Текст книги "Перезапуск (ЛП)"
Автор книги: Блейк Крауч
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Annotation
В "Перезапуске" трагические события разворачиваются в заснеженном, сонном городке штата Колорадо. С первой сцены, когда мужчина сидит на морозе, наблюдая за отцом и сыном в закусочной, становится понятно: вот-вот случится что-то ужасное.Вы можете думать, что знаете в чем дело, однако в этой истории все далеко не то, чем кажется.
Крауч Блейк
Крауч Блейк
Перезапуск
Блейк Крауч
Перезапуск
Перевод Е. Лебедева
Митчелл пялился на покрытую беспорядочными каракулями страницу своего блокнота, но не читал. Он увидел, как они вошли в кофейню пятнадцать минут назад: низенький, толстый и гладко выбритый мужчина и мальчик примерно пяти-шести лет, одетый в красный с синими полосками джемпер «Ош кош би гош».
Сейчас они сидели через два столика от него.
Мальчик сказал:
– Я голоден.
– Чуть позже чего-нибудь перекусим.
– Чуть позже – это когда?
– Когда я скажу.
– А когда ты собираешься...
– Джоэль, ты меня отвлекаешь!
Мальчуган понурился. Мужчина прекратил печатать и оторвал взгляд от ноутбука.
– Прости. Знаешь что? Дай мне пять минут, я допишу письмо, и мы отправимся завтракать.
Митчелл потягивал эспрессо, за панорамными окнами снег заваливал горную деревушку с населением восемьсот душ, из динамиков доносились переливы Майлза Дэвиса – одна из расслабляющих композиций "Оттенка грусти".
***
Митчелл следил за ними, шагая по присыпанному снегом тротуару.
Через квартал они перешли улицу и скрылись в закусочной. Два часа назад он ел в этом же заведении, поэтому устроился на скамейке, откуда мог видеть мальчика и мужчину, сидевших за столиком у окна.
Митчелл выудил из куртки сотовый, открыл его и стал прокручивать старые номера. Снег падал ему на волосы.
Он нажал кнопку вызова.
Два гудка, затем:
– Митч? Боже, где ты?
Он ничего не ответил.
– Слушай, я в офисе, готовлюсь к важному собранию. Не могу сейчас разговаривать. Но ты ведь ответишь, если я перезвоню чуть позже? Пожалуйста.
Митчелл закрыл телефон и зажмурился.
***
Из закусочной они вышли через час.
Дрожа, Митчелл смахнул со штанов дюймовый слой снега и встал. Перешел улицу и двинулся по тротуару следом за мальчиком и мужчиной, мимо кондитерской, бакалейной лавки и унылого бара, что маскировался под салун в духе Дикого Запада.
Еще через квартал, покинув тротуар, они зашагали по подъездной дорожке к мотелю "Антлерс" и скрылись в номере 113 – среднем из девяти номеров одноэтажного корпуса. Брезент, прикрывавший небольшой плавательный бассейн, прогибался под весом снега. В нише между офисом и номерами, нарушая безмолвие снегопада, гудели торговые автоматы.
Десять минут быстрой ходьбы, и он вернулся в свой мотель "Бокс Кэньон Лодж". Забрался в красную "Джетту", завел двигатель.
***
– Только на сегодняшнюю ночь?
– Да.
– С вас 69 долларов 78 центов. Это вместе с налогом.
Митчелл вручил женщине кредитную карточку.
За стойкой регистрации, на черно-белом телевизоре, что показывал "Верную цену", в идеальном порядке стояли керамические фигурки "Хуммель".
Митчелл подписал квитанцию.
– Могу я получить 112-й или 114-й?
Старуха затушила сигарету в стеклянной пепельнице и потянулась к шкафчику с ключами.
***
Митчелл прижал ухо к деревянной обивке.
За тонкой стенкой орал телевизор.
Его сотовый телефон завибрировал – снова звонила Лиза.
Он открыл телефон и нажал прием.
– Митч? Не нужно ничего говорить. Пожалуйста, просто выслушай...
Он выключил телефон и продолжил писать в блокноте.
***
Дело шло к вечеру, и снег заваливал стоянку «Антлерса». Сквозь прореху в жалюзи Митчелл выглянул наружу: первый намек на сумерки придал небу голубоватый оттенок, из-за стены доносился бубнеж телевизора по соседству.
Он лег поверх одеяла, пялился в потолок и шептал "Отче наш".
***
Вечером его вырвал из сна хлопок двери – он так резко сел на кровати, что кровь прилила к голове и перед глазами заплясали черные точки. Не следовало ему спать.
Митчелл слез с кровати и подошел к окну, раздвинул жалюзи, услышал звук удаляющихся шагов – снег скрипел под одной парой ног.
Он увидел мальчика, пересекшего освещенное уличными фонарями пространство и скрывшегося в нише с торговыми автоматами.
***
Снежные хлопья жалили Митчелла в щеки, пока он шел через парковку, кеды утопали в шести дюймах свежего снега.
Гул торговых автоматов усилился, и он различил звук падающих в прорезь монет.
Митчелл глянул разок через плечо на ряд номеров: все двери закрыты, а окна темны, разве что синие сполохи телевизионных экранов пробиваются сквозь жалюзи.
Слишком темно – не понять, смотрит мужчина или нет.
Митчелл шагнул в нишу, когда мальчик нажал нужную кнопку на автомате с напитками.
Банка с лязгом вывалилась в лоток выдачи, и мальчик, нагнувшись, вытащил "Спрайт".
– Здравствуй, Джоэль.
Мальчик посмотрел на него снизу вверх, затем склонил голову, словно провинившаяся собака, как если бы его поймали, когда он ломал автомат с напитками.
– Нет, все в порядке. Ты не сделал ничего плохого.
Митчелл опустился на корточки.
– Взгляни на меня, сынок. Кто тот мужчина с тобой?
– Папа, – голос такой мягкий и высокий.
Над стоянкой прогремел крик:
– Джоэль? Чтобы купить банку газировки столько времени не нужно! Выбирай скорее и дуй сюда.
Дверь захлопнулась.
– Джоэль, хочешь пойти со мной?
– Я вас не знаю.
– Нет, меня зовут Митч. И, вообще-то, я полицейский. Почему бы тебе не пойти со мной.
– Нет.
– Думаю, так будет лучше, – Митчелл полагал, у него есть еще секунд тридцать прежде, чем примчится отец.
– А где ваш значок?
– Прямо сейчас я работаю под прикрытием. Давай же, у нас мало времени. Ты должен пойти со мной.
– У меня будут неприятности.
– Нет, единственный способ для тебя угодить в неприятности – это не послушаться офицера полиции, когда тот приказывает сделать что-либо, – Митчелл заметил, что руки мальчика дрожат. Как и его. – Ну же, сынок.
Он положил руку на худенькое плечо и повел мальчика из ниши к своей машине. Открыв переднюю пассажирскую дверцу, он жестом пригласил Джоэля сесть внутрь.
Смахнув снег с окон и ветрового стекла, Митчелл забрался машину и завел двигатель, в зеркало заднего вида он увидел, как распахнулась дверь 113-го номера.
***
– Ты уже ел?
– Нет.
Главная улица пуста, а только что вычищенный тротуар снова засыпает снегом, лучи фар дальнего света отражаются от белоснежной взвеси.
– Голоден?
– Не знаю.
С Главной он свернул направо, медленно покатил по заснеженной улице, мимо маленьких викторианских домиков, гостиниц и мотелей; Джоэль сидел пристегнутый на пассажирском сиденье, все еще не открытая банка "Спрайта" лежала у него между ног, слезы катились по щекам ребенка.
***
Митчелл отомкнул замок и толкнул дверь.
– Заходи, Джоэль.
Мальчик вошел, а Митчелл включил свет, закрыл и запер за собой дверь, гадая, сможет ли Джоэль дотянуться до медной цепочки наверху.
Комнатка была небольшая: односпальная кровать, стол, и шкаф, одну половину которого занимал холодильник, а другую – вешалки. Он не объявлялся здесь весь последний месяц, и комната пропахла залежалой пиццей, картоном и прокисшей от пота одеждой.
Митчелл закрыл жалюзи.
– Хочешь посмотреть телик?
Мальчик пожал плечами.
Митчелл взял пульт с прикроватного столика и включил телевизор.
– Садись на кровать, Джоэль.
Мальчик забрался на кровать, Митчелл стал переключать каналы.
– Скажешь мне остановиться, когда увидишь что-нибудь интересное.
Митчелл дважды прошелся по всем тридцати станциям, но мальчик ничего не сказал.
Он остановился на канале "Дискавери", отложил пульт.
– Я хочу к папе, -сказал мальчик, пытаясь не расплакаться.
– Успокойся, Джоэль.
Митчелл сел на кровать и расшнуровал кеды. Носки были мокрыми и холодными. Он скомкал их и зашвырнул в открытую дверь ванной комнаты, затем уставился на свои бледные ноги: кожа на пальцах сморщилась от влаги.
Джоэль откинулся на одну из подушек, мгновенно поглощенный телепередачей, в которой перепачканный в грязи мужчина боролся с крокодилом.
Митчелл прибавил громкости.
– Тебе нравятся крокодилы? – спросил он.
– Ну да.
– Ты их не боишься?
Мальчик покачал головой.
– У меня есть змея.
– Да ну!
Мальчик поднял взгляд.
– Ну да.
– Какая именно?
– Она черная, и чешуйчатая, и живет в стеклянном ящике.
– В террариуме?
– Ага. Папочка ловит ей мышей.
– Она их ест?
– Ну да. Живот Слинки становится очень большим.
Митчелл улыбнулся.
– Готов поспорить, зрелище что надо.
Они смотрели канал "Дискавери" двадцать минут: Джоэль ушел с головой в передачу, а Митчелл, оперевшись затылком на спинку кровати, сидел с закрытыми глазами, на лице его блуждала легкая улыбка, которая не появлялась там последние двенадцать месяцев.
***
В 8:24 вечера у бедра Митчелла завибрировал сотовый. Он открыл чехол и вынул телефон.
– Привет, Лиза.
– Митч.
– Слушай, я хочу, чтобы ты перезвонила мне через пять минут и в точности делала все, что я скажу.
– Хорошо.
Митчелл закрыл телефон и слез с кровати.
Мальчик посмотрел на него, продолжая одним глазом следить за передачей о самых смертоносных пауках планеты.
Он сказал:
– Я голоден.
– Знаю, приятель. Знаю. Дай мне минутку, и я закажу пиццу.
Митчелл прошел по ковру, переступая через грязную одежду, которую следовало бы отнести в прачечную еще неделю назад.
Его открытый чемодан лежал в пространстве между комодом и плинтусным обогревателем. Опустившись на колени, он стал рыться в сморщенных полуботинках, синих джинсах и штанах хаки, которые давным давно не знали глажки.
– Эй, Джоэль, – сказал Митчелл, – здесь становится холодно. Я хочу, чтобы ты надел вот это, – он бросил на кровать маленький шерстяной свитерок, льдисто-голубой, с большой снежинкой, вышитой спереди.
– Мне и так тепло.
– Живенько сделай как я сказал.
Мальчик потянулся за кофтой, а Митчелл расстегнул пуговицы на своей клетчатой рубашке и вынул руки из рукавов. Уронил рубашку на ковер и, снова покопавшись в чемодане, извлек сильно застиранную футболку, купленную пятнадцать лет назад на концерте "Ю-Ту".
Возвращаясь к кровати, он задержался у телевизора, взял кассету, лежавшую поверх видеомагнитофона, и вставил в щель кассетоприемника.
– Нет, я хочу посмотреть про...
– Через минуту мы переключимся назад.
Он опустился на одеяло рядом с мальчиком и уставился на прикроватный столик, ожидая, когда зажужжит телефон.
– Джоэль, мне нужно будет ответить на звонок. Я хочу, чтобы ты сидел здесь, рядом со мной, смотрел телевизор и не произносил ни слова, пока я тебе не скажу.
– Хочу есть.
Телефон завибрировал на краю прикроватного столика.
– Я куплю тебе все, что пожелаешь, если ты сделаешь в точности, как я сказал.
Митчелл взял телефон.
Звонила Лиза.
На мгновение он закрыл глаза, давая себе время собраться с мыслями. Он все записал несколько месяцев назад. Сценарий лежал в выдвижном ящике прикроватного столика, под библией Гидеона, которую читал каждый вечер перед сном. Но он не нуждался в записях.
– Привет, милая.
– Митч, я так рада тебя...
– Тихо. Ничего не говори. Просто подожди минутку, – он протянул руку за пультом и нажал на кнопку воспроизведения. Экран включился на середине серии "Сейнфилда", – он убавил звук, произнес: – Лиза, я хочу, чтобы ты сказала: "Я почти сплю".
– Что ты...
– Просто скажи.
Пауза, затем:
– Я почти сплю.
– Произнеси это так, словно и вправду лежишь в постели.
Митчелл зажмурился.
– Я почти сплю.
– А мы тут сидим, смотрим "Сейнфилд", – он глянул на голову Джоэля, его каштановые с золотистым оттенком волосы были самого подходящего цвета и длины, он поцеловал мальчика в макушку. – Наш парнишка почти заснул.
– Митч, ты пьян...
– Лиза, я положу, нахуй, трубку. Спроси, как прошел наш день. Давай же.
– Как прошел ваш день?
– В тот вечер ты не плакала, – он слушал, как она пытается взять себя в руки.
– Как прошел ваш день, Митч?
Он снова закрыл глаза.
– Это был один из чудеснейших дней. Мы сейчас в Орей, в Колорадо. Это маленький городок, окруженный высокими горами. Около полудня, когда мы ехали из Монтроза, начался снегопад. Если дороги не расчистят, мы не сможем выехать и завтра.
– Митч...
– После обеда мы играли в снежки, а на заднем дворе нашего мотеля есть те самые японские ванны для купания, полные горячей минеральной воды из источников под городом. Скажи, что хотела бы оказаться здесь.
– Митч, в тот вечер я говорила не это.
– А что же?
– Хотелось бы мне быть там с вами, но часть меня так рада, что вы проводите время вдвоем.
– Можно вспомнить не так уж и много дней, похожих на этот, правда?
– Да.
– Теперь, я хочу просто слушать твое дыхание в трубке.
Он слушал. Глядя то на экран телевизора, то на голову мальчика, то на льдисто-голубой свитер.
Митчелл поднес телефон к губам Джоэля.
– Пожелай маме спокойной ночи, Алекс.
– Спокойной ночи.
Митчелл прижал сотовый к уху.
– Спасибо, Лиза.
– Митч, кто это был? Что ты...
Он выключил телефон и положил его на прикроватный столик.
***
Когда Джоэль наконец уснул, Митчелл выключил телевизор. Натянув одеяло на них обоих, он придвинулся вплотную к мальчику, ощутив твердый маленький позвоночник, упершийся ему в грудь.
Глядя на заднее окно, он видел сквозь зазор в закрытых жалюзи, как снег пролетает через оранжевый свет уличных фонарей, и губы Митчелла двигались, произнося молитву.
***
Наконец, в три часа ночи, в дверь постучали, да чего уж там, замолотили кулаком со всей силы.
– Митчелл Григгс?
Митчелл сидел в постели, глаза пытались привыкнуть к темноте.
– Мистер Григгс?
Послышались еще удары, когда его ноги опустились на ковер.
– Григгс!
Ступая по грязной одежде и коробкам из-под пиццы, Митчелл подошел к двери и спросил:
– Кто там?
– Деннис Джеймс, шериф округа Орей. Нам нужно срочно поговорить.
– Слегка поздновато, не находите? – он постарался придать голосу легкость и невозмутимость. – Может я приду к вам в офиса зав...
– Какая часть слова "срочно" не дошла до вас?
Митчелл глянул наверх – цепочка по-прежнему была замкнута.
– В чем дело?
– Думаю, вы знаете.
– Простите, но нет.
– Этим вечером шестилетний мальчик, Джоэль Макинтош, исчез из мотеля "Антлерс". Портье видела, как он садился в красную "Джетту", в точности такую же, как у вас.
– Что ж, мне жаль. Его здесь нет.
– Тогда почему бы вам не открыть дверь и не позволить мне убедиться в этом? И после вы сможете спокойно спать дальше, а мы прекратим терять драгоценные минуты, необходимые для розыска маленького мальчика.
Митчелл посмотрел в глазок и увидел шерифа, стоявшего в футе от двери под одним из круглых фонарей, освещавших проход второго этажа; на черном пуховике полицейского блестели снежинки, широкополую ковбойскую шляпу покрывал слой снега толщиной полдюйма.
При скудном освещении Митчеллу не удалось определить возраст шерифа: лет семьдесят, не больше. В правой руке мужчина сжимал приклад помпового ружья.
– На холме за вашим номером караулят двое моих помощников, и если вы думаете...
– Ничего я не думаю.
– Просто скажите, у вас ли мальчик...
Снаружи затрещала рация.
Шериф что-то тихо произнес, затем Митчелл услышал удаляющиеся шаги.
Прошла целая минута, прежде чем голос шерифа вновь тихо прозвучал за дверью.
– Вы еще здесь, Митч?
– Ну да.
– Если не возражаете, я присяду. С семи часов мотаюсь по всему городу.
Шериф нырнул вниз, исчезнув из поля зрения, и сквозь глазок Митчелл видел только снежные потоки, хоронившие деревья, дома и припаркованные автомобили.
Он обессиленно опустился на ковер и прислонился к двери.
– Я только что говорил с вашей женой. Лиза беспокоится за вас, Митч. Знает, зачем вы здесь.
– Она не знает ни...
– И я тоже знаю. Вы, должно быть, не в курсе, но я помогал вытаскивать из машины вас и вашего сына. Никогда не забуду. Сколько прошло? Где-то год?
– День в день.
Под дверь задувал холодный воздух, Митчелл дрожал, жалея, что не захватил одеяло с кровати.
– Митч, Лиза пытается вам дозвониться. Сотовый у вас с собой?
– Он на прикроватном столике. Выключенный.
– Вы поговорите с ней для меня?
– Не нужно мне с ней говорить.
– Думаю, в этом не будет ничего плохого...
– На следующее утро у меня была назначена встреча в Дуранго. Взял его с собой, потому что он никогда не видел Скалистых гор. Ночью внезапно грянула та буря, и вы знаете, я просто... я немного не дотерпел. Почти ведь решил остановиться в Орей на денек и дать снегоуборочным машинам возможность расчистить перевал.
– У меня у самого сын. Он уже вырос, но я помню времена, когда ему было столько же лет, сколько вашему Алексу. И не могу утверждать, выжил бы я, случись с ним, что-нибудь наподобие того, что произошло с вашим сыном. У вас там есть оружие, Митч?
В глубине горла возник резкий, кислый привкус, словно Митчелл лизнул контакты девятивольтовой батарейки, однако все, что он ответил, было:
– Ага.
– С мальчиком все в порядке?
Митчелл промолчал.
– Слушайте, я понимаю, вам больно, но Джоэль Макинтош не заслужил, чтобы его втягивали в это. Малыш, скорее всего, в ужасе. Вы об этом подумали? Или не способны видеть дальше собственного...
– Конечно я подумал об этом.
– Так почему бы вам не выпустить его, и мы с вами сможем продолжить разговор.
– Я не могу этого сделать.
– Почему?
– Просто... Я не могу.
Митчелл услышал за дверью шаги. Он быстро встал и посмотрел в глазок, как раз вовремя, чтобы увидеть отнесенный для удара таран.
Спотыкаясь, он отступил к кровати, а дверь с треском слетела с петель и грохнулась на пол, двое мужчин стояли на пороге: шериф с нацеленным на него дробовиком и помощник с фонариком и пистолетом.
Митчелл заслонился рукой от света, крупинки снега ворвались внутрь и поблескивали, пролетая через луч фонаря. Невозможно было различить мужчину, стоявшего позади сияния, однако глаза шерифа были суровыми и добрыми одновременно. Митчелл мог утверждать это, хоть глаза полицейского и скрывались в тени шляпы.
Шериф сказал:
– Я не вижу мальчика, Уэйд. Митчелл, покажите мне свои руки.
Дрожа, Митчелл глубоко вздохнул.
– Ну же, Митч, покажите руки.
Митчелл покачал головой.
– Черт возьми, сынок, я не стану повторять...
Митчелл потянулся правой рукой за спину, пальцы обхватили пульт управления, засунутый под резинку боксеров, и комнату затопило голубое сияние телевизора, взревел закадровый смех "Сейнфилда", Уэйд выкрикивал имя шерифа, когда яркий свет расцвел на фоне тускло-голубого.
***
Шериф Джеймс включил свет и облегченно выдохнул.
Смаргивая слезы, он прислонил ружье к стене и шагнул в ванную комнату.
Дешевая стеклопластиковая ванна была выложена одеялами и подушками, на которых сидел маленький мальчик, во все глаза таращившийся на шерифа, оранжевые беруши торчали у него из ушей.
Шериф опустился на колени, улыбнулся малышу, вынул беруши.
– Ты как, Джоэль?
Мальчик сказал:
– Меня разбудил шум.
– Он заставил тебя спать здесь?
– Митчелл сказал, если я буду хорошим мальчиком, не стану вынимать ушные затычки и вылазить из ванны всю ночь, то утром увижу папочку.
– Так и сказал, да?
– Где мой папа?
– Внизу, на стоянке. Мы отведем тебя к нему, но сначала я должен тебя кое о чем спросить, – шериф сел на потрескавшуюся линолеумную плитку. – Митчелл сделал тебе больно?
– Нет.
– Он не трогал тебя как-нибудь странно или, может, заставлял трогать его?
– Нет, мы просто сидели на кровати и смотрели про пауков и прочее.
– Имеешь ввиду, по телевизору?
– Ну да.
– Что это там? – шериф показал на блокнот, лежавший на подушке под краном.
– Митчелл сказал, отдать это людям, которые придут за мной.
Уэйд вошел в ванную комнату и остановился позади шерифа, а тот поднял скрепленную спиралью записную книжку, перевернул красную обложку и посмотрел на исписанную черными чернилами страницу.
– Что это? – спросил Уэйд.
– Это его жене.
– И что там говориться?
Шериф закрыл блокнот.
– Полагаю это, в некотором роде, ее дело, – он стоял и смотрел на своего помощника, снег таял и с полей ковбойской шляпы капало. – Заверни мальчика в какое-нибудь покрывало и отнеси к отцу. А мне нужно позвонить Лизе Григгс.
– Сделаю.
– И Уэйд?
– Ну?
– Прежде, чем нести Джоэля, набрось одеяло на мистера Григгса. Чтобы и пряди волос видно не было. Прикрой мальчику глаза, если придется, может, даже свет выключи, когда понесешь его через комнату.
Помощник покачал головой.
– Что, черт возьми, было не так с этим парнем?
– У тебя есть дети, Уэйд?
– Вы же знаете, что нет.
– Что ж, на тот случай, если ты когда-нибудь обзаведешься ими, запомни: вот до чего сильно, мы вынуждены их любить.
