегчением вздохнули мальчишки. – Летает наш змей…

– Ребята, а ведь это Петька самолёт напугал, – засмеялся Эдик. – Ну и Петька!

Все загалдели, засмеялись, а Васёк с Сонечкой бросились в деревню рассказывать, как Петька напугал самолёт.

Вечером, уже в кровати, Митя всё вспоминал голубое небо и пушистую белую тучку, под которой летали стрижи и змей. Вспоминал тяжесть катушки, которую змей старался вырвать из рук, письмо туче и ему очень захотелось в небо. Раскинуть бы руки и полететь, как змей, как стрижи, как пушинки, над полями и лесами – высоко-высоко, туда, куда захочется…

И в эту ночь во сне Митя летал над землей, потому что он очень-очень мечтал об этом.