Текст книги "СДЕЛКА. Исторический роман (СИ)"
Автор книги: Богдан Черненко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Джонсон откинулся в кресле и прижал ладони к столу. Мрачный Никсон встал рядом с креслом, держа свой лист бумаги перед собой. А я включил камеру.
– Господин Никсон! – попросил я. – Проговорите то, что написано на вашем листке, пожалуйста. Господин Джонсон, если хотите что-нибудь добавить, после Ричарда, пожалуйста.
– Я подтверждаю лунную Сделку Джонсон-Косыгин от двадцать пятого июня девятнадцать шестьдесят семь, – сказал Никсон, не глядя в камеру.
– США выполняют сделки, – покивал головой Джонсон. – Но если русские полетят к Луне или на Луну завтра, через год или в течение пятидесяти ближайших лет, Сделка отменяется, а затраченные Америкой бенджамины возмещаются Россией. С процентами. Понятно, русский? Читайте по губам! Если вы соберётесь на Луну, скажем, через двадцать лет, ракету огромную, например, для этого построите, то Сделка разрывается, а вы оказываетесь нам должны столько, что вам придётся продать свою страну, чтобы вернуть наших мёртвых президентов. – Джонсон улыбнулся, допил стакан и поднял перед собой листок бумаги с надписью: "Any Russian on-or-around the Moon = The Deal is off, Russia is guilty"!
– Всё? – спросил я. – Тогда стоп, снято! Благодарю вас за ваше время, господин президент, господин президент. Должен заметить на прощание, что внесённые вами поправки, господин Джонсон, должен одобрить товарищ Косыгин, а он этого не сделает, – сказал я, завязывая вещмешок.
– Да поебать, – отмахнулся Джонсон.
– Подожди, Иван, – сказал Никсон, обходя президентский стол приставным шагом, – Я отвезу тебя, отвезу тебя, отвезу куда-нибудь. Линдон, кстати, отличная водка, я вижу, прекрасный выбор! Не забудь, завтра Флорида, космодром.
– Как у Линкольна! Понял? – проорал нам вслед Джонсон. – У меня, как у Линкольна! А у тебя, сучонок, как у Аполлона! Ха-ха-ха! Как у статуи в музее, с полпальца!
Никсон закрыл за нами дверь президентского кабинета и шумно выдохнул.
– Не всё, сынок, – сообщил он мне, – далеко не всё, что ты видел в Белом доме имеет смысл рассказывать внукам. Ты согласен?
– Смотря, чьим внукам, Ричард, – согласился я.
– Поехали, отвезу тебя в Уотергейт. И ещё. По глазам вижу, ты не всё, что хотел, мне сказал. Так?
– Ага, Ричард. Спасибо за предложение. Поехали, скажу по дороге.
– Едем, рассказывай, – сказал Никсон в машине, когда мы покинули территорию Белого дома. – А ещё лучше – показывай. Что это ты хотел мне в лицо предъявить, когда я вежливо попросил тебя покинуть Овальный офис?
– Не только вам, Ричард, сказал я, доставая газету из вещмешка, – Но и господину Джонсону тоже. Ознакомьтесь. В случае разрыва Сделки по вашей инициативе такие передовицы немедленно появятся во всех газетах мира.
Охранник Чарли включил свет в салоне, Никсон нацепил очки и развернул газету. Всю ширину первой страницы занимали три большие фотографии. На первой – пьяный Джонсон со стаканом и пистолетом в руке, испуганно косящийся Никсон на третьей. И между ними фотография носителя "Сатурн 5" на стартовом столе.
– Газета "Правда", господин президент, газета из будущего – прокомментировал я. – За понедельник, 23 декабря шестьдесят восьмого года. Если наша Сделка прекращается, газета печатается уже миллионными тиражами, а не в одном, вот в этом экземпляре. Верхний заголовок гласит: Эти двое хотели обмануть весь мир! Не вышло! Нижний заголовок: Один враньем закончил, второй с вранья начал. Подзаголовок: Куда полетел "Аполлон" и полетел ли вообще? Интервью с учёным НАСА, отказавшимся врать по приказу властей США.
– Ловко. Хитро. Кто этот учёный? – спросил Никсон.
– Какая разница, господин президент? Скажем, араб, мстящий США за Палестину, или китаец, мстящий за Кубу, или вообще беглый фашист за деньги.
– В НАСА не работают всякие мстительные арабы, китайцы и негры, Иван, – Никсон отложил газету.
– А фашисты?
– Какие фашисты? Зачем фашисты? Ты про наци, про Гансов! Я ведь воевал с ними, с Гансами, Иван, Париж брал, ранения имею. Ну, окей. Чего вы хотите?
– В начале января дипломатической почтой вам доставят пакет от Председателя правительства Советского Союза товарища Косыгина, господин президент. Там будет полный список предложений об экономическом, скажем так, сотрудничестве СССР и США на ближайшие четыре года. Ваши четыре года. Мы собираемся выжать из вас все соки, Ричард, пока вы дурите человечеству голову якобы полетами типа на Луну.
– Вы, русские, конечно, заблуждаетесь. Мы завтра летим к Луне. А в следующем году наши парни на Луну сядут. Это я тебе как бывший оперативный руководитель НАСА говорю. Они заблуждаются, Чарли, наши парни сядут, Чарли, сынок, не верь русскому, ты же тюлень, Чарли, американский тюлень! Но скандалы, русский Иван, нам не нужны. Что будет в пакете от Косыгина? Денег хотите? Вьетнам? Куба?
– Нет, Ричард. Деньги у нас есть. Не Вьетнам и не Куба. Но ваши "гансы", у нас их называли "фрицами", жестоко рушили мою страну три с лишним года. Всё ещё восстанавливаем. Вы можете подсобить. Ваша страна жирела, пока мир падал в ад, не правда ли? Пришла пора делиться. Например, нам нужны современные заводы. Об этом в пакете от товарища Косыгина будет. Обязательное условие – не мешайте нашему сотрудничеству по нефти и газу с Западной Германией, санкции эти ваши постоянные притормозите и так далее, пока вы – президент США.
– Слышал, Чарли? У них деньги есть! Да, и мне смешно. А что потом, русский, через четыре, нет, через восемь лет? Заводы, нефтепроводы построите, Сделка будет не нужна. И? В газетах появится фотография Ричарда Милхауза Никсона, одного, без стакана и без пьяного Джонси, но с "кольтом" в руке, вот с этим, тебе знакомым? Курок взведён, ствол направлен в зрачок зрителю! Бумм! – Никсон навёл на меня пистолет и сказал охраннику. – Чарли! Отбери у русского рюкзак и достань мне кинокамеру.
Это была не первая ошибка со стороны Никсона сегодня. Чарли замешкался, привстал, полез одной рукой за своим пистолетом, а другой потянулся к моему вещмешку, перекрыв линию огня президенту США. Я вырубил Чарли ударом снизу в подбородок, толкнул ногами обмякшее тело на Никсона и быстро наклонился за выпавшим из руки охранника пистолетом. В этот момент Никсон выстрелил. Пуля просвистела над моей головой и пробила перегородку к водителю. Наш лимузин сбросил скорость и через две секунды мягко куда-то врезался.
– Похоже, приехали, Ричард, – сказал я, подбирая пистолет охранника. – Я, пожалуй, пойду. Было странно с вами познакомиться, господин президент. Сделка наша в силе, с чем я вас и нас поздравляю.
– Ты его убил? – спросил Никсон, отталкивая от себя тело Чарли.
– Никак нет, Ричард, через минуту очнётся, – сказал я, открыл дверь и вышел на дорогу. Автомобиль упирался помятым капотом в фонарный столб.
– А его? Его я убил? – спросил Никсон, указав стволом "кольта" в сторону водителя.
– Затылка нет, – сказал я, посмотрев на место водителя. – Возможно, и лба нет, не видно отсюда. Да, Ричард, убили.
– Уфф! – сказал Никсон и спрятал револьвер. – Ну, хоть так. Не русский, не камин в Овальном офисе, но требования соблюдены. Сделка в силе, Иван! И мои поздравления передай Косыгину. Вау, как любил говорить Кеннеди! Ну и денёк! Помоги-ка выбраться, сынок, старику, где это мы застряли?
– Сидите на месте, Ричард, позаботьтесь о Чарли. Мы на Двадцать четвертой улице. Я могу вызвать полицию, если хотите.
– Всё, всё, топай отсюда, русский, – Никсон открыл потайной ящик в кресле и вытащил оттуда компактный телефонный аппарат. – Никакой полиции, Иван. Я сам всё вызову. Как я уже сказал, пшёл вон отсюда!
– До встречи, господин президент! Газету оставляю вам на память. Можете повесить её в Овальном месте в полуметре от пола, чтобы всегда перед глазами была, пока вы там сидите.
До посольства я прогулялся пешком, это где-то пять километров. Доставшийся мне от Чарли пистолет я по дороге выкинул, в три разные урны. На плохо освещённых улицах Вашингтона группки негритянской молодёжи играли невесёлую музыку блюз. На автостоянке у Посольства СССР меня ждал замёрзший Боб Скуллз. Я вернул ему его фотоаппарат, ключи и парковочный талон. Разговаривать с ним совсем не хотелось, даже прощаться, но пришлось.
– Иван, подожди! – позвал меня вдогонку Боб.
– Что, Роберт? Хочешь позвать меня в клуб и познакомить со своими друзьями?
– Клуб? Друзьями? – не понял Боб.
– С Элвисом, Дженисом и Джоплином. Обещал в Москве. Извини, Боб, не получится, у меня ещё много дел сегодня.
– А! Нет, что ты! Они не станут встречаться с советским дипломатом, у вас, у советских ужасная репутация в свободном мире из-за недавних событий. Я, наоборот, спросить зову тебя. Всё прошло удачно, Иван? Я читаю твоё выражение лица, что это так. Удачно. Прав я?
– Свободный мир репутации раздает? Зыкинско! Я тебе так отвечу, коллега. Нам с тобой предстоит ещё много совместной работы в ближайшие не пятьдесят, но четыре или даже восемь лет точно.
– Никсон согласился!? Никсон сохранил, значит, наши с тобой рабочие места! – Боб заметно повеселел.
– Никсон, да. Скажи, Боб, а эти ваши Старшие, ну, которые президентов-сенаторов назначают, они что, кандидатуры подбирают только среди конченных сволочей и моральных уродов? Джонсон этот ваш – алкаш и массовый убийца, Никсон – больной садист. Почему так?
– Ошибаешься, Иван, – усмехнулся Боб в ответ, – И Джонсон и Никсон сначала всего выдающиеся политические лидеры и уже они оба яркие пятна в американской истории!
– Ну Джонсон понятно, яркий ублюдок, а Никсон чем успел себя запятнать в истории?
– Ваня, Ваня, эх! Эти двое выиграли для Америки космическую гонку! Ну, то есть, завтра выиграют, завтра весь мир осознает, а потом запишет себе в память навсегда, что командир американской капсулы "Аполлон" Фрэнк Борман направил свой снаряд к Луне. А Никсон победу в следующем году навсегда закрепит десантом американских парней на другую планету.
– Ты дурак что ли, Боб? Какая же это победа, если это грандиозный обман? Ври больше.
– Я верный республиканец, я евангельский христианин, Ванька, я не вру никогда! Что у тебя там в рюкзачке, Ваня? Киноплёнка с Никсоном? Ценный груз! Заводы, нефтепроводы, технологии. Мы вам их действительно, без обмана построим, поможем и поставим. Научим вас, наконец, холодильники делать. Америка выполняет сделки! Вы голодны? Вы есть хотеть кушать – жри! А мы – лидеры! Нам нужно первое место. Так что дурак, Ваня, ты. Какой же это обман, если это грандиозная победа?!
Документы 150 и 151
Газета "Лос Анжелес Хайнц",
28 декабря 1968 года
Добро пожаловать домой, "Аполлон 8"!
Они вернулись! С другой планеты! Они видели Луну вот так же, как мы видим надпись Hollywood на холме из окон редакции!!!
Эти парни – Фрэнк, Джеймс и Билл – настоящие американские герои, с крепким, как калифорнийский томат рукопожатием, с яркими, как у кинозвёзд улыбками, хоть сейчас на киноэкраны! Они уже на экранах ТВ по всему миру, кроме, конечно, экранов русских лузеров. Эти парни принесли нам удачу. Победу в космической гонке над мрачными коммуняками. Победа ещё не полная – предстоит высадиться на Луну, но и там Америку ждет успех, потому что у нас есть гигантская ракета "Сатурн 5", у нас есть самый совершенный космический корабль "Аполлон" и просто потому, что успех – наше второе имя!
Помните ли, спросим мы вас, что дала Америка миру? Вот уже несколько столетий первый ответ на этот вопрос – помидор. Второй ответ с этого дня – Луна! Помидор и Луна – круглые, крепкие, сексуальные, настоящие, американские Луна и помидор!
Что можно добавить? Русский космонавт раздавлен, разлит и втоптан в грязь. Попытается ли он взять реванш? Не знаем. Но на всякий случай скажем ему: "Не отставай, кетчуп!"
Журнал "Сексопатологистик беобахтер",
Восточный Берлин,
28 декабря 1968 года
Из Америки сообщают, что их космический корабль "Аполлон 8" облетел Луну и вчера возвратился на Землю. Особенно часто в сообщениях упоминается, что он облетел Луну десять раз. Он сделал это десять раз и, подчёркивается, что сделал он это менее чем за сутки. После чего отправился домой.
Впервые за годы космической гонки американец вырвался вперед. Целую эпоху, семь с половиной лет назад, американский подросток с диагнозом неудачник во всеуслышание объявил, что принимает вызов, что первым построит самую большую ракету в истории и побьёт брутального русского Ивана в этом поединке. Долгое время он трудился в поту, не покладая рук, ревниво поглядывая в сторону противника. Годы прошли, и у подростка появилась огромная толстая ракета, которую не стыдно показать всем на берегу Карибского моря и с которой можно, наконец, заполучить в свою копилку Луну.
Конец ревности! А было к чему ревновать. С пятьдесят седьмого года наш сегодняшний герой на всех дистанциях занимал первое место с конца. И вот долгожданное второе! Хотя, мы пока не слышали, участвует ли вообще русский противник в этом состязании.
А вот то, что мы слышали. У сегодняшнего победителя есть лечащий наставник по фамилии фон Браун. Да, да! Тот самый создатель гитлеровского "оружия возмездия", которое так никого и не наказало, за семью Геббельса не отомстило, ствол изо рта фюрера не выбило. Он же – вдохновитель всех предыдущих сексуальных побед НАСА, например, маленьких белых ракет, забрасывавших астронавтов ниже второго неба минут на пятнадцать, в то время как русские космонавты и космонавтки часами и сутками летали над облаками.
Ещё у триумфатора есть папа. Был, точнее. Папа – многолетний директор НАСА Джеймс Уэбб вдруг махнул рукой со своего поста два с половиной месяца назад. Возраст. Сердце. Вдруг не выдержит счастья от победы сыночка?
И последнее, самое важное. Центр управления полетами НАСА находится в городе Хьюстон, штат Техас. В этом же городе, в 1961 году изобрели силиконовые имплантанты для увеличения женской груди. Быстро выяснилось, что увеличивать можно не только женскую и не только грудь. Не произошёл ли за истёкшие годы полезный обмен технологиями между медиками и космическими инженерами?
Документ 160
Директору НАСА
доктору Томасу О. Пейну
от руководителя рекламного агентства
"Зигмунд Фрейд и Племянник, Инк."
очень важное письмо,
21 января 1969 года
Дорогой доктор Пейн!
Поздравляю вас с назначением на пост Директора НАСА!
Да, я знаю, что президент, который президент только со вчерашнего дня, ещё не представил вашу кандидатуру Конгрессу. А когда представит, пользуясь случаем, потребуйте для меня у конгрессменов медаль "Спасителю Национальной Репутации", а если такой медали нет – пусть ради меня её учредят.
Надеюсь, я шокировал вас таким началом. Того и добивался, профессия такая. Именно свои профессиональные навыки я хочу предложить использовать вам и вашей организации. Исключительные и выдающиеся навыки, по мнению всех моих коллег-рекламистов. А насчет медали я пошутил, я и без неё самодостаточен.
Ситуация, в которую попали США в связи с началом "лунной программы" для меня является профессиональным вызовом. Вызовом настолько серьёзным, что я готов работать без гонорара. Первое время.
Перехожу к делу. Я пересмотрел все изобразительные материалы, касающиеся полета "Аполлона 8" к Луне и назад. То есть все материалы, которые НАСА предоставляла телекомпаниям для трансляции в прямом эфире и все плёнки, которые вы передали на ТВ в дальнейшем для создания документальных фильмов и репортажей. Моя профессия, как вы понимаете, позволяет заявиться в офис любой телекомпании, запереться с бухлом и контрабандными кубинскими сигарами в монтажной и смотреть, что захочу, ночи напролёт. Именно это я и проделал, по многу раз пересматривая особенно "понравившиеся" мне места. Доктор Пейн, я всё знаю.
Даже не так.
Доктор! Я ЗНАЮ ВСЁ!
Не спешите звонить в ФБР или кто там куратор – ЦРУ, АНБ? Я хочу помочь вам, Соединённым Штатам и истории человечества. Не больше. В конце концов, доктор, пожалейте мою печень! Сколько ещё предстоит полетов? Вплоть до "Аполлона 20", если не ошибаюсь? Мне не нужен цирроз из-за того скунса, который отвечает у вас в НАСА за подготовку материалов для общественности. Я подготовлю эти материалы лучше любого человека и животного на этой планете!
Позвольте, доктор, я, в этой связи, расскажу вам коротенькую сказку. Это старая русская сказка, и её национальность в нашей с вами ситуации, я полагаю, удвоит ваше внимание. Итак.
Каша из топора
русская народная сказка
Однажды пожилого опытного бойца, рядового заградотряда, командировали в дальний гарнизон. Путь предстоял не близкий, но сухой паёк солдату не выдали. В каптёрке ему выдали топор и сказали – крутись, как хочешь. Вероятно, имелось в виду, что солдат сможет по пути нарубить в лесу дров, чтобы обменять их на еду или, для тех же целей, предполагалось задействовать топор более очевидным способом, сказка скрывает подробности. Солдат, однако, нашёл третий способ использования топора. На исходе первого голодного дня своей командировки, солдат напросился на ночлег в крайнюю избу попавшегося по пути села. Хозяйка избы, одинокая старуха была старуха, как старуха, только жадная. На ночлег пустила, а поесть-перекусить солдату с дороги не предложила. Нету, говорит, служивый у мяня ничего из яды. Бедная я. А у самой щеки жирные, вздохи сытые. Соврала старая, короче.
Почесал солдат бороду. Похожи мы с тобой, бабуля, говорит, и я бедный, и у меня ничего нет, кроме вот этого топора, и показывает топор, значит. Взбледнула старая лицом. О, не беспокойся, хозяюшка, успокаивает солдат, я – по третьему варианту. Сейчас мы с тобой из этого топора сварим кашу. Кашу, спрашивает старуха. Из топора. Сварим, не верит старая. А как это? Тащи, хозяйка, котёл, наливай воду, возжигай огонь, а я топор помою пока, говорит солдат.
Зажгли, поставили, вскипела, опустил солдат топор в воду и смотрит, довольный, на старуху, по лицу видно – сытный ужин предвкушает. Не верит старуха, смотрит во все глаза, на солдата, на топор в кипятке. Варится топор, улыбается солдат, берёт солдат ложку и пробует отвар. Ух, хороша каша будет, только вот соли бы, хозяюшка. Соль-то у меня есть, служивый, на вот, посоли кашу свою. Посолил. Пробует. Ещё лучше будет каша, бабуля, вот только бы крупы добавить. А и крупа найдётся, солдатик, на вот мешочек, заправь сколько надо. Варится топор, скоро каша готова будет. Совсем чуть-чуть осталось, маслица бы и на стол накрывай, хозяйка! Да вот же у меня кусочек завалялся масла-то. Готова, каша, бабушка! Неси тарелки-ложки, хлеб, чай, сахар – ужинать будем!
Сидят, кушают. Со второй ложки распробовала кашу старуха и за обе щеки наворачивает, расхваливать не забывает. Ай, да топор! Ай, да солдатик! Вкуснейшую кашу сварил небывалую. Солдат кушает с отменным аппетитом, чувствуется, и физически насыщается и глубокое моральное удовлетворение испытывает. Поужинали. А когда топор-то есть будем, солдатик, старуха спрашивает. Так не готов топор, ему ещё вариться и вариться, да и деревень на пути у меня много и хозяек таких, как ты, бабуля. Потом доварю и доем.
Вот и сказке конец. И солдат сыт, и у старушки новые жизненные впечатления.
Эта сказка, дорогой доктор, и всё, что я видел по "Аполлону 8" очень похожи. За одним исключением: был топор, был огонь, был котёл, что-то бурлило-кипело, были лучшие парни – соль земли американской, крупы не было, доктор. А без крупы и масла и последующие хлеб-чай-сахар и ложки-тарелки стали бутафорскими, из зрительного зала не разглядеть, да и не важно, потому что главного не было. Каши не было.
Лично мне, доктор Пейн, не особо интересно, что у вас там на кухне варится. Но это интересно зрителю. Люди хотят полноценных вкусовых ощущений. Жадная старушка должна первое – унюхать запах каши, второе – почувствовать её вкус у себя во рту. Насытится ли она после всего этого на самом деле – не имеет значения, всем родственникам и соседям она скажет, что сыта необычайно.
Говорят, старт следующего "Аполлона" уже через полтора месяца. А всего в этом году будет четыре полета по лунной программе. Доктор! Увольняем скунса и всех гиен из отдела маркетинга НАСА и заключаем контракт со мной. Иначе вас уже в этом году разоблачат нахрен и выставят лузерами перед всем народом США. И, в свою очередь, уже народ США будет выглядеть дебилами перед всем миром, ведь это из их налогов вы скунсам деньги платите.
А теперь то, ради чего я это письмо и написал – пример, так сказать, моих исключительных способностей.
"Аполлон 8" облетел Луну 10 раз. Об этом имеются кинопленки. Камеру держал кто-то из экипажа и снимал шар Луны через иллюминатор. Это был больной человек, как мы сейчас понимаем. Больной столбняком, камера в его руках делала исторические кадры, не дрожа и не качаясь. Кроме того, оператор явно был наркоманом, он тупо снимал Луну, не обращая внимания на остальную реальность. Что надо тут исправить, чтобы у миссии "Аполлона 8" появился запах и вкус настоящей каши? Потом скажете, что сразу не все плёнки отдали телекомпаниям – завертелись, закружились, скажете. Рождество, Новый год, похмелье. Тивишники вас поймут. Итак, режиссёрский сценарий рекламного ролика.
Покупаете большой глобус Луны, перекрашиваете его в тот же грязно-серый цвет, какой на уже известных пленках. Подсвечиваете также. Ставите рядом полноразмерный макет корабля "Аполлон". Внутри макета подвешиваете командира "Аполлона 8" вниз головой, в скафандре, естественно, и с открытым шлемом. Оператор с ручной камерой садится у иллюминатора, и снимает медленно вращающуюся Луну. Луну вращает помощник оператора. Камеру оператор держит жёстко, что уж теперь дёргаться. Но в какой-то момент у оператора, допустим, затекает рука, он отклоняет камеру в сторону от иллюминатора и снимает кабину экипажа, как бы случайно. В кабине в это время висящий вниз головой Фрэнк Борман разговаривает, что видно по шевелящимся губам, с находящимся за кадром третьим членом экипажа. Текст для шевелящихся губ, например: "Здорово! А голова совсем не затекает!" или "Как я горд, что родился в Америке!" В камеру, повернувшуюся в кабину, Борман не смотрит! Невидимому собеседнику Фрэнк улыбается! Между дублями Борману надо давать принять нормальное положение тела, чтобы кровь оттекла от лица. Через пять-семь секунд максимум оператор возвращает камеру к иллюминатору и снова снимает Луну.
Этот рекламный ролик в пакете ещё минимум с десятью другими ранее не известными записями вы предоставляете телекомпаниям и газетам по всему миру вечером в день старта миссии "Аполлон 9". Ранее неизвестные записи, а сойдёт любая хрень с астронавтами в кадре, нарежьте коротенькими, до минуты роликами.
Изложенное выше – бесплатно, доктор. Топор этот варить и есть нам с вами предстоит многие десятилетия, если я правильно понимаю, а я понимаю правильно. Мой адрес на Мэдисон авеню в Ню Ёрке всем известен, мой телефон тоже. Жду, и, уверен, ждать мне не долго.
Искренне ваш,
П.
P.S. Кстати, доктор! А что всё-таки в нашей каше – топор? Ракета Сатурн? Корабль Аполлон? Или Луна – не Луна, а дырка в чёрном небе космического бюджета?
Шутка! Жду.
Документ 170
Речь Директора НАСА
перед астронавтами,
Центр Управления Полётами,
г. Хьюстон, Техас, США
24 марта 1969 года
Парни! В пятницу Конгресс утвердил меня Директором НАСА! Да, да! Я тоже, рад! Так что всё, что я отныне говорю, есть истина, как она есть, ибо мой рот теперь собственность Соединённых Штатов!
Я – доктор Пейн! Пишется не то, что слышится на самом деле. А вы все теперь – астронавты! Тот же филологический случай.
Не мне вам говорить, парни, что первое правило это никому не признаваться в собственных слабостях. А второе правило – никогда не признаваться в собственной ущербности. А третье правило это то, что Господь Бог хранит кое-кого, вас и
Соединённые Штаты, поэтому не подведите страну, ребята.
Патологический лжец думает, что и остальные всегда врут. Вор думает – все кругом воры. Блядь думает, что все женщины тоже шлюхи. Эту человеческую особенность открыл доктор Фрейд. Тоже доктор. Исключительный гений! Сверх. Наверняка американец.
Все вы, парни, уже стали легендой. Все вы герои и вошли в историю! Почему я так думаю? Правильно, Нил! Усомниться в вас, в принципе, могут только русские. Но русские реально летают в космос. А значит, думают, что и вы все – астронавты. Да! Вы все астронавты!
Если и вы так будете думать про себя, вы и станете астронавтами, потому что не будет уже никого, кто думал бы по-другому!
Ну что, парни?! Теперь – на Луну?
Я так думаю.
Документ 180
Стенограмма беседы
министра иностранных дел СССР
А. А. Громыко и канцлера ФРГ Курта Кизингера,
Международная промышленная выставка,
Ганновер, ФРГ,
апрель 1969 года
– Мы рады приветствовать вас, господин министр Громыко, на нашей выставке!
– Нет.
– Простите?
– Не прощу тебя, Курт. Фашистам нет прощения. А ты – фашист.
– Это возмутительно! Фашисты в Италии, господин министр, а я немец!
– Я в сортах говна не разбираюсь. Показывай, давай, что тут у вас выставлено.
– Сначала извинитесь, господин Громыко!
– Если я тебе извинюсь, ты будешь долго лечиться у челюстно-лицевого хирурга, Курт. А вдруг хирургом окажется еврей? Подумай об этом.
– Вот здесь у нас представлен станок для сварки стальных труб большого диаметра, господин министр иностранных дел СССР! Обратите, пожалуйста, своё внимание!
– Большого диаметра, говоришь? Это я удачно зашёл. Почём?
– Не продаётся, господин министр иностранных дел. Запрет на экспорт в СССР.
– Ты посмотри, какие дебилы!
– В каком смысле?
– Говорю, дебилы, глядь! Значит так, записывай. Мне нужно три тысячи километров стальных бесшовных труб большого диаметра, соответствующее этому расстоянию количество сварочных и других станков, материалы для обеспечения работ по постройке газопровода из СССР в ФРГ, ну и ваши специалисты-инженеры в количестве, скажем, два-три вагона.
– Боюсь, эту сделку трудно будет заключить, господин Громыко.
– Ты не трудностей бойся, Курт, а меня. Запомнил, что я сказал? Иди, звони своему начальнику, получай подтверждение и за работу. Зачем ты так в лице изменился? Да не Геббельсу на тот свет звони, глупышка, а Никсону в США. И пулей ко мне обратно, протокол составлять будем.
Документ 190
Отчёт о встрече с русскими
инженерами, космонавтами и масонами.
СССР, около Москвы,
пригороды,
05 июля 1969 года
Великий Левый Жрец! Примите мой отчёт!
Несколько летних дней мы с командиром "Аполлона 8" Фрэнком Борманом, его семьёй и коллегами путешествовали по России. В небольшой американской делегации я числился переводчиком. Под конец путешествия, в соответствии с нашим пожеланием, русские власти обеспечили мистеру Борману возможность пообщаться с советскими космическими специалистами. Они назвали это "историческим визитом" и в субботу, сразу вслед за Великим американским праздником, организовали встречу в Доме офицеров, невзрачном бетонном здании в подмосковном городке с наглым названием Звёздный.
Заданием Фрэнка Бормана было улыбаться репортерам, излучать спокойную уверенность, с нарочито уважительным вниманием выслушивать вопросы советских космических инженеров, дружески похлопывать русских космонавтов по спинам и вообще иметь вид скромного парня, неумело скрывающего свое моральное превосходство. Фрэнк справился блестяще.
Моей же задачей на этой встрече было выяснить без официальных посредников отношение русских учёных и космонавтов к успехам программы "Аполлон". Как я справился – судить только вам, Великий Левша.
Далее представляю вам прямую речь опрошенных мною во время фуршета русских.
Семён Семёныч Горбунко, назвался криогенщиком и инженером-двигателистом, смуглый невысокий мужчина примерно 45-ти лет, на приём явился в будничной одежде, возможно, уже нетрезвым, на поношенном пиджаке два ряда орденских планок:
Как я оцениваю американский триумф? Мпф или фпм? А что, уже можно оценивать? Ты кто, мил человек? Астронавт, ишь ты. Можешь не объяснять, не летал ещё, по глазам вижу. А ещё я все ваши старты видел в записях, тебя там не было. Не спеши туда, дружок, не гаси блеск в глазах, сохрани мечту о космосе для внуков. Да и не то место, Флорида, чтобы вот так хуяк, и в космос! Море горячее, солнце Карибское, коктейли холодные, девки в открытых купальниках, а ты в космос. Глупости это. В космос надо из степи стартовать или из тайги. Желательно, полярной ночью. А какой вопрос был у тебя? О! Цыц! У меня ответ есть. Слушай. Вот скажи мне, американец, где правда, тут, в моем стакане, или вон там, где этот ваш Борман-коротышка сидит, зубками светит. У него, кстати, что, лицевая судорога? Что он лыбится постоянно? Ну, да ладно. Так где правда, астронавт? Что башкой киваешь? Пошли за мной, надо добавить! Видишь, холодильник! Американский, "Генерал Электрик". Дом офицеров спецом для этой встречи закупил, напитки охлаждать. Водку будешь? Правильно! Пей "Дюшес", береги здоровье. Астронавт должен быть незамутнён. Правда, то – астронавт. Смотри, "Столичная", из морозилки, как кисель льётся! Водка замерзает при минус тридцати, если хорошая. В морозилке минус двадцать. Теперь смотри на стенки стакана. Оп-па! Чуешь, как щас больно будет? Нет? А говоришь – астронавт американский. Должен быть готов к провокационным вопросам. Короче, видишь, как всё запотело? Это называется конденсат. Если в сосуде очень холодно, на наружные стенки оседает влага из воздуха, снегом и льдом. Понял? На стакан водки оседает, на первую ступень вашего "Сатурна" оседает, там жидкий кислород при минус сто восемьдесят. А на "Дюшес" оседает? Нет, он не из морозилки. И на вторую и третью ступени вашего "Сатурна" конденсат не оседает, хотя там ещё жидкий водород заявлен, вообще минус двести пятьдесят пять. Миллион, сука, литров жидкого водорода! Где конденсат, бляди? Вот тебе и ответ, американец. Нет в верхних баках "Сатурна" ни топлива, ни окислителя, ни "Дюшеса" даже. Пусто там. Только в первой ступени есть, чтобы попердеть дымом из сопел. Так что зря твой Борман лыбится. Он тоже не астронавт, как и ты. Ну как, передумал? Хлопнешь водяры? И зря, будь здоров! Напортачили вы, конечно, ребята, но дело ваше, придержи дверцу, я налью себе полный. Да не ссы ты, не скажу никому про то, что ты "Дюшес" пьёшь, гы-гы. Нам начальство приказало считать, что американцы тоже в космос летают, а я что рыжий? Ни разу! Я думаю, это военная хитрость такая, соглашаться с вашими Борманами и кто там через десять дней у вас якобы на Луну полетит. Отсюда тебе вывод, если хочешь двигать прогресс, парень, увольняйся из НАСА и иди в "Генерал Электрик", кухонные приборы проектировать, закрывай дверцу. Ответил я на твой вопрос про триумпф? Так держать, американцы! И дальше берегите здоровье. Зачем вам в космос? Холодильники делайте, они у вас отлично получаются.
