Текст книги "Беглые планеты"

Автор книги: Боб Шоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Боб Шоу
Беглые планеты

ЧАСТЬ I
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА МИР

Глава 1

Преодолев наконец зону невесомости, одинокий астронавт углубился в тысячемильный слой постепенно уплотняющейся атмосферы и начал падение, которому суждено было продлиться не один день. Спустившись пониже, человек попал в воздушные потоки, которые отнесли его далеко к западу от столицы. Возможно, по причине элементарной неопытности, а быть может, желая побыстрее выбраться из неудобного кокона, он раскрыл парашют слишком рано. Купол, затрепетав, развернулся, но до поверхности планеты оставалась еще добрая дюжина миль, и в результате астронавта унесло еще дальше – в малонаселенные области, раскинувшиеся за Белой рекой.

Толлер Маракайн-младший патрулировал этот район вот уже восемь дней. Он поднес к глазам мощный бинокль и внимательно изучил серую каплю парашюта, практически незаметную на фоне неба, усеянного дневными звездами. Человек был словно приколот под огромным диском планеты-сестры, заполняющей всю центральную часть небосвода. Постоянная качка воздушного корабля мешала как следует рассмотреть цель, но все-таки Толлер различил крошечную фигурку, ухватившуюся за стропы, и почувствовал радостное предвкушение.

Какие известия несет этот астронавт?

Как считал лично Толлер, сам факт того, что экспедиция продлилась дольше ожидаемого, уже был хорошим признаком, и теперь оставалось лишь побыстрее подобрать агента и оттранспортировать его в Прад. Часами висеть над бесконечно однообразной равниной, время от времени обмениваясь приветствиями с редкими фермерами, – занятие не из веселых, и Толлер страстно желал поскорее вернуться в город, где всегда можно пропустить глоток доброго вина в хорошей компании. Кроме того, он не довел до конца кое-какое дельце во время последней встречи с Харианой, красавицей блондинкой из Гильдии Ткачей. Толлер столько дней преследовал ее, и надо же было такому случиться: он уже чувствовал, что она вот-вот сдастся, как вдруг его срочно отослали в этот весьма утомительный патруль.

Судно легко мчалось на крыльях восточного бриза, изредка используя реактивные двигатели, чтобы держать курс на несомого ветром парашютиста. Несмотря на тень от нависшего над головой эллиптического газового баллона, жара на верхней палубе была невыносимой, и Толлер видел, что всем двенадцати матросам ничуть не меньше, чем командиру, не терпится покончить с этой миссией. Их шафрановые форменные рубашки насквозь пропитались потом, а настроение команды упало до критической отметки, дозволяемой кодексом бортовой дисциплины.

Под гондолой, двумя сотнями футов ниже, степенно проплывали возделанные поля, превращаясь в бесконечные полосы, уходящие за горизонт. Прошло чуть больше пятидесяти лет со времен переселения на Верхний Мир, а колкорронские фермеры уже успели разукрасить своими рисунками естественный ландшафт. На планете, где смена времен года отсутствует, всевозможные злаки и овощи представлены во всем великолепии, причем каждая культура плодоносит в свое время. Фермерам пришлось немало попотеть, но они все же рассортировали их по группам и теперь собирали до шести урожаев в год, как испокон веков на Старой планете. Каждое поле состояло из нескольких разноцветных полос, демонстрируя нежную зелень всходов, золото налившегося зерна и чернь вспаханной земли.

– К югу от нас еще один корабль, сэр, – крикнул Нискодар, рулевой. – Следует на нашей высоте, может, чуть выше. Примерно в двух милях.

Толлер нашел глазами судно – темный штрих на озаренном пурпуром горизонте – и навел бинокль. На корабле стояли голубовато-желтые эмблемы Небесной Службы, чему Толлер немало подивился. За прошедшие восемь дней всего несколько раз вдалеке мелькал экипаж, патрулирующий соседний, расположенный к югу, сектор, но встречи эти были мимолетны, и команды успевали обменяться лишь традиционными приветствиями. Этот же корабль вторгся на территорию, закрепленную за Толлером, и приближался на всех парах, видимо, намереваясь перехватить возвращающегося парашютиста.

– Включите мигалку. – Толлер повернулся к лейтенанту Фиру, облокотившемуся на поручни рядом с ним. – Передайте командиру судна мои приветствия и посоветуйте изменить курс – я исполняю волю королевы и вмешиваться не позволю никому.

– Есть, сэр, – бодро ответил Фир, довольный, что небольшая стычка хоть немного оживит погоню за несомым ветром парашютистом. Открыв рундук, он вытащил оттуда солнечный телеграф новой, облегченной конструкции с посеребренными зеркальными пластинами вместо обычного многослойного стекла. Фир настроил прибор и заработал клавишей – послышалось быстрое резкое пощелкивание. Примерно с минуту после передачи послания корабли следовали своим курсом, а потом на неизвестном судне в свою очередь ожило крохотное солнышко.

«Добрый утренний день, капитан Маракайн, – гласил ответ. – Графиня Вантара также приветствует вас. Она решила лично принять участие в этой операции. Ваша помощь больше не требуется. Настоящим вам предписывается немедленно возвращаться в Прад».

Толлер подавил уже готовое вырваться проклятие, вызванное наглостью послания. Он никогда не встречался с графиней Вантарой, но прекрасно знал, что она, являясь капитаном Небесной Службы, приходится внучкой самой королеве и частенько пользуется этим, дабы подкрепить свою власть. Многие командиры в подобной ситуации немедленно развернули бы корабли, опасаясь за свою карьеру – ну, может, поспорили бы чуть-чуть для приличия, – но Толлер не привык отступать при столь явном нарушении правил. Рука его легла на рукоять меча, когда-то принадлежавшего деду; нахмурившись, он мрачно разглядывал нарушителя границ, составляя в уме ответ на высокомерное требование графини.

– Сэр, должен ли я подтвердить прием? – Голос лейтенанта Фира звучал бесстрастно, но яркие искорки, мелькавшие у него в глазах, выдавали удовольствие от того, что начальник попал в весьма затруднительное положение. Несмотря на субординацию, лейтенант, будучи несколько старше возрастом, считал, как, впрочем, и многие другие, что Толлер так быстро получил звание капитана только потому, что происходил из влиятельного семейства. Было видно, что стычка между двумя привилегированными персонами доставляет ему истинное наслаждение.

– Разумеется, подтвердите, – кивнул Толлер, скрывая раздражение. – Из какого семейства происходит графиня?

– Она урожденная Дервонай, сэр.

– Хорошо, отбросьте в сторону все эти графские ужимки и обращайтесь к ней как к капитану Дервонай. Передавайте. «Искренне благодарим за любезное предложение, но на данный момент присутствие в районе еще одного экипажа может скорее помешать, нежели помочь. Возвращайтесь на прежний курс и не препятствуйте исполнению приказов, данных самой королевой».

Фир с выражением явного удовлетворения на узком лице принялся пульсировать слова Толлера в сторону другого судна – он сам не ожидал, что неповиновение капитана проявится столь открыто. Ответ не заставил себя ждать.

«Отмечу неучтивость, если не сказать наглость вашего послания. Обещаю не докладывать бабушке о нашей беседе, если вы немедленно удалитесь. Советую быть благоразумным».

– Самоуверенная сучка! – Толлер выхватил у Фира мигалку, настроил ее и защелкал клавишей: – «Считаю более благоразумным предстать перед Ее Величеством по обвинению в неучтивости, нежели в предательстве, которое немедленно вменят мне в вину, стоит нашему кораблю сойти с курса. Вам же от души советую оставить мужские дела и вернуться к вышиванию».

– Вернуться к вышиванию! – довольно фыркнул лейтенант Фир, прочитавший послание. Он принял из рук Толлера мигалку. – Подобного совета эта небесная леди не простит, сэр. Интересно, каков будет ее ответ.

– Собственно, она уже ответила, – заметил Толлер, поднеся к глазам бинокль как раз вовремя, чтобы различить клуб дыма, вырвавшийся из кормовой части корабля. – Либо она в гневе покидает сцену, либо набирает ход, чтобы достичь цели первой – а если то, что я слышал о графине Вантаре, правда… Точно! Гонки начинаются!

– Отдать приказ «полный вперед»?

– А есть другой выход? – поинтересовался Толлер. – И велите команде надеть парашюты.

При упоминании о парашютах ликующее выражение на лице Фира сменилось гримасой озабоченности.

– Сэр, неужели вы считаете, что может дойти до…

– Когда два корабля начинают спорить из-за клочка небосвода, случиться может что угодно. – Толлер намеренно добавил в голос нотку веселья, наказывая лейтенанта за неподобающее отношение к командному составу. – Столкновение легко может закончиться гибелью как судна, так и команды, а я предпочитаю, чтобы потери понесла противоположная сторона.

– Так точно, сэр. – Фир отвернулся, подавая соответствующие сигналы инженеру, и мгновение спустя главные двигатели гулко заурчали, набирая обороты. Нос продолговатой гондолы задрался, и судно чуть не закрутилось вокруг центра тяжести, но рулевой быстро исправил ситуацию, умелым движением изменив угол машин. Он проделал это чуть ли не одной рукой, потому что на борту были установлены особые облегченные двигатели, состоящие из заклепанных металлических труб.

До недавнего времени на каждую машину требовалось по целому стволу молодой бракки, поэтому вся конструкция представляла собой громоздкое и весьма трудноуправляемое устройство. Источник энергии оставался прежним – пикон плюс кристаллы халвелла, вытягиваемые из почвы корневой системой бракки. Теперь, однако, при помощи метода химической очистки, разработанного отцом Толлера, Кассиллом Маракайном, кристаллы добывались непосредственно из земли.

Химическая промышленность и металлургия стали не только краеугольным камнем необъятного состояния и безграничной власти семейства Маракайнов, но и источниками постоянных разногласий Толлера с родителями. Те надеялись, что наследник пойдет по стопам отца, дабы в скором времени взять управление семейной промышленной империей в свои руки, но самого Толлера подобная перспектива никогда не прельщала. Отношения в семье осложнились еще больше после того, как в погоне за романтикой и волнующими приключениями Толлер поступил в Небесную Службу. Вот только романтики там оказалось меньше, чем он ожидал, и это, кстати, стало одной из причин его нежелания уступать в сегодняшнем состязании…

Он снова обратил внимание на астронавта, летевшего высоко в небе, – по крайней мере до холмистых фермерских угодий ему оставалось еще не меньше мили. Не было никакого смысла мчаться наперегонки до предполагаемой точки посадки парашютиста, но если Вантара прибудет на место первой, это послужит лишним оправданием ее действиям. Как догадывался Толлер, благодаря чистой случайности она перехватила послание, направленное им во дворец за несколько часов до этого, и решила поучаствовать в самой захватывающей стадии прежде весьма скучной и утомительной миссии.

Он колебался, посылать последнее предупреждение или нет, когда на горизонте появилась темно-голубая полоска. Разглядев в бинокль внушительное водное пространство впереди и сверившись с картами, Толлер обнаружил, что сия стихия носит название озера Амблараат. Протяженность его от края до края превышала пять миль, а это означало, что без посторонней помощи астронавт вряд ли выберется на сушу; однако озеро пересекала полоска небольших плоских островков, на одном из которых опытный парашютист мог приземлиться без особого труда. Толлер вызвал Фира и указал ему на карту.

– Похоже, нам предстоит пережить несколько волнующих минут, – объяснил он. – Вряд ли эти островки можно считать подходящим местом для посадки. Если наш одуванчик вознамерился посеяться на одном из них, вызволить его оттуда может оказаться не так-то легко. Интересно, будет ли эта небесная леди, как вы ее окрестили, по-прежнему настаивать на такой чести?

– Сейчас главное – доставить посланца к королеве целым и невредимым, – ответил Фир. – Неужели действительно так важно, кто это сделает?

– О да, лейтенант, очень важно, – одарил его широкой улыбкой Толлер.

Он облокотился на поручни гондолы, наслаждаясь обдувающим ветерком, и принялся внимательно изучать идущее наперерез судно. Точка увеличилась, однако не настолько, чтобы можно было разглядеть команду корабля, но Толлер и без бинокля знал, что на борту соперника находятся одни лишь женщины. Королева Дасина лично настояла на том, чтобы женщинам разрешили вступать в Небесную Службу. Случилось это двадцать шесть лет назад, во времена, когда над Верхним Миром нависла угроза вторжения со Старой планеты, но традиция сохранилась и по сей день, хотя из некоторых чисто практических соображений было решено не создавать смешанные команды. Толлеру, который нес службу по преимуществу на окраинах Верхнего Мира, до сих пор не приходилось сталкиваться с кораблями, укомплектованными женщинами, да и неудивительно, ведь таких команд были единицы. Теперь он с интересом ждал ответа на вопрос, играет ли какую-нибудь роль при управлении судном пол экипажа.

Как он и думал, оба корабля достигли озера Амблараат намного раньше парашютиста. Толлер выбрал один из островов, наиболее благоприятный для посадки, приказал рулевому снизиться до ста футов и начал курсировать вокруг треугольника зеленого клочка суши. Назло ему Вантара избрала аналогичную тактику, пристроившись прямо напротив. Два судна кружились, словно привязанные к концам невидимой жерди, и перемежающиеся выхлопы двигателей поднимали в воздух целые колонии птиц, гнездившихся на островках.

– Только кристаллы зря тратим, – пробурчал Толлер.

– Подсудное дело, – кивнул Фир, шутливо намекая на то, что его командир не раз получал выговор от начальника снабжения Службы за постоянный перерасход пикона и халвелла: нетерпеливый Толлер тратил горючего куда больше любого другого капитана.

– Этой женщине лучше приземлиться… – Толлер оборвал себя на полуслове. Парашютист, по-видимому, разделив мнение встречающих насчет выбора места посадки, резко подтянул стропы, увеличивая скорость и угол падения.

– Вниз, и как можно быстрее! – выкрикнул Толлер. – Как только коснемся земли, палите сразу изо всех якорных пушек – мы должны приземлиться с первого раза.

По лицу Толлера вновь скользнула улыбка – он заметил, что критический момент настал, когда его судно находилось несколько к западу от острова, а следовательно, исполнив маневр, корабль зайдет с подветренной стороны. Похоже, воздушное колесо фортуны не благоволит Вантаре. Он снова бросил взгляд на судно графини и был поражен, увидев, что оно тоже резко снижается к острову, намереваясь таким образом совершить незаконную наветренную посадку.

– Сука, – прошептал Толлер. – Сука и дура к тому же.

Он беспомощно смотрел, как корабль-соперник, подгоняемый бризом, пронизывает нижние слои воздуха и сворачивает прямо к центру острова. «Слишком быстро, – подумал он. – Якорные канаты не выдержат!» Корпус гондолы, выпустив с боков клубы дыма, заскользил по траве, и четыре пушки разом выпалили, вгоняя гарпуны глубоко в землю. Судно резко замедлило ход, газовый баллон смялся, и на какой-то момент Толлеру даже показалось, что он ошибся в своем предсказании, но тут раздался громкий треск, и оба каната с левого борта гондолы лопнули. Корабль дернуло и развернуло, а кормовой якорь с легкостью вылетел из земли. Судно непременно сорвалось бы, ибо теперь с островом его связывал один-единственный канат, если бы один из членов экипажа не начал лихорадочно вытравливать линь, ослабляя натяжение. Благодаря какому-то чуду канат выдержал и не порвался, но все это произошло буквально в считанные секунды, и Толлер просто-напросто был не в состоянии прервать посадочный маневр, а между тем раскачивающийся из стороны в сторону корабль Вантары преградил ему путь.

– Отставить посадку! – завопил он. – Поднимаемся! Быстрее!

Немедленно сработали главные двигатели, и, следуя правилам поведения в экстремальных ситуациях, свободные от вахты члены экипажа кинулись на корму, чтобы своим весом помочь поднять нос. Но даже несмотря на то что необходимые меры были приняты практически незамедлительно, инерция многих тонн газа, заключенного в плывущем над головами баллоне, замедлила коррекцию маневра. Кошмарные секунды растянулись в вечность, корабль продолжал неуклонно нестись вперед, а прямо по курсу надвигалась громада замешкавшегося противника. Медленно-медленно, вытягивая все нервы, линия горизонта пошла вниз.

Перегнувшись через поручень, Толлер заметил развевающиеся локоны графини Вантары – эта картинка стояла перед его глазами лишь мгновение, и тут же ее сменили изгибы газового баллона, скользнувшие настолько близко, что он свободно мог различить все швы в местах соединений ткани. Толлер затаил дыхание, жалея, что его судно не может подниматься вертикально, и только-только начал надеяться, что столкновения не будет, как снизу донесся громкий скрежет. Визгливый, дрожащий, укоризненный звук поведал Толлеру, что корпусом они пропороли верхний слой газового баллона.

Он резко развернулся и увидел, как из-за кормы медленно выплывает корабль Вантары. Сшитый из ткани и покрытый лаком баллон был поврежден по меньшей мере в двух местах, и драгоценный газ уходил в атмосферу. Однако последствия, хоть и были серьезными, катастрофой не грозили – баллон терял форму постепенно и опадал, потихоньку опуская гондолу на землю.

Толлер отдал приказ выровнять судно и, описав еще один круг, снова заходить на посадку. Этот маневр предоставил ему и его команде великолепную возможность во всех подробностях рассмотреть поверженного противника – корабль графини бессильно опустился на землю, а сверху на него позорно рухнул сморщенный баллон. Как только стало очевидно, что никто не погиб и даже не ранен, Толлер облегченно расхохотался. Фир и остальная команда последовали его примеру, а когда парашютист – о чьем существовании все позабыли – спланировал на поле брани и, неловко приземлившись, шлепнулся мягким местом прямо в одну из болотистых луж, общее веселье дошло чуть ли не до истерики.

– Так, теперь можно не торопиться, поэтому я хочу, чтобы посадка прошла без сучка без задоринки, – скомандовал Толлер. – Снижаемся медленно и плавно.

Исполняя приказ, рулевой развернул судно против ветра и начал опускать его, плавно замедляя ход. Мягко коснувшись травы, корабль едва заметно вздрогнул. Как только якоря были закреплены, Толлер одним движением перемахнул через поручень и спрыгнул на траву. Из-под складок газового баллона, опутавшего корабль графини, начали выбираться первые члены экипажа. Подчеркнуто не замечая их, Толлер прямиком направился к посланцу, который уже поднялся на ноги и теперь собирал раскинувшийся на земле купол парашюта. Он поднял голову и, завидев приближающегося Толлера, отдал честь. Это был худощавый светлокожий юнец, выглядевший так, словно только вчера впервые решился надолго расстаться со сводами родного дома. Однако, напомнил себе Толлер, проникаясь невольным уважением, этот парнишка совершил двойной перелет между планетами-сестрами.

– Добрый утренний день, сэр, – начал паренек. – Капрал Стинамирт, сэр. Имею срочное донесение Ее Величеству.

– Ничуть не сомневаюсь, – улыбнулся Толлер. – Мне отдан приказ без промедлений доставить вас в Прад, но, думаю, мы все-таки можем потратить несколько секунд и освободить вас от небесной экипировки. Вряд ли вы предпочитаете сухой одежде мокрый зад.

Ответной улыбкой Стинамирт приветствовал легкость, с которой Толлер отверг напыщенную официальность.

– Признаюсь, посадка была не из лучших.

– Похоже, нынче день неудачных посадок, – ответил Толлер, бросая взгляд за спину Стинамирта.

К ним направлялась графиня Вантара, высокая черноволосая женщина, чья грудь и фигура производили неизгладимое впечатление, тем более что сейчас, выражая гнев и ярость, графиня держала себя нарочито подтянуто. По пятам за ней, стараясь идти след в след начальству, семенила невысокая и куда более пухленькая девушка, одетая в форму лейтенанта. С растущим изумлением Толлер вновь повернулся к Стинамирту – подумать ведь, этот мальчишка только что вернулся из небывалого путешествия. Несмотря на свою юность, Стинамирту довелось увидеть и пережить нечто такое, чего Толлер даже представить себе не мог. Маракайн откровенно завидовал ему и вместе с тем горел желанием узнать результаты этого полета на Мир – первого с тех самых пор, как пятьдесят лет назад началась колонизация Верхнего Мира.

– Скажите, капрал, – обратился он к юноше, – как там, на Старой планете?

Стинамирт на секунду замялся:

– Сэр, я обязан отчитаться лично перед Ее Величеством.

– Да забудьте вы про отчеты! Как мужчина мужчине, расскажите, что вы видели? Что пережили?

Стинамирт тем временем освобождался от своей экипировки. При этих словах лицо его приняло мечтательное выражение – было видно, что ему самому не терпится поговорить о своих приключениях.

– Пустые города! Огромные города, мегаполисы, по сравнению с которыми Прад выглядит невзрачной деревушкой, – и все они пусты!

– Пусты? А как же…

– Господин Маракайн! – Графиня Вантара находилась еще по меньшей мере в дюжине шагов, но голос ее был достаточно силен, чтобы Толлер замолчал, так и не закончив фразы. – Пока вы будете дожидаться отставки по обвинению в преднамеренной порче одного из воздушных кораблей Ее Величества, командование вашим судном я принимаю на себя! Вы же помещаетесь под арест!

От такой самоуверенности и абсолютного безрассудства Толлер на мгновение лишился дара речи. Им овладела ярость настолько всепоглощающая, что по здравом размышлении ни в коем случае нельзя было дать ей вырваться наружу. Нацепив одну из своих небрежных улыбочек, он не торопясь развернулся к графине – и немедленно пожалел, что не встретился с ней при более располагающих к знакомству обстоятельствах. Она относилась к созданиям, чья внешность наполняет мужчин безнадежным восхищением, а женщин – беспомощной завистью. Овальная форма лица, серые глаза – совершенство; в ней не было ни одного изъяна, благодаря чему обладательница подобной красоты сразу выделялась на фоне всех женщин, с которыми Толлер встречался до нынешнего дня.

– Чему вы так радуетесь? – Сердитый голос Вантары вернул его на землю. – Может, вы не расслышали, что я сказала?

Толлер постарался на время позабыть о своих внутренних терзаниях.

– Не глупите, – сказал он. – Вероятно, вам требуется помощь в починке судна?

Несколько секунд графиня гневно взирала на подчиненную, которая наконец нагнала ее, а затем вновь перенесла свою злость на Толлера.

– Господин Маракайн, кажется, вы не в состоянии оценить всю серьезность положения. Вы арестованы.

– Послушайте меня, капитан, – горестно вздохнул Толлер. – Вы повели себя крайне опрометчиво, но, к счастью, никто не пострадал, поэтому нужда в официальном рапорте как с вашей, так и с моей стороны отпадает. Давайте разойдемся по-мирному и позабудем сей прискорбный инцидент.

– О да, вам бы этого очень хотелось!

– Это будет куда разумнее, нежели выслушивать ваши бредни.

Рука Вантары опустилась на рукоятку пистолета, висевшего у нее на поясе.

– Повторяю, господин Маракайн, вы арестованы.

С трудом веря в происходящее, Толлер инстинктивно сжал рукоять меча.

Улыбка графини полыхнула ледяным совершенством.

– И что вы намереваетесь сотворить с этим музейным экспонатом? – осведомилась она.

– Раз уж вы спросили, так и быть, я вам объясню, – беспечным, ровным голосом ответил Толлер. – Вы даже свой пистолет поднять не успеете, как ваша голова отделится от тела, а если у вашего лейтенанта хватит глупости угрожать мне, то и ее постигнет подобная участь. Более того, будь рядом с вами еще парочка матросов… и даже если бы каждый успел всадить в меня по пуле… я бы все равно настиг их и порубил на части. Надеюсь, я выразился ясно, капитан Дервонай. Я исполняю приказы, полученные непосредственно от Ее Величества, и если хоть кто-нибудь попробует помешать мне в исполнении этих указаний, дело может закончиться настоящим кровопролитием. Примите это как простой и неоспоримый факт.

Сохраняя маску спокойствия, Толлер ждал, какой эффект произведет его речь на Вантару. Телосложение, унаследованное им от деда, служило живым напоминанием о тех днях, когда военные составляли отдельную, привилегированную касту в Колкорроне. Он словно гора возвышался над графиней и смотрелся раза в два ее тяжелее, однако утверждать, что дальнейший ход событий будет соответствовать его желаниям, он не мог. Было очевидно, что графиня не относится к женщинам, которые легко позволяют помыкать собой.

В воздухе застыло напряженное молчание. Толлер чувствовал, что в эту минуту все его будущее висит на волоске, но затем – совершенно неожиданно – Вантара вдруг весело расхохоталась.

– Ты только посмотри на него, Джерин! – пихнула она свою компаньонку. – Похоже, он и в самом деле принял все всерьез.

Лицо лейтенанта на мгновение изумленно вытянулось, но она сразу взяла себя в руки и изобразила слабую улыбку.

– Это очень серьезно…

– Где ваше чувство юмора, Толлер Маракайн? – перебила ее Вантара. – А, ну да, припоминаю, вы и раньше предпочитали держаться строго и неприступно.

Толлер был ошеломлен:

– Вы хотите сказать, что мы уже встречались?

– Неужели вы не помните те приемы в День Переселения, что проводились во дворце? – снова расхохоталась Вантара. – Ваш отец все время брал вас с собой, когда вы были еще маленьким мальчиком. Уже тогда вы везде таскались с этим мечом… хотели быть похожим на своего знаменитого деда…

Толлер не сомневался, что над ним насмехаются, но, если графиня избрала именно этот способ сохранить лицо, он с готовностью пойдет ей навстречу. Все равно это лучше, чем продолжать никому не нужную склоку.

– Признаюсь, я не припоминаю вас, – ответил он, – но подозреваю, причиной тому ваша необыкновенная внешность. Вы, вероятно, изменились куда в большей степени, нежели я.

Вантара покачала головой, отвергая комплимент.

– Нет. Просто у вас плохая память на лица… Да, кстати, что насчет этого пилота, ради которого считанные минуты назад вы готовы были рисковать безопасностью аж двух кораблей?

Толлер повернулся к Стинамирту, с явным интересом следившему за ходом диалога.

– Поднимайтесь на борт и прикажите повару приготовить что-нибудь поесть. Мы продолжим наш разговор в более подходящей обстановке.

Стинамирт отдал честь, поднял парашют и потащил его в сторону судна.

– Думаю, вы уже спросили у него, почему экспедиция продлилась дольше, чем предполагалось, – поинтересовалась Вантара так непринужденно, словно столкновения между ними не было и вовсе.

– Да. – Толлер не знал, как вести себя с графиней, но решил попробовать наладить взаимоотношения и сделать их как можно более дружественными и неофициальными. – Он сказал, что Мир опустел. Там одни мертвые города.

– Мертвые?! Но что случилось с так называемым Новым Человечеством?

– Объяснение, если таковое имеется, будет изложено в официальном отчете.

– В таком случае я постараюсь встретиться с Ее Величеством, то есть с бабушкой, как можно скорее, – кивнула Вантара. Обращение к родственным связям было вовсе не так уж и необходимо, и Толлер воспринял его как указание соблюдать должную дистанцию.

– Я тоже намерен возвратиться в Прад как можно скорее, – сказал он, стараясь говорить отрывисто и четко. – Вы уверены, что помощь в ремонте не требуется?

– Абсолютно! Швы будут зашиты еще до наступления малой ночи, а затем я направлюсь вслед за вами.

– Да, вот еще что, – произнес Толлер вслед вознамерившейся уйти Вантаре. – Строго говоря, наши суда столкнулись, а следовательно, мы должны заполнить рапорта с подробным описанием происшедшего. Что вы об этом думаете?

Она хладнокровно встретила его взгляд.

– Лично я нахожу всю эту бумажную волокиту довольно занудной, а вы?

– Более чем занудной. – Толлер улыбнулся и отдал честь. – До свидания, капитан.

Проводив графиню и ее младшего офицера взглядом, он повернулся и направился к своему кораблю. Огромный диск планеты-сестры заполнял небо, и мерцание солнечного серпа поведало Толлеру, что до дневного затмения, так называемой малой ночи, осталось не больше часа. Сейчас, расставшись с графиней, он ясно осознавал, что позволил Вантаре манипулировать им, как она того хотела. Будь на ее месте мужчина и поведи он себя так возмутительно в воздухе и столь нагло на земле, Толлер задал бы ему такую словесную взбучку, что исходом ее вполне могла бы стать дуэль, и уж непременно составил бы официальный рапорт. Но невероятное совершенство графини ошеломило его, лишило сил и выставило форменным молокососом. Он действительно разбил Вантару по всем главным пунктам, но, оглядываясь назад, понимал, что скорее пытался произвести на нее впечатление, нежели исполнить прямой долг.

Когда Толлер добрался до судна, члены команды уже суетились вокруг четырех якорей, готовясь к отправлению. Он взобрался по трапу, перепрыгнул через поручни, но затем обернулся и еще раз посмотрел на лежащий на земле корабль Вантары: под руководством графини экипаж отсоединил газовый баллон и разложил его на траве.

К нему подошел лейтенант Фир.

– Полный вперед, сэр, курс на Прад?

«Если я когда-нибудь женюсь, – подумал Толлер, – то только на этой женщине».

– Сэр, я спросил…

– Разумеется, возвращаемся в Прад, – подтвердил Маракайн. – И приведите ко мне Стинамирта, я хочу переговорить с ним наедине.

Он прошел к каюте, расположенной на главной палубе, и стал ждать парашютиста. Судно вновь ожило, такелаж и шпангоуты затрещали, корабль поднялся и вошел в один из воздушных потоков. Толлер сидел за столом и с отсутствующим видом перебирал навигационные приборы. Ему никак не удавалось выбросить из головы образ графини Вантары. Как он мог забыть, что встречался с ней еще ребенком? Толлер хорошо помнил, как отец таскал его на церемонии Дня Переселения – в том возрасте он презирал всех девчонок, но как он мог не заметить ее среди этих хихикающих, облаченных в пышные платья созданий, играющих в дворцовых садах…

От раздумий его отвлек стук в дверь. В маленькую каютку, смахивая с губ хлебные крошки, вошел Стинамирт.

– Вы посылали за мной, сэр?

– Да. Мы прервали разговор на самом интересном месте. Расскажите мне об этих пустующих городах. Неужели вы не встретили ни одной живой души?

– Ни единой, сэр! – кивнул Стинамирт. – Множество скелетов, целые тысячи, но, насколько я могу судить, Нового Человечества больше не существует. Не иначе чума обернулась против них самих и стерла с лица земли.

– Какую территорию вы успели обследовать?

– Весьма небольшую – максимум две сотни миль. Как вы знаете, у нас было всего три корабля… да еще и без двигателей… поэтому нам пришлось отдаться на волю ветра. Но мне и этого хватило, сэр. Через некоторое время мною овладело какое-то жуткое предчувствие, и я голову даю на отсечение, что на планете ни души не осталось.