Текст книги "Клубок Судеб."
Автор книги: black Lady
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
– Слушай, Эшли, я на работе, – оповестил он трубку. – Мне некогда.
Я приподнялась на цыпочки и прошептала:
– Врунишка.
Он улыбнулся так, как наверное улыбается сотням девиц, но меня этот жест не оставил равнодушной, и я отвернулась от него и стала пристально изучать синевато-серую гладь воды.
– И где мою звезду носит днями? – спросил он, ставя телефон на беззвучный режим. – И все то мимо офиса.
– Лучше с размаху и в озеро, – посоветовала я. – Меньше настырных девиц будет отвлекать от спортивной программы.
Мы пошли по парку, говоря о показе, представленных моделях, знаменитостях, которые там соберутся.
– Кстати ты с кем идешь? – спросил Эрик.
– Не знаю, – ужасно растерялась, ведь совсем не подумала о спутнике. – А ты?
– Один, – гордо сообщил он.
– Великие теперь ходят поодиночке? – не поверила я.
– Великие работают шесть дней в неделю с девяти до шести.
– Так я тебе и поверила.
– Вот так всегда.
– Ладно, если первый добежишь до конца аллеи, приму твою версию за правду, – я хорошо бегала стометровку в школе, что придавало мне уверенности.
– Не интересно. Если ты проиграешь, то пойдешь со мной на показ.
– Марш, – запальчиво крикнула я и рванула вперед.
Тайсон! Даже слов не хватает.… Почти до самого финиша я была впереди и окрылена приближающейся победой, но Эрик легко увел ее у меня из-под носа, специально обогнав лишь на последнем участке. Я ненавидела проигрывать, однако пришлось смириться.
Для воскресного мероприятия я предпочла длинное черное платье на бретельках. Оно выгодно подчеркивало мой силуэт и очень нравилось Сьюилин. С недавних пор я была без ума от прически, которую мне выработали для фотосессии, поэтому вверила свою внешность тому же мастеру, сделав лишь оговорку на вечерний макияж. Общая картина получилась довольно милой. Даже заехавший за мной Эрик сразу же отметил это. Мне пришлось ехать намного раньше, ведь на мои плечи ложилась миссия хозяйки вечера, а за сестрой обещал приехать Джерри, с которым они неплохо сдружились. Сегодня я познакомилась с последним автомобилем Эрика, темно-синей с голубыми яркими вставками по бокам Bugatti Veyron. Меньше чем за три секунды это чудо разгоняется до 63 миль. Приехали мы быстро, но мне не хотелось расставаться с машиной.
– Даниэлла, в следующий раз я даже посажу тебя за руль, но сегодня нет времени рассматривать ее, – он почти насильно оттянул меня от машинки.
К показу все было готово и оставалось лишь дать сигнал о начале шоу.
– Я приготовила речь, – похвалилась я.
– Я тоже,– без особого энтузиазма заметил Эрик.
– Так не честно я несколько дней мучалась с ней, а тебе секретарша написала за полчаса, – обиделась я. – В цивилизованном обществе принято уступать даме.
– Даже не мечтай.
Между нами вспыхнула первая серьезная ссора за… да мы уже месяц не ругались. Она существенно отличалась от злобных криков, когда мы не могли поделить обложку или еще что-нибудь, в чем наши взгляды не совпадали.
– Не хочу прерывать вашу семейную идиллию, – робко вмешалась Хлоя, – но мне кажется, вам лучше выйти вместе, чтобы подержать идею черно-белой вечеринки.
Хлоя гений. Перепишем к черту обе речи в одну…. А хотя этот белый костюм, рубашечка очень идут Эрику. И мое черное платье. Идеально подходим друг другу. Не первый раз за вечер меня посетила эта грешная мысль. Не к добру!
– Ладно, хорошо. Вместе, – сказала я миролюбиво.
– Так это одолжение? – не унимался Эрик.
В итоге на подиум мы вышли вместе, и под общие аплодисменты сошли с него. Начался показ. Зашагали длинноногие модели в костюмах и платьях от разных известных дизайнеров. После несколько девушек спустилось в зал и, хотя на фуршете они даже отказались от шампанского, поддерживали беседу и, охотно демонстрировали одежду, позируя на камеру. Мы с Эриком принимали поздравления. Я была жутко горда собой. Размах этого события поразил многих. Отделавшись от очередного журналиста, подошел Джерри.
– Эл, все просто превосходно. Я потрясен.
– Спасибо, Джерри, – искренне улыбнулась я. – Это все идеи Хлои.
– Кстати, где она? – спросил друг. – Хочу похвалить свою девочку.
– Я видел ее с Мирандой, – вспомнил, стоящий за моей спиной Эрик.
– Выделишь мне на полчасика модель в красном платье с длинным шлейфом? Хочу сделать пару частных снимков.
– Не знаю, не знаю, – ответила я тоном, требующим дальнейших уговоров.
– Ну, Эл, – сладеньким голоском пропел Джерри, подхватывая мое настроение.
– Так и быть, – благосклонно произнесла я, и друг понесся в зал договариваться с девушкой о фотосессии.
– Эл? – горячее дыхание обожгло мне шею и по телу побежали мурашки. Прошло, наверное, секунд тридцать, прежде чем я смогла ответить, надеясь, что голос не выдаст мое состояние.
– Друзья меня так называют.
– А мне можно? – черт Тайсон хоть понимает, что делает его бархатный голос? Конечно, да. Он специально ведет себя так со мной.
– А ты мне друг? – вкрадчиво спросила я.
– А разве нет? – вопрос на вопрос, так не честно.
– Что ж…, – я повернулась к нему и хитро улыбнулась. Незаконченная фраза, как неполное действие. – Я поищу Хлою – задолжала ей пару заслуженных комплиментов.
Господи, Эрик, что ты творишь? И только одному богу известно зачем. А что делаю я?
– Даниэлла, рад тебя видеть. Благодарю за приглашение, – ко мне подходил Чарльз Рочестер с бокалом шампанского в руке.
– Здравствуйте, мистер Рочестер. Спасибо, что пришли, – ответила я.
– Я же просил, просто Чарльз, – напомнил он. – Жаль, что я мало понимаю в подобных приемах, но, на мой взгляд, все великолепно.
– По-моему показ удался, – осторожно заметила я.
– Ты недооцениваешь себя, а, между прочим, зря.
– Простите, что не могу с вами поболтать, сегодня просто бешеный день.
– Я понимаю. Мы могли бы поговорить за обедом во вторник, – предложил Чарльз.
– Спасибо. Буду ждать с нетерпением, – искренне заверила я.
Хлои нигде не было. Не могла же она сквозь землю провалиться. Хотя даже в аду она нашла бы что облагородить и оформить. Джерри ее тоже не видел, а Сьюилин только что заметила Хайди Клум и от восторга не могла вспомнить свое имя не говоря уже о какой-то левой Хлое.
От третьего лица.
Как считала Хлоя, ее труды увенчались успехом. Она незаметно выскользнула из зала в соседнюю комнату. Она оказалась пустой. И это ее радовало. В этом самом зале через два месяца состоится ее свадьба. Еще несколько дней назад, глядя в глаза будущего мужа, она испытывала что-то похожее на счастье, а сейчас в одиночестве и тишине сомневалась в верности своего решения. Были ли у нее на это основания? Видимо были.
– Какая встреча, – услышала она надменный голос за спиной. – Никогда не знаешь, что ждет тебя в пустой комнате.
– Уильям, – она сразу почувствовала накатывающуюся волну раздражения и непонятного страха и повернулась к нему. – Вообще-то здесь не курят.
– Да ты что! – едко заметил он, выпуская кольца дыма.
Заметив, что Хлоя не настроена с ним говорить, и собирается уйти, Уилл схватил ее за руку выше локтя.
– Отпусти, – гневно зашипела девушка.
– А то что? – несмешливо спросил он.
– Иначе я закричу.
– Кричи, – милостиво разрешил он, зная, что Хлоя так не поступит. Он слишком хорошо знал ее? Возможно.
Глава 41 Фотографии
Даниэлла
Джерри уехал в Милан. Хлоя снова с головой ушла в работу. Думаю, сказывается отсутствие Доминика, поэтому она стремиться забить делами каждую свободную минуту, лишь бы не оставалось свободного времени. Сьюилин сдружилась с Жасмин и все чаще сбегала с ней гулять, хотя должна признать после моей нравоучительной речи, они всегда приходили домой в нормальном виде и не под утро. Ну что сказать? Дожили! Раньше я сама заваливалась домой в пять утра и, не смывая макияж, падала в постель и сразу же засыпала, зато утром любовалась темными кругами на подушке. Вообще-то моя жизнь в Нью-Йорке оказалась очень насыщенной. Порой за неделю я настолько уставала, пытаясь совместить работу, учебу, походы по клубам и прочие увеселения большого города, что в выходные спала по 14-16 часов, отключая все телефоны. Зато теперь я в роли матери-наседки езжу по мозгам двум взрослым девицам, слушающим мои сказки только из уважения, и прекрасно понимающим, что в их возрасте у нашей троицы бывали деньки, о которых приятно вспомнить, но стыдно рассказать. Правильно! У прессы не должно быть компроматов на одного из самых высокооплачиваемых фотографов Нью-Йорка, лучшего декоратора-флориста города и главного соредактора всеми обожаемого журнала «STILE».
Перед предстоящим обедом с Чарльзом Рочестером я заехала за мамиными фотографиями. Когда я была маленькой, мама купила большой альбом, в который вклеивала наши снимки в хронологическом порядке и ниже делала соответствующую запись и ставила дату, когда он был сделан. Еще в Туин-Фолсе я заметила, что после моего, скажем так, отъезда в нем не появилось ни одной фотки. Видимо, Лин все же решила продолжить альбом, который останется нам на память.
Из-за фотографий я изменила маршрут и попала в пробку. В итоге я опоздала на 15 минут. Извиняясь перед Рочестером села за свое место.
– Пожалуй, именно пробки не позволили мне обосноваться в Нью-Йорке, – сказал он. – Однако моя бывшая жена боготворит этот город.
– Он очень красивый, – заметила я.
– Да, достопримечательностей не мало.
– Я уже неделю показываю город сестре, – усмехнулась я. – И иногда складывается такое впечатление, будто им нет конца.
– Я полагал, что Нью-Йорк твой родной город. Неужели ты южанка?
– Вообще-то нет, – ответила я. – Моя родина – северные штаты.
От разговора меня отвлек телефон. Чтобы найти его в сумочке я достала мешавший поискам конверт с фотографиями. Звонила, как оказалось Сьюилин. Просила отпустить ее к Жасмин ночевать. Я согласилась, хотя вечером сама хотела побыть с сестрой. Получив желаемое разрешение, девушка поспешила отключиться. Я кинула телефон на дно сумки. Придется искать себе занятие на вечер. Сообразив, что конверт все еще на столе я собралась отправить его к мобильному, но Чарльз спросил, что в нем.
– Запечатлеем наши туристические тропы, – я достала снимки и верхний из них протянула ему. – Это Сью, моя сестра.
Он довольно долго рассматривал худенькую, низенькую девочку с каштановыми волосами, постриженными под каре. Не смотря на то, что я сама была 165 см и довольно худенькой, мне все равно было далеко до Сьюилин. Она выглядела точь-в-точь как настоящая куколка.
– Не очень похожа на тебя, – задумчиво произнес Чарльз.
– Знаю. Мы совсем разные. Во мне даже от мамы мало, – пояснила я.
Рочестер взял следующую фотографию и, взглянув на нее, будто замер. На ней была Лин в фойе театра, когда мы втроем ходили на мюзикл «Лак для волос».
– Кто это? – спросил Чарльз Рочестер, а я не могла понять, почему он ни с того ни с сего так изменился в голосе.
– Моя мама – Лин, – ответила я.
– Лин Сторм, – тихо произнес он.
– А откуда вы ее знаете? – ошарашено поинтересовалась я.
– Мы познакомились много лет назад, но очень давно не виделись. Наверное, целую вечность. Она, как я понимаю, замужем? – неожиданно осведомился Рочестер
– Она никогда не была замужем.
– При таких обворожительных дочерях. Странное явление, – кажется, он снова вернулся в былое расположение духа. Но что его так потрясло? Или мне просто показалось? Мне не понравился его тон, и я в немного резкой форме, не продумав ответ начала:
– Вообще-то Сью приемный ребенок, хотя для мамы давно стала второй дочерью. А что касается меня, то я рада, что даже не знакома со своим отцом. Долгое время я вообще считала его мертвым. Правда недавно узнала, что он жив и историю о трагической гибели придумали, чтобы ребенком я не задавала много лишних вопросов. Но дела это не меняет, я даже не хочу знать, как его зовут. И совершенно не понимаю, почему мама до сих пор любит его.
Кажется, мое лицо немного раскраснелось, однако я не обратила на это внимания. Рочестер терпеливо выслушал меня. Не стал перебивать или перечить.
– Извини, я не хотел задевать тебя, – произнес он.
Почему-то я была уверенна, что так оно и есть. Мы ненадолго замолчали, потому что нить разговора была утеряна.
– Могу я узнать, сколько тебе лет? – неожиданно спросил он.
– Двадцать четыре, – коротко ответила я.
– А когда твой день рождения?
– 26 марта, – это было похоже на допрос, но внезапно я поняла, куда он клонит.
Ну, ничего себе! Неужели он подумал о том же, о чем и я? Я уставилась на Чарльза Рочестера, отчаянно хлопая ресницами, как незадачливая ученица на преподавателя, которую вдруг осенило, что ответ на вопрос она уже где-то слышала.
– Разве это возможно? – растерянно прошептала я.
– У нас есть два способа убедиться в этом. Либо спросить у Лин, либо провести анализ ДНК. Хотя я и так уверен, что ты моя дочь.
– Почему? – заикаясь, спросила я.
– В день нашего знакомства я уже упоминал, что ты похожа на мою мать, – ответил Рочестер. – Тебе не кажется, что совпадений слишком много?
Мне уже ничего не казалось. Я ничегошеньки не понимала, но отчаянно призывала последние силы, чтобы прийти хоть к какому-то решению. Не знаю, как себя ведут люди в таких ситуациях, но с шоком я справлялась крайне медленно. Из вязких неоформившихся мыслей стали появляться вопросы. Вскоре их стало так много, что заныли виски. Все ли мне рассказала мама? Так почему же они разошлись? Почему Чарльз не стал искать ее, если Лин была его истинной любовью, как он утверждал? Мне предстоит узнать очень много. Но я разберусь во всем. Торжественно клянусь себе в этом.
Глава 42 События
Даниэлла
Сьюилин не захотела лететь со мной в Милан на показ Джерри. Она сказала, что устала от Нью-Йорка и хочет домой к Лин.
– Этот город такой большой и шумный. Его суета не для меня, – призналась она.
– Милан меньше Нью-Йорка. Тебе понравиться там. Галерея Виктора Эммануила II (а именно там и состоится выставка) очень красивое место. Всего одни выходные, – уговаривала я.
– Мама скучает, – пояснила непреклонная Сью. – Я слышу это в ее голосе, хотя она никогда не признается мне, что это правда. Полечу домой в пятницу.
В этом мы с Лин очень похожи. Обе отчаянно пытаемся быть сильными, изо всей силы бьемся со стремительным течением жизни, совершаем ошибки, принимая на первый взгляд правильные и довольно логичные решения.
– Хорошо, – сдалась я. – Тогда в четверг я отведу тебя в клуб Stir, чтобы тебе было что вспомнить и рассказать.
– Надеюсь, он не такой как Posh? – сестра недоверчиво покосилась на меня.
– Обещаю тебе традиционную публику, – хихикнула я, вспоминая личико Сью, когда она разобралась, кто посещает Posh. – Я знакома с шеф-поваром Беном Филпоттом, поэтому никто даже не спросит, сколько тебе лет. Можешь заказывать себе любой коктейль, только много не пей. И не говори потом маме. Все-таки она думает, что я должна приглядывать за тобой, а не выступать организатором разгульной жизни. Считай это подарком к … рождеству.
Сестра закружилась по комнате в приступе минутного счастья, а затем повалилась на ковер и стала смеяться.
– Я так рада, что мы наконец-то все вместе. Ты, я и мама, – искренне призналась она.
После сорокаминутного разговора с Лин, я все же услышала правду. Она назвала заветное имя. Если честно, то я думала, что мама будет вне себя от злости, не захочет, чтобы я виделась с Чарльзом Рочестром, но она слишком спокойно отреагировала на мой рассказ, лишь попросила, чтобы я не упоминала о доме в Туин-Фолсе. Правда, я не понимаю, почему она не хочет его видеть? От поездки в Нью-Йорк она тоже наотрез отказалась.
– Если ты встретилась с отцом, значит, сама судьба так распорядилась. Прости, что отняла его у тебя.
Я знала, что Лин не станет врать, Рочестер тоже это знал, но все равно я решила, что нужен анализ ДНК. ОН будет готов только через неделю в следующую среду.
– Почему ты не стал искать маму, когда она уехала? – спросила я за обедом.
– Я надеялся, что Лин вернется на Аляску в Анкоридж, прилетел туда первым рейсом, но она там не появлялась. А потом свою лепту внесли родители, заявившие, что я совсем не умею разбираться в людях.… В общем, примерно через два месяца я более-менее успокоился, а лет через десять окончательно простил ее, стараясь оставить лишь приятные воспоминания, – ответил Чарльз.
Он постоянно расспрашивал меня о моей жизни. Как я училась в школе, какие подарки получала на рождество, как отмечала дни рождения, почему переселилась в Нью-Йорк, чем меня привлекает работа в «STILE». Казалось, Рочестер хочет знать каждую минуту моей жизни, в которой по стечению обстоятельств так долго отсутствовал. Он сидел напротив, я смотрела ему в глаза, Чарльз внимательно вслушивался в каждое мое слово. Почти также меня слушал Эрик, когда Сьюилин попала в аварию, и я должна была выговориться, чтобы не утонуть в безнадежности своих проблем.
– В пятницу я улетаю в Лондон подписывать контракт, – сообщил он. – Хочешь познакомиться со своей бабушкой?
Вопрос застал меня врасплох.
– Она живет в Лондоне?
– Да, в Кенсингтоне, – ответил он, ожидая моего ответа.
Насколько я знала, это спальный район для зажиточных горожан. Здесь находится Холланд-парк и проходит Кенсингтон-Хай-стрит – вторая по оживлённости шоппинга улица британской столицы.
– Думаю, я пока не готова к знакомству, – виновато опустив глаза, произнесла я.
Я чувствовала себя немного не в своей тарелке, когда заходила речь о казино Circus Circus, далекой богатой бабушке. Все свалилось как-то неожиданно, и я совершенно не понимала, что делать. Я всегда рассчитывала только на себя, прекрасно понимая, что в моей жизни никогда не будет тарелочки с голубой каемочкой. А тут Чарльз заявил, что наследницей казино и отеля останусь я, отчего стало еще более неуютно и странно. Кажется, он без лишних слов понял это и не стал уговаривать.
– Я обязательно прилечу в среду, – напомнил он.
«Город, который никогда не спит» – так пел о Нью-Йорке Фрэнк Синатра. Ночная жизнь огромного мегаполиса настолько богата и разнообразна, что не познакомиться с ней настоящий грех. Клуб Stir, располагавшийся на первой авеню, салатовые стены которого в неоновом свете приобретали фантастические оттенки, производил впечатление даже на искушенных тусовщиков. Я знала, Сью здесь обязательно понравится. Сестра попросила меня помочь ей накраситься и уложить волосы. С умело наложенным макияжем Сьюилин выглядела старше. Она даже уговорила меня разрешить ей вести мою красавицу Lamborghini по улицам вечернего города.
Мы заняли забронированный для нас столик и заказали Космополитен.
– Бен сейчас занят? – спросила я у официантки.
– Заказов очень много, но я думаю позже он освободиться. Ему что-нибудь передать? – с профессиональной улыбкой отвечала девушка.
– Скажите, что Даниэлла Сторм все еще без ума от его коронного блюда.
Девушка удалилась. Сью смотрела по сторонам и разглядывала людей в неоновом свете. Сегодня здесь было много знаменитостей. Официантка снова пришла к нам, по-моему, теперь к ее улыбке добавился и легкий трепет.
– Мистеру Филпотту очень жаль, что он не может выйти к вам, и передает вам бутылку Дон Периньон, и желает прекрасно провести вечер.
Мы веселились до половины шестого. Хоть я и обещала себе следить за коктейлями Сьюилин, но как-то забыла об этом после того, как от презента Бена осталась лишь половина. Сестра умела танцевать также красиво и грациозно, как и я. Я поддержала ее идею об исполнении одинакового танца. Скромница Сью купалась в мужском внимании, после шоу на танцполе. Иногда приятно словить на себе откровенный раздевающий взгляд. Это придает уверенности, наверное, даже осознания собственной красоты и сексуальности.
– Спасибо, – прошептала мне сестра, когда очередной вполне симпатичный парень попросил номер ее телефона.
Когда мы ехали домой, уставшая Сьюилин светилась от счастья, как маленький ребенок увидевший волшебство новогодней елки. Она рассматривала с десяток визиток, полученных ею за вечер.
– Что мне с ними делать? – вдруг спросила она.
– Оставь на память. Это будет доказательством того, что ты самая обаятельная и привлекательная, даже в те моменты, когда в это будет вериться с трудом, – в шутку сказала я, но сестренка зажала их в руках, явно собираясь так и поступить.
В одиннадцать я проводила счастливую, сонную Сью в аэропорт Кеннеди, приказала позвонить мне, когда самолет приземлиться в Айдахо, иначе я буду волноваться, а сама отправилась домой спать. Согласитесь, какая может быть работа после веселой ночки в клубе? К тому же сегодня пятница. Зато завтра мы с Хлоей летим в Милан к Джерри.
От третьего лица
На кухню в пижамных штанах и домашнем топике приплелась Хлоя. Она нашла таблетки от головной боли и, запив их водой, прижала холодный стакан к виску. В гостиной ее ждали разложенные на полу варианты оформления нового проекта. Это был уже третий заказ за эту неделю. Мыслей по делу становилось все меньше и меньше, зато те, которые она отгоняла он себя, как нарочно лезли в голову. Зазвонил мобильный и Хлоя бросилась к нему, взглянула на дисплей и обреченно вздохнула, это не Доминик. Он уже давно не звонил. Этот номер был неизвестным, значит по работе. Она без энтузиазма нажала принять вызов.
– Здравствуй, Хлоя, – вежливо поздоровался голос.
Девушка заметно напряглась, кажется, сердце пропустило удар, и комната поплыла перед глазами.
– Откуда ты знаешь мой номер? – убито спросила она.
– Ну не из справочной же, – с насмешкой произнесла трубка.
– Что тебе нужно? – резко сказала она, готовая в любой момент отключить вызов.
– Ты слишком быстро убежала в тот вечер. Хочу увидеть тебя.
– Я занята, – поспешно придумала Хлоя.
– Не правда.
– Ладно, – она сама не понимала, зачем согласилась. – Через час на Таймс-сквер.
Глава 43 Миланские посиделки
Даниэлла
Билеты на рейс в Милан заказывала практичная Хлоя, посчитавшая, что ей будет удобнее проспать ночь в самолете, чем лететь весь день над океаном. Милин встретил нас недавно поднявшимся из-за горизонта солнцем и легкой белой дымкой на востоке, благодаря которой дальний лес почти сливался с чуть розоватым небом. Было субботнее утро, многие жители еще нежились в своих постелях, пока их дома купались в этой дымке. Над головой чистое лазурное небо, без единого облачка. Спускаясь по траппу, я думала, эти выходные будут просто потрясающими.
Веселье началось, когда мы поняли, что в зале ожидания нас не встретит Джерри, потому, что я не сказала свой рейс, думая, что этим как и билетами займется Хлоя, а она видимо рассудила с точностью да наоборот. Дальше все только веселее. Водитель такси понимал английский через слово, зато евро считал отменно.
– Do you speak Russian? – так вот кто отдыхает в Милане, правильно английский знать не нужно, главное с русскими разобраться.
Джерри снимал квартиру в центре старой части города и великодушно пригласил нас к себе, заверяя, что места хватит всем. На первый взгляд в скромной обители оказалось четыре комнаты, одна из которых просторная гостиная с небольшим балкончиком, заставленным хозяйскими цветами, вторая спальня великого мастера, третья превратилась в рабочую зону и я вообще не понимала, как в этом хламе он что-то находит, ну и четвертую отвели специально для нас. Комната достаточно просторная и светлая с двумя кроватями у противоположных стен.
– Мебели мало, зато места много, – усмехнулся Джерри и повел нас завтракать в кафе напротив дома, после которого спешно ускользнул в галерею.
Мы с Хлоей настроились на шоппинг, и пошли на Виа Монтенаполео́не, одну из центральных улиц Милана. На улице расположены бутики известных домов высокой моды, что делает её одной из самых дорогих улиц в мире. Виа Монтенаполеоне можно сравнить с Пятой авеню в Нью-Йорке, Оксфорд-стрит в Лондоне и Елисейскими Полями в Париже. По-моему мода – одна из движимых сил прогресса в этом мире. В Туин-Фолсе нет дорогих дизайнерских магазинов, а значит на одну проблему меньше. Тебе не нужно отдавать 1000$ за туфли от Jimmy Choo, пускать слюни в Victoria`s Secret, с умилением и восторгом смотреться в зеркало в примерочной, если на тебе идеально сидит дизайнерское платье и тихо вздыхать, узнав его запредельную цену. Зато в Нью-Йорке… если квартира, то на Манхеттене, машина только престижная, покупки с Пятой авеню… и так список можно продолжать до бесконечности. Но я люблю этот мир, вжилась в него как в свой собственный. Это и есть американская мечта миллионов девушек и парней, ежегодно приезжающих в мегаполис.
– Смотри, Versace, Хлоя потянула меня в бутик.
– Я хочу в Замок Сфорца (название резиденций миланских герцогов династии Сфорца в Милане), – сказала я и для пущего успеха топнула ножкой, когда мы вышли из очередного магазина.
– Я не знаю, как туда дойти, – ответила подруга.
– Спросим, – настаивала я.
– Да здесь половина вообще не понимает по-английски, – недовольно заметила она.
Вечером мы так никуда и не собрались. Хлоя утверждала, что очень устала, но когда мы легли и потушили свет, оказалось, из-за смены часовых поясов она уже сама не понимает чего хочет. В итоге для большей вероятности моего пробуждения она прицельно запустила подушкой прямо мне в голову и невинно спросила:
– Даниэлла, ты спишь?
– Да, – клятвенно заверила я.
– А мне что-то не засыпается, – вздохнула она.
– Ну, понятное дело, – я взяла ее подушку и наугад кинула в нее, и, судя по бурчанию, попала в цель.
– Помнишь, как мы снимали домик в Хэмптоне?
– Еще бы! – ностальгически хихикнула я.
Через 10 минут на наш громкий смех явился разбуженный Джерри.
– Дамы, вы в корень оборзели, – констатировал он, уперев руки в боки. – У меня, между прочим, завтра важный день.
– Хэмптон, марихуана, – напомнила ему Хлоя историю с травкой, надрывающимся от смеха голосом.
– Пересмешницы, – он покачал головой, но больше не дулся.
Я откинула одеяло и похлопала рукой по простыне:
– Не бузи, а потрепись с нами часок-другой.
– Черт с вами, двигайся, – сдался Джерри.
– Ну, ты толстяк, – пожаловалась я.
– Давайте кровати сдвинем, – предложила Хлоя.
– Они ребята нормальные, просто чтобы места больше было, – фыркнула я.
– Эл, не митингуй, Первомай не скоро. Лучше вставай, – Джерри ущипнул меня за бок.
Разобравшись с кроватями, мы вновь улеглись, долго вспоминали свою «совместную жизнь», приключения, которых на своем веку повидали не мало. Наша тройка всегда знала толк в хорошем отдыхе.
– Вы когда-нибудь встречали свой идеал? – спросила я.
– Думаю, Хорхе больше остальных тянет на идеал, – ответил Джерри, даже не замечая, как от глупостей мы перешли в серьезную жизненную философию.
– Горячий доминиканец?
– Он из Пуэрто-Рико.
– Здесь главное слово горячий, – заметила я, и все дружно засмеялись.
– А что скажешь ты? – поспешно заговорила Хлоя.
– Только не смейтесь, – серьезно предупредила я. – Когда мы с Эриком выходили на подиум, на какой-то миг я забыла, что он ловелас…
– Эл, я, конечно, понимаю, он красавец, завидный Нью-йоркский жених,…, – прервал меня Джерри, но его тоже перебила Хлоя.
– Надеюсь ты не питаешь иллюзий на его счет? – обеспокоено спросила она.
– Ребята, я трезво смотрю на жизнь, – заверила их я. – Мне никогда не приручить такого сердцееда.
– Закрути очередной роман и поменьше думай о разной ерунде, – посоветовал друг. – Хлоя, слушаем тебя.
– Доминик, – одним словом ответила она, и я что-то уловила в ее грустном тоне.
– Ну, это всем ясно, – хихикнул ничего не заметивший Джерри.
– Мне кажется, свадьбы не будет.
– Что? – в один голос крикнули мы, а Хлоя чуть не упала с краюшка кровати на пол.
– В этом вся проблема. Он слишком идеален для меня. Я его не заслуживаю.
– Это не тебе решать, а Доминику.
– Черт, да вы меня не слушаете. Я медлила со свадьбой потому, что не была уверена. А тут снова этот Уильям. Я все еще люблю его, – она едва не расплакалась.
– Стоп, – не вытерпела я. – С этого места поподробней. Какой Уильям?
– Олдридж, – убито прошептала Хлоя. – Знаю, вы скажете, что он как истинный друг Тайсона не создан для серьезных отношений и признает только короткие ни к чему не обязывающие романы, но я была его девушкой…
– Твою налево, – вырвалось у Джерри.
– Четыре года назад? – вдруг спросила я.
– Да…Ладно, давайте спать. Я устала. Перелет, день на ногах, разница в шесть часов, – сказала она и отвернулась от нас.
Воцарилась тишина, затем Джерри прошлепал в свою комнату спать, а мы лежали, совсем тихо, имитируя сон. Вот и поговорили. Кто меня за язык тянул? Бедная Хлоя думает о своей нечестности по отношению к Доминику, о свадьбе, которой, по-видимому, так и не будет. А мне не дает уснуть ДНК-тест, Лин и Рочестер,… и теперь уже частый гость в моих мыслях сердцеед Тайсон. Ну и конечно совет Джерри.
Джерри убежал в галерею Виктора Эммануила II рано утром, а мы с Хлоей поехали к началу выставки. Хлоя была в строгом черном платье с глубоким декольте и открытой спиной. Она всегда знала, как выделиться классикой и одновременно смелостью своего наряда. Я, недолго мучаясь, нашла короткое клетчатое платье с интересным воротником, достаточно закрытое. В центре внимания оказались босоножки с несколькими декоративными ремешками от Jimmy Choo. Как оказалось впоследствии у дураков мысли схожи, и прически мы придумали одинаковые, собрав волосы сзади и пустив несколько прядей вперед. Джерри выглядел очень довольным, давал всем интервью, охотно фотографировался, рассказывал о своих снимках. Многие пейзажи мы видели раньше. Они были сделаны в различных поездках. Много закатов в пустыне Мохаве, или с Empire State Building. Куда бы он ни ездил, камера у него всегда с собой. Даже в поездку на выходные на озеро Эри, он прихватил несколько флэшек, которые забил фотками после общения с флорой и фауной Великих озер. Он настолько приобщился к прекрасному, что мы с Хлоей чуть уговорили его уехать, когда общество комаров стало нам совсем в тягость. В последнем зале висели наши фотографии. Всего три и огромный пустой зал.
– Зал посвящен моим вдохновительницам, музам. Они настоящие богини, прячущиеся под масками скромных людей, но я вижу их настоящие лица, – с воодушевлением щебетал Джерри. – Романтичная и чувствительная Даниэлла – богиня любви, опасная и не признающая законов Хлоя – богиня ночи, и строгая, но справедливая Жасмин – богиня правосудия.
Я уставилась на фотографии, вокруг которых уже собрались люди. Хлоя была одета крайне откровенно, яркий макияж, немного необычная прическа, объемные украшения – то чего она не позволяла себе в реальной жизни. Джерри убрал все классические пункты ее стиля, перенес их на Жасмин. Светлые струящиеся локоны, уложены на бок, белая строгая блузка, черная юбка-карандаш и даже туфли на шпильке. Серьезный взгляд. Джерри творит чудеса.
