Текст книги "Моя Игра"

Автор книги: Бобби Орр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Не говоря уж о всяких неожиданностях, выведение шайбы из-за ворот в среднюю зону является порой трудным делом. По сути, защитник выполняет функции полузащитника, призванного в нужное время начать комбинацию. Каждый мой ход основан на интуиции в сочетании с опытом. Иными словами, все мои маневры на льду выполняются интуитивно, являясь ответом на действия соперников, которые те предпринимают.

Ну а еще проще, я всего лишь иду по линии наименьшего сопротивления, каким бы длинным ни оказался при этом мой путь. Если мне не мешают соперники, от своих ворот до красной линии я могу доехать за три-четыре секунды. Но если в нашей зоне от соперников буквально, проходу нет, как это обычно и бывает, то, чтобы доставить шайбу из-за ворот к красной линии, нужно двадцать-двадцать пять, а то и тридцать секунд (пять или шесть передач).

Ключом успешного начала атаки является ее четкая организация, причем главное внимание следует обращать на правильное расположение игроков в начальной стадии атаки. Когда я с шайбой нахожусь позади своих ворот, мой партнер по защите должен стоять перед воротами, а оба крайних нападающих-располагаться каждый у своего борта, между кругом вбрасывания и синей линией. «Центр» же предоставлен сам себе. У нас в «Бостоне» всегда были умные центрфорварды: Эспозито, Сендерсон, Фред Стэнфилд, а нынче – Грегг

Шеппард и Андре Савар. Все они понимают важность взаимодействия с атакующим защитником для успешного развития атаки. Скажем, Фил Эспозито, видя меня за воротами, оценивает позиции соперников и точно знает, могу ли я сам вывести шайбу из-за ворот. В этом случае он уходит в среднюю зону. Но если Фил приходит к выводу, что без посторонней помощи мне трудно самому выйти с шайбой из-за ворот, то направляется ко мне, и мы выводим шайбу вдвоем.

Защитник – хозяин положения при выходе из зоны

Выход из зоны парой-очень удобная и обычно эффективная комбинация. Выполняется она так: я, конечно, нахожусь с шайбой за воротами и оцениваю создавшуюся обстановку. Тем временем наш центрфорвард либо катится спиной в сторону ворот соперников, либо, набирая скорость, идет вдоль заднего борта, а это значит, что он видит не все, что происходит в нашей зоне. Следовательно, окончательное решение о том, кто выведет шайбу-центрфорвард или я, – принимать мне. Если, например, в десяти футах слева от меня игрок соперника, а наш нападающий приближается справа, я, конечно же, не стану передавать ему шайбу, а пропущу центрфорварда вперед: он либо сделает заслон, либо откроется для короткого паса. Но если центрфорвард выходит справа, а – 'слева никого нет, я отдам ему шайбу, а сам пойду следом за ним. Это важное решение принимается в самый последний момент, поэтому центрфорвард всегда должен быть начеку. Если я хочу, чтобы он взял шайбу, то говорю «да, да, да» или «бери, бери, бери» и во избежание недоразумений осторожно отвожу свою клюшку от шайбы. Но если я не хочу передавать ему шайбу, то говорю «нет, нет, нет» или просто накрываю шайбу крюком. Учтите, хозяином положения здесь является защитник, а не нападающий, и очень важно, чтобы они понимали друг друга. Совершая маневр вдвоем, защитник и нападающий не должны расходиться далеко, чтобы в нужный момент подстраховать друг друга. К примеру, если шайбу выводит из-за ворот центрфорвард, я следую за ним по пятам на случай, если из-за вмешательства соперника ему надо быстро избавиться от шайбы. А когда шайбу вывожу я и попадаю в– беду, то всегда рассчитываю на помощь находящегося рядом центрфорварда. А вообще, команда «Брюинс» почти всегда начинает контратаку парой со множеством передач в одно касание или с оставлением шайбы позади себя.

Но предположим, что наш «центр» оценил обстановку и решил не заезжать за ворота. Что же делать мне? То, что подскажет чутье. В зависимости от расположения соперников я еду влево или вправо: ищу открытое место, где бы оно ни находилось. Выйдя из-за ворот, я стараюсь держаться середины площадки, чтобы иметь возможность для большего числа комбинаций – и как игрок, владеющий шайбой, и как игрок, могущий дать пас. Если, например, меня встречает соперник, я могу обойти его справа или слева; прижать меня к борту невозможно. Если же я захочу передать шайбу, то могу послать ее левому крайнему, правому крайнему, центрфорварду или даже назад-второму защитнику. Посудите сами, как мало у меня будет вариантов, если при атаке из глубины обороны я смещусь ближе к одной из сторон площадки. Идя по правому краю, я не рискну давать поперечный пас левому крайнему; для того чтобы передать шайбу правому нападающему, мне, наверное, придется играть о борт; и центрфорвард сможет принять от меня пас только с ближней ко мне-правой-стороны. Таким образом, проход по одному из флангов уменьшает возможность подключения к атаке моих партнеров, находящихся на противоположном краю.

Двигаясь по середине площадки, я все время смотрю по сторонам, но ни в коем случае не на шайбу. Неприкрытый партнер – вот кто мне нужен. Не воображайте, что сумеете пробиться в одиночку и забить гол, как я это делал в прошлом. Есть такое шаблонное изречение: в команде не может быть «я». Если открылся левый «край», шайба идет к нему. Если открылся «центр», шайба идет к нему. Если открылся правый «край», шайба идет туда. Коллективизм был одной из первых истин, которые я познал еще в Пэрри-Саунде, и эта истина была очень важна для шестилетнего ученика первого класса. Продвигаясь вперед, проявляй гибкость, а не глупость и всегда стремись найти открывшегося партнера.

У красной линии

Я не обороняющийся защитник. Я люблю шайбу, люблю вести ее. Большинство защитников НХЛ весьма редко заводят шайбу далеко за красную линию из боязни «провалиться», что может стоить их команде гола. Они усвоили, что призваны защищаться, а не наступать. В России, например, защитники только «питают» шайбами своих нападающих. Насколько я помню, за все восемь матчей серии СССР-Канада в 1972 году защитники советской сборной едва ли пять-шесть раз совершали рейды в нашу зону в одиночку. Такая игра не по мне. Уж если я вхожу в среднюю зону с шайбой, то почти наверняка буду продолжать движение вперед и постараюсь быть активным участником атаки. И опять в зависимости от расположения на льду как моих партнеров, так и игроков команды соперников я буду подсознательно перебирать варианты возможного развития атаки.

1. В поисках открытого партнера я могу заметить, что один из наших крайних нападающих в своей полосе движения опережает своего преследователя и на шаг-два находится впереди меня. Если я сам попытаюсь войти в зону противника с шайбой, то, несомненно, наш крайний нападающий, который раньше меня пересечет синюю линию, окажется в положении "вне игры". Вместо этого я посылаю шайбу через синюю линию в ближний к нашему нападающему угол. Он наверняка овладеет шайбой. Во-первых, преследующий его соперник отстал на шаг или два. Во-вторых, в то время как он на полном ходу несется в угол, опекающий его защитник катится спиной вперед и теперь, увидев, что шайба послана за его спину в угол, должен быстро развернуться, набрать скорость и кинуться в погоню за шайбой. Как защитник уверяю вас-это почти всегда безнадежное дело.

2. Если я увижу, что защитник соперника собирается приблизиться ко мне и силовым приемом вывести меня из игры, то сделаю вид, будто не догадываюсь о его намерениях, и постараюсь выманить его на себя. Конечно, он может толкнуть меня. Но, направляясь ко мне, он волей-неволей открывает большой участок льда. Один из моих партнеров наверняка заметит это свободное место, и, перед тем как соперник обрушится на меня, я постараюсь передать шайбу этому партнеру. В случае удачи мы можем оказаться перед воротами в большинстве.

3. Я могу заметить, что защитники откатываются в свою зону, предоставляя мне оперативный простор. В этом случае я, вероятно, сам войду в их зону, а затем уж буду решать, что предпринять дальше.

4. Предположим, что все пять игроков соперника встали стеной у синей линии. Такую оборонительную тактику любит применять против нас команда "Нью-Йорк рейнджере". В этом случае я либо бросаю шайбу сквозь «щель» в этой стенке, и наши форварды устремляются за ней в угол площадки; либо посылаю шайбу вдоль борта, чтобы один из крайних нападающих мог подхватить ее позади линии обороны и передать партнеру по звену; либо, наконец, сыграю в одно касание с кем-нибудь из своих игроков. В последнем случае, передав шайбу партнеру, я постараюсь прорваться сквозь заслон противника и броситься к воротам в надежде получить ответную передачу. Выстраивание стенки на синей линии дает обороняющейся команде определенные преимущества: сужается «репертуар» атакующей стороны.

Недостаток же такой оборонительной тактики состоит в том, что у нападающих все же имеется возможность уйти от защитников, поскольку второй линии обороны не существует.

5. Я не вижу открытого партнера. Но вместо того чтобы предпринять какой-нибудь отчаянный маневр, рискуя потерять шайбу, я откатываюсь к своей синей линии и пытаюсь начать комбинацию снова. Если первая попытка не удалась, надо пробовать снова и снова.

Начиная атакующую комбинацию в средней зоне, я стараюсь избегать повторения одних и тех же маневров. Но один из них я вообще почти никогда не предпринимаю. Я не помню, когда в последний раз врывался в зону соперника вслед за шайбой, проброШен-ной мною туда из-за синей линии. Почему? Потому что для защитника такой маневр смерти подобен. Позвольте объяснить. У игроков обороны, которые любят играть в нападении, должно быть полное взаимопонимание со своими крайними нападающими, что-то наподобие телепатии. Крайние нападающие должны предвидеть маневр защитника, владеющего шайбой, не разрушить комбинацию, оказавшись в положении "вне игры". Более того, если я войду с шайбой в зону соперника и буду участвовать в атаке, один из нападающих должен задержаться и подстраховать меня у синей линии. Никогда не следует допускать, чтобы при атаке ворот соперника в глубине его обороны оказывались сразу четыре игрока: атакующий защитник и трое нападающих. Один из форвардов должен задержаться и занять мое место у синей линии. К моему счастью, в «Бостон» с этим никогда не было проблем, хотя у нас и не существует правила, которое бы гласило: "Если Орр идет влево, делает финт вправо, входит в зону, разворачивается, падает и бросает шайбу, распростершись на льду, то в этом случае правый крайний отстает и занимает его место у синей линии". В подобных ситуациях крайние нападающие должны полагаться на свой опыт. Порой меня подстраховывает тот «край», который идет сзади, особенно если он находится на противоположном от меня фланге. Иной раз игрок противоположного фланга должен почувствовать, что ему надо отстать, если ему кажется, что мне легче будет осуществить комбинацию с ближним ко мне крайним нападающим, нежели пытаться вовлечь его в какой-либо рискованный маневр. А если на том фланге, по которому я веду шайбу, сосредоточиваются два или три соперника, то ближнему ко мне форварду следует занять мое место у синей линии, потому что его дальнейшее продвижение вперед лишь создает ненужную толчею.

Итак, при наличии сыгранности с крайними форвардами моя попытка ворваться в зону соперника вслед за шайбой вызвала бы у него крайнее недоумение. К тому же я на собственном горьком опыте убедился, что поступить так – значит дать возможность сопернику сыграть в отрыв "двое против одного" или "трое против одного" и создать реальную угрозу для наших ворот.

После того как я пересек синюю линию, вошел в зону и передал шайбу, я мысленно проверяю свой список. Во-первых, я немедленно убеждаюсь, что один из наших крайних страхует меня у синей линии; если оба они рвутся к воротам, я тут же выхожу из атаки и занимаю свою обычную оборонительную позицию. Если же я подстрахован, то быстро оцениваю сложившуюся передо мной обстановку и смотрю, сможем ли мы удержать шайбу в зоне противника. Стоит мне в этом усомниться, как я ищу кратчайший путь в свою зону, чтобы отразить неизбежную контратаку противника. Когда же интуиция подсказывает: «Вперед», я делаю рывок к воротам, чтобы получить пас от партнера, подправить шайбу в ворота или воспользоваться отскоком.

Вход в зону соперника

Чаще всего, когда входишь с шайбой в зону противника, сталкиваешься с определенными стандартными положениями. Бывает, что мне противостоит единственный защитник, то есть «один против одного». А если мы вдвоем выходим против одного защитника соперника, создается положение «двое против одного». Или же возникает положение «трое против двоих», то есть я с двумя партнерами выхожу против двух соперников-чаще всего защитников. Во всех этих случаях, разумеется, последнюю линию обороны обеспечивает голкипер. Вот что приходит мне в голову, когда я ввожу шайбу в зону соперников и сталкиваюсь с одним из таких стандартных положений.

Один против одного. Я не изучаю индивидуальную манеру игры соперников и не собираю статистических данных на защитников, центрфорвардов или крайних нападающих, чтобы знать, как в 99,2 случаев из ста поведет себя игрок, если я выйду на него со скоростью 13,74 мили в час, сделаю финт влево, а сам сверну направо, протолкну шайбу у него между ног и постараюсь овладеть ею за его спиной. Одинаковые стандартные положения встречаются, пожалуй, не больше двух-трех раз в сезон, так что ведение такого учета-пустая трата времени. Когда я выхожу один на один с соперником, то просто хочу, чтобы не я, а он допустил ошибку. Если он слишком медленно откатывается назад, я, вероятно, попробую рывком обойти его с той стороны, где больше свободного пространства. А если он слишком быстро откатывается и неумышленно надвигается на своего вратаря, я постараюсь как можно ближе подкатиться к ним обоим и бросить шайбу в любую «дыру». Старая хоккейная истина гласит, что когда оказываешься лицом к лицу с соперником, то не следует смотреть ему в глаза – глаза должны быть устремлены ему на грудь. Дело в том, что смотреть он может в каком угодно направлении, тогда как поехать лишь туда, куда повернута его грудь, если только он не резиновый.

Насколько я знаю, в хоккее такие люди не водятся, хотя у меня иной раз возникают сомнения относительно Жильбера Перро из "Буффало сейбрс". К тому же, когда смотришь сопернику на грудь, а не в глаза, тебя труднее сбить с толку. Но что бы ни утверждали, когда я приближаюсь к сопернику, то смотрю ему в лицо. Прямо в глаза. И они говорят мне все, что я хочу знать. А жду я того, чтобы он, желая проверить, не спешит ли мне на помощь мой партнер, хотя бы на секунду отвел глаза. В этом смысле его грудь ничего мне не подскажет. Стоит мне увидеть, что соперник перевел взгляд в сторону и на мгновение забыл обо мне, как меня и след простыл. Конечно, если он знает, что в ответ на движение его глаз я совершу какой-то маневр, то, возможно, постарается нарочно посмотреть куда-то в сторону, чтобы я выдал свои намерения, и тогда, к моему изумлению, легко нейтрализует мои действия. То есть просто перехитрит меня, и с этим ничего не поделаешь. Оказываясь в положении "один против одного", я всегда стараюсь действовать неожиданно. Более того, я скорее предпочту какую-нибудь немыслимую комбинацию финтов, чем совершу маневр, уже не раз приносивший мне успех.

Например, я продвигаюсь по правому флангу навстречу одному защитнику соперника. Борт справа от защитника примерно в восьми-десяти футах, а слева между ним и противоположным бортом целых восемьдесят. Следовательно, я автоматически пойду влево, так? Быть может, но, скорее всего, я воспользуюсь более коротким и быстрым маршрутом. Иными словами, я попробую проскочить между защитником и ближним бортом. Меня могут припечатать к борту, но попытаться стоит. Почему? Защитник полагает, что я пойду по более просторному участку льда, то есть справа от него. И его глаза могут подсказать мне, что он думает. Чтобы помочь ему, я сделаю ложное движение. Теперь он убежден, что я направлюсь именно туда. Это напоминает игру в кошки-мышки. Стоит ему двинуться вправо, как я бегу в противоположную сторону, и, пока он сообразит, что я делаю, мне, вероятно, удастся проскочить между ним и бортом. Но, как я говорил выше, бывает, что и он меня обманывает. Помню игру против "Чикаго блэк хоукс", когда я оказался у борта один на один с хитрейшим защитником Билли Уайтом. Посмотрев ему в глаза, я заметил, что он поглядывает в сторону более просторной части льда, опасаясь, видимо, что я пойду именно туда. Я поверил его глазам, сделал обманное движение, а сам рванулся к борту. В следующее же мгновение я с треском влетел в борт и оказался на льду. Не я, а он меня провел. Кое-как встав на ноги, я посмотрел на Уайта. Голова его была опущена, но он поднял на меня глаза и улыбнулся. Он улыбнулся! Пришлось и мне рассмеяться. В хоккее побеждает тот, кто хитрее, и не все же время выигрывать мне. Но надо стремиться побеждать чаще, чем проигрывать.

Двое против одного

Вся штука здесь в том, чтобы оба атакующих игрока продвигались вперед, не снижая скорости, так как в противном случае положение «двое против одного» быстро превратится в «двое против двоих», а то и «двое против троих». Прежде чем самому решить, какие действия предпринять, я как игрок, владеющий шайбой, стараюсь заставить соперника выдать свои намерения. При положении «двое против одного» стандартное правило защиты гласит, что вратарь берет на себя игрока, владеющего шайбой, а защитник – второго игрока атакующей стороны. Но для того чтобы запутать защитника, я обычно сдвигаюсь к одной из сторон. Если, он, растерявшись, преследует меня, я передаю шайбу партнеру, которому никто не мешает бросить по воротам. Если же защитник не обращает на меня внимания и опекает моего товарища, я постараюсь совершить бросок по воротам с близкого расстояния.

Еще одна комбинация, которую я люблю разыгрывать в положении "двое против одного", – оставление шайбы. В этом случае я иду посередине зоны, тем самым подсказывая партнеру, что ему надо приблизиться и следовать со мной. Оставив ему шайбу, я продолжаю движение вперед, стараясь нейтрализовать защитника. То есть я пытаюсь вывести его из игры силовым приемом или стараюсь закрыть бросок своего партнера. Положение "двое против одного" часто возникает, когда игрок одной команды отбывает наказание, а четверка соперников, играющих в большинстве, «проваливается» в зоне защиты. Дерек Сендерсон и Эдди Уэстфолл играли лучше всех в НХЛ, когда их команда оставалась в меньшинстве, и чуть ли не в каждой встрече им удавалось вдвоем хотя бы раз выходить к воротам соперника против одного защитника. Когда при игре нашей команды в меньшинстве Сендерсон в паре с Филом Эспозито выходили вдвоем против одного защитника, они применяли весьма рискованный, но зато довольно успешный маневр, приводивший вратарей и защитников в полное недоумение. Зная, что защитник обычно держится середины площадки, а вратарь следит за действиями игрока, владеющего шайбой, Дерек и Фил создавали полный хаос, идя на небольшом расстоянии друг от друга и беспрерывно передавая шайбу друг другу. Защитник не знал, что ему делать, и вратарь тоже пребывал в неведении. Шайбу мог бросить и тот, и другой, причем ни Дерек, ни Фил сами не знали, кто из них это сделает. Откуда же знать соперникам? Но кто бы ни завершал комбинацию, обычно она приносила успех. Однако то, что получается у Дерека и Фила, не следует делать неопытным хоккеистам, поскольку успех этого маневра зависит от прекрасной сыгранности и совершенной техники его участников. Молодым хоккеистам лучше занимать позицию подальше от защитника, чтобы вынудить его пойти на обострение, а потом уж действовать самим, сообразуясь с обстановкой. Преимущество на вашей стороне, так что не растеряйте его.

Трое против двоих

Во время игры это стандартное положение возникает чаще всего, когда гри игрока-обычно это форварды-ока-зываюгся в зоне соперника против двух защитников. Будучи атакующим защитником, я участвую во множестве таких игровых моментов, потому что в отличие от других защитников не стараюсь избавиться от шайбы в средней зоне. В прежние времена атакующие неизменно передавали шайбу центрфорварду, чтобы он разыгрывал комбинацию. Сейчас такого правила уже не существует. И в самом деле, разыгрывающим может быть любой из трех атакующих игроков. И опять, здесь тоже нет готовых рецептов, которые привели бы к взятию ворот. Игрок, контролирующий шайбу, должен искать удобный момент i пользоваться им. Тем не менее существует несколько стандартных маневров, которые новичкам следует отрабатывать. Овладев стандартными маневрами, можно видоизменять их бесчисленное множество раз. Вот пример: если в положении «трое против двоих» я контролирую шайбу и продвигаюсь по флангу, то предпочтительней, чтобы игрок в центре слегка отставал, а второй крайний прорывался к «пятачку». Таким образом создается положение «двое против одного» с одним атакующим «на подхвате». В результате я могу бросить шайбу сам, зная, что мои партнеры в центре или на краю смогут, если понадобится, добить отскок; или дать пас на выход своему крайнему, а тот в свою очередь протолкнет шайбу в ворота; или просто оставить ее своему партнеру в центре, имеющему хорошую возможность для обстрела ворот. Но если я веду шайбу посередине поля, обоим моим крайним лучше прорываться к воротам. Делая это, они отвлекают на себя внимание обоих защитников, что позволяет мне приблизиться к воротам и развивать атаку дальше. Теперь я могу бросить по воротам сам или отдать шайбу тому из партнеров, кто окажется в более выгодной позиции. Мне не хотелось бы это повторять снова, но в подобных ситуациях я никогда не действую по заранее подготовленному плану. До последнего момента я ожидаю самой выгодной позиции и тогда полагаюсь на свой инстинкт. Но бывает, что в положении «трое против двоих» я не контролирую шайбу. В этом случае располагаюсь на шаг или два позади одного из партнеров по атаке, чтобы быть готовым принять оставленную шайбу или добить ее после отскока.

Кроме этих стандартных положений, в процессе игры возникает множество других ситуаций, таких, как "трое против одного", "четверо против двоих" и "четверо против троих". Помните одно правило: всегда ориентируйтесь на игрока с наилучшей позицией для взятия ворот и сами ищите такую позицию. А если вы участвуете в комбинации, где четверо ваших партнеров атакуют одного, двух или трех соперников, следите за тем, чтобы один из вас сумел вовремя поспеть на защиту своих ворот, если ваша атака сорвется и противник начнет контратаку.

Обыгрывание вратаря

Я не занимаюсь анализом игры вратарей и не составляю генеральных планов взятия ворот в определенных ситуациях. Кстати, одно и то же положение может вообще никогда не повториться. Я не знаю, что я буду делать с шайбой, пока там не окажусь. Где «там»? Клянусь честью, не знаю. «Там» может быть дальше тридцати футов от ворот или чуть ли не в створе ворот. То есть я хочу повторить, что на лед нельзя выходить с заранее составленным планом действий. Во время игры вы руководствуетесь интуицией. Поверьте мне, в свое время из-за каких-то планов я упустил немало возможностей взятия ворот. Помню, как-то мы играли с командой «Детройт рэд уингз», ворота которой защищал молодой вратарь. Кажется, это был Дут Грант, покидавший, по словам наших «разведчиков», ворота после первого же финта. В самом начале первой игры я выхожу один на один с вратарем. Приближаясь к воротам, я вспоминаю, что говорили о нем наши «разведчики». И вот вместо того, чтобы пытаться бросить шайбу в незащищенную часть ворот, я решаю ловким финтом выманить вратаря на себя. Все мое тело с головы до ног приходит в движение, и я жду, что он вот-вот растянется на льду. Ничего подобного: вратарь стоит как вкопанный. Тогда в панике я применяю другой набор финтов. Никакого впечатления. Не успеваю я опомниться, как оказываюсь позади ворот, так и не воспользовавшись прекрасной возможностью забросить шайбу.

Кстати, о сообщениях «разведчиков». У всех нас в памяти их рассказ о вратаре советской сборной Владиславе Третьяке. Накануне матчей Канада-СССР для ознакомления с игрой советской сборной в Москву вылетели Боб Дэвидсон и Джон Маклеллан из "Торонто мэйпл лифе". В Москве наши «разведчики» узнали, что русские хоккеисты тренируются в Ленинграде. Их тут же отправили в Ленинград и чуть ли не с поезда, измученных, повезли на товарищеский матч между игроками первой и второй сборных СССР.

Еще раньше Дэвидсон и Маклеллан слышали, что Третьяк сбвсем плохо играет левой рукой – ему баскетбольный мяч ею не поймать, не т0 что летящую шайбу. Результаты товарищеской встречи подтвердили эти слухи. Третьяк пропустил двенадцать шайб, причем девять из них пролетели с левой стороны, а когда ему удавалось поймать шайбу, то он делал это очень неуверенно.

Не умеет брать шайбу перчаткой-ловушкой-таков был приговор Дэвидсона и Мак-леллана, и больше мистера Третьяка в России они не видели. Но нашим разведчикам не было известно, что лишь за два дня до их приезда Третьяк женился и прервал свой медовый месяц, чтобы принять участие в показательном матче. Им также было невдомек, что в течение последних четырех месяцев Третьяк по девяносто минут в день тратил на то, чтобы ловить шайбы, пущенные автоматом-катапультой, приобретенным… где бы вы думали? Да-да, в старой доброй Канаде. Впоследствии оказалось, что умение невероятно ловко ловить шайбу ловушкой – самая сильная сторона Третьяка. А нам потребовалось четыре или пять игр на то, чтобы понять, что в левую сторону ворот бросать шайбу Третьяку нет смысла. Вот чего стоят сообщения «разведчиков» о вратарях.

Чаще всего в дуэли между вратарем и полевым игроком побеждает тот, у кого крепче нервы. Я всегда жду, когда вратарь первым сделает ход и тем самым даст мне возможность атаковать ворота. Он же хочет, чтобы первый ход сделал я. В этой странной ситуации один из нас может не выдержать. А если нервы крепкие у обоих, то мы оказываемся в тупике. Вообще, как только я вижу возможность для броска, я использую ее немедленно. Я предпочитаю посылать шайбу низом, но если замечаю незащищенное место где-то в верхней части ворот, то стараюсь попасть шайбой в него. Каждый выбирает то, что ему удобней. Мне, например, легче забросить шайбу, чем обмануть вратаря. А игрокам вроде Грегга Шеппарда, Жильбера Перро, Стэна Микиты и Питера Маховлича, обладающим великолепной техникой и мастерски выполняющим финты, пожалуй, легче добиться успеха, выманив вратаря, чем просто забросить шайбу. Фил Эспозито? Он обладает прекрасным броском и столь же прекрасной техникой владения клюшкой. Что бы он ни предпринимал, шайба почти всегда оказывается в сетке.

За первые восемь лет своей карьеры в НХЛ из всех моих бросков по воротам примерно 12,5 процента достигли цели. Не вообще бросков, а бросков по воротам. В этом вся разница. С учетом того, что чаще всего мне приходится обстреливать ворота с расстояния от тридцати до пятидесяти футов, соотношение один к восьми кажется мне вполне при-личным. И тем не менее вратари всегда приводят меня в недоумение: у каждого свой стиль, своя техника, свои привычки, присущие только ему одному. К примеру, мне было легче играть против Кена Драйдена, когда он выступал за «Канадиенс», чем против Тони Эспозито из "Блэк хоукс". Почему? Не знаю. Я не говорю, что мне было жаль, когда Драйден временно перестал играть и в сезоне 1973–1974 годов не участвовал, хотя каждый год я забрасывал в его ворота по несколько шайб. Как ни странно, еще в 1971 году, после того как команда «Канадиенс» выиграла у нас в начале розыгрыша Кубка Стэнли, в чем немалая заслуга Драйдена, он где-то сказал, что я слишком часто посылал шайбу низом в сторону его ловушки. Может быть, да, а может, и нет. Я бросал шайбу в незащищенные участки ворот, и честь и хвала Драйдену, если он успевал поймать мои шайбы в ловушку, что, впрочем, не всегда ему удавалось, ведь мне все-таки довелось в одной игре трижды поразить его ворота. С Тони Эспозито другое дело. По-моему, за пять лет, что он выступает за «Чикаго», мне удалось забросить в его ворота не больше трех-четырех шайб. У него какой-то особый стиль игры. Но самое главное то, как он владеет руками. В общем, разобраться в нем я не мог. Существовало мнение, что Тони плохо справляется с дальними бросками, вот я время от времени наудачу и обстреливал его издалека. Покуда мне не везло. Как ни странно, остальным моим товарищам по команде больше везло с братом Фила, чем с Драйденом. Так что попробуйте разберитесь во вратарях. Мне это не по силам.

Как уже говорилось выше, я люблю обстреливать ворота низом. Исключение составляют те случаи, когда голкипер лучше отражает броски низом, нежели верхние. К примеру, когда ворота "Буффало сейбрс" защищает Роже Грозье, то шайбу лучше посылать в верхнюю часть ворот, потому что он стоит, согнувшись в три погибели и едва не касаясь носом льда, а когда падает, то закрывает ногами весь низ ворот. Бросать верхом лучше и в ворота Рогатьена Вашона из "Лос-Анджелес кингс", просто потому что он самый низкорослый голкипер НХЛ и не любит, когда шайба летит на уровне его плеч. Вообще же существуют четыре причины, по которым я отдаю предпочтение броскам низом: 1) у посланной низом шайбы больше шансов проскочить мимо десятка ног и влететь в ворота; 2) вратарям-даже таким, как Грозье и коротышка Вашон, – труднее видеть шайбу, посланную низом; 3) ну а если бросок низом труднее увидеть, его труднее и остановить; 4) так как низовой бросок труднее остановить, столь же трудно и контролировать отскок, что дает атакующей команде возможность еще и еще раз совершить бросок по воротам. Стоит учесть и то, что вратарь двигает руками гораздо быстрее, чем ногами. Попробуйте надеть на себя вратарское облачение. Я однажды примерил на себя вратарские щитки и тут же их снял-слишком тяжелыми они оказались. Представляю, чем они кажутся в конце игры уставшим вратарям – тяжелыми чугунными гирями. Совершая бросок, я стараюсь учитывать, какой рукой вратарь ловит шайбу. При прочих равных условиях я предпочитаю бросать шайбу в сторону, где у него клюшка, а не перчатка-ловушка. Понятно почему: рукой, которая держит клюшку, он, конечно, шайбу поймать не может, к тому же она у него не столь подвижна.

Совершая бросок по воротам, я просто хочу забить гол

Совершая бросок со своей точки справа у синей линии, в общем-то, я не очень думаю, полетит ли шайба низом или верхом, где у вратаря клюшка или перчатка. Главное, чего я желаю, чтобы от моего щелчка-а к нему я прибегаю чаще всего-или кистевого броска шайба оказалась вблизи ворот. Если же шайба летит в створ ворот, есть вероятность, что вратарь ее пропустит или ее подправит кто-либо из моих партнеров. Но если даже вратарь и отобьет шайбу, она может попасть на клюшку одного из моих вездесущих товарищей, и тот забьет гол. Иными словами, бросая от синей линии, я вовсе не рассчитываю непременно поразить цель. Если вратарь видит момент броска от синей линии, ему не составляет абсолютно никакого труда поймать шайбу. Для него это как забава: хороший вратарь непременно отразит бросок, сделанный с расстояния шестидесяти футов, если никто ему не мешает. Когда мы играем с «Чикаго блэк хоукс», их защитники из сил выбиваются, чтобы от моей точки до Тони Эспозито была открытая трасса. Более того, они стараются оттеснить с трассы всех наших игроков, в результате чего все мои броски от синей линии у Тони как на ладони, и ему не составляет никакого труда ловить все мои шайбы. Во встречах против Канады русские фактически применяли аналогичную тактику. Наши хоккеисты все время жаловались на неправильную блокировку, когда русские старались оттеснить их от ворот, но судьи не реагировали на эти жалобы. Вся штука в том, что атакующая сторона пытается создать у ворот толчею, чтобы запутать вратаря и не дать ему увидеть бросок. Я лично предпочитаю бросать в толпу игроков перед воротами. Вратарь может не увидеть момент броска. Кто-нибудь может изменить направление полета шайбы. Может, вратарь увидит шайбу в последний момент, неудачно отобьет ее, и кто-то из моих партнеров забьет гол. Когда бостонцы играют в большинстве, я знаю, что у самого угла ворот, справа от вратаря, прочно располагается Джонни Бучик. Зная это, я стараюсь посылать шайбу к нему в надежде, что он или подправит шайбу в ворота, или примет пас и перебросит шайбу через вратаря.